Текст книги "Ловушка для красоток"

Автор книги: Жанна Режанье

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 31 страниц)

Глава III

Рекс Райан чуть не весь день провисел на телефоне. После обеда полил дождь, и народ с Мэдисон-авеню разбежался, стараясь успеть, домой до часа пик, который в дождь бывал совершенно невыносим. В агентстве наступила тишина, нарушаемая только голосом Чарлин, дрессировавшей в соседней комнате своих собак:

– Сидеть… Кому говорят, сидеть! Лапу, дай лапу…

Чарлин всегда посвящала тихие минуты этому занятию.

Рекс закрыл дверь, соединявшую комнаты, поскольку собирался позвонить по сугубо личному делу и не желал, чтобы Чарлин слышала его. Набрав номер, он дождался ответа.

– Алло! – мелодично прозвучало в трубке.

– Радость моя, это я опять. Звоню, чтобы сказать, что все время только о тебе и думаю. Какой-то бред!

Мелодичный голос принадлежал молодому актеру Тому Кал-Деру. Том был нежен, деликатен и талантлив. Рекс не сомневался, что Том способен стать «звездой».

– Рекс, мой милый, это было прекрасно, так прекрасно, что у меня нет слов…

– Прекрасно, именно прекрасно… Так и должно быть, когда двое, наконец, находят друг друга! Награда за все мерзости жизни, верно?

Рекс думал о тех мерзостях жизни, с которыми сталкивался в поисках подлинного чувства, думал о том, как долго он ждал такого возлюбленного, как Том, сочетавшего в себе нежность с животной силой страсти. Его поведение в постели для Рекса было идеальным. Воспоминание о сексуальности Тома возбудило Рекса, но тут зазвонил внутренний телефон.

– Увидимся в семь, – страстно прошептал он в трубку. – И обещай мне одну вещь, любимый!

– Что, дорогой?

– Я хочу, чтобы на тебе были эти чудные плотные трусики, когда ты откроешь мне дверь. Обещаешь, любимый?

– Да, мой дорогой, да! Боже мой, мне кажется, я никогда не дождусь тебя!

– И я тоже! – Рекс задыхался от волнения.

С улыбкой, положив трубку, он перезвонил по внутреннему.

– Рекс, киска, мы назначили собеседование на четыре тридцать, и наша гостья уже здесь.

– Ох, я совсем забыл! Кто такая?

– Долорес Хейнс. Отличный типаж! Она из Голливуда. Попросить ее, чтобы зашла к тебе, или ты сам придешь к нам?

– Пришли ее ко мне.

Через секунду появилась Долорес Хейнс. Рексу было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что на ней можно сделать хорошие деньги. Все было при ней: высокий рост, густые темные волосы, умеет одеться, хорошо двигается, есть стиль, хладнокровие и уверенность в себе.

– Ну не смелая ли вы девушка – в такой ливень пришли! – Рекс поднялся ей навстречу и протянул руку.

– Кто обращает внимание на погоду, когда речь идет о хорошем дельце! – ответила она.

Рекс оценивающе осмотрел ее, отметил стройное тело, тщательно подрисованное лицо с маленьким ртом под перламутровой губной помадой, которая не могла скрыть хищную его складку, умело подчеркнутые, глубоко сидящие глаза, обрамленные темными, густыми накладными ресницами.

Человек менее опытный, чем Рекс, мог бы и не заметить жесткости и решительности всех черт этого лица, заретушированных макияжем. Рексу же фасад не помешал мгновенно разглядеть и то, что отличало Долорес Хейнс от настоящей красавицы – заостренность носа и подбородка, слишком узкие ноздри. Однако он с одобрением воспринял ловко подобранную к фигуре одежду и аксессуары, создававшие общее впечатление хрупкой элегантности.

– Значит, вы с Западного побережья, – начал он, усаживаясь и указывая Долорес на кресло. – Что ж, сейчас самый разгар миграций. Каждый ньюйоркец мечтает о Голливуде, а жители Западного побережья толпами приезжают в Нью-Йорк.

Долорес засмеялась заученным, но приятным смехом.

– На побережье сейчас тихий сезон. Зато в Нью-Йорке, как мне сказали, деловая активность в самом разгаре. Надеюсь, меня не обманули?

– В самом разгаре, все верно, – подтвердил Рекс. – Я вижу, вы принесли с собой фотографии. Можно взглянуть?

Долорес протянула альбом фотографий восемь на десять, свидетельствующих о ее фотогеничности и умении принимать интересные позы перед камерой.

– Великолепно! Отлично снимаешься, – оценил Рекс. – Только вот что: в коммерческих целях мы пользуемся фотографиями десять на четырнадцать. Придется сделать новые, но эти не выбрасывай – переснимешь для общего альбома.

– Хорошо, – ответила Долорес, – а куда мне лучше обратиться за новыми фотографиями?

– Я дам тебе список фотографов, которые нас обслуживают. Потом. А сейчас, Долорес, расскажи о себе: откуда ты, чем занималась и прочее.

Долорес поудобней устроилась в кресле.

– Я родилась недалеко от Чикаго. Сначала работала манекенщицей в Чикаго, потом перебралась в Голливуд.

– А там чем занималась?

– У меня был контракт с одной из ведущих киностудий, но я попросила о расторжении.

– И сколько времени ты была на контракте?

– Год. Когда прошел год, а студия так меня и не использовала, я сказала себе: хватит. Если я хочу стать актрисой, я не могу до бесконечности ждать. Эта голливудская система просто убивает. Я видела, как она погубила множество талантливых людей, и не хотела, чтобы и меня постигла такая судьба.

– Студия расторгла контракт?

– Запросто! Студия достаточно заработала на мне! Сказали: желаем, удачи и чтоб, когда встретимся в следующий раз, нам пришлось платить вам по сто тысяч за картину.

– Значит, в принципе ты хочешь стать актрисой?

– Да. И поскольку я теперь в Нью-Йорке, хотела бы получить роль на Бродвее. Пока роли нет, буду зарабатывать себе на жизнь рекламой.

– Тебе сколько лет?

– Двадцать один.

Рекс знал, что она врет, но это не имело ни малейшего значения. Долорес Хейнс идеально подходит для рекламы: она из тех моделей, возраст которых невозможно определить на телеэкране, она будет отлично смотреться – одна из девушек, хохочущих на яхтах и на пикниках, небрежно затягивающихся сигаретами на речном берегу, намыливающих лицо косметическим мылом, целующих тех мужчин, которые пользуются правильными дезодорантом, кремом после бритья или зубной пастой, молодая хозяйка, чье белье и посуда не достигают нужной степени чистоты, пока соседка или свекровь не подскажет, какое моющее средство следует покупать, и тем самым не спасет от краха семейную жизнь. Возраст таких моделей никого не волнует – важно другое. Важно, что любая зрительница может отождествить себя с ней. Фотогеничная и уверенная в себе Долорес Хейнс пригодится для рекламирования массы продуктов.

– Я очень рад, что ты обратилась к нам, – сказал Рекс, – потому что мы можем быстро включить тебя в работу… и заработать кучу денег вместе.

– Отлично.

– Тебе придется искать жилье?

– О чем я с ужасом думаю! Рекса осенило:

– Если ты готова жить на пару с другой девушкой, я могу дать тебе телефон Кэрри Ричардс.

– Кто такая Кэрри Ричардс?

– Мне кажется, вы с ней поладите. Она уже нашла квартиру в очень удобном районе, так что тебе не придется ничего искать. Записывай телефон.

– Прямо не верится! – ликовала Долорес. – Я ей сразу же позвоню.

Рекс встал и протянул ей руку, сказав, что они скоро снова увидятся, а пока ей надо вернуться к Чарлин, которая выполнит все формальности и представит Долорес другим сотрудникам агентства.

Затем он начал прибирать на рабочем столе и записывать планы на завтра: кого из телевизионщиков ему нужно повидать, чтобы не терять контакты, а с кем достаточно просто поболтать по телефону. Однако скоро он отвлекся, и его мысли обратились к Тому Калдеру и к воспоминаниям о прошлой ночи. Что же это такое, почему он вечно озабочен сексом? Рекс совсем было, собрался позвонить Тому и сказать, что освобождается чуть пораньше, как его вызвала Чарлин.

– Ну? Долорес Хейнс?

– На этой девице можно заработать, – ответил Рекс. – Полна решимости и никому не даст себя остановить.

– У меня совершенно такое же впечатление. Эта добьется успеха, и не имеет значения, сколько глоток ей придется ради этого перерезать.

Глава IV

В электричке, которая везла ее от Флорал-парка, Ева Петроанджели умирала от страха. Она терзалась угрызениями совести: соврала сестре Хуаните, будто у нее желудочный спазм, чтобы отвертеться от физкультуры и не опоздать на собеседование в «Райан-Дэви». Но сильней всего ее донимал страх перед людьми, с которыми ей предстоит встретиться в рекламном агентстве, людьми, в чьих руках ее будущее.

Стараясь успокоиться, она разглядывала скучные, обшарпанные дома вдоль дороги, но ничего не видела – ее ладони взмокли от пота, а в животе что-то перекатывалось. А если эти люди все поймут с первого взгляда, догадаются, что она еще недавно весила за две сотни фунтов? Что они скажут, узнав, какой толстухой еще совсем недавно была Ева?

Поезд нырнул в туннель. Город, такой близкий теперь, манил и притягивал. Скоро поезд остановится. Ева закрыла глаза. «Боже, помоги мне, – молилась она, – святая Юдифь, помоги мне пройти собеседование, и я каждый день буду ставить по свечке на твой алтарь!»

Шагая по вымытой ливнем и просыхающей под солнцем Седьмой авеню, Ева чувствовала себя лучше – молитва начинала действовать! Ее удивила обыденность здания, в котором помещалось агентство, да и сам офис тоже несколько отличался от картины, нарисованной ее воображением: белые стены, современная функциональная меблировка. Правда, стены увешаны фотографиями моделей, многих Ева узнала по телерекламе, по журналам и газетам.

Донесся мужской голос.

– Пока, Кэрри! – сказал он, а потрясающей красоты золотоволосая девушка, выходя в приемную, ответила через плечо:

– Пока, Рекс! Спасибо!

Девушка излучала притягательную силу, и Ева подумала: «Господи, если она манекенщица, если сюда берут таких, то мне не на что даже надеяться!»

На пороге появился рослый человек в бежевых брюках в облипочку и тонкой зеленой рубашке.

– Ева? – спросил он.

Ева изо всех сил старалась, чтоб ее голос не прозвучал уж очень робко или по девчачьи.

– Да.

– Ну, привет!

Он шагнул навстречу ей, протягивая руку:

– Я Рекс Райан. Я узнал тебя по фотографиям. Мы тебя ждем, заходи.

Ноги Евы подгибались от страха, когда она следовала за Рексом в его маленькую комнатку. «Совсем молодой, – думала она, – лет тридцать, не больше. И такой красивый».

Стол Рекса был завален деловыми бумагами и фотографиями. И на стенах фотографии, целое созвездие прекрасных лиц. Ева завистливо разглядывала их изысканную элегантность и почти прослушала приглашение Рекса садиться.

– Ну что? – начал Рекс, потирая руки. – Ты у нас совсем новичок?

– Да, но я всегда мечтала стать моделью.

– Где ты живешь? В этом, как его…

– Флорал-парк. Лонг-Айленд.

– Сможешь приезжать в город, когда потребуется?

– Конечно! То есть, когда закончу школу, через две недели.

– Где ты учишься?

– Школа Пресвятой Богородицы.

– Ясно.

Раздался телефонный звонок, и Рекс, не глядя, взял трубку.

– А, Конни, как ты, крошка? Нет, о «Пепси» пока ничего не слышно, но я разговаривал с Нэн из компании «ББД и О», и она сказала, что завтра утром они примут окончательное решение. Конечно, я тебе сразу позвоню… Хорошо. Увидимся.

Он положил трубку.

– Извини. Давай продолжим, Ева.

Он молча, внимательно разглядывал ее, как показалось Еве, в течение нескольких минут.

– Ты хороший типаж для коммерческой рекламы, – заключил он наконец.

– Вы хотите сказать, я могу быть манекенщицей?

– Абсолютно. Есть над, чем поработать.

Точно по мановению волшебного жезла исчезли страх и неуверенность. Ева чуть не расплакалась слезами облегчения. Рекс притворился, будто ничего не заметил, и деловито сказал:

– Первым делом тебе надо будет обзавестись альбомом.

– Альбомом?

– Так называется набор рабочих фотографий модели. Она носит его с собой по собеседованиям. Фотографии размера одиннадцать на четырнадцать должны показывать, на что она способна: в вечернем туалете, в спортивном костюме, в домашней уютной обстановке, в романтичной ситуации с молодым человеком, возможно, в бикини или в шортах, волосы распущены, волосы подобраны – и так далее.

– Зачем же так много разных фотографий?

– Убийственная конкуренция, так что надо сразу убедить рекламодателя, что ты есть именно то, что ему нужно. Клиент пролистывает твой альбом, и если не обнаруживает там того, что ему требуется, то работу получаешь не ты, а другая. Ты Должна быть всем для всех. На любой вкус.

– Я ничего об этом не знала, – промямлила Ева, – похоже, альбом стоит больших денег.

– Не бери в голову, мой сладкий, мы знаем фотографов, которые все сделают бесплатно. Получишь целый альбом без всяких трат. Только на сам альбом придется раскошелиться, но это долларов двадцать от силы.

– Вы хотите сказать, что фотографы бесплатно отдают моделям фотографии?

– Именно это я и хочу сказать. Конечно, фотографы делают это не просто так – у них свой интерес. Одни, как, например, студия «Ундервуд и Ундервуд», хотят создать собственный запас съемки. Там тебя сфотографируют в разных видах, допустим на школьном балу или под открытым небом, а ты подпишешь документ, разрешающий студии использовать съемку. Студия разошлет фотографии по мелким еженедельникам, по заграничным журнальчикам и так далее. Получается, что им ты дала свое время, а от них получила фотографии. Вот и все.

– Просто замечательно!

– Потом есть еще молодые, начинающие фотографы или их помощники, мечтающие стать владельцами студий. Этим важно зарекомендовать себя. Тоже взаимовыгодный обмен: модель позволяет снимать себя, а начинающий фотограф позволяет ей забрать снимки. Все довольны.

– И мне скажут, как найти таких фотографов?

– Обязательно. Сейчас я бы хотел, чтоб ты заглянула к Чарлин. Она даст тебе и необходимые наставления, и список фотоателье. И нам придется что-то делать с твоим именем – оно слишком итальянское. Хорошо, что ты внешне не выглядишь итальянкой.

– Все равно я итальянка, из Северной Италии.

– Это где женщины в основном блондинки, да? Рекламные агентства предпочитают БПА.

– БПА?

– Профессиональное сокращение: «белые, протестантки, американская внешность». Я лично без предрассудков, но на Мэдисон-авеню считается, что именно это наилучший образ для рекламы товара. Поэтому не говори рекламщикам, что ты итальянка, – получишь больше заказов.

Рекс усмехнулся и сказал по внутреннему:

– Чарлин?

– Что? – отозвалась она.

– У меня здесь Ева Петроанджели, отличный типаж, на мой взгляд. Думаю, ее надо задействовать как можно скорее. Я направляю ее к тебе.

Рекс положил трубку и внимательно посмотрел на Еву.

– Это отнюдь не значит, что ты сразу же примешься за работу. Пока ты начнешь другое – будешь собирать свой альбом, ходить по фотографам, знакомиться с ними. – Он замялся. – Придется заняться твоими волосами и макияжем, но это не сию минуту. Чарлин тебе растолкует, что надо делать. Кстати, ты сколько весишь? Стоп, я сам скажу – рост пять футов и пять дюймов, вес сто двадцать два фунта.

– Как вы могли угадать…

– Киска, я профессионал. Тебе нужно сбросить минимум пять фунтов, Ева. Ева – хорошее имя и соответствует тебе.

– Спасибо.

– Ева – превосходное имя, чувственное и изначальное. Невинность и природность – а мы именно так и будем предлагать тебя на рынке. Ладно, начнем по порядку – следующая дверь на этой же стороне. Чарлин ждет тебя.

– Это… уже все?

– Конечно, все. – Рекс пожал ей руку. – Звякни мне попозже. Рад, что ты будешь у нас работать.

Ошеломленная своим неслыханным везением, Ева торкнулась в дверь офиса Чарлин. Два громадных пса экзотического облика поднялись с пола ей навстречу и стали рядышком, внюхиваясь и помахивая хвостами.

– Познакомься с моими ребятками, – раздался низкий голос, исходивший из уст, намазанных ярчайшей, почти вульгарно-яркой помадой цвета фуксии. – Уоррен и Курт, названные в честь двух моих бывших мужей, еврея и немца. Привет, лапочка! Меня зовут Чарлин Дэви, а ты Ева, мне сказал Рекс. Обойди этих зверей и садись.

– Спасибо, – робея, проговорила Ева.

Собаки сами убрались в свой угол, а Уоррен решил подать лапу хозяйке.

– На место, Уоррен! – приказала Чарлин.

Ева не могла отвести глаз от невероятной женщины, сидевшей за столом, которая прямо источала энергию всем своим подобранным телом, даже кончиками ногтей, выкрашенных в золотой цвет. «Ей, должно быть, уже за шестьдесят, – прикинула Ева, – даже толстый слой грима не мог скрыть глубоких морщин на ее лице». Но Ева недолго их рассматривала: ее внимание было мгновенно захвачено поразительными глазами Чарлин – большими, ярко-зелеными. Цвету глаз в точности соответствовали изумрудные тени, подчеркнутые широкими черными штрихами по краю век. Ева не сомневалась, что в свое время Чарлин была красавицей, – она и сейчас держалась как женщина, привыкшая к всеобщему вниманию, будто не замечая, что сделали с ней время и жизнь.

– Ребятки у меня воспитанные, – похвалила Чарлин собак, – как они могут не быть воспитанными, если я месяцами пропадала с ними в собачьей школе! Но давай поговорим о тебе.

Ева отвечала на вопросы о своем возрасте, о своей семье и прочем, Чарлин же все это время не сводила с нее глаз, как бы стараясь заглянуть внутрь Евиного естества.

Наконец Чарлин вынесла заключение:

– Тебе есть чему поучиться: как одеваться, как краситься, как держаться и как вести себя, но в целом Рекс совершенно прав. К тому же ты обладаешь самым бесценным качеством – юностью…

Чарлин помолчала, потом продолжила другим тоном:

– Тебе рассказали, кто тут, чем у нас занимается? Нет? Хорошо, я занимаюсь манекенщицами и привожу их в соответствие с нашими требованиями. Это значит, что я должна заметить, что нуждается в корректировке – во внешности, в характере, в манере вести себя – и помочь исправлению этого. Уж не говоря о развитии профессиональных способностей. Ты, Ева, должна много чему поучиться, тебе не хватает стиля.

Чарлин вышла из-за стола и достала из шкафчика косметические принадлежности. Ева успела заметить, что там хранилось и спиртное.

– Начать хотя бы с макияжа, – возвестила Чарлин и стала покрывать лицо Евы жидким тоном. – Вся наша работа – это, по сути, постоянное самоулучшение. Поскольку твой товар – это ты сама, то ты и должна без конца изучать себя и исследовать свои возможности. Ты наслушаешься много чего по поводу твоей внешности и манер, но надо научиться воспринимать эти разговоры не как критику, а как обсуждение профессиональных проблем. Вот что, я к твоему лицу не привыкла, но ты скоро набьешь руку и научишься все делать сама. Постоянно экспериментируй с макияжем – тут нет предела…

Чарлин чуть отступила, оценивая свою работу, взялась за пуховку. Пудря Еву, она рассуждала о разнице между фотографическим и повседневным макияжем и о том, как можно быстро заменить один другим. У Евы лицо круглое, говорила Чарлин, идеальная же форма лица модели – овал. Однако умелым наложением теней, в особенности же темного тона вокруг челюсти, Евино лицо можно приблизить к желанному овалу, и на фотографиях оно будет идеально выглядеть.

Теперь румяна, объясняла Чарлин, их нужно накладывать под углом, который наилучшим образом подчеркнет линию скул… И, наконец, Чарлин прошлась по лицу Евы влажной губкой, что должно было закрепить макияж и придать ему некоторую прозрачность.

– Никогда не подрисовывай кончики бровей вниз, как у тебя было, потому что от этого глаза кажутся слишком близко поставленными, а все лицо как бы закрывается.

Чарлин положила на веки серую тень и тщательно обвела глаза жидкой тушью, пока Ева героически старалась не смаргивать.

– В дальнейшем с нужным гримом ты научишься справляться самостоятельно, – говорила Чарлин. – Тебе придется закупить несколько пар искусственных ресниц, потому что они очень быстро изнашиваются. Но без искусственных ресниц не обойтись, этого не может позволить себе ни одна модель!

Рот Евы был тоже видоизменен при помощи нескольких разных кисточек, после чего Чарлин взяла зеркало со своего письменного стола.

– Смотри! Ну, как ты себе нравишься?

Ева смотрелась в зеркало, едва веря собственным глазам.

Чарлин подчеркнула самое привлекательное в ней, лицо стало совсем другим, мимо такого лица уже нельзя было пройти, не обратив внимания на его красоту.

– Так как? – спросила Чарлин.

– Фантастика!

– Отлично. Макияж способен творить чудеса, и я рада, что ты это сразу поняла. Так, если ты в состоянии оторвать глаза от собственной красоты, нам нужно еще кое-чем заняться.

Чарлин вернула зеркало на стол и взяла в руки лист бумаги.

– Это список клиентов. Обойди всех, кого сможешь, по этому списку. Представься и договаривайся.

Ева взяла список.

– Здесь есть имена фотографов, которые снимают для каталогов, но есть и независимые ателье, многие интересуются пробами. С них и начинай, они помогут тебе составить альбом. После этого займемся композитом.

– А это что?

– Фотографии восемь на десять, на которых ты изображена в основных вариантах: крупный план, во весь рост, в вечернем туалете и в рекламе. Их брошюруют на четырех страницах, распечатывают и оставляют по экземпляру в фотоателье и рекламных агентствах. Вот посмотри!

Чарлин показала Еве готовые композиты, которые хранились в ее картотеке.

– Понятно.

– Ты сможешь использовать композит и для журналов, и для рекламы. В принципе, ты больше подходишь для коммерческой рекламы, но возможно, что мы тебе предложим сниматься и в каталогах. Для высокой моды ты слишком кругленькая и здоровенькая, да и росту тебе недостает. Высокая мода требует девушек определенного типа. Да, еще одно.

– Что?

– Очень важный момент: твой голос и акцент. Ты говоришь с легким нью-йоркским акцентом, и нам придется поработать, чтобы избавиться от него. Пока ты не освободишься от местного говора, мы не можем доверить тебе чтение коммерческих рекламных текстов.

– Понятно…

Еве и в голову не приходило, что она как-то не так говорит. А Чарлин продолжала:

– Когда я сталкиваюсь с девушкой, с которой стоит работать, я себя не жалею ради нее. У тебя, Ева, большие возможности, но и потрудиться нам с тобой предстоит немало. Я готова отдавать тебе и время, и силы, но при условии, что и ты готова трудиться не покладая рук. Готова?

– Конечно, мисс Дэви! Я так хочу всему научиться!

– Молодец. И не зови меня мисс Дэви. Я – Чарлин. А Рекс – просто Рекс, а не мистер Райан. У нас тут одна семья, и никаких формальностей не надо, Ева. Я рада, что ты правильно воспринимаешь критические замечания и готова идти навстречу. Это первый шаг к успеху. Еще я хочу послушать, как ты читаешь, но не сегодня.

Чарлин сняла несколько пьес с полки, уставленной книгами, и протянула их Еве.

– Дома поработаешь над отмеченными сценами и опять придешь через неделю. Я даю тебе достаточно времени, чтобы разобраться в них. Мне нужно составить представление о том, что и как у тебя будет получаться. Актрисой тебе быть не обязательно, но в наше время модели должны уметь справляться с рекламными текстами.

Ева забрала книги, и Чарлин протянула ей руку на прощание.

«Как все оказалось легко и просто!» – думала Ева, выходя из комнаты.

– Уоррен, сидеть! – прикрикнула Чарлин на пса, который, видя, что Ева идет к двери, решил, что и ему можно погулять.

Уоррен поджал хвост и послушно улегся под стол.

– Благодарю тебя, о, благодарю тебя, святая Юдифь, – пробормотала Ева, выйдя из агентства.

Чарлин достала припрятанную в картотечном ящике бутылку бурбона, сделала глоток и ощутила его теплую ласковость. Господи, что творится с ее нервами! Мало того, что на ней вся работа агентства, она еще должна присматривать за тем, чтобы Рекс не сорвался. Стоит ему выпить лишнего – он забывает обо всем, кроме своих гомосексуальных увлечений, а они бывают хуже запоев.

Она посмотрела на свои старые фотографии, и ее унесло в другие времена, где не было никакого Рекса. «Как я была убийственно прекрасна, – вспоминала Чарлин, – никто не мог со мной сравниться. Господи, действительно прекрасна! Даже сегодня нет никого, кто мог бы сравниться со мной в молодости… Вот только эта Кэрри Ричардс, но Кэрри – единственная настоящая красавица из всех девушек в агентстве».

Чарлин думала об энтузиазме Кэрри, о ее естественности, пылкости, и ей хотелось предостеречь эту девушку: осторожней, тебя погубят, как погубили меня. Никто не станет мириться с твоей непохожестью, тебя постараются низвести до общего уровня, сделать банальной и грязной, как все. Люди не выносят красоту, которой нет у них, и презирают тех, кто ею наделен. Они чувствуют потребность уничтожить красоту, извалять ее в грязи. Красота будто и существует только для того, чтобы возбуждать ненависть и зависть к себе. Город полон плейбоев и извращенцев, иные из них чуть не полвека заняты одним и тем же, и каждый год их полку еще и прибывает. И все они знают, как можно исковеркать жизнь женщины. Отчего это происходит? Почему? Так трудно быть красивой, а в конечном счете твою красоту используют другие, и ты остаешься с пустыми руками.

«Пусть это не случится с тобой, Кэрри. Не дай этому произойти, – в ярости думала Чарлин. – Не дай им погубить себя, как погубили они меня, не дай им растерзать себя на куски!»

Чарлин для успокоения налила себе еще «Джек Даниэль».

– Да, Рекс, – ответила она на звонок внутреннего телефона. – Ты, конечно, насчет юного дарования, которое нас только что посетило, верно?

– Читаешь мои мысли.

– Она совершенно неотесанное существо, это ясно, но мне показалось, что она готова землю рыть, мой дорогой.

– Отлично. Я хотел знать, что ты о ней думаешь.

– Я готова ею заняться. Она ничего не умеет, но это лучше, чем, если бы она уже приобрела плохие навыки. Я думаю, надо начать с исправления ее акцента.

– Прекрасно, моя радость! Я очень доволен. Нам, кажется, повезло в этом году с новенькими. Сначала Кэрри Ричардс, потом Долорес Хейнс, а теперь и эта Ева. С этой тройкой наши дела могут действительно пойти в гору, Чарлин!