Текст книги "Записки брюнетки"
Автор книги: Жанна Голубицкая
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 70 страниц)
Но чемпионом эротического жанра (кто бы мог подумать!) оказывается доктор-лор, с детства ассоциирующийся у нас с соплями, миндалинами и гландами. Я нахожу этого целителя носов в одной из подмосковных поликлиник, рядом со своей дачей. На вид ему слегка за 30, темненький, голубоглазый – в общем, довольно симпатичный. Для этого эскулапа у меня заготовлено откровенное декольте, ароматный блеск для губ и духи с феромонами – все-таки он будет заглядывать мне в уши, в горло и, возможно, даже в нос. Горло, говорю, болит, глотать трудно. И уши закладывает по вечерам. А еще насморк.
– Скажите «а-а-а», – распоряжается доктор, вызывая у меня новую волну детских воспоминаний.
На этом собственно осмотр заканчивается. В уши провинциальный ухо-горло-нос мне не заглядывает, зато начинает по ним ездить. Совершенно не смущаясь, он сообщает, что от проблем с горлом помогает оральный секс. А если при этом глотать не будем говорить что, то в организм поступит белок, станет лучше кожа лица и повысится иммунитет.
– И вообще, знаете, как обезопасить себя от свиного гриппа? – вдохновенно интересуется доктор.
– И как?
– Надо чаще заниматься любовью! Регулярный секс полезен для всего организма и для лор-органов тоже. Между прочим, даже Гиппократ в своем трактате «О благоприличном поведении» подчеркивал пользу регулярной плотской любви.
– И что? – прикидываюсь я ветошью.
– А вы помните, что гласит один из основополагающих афоризмов Гиппократа? «Некоторые больные, несмотря на сознание обречённости, выздоравливают только потому, что уверены в мастерстве врача».
– И что?
– А то: если вы будете мне доверять и слушаться меня, у вас и горло пройдет, и иммунитет повысится! – и тут ушной айболит мне игриво подмигивает, клянусь!
Мне становится смешно. Я хихикаю, эскулап расценивает это как почти согласие. Я продвигаюсь к двери, обещая прийти через день. На прощание ухо-горло-нос шаловливо хлопает меня по попе – и это уже явное нарушение профессиональной этики. Я понимаю, если бы он дернул меня за нос или за ухо, это было бы еще кое-как по специальности… Впрочем, по специальности он надул мне в уши и предложил вылечить горло нетрадиционным способом.
Если серьезно, особых домогательств, оскорбляющих мое человеческое достоинство и подрывающих их профессиональную репутацию, в поведении всех вышеперечисленных врачей я не усмотрела. Тем более, я сама их провоцировала – и не слабо. Однако не то, что изнасиловать, но даже как-то особо откровенно прикоснуться ко мне никто из них не пытался. Но при этом, конечно, следует учитывать, что мне далеко не 17 лет, а еще я не ставила клизму и капельницу. Как знать, может, похметолог и проктолог – самые любвеобильные из медицинских специализаций?
Комментирует сексолог, психоаналитик, специалист по нейро-лингвистическому программированию (НЛП) Яна Еникеева:
– Психологи давно отметили: легкий флирт улучшает производительность труда. Врачи – не исключение. В их работе тоже имеет место флирт с позитивным радикалом – то есть, полезный для дела. Представьте, что врач вам категорически не нравится? Будете вы у него лечиться? А теперь представьте, что ему не нравитесь вы. Третья ситуация: и доктор вам симпатичен, и он вам всячески выказывает свою симпатию. У какого из этих трех врачей вы предпочтете лечиться? Между врачом и пациентом вполне допустим легкий вербальный (словесный) флирт. Он служит для создания позитивного эмоционального настроя у больного. На языке НЛП это называется «введение в ресурсное состояние» (зону наибольшей эмоциональной комфортности). Если у пациента хорошее настроение – тем более, благодаря врачу – то и лечение будет успешным. Именно поэтому многие врачи (и мужчины, и женщины) пользуются этим неписаным правилом и слегка флиртуют со своими пациентами. Особенно, это эффективно в случае, если пациент – женщина. Ласковое слово, как известно, любой женщине приятно. Однако ни один уважающий себя врач не пойдет дальше легкого вербального флирта. То есть, он введет пациентку в Ресурсное состояние и этим ограничится. Но если он позволит себе нечто большее, а тем более, какие-то действия сексуального характера, то это, как минимум, нарушение врачебной этики. Если же речь идет о конкретных сексуальных домогательствах, то это преступление, о которых можно и нужно сообщать в соответствующие органы.
Резюме брюнетки:
Мужчины в белых халатах ведут себя по-разному – как и все мужчины на свете. Внутренняя порядочность не от халата зависит, а от человека. А Гиппократа, как я убедилась, умеючи недолго истолковать под свои нужды.
ПЕДАГОГИЧЕСКАЯ ПОЭМАКогда учительница спит со своим несовершеннолетним учеником, что это – совращение, изнасилование, уголовщина? Или все-таки любовь? У бывшей школьной «англичанки» Юлии Алексеевны – свой опыт и свой ответ.
«Не отрекаются любя, ведь жизнь кончается не завтра, я не устану ждать тебя, а ты придешь совсем внезапно…» – это строки из Юлиной любимой песни. Она поет мне ее, аккомпанируя себе на гитаре, когда я прихожу к ней в гости на чашечку чая… И на историю, которую с подачи местной газеты в районе запомнили как «лав-стори с душком, потрясшую местную среднюю школу».
Юля – худенькая подвижная кудрявая шатенка с открытой улыбкой и усталыми глазами. По профессии – училка-англичанка. Ставит на стол коробку дорогих шоколадных конфет:
– Вот, ученики по старой памяти подарили на День учителя, хотя я в школе уже давно не работаю. Репетиторствую только.
Юля сидит дома с сынишкой двух с половиной лет, подрабатывает частными уроками английского. Сейчас ей 31, а когда она стала героиней той самой «лав-стори с душком», ей было 28.
Юля без конца отвлекается на проделки маленького Антона, который резвится вокруг нас – активный мальчик, за таким глаз да глаз. Кухонька у Юли крохотная, тесная, а всяких красивых безделушек – вазочек, креманок – много. Шустрый Антон так и норовит что-нибудь схватить: вот уже тянется к моей горячей чашке с чаем.
– Юля, тяжело тебе приходится с таким активистом! – сочувствую я.
– Да нет, я привыкла, – улыбается Юля, и ее усталые глаза словно загораются изнутри. – Мои родители рано умерли, младшая сестра осталась на мне. Я ее и вырастила одна, сейчас она учится в Москве. Так что я возиться с мелкими люблю. А Антошку вообще обожаю, он чудо! Мне же врачи до этого бесплодие ставили. А ведь вот – бог дал! Материально только тяжело, конечно. Мужчины-то в доме нет…
Осторожно перехожу к главной теме, ради которой пришла:
– Юля, я боюсь задеть твои чувства. Честно говоря, о твоей истории я знаю только из третьих рук. И, признаться, в чужих устах ты выглядишь не очень… Как бы сказать? Комильфо.
– Знаю-знаю! – смеется Юля. – Педофилка, насильница малолетних! Мне этим не тыкал только ленивый, после того как наша районная газетенка озаглавила так свою «разоблачительную» статью и поместила мою фотку. Тогда я, конечно, очень переживала. Но сейчас мне уже почти все равно, что обо мне говорят. Человек ко всему привыкает. Так что не бойся, спрашивай. Все, что тебе интересно, я расскажу тебе сама. Из первых рук.
По словам Юли, в школу она пришла в 27 лет. Пришлось срочно уволиться из одной фирмы, где до этого она три года работала секретарем-референтом:
– Роман у меня там был, с одним из замов главного. Он, конечно, женат был, но обещал от жены уйти. Хороводил меня почти два года, а потом случайно о наших отношениях узнали коллеги, дошло до его жены. Он меня и выгнал, предварительно обвинив в том, что это я нарочно растрепала в офисе, что сплю с ним. В общем, старо как мир! – машет рукой Юля. – Но тяжело от этого не меньше. Я влюблена была в него сильно.
Чтобы пережить крах своего романа, Юле надо было отвлечься, полностью сменить обстановку. Стряхнув пыль с диплома пединститута, она пошла устраиваться «англичанкой» в среднюю школу, прямо напротив собственного дома. Там кадров вечно не хватало, и ее взяли сразу.
– Зарплата, конечно, небольшая, но в остальном меня все устраивало, – вспоминает женщина. – От дома два шага, после обеда уже свободна, каникулы четыре раз в год. Кроме часов английского, взяла классное руководство, это хорошая надбавка. Мне повезло: из 10 «Б» тогда как раз классная руководительница ушла, уехала с мужем работать заграницу.
В Юлином классе оказался сын коллеги – математички. Звали его Стас. Юля вспоминает, что сразу обратила внимание на этого юношу. Он разительно отличался от своих сверстников:
– У него был очень взрослый, внимательный взгляд. И выражение глаз совсем не такое дурное, какое бывает у большинства мальчишек его возраста. Так смотрят взрослые мужчины, но не мальчики. И по манере разговаривать, и по суждениям, и даже по внешнему виду трудно было поверить, что передо мной десятиклассник. Помню первые слова Стаса, обращенные ко мне. Это было как раз после моего первого педсовета на новом месте работы. Мне как раз выдали учебный план, и я объявила своим новым подопечным, сколько классных часов проведу в первом полугодии: «В вашем обществе эти часы станут не просто классными, а суперклассными!» Звучит совсем не по-детски, согласись!
Мама Стаса, Тамара Георгиевна, сразу подошла к новой классной руководительнице и попросила относиться к ее сыну построже. Мол, он у нее «очень ранний, под влиянием старшего брата». По словам Юли, математичка была женщина хоть уже и немолодая, но очень ухоженная, хорошо одетая, в дорогих украшениях.
– В учительской мне сразу насплетничали, что Стасик – ее поздний ребенок, – рассказывает Юля, – а старший сын – мне ровесник. Обоих сыновей Тамара воспитала одна, муж ее бросил много лет назад. Наши училки очень хвалили ее старшего сына Артема: мол, он полностью взял на себя воспитание младшего. А теперь Артем вообще гордость семьи – поднялся, разбогател. У него собственный бизнес, очень успешный. Он-то пожилую математичку с младшим сыном и содержит. Забавно получилось: а моя младшая сестра Надя – ровесница Стаса. Может быть, поэтому нам со Стасом было друг с другом так легко?
По рассказу Юли мое воображение услужливо рисует портрет поистине замечательного юноши: удивительно мужественный, воспитанный, обходительный – и, разумеется, безумно хорош собой! Словно подслушав мои мысли, Юля достает из дальнего ящика затертую школьную фотку:
– Вот, прячу. А то нагрянет кто ненароком, увидит, скажет – извращенка! Никак не оставит в покое бедного несмышленыша.
Юля права: на групповом фото я без труда узнаю Стаса, хотя никогда в жизни его не видела. Этот высокий, статный блондин с горящим взором определенно выделяется из толпы школьников. В свои 16 лет он выглядит взрослым и притягательным мужчиной. Даже с фотографии от него исходят особые мужские флюиды, и взгляд какой-то магнетический. Любая настоящая женщина это почувствует, и я искренне соглашаюсь с Юлей: хорош, мерзавец!
– Тогда ты меня поймешь, – радуется Юля. – Он с самого начала вел себя как взрослый мужик, как матерый самец. Он командовал, понимаешь? Он вообще по характеру лидер, а со слабым полом и подавно. Возможно, это потому что он проводил все время в компании старшего брата, а с одноклассниками почти не общался. Говорил, что ему с ними скучно. «А вот друзья Артема – мои друзья, – говорил он мне. – С ними по-настоящему прикольно». Я, как ни старалась, никак не могла воспринимать его как школьника, как своего ученика. Особенно, когда мы оставались вдвоем.
Их роман начался в походе после окончания 10 класса.
– Вернее, начался он, как только мы увидели друг друга 1 сентября 10 класса, – уточняет англичанка. – Но это были взгляды, какие-то невзначай брошенные слова… Ну, ты понимаешь, такие вещи, которые понятны только двоим. Я чувствовала спинным мозгом, что Стас все время на меня смотрит, даже когда я не в классе – в столовой, на переменах, везде. А уж во время уроков он глаз с меня не сводил. И я, взрослая, опытная баба, сходила с ума от этих взглядов. Смущалась, терялась, начинала путаться в теме урока и прятала глаза. И это безумство на уровне ощущений длилось весь учебный год. По вечерам дома я пыталась себе объяснить, что все это глупости, фантазии одинокой тетки. Он же совсем еще дитя, мой ученик. Но приходила в школу – и этот фейерверк чувств снова начинался. Каждое утро я собиралась на работу как на праздник. Мне хотелось принарядиться, хорошо выглядеть. Безумное было время, у меня вот здесь, – Юля показывает на левую часть груди, – словно огонь какой-то пылал. Я как пьяная была.
А после окончания учебного года, в последних числах мая, 10 «Б» во главе со своей классной руководительницей отправился в поход на три дня.
– Пока мы ехали, разбивали палатки, разводили костер, варили макароны по-флотски, я все время чувствовала – что-то будет! – признается Юля. – И боялась этого, и страшно хотела. Но у меня будто не было выбора, будто кто-то уже все решил за меня. Так бывает, когда рядом оказывается сильный мужчина – властный, влюбленный, настоящий самец, который очень сильно тебя хочет.
Предчувствия не обманули молодую англичанку. Случайно или стараниями Стаса, который был признанным лидером в своем классе, но поздно вечером, когда вся походная стряпня уже была съедена, а песни под гитару спеты, Юля и Стас остались у костра вдвоем. По словам Юли, классная руководительница обязана была находиться «на посту» до последнего школьника и проследить, чтобы все разошлись по палаткам в целости и сохранности.
– Стасик, иди спать, уже второй час ночи, – велела училка своему ученику. Но голос ее предательски дрожал.
– Юлия Алексеевна, – отозвался юноша тихо. Как вспоминает Юля, парень даже охрип от волнения. – Вы же знаете, догадываетесь, как я к вам отношусь…
– Да… Нет… – растерялась учительница.
А он тем временем, воспользовавшись ее замешательством, властным движением привлек ее к себе и поцеловал.
– Это был настоящий, глубокий, страстный поцелуй взрослого мужика, который тебя вожделеет, – делится Юлия. – Я чуть сознание не потеряла! Но сели ты думаешь, что мы тут же, потеряв голову, препихнулись прямо у костра, ты ошибаешься! Я взяла себя в руки и прогнала его спать. Он только долго и печально таращился мне в глаза и еще сказал: «Я вас люблю, Юлия Алексеевна! И это серьезно, поверьте!» Ну какая одинокая женщина против такого устоит! Но в том походе между нами больше ничего не произошло.
Хотя, по уверению учительницы, ощущение безумного счастья не покидало ее все те три дня на берегу водохранилища. И юноша стал непривычно молчалив, только его мимоходом брошенные на училку взгляды выдавали гигантский внутренний пожар.
– А три безумные ночи у нас случились уже потом, в городе, – признается Юля. – Они растянулись на весь июнь. Но до появления Антошки мы вообще переспали ВСЕГО три раза, ты веришь? Я думала, что до этого не дойдет, слишком все сложно… Ученик, учительница. Но получилось все гораздо проще и неожиданнее, чем я думала.
Одним прекрасным теплым июньским вечером в дверь Юлии Алексеевны раздался звонок. Если вдуматься, ничего удивительного: наверняка влюбленный ученик прекрасно знал, что женщина его мечты живет одна. Но тогда, как вспоминает сама Юлия, она была безмерно удивлена этим нежданным визитом:
– Стас возник на пороге, в руках у него были белые розы. Он сунул их мне и стал что-то нести про учебник по английскому. У меня душа ушла в пятки, сознание буквально отключилось. Как ни старалась, не могла себя взять в руки. Машинально пригласила его на кухню, стала наливать чай. А он подошел ко мне сзади, обнял за талию… А через минуту мы уже в постели были. Стасик оказался потрясающим любовником, хоть так и не говорят о своих учениках. Но, ты знаешь, мне ни капли не стыдно! – признается Юля. – Я его не совращала. Я сама с ним рядом чувствовала себя маленькой девочкой.
По признанию Юлии, с того рокового свидания Стас ночевал у нее еще два раза. Было это на выходных – видимо, когда его брат и мама уезжали на дачу. Но тогда Юлю это не волновало, она вообще старалась не думать ни о будущем, ни о прошлом. Жила сегодняшним днем – и этот день, по ее собственному уверению, был прекрасен.
Маленький Антошка все-таки разбивает чашку, и молодая мама отвлекается на подметание осколков. У меня есть время в красках вообразить запретную любовь англичанки с учеником, что я и делаю. Наверное, я глубоко аморальна, ибо не нахожу – по крайней мере, по описанию самой Юли – в этих отношениях ничего похабного. Любви все возрасты покорны, это еще классик заметил. А в условиях нынешней акселерации и подавно.
– Июнь пролетел незаметно, – продолжает Юля, собрав осколки и чисто символически шлепнув мигом притихшего сынишку. – В июле Стас с братом уехал на море, сказал, что будет скучать, обещал позвонить, как вернется. Но увидела я его только на праздничной линейке 1 сентября. Он шел в 11 класс.
Юля искренне пытается донести до меня свое тогдашнее состояние. И как женщина я ее понимаю. Суть в том, что на тот момент ей было уже не очень важно, продолжатся ли ее отношения со Стасом. В июле она поняла, что беременна. И твердо решила эту беременность сохранить.
– Понимаешь, я же до этого жила с диагнозом «бесплодие», практически уже смирилась с ним. А тут такое счастье! Для меня вопрос – рожать или нет – не стоял ни одной секунды. Я знала, чувствовала, что рожу здорового и красивого малыша. Так оно и вышло! – Юлия с любовью гладит Антошку по голове. Тот улыбается, видя, что мама простила ему разбитую чашку.
– Наверное, моей главной ошибкой было то, что я все же сказала о своей беременности Стасу, – продолжает Юля. – Надо было молчать. Я взрослая женщина, мало ли от кого я надумала родить. Но в сентябре 11 класса я поняла, что Стас намерен продолжить свои ночные визиты ко мне. Он что-то там говорил о любви, извинялся, что не позвонил мне в августе – дескать, брат увез его заграницу. Мне дела не было, я и не обижалась на него. Просто сказала ему, что жду ребенка, избавляться от него не стану. И мы должны прекратить наши отношения, чтобы они, не дай бог, не всплыли. А то будет скандал: классная руководительница залетела от ученика!
Но, как вспоминает Юля, Стас повел себя неожиданно: он ничуть не испугался и не смутился, а твердо заявил, что намерен признать будущего ребенка и жениться на Юлии – как только закончит школу.
– Я пыталась его убедить, что это дурь, – делится Юля. – Что он еще слишком молод, что этим только испортит жизнь и себе, и мне, и будущему ребенку. Даже сказала ему, что ребенок от него мне нужен, а он сам – нет. Но ничего на Стаса не действовало, он уперся как баран. Говорил: люблю, женюсь, хочу быть с тобой. Я умоляла его хотя бы пока никому не рассказывать. На это он загадочно молчал. Теперь мне кажется, что тогда Стас по малолетству наивно полагал, что старший брат поддержит его в «благородном» намерении на мне жениться. У них были очень тесные, приятельские отношения, и материальных проблем не было. Но его брат рассудил как любой нормальный взрослый…
Как рассказывает Юля, в октябре еще никаких признаков беременности по ней видно не было, но в школе на нее началась откровенная травля. Должно быть, Стас поговорил с братом, а тот доложил все матери. Тамара Георгиевна вообще перестала разговаривать и здороваться с Юлией Алексеевной, хотя раньше была очень любезна. По догадкам Юлии, это Тамара натравила на Юлию остальных педагогов, ведь она работала в этой школе с момента открытия и пользовалась большим влиянием среди коллег. Во всяком случае, как говорит Юля, лично от Тамары в ее адрес не поступало никаких гадостей, а вот все остальные пытались превзойти друг друга, насолив «развратной англичанке».
– Весь педсостав на меня разом взъелся, хотя никто вслух не говорил, почему именно. Коллеги сочиняли про меня всякие гнусные сплетни, даже вспоминать противно, – рассказывает Юля. – Как-то физрук распустил слух, что застал меня в подсобке с нашим трудовиком. А он старый, лысый и страшный! Потом я узнала, что мой Стас после уроков сильно избил физрука. Из школы его не выгнали только потому, что он Тамарин сын. Школьники, понятно, тоже скоро стали сплетничать. Это ж школа, шила в мешке не утаишь. Я понимала, что педагоги-злопыхатели стараются не столько ради того, чтобы довести меня, сколько ради Стаса. Хотят показать ему, какая я грязная и развратная, испорченная женщина. Не сомневаюсь, что об этом их попросила Тамара Георгиевна. Сам Стас пытался меня как-то поддержать. Но в школе я с ним принципиально не вступала в разговор и домой к себе не пускала. Он несколько раз пытался зайти, я просто не открыла дверь. За весь тот период мы всего лишь пару раз поговорили по телефону. И каждый раз было одно и то же. Я его просила, чтобы он оставил меня в покое – ради нас обоих и будущего ребенка. Он же говорил, что любит меня и ни за что не оставит – несмотря на негативную реакцию своих родных.
– Юля, а почему ты тогда не ушла из школы? – решаюсь я влезть в эту волнительную драму со своим вопросом. – Ты же твердо решила родить здорового малыша, а подобные потрясения беременным не на пользу. К тому же, понятно, что именно этого и добивалась мать твоего Стаса. Чтобы ты скрылась с глаз долой и перестала внушать страсть ее отпрыску…
– Знаешь, я сама не раз задавала себе этот вопрос, – откликается Юля. – И поняла вот что. Во-первых, конечно, мне нужно было накопить денег к рождению малыша, помощников-то у меня нет. А другую работу я едва ли бы нашла, будучи на сносях. Но не только это. Я вдруг поняла, что мне тяжело будет не видеть Стаса. Я привыкла видеть его каждый день. Мне даже не обязательно было с ним разговаривать, прикасаться к нему… Каждое утро – быстрый обмен взглядами вскользь, как сигнал – он здесь, я здесь, значит, все хорошо. Между нами была словно какая-то энергетическая связь. И если одно звено выпадало, второе начинало страдать. Как-то Стас заболел, и я всю ту неделю, что он не ходил в школу, просто места себе не находила. Это, понимаешь, было сильнее меня. И хотя я искренне собиралась никогда с ним больше не спать, именно тогда я поняла, что тоже его люблю. Причем, безумно. Впрочем, я понимала и другое: хочу я или нет, но вскоре моей работе в этой школе придет конец.
Так оно и вышло. Как-то к Юле, наконец, подошла сама Тамара Георгиевна:
– Ну что ты делаешь вид, что ничего не происходит? Все же знают уже. Позорище-то какое! Совратила мальчика, так хоть теперь постыдись, задним числом! А ты продолжаешь детей учить, как ни в чем не бывало! Не видишь что ли: мы все ждем, когда у тебя совесть проснется, и ты сама заявление напишешь, пока вся эта грязюка до РОНО не докатилась! Но ты, видно, по-хорошему не понимаешь. Скройся с глаз немедленно! А то в тюрьму отправлю, и не посмотрю, что имя моего сына будет в деле фигурировать! И мой совет – аборт! Думаешь, я не понимаю, что ты на денежки моего Артемчика позарилась? Понимаешь же, сявка, что Артем слишком умный и взрослый, чтобы на такой пройде, как ты, жениться. И ты, чтобы добраться до денег нашей семьи, решила развести по жиже этого слюнявого несмышленыша, тварь!
По словам Юли, она даже не ожидала от интеллигентной математички такого злобного пассажа! Разрыдалась, убежала домой. А уже на следующий день ее вызвала директриса и открыто пригрозила: не уйдешь из школы сама и не оставишь мальчика в покое, заведем уголовное дело. Мол, Тамара Георгиевна напишет заявление, я с удовольствием подпишу.
– Конечно, пришлось уволиться, – вздыхает Юля. – Я набрала по объявлению учеников, подрабатывала уроками инглиша до самых родов. Как я ушла из школы, Стас мне постоянно звонил, подкарауливал у дома, пытался прорваться в квартиру. Но я его не пускала. А по телефону твердила одно: «Отстань от меня, или ты хочешь, чтобы меня из-за тебя посадили?» А у самой сердце кровью обливалось.
А через какое-то время Юле позвонил старший брат Стаса Артем:
– Слышь, ты, сердцеедка ваганьковская! Оставь пацана в покое! Из-за тебя мы без матери останемся, у нее сердце слабое. А если тебе замуж невтерпеж и фамилию ребенку дать, может, ты лучше за меня посватаешься? Мы ж с тобой ровесники, никто не осудит, – Артем захохотал. – А что: я мужчина видный, обеспеченный. И со Стасиком породнитесь!
