Текст книги "Непристойно богатый вампир (ЛП)"
Автор книги: Женева Ли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)
Она сжала переносицу, а затем спокойно продолжила:
– Ты должен быть осторожнее. Что произойдет, если тебя застанут с кем-нибудь? Это может помешать тебе заключить брак. Я не буду жить вечно.
– Обещаешь? ― проворчал я.
– Это самая ужасная вещь, которую можно сказать своей матери! ― Она схватилась за грудь, как будто я причинил ей физическую боль, и я пробормотал тихое извинение. ― Дело в том, что кто-то должен быть готов занять мое место.
– Когда? ― перебил я ее. ― Через пару сотен лет? Через тысячелетие? Мы никуда не торопимся.
– Джулиан, мы должны защитить наш образ жизни и фамилию. Я не хочу, чтобы у людей сложилось неверное представление о тебе. Не сейчас.
– И что же это за представление? ― Я перекинул руку через спинку кресла и облокотился на нее. ― Я никогда не скрывал, что мне неинтересен брак и все остальное дерьмо.
– Все остальное дерьмо, ― повторила она, оскалив клыки, ― это традиции, и ты можешь насмехаться над ними сколько угодно, но смертная девушка никогда не сможет стать частью нашего мира.
– Ты так думаешь? ― тихо спросил я. Я вспомнил выражение лица Теи после того, как я прервал наш безрассудный поцелуй. Она была не просто разочарована. Она выглядела отвергнутой.
– Есть прекрасные, опытные фамильяры, которые ждали, чтобы быть представленными тебе сегодня вечером, но ты был слишком занят…
– Теей, ― напомнил я ей.
– Неважно. Главное, что ты не можешь больше упускать шансы и рисковать тем, что тебя увидят с ней.
Я поднялся на ноги. Я уже достаточно наслушался.
– Я и не знал, что у тебя такие предрассудки, особенно после череды твоих любовников за эти годы.
– Любовник это другое. После свадьбы и рождения наследника – сколько угодно.
– Как романтично, ― пробормотал я. ― Так вот почему отец за границей? Он застал тебя с твоим последним бойфрендом?
– Мы с твоим отцом очень довольны нашим соглашением, и если ты заключишь брак, то в один прекрасный день тоже сможешь жить так же!
Это был путь вампира. Найди пару, которая удовлетворит твое эго, потребность в союзе или банковский счет, роди ребенка или двух, а затем продолжай жить своей жизнью. Сделай еще несколько вампиров – легкий путь. Заведи еще несколько любовниц. Стань еще более богатым снобом. Я уже достаточно давно застрял в этом «хомячьем колесе» привилегий.
Сабина приняла мое молчание за согласие. На ее лице появилась самодовольная улыбка.
– Я знала, что ты согласишься со мной. А теперь иди к Себастьяну. Он пригласил сестер Беннет и Фэйрфилд. Прекрасные девушки. Сара только что окончила Йельский университет. Я уверена, что одна из них сможет заставить тебя забыть о девушке, как бы ее не звали.
Тея. Мне захотелось выкрикнуть ее имя, но я придержал язык.
Я удержался от того, чтобы предложить ей сыграть роль моей девушки. Она была слишком невинной, слишком наивной, слишком человечной. Но в ней было больше, чем видела моя мать. Она была талантливым музыкантом. Она была смелой. Она была любопытной. Фамильяры внизу преследовали только одну цель, даже Сабина не стала бы этого отрицать. Да и зачем? Для них было совершенно естественным вступать в брак, чтобы укрепить отношения между смертными ведьмами и вампирами. Но меня не интересовала жизнь, состоящая из обязательств. Я не хотел спускаться вниз и искать какую-нибудь подхалимку, чтобы трахнуть ее. Даже если бы это сделал, я сомневался, что это могло бы стереть Тею из моих мыслей. Я вообще сомневался, что это возможно. Пока я не попробую ее на вкус, а в данной ситуации это было невозможно.
– Джулиан. ― Голос матери отвлек меня от моих мыслей. ― Не нужно попадаться на глаза непонятно с кем. Мы не хотим, чтобы у людей сложилось неверное представление.
Я посмотрел на нее, понимая, что терять мне нечего, кроме места в списке потенциальных женихов этого сезона.
– Это может стать проблемой, ― пробормотал я, наслаждаясь тем, как напряглись ее плечи, ― потому что Тея – моя девушка.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Тея
Руки Джулиана скользнули по моим плечам и спустились вниз. Я прижалась к нему, пытаясь повернуть лицо, чтобы увидеть его, но он опустил голову на изгиб моей шеи. Теплые губы коснулись моей кожи, затем нежно царапнули клыки. Я вывернулась из его рук. Тонкая пленка пота покрывала мое тело. В такой близости от него я чувствовала тесноту своей одежды. Мне хотелось сорвать ее. А еще лучше, чтобы он сорвал ее с меня. Его ладонь скользнула к моему бедру, обхватив изгиб тела так грубо, что стало немного больно. С моих губ сорвался стон, и он мрачно рассмеялся. Я прищурилась в темноте, пытаясь разглядеть его лицо. Он считал меня нелепой и хрупкой, а мне было все равно. Пока я была в его объятиях. Но было слишком темно, чтобы разглядеть что-то, кроме скульптурных очертаний его губ. Они разошлись, и я с готовностью прильнула к нему. Я ждала, когда он меня поцелует. У меня перехватило дыхание, я зависла на мгновение, но потом он отстранился и скрылся в тени.
– Не уходи! ― позвала я его. Все было как раньше. Дразнящий. Провоцирующий. И затем между нами захлопнулась дверь.
Но он оставался в тени. Я больше чувствовала его, чем видела. Я протянул руку – оливковая ветвь в темноте. Он сделал еще один шаг, и мое сердце подпрыгнуло в груди. Я не решалась заговорить. Не то чтобы я боялась его спугнуть. У меня сложилось впечатление, что он сдерживался ради меня. Джулиан сделал шаг ближе, подставляя половину своего тела лунному свету, но снова замер.
Однажды в детстве, играя в пустыне, в походе с мамой, я наткнулась на гремучую змею Мохаве. Сухая, каменистая земля скрывала ее, пока она не поднялась в стойку, и не затрясла своим гремучим хвостом. Я застыла, не в силах пошевелиться, пока она решала, стоит ли нападать. Джулиан напоминал мне змею. Он не боялся меня, он решал, что со мной делать.
Он сделал шаг ближе.
– Тея!
Я отвернулась от звука своего имени. Не сейчас. Джулиан протянул руку в перчатке. Почему он носил эти перчатки?
– Тея!
– Нет! ― Я застонала, чем вызвала еще один низкий смешок Джулиана. От этого грешного звука в моей душе разлилось тепло.
Зажегся свет, осветив ночь, и он, как по волшебству, растворился в воздухе. Я перевернулась на живот и зарылась головой в подушку.
– Ну все! ― Голос Оливии был приглушен подушкой. ― Не вини меня, если провалишь последний семестр.
Провалишь.
Ее выбор формулировки возымел желаемый эффект. Я резко поднялась, сбрасывая с себя одеяло, и пробормотала:
– Я не сплю.
– Я это вижу, ― сухо сказала она. ― Кроме того, твоя мама пытается связаться с тобой, соня. Она мне звонила. Я должна бежать. Позвони своей маме!
– Черт! ― Я нащупала свой телефон, практически вырвав его из кабеля зарядки, и обнаружила, что пропустила три звонка от нее. Я нажала на кнопку набора, когда мои мысли начали метаться. Она редко звонила мне посреди недели. Мы договорились, что будем общаться по видеосвязи каждый понедельник, поскольку у меня такой плотный график.
– Оливия тебя разбудила? ― спросила она, ответив на звонок.
– Ты в порядке? ― Я проигнорировала ее вопрос. ― Я тебе нужна?
С тех пор как пару лет назад моей матери поставили диагноз, я боялась неожиданных звонков от нее. Каждый раз я ждала, что она сообщит плохие новости. Мне стало немного легче дышать после того, как она прошла последний курс облучения. Но где-то в глубине души я все время ждала, что вот-вот случится что-то плохое.
– Успокойся, милая! Я не хотела тебя волновать. Я просто хотела узнать как у тебя дела, ― быстро сказала она.
Я опустилась на кровать и вздохнула с облегчением.
– Я в порядке.
– По голосу звучишь уставшей, ― сказала она, пользуясь удивительной способностью, которая была у всех матерей, видеть все, что ты пытаешься скрыть.
– Поздно легла, ― проворчала я, жалея, что у меня нет воды. Я зажала телефон между ухом и плечом, когда вставала с кровати, чтобы попить. ― У меня было выступление.
– О, и это все?
– И работа. – Я зевнула и, спотыкаясь, пошла на нашу маленькую кухню, где меня ждал кофейник с запиской.
Подумала, что тебе понадобится подзарядиться.
Целую, Оливия.
Она слишком хорошо меня знала. Я отказалась от воды и налила себе кофе. Обхватив кружку ладонями, я наслаждалась тем, как ее тепло согревает меня.
– Хорошо, больше ничего не случилось? ― спросила мама.
Я еще не отошла ото сна, но мне показалось, что она волнуется.
– Нет. ― Как только я это произнесла, в моем проснувшемся мозге всплыли подробности прошедшей ночи. Моя виолончель. Вампиры. Джулиан. Все ли со мной было в порядке? Ну да, в целом. Самое странное было то, что она вообще спрашивала. ― А с тобой?
– Ничего страшного. ― На другом конце линии возникла пауза. ― Просто ночной кошмар.
– Ну, я цела и невредима. ― У меня не хватило духу рассказать ей о виолончели. Это только расстроило бы ее, а у нас и так достаточно больничных счетов, чтобы беспокоиться. Я должна была верить, что Джулиан сдержит свое слово и починит ее. Беспокоить маму было бессмысленно. ― Правда? Что за кошмар?
– Я думаю, это из-за облучения, ― призналась она. ― Клянусь, из-за него мне снятся самые странные сны. Послушай, Тея, я знаю, что это глупо, но…
Ее прервал стук в дверь.
– Подожди секунду, ― сказала я ей.
Держа в одной руке кружку с кофе, я отперла дверь и увидела мужчину в форме, который держал в руках коробку.
– Кто там? ― спросила мама, почти паникуя.
Она действительно была на взводе.
– Просто доставка, ― сказала я ей, улыбаясь курьеру.
– Тея Мельбурн? ― спросил он, и я кивнула. ― Отлично, распишитесь здесь.
Я нацарапала свою подпись в его блокноте, и он протянул мне коробку. Это была не совсем обычная посылка.
Вместо картонной коробки, покрытой типографскими наклейками, это была большая золотая подарочная коробка, обернутая белой атласной лентой. Я осмотрела ее в поисках признаков того, от кого она, но ничего не увидела.
– Спасибо, ― сказала я и начала закрывать дверь.
– Подождите! ― остановил он меня. ― Есть еще кое-что. Я хотел убедиться, что вы дома, прежде чем вручить.
– Хорошо, ― медленно сказала я.
– Сейчас вернусь, ― ответил парень, спускаясь по лестнице.
– Странно, ― пробормотала я, забыв, что все еще разговариваю с мамой по телефону.
– Что? ― спросила она.
– Две посылки, ― сказал я, снова зевая.
– Ты их ждала?
Я любила свою маму, но не могла не закатить глаза на ее вопрос. Почему я должна думать, что это подозрительно, если я их не ждала?
– Нет.
– Тогда открой первую.
– Хорошо, подожди. Дай-ка я поставлю свой кофе.
– Я не представляю, как ты все успеваешь, ― сказала она. ― А где твои соседи?
Я поставила кофе на кухонную стойку, возле груды посуды и старой коробки из-под пиццы.
– У Оливии занятия. Таннер, скорее всего, спит.
– Он уже нашел работу? ― Она не стала дожидаться моего ответа, прежде чем затараторила о своих опасениях, что он погубит себя, играя в видеоигры день и ночь. Я развязала атласный бант и сняла ленту с упаковки, пробормотав вполголоса «хм» и «угу» в знак согласия с ней. Подняв крышку, я обнаружила конверт, лежащий на аккуратно сложенной бумаге тишью6.
Руки немного дрожали, когда я достала плотную карточку цвета слоновой кости и прочитала написанные на ней слова.
Я не мог отправить это через смс. Извини. Я заеду за тобой в девять.
Джулиан.
У меня пересохло во рту, и я чуть не выронила телефон. Он действительно ожидал, что я пойду с ним на свидание сегодня вечером. Сглотнув, я раздвинула листы упаковки и увидела изумрудный бархат. Я осторожно приподняла платье, и его юбка выскользнула из коробки и растеклась лужей по полу.
– Тея, милая, ― сказала мама на другом конце провода. ― Ты еще здесь?
– Да, извини, кажется, я еще толком не проснулась. ― Я ненавидела врать маме, но то, что я собираюсь на свидание с вампиром, никак не могло ее успокоить.
– Может быть, тебе стоит вернуться в постель, ― предложила она.
– Не могу. – Я посмотрела на часы на микроволновке и почувствовала новую волну паники. ― Мне нужно бежать на занятия.
– Ты слишком распыляешься.
– Это ненадолго, даю слово. ― Я уже потеряла счет тому, сколько раз говорила ей это с тех пор, как начала учиться в Ласситере. Слишком много. ― О, подожди, курьер вернулся.
– Еще одна посылка? ― спросила она, когда я открыла дверь.
– Это для Оливии. ― Почему я снова врала? Потому что не хотела, чтобы мама переживала еще больше, ведь ее ремиссия выглядела так обнадеживающе.
Но когда увидела, что у курьера в руках, я уронила телефон на пол. Быстро подняв его, я извинилась перед мамой.
Джулиан не просто прислал мне платье для нашего сегодняшнего свидания. Он выполнил свое обещание насчет виолончели. Но в руках этого человека был не мой футляр для виолончели. Свой я приобрела в секонд-хэнде. Моя виолончель и ее футляр были в хорошем состоянии, предыдущий владелец относился к ним с любовью. Футляр, который держал в руках курьер, был Bam L'etoile изумительного фиолетово-пурпурного цвета. Стоил он, наверное, несколько тысяч долларов.
– Мама, ― мягко сказала я, ― мне нужно бежать. ― Я смутно осознавала, что она еще что-то говорит, но завершила звонок.
– Выглядит неплохо, ― сказал парень, передавая мне футляр.
Как только он оказался в моих руках, я поняла, что внутри не моя виолончель. Джулиан не стал ремонтировать мой треснувший инструмент. Он купил мне новый.
– Спасибо.
Закрыв дверь, я внесла футляр в квартиру и аккуратно поставила его на кухонный стол. Я закрыла глаза, расстегивая защелки. Когда наконец осмелилась посмотреть, я чуть не упала в обморок.
Прошло два часа, но я так и не пошла на занятия. Я сидела на стуле с бархатным платьем на коленях, и смотрела на виолончель, которую мне прислал Джулиан. Таннер вошел в гостиную, потирая глаза ото сна, и остановился, увидев меня.
– Разве ты не должна быть на занятиях? ― спросил он, зевая.
Я посмотрела на него, моргая, пока осмысливала его вопрос.
– О, да. Наверное.
– Земля вызывает Тею. ― Он щелкнул пальцами. ― Что происходит? ― Он подошел ближе и заглянул в открытый футляр. ― Это новая виолончель?
– Да, ― сказала я оцепенело, но быстро добавила: ― Или нет. Не совсем.
– Тебе нужен кофе? ― спросил он. ― Потому что я ничего не понимаю.
– Это Grancino. ― Я вздохнула, когда он посмотрел на меня непонимающим взглядом. ― Это семнадцатый век.
– Антиквариат.― Он потянулся, чтобы потрогать ее, и я с криком отбросила его руку. ― Ой! Извини. Она дорого стоит?
Я сглотнула и повторила сумму, которую Google показал мне в ответ на мой запрос.
– Полмиллиона, плюс-минус.
Таннер сделал шаг назад, как будто оказался за бархатным канатом в музее. Затем он опустился на табурет рядом со мной и мы уже вместе продолжили пялиться на инструмент. Через минуту он наконец заговорил:
– Итак, когда ты сказала – богатый…
– Богатый. ― Честно говоря, я даже не представляла, насколько он обеспечен, но это, вероятно, было хорошим показателем состояния его банковского счета.
– И он влюблен в тебя, ― добавил Таннер.
Это вывело меня из оцепенения.
– Что? Нет! Я только что с ним познакомилась.
– Сколько бы ни было у тебя денег, ты не посылаешь кому-то подарок за полмиллиона долларов просто так.
– Моя виолончель треснула, ― напомнила ему, но даже я понимала, что мои доводы неубедительны.
Таннер ткнул пальцем в платье, лежащее у меня на коленях, и я передала его ему. Он взял его в руки и присвистнул.
– А это?
– Для нашего сегодняшнего свидания, ― тихо ответила я.
– Значит, ты идешь. ― Это был не вопрос. Мы оба посмотрели на виолончель, потом на платье. Я должна пойти.
Джулиан не оставил мне выбора.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Джулиан
Я приехал к дому Теи незадолго до девяти. Несмотря на то, что я получил подтверждение от курьера, от нее не было никаких известий об отправленных мною посылках. Я предположил, что она была довольна. Но, с другой стороны, она имела обыкновение удивлять меня. Я не был уверен, будет ли она благодарна или рассердится из-за виолончели или, на худой конец, из-за платья. Учитывая, что я знаю ее всего двадцать четыре часа, это не должно было меня так сильно беспокоить. Но что-то в Тее требовало моего внимания. Она была зудом, который я никак не мог унять. За девятьсот лет жизни на этой земле я никогда не встречал такой женщины, как она.
– Подожди здесь, ― приказал я шоферу, когда он подъехал к обочине. ― Я на минутку.
– Да, сэр.
Я оставил лимузин ждать перед ее домом. Когда я пригласил ее на ужин, то не упомянул, что ужин будет проходить в обществе вампиров. На ближайший год в моем календаре не было практически ни одного дня, не отмеченного чертовым приглашением.
Я расправил смокинг, входя в дом и удивляясь, почему в ее квартире нет домофона или дополнительной охраны. Это была еще одна причина, по которой она была здесь не в безопасности. Вор, которого я чуть не замучил до смерти прошлой ночью, вполне мог проникнуть сюда, когда она спала.
При этой мысли во мне запылал гнев, а в мозгу уже начал формироваться план действий в этой неприемлемой ситуации.
Я постучал, и дверь почти сразу же открылась. Но по ту сторону стояла не Тея. Женщина секунду смотрела на меня, наклонив голову, словно оценивая.
Она была привлекательна для человека: кожа насыщенного оливкового оттенка, масса блестящих черных волос, собранных на макушке. Она немного сместилась, позволив мельком увидеть под ее халатом колготки танцовщицы.
– Я приехал за Теей, ― сказал я, когда она так и не смогла произнести ни слова приветствия.
Она задумчиво моргнула, а потом тряхнула головой, словно очищая ее от мыслей.
– Вы, должно быть, Джулиан, ― сказала она, сделав ударение на моем имени, что говорило о том, что она обо мне слышала. ― Я Оливия, ее соседка по квартире.
– Очень приятно познакомиться.
Оливия бросила на меня последний взгляд, вздохнула и жестом пригласила меня войти в дом.
– Проходите, я ее позову.
Я вошел в захламленную гостиную, пока Оливия направилась за своей подругой. Было удивительно думать, что здесь живут три живых существа. Не потому, что доказательства этого не были разбросаны по всей комнате ― книги, одежда, грязная посуда, а потому, что трудно было понять, как им хватало места. Человеческие жилища всегда казались мне клетками. Но это было хуже, чем обычно. Чувствовала ли Тея себя запертой в этом мире, или это было все, что она знала?
Повернувшись, чтобы осмотреться, не отвлекаясь на присутствие Теи, я заметил на кухонном столе футляр для виолончели фиолетового цвета. Я подошел к нему, чтобы посмотреть, и обнаружил, что он открыт. Grancino была единственным приемлемым вариантом, который я мог быстро приобрести в Сан-Франциско. Я даже не видел инструмент, только счет, когда подписывал банковский перевод. Он был прекрасен ― не так прекрасен, как Страдивари, которого я попросил разыскать Селию, ― но это было настоящее произведение искусства. Стоя в крошечной квартирке в плохо охраняемом здании, я подумал, что, если кто-нибудь из наркоманов, бродящих по улице, узнает, что здесь хранится, то Тея не будет в безопасности. Почему это не пришло мне в голову раньше?
Мало было подарить Тее виолончель. Нужно было найти для нее новое место жительства. Или, по крайней мере, установить камеры наблюдения, систему безопасности и решетки на окна.
Легкое покашливание прервало мои мысли, и я повернулся, чтобы увидеть, что Оливия вернулась.
– Она выйдет через минуту.
В свое время я посетил достаточно королевских балов, приемов и гала-вечеров, чтобы понять, когда представляют даму. Однако в этот раз все было немного иначе. Обычно придворный зачитывал официальное имя, а не кто-то в пижаме.
Но как только рядом с ней появилась Тея, я понял, что не имеет значения, где я стою и кто сообщил мне о ее появлении. Она была прекраснее всех женщин ― людей, фамильяров или вампиров, ― которые когда-либо были мне представлены.
Ее темно-рыжие волосы струились по плечам свободными локонами. Когда она вошла в гостиную, свет выхватил рыжие блики, которые выгодно оттенялись глубоким изумрудно-зеленым цветом ее платья. Ткань обнимала ее изгибы, демонстрируя округлые, стройные бедра и соблазнительные выпуклости груди. Ножка цвета слоновой кости скользнула в разрез, заканчивающийся у вершины бедра. Увидев это платье в витрине, я принудил продавщицу открыть магазин на Юнион-сквер пораньше, а затем заставил портниху подшить его до нужной длины ― и все это еще до того, как большая часть города проснулась. Оно сидело на ней так, словно было сшито специально для нее, и я не мог отвести взгляд.
Тея сцепила руки, глядя то на меня, то на виолончель.
– Я надеюсь… ― она сделала паузу, словно пытаясь придумать, что сказать. Она повернулась к Оливии, которая бросила на нее пристальный взгляд. ― Я имею в виду, спасибо.
– Не за что. ― Я сглотнул. Что я наделал? Ложь, которую я сказал матери, выходила из-под контроля. Как я мог выдать Тею за свою девушку, не поддавшись искушению? Я не мог прикоснуться к ней, но, увидев ее такой, как, черт возьми, я мог устоять?
– Ну что, пойдем?
Ее взгляд скользнул по моему смокингу Armani, который я купил одновременно с ее платьем. Тея впилась зубами в нижнюю губу, посылая всплеск тестостерона прямо в мой член. У меня были проблемы.
– Наверное.
Я почувствовал ее колебания, хотя и не совсем понял их. Она согласилась провести этот вечер со мной.
– Если только ты не передумала, ― сказал я, и это прозвучало так же жестко, как было в моих брюках. ― Если ты хочешь, чтобы я ушел…
– Нет, ― быстро ответила она. ― Я просто… куда мы пойдем? ― Она поправила бретельку своего платья, от нее исходила тревожная энергия.
Я протянул руку, заметив любопытное выражение на лице Оливии, когда она увидела на мне черную шелковую перчатку.
– Я расскажу тебе в машине.
Тея кивнула, но не взяла меня за руку. Вместо этого она повернулась и обняла свою соседку по квартире, шепча что-то, что, как она думала, я не мог услышать. Когда-нибудь я расскажу ей, что у вампиров отличный слух. Сегодня же я задавался вопросом, что значили произнесенные ей слова.
Повернувшись, она взяла меня за руку, и мы направились к двери.
– Хорошо проведите время! ― Оливия посмотрела нам вслед. ― Мне тебя дождаться…?
Я сдержал смех при виде ужаса на лице Теи.
– Мы будем поздно, ― ответил я за нее. Пусть ее соседка сама решает, что это значит.
Тея продолжала кусать губу, пока я вел ее вниз по лестнице, и моя легкая эрекция становилась все сильнее с каждой секундой. Если она не остановится, я сделаю что-нибудь, о чем мы оба будем жалеть.
Но мы получим огромное удовольствие.
Когда мы вышли из здания, она остановилась и задохнулась. Я повернулся, чтобы посмотреть, что привлекло ее внимание. Улица была окутана густым туманом, из-за которого трудно было увидеть дальше, чем на несколько футов. Она не отрываясь смотрела на лимузин. Я не думал, что это может ее удивить. Прошло слишком много времени с тех пор, как что-то настолько обыденное удивляло меня. Это было еще одно напоминание о том, что она не принадлежит к моему миру.
Так зачем же я втягивал ее в этот мир?
– Куда мы едем? ― повторила она.
– На вечеринку, ― просто ответил я. ― Я забыл, что у меня была предварительная договоренность. ― Это была не совсем правда. Я сознательно игнорировал календарь мероприятий, который Селия настойчиво пыталась мне навязать. Но от того, что я избегаю Обрядов, они не исчезнут. Для этого мне нужна была она. К тому времени, когда моя семья поймет, что я не собираюсь жениться на Тее, светский сезон закончится, и я буду спасен от десятков питающих надежды фамильяров.
Сначала я рассматривал девственность Теи как проблему. Потом я понял, что это возможность. Я бы никогда не рискнул сделать ее своей рабыней. Это была черта, которую я не должен был переступать. Однако, возможно, мне будет легче удержаться от соблазна, если я не буду выбирать ей платья.
– Что? ― Она стремительно повернулась ко мне, зацепив юбку платья каблуком, и налетела на меня.
Я легко поймал ее. Удерживая, я позволил руке задержаться на талии. Даже сквозь ткань платья и перчатки в кончиках пальцев заискрилось электричество. Мне следовало бы отпустить ее, но я этого не сделал.
– Ты не обязан брать меня с собой. ― Она подняла на меня огромные глаза лани. ― Мы можем перенести встречу.
– Но я хочу взять тебя, ― пробормотал я. В нескольких смыслах.
Она быстро моргнула, и ее ресницы затрепетали.
– Но почему?
– Ты хоть понимаешь, как ты прекрасна? ― Я провел пальцем по ее руке, ища в ее глазах ответ на свой вопрос ― и на десятки других вопросов, которые теснились в моем мозгу. Она молчала, и я, не успев остановиться, наклонился, чтобы найти ответ на ее губах.
Ее рот приоткрылся, жадно принимая поцелуй. Цветочный аромат, стелющийся по ее коже, как тонкая пелена, превратился в нечто земное и дурманящее. Я провел языком по ее зубам, и она позволила своему языку неуверенно коснуться моего. Она задохнулась, зацепившись за острый конец клыка, и я быстро отпрянул. Если бы у нее пошла кровь, я не был уверен, что смог бы остановиться. Я бы повалил ее на ближайшую ровную поверхность и лишил бы ее девственности раньше, чем успел об этом подумать.
– Осторожнее, котёнок. ― Я боролся с нахлынувшей на меня тьмой. ― Я могу потерять контроль.
Она сжала губы и сглотнула, от этого движения к окружающему ее запаху присоединился терпкий запах железа. Я повернул голову, пытаясь прочистить ноздри, пока не потерял контроль над собой.
Почему я решил, что это идеальный план?
– А что, если я хочу, чтобы ты потерял контроль? ― ответ Теи вызвал во мне новый прилив желания. Господи, она вела себя так, словно я отравил ее своим ядом. Мне нужно было взять ситуацию под контроль. Немедленно.
Я заметил, как дрогнула ее нижняя губа, и возненавидел себя.
– Тея, я…
– Все будет в порядке, ― оборвала она меня. Дрожа, она обхватила себя руками за плечи. ― Как только мы окажемся в машине…
Я слишком долго был изолирован от человечества. Она не была расстроена. Ей было холодно. Мне даже не пришло в голову, что она, должно быть, замерзла. Сняв пиджак, я накинул ей на плечи, наслаждаясь тем, как крепко она прижимает его к себе.
– Давай уже сядем, ― предложил я. ― Я расскажу тебе о вечеринке.
Тея кивнула, но вместо того, чтобы направиться к лимузину, она глубоко вздохнула.
– И нам нужно поговорить о виолончели.
– Что с виолончелью? ― медленно спросил я.
– Я не могу ее оставить, ― пролепетала она и замолчала. Ее ответ ошеломил меня.
Мы на мгновение застыли в молчаливой борьбе характеров, прежде чем я заставил себя заговорить:
– Мы можем обсудить это в машине.
– Джулиан, я… ― начала она, но я уже отошел и открыл дверь. Плечи Теи опустились, когда она направилась ко мне. Она остановилась, продолжая сжимать одной рукой мой пиджак, и повернулась ко мне. ― Кажется, это не очень хорошая идея.
Прежде чем я смог остановить себя, я рассмеялся так громко, что эхо зазвучало в ночи вокруг нас.
– Нет, Тея, ― тихо сказал я, глядя ей в глаза, ― это ужасная идея.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Тея
Его слова ударили меня как пощечина. Разве мужчина не должен успокаивать твои переживания по поводу подобных вещей? Я сделала мысленную пометку никогда не спрашивать его, как выглядит моя задница в джинсах.
– Пойдем, ― позвал он меня к лимузину.
Лимузин! Там, откуда я родом, лимузины предназначались только для свадеб и похорон, а не для свиданий. Во что я ввязалась? Джулиан считал это ужасной идеей, я окажусь в обществе вампиров, а я еще даже не сообщила ему плохую новость.
Я не собиралась оставлять себе виолончель. Я не могла. Это было как-то… неправильно.
Я плотнее завернулась в его пиджак, пока он вел меня к задней пассажирской двери. От него исходил запах экзотического, пряного одеколона, сочетавшийся с чем-то, что можно было описать только как Джулиан. Это был многовековой опыт, который он пережил до меня, места, которые он видел, а я только читала о них, люди, которых он встречал, и затем, как ни странно, музыка. От него веяло чем-то таким, что я ощущала только тогда, когда играла на виолончели или слушала музыку. Я почувствовала этот вкус и в его поцелуе. Я хотела попробовать еще. Я хотела прочувствовать всю его жизнь, по одному затяжному поцелую за раз. Мне было трудно держать себя в руках рядом с ним. Не помогало и то, что его рука лежала на моей спине. От этого едва уловимого прикосновения, воспоминаний о его губах и запаха его пиджака у меня голова шла кругом.
Шофер выскочил из машины, когда мы подошли к ней. Он бросился открывать дверь, но Джулиан встал между нами. Водитель замер, его глаза расширились, когда Джулиан выпрямился во весь рост, расправил плечи и… зарычал.
Это был скорее низкий гул ― предупреждение, чем что-либо еще. Но это произвело желаемый эффект. Я была ошеломлена.
– Ты только что рычал? ― медленно спросила я его.
Он проигнорировал мой вопрос. Я не могла понять, то ли он не хотел отвечать мне, то ли считал, что ему нужно продолжать смотреть на водителя. Его челюсть напряглась, но он не отводил взгляда от другого мужчины. Джулиан открыл передо мной дверь.
– Садись в машину, котёнок.
– Если только ты перестанешь вести себя как неандерталец, ― проворчала я.
Оказалось, что сесть в лимузин, будучи в платье, не так-то просто. Или, может быть, я просто не знала как это сделать. Как бы то ни было, я почувствовала некоторое облегчение от того, что Джулиан был слишком занят своей битвой тестостерона, чтобы наблюдать за тем, как я не слишком изящно забиралась на заднее сидение лимузина. Я ударилась головой о войлочную обшивку крыши, и статическое электричество заискрило по всей моей голове. Учитывая, что сидение было невысоким, мне потребовалась секунда, чтобы поправить юбку. Я быстро привела в порядок волосы, которые пытались разлететься в стороны. Джулиан проскользнул внутрь как раз в тот момент, когда я наконец уселась и изо всех сил старалась выглядеть непринужденно.
Это было трудно, потому что ехать с ним в лимузине еще хуже, чем в BMW. Там было тесно. Но между нами была центральная консоль. Теперь же я была одна на огромном заднем сидении с мужчиной, который целовался, как реинкарнированный бог секса, покупал подарки за полмиллиона долларов и рычал, если другой мужчина подходил ко мне слишком близко. Больше всего на меня оказало влияние последнее. Ну правда, он родился в средневековье, а не в каменном веке. Вместо этого возбуждение тикало во мне, как бомба замедленного действия, и я сжимала бедра, пытаясь удержаться от взрыва.
Я понятия не имела, что Джулиан во мне нашел. В его жизни наверняка встречались куда более интересные женщины. Кроме того, я чувствовала себя еще более растерянной, чем раньше, потому что он ясно дал понять, что о каких-то отношениях со мной не может быть и речи. Так почему же он вел себя так, будто я принадлежу ему?
