Текст книги "Записки брюнетки"
Автор книги: Жанна Голубицкая
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 70 страниц)
Болонья – это кожа. Сумки и куртки, перчатки и роскошные плащи из лайки. Рано утром мы направляемся в квартал «стоковых» (скидочных) магазинов всей группой, на городском автобусе. В начале нужной улицы Галя командует:
– Расходимся, встречаемся в отеле в 13.00.
Мы начинаем путешествие по местным шопам вдвоем с Соней. По пути меня хватает за рукав некто лысый, в костюме от Дольче Габбана:
– Belissima! Cara! Manjare! Disco! Vino! Amore! Io Giuseppe!
Я уже все понимаю: он Джузеппе, а я красавица и дорогуша. Он мне ужин, дискотеку и вино. А я ему за это – любовь. Все ясно. Говорю Соне:
– Очередной пьянчужка Джузеппе!
– Почему пьянчужка? – удивляется Соня.
– Потому что пытается отвлечь нас на выпивку от строгания полена.
– От строгания… чего? – изумляется Соня.
Понимаю, что товарка Буратино не читала:
– В нашем случае строгание полена – это шопинг. Так что давай не отвлекаться на ухаживания, а по магазинам.
Но в каждой лавке нам встречается очередной «пьянчужка Джузеппе» с аналогичными предложениями. Через какое-то время я теряю Соню из виду и продолжаю шопинг вдоль улицы одна, отчаянно отбиваясь от все новых Джузеппе. У них что, одно мужское имя на всю Италию? И по-английски они все не знают ни слова. Чему их в средней школе-то учат?
Где-то через час я натыкаюсь на Соню у сумочных оптовиков. Она скептически смотрит на мои покупки – одну сумочку, две пары перчаток и шелковый шейный платок:
– И это что у тебя, товарная партия?
– Боюсь, Соня, – сокрушаюсь я, – шопница из меня фиговая.
Сонин же улов впечатляет: шесть кожаных курток модного фасона «милитари», десяток сумок и два дорогих лайковых пальто от Cavalli. И все это с постным видом тащит на себе долговязый нескладный итальяшка, похожий на Дуремара. Права была наша Галя: прямо не страна, а поле чудес из сказки о золотом ключике!
– Значит так, подруга, – деловито говорит мне Соня, – мне нужно, чтобы ты на часок освободила нашу с тобой камеру. Погуляешь, хорошо?
Понимая, что коллега, очевидно, склеила Дуремара и намерена поиметь с него не менее 250 евро (как велела наша Галя), я послушно киваю. Даже к лучшему, пойду пока погуляю по историческому центру, хоть достопримечательности осмотрю.
Подъезжаем к отелю. Заваливаемся втроем – Соня, Дуремар и я. Я оставляю покупки на ресепшн и прошу у портье зонт: в Италии опять дожди. Соня и Дуремар получают ключи от нашего номера и направляются к лифту.
– Putana! – тихо, но отчетливо произносит им вслед пожилая итальянка за стойкой портье.
Интернациональное слово в переводе не нуждается, и все-таки расслышавшая его Соня оборачивается и огрызается в ответ:
– Сама шлюха! Чего уставилась-то? Мужика что ли не видела, корова старая?
Итальянка не понимает или делает вид. Не зря же она трудится в отеле, где постоянно останавливаются русские челночницы.
Нахожу центр Болоньи и с удивлением обнаруживаю, что кругом все закрыто – и магазины, и кафешки.
– Siesta! – объясняет мне молоденькая итальянка, запирая свою пиццерию. От нее же я узнаю, что теперь точки общепита откроются только после 16.00. Но я страшно «манджаре» и захожу в супермаркет – хоть «суперы» в Италиии не предаются сиесте с часу до четырех! Выхожу из магазина с пакетом, в нем бананы и питьевой йогурт. Тут из ближайшего офиса, оживленно болтая по сотовому, выплывает лысый пожилой господин в дорогом костюме. Видит меня, немедленно прекращает разговор и направляется ко мне:
– Tu Italiano?(– Ты итальянка?)
– No! No capito! Io Russo! (– Нет, не понимаю. Я русская – авт.)
Едва услышав, что я из России, престарелый синьор, к моему большому удивлению, переходит на хороший английский и весьма деловой тон:
– So, what do you think if we spend time together? (Итак, как вы смотрите на то, чтобы провести вместе время? – авт.)
– What do you mean? – удивляюсь я. – And when? (Что вы имеете в виду? И когда?)
– I mean sex. Right away, 'cause I have siesta-break now. I'll give you a gift. (Я имею в виду секс. Прямо сейчас, так как у меня перерыв на сиесту. Я вас отблагодарю).
– Shame on you! Look at the mirror! (Как вам не стыдно! Посмотритесь в зеркало!) – восклицаю я в сердцах, совершенно забыв, что я теперь сговорчивая и небрезгливая челночница.
– Strange! (Странно!) – пожимает плечами синьор, – all Russian girls are usually happy to do this for gift! (Обычно русские девушки счастливы сделать это за подарок!)
Обескураженная, бреду со своими бананами назад в отель. Соня уже освободилась, хвастается мне, что за час заработала 300 евро:
– Я ему сразу сказала: не меньше 250 и деньги вперед. Он сразу, как в номер вошли, три сотенных бумажки мне отсчитал. Я ему: сдачи нет! А он: и не надо! А сам уже ручонки шаловливые мне под юбку тянет. И не мучил меня особенно, только слюнявый очень. Всю облизал с головы до ног. А потом дернулся туда-сюда по быстрому – и опа! – три сотни евро в моем кармане! Удача!
В ответ с возмущением рассказываю про престарелого ловеласа:
– Ему уже о душе надо думать, а он все туда же – перепихнуться в обеденный перерыв за гифт!
– А какой гифт? – деловито осведомляется Соня.
– Да я как-то не спросила…
Сокамерница смотрит на меня внимательно:
– Слушай, а раз ты такая цаца, зачем ты вообще к нам прибилась, а?
– Да я не цаца, – пытаюсь оправдаться я, – я бы сама с удовольствием… Но не с дедом же! И не с жирдяем с красным носом! Боюсь, меня стошнит прямо на него.
– А я всегда в этот момент глаза закрываю и думаю о том, сколько всего смогу на эти деньги купить, – делится Соня. – И так сразу хорошо становится, прямо до оргазма!
Подлинный Милан – это не именные бутики и не Неделя моды, а то, что от них осталось. И это – то самое «добро», за которым мы, челноки, сюда приехали. «Добро» продается в аутлетах – магазинах, торгующих не распроданными остатками дизайнерских коллекций с существенными скидками. Аутлеты сосредоточены за пределами города – на огромном пространстве под открытым небом. Все это похоже на Диснейленд для шопоголиков. Но цены в нем не низкие. Это хоть и распродажа, но все-таки барахло от именитых кутюрье. Милан – наша последняя точка шопинга, денег отчаянно не хватает. Так как все целевики, кроме меня, уже изрядно закупились во Флоренции и Болонье.
Вечером наши «целевички» Катя и Вера ведут нас с Соней в местный салон красоты, они бывают тут каждый приезд.
– Да у меня уже денег почти нет, какой на фиг салон! – упирается Соня.
– Пойдем, не пожалеешь! – настаивают коллеги.
Хозяин салона (он же, судя по всему, и парикмахер, и маникюрщик в одном лице) смахивает уже не на пьянчужку Джузеппе, а на самого Буратино. Мелкий, нескладный, вертлявый и носатый, зовут Дино. Он сразу же начинает втолковывать что-то на итальянском нашей Кате, Соня напряженно прислушивается. На не искушенный слух в плавной итальянской речи постоянно выскакивает русская фамилия – Ломакина.
– А кто такая эта Ломакина, что он о ней постоянно говорит? – наконец не выдерживает Соня. – Она что, дешевле сдает товар?
Среди продавцов итальянских магазинов полно русских теток, поэтому Соню можно понять: она подозревает наличие между Буратино и Катей коммерческого секрета, как-то связанного с русской гражданкой Ломакиной. Но все оказывается куда проще:
– Тундра! – повторяет свое коронное в отношении Сони определение наша продвинутая Катя. – Не Ломакина, а lomaccina. Это по-итальянски машина. Дино говорит, что у него на примете несколько синьоров на дорогих машинах. Он может познакомить – условия как всегда.
Через какое-то время из контекста беседы я отчетливо понимаю: Буратино – натуральный сводник! И промышляет подкладыванием русских челночниц под обеспеченных итальянских мужиков за небольшую мзду. Впрочем, обеспеченные – это громко сказано. 250 евро в Италии найдется даже у безработного. А уж на русскую красавицу и подавно. Так что наш Дино – эдакий миланский Петя Листерман со скидками, стоковый вариант.
– И почем он берет за выгодное знакомство? – любопытствую я у Кати.
– Да ерунда, – откликается Катя, – двадцатку евро пришлешь ему. Ну или обслужишься в салоне на ту же сумму. А то к бедняге никто не ходит кроме нас.
В салоне у Дино и правда посетителей не наблюдается, хотя мы сидим у него уже почти час.
– В прошлый приезд Дино мне такого жирного итальяно на новой «ауди» подогнал, тот мне с ходу пятихатку отвалил, – мечтательно вспоминает Вера. – Я сразу хорошую партию джинсов Труссарди взяла. А я за это только маникюр у него сделала и укладку, на 25 евро всего.
– Дино, но молто векья ломакина! – строго говорит Катя Буратино.
– Что такое векья ломакина? – любопытствую я. – Вековая что ли? Старинная?
– Ну почти, – смеется Катя. – Я ему говорю, что у мужика должна быть не очень старая машина. Итальянец при деньгах никогда не станет ездить на развалюхе, у них это позором считается.
– Ага, а потом прямо в этой ломакиной можно все и обтяпать, – добавляет Верка. – Неудобно, зато быстро.
– А я не люблю в машине, как-то даже неприлично, – говорит Катя. – А ты, Верка, прямо не целевая, а плечевая! Как можно в машине? Фи!
– Зато ты кое-куда еще любишь, – обижается Вера. – Это что, не фи, по-твоему?
– Вы о чем, девочки? – влезаю я.
– Да об итальяшках, о чем еще! – отвечает мне Катя. – Любят они анальный вариант, что поделаешь! Дикари! А я, Верка, не то, чтобы люблю, а просто не препятствую. И денег с этого больше, чем с твоей ломакиной.
Дино-Буратино вертится вокруг нас, ожидая, когда Катя переведет ему хотя бы слово. Интересно, в курсе ли он, что девушки абсолютно не стесняются своей «смежной работы»?
Из салона, сопровождаемые парикмахером, мы отправляемся в местную «пескаторию» – рыбный ресторан. Дино уверяет, что это самый популярный среди кореннных миланцев ресторан. Там, по обещаниям сводника, нас найдут те самые «синьоры на дорогих ломакиных». Я не оставляю надежды все же устроить в Италии личную жизнь, хотя в результате полученных впечатлений уже не уверена, что осилю синьора в постели.
Как только мы входим в заведение, все его посетители, как по команде, поворачивают головы в нашу сторону. Нарядные итальянки смотрят недобро, расфранченные синьоры – заинтересованно. Вообще модная миланская пескатория напоминает мне пресловутую Харчевню Трех Пескарей из той же сказки. Если приглядеться, лисы-алисы, коты базилио, дуремары, карабасы, пьеро и мальвины тут за каждым столиком! Не зря же Буратино на самом деле – Пиноккио, а историю про него Толстой не сочинил, а перевел с итальянского.
Мы садимся за столик, через некоторое время начинается шоу-программа. Дино оставляет нас одних, сказав, что рекомендованные им господа скоро подъедут. Мы с Катей, Верой и Соней остаемся вчетвером, сидим, пьем вино. После номера со стриптизом одна из танцовщиц, не дождавшись от посетителей приглашения на консумацию, вдруг садится за наш столик:
– Привет, я Майя.
Майя оказывается из Липецка, в Милане уже третий год. После короткого разговора о природе-о погоде в Италии и России, Майя заявляет:
– Русских челночниц тут никто не любит! Видите, как смотрят – особенно, бабы. Итальянки вас ненавидят, потому что вы их мужей раскручиваете. Мужики вас не любят, потому что вы денег просите. Но делать им нечего: в осенне-зимний сезон курортниц, которые дают за ужин и бокал вина, тут нет. И даже мы, русские, вас не любим, потому что, когда вы в городе, у нас нет спроса на консумацию.
Расспрашиваю Майю и выясняю: только в этой харчевне в стриптизе работает три русских девушки, а в целом по Милану наших – пруд пруди. В итальянском стриптизе консумация после выступления (приглашение девушки к приватному общению за отдельную плату) официально подразумевает интим, в то время как, например, во Франции консумация – это, действительно, всего лишь беседа тет-а-тет. А все остальное называется иначе.
Минут через 40 подъезжают четыре обещанных сводником синьора. Какие у них ломакины, остается за кадром: наверное, они оставили их у входа. В остальном на всех четверых без слез не взглянешь. Все как на подбор – обрюзгшие, волосатые. Тоже походят на персонажей из Золотого ключика – на бульдожек-полицейских.
Вы будете смеяться, но на сей раз того из них, который, судя по всему, кладет глаз на меня, натурально зовут Карло! И этот Карло, видимо, не привык получать отпор от русских протеже парикмахера-сводника, потому что он сразу же и очень уверенно начинает меня лапать. Пытаюсь убрать его руку из-под своей блузки. Но Карло уже возбужден и только бормочет: «Перке? Перке?» (Почему? – итал.) и знай подливает мне вина. Но глядя на его лоснящийся порочный фейс, я отчетливо понимаю: столько я не выпью! По-английски Карло традиционно не понимает, встать и уйти, а также дать нахалу в его мерзкий анфас, я тоже не могу – потому что тогда, скорее всего, сорву намечающуюся сделку с тремя его друганами для Кати, Веры и Сони. Как же мне отшить гадкого Карло? Тут я вспоминаю Катю с ее теорией, что богатый итальянец никогда не станет пользовать «векья ломакина» – старую машину. Может, этот Карло и от меня отстанет, если узнает, сколько мне лет?
– Ио молто векья донна! – заявляю я ему. – Я очень старая женщина. Вековая, можно сказать, руина. Оставь меня в покое!
Итальяшка таращится на меня – как папа Карло на Буратино, который только что был поленом. И опять свое: «Перке? Перке?»
Почему-почему! Да потому что при всем желании я не могу переступить через себя и отдаться мужчине, который неприятен мне внешне. Это оскорбляет мое чувство прекрасного. Хоть Соня и говорит, что это не секс, а всего лишь бизнес. Наверное, я плохая бизнес-леди.
Тут меня посещает светлая идея – устроить подмену. Прислать Карло вместо себя другую целевую. Звоню на мобильник одной из наших – Ладе из Крыма, ей еще нет 30, она девчонка веселая, сговорчивая, наверняка согласится. Лада оказывается как раз в «камере» отеля и выслушивает меня внимательно.
– Хорошо, – наконец говорит она, – но пока багаж не заскотчую, никуда не выйду! Так что раньше, чем через час, не жди!
По ее тону я понимаю, что это скотчевание – что бы это ни было! – дело серьезное. Еще час приходится терпеть гнусного Карло. За этот час он успевает под столом порвать мне колготки – так упорно он пытается влезть мне под юбку, а я так яростно его отпихиваю. Наконец появляется Лада, занимает мое место за столом, и я с облегчением выскакиваю из злосчастной харчевни. От подстольной борьбы с Карло я совсем обессилила: лучше пойду спать в камеру.
На следующее утро Лада горячо благодарит меня за выгодное сводничество: «Такой сладкий оказался итальяно!» Гордо рассказывает, что на «снятые» с Карло деньги прикупила аж целых три дорожных сумки Prada и зовет в свой номер – похвастаться.
Когда я вижу эти несчастные гламурные дорожные сумки – раздутые и забитые до нельзя – то, наконец, понимаю, что такое скотчевание. Все три стильных саквояжа перемотаны скотчем до состояния кокона.
– Это чтобы не копались всякие… А то воруют часто в багажном отделении.
По мне, возить стоковые шмотки в Псков в дорожном саквояже от Прада, да еще умотав его клейкой лентой как куклу – все равно, что микроскопом гвозди заколачивать. А по мнению Гали, дизайнерский багаж еще и привлекает ненужное внимание таможенников. Случайно заглянув в Ладину «камеру», наша главная видит Праду и ругает ее счастливую обладательницу:
– Если что, Ладка, на меня не рассчитывай! Сама таможню нервируешь своими брендовыми котомками, сама и разбирайся.
– Ну я же не лахудра какая-нибудь с клетчатым баулом путешествовать! – обижается Лада. – Меня в Крыму засмеют! А Праде завидовать будут.
Лично я глубоко сомневаюсь, что таможня распознает в «заскотчеваннных» Ладой узлах изысканные изделия от Прада. Даже о том, что это в принципе дорожная сумка, а не мумия, можно догадаться разве что приблизительно. Думаю, синьора Миучча Прада рухнула бы в глубокий обморок, приснись ей эта картина в страшном сне!
Забегая вперед, скажу, что российские таможенники на прилете все же опознали в Ладиных «коконах» Праду! Не иначе, как у них специальный нюх! Наша руководительница оказалась права: для таможни дорогой чемодан – сигнал, что с его хозяина можно стрясти мзду. Ладу досматривали крайне пристально, раздербанили весь ее тщательно намотанный скотч и выпотрошили все содержимое элитных баулов. По итальянской привычке Лада пыталась подмигнуть лицам при исполнении и назначить им свидание в подсобке, но в Москве это не прокатило. Пришлось бедняжке платить за товарную партию, согласно таможенным расценкам.
– Минус навар с Марко! – сокрушалась Лада в аэропорту, очевидно вспоминая одного из своих «сладких итальяно».
В свой последний день в Италии я была все еще уверена: красивые и сексуальные итальянские мачо – миф! Есть только старые, похотливые козлы, стремящиеся удовлетворить свое извращенное сластолюбие за деньги. Но моему заблуждению все же суждено было развенчаться, сюрприз ждал меня в миланском аэропорту.
Мы уже сдали багаж, прошли паспортный контроль и слонялись по дьюти-фри в ожидании объявления о начале посадки, когда я вдруг увидела ЕГО. Мужественное лицо, чудесные черные глаза, сложение Аполлона – и главное, никакой похоти во взгляде! Видно, что этот мужчина не обделен женским вниманием и не нуждается в случайной продажной связи. Я мигом реабилитируюсь в глазах товарок (которые уже сочли меня старой девой и квелой амебой), когда сама подхожу к красавцу знакомиться. Начинаю без предисловия, думая про себя: что ж, не поймет – значит, не судьба:
– Мне жаль покидать Италию, потому что здесь лучшее вино, самое вкусное мороженое и … самые красивые мужчины! – смотрю ему прямо в глаза.
Мой избранник слегка удивлен такой активностью улетающей пассажирки, но улыбается и поддерживает разговор. Английским он владеет в совершенстве. Спрашиваю, куда он улетает? Он отвечает, что не пассажир, а приехал проведать один из своих магазинов в аэропорту – винный бутик. Тут объявляют посадку на Москву. А я даже не успела спросить, как его зовут! Прошу у него визитку, и он дает ее мне – тоже глядя мне прямо в глаза. Целевые машут мне руками – опаздываем! Прощаюсь, он стоит и смотрит мне вслед. А я захожу в терминал задом, потому что не могу оторвать от него завороженный взгляд.
Уже в самолете читаю, что написано на его визитке: signore Paolo-Robertino Faraldi, Conte di Siena. Sud wineyard, Presidente&Owner (синьор Паоло-Робертино Фаральди, граф де Сиена. Южное винодельческое хозяйство, президент и владелец). Что ж, попадание стопроцентное – винный граф! Вот уж кому я отдалась бы, не раздумывая! И даже совершенно бесплатно! Но перке, перке? Почему он встретился мне всего за 5 минут до отъезда? Ведь это могла быть любовь…
Резюме разведчицы:
Хочу оговориться: мои приключения в Италии вовсе не означают, что все русские бизнес-леди – то ли леди, то ли ляди… Среди них, конечно, есть по-настоящему грамотные и опытные байеры. А в шопинг телом пускаются только те наивные, которые не понимают: им только кажется, что это они ищут дураков в поле чудес… На самом деле, это местные Джузеппе уже нашли себе женское тело по бросовой цене в стране дураков.
БЛЕСК И НИЩЕТА СОДЕРЖАНОКТе, кого классик назвал куртизанками, были во все времена. Дорогие и не очень, есть они и в наши дни. Как попасть на содержание к богатому мужчине и легко ли там удержаться, я выясняла – как обычно, на собственной шкуре.
В царской России в дворянских будуарах и портмоне паслись так называемые «дамы полусвета» – кокотки высшего качества. В ходу были также «карманные актерки» и певички, не перевелась они и с изменением общественного строя, превратившись в придворных кремлевских и цековских артисток. Наряду с околобогемными барышнями, продать себя задорого и на стабильной основе пытаются и совсем юные девочки, главный товар которых – провинциальная свежесть и первый сок юности. Проведя немало времени на соответствующих сайтах и покрутившись среди девушек, ищущих «долгоиграющего» спонсора, я разделила содержанок на три условных типа. А также попыталась понять, в чем их радости и горести.
Это профессиональные охотницы за богатыми любовниками. Тут все серьезно, и ставки сделаны большие. Дамы этого типа много инвестируют в свою внешность, поэтому и запросы у них высокие. «Профессионалок» нетрудно определить на глаз: они полностью «тюнингованы» – изысканно и со вкусом одеты, причесаны и накрашены, у них безупречные лица и тела – независимо от того, сколько им лет по паспорту. Они, как правило, не ограничены в средствах – посещают самые дорогие кафе и рестораны, делают покупки в самых дорогих бутиках и перемещаются на дорогих авто. Если при идеальном «экстерьере» и видимой дороговизне своего образа дама официально не замужем и при этом затрудняется конкретно определить род своих занятий, то, скорее всего перед вами и есть дорогая содержанка. Чаще всего куртизанка при богатом мужчине не работает вовсе или занимает весьма расплывчатую профессиональную нишу – дизайнер, галеристка, колумнистка или просто светская львица. «Профессионалки» ведут светско-гламурный образ жизни, регулярно общаясь друг с другом – как на званых мероприятиях, так и в различных спа-салонах и фитнес-центрах. Среди этих дам ходят «заветные» телефоны проверенных косметологов-стилистов-визажистов, а также пластических хирургов. Если поджимает возраст, не пользоваться услугами пластики – дурной тон и верх непрофессионализма. Обычно «профи» неплохо образованы и начитаны – во всяком случае, поддержать элегантную светскую беседу о культуре-искусстве-литературе может каждая из них. Охотницы на щедрых «рокфеллеров» тусуются строго в определенных местах: у них налажено получение приглашений на все вечеринки (премьеры, вернисажи, и т. д.), где предположительно можно встретить богатый «улов». Подобная красавица готова составить компанию, сопроводить на мероприятие, одарить своей лаской и вниманием и даже стать верной подругой на длительный срок богатому господину – в обмен на хорошее содержание. Однако под «содержанием» у «профессионалок» понимается вовсе не минимальная продовольственная корзина, не довольствие в размере среднестатистической месячной зарплаты и не кулончик к 8 марта. Содержание, за которым идет охота – это регулярные подношения в виде бриллиантов, поездки на дорогие курорты (в которых спонсор отнюдь не всегда сопровождает свою даму), дорогое авто, квартира в хорошем районе и безлимитная кредитка в руки.
Согласитесь, дело того стоит, поэтому и борьба идет не на жизнь, а на смерть. За охоту в чужих угодьях и на расправу можно нарваться – вплоть до физической. Олигархи выбирают лучших, поэтому конкуренция высока даже среди очень красивых от природы женщин. К телу настоящего олигарха пробивается отнюдь не каждая красавица. А выживают в среде обитания богатых мужчин только сильнейшие и хитрейшие, поэтому круг «красоток полусвета» весьма узок. Почти все столичные «профессионалки» знакомы между собой, а простой смертный может увидеть их в светских фотохрониках глянцевых журналов.
Мы сидим в дорогом кафе на Петровке с Элеонорой – роскошной девушкой без определенных занятий. Выглядит она лет на 25–27, но мне эксклюзивно известно, что красавице в октябре стукнет 40. А ее юная свежесть и роскошные формы дорогого стоят: над ними бились лучшие специалисты московской индустрии красоты, а финансировали самые толстые кошельки нашей столицы.
С Норой меня познакомила моя старинная подруга, актриса одного из столичных театров. По ее словам, Нора не пропускает ни одной премьеры и ни одного банкета в модной киношно-театральной тусовке, появляясь в сопровождении разных, но неизменно богатых и влиятельных мужчин.
Моя легенда – хочу приобщиться к стану прекрасных светских бездельниц. Вот только не знаю, как найти спонсора, и с какого конца подобраться к его бюджету? Спрашиваю Нору, как она знакомится с «правильными» мужчинами? Узнаю, что на сленге «профи» они называются «тузы».
– Тузов надо ловить в правильных местах, – отвечает Нора, – вернее всего – на вечеринках, где собирается бомонд. Самые крутые пати в Москве – это в частных пентхаусах. Их устраивают хозяева: заказывают катеринг из лучших ресторанов, приглашают самых модных диджеев и приглашают только свой ближний круг. А ближний круг, в свою очередь, может привести каких-то своих знакомых. Таким образом, на таких вечеринках не все между собой знакомы, но все, как говорится, свои, проверенные. Каждый вечер среди своих рассылают смски с адресом вечеринки и паролем на вход. Твоя задача – найти того, кто возьмет тебя с собой и представит, как свою знакомую, в узком кругу избранных. А как только окажешься среди нужного контингента, дальше уже дело техники. Надо сделать все возможное, чтобы зацепить объект. Еще хорошо срабатывает сарафанное радио, надо только стараться не портить отношения с другими девчонками – то есть, не угонять их добычу. Подружка всегда может подкинуть контакт какого-нибудь сладкого «тузика», если, конечно, в данный момент сама не может им заняться. Но если начать окучивать чужого туза без спросу, можно и на неприятности напороться. У нас был случай, когда она девица другой заказную автоаварию подстроила. Эти две кумушки одного олигарха не поделили. В итоге с дистанции сошла та, что на больничной койке оказалась с переломами. А та, что все это учинила – в постели спонсора. Вот такая у нас жизнь. Жесткая.
Также из рассказа Норы я понимаю, что среди «профессионалок» в ходу что-то вроде пирамиды знакомств. Часто богатые мужчины просят своих любовниц привести подруг для компании. За общим застольем их знакомят с друзьями олигарха – ну и так далее, по цепочке. Главное тут – попасть в обойму.
– А для тебя важно, женат ли твой потенциальный спонсор или нет?
– Для меня важно только то, насколько он готов тратить деньги на меня. Естественно, меня не волнует, много ли он станет проводить со мной времени. По мне, чем меньше, тем лучше. Я ж влюбляться в него не собираюсь. Это не разумно, страдать еще потом… Надо держать себя в руках, не распускаться. Как Пушкин завещал: «Учитесь властвовать собою…» В спонсоре главное – чтобы он денег давал. А чувства свои на него тратить незачем, всегда можно грамотно притвориться – мы же женщины! Замуж, конечно, хорошо бы, но мы все понимаем, что это скорее из области фантастики. Олигархи у нас вообще товар «штучный» – их всех можно по пальцам пересчитать. А тех, кто в данный момент свободен и готов к знакомству с новой женщиной – и вовсе единицы. За них ведутся настоящие бои без правил. Еще выгодно знакомиться с иностранцами, работающими в Москве по контракту. Ты знаешь, что иностранные менеджеры у нас в России получают самые высокие зарплаты – до полумиллиона евро в год? Даже в Сингапуре меньше платят приглашенным специалистам! А иностранцы, как известно, очень любят русских женщин. Вот наша Юлька уже полгода встречается с послом одной латиноамериканской державы и очень довольна, вся в «графах» и «ван клифе» (названия дорогих ювелирных домов – авт.).Но самые хорошие спонсоры и любовники – япошки.
– Нора, а что ты делаешь целыми днями, до начала вечеринок? – любопытствую я. Мне, правда, трудно себе представить, чем занять себя, если главная и единственная твоя обязанность – выйти «в свет» часов в 11 вечера?
– То есть, тебе интересно, не умираю ли я от безделья? Не сплю ли до ужина? – смеется Нора. – Нет, я очень занятой человек! На вопрос о работе я обычно отвечаю: у меня собственный бизнес – разведение кроликов. Не уточняя, что кролики эти мужского пола и «весят» не меньше пары лямов (миллионов – авт.)в долларах. И вообще напрасно ты не считаешь работой то, что я делаю! Это труд – и тяжелый! Думаешь, легко развести мужика на бабки? Даже у сантехника выклянчить его грошовую зарплату – проблема, а уж что говорить об олигархе? Ведь известно: чем мужик богаче, тем он жаднее. Поэтому я должна всегда быть в идеальной форме – тело, лицо, культурный уровень. А это ежедневные массажи, спорт, салоны красоты плюс общее развитие – чтение, посещение театров, концертов, музеев и выставок. Богатые мужчины не любят, когда их подруга двух слов связать не может, только глазами хлопает, это уже не модно. Стать постоянной любовницей туза – очень трудоемкое предприятие, наш контингент избалован большим выбором. Поэтому им надо предлагать что-то эксклюзивное.
– Например?
– Какое-нибудь общее увлечение. Например, ты узнаешь, что он живопись коллекционирует. И – упс! – превращаешься в начинающую художницу. Или, если совсем рисовать не умеешь, хотя бы в искусствоведа. Вообще богатые мужики любят, когда их подруга – творческий человек. Лучше всего, конечно, художница или писательница, но сойдет и дизайнер помещений или одежды. В любом случае, надо чем-то увлекаться, что-то уметь. Или хотя бы об этом складно рассказывать. Он же тобой перед друзьями захочет похвастаться, а ты как тумба деревенская – ничо не знаешь, ничо не можешь. Надо развиваться, ежедневно совершенствовать свой духовный и культурный уровень. Бывает, что про какого-нибудь «туза» известно, что он падок на определенный женский типаж. Например, без ума от брюнеток с большой грудью. Тогда, если открываешь на него охоту, приходится менять масть и вставлять импланты, а что делать? Красиво жить захочешь, станешь поворачиваться!
– Нора, а бывают случаи, когда «тузы» женятся на любовницах из «профи»?
– Бывают, но редко. Чаще они уже женаты. Плюс в свете уже знают, что такая-то – постоянная любовница на содержании. А на содержанках жениться в их кругу не принято – типа дурной тон. Что касается не олигархов, а просто состоятельных бизнесменов, то они почему-то нередко женятся на своих персональных помощницах. Эти личные секретутки – наше главное зло.
