Текст книги "Непристойно богатый вампир (ЛП)"

Автор книги: Женева Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

Прежде чем я набралась смелости и заговорила об этом, к нам подошла пожилая женщина. Ее волосы были уложены на затылке в идеальный шиньон, а выражение лица было строгим. Она поприветствовала Жаклин, а затем начала быстро говорить по-французски. Через несколько минут они обе уже смеялись.

– Идем. Софи подобрала для тебя несколько вариантов. ― Жаклин повела меня к многочисленным вешалкам с одеждой, ожидавшим в комнате. ― Тебе потребуется некоторое время, чтобы все это примерить.

– Подожди. ― Я уставилась на вешалки, на которых было не менее сотни различных вещей. ― Все это?

– Это только начало, ― сказала она, поджав губы. Она порылась в вешалках, затем сняла с одной из них потрясающее черное платье и протянула его. ― Примерь.

Оглядевшись по сторонам, я поняла, что примерочной здесь нет. Видимо, вампиры не беспокоились о том, чтобы обнажаться перед незнакомцами. Я сняла одежду. Глаза Жаклин слегка прищурились, и она что-то негромко сказала Софи.

– Я попросила ее подобрать нижнее белье.

– О, я не…

– Ерунда, ― оборвала она меня, уже зная, что я собираюсь возразить. ― Тебе понадобится соответствующее белье, чтобы носить его под этой одеждой. Это необходимость. – Она улыбнулась. ― Но мы найдем и что-то вызывающее, чтобы подразнить Джулиана.

– Не уверена, как он к этому отнесется. ― Но Жаклин только громко рассмеялась.

Софи снова появилась с небольшим сундучком сокровищ, в котором лежали тончайшие шифоновые и кружевные изделия. Они терпеливо объясняли мне, как одеть подвязки с чулками, и я не могла не признать, что никогда раньше не чувствовала себя такой сексуальной.

Я потеряла счет часам, в течение которых они застегивали и завязывали на мне наряды. В конце концов, мы перешли к повседневной одежде, после того как, казалось, было перемерено немыслимое количество необходимых по мнению Жаклин вещей. Я почти расплакалась, когда Софи вручила мне джинсы. Потом я увидела ценник.

– У меня есть джинсы, ― сказала я Жаклин.

– И у тебя есть сумочка, ― сказала она, пожав плечами. ― Если ты не хочешь тратить деньги Джулиана, то это сделаю я. И прежде чем ты начнешь со мной спорить, мне строго-настрого приказано купить тебе все, что тебе может понадобиться до конца года.

Я сомневалась, что мне когда-нибудь понадобится столько одежды, но спорить с Жаклин было так же бессмысленно, как и с Джулианом. Может быть, это было свойственно вампирам. Я кивнула, благодарная за то, что у меня будет что-то нормальное, если только я смогу забыть о ценнике. Но от этого движения у меня закружилась голова, и меня повело. К счастью, на мне не было туфель на шпильках, которыми я пополнила свою постоянно растущую коллекцию покупок. Я прижала руку ко лбу, когда на меня накатила очередная волна головокружения.

– Дерьмо, ― проворчала Жаклин, не повышая голоса, хотя мы были одни.― Ты голодна. Я забыла, что люди так много едят.

– Хоть что-нибудь едят, ― тихо сказала я. Я была слишком занята обдумыванием событий вчерашнего вечера, чтобы нормально позавтракать этим утром. Посмотрев на телефон, я поняла, что уже почти два.

– Давай перекусим, ― предложила Жаклин, ― а потом выберем, что ты наденешь сегодня вечером.

– В Salon Du Rouge, ― сказала я, чувствуя, как пропадает аппетит. ― Ты тоже идешь?

– Это не для меня, ― сказала она. Ее взгляд скользнул по мне. ― Ты выглядишь нервной. Джулиан сказал тебе, чего ожидать?

– Нет, ― сказала я поморщившись, ― и последняя вечеринка, на которую он меня привел, оказалась оргией. ― К сожалению, Софи вернулась как раз в тот момент, когда последняя часть фразы сорвалась с моих губ. У нее открылся рот, но она быстро вернула себе вид профессионала.

Глаза Жаклин заблестели от смеха из-за моей оплошности, и она схватила меня за руку.

– Пойдем. Здесь есть небольшая чайная комната. Давай перекусим и поговорим.

Она что-то сказала по-французски Софи, та кивнула.

– Мне не по себе, ― призналась я, когда мы уходили. ― Она весь день ждала, пока я выберу вещи, а теперь ей придется ждать еще.

– Счет компенсирует ее ожидание, ― сказала Жаклин с язвительной улыбкой. ― И она не будет нас ждать. Я уже оплатила покупки. Осталось только выбрать вечерний наряд.

– Но у меня есть карточка Джулиана. ― Или моя карточка, подумала я.

– Я почти восемьсот лет ждала, пока Джулиан найдет кого-нибудь, с кем я смогу ходить по магазинам. Доставь мне удовольствие, ― сказала она, отмахнувшись от моих возражений. ― А теперь давай пообедаем.

Чайный магазинчик располагался в укромном уголке, вдали от толпы покупателей. Жаклин сделала заказ, и я не успела глазом моргнуть, как передо мной появился поднос с аппетитными пирожными и чайник с дымящимся чаем. Я налила себе чашку и сделала благодарный глоток.

– Дай угадаю, ― сказала она, наблюдая за мной. ― Он забывает тебя покормить.

– Только иногда. Иногда я сама забываю покормить себя.

– Ну, это изменится, ― загадочно сказала она. ― Он учится. Вряд ли он ожидал, что привяжется к человеку.

– Я тоже не ожидала, что буду привязана к вампиру, ― призналась я. Взяла красивый шоколадный пирог и откусила кусочек. Я застонала от удовольствия. ― Прости. Я не понимала, насколько голодна.

– Не извиняйся за свою природу. ― Жаклин налила себе чашку чая и сделала несколько глотков. ― Мы можем поговорить о сегодняшнем вечере?

Я кивнула, не в силах сказать «да», не показав ей полный рот еды.

– О сегодняшнем вечере, ― начала она, опуская чашку на мраморную столешницу. ― У тебя наверняка есть вопросы.

Я проглотила еду и потянулась за салфеткой, так как мое сердце начало учащенно биться. Это был мой шанс.

– У меня много вопросов… не только о сегодняшнем вечере.

– О вампирах? ― спросила она. ― Или о Джулиане?

– Обо всем, ― призналась я.

– И Джулиан на них не отвечает?

– На некоторые. ― Я глубоко вздохнула и подалась вперед. ― Но есть вопросы, которые я не уверена, что могу задать. Я не могу понять, защищает ли он меня от своего мира или скрывает от меня свой мир.

– Понятно, ― задумчиво произнесла она. Провела пальцем по ободку своей чашки, и я подумала, не перешла ли я черту.

– Прости, ― сказала я. ― Я не должна была просить тебя рассказывать мне что-то за его спиной.

Но Жаклин только хихикнула.

– Я просто решала, с чего начать, ― ответила она. ― Но я оставляю это на твое усмотрение. Тея, что ты хочешь узнать?

Что я хочу знать? Что я не хотела знать?

Но оказалось, что я знаю, что спросить, потому что первый вопрос вырвался у меня сам собой.

– Почему он должен жениться?

У меня было ощущение, что этот вопрос исходит от сердца, а не от головы. В основном потому, что я никогда не задавала себе этот вопрос осознанно. Но в моих словах чувствовалось напряжение, которое я не могла отрицать, и боль в груди, которая нарастала, пока я ждала ее ответа.

– Ну…― Рот Жаклин скривился, когда она подняла чашку с чаем и сделала еще один осторожный глоток. ― Полагаю, мы перейдем сразу к делу.

– Я имею в виду, что такое Обряды? ― Почему этот вопрос не пришел мне в голову раньше? Он звучал разумно и совсем не так, словно я зациклилась на Джулиане и браке. Но ведь я не зациклилась, правда? Сердце отозвалось новой болью.

– На этот вопрос ответить легче, ― сказала она, понизив голос и наклонившись ближе.

Со стороны, наверное, выглядело так, будто мы две женщины, сплетничающие за обедом. Если бы кто-нибудь знал…

– Несколько сотен лет назад род вампиров начал вымирать. Это было как раз то время, когда ведьм сжигали на костре, ― сказала она совершенно искренне.

Я покраснела, вспомнив уроки истории в школе.

– Видимо, это было на самом деле.

– Иногда было, ― мрачно сказала она. ― Но они сжигали столько же невинных людей, сколько и ведьм. В конце концов, речь никогда не шла о том, чтобы уничтожить магию. Речь шла о контроле.

– Ты права. ― Это определенно было частью урока истории.

– А потом, случайно, они нашли решение проблем обоих наших видов. Только самые старые и могущественные вампиры могли зачать чистокровных. Но они почти все ненавидели друг друга. Кто может их винить? Не думаю, что какая-нибудь пара захочет трахаться, прожив вместе тысячи лет.

– Мне об этом неизвестно. ― Я покраснела, как только сказала это.

Широкая улыбка Жаклин почти ослепила меня.

– Ты молода.

– Это звучит как история про греческих богов.

– Как ты думаешь, откуда люди взяли эти истории? ― спросила Жаклин. Я начала смеяться, пока не увидела, что она абсолютно серьезна. ― Люди хотят контролировать то, во что верит мир. Вампиры давно решили не бороться с ними по этому поводу. И ведьмы тоже. Так было безопаснее для всех нас. Так что теперь наши истории переписаны в мифы и легенды.

– Это отстой.

Но она только пожала плечами.

– Поначалу так и было. Но это было проще, чем выбирать между расправой над толпой невежественных людей или быть убитым ими. Вопреки утверждениям некоторых вампиров, у большинства из нас есть совесть.

– Большинства? ― Я не могла не заметить, как тщательно она подбирает слова.

– Не все довольны изменениями последних столетий, ― мрачно сказала она.

– Хорошо, а какое отношение это имеет к Обрядам? ― Я чувствовала себя так, словно сидела на учебном курсе про вампиров.

Мне предстояло узнать так много нового. Не только о том, как все функционирует в их мире, но и почему.

– Прости. Мои мысли скачут. ― Она постучала себя по виску. ― Многое нужно держать в голове, а я уже забыла половину своей жизни.

– Я тоже, ― сказала я, не успев осознать, насколько нелепо это прозвучало. Я забыла фрагменты двадцати двух лет. Она, должно быть, забыла десятилетия.

– До сих пор ведутся дебаты о том, кто появился первым ― вампиры или ведьмы, и кто первым овладел магией. Тогда существовали разные виды магии, но только очень сильные вампиры обладали мощной магией. Поэтому ведьмы любили говорить, что только они обладают настоящей магией и что именно они создали вампиров. А вампиры любят говорить, что они старше ведьм, и если бы ведьмы были такими могущественными, они могли бы жить дольше. Никто не знает, кто прав, но от меня ты этого не слышала.

– Как в споре о курице и яйце?

– Именно, ― сказала она громко. ― Итак, ведьмы не доверяли нам, а мы не доверяли им. Было много проклятий и тайных союзов. Все это происходило, когда мы с Джулианом были совсем маленькими, так что мы мало что знали об этом. И в какой-то момент все вышло из-под контроля. На целый век ведьмы прокляли вампиров, чтобы они сгорали под солнечным светом.

– О! Так это правда!

– В каком-то смысле. К счастью, мы смогли снять проклятие. ― Она сделала паузу, так как появился официант, чтобы спросить, не нужно ли нам что-нибудь еще. Жаклин заказала свежий чай и продолжила: ― Короче говоря, что-то не сработало, или ведьма предала свой народ, потому что магия перестала действовать.

– Перестала? ― Я понятия не имела, что это значит, но звучало это не очень хорошо.

– Она все еще есть в их крови ― настоящая магия ― но они не могут ее использовать. Они могут применять семейную магию. Пользоваться зельями, ― пояснила она, увидев мое лицо. ― Ничего из того, что они могли раньше. Но вампиры тоже поплатились за это. Наша собственная магия уменьшилась. Мы всегда зависели от магии, которую собирали, когда питались.

– У ведьм?

– Все смертные обладают некоторой магией. В некоторых культурах ее называют жизненной силой, душой или чем-то еще, ― пояснила она для меня. ― Но как только магия перестала действовать, мы обнаружили, что наши собственные силы уменьшились. Внезапно стало труднее зачать новых вампиров, поэтому стали больше обращать людей. Но от этих обращенных вампиров редко ― если вообще когда-нибудь ― рождались новые вампиры. Поэтому, чтобы увеличить свои семьи, мы должны были обращать людей, и чем больше людей мы обращали, тем меньше их оставалось. Так что на какое-то время крови стало меньше, а вампиров ― больше. А новые вампиры не всегда понимали старые традиции и правила. Ведьмы были этим недовольны.

– Но что-то изменилось. Вампиры и ведьмы больше не ненавидят друг друга, ― заметила я.

Она фыркнула.

– Ненависть осталась. Мы заключаем браки в целях выживания. Видишь ли, фамильярам нужны вампиры, чтобы укрывать их и защищать. Вампиры обнаружили, что кровь ведьм делает их более могущественными. Но что еще важнее, они обнаружили, что женщина-фамильяр может выносить ребенка вампира. А женщина-вампир может выносить ребенка от мужчины-фамильяра. Только старейшие самки вампиров могут иметь детей от другого вампира. Но фамильяр может зачать или оплодотворить. Так что мы сохраняем друг другу жизнь. В буквальном смысле. Было заключено соглашение, и все смирились, что два вида будут собираться вместе на светский сезон каждые пару сотен лет. У вампиров они и так постоянно проходят. Каждые пятьдесят лет это просто безостановочные балы, ужины и оргии.

Я проглотила смешок от ее явного раздражения, тем более что пятьдесят лет казались более чем достаточным сроком для того, чтобы они не надоели…

– В конце концов, фамильяры стали больше заботиться о том, чтобы сватать своих детей к самым могущественным вампирским семьям по причинам, не связанным с защитой, ― продолжила она. ― Чем выгоднее была партия, тем больше власти, денег или статуса она давала.

– Так почему же ведьм называют фамильярами? ― Этот вопрос все еще не давал мне покоя.

– Это было тонкое оскорбление ― часть соглашения. Чтобы получить защиту вампиров, ведьмы становились их фамильярами. Перед тем как заснуть, ведьмы произносили заклинания, и к ним являлся дух в той или иной форме ― фамильяр. Он служил им каким-либо образом. Ведьмы утверждали, что они создали вампиров, чтобы те стали их фамильярами, и потеряли над ними контроль.

– Правда? ― спросила я.

Светлые волны Жаклин рассыпались по плечам, и она покачала головой.

– Не знаю. Опять курица или яйцо. Но, назвав их фамильярами, мы напомнили им, что они обязаны вампирам своим выживанием.

– А разве вампиры не были у них в долгу?

– Конечно, ― признала она, ― но мы были в более выгодном положении. У нас были деньги и ресурсы, чтобы скрываться в тени, пока люди охотились на оба наших вида. Ведьмы нуждались в нас. До недавнего времени все складывалось лучше, чем можно было себе представить.

– И что произошло? ― спросила я.

– Вампиры стали меньше зачинать детей, и ходят слухи, что старые заклинания и зелья уже не работают так хорошо, если вообще работают. Именно поэтому Совет ввел Обряды на постоянной основе. Они хотят гарантировать, что самые старые кровные линии, в которых еще сохранилась магия, не вымрут.

– Им нужны дети, ― сказала я глухо.

– Да, это все равно что постоянно находиться рядом с кучей беспокойных бабушек. Когда же ты остепенишься? Когда у тебя будет ребенок? ― подражала она их голосам.

Я попыталась представить себе мать Джулиана, которая пристает к нему с этим вопросом. Невозможно было представить Сабину, которая выглядела слишком молодой, чтобы иметь ребенка возраста Джулиана, бабушкой.

– Подожди, ― сказала я, когда мне кое-что пришло в голову. ― Если вампиры могут иметь детей, то почему вы все выглядите так, будто вам слегка за двадцать или тридцать?

– Присмотрись, и ты увидишь, что вампиры бывают разного возраста. Мы стареем, но иначе, чем вы. Обычное детство вампира длится сто лет. Половое созревание длится несколько сотен лет. Для тех из нас, кто рождается вампиром, это немного отличается.

– Так сколько же тебе лет? В человеческих годах?

– Тридцать с небольшим, ― сказала она, не будучи уверенной в правильности своего ответа. ― Мне трудно думать в человеческих годах. Они никогда не кажутся мне достаточно длинными.

– Я никогда не задумывалась о сроках жизни, пока моя мама не заболела, и тогда я поняла, как мало времени у нас есть, ― тихо сказала я ей.

– Вампирам тоже трудно это понять. Когда мы привязываемся к кому-то из вас, нам кажется, что мы теряем вас в одно мгновение. ― Она сглотнула и отвернулась. Когда она наконец снова посмотрела на меня, ее глаза блестели.

Мне стало интересно, кого она потеряла. Должно быть, это был очень важный для нее человек.

– Если вампиры годами остаются детьми, то их родитель-фамильяр должен умереть, пока они еще маленькие. ― Мой желудок скрутило. Последние несколько лет мне было очень тяжело от постоянного страха, что я могу потерять маму. Я не могу представить, что было бы, если бы ее забрали у меня, когда я была ребенком.

– Иногда это часть брачного договора. После рождения наследника вампир соглашается обратить фамильяра. Но не всегда. Некоторые вампиры заботятся только о том, чтобы произвести на свет наследника. Некоторые фамильяры становяться вампирами.

Я не могла понять, огорчает ли меня это больше или меньше.

– Это очень много информации. ― Я прикусила губу, удивляясь, как это я оказалась в маленьком парижском кафе, где обсуждала историю вампиров. ― Я бы хотела быть фамильяром. По крайней мере, я бы знала, как все устроено.

– Даже они не могут быть полностью готовы. Именно этому и посвящен сегодняшний вечер. Salon Du Rouge ― это возможность для фамильяров узнать больше о том, чего от них ожидают, если они выйдут замуж за вампира. Но также матери и сестры вампиров могут решить, подходит ли фамильяр для того, чтобы стать женой вампира.

– Так вот что произойдет сегодня вечером! ― Я схватила еще один кусок торта и, чтобы уменьшить стресс, съела его. Но это не помогло. ― А Сабина там будет? Зачем Джулиану заставлять меня идти на это? Он знает, что она никогда не одобрит меня, и это не то, что…

Мне хотелось выложить все подробности моих временных отношений с Джулианом, но это было похоже на нарушение обещания.

– Боюсь, что ты права, ― мягко сказала она. ― Сабина очень традиционна.

– Она хочет, чтобы Джулиан женился, чтобы он мог сделать еще одного маленького вампира. ― Кислый вкус наполнил мой рот. ― Но он не хочет детей.

– Вы говорили о детях?

Казалось, она пропустила важную часть этой информации.

– Он просто упомянул, что его мама хочет, чтобы он женился и завел ребенка. Он не выглядел при этом особенно воодушевленным.

– У него есть веские причины, даже если ему, возможно, придется их переосмыслить, ― сказала она загадочно. ― Я думаю, что ты, возможно, поможешь ему с этим.

– Я? ― Я чуть не пролила свой чай. ― Сомневаюсь. В любом случае, я не могу родить ему детей.

– Независимо от того, что думает Совет, Сабина или кто-то еще, семья может быть создана, Тея. Может быть, у вас не будет детей, но вы двое могли бы стать прекрасной семьей.

– Из людей, которых он обратил? ― Я пыталась представить Селию в роли своей падчерицы. Я не была уверена в том, что чувствую по этому поводу.

– Или тех, кого вы выберете вместе. Семьи, которые мы заводим, ― это семьи, которые мы сохраняем.

– Не думаю, что Джулиан планирует остаться со мной. ― Моя грудь сжалась, когда я это сказала. Он сказал мне, что я могу доверять Жаклин, а мне нужно было с кем-то поговорить.

Она наклонила голову и некоторое время молча изучала меня.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что у нас есть договоренность, ― призналась я. Она слушала, пока я рассказывала ей о том, как мы познакомились, о нашей договоренности и о том, что он отказывается спать со мной. К тому времени, когда я закончила, мои щеки пылали, но ее это только позабавило.

– Интересно, ― сказала она, на ее губах играла улыбка. ― Джулиан всегда был неравнодушен к девственницам, но есть правила.

– Правила?

– Должно быть, он забыл об этом упомянуть. ― Она закатила глаза и пробормотала: ― Мужчины. Да, есть правила. Ты слышала о лишении воли?

– Я не уверена.

– По сути, это когда смертный находится под полным влиянием вампира. Многие смертные предпочитают быть очарованными и служить нашему роду.

– Зачем им это делать? ― Это должно быть равносильно тому, чтобы стать ходячим мешком с кровью. Я не понимала.

– Деньги и власть. Мы стараемся не вмешиваться в дела людей, но иногда они обращаются к нам за помощью.

– Так вы их порабощаете? ― спросил я.

– Считай, что это магическое принудительное соглашение о неразглашении. Людям всегда сообщаются условия соглашения, ― пояснила она.

– А если они откажутся?

– Мы заставляем их забыть о том, что они когда-либо встречались с вампиром или что мы вообще существуем. Мы не заинтересованы в принудительном порабощении кого-либо.

– Но вы используете их для получения крови?

– Только если это входит в условия договора, ― сказала она. ― Некоторые люди служат адвокатами, охранниками или бухгалтерами.

Я никак не могла взять в толк идею о том, что вампир может быть бухгалтером. Это было слишком обыденно.

– Подожди, я что, в рабстве?

– Я думаю, что больше он, ― сказала она с неженским фырканьем. ― Что приводит нас к вопросу о сексе вампира и девственницы. Тут может возникнуть проблема.

Мои глаза прищурились. Джулиан очень удачно опустил эту часть.

– Что за проблема?

– Это все равно, что быть в плену, но в одиннадцатой степени. Смертный полностью принадлежит вампиру.

– Пока вампир не отпустит его? ― предположила я.

– Нет. Смерть ― единственное освобождение.

Мой желудок сжался, когда я обдумала ее слова. Вот почему Джулиан не хотел лишать меня девственности.

– И он знал это? Почему он мне не сказал?

Я заслуживала знать. Я должна была знать!

– Я думаю, он боялся, что это отпугнет тебя. ― Ее лицо исказилось, как будто она разделяла его беспокойство.

– Но что, если мы поддадимся чувствам и случайно… Я не узнаю, что произошло, пока не станет слишком поздно.

– Это сложно простить, ― признала она. ― Я подозреваю, что он полагается на столетия тщательно культивируемой сдержанности и изрядную долю ненависти к себе, чтобы этого не произошло.

– Зачем вообще рисковать? ― я спрашивала ее или себя? ― Почему он просто не ушел, когда узнал?

– Иногда то, что мы намереваемся сделать, расходится с тем, что готовит нам судьба. Я думаю, что даже сдержанность Джулиана не может сравниться с судьбой.

– Судьба? ― Я со смехом покачала головой. ― Я не уверена, что верю в судьбу.

– Как давно ты знакома с Джулианом? ― спросила она. ― Несколько дней? Неделю?

Я кивнула.

– Мгновение для вампира и почти ничего для человека, верно?

– Да. Думаю, да, ― ответила я.

– А теперь ответь мне честно на один вопрос. – Она подняла на меня свирепый взгляд. ― Ты влюблена в него?

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Джулиан

Тея почти не разговаривала по дороге домой после шопинга. Отвернувшись, она молча наблюдала за пролетающим за окном Парижем. Судя по пакетам, которые поместились в багажник Bentley, ― по словам Жаклин, это была лишь малая часть покупок, ― поездка удалась. Но Тея оставалась недоступной, хотя и сидела рядом со мной.

Я быстро отправил сообщение своей лучшей подруге.

Ты сломала мою девушку?

Появились три точки, а затем исчезли. Я ждал, но ответа не последовало. Нам с Жаклин нужно было поговорить. Я ожидал, что она расскажет Тее о некоторых тонкостях вампирского общества, но что именно она рассказала?

Когда мы вернулись в дом, я уже начал паниковать. Я обошел машину и открыл дверь. Выходя, Тея не посмотрела на меня. Вместо этого она помчалась в дом, миновав растерянного Хьюза, который бросил на меня вопросительный взгляд.

– Вы расстроили мадемуазель? ― спросил он. ― Я мог бы распорядиться, чтобы доставили цветы.

– В этом нет необходимости, ― сказал я, поднимаясь вслед за ней по лестнице. На третьей ступеньке я остановился. ― Если подумать, то да. Цветы ― это хорошая идея.

Я зашел в спальню и обнаружил, что она пуста. Ее не было ни в ванной, ни на террасе. Когда я повернулся, чтобы выйти поискать ее, кто-то из горничных начал заносить пакеты с покупками.

– Может, развесить? ― спросила одна из них.

Я кивнул, слишком отвлеченный, чтобы заботиться о том, что они делают. Пусть режут их на мелкие кусочки и разбрасывают, как конфетти, мне все равно.

Ее не было на крыше. Наконец, я спустился в библиотеку. Я нашел ее там, сидящей в кресле у окна, которое выходило на небольшой переулок внизу. Это был наименее живописный вид в доме, но она смотрела на что-то за стеклом.

Я осторожно подошел к ней, опасаясь, что она снова убежит.

– Все было так ужасно? Я обещаю больше никогда не заставлять тебя ходить по магазинам.

Она подняла на меня глаза, удивляясь тому, что я оказался рядом.

– Ходить по магазинам было весело.

– Это прозвучало наименее убедительно из всего, что ты когда-либо говорила, котёнок. ― Я присел рядом с ней, но она отстранилась, как будто не хотела, чтобы я прикасался к ней.

– Шоппинг был прекрасным. ― Она повернулась ко мне. Ее зеленые глаза были твердыми, сверкающими изумрудами. ― И разговор был познавательным.

– Понятно. ― Я сжал челюсти, размышляя, не совершил ли ошибку. Я знал, что Тея задаст Жаклин те вопросы, которые она не решалась задать мне. Казалось, что я догадываюсь, что это могут быть за вопросы.

Возможно, я ошибался. То, что она узнала от моей лучшей подруги, не просто расстроило ее.

Тея была в ярости.

Она ее излучала. Имбирь и корица смешивались с ее цветочным ароматом пряными и острыми нотками предупреждения. Я опять облажался. Но насколько сильно?

– Тея, я не знаю, что она тебе сказала, ― начал я, заслужив еще один яростный взгляд. ― Но что бы она ни сказала, это правда. Жаклин не стала бы тебе врать.

– Но ты солгал, ― обвинила она.

– Я никогда не лгал тебе. ― Я не мог. Я пытался. Неудивительно, что я все испортил.

– Ты сказал мне, что не будешь спать со мной, потому что моя девственность ― это драгоценный дар или какая-то похожая ерунда, ― прорычала она.

Я с трудом удержался от желания улыбнуться. Когда Тея ругалась, она была похожа на котёнка, пытающегося строить из себя крутого.

– Я имел в виду именно это, ― мягко сказал я. ― Какие бы другие причины у меня ни были, я действительно так думаю.

– Но ты позволил мне убеждать тебя, зная, что если ты потеряешь контроль, я буду привязана к тебе навечно. Это просто ужасно!

– Я знаю. ― Я кивнул, чувствуя, как тяжесть давит на грудь. ― Я не потеряю контроль.

– Правда? ― Она подняла подбородок, сдула с глаз выбившуюся прядь волос, а затем продолжила: ― Значит, жажда крови и ярость крови ― это то, как ты полностью контролируешь себя?

– Да, ― прошипел я. ― Я никогда не подвергну тебя опасности.

– Лжец, ― мягко сказала она. ― Просто находясь здесь, я подвергаю себя опасности, и если я не могу верить, что ты говоришь мне все, что мне нужно знать…

Она отвела взгляд, ее горло перехватило, когда она проглотила слова, завершившие ее мысль. Если она не может мне доверять, то что? Что тогда между нами?

– Я жалею, что не взяла с собой виолончель, ― вдруг сказала она. ― Я чувствую, что больше не знаю, кто я.

Ее слова словно нож вонзились в мое сердце.

– Я никогда не изменю тебя.

– Ты это ясно дал понять, ― произнесла она ровным голосом.

– Теперь ты понимаешь мои границы?

– Да, ― признала она, но при этом глубоко вздохнула. ― Но я больше не уверена, зачем я здесь. Жаклин сказала… это не имеет значения.

– Что она сказала? ― спросил я, но Тея продолжала молчать. Я снял перчатку и потянулся к лицу Теи. Подняв ее подбородок, я провел большим пальцем по ее скуле. ― Котёнок, что она сказала?

Тея прижалась к моей голой руке.

– Ничего.

– Скажи мне, что? ― переспросил я.

– Мне нужно время подумать, ― сказала она, резко встав и отбросив мою руку. ― И я должна подготовиться к сегодняшнему вечернему мероприятию.

– Ты не должна идти туда, ― быстро говорю я. Меньше всего сейчас ей нужно иметь дело с моей матерью и кучей снобов-вампиров и фамильяров.

– Почему? Потому что я могу узнать все тайные ожидания от жен вампиров? ― спросила она, скрестив руки на груди. ― Слишком поздно. Я знаю, что ты пытаешься избежать рождения детей, поэтому и возишься со мной ― простой смертной, которая не может тебе их подарить.

– Я не думаю о тебе так, и не хочу, чтобы ты шла туда, где тебе не будет комфортно.

Она закатила глаза. От такого неповиновения у меня заныло в паху. Я хотел Тею каждую секунду. Как это возможно, что я хотел ее еще больше, когда она бросала мне вызов?

– Я пойду, ― сказала она уверенным, спокойным голосом. ― Я не боюсь ни твоей матери, ни остальных. Больше не боюсь. С тех пор как я знаю, что никогда не смогу стать такой, как они хотят.

– Неважно, чего они хотят.

– Согласится ли с этим Совет? Ты выиграл немного времени, но в конце концов тебе придется жениться на фамильяре и наделать ей детей-вампиров.

– Черта с два, ― прорычал я, опрокинув подставку для чтения и отправив в полет старинный том Шекспира.

– А какие еще есть варианты?

Я предложил ей первый, который пришел на ум. ― Собирай чемоданы. Мы уедем в Венецию или Гонконг. Назови место.

– Я пойду. ― Я услышал в ее голосе решимость и понял, что она говорит не о каком-то новом городе. Она пойдет в Salon Du Rouge, и я не могу ее остановить.

– Почему? ― спросил я.

– Потому что я хочу увидеть лицо твоей матери, когда скажу ей, что никуда не уеду, ― ответила она, злобно пожав плечами.

– Ты правда не уедешь? ― Но облегчение было недолгим.

– Честно? Я не знаю, ― сказала она. ― Мне нужно все обдумать, но поскольку я, по сути, уничтожила свою жизнь, чтобы приехать сюда с тобой, у меня нет выбора. Ты застрял со мной на весь следующий год. Я не собираюсь все это время избегать твою мать.

Это не особо обнадеживало, но это было лучше, чем думать, что она может уехать сейчас.

– Так вот что тебе рассказала Жаклин ― о том, как делаются дети-вампиры?

– Отчасти. ― Но она не захотела поделиться тем, что узнала. ― Мне нужно одеться.

– Тебе помочь? ― спросил я, с трудом скрыв похотливую ухмылку.

Но ей было не до этого.

– Я все еще злюсь на тебя, так что нет.

– Ты уверена? Я могу быть очень убедительным. ― Я запустил палец за пояс ее брюк.

– Боюсь, что эта опция недоступна, пока я не решу.

– Что не решишь?

Тея посмотрела мне прямо в глаза.

– Стоишь ли ты этих проблем.

***

Следующий час я провел, вышагивая по первому этажу. Было уже достаточно плохо, что она узнала правду, но насколько хуже могло стать после сегодняшнего вечера? Почему я сдался и позволил ей пойти? Она не была фамильяром. Женитьба чистокровного наследника на ней должна была вызвать скандал. Наша семья так и не оправилась от предыдущего скандала.

Возле лестницы зашуршала ткань, и я обернулся: на площадке второго этажа стояла Тея. Сегодняшнее платье она выбрала в соответствии с темой: Salon Du Rouge. Ярко-красный шелк драпировался у лифа, обнажая аккуратную выпуклость ее кремовой груди. Бретель обхватывала шею, как чокер, а сбоку, над нежно пульсирующей яремной впадиной, была приколота шелковая роза. С таким же успехом она могла надеть свою футболку с надписью «Укуси меня».

Когда она начала спускаться по лестнице, ее голые ноги показались сквозь разрезы на юбке платья. Она была ходячим искушением.