Текст книги "Проклятие древних жилищ (Романы, рассказы)"

Автор книги: Жан Рэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц)

– Быть того не может! – повторил Питер.

– Именно так, но добавлю, что его никогда не могли арестовать. Он не совершил ни одного преступления, никогда не был замешан в делах несовершеннолетних, даже в качестве сообщника. Его досье совершенно чистое, как ваше или мое. Его намерения остаются тайной. В его тайны даже невозможно сунуть нос.

– А ОН? – прошептал Питер.

– ОН… – проворчал Джо Морисс.

Они подошли к угловой двери.

– Я помню, что позвонили в дверь. Ларкинс открыл ее, никого не увидел и решил, что балуются уличные проказники.

– Хм, тип, который способен таким манером пробраться в дом, не только невидимка, но и чрезвычайно быстрый тип, – проворчал инспектор.

Коридор был пуст. По нему носились ледяные сквозняки. От них дрожали лампы, рисуя на стенах угрожающие тени.

– Вот, – сказал Питер, указывая на блестящее пятно на паркете.

– Вода… дождевая вода, – пробурчал Джо Морисс.

– Человек из шкафа в Олд-Бейли тоже был с зонтиком, – сказал Минвуд. – Один и тот же, – продолжил он, – смотрите… у него привычка прижимать голову к створкам двери. Он должен быть очень низеньким, ибо следы пота совсем низко от пола.

– Чтобы такой парень, как Билл Фридей, трепетал перед подобным существом, может быть, понятно, – сказал Джо Морисс, – но чтобы мерзавец типа Блекфуда, который не уступит места и дьяволам, вырвавшимся из ада, стонал от ужаса, это выше моего понимания.

Вдруг Питер наклонился и поднял с пола крохотный шарик. Это был шарик жвачки.

– Никто не пользуется этим в доме, – уточнил он, – а кроме персонала, никто не появляется в этом коридоре. Я сохраню его, быть может, он нас в чем-нибудь просветит.

Глава третья
Таинственный учебный класс

В Лондоне много нищенских кварталов, но пальму первенства, несомненно, держит Хаундсдич, истинное царство нищеты и разрухи. В центре этого квартала расположен Собачий Остров, лабиринт грязных улочек и разваливающихся бараков, тупиков, пустырей, годных для застройки, которые из-за дождей, туманов и снега давно превратились в болота. Несколько лет назад один полусумасшедший предприниматель решил провести через лабиринт широкую улицу и застроить ее приличными домами. Предприниматель умер в Бедламе, главной психиатрической лечебнице для лондонских сумасшедших. Дома выставили на продажу за смешную цену, но покупателя не нашли. Долгие годы объявления о продаже висели на дверях этих домов до тех пор, как стало невозможным прочесть на них что-либо.

Однажды случилось чудо. Появился покупатель, который приобрел огромный дом из красного кирпича. Нотариус вручил документы о праве собственности некоему сиру Джерри Смиту, а когда покончил с формальностями, у него сложилось убеждение, что мистер Джерри Смит был столь же безумен, как несчастный предприниматель. Однако мистер Смит отремонтировал фасад, привел в порядок крышу, проверил водостоки и завез в дом хорошую дорогую мебель. Когда все работы завершились, рабочий прикрепил к двери медную табличку, извещавшую, что здесь обитает Джерри Смит, эсквайр.

Когда обитатели Собачьего Острова узнали, что в их квартале появился зажиточный буржуа, возникли горячие споры. Делегация из дюжины самых почтенных граждан, два или три раза имевших дело с полицией, явилась однажды к дверям дома. Они были уверены, что хозяин не откроет им дверь, и были готовы перелезть через ограду сада, чтобы проникнуть, несмотря ни на что, в дом. Но дверь перед ними распахнулась, и мистер Джерри Смит, эсквайр, с радушной улыбкой на устах пригласил их в дом. То, что говорилось во время этого дружественного визита соседей, навсегда останется тайной, но обитателям Собачьего Острова делегаты сообщили, что беседа была короткой, а шестеро из эмиссаров покинули дом рысью с выражением ужаса на лице, словно по их следу несся сам дьявол.

На следующий день после пиршества у лорда Минвуда, ранним утром, когда речные туманы еще не рассеялись, через Хандсдич проехал, разбрызгивая грязь по сточным канавам вдоль дороги, автомобиль и остановился перед дверью дома мистера Смита.

Ставни были закрыты, и Джо Морисс вылез из автомобиля, долго и тщетно стучал в дверь, которая так и не открылась.

– Я так и думал, – проворчал он, поворачиваясь к компаньону, который сидел в автомобиле.

– Почему из почтового ящика свисает веревка? – спросил пассажир.

– У вашей светлости отличное зрение, – с улыбкой сказал инспектор, дернул за веревочку и извлек ключ с прикрепленной к нему визитной карточкой. – Какой тип! – вздохнул он, передавая визитную карточку партнеру. – Он, как понятно, предусмотрел, что мы заявимся к нему.

Питер Врен прочел.

Джерри Смит, эсквайр, приветствует лорда Минвуда и инспектора Морисса. Он не хочет оставлять их на пороге дома и приглашает войти. Он сожалеет, что не может их встретить лично, но уверяет, что они могут посетить дом и полностью осмотреть его. Превосходный портвейн в обеденном зале.

– Блекфуд бросился в бега! – сурово заявил Морисс. – Мы воспользуемся его приглашением.

Комнаты были обставлены со вкусом и поддерживались в отличном порядке. В очаге обеденного зала еще теплились угольки.

Питер Врен уселся в клубное кресло и рассеянно огляделся. Комната была приятной, на стене висела пара картин, на столе лежала открытая «Ярмарка тщеславия», шедевр Теккерея.

Морисс уселся на стул и тоскливо смотрел перед собой.

– Я спрашиваю себя, что мы здесь делаем, – наконец проворчал он. – Арестовать Смита? Бессмысленно, а его допрос представляется мне чистой фантазией. Хм… Тип не собирался оставаться здесь, мудро дожидаясь нас.

Он провел указательным пальцем по ковру у стола и долго изучал пятно жира, который расползся под его пальцем.

– Здесь лежал хорошо смазанный револьвер, – проворчал он, – однако Блекфуд, или Смит, никогда не отличался страстью к огнестрельному оружию. Повторяю, он реально испытывал ужас!

– Этот мистер Смит, судя по состоянию его жилища, кажется мне типом, любящим чистоту и поддерживающим ее, – сказал юный лорд. – Мне кажется, он не оставил бы пятно на полу.

– Извечный след воды! – прошипел офицер полиции, указывая пальцем на лужицу воды на полу.

– Таинственный человек побывал здесь до нас, – сказал Врен.

– Кто он и чего хочет? – вполголоса произнес Морисс. Вдруг раздалось негромкое жужжание. – Ого! – воскликнул инспектор. – Я не знал, что Джерри Смит подключил телефон. Похоже, тайная линия… от этого типа можно ожидать чего угодно.

Жужжание не прекращалось. После недолгих поисков Морисс обнаружил небольшой аппарат, умело спрятанный в китайской вазе.

– Алло! Кто у аппарата?

Ответил голос Блекфуда-Смита.

– Это вы, мистер Морисс?.. Я был уверен, что вы примете мое приглашение. Где я? Послушайте, это не совсем скромный вопрос, и это вам никак не поможет. Нет, не теряйте драгоценное время. И не ищите, куда ведут телефонные провода. Они тянутся вдоль водостоков и подключены к телефонам «Кок энд К⁰». Компания торгует древесиной, но торговцы ни о чем не подозревают. Скажите мне одну вещь… ОН уже побывал в доме?

– Откуда мне знать! – нервно воскликнул Морисс.

– Послушайте, инспектор, узнать это для вас то же, что детская игра.

– Да, – ответил офицер полиции, – тот, кого вы называете ОН, побывал здесь.

– Приятно знать это, но еще более приятно то, что я вовремя смылся. Видите ли, инспектор, я очень огорчен и был вынужден покинуть свое очаровательное гнездышко, быть может, навсегда, но лучше быть живым в лачуге, чем трупом в милом доме.

– Вы позвонили сюда, чтобы нести всякую чушь, – раздраженно заметил Морисс.

– Вовсе нет, инспектор, я только хотел знать, приходил ли ОН, чтобы убить меня.

– Что? – не сдержался инспектор. – Что вы плетете? Как я могу это знать?

– Я думаю, что вы обнаружили многое, – последовал резкий ответ, – понюхайте воздух вокруг себя и скажите, пахнет ли чем-нибудь необычным в гостиной.

– Да, я чувствую аромат хорошего… даже очень хорошего табака.

– Я никогда не курю у себя дома, запах пропитывает шторы… Значит, ОН действительно был.

Вдруг Врен выпрыгнул из кресла и выхватил акустический рожок из рук инспектора.

– Мой дорогой мистер Преттикот, я могу себе позволить величать вас этим смешным именем, если ОН собирался вас убить, почему не сделал этого вчера? Пока вы гостили у меня, у него были все возможности пустить вам пулю в череп.

На другом конце провода послышался смешок.

– По крайней мере, умный вопрос, милорд. Я отвечу так: когда вы найдете ответ на этот вопрос, большая часть тайны будет раскрыта. Но ваши дела к моим делам не относятся, милорд. Если я останусь в живых, то займусь своими делишками, а отнюдь не вашими… Вы не получили Рыжего Билла, не получил его и я… думаю, и ОН не заполучил его… Вот и все, прощайте!

В рожке послышался треск, потом стало тихо.

– Связь прервалась, – сказал Питер Врен.

– Дьявол этот Блекфуд, – проворчал инспектор.

– Что можно сделать, чтобы избавиться от запаха табака? – спросил юный лорд.

– Сжечь бумагу, – ответил Морисс, пожимая плечами.

Питер Врен кивнул, вытащил из портфеля газету и чиркнул спичкой. Пламя стало быстро пожирать газетные листы.

Морисс глядел на него инквизиторским, но одобрительным взглядом.

– Думаю, начинаю понимать, – улыбнулся он.

– Это слишком просто, – ответил юноша, словно извиняясь, – думаю, запах табака должен был прятать другой запах, не совсем подавляя его, а как бы перекрывая, если так можно выразиться? Тем более что здесь не курили табак.

– Прекрасно, верно подмечено, – подтвердил Морисс.

– Когда курят табак, запах мягкий и приятный, – продолжил Врен, – если его ЖГУТ, к примеру, на раскаленных углях, табак резко пахнет никотином. Курение трубки – вещь банальная, сжигание табака – вещь далеко не обычная. Этот кто-то пытался скрыть другой запах.

– Подождите! – воскликнул Морисс и с силой втянул воздух. – Сгоревшая бумага убрала основную часть запаха табака… А что это?..

– Пахнет очень хорошим мылом! – сказал юный лорд.

– Мускус! – бросил Морисс. – Но это не просвещает нас.

Питер кивнул.

– Да, не просвещает, – прошептал он, – жалко, что Джерри Смит не выразился яснее.

– Чтобы он высказался яснее, – заворчал инспектор, – равнозначно тому, чтобы с помощью циркуля чертить прямые линии. Послушайте, милорд, давайте тщательно прочешем жилище нашего невидимого хозяина и что-нибудь вытащим на свет божий.

Но Врен продолжал в задумчивости сидеть в кресле.

– Маленький человек, очень маленький человек, – шептал он, – с зонтиком. Он жует жвачку самого худшего качества…

– Что? – спросил инспектор. – Что вы бормочете?

– Да, я почти забыл это, мистер Морисс, но жвачка, которую я нашел в коридоре, была отвратительной. Если не ошибаюсь, ее называют «синей жвачкой».

– Другое название «грубой жвачки», в которую добавляют экстракты экзотических растений. Эту жвачку трудно найти в наших магазинах.

– Таков наш человек, – кивнул юный лорд.

Брр… брр… брр… Жужжание возобновилось.

– Проклятый телефон вновь звонит! – воскликнул Морисс. – Блекфуд забыл кое-что сказать.

Действительно, звонил таинственный мистер Смит, который хотел кое-что добавить.

– Я только что получил новости от одного из моих сотрудников, – начал он.

Морисс усмехнулся:

– Я их знаю, Блекфуд, все юные проходимцы и бродяги ваши помощники.

– Верно, инспектор, не поверите, насколько они испорчены. Сожалею, что не могу распространяться об их привычках. Я рискую жизнью, говоря по телефону. Один из молодых моих сотрудников сказал мне, что кто-то приходил ко мне до вас. Но я не приглашал никого, кроме вас. Поскольку этот кто-то так и не вышел из дома, вам следует приступить к поискам его трупа.

– Трупа?! – вскричал Морисс.

– Да, инспектор, иначе и быть не может! Боюсь, тип столкнулся с НИМ, что крайне опасно. Доставьте мне удовольствие похоронить труп… Я чуть-чуть суеверен, поймите меня, и мысль о трупе в моем жилище вызывает мурашки по всему телу.

– Ад и проклятие! – взревел Морисс, когда связь оборвалась.

Инспектор не был человеком, который за ненужностью отбрасывает слова мистера Смита. Через несколько минут они вдвоем обыскивали все комнаты дома. Но ничего не нашли и решили, что Смит ошибся, когда Врен схватил Морисса за руку.

– Маленький, очень маленький человек, похоже, имеет слабость прятаться за дверьми, – тихо произнес он. – Предположим, здесь кто-то был убит. Значит, искать надо какую-то дверь. – Они стояли в небольшом закутке с пустыми стенами, которая служила чуланом для хлама, но была чистой и ухоженной. – Я тщательно изучил все двери, – продолжил юный лорд, – но ни одна не позволяет выйти на след. Почему бы здесь не быть потайной двери, сейчас закрытой, а потому почти невидимой? Это может быть и стенной шкаф, – задумчиво продолжил он, – да, что-то в этом роде. Маленький человек прятался в шкафу, а потом совершил нападение.

Он с силой хлопнул себя по лбу. Морисс кивал с непонимающим видом.

– Я не совсем понимаю, куда вы клоните, милорд…

Питер не слушал его.

– Вы мне говорили о школе для юных преступников, но мы пока не нашли учебного класса.

– Он может располагаться в другом месте, – ответил Морисс, – мы даже не знаем, как была оборудована школа и напоминает ли она обычную школу.

– Конечно, напоминает, – упорствовал Питер, – потому что мистер Смит учитель. Это имеет значение. Школьный учитель, даже если он не конформист, не может обходиться без учеников и черной доски. Дом громадный. Я хотел бы пошарить на крыше.

– Почему бы и нет, – согласился Морисс.

– Я не думаю, что есть тайные подвалы, – продолжил Питер, – ибо мистер Смит большой любитель света и чистоты, но тайная дверь – это совсем другое…

Крыша была чередованием наклонных частей и плоских площадок. Шедший впереди Врен вдруг удовлетворенно вскрикнул.

– Нашли, – обрадовался он, указывая на большой четырехугольник, – окно, через которое свет попадает в класс, а вот и воздухозаборник. Думаю, дверь сюда ведет из только что покинутого чулана.

– Неужели, – с иронией усмехнулся Морисс, но последовал за своим компаньоном.

Они вернулись в чулан с пустыми стенами.

– Тайная дверь должна была быть приоткрытой, и человек прятался за ней. Его сильно потеющая голова должна была по привычке опираться на створку. Смотрите, инспектор!

Он указал на жирное пятно, едва различимое на раме, выкрашенной матовой, частично осыпавшейся краской. Морисс бросился вперед и всей массой тела надавил на раму. Послышался визг. Дверь открылась, повернувшись на невидимых петлях. Комнату залил неяркий свет. Сыщики вошли в небольшой чистый класс с полудюжиной маленьких скамей и эстрадой с пюпитром и черной доской. На них в упор смотрел кто-то навалившийся на пюпитр, словно давая урок незримым ученикам. Но глаза человека остекленели, а лицо искажала ужасающая гримаса страдания. Оба узнали мертвеца.

Это был сэр Бейзил Маггербрук.

Глава четвертая
Необъяснимый ужас

Священник коротко и сумбурно произнес заупокойную молитву у входа в склеп Минвудов, поскольку по просьбе юного лорда гроб с телом покойного поместили в семейный мавзолей. Дождь налетал порывами. Несколько друзей покойного, сопровождавшие тело к месту последнего упокоения, дрожали от холода, крепко вцепившись в зонтики.

– Подсуден только Богу! – такой фразой пастор закончил молитву и отвесил неглубокий поклон. Затем направился к Питеру Врену и пожал ему руку.

– Я – доктор Перримангл, – сказал он, – и хочу быть рядом с вами в вашем горе, милорд, а потому сопровожу вас до дома. – Мужчина был высокий и тощий, как кузнечик, а лицо казалось выструганным из красного дерева. – Я хорошо знал вашего отца, лорда Стенли – заявил он, заняв место в автомобиле рядом с Питером. – Он объездил практически весь мир. Я с ним встречался несколько раз.

Молодой человек оглядел мужчину и восхищенно, и удивленно. Питер плохо помнил отца, которого потерял в раннем детстве, и слова священника пришлись ему по нраву.

Дождь с силой колотил по стеклам автомобиля.

– Покойный сэр Бейзил был вашим опекуном? – продолжил священник сухим, безликим голосом. – Подсуден только Богу!

– Он был моим дядей, и у меня никогда не было причин жаловаться на него, – ответил лорд Минвуд, слегка обиженный холодным тоном мистера Перримангла.

– Хорошо, – кивнул священник, – но проблема в другом. Я немного читаю газеты, и судебные дела мало меня интересуют, однако я узнал, что сэр Бейзил скончался странным образом.

– Разрыв коронарной артерии, – тут же сообщил Питер.

– Действительно? Хм, почему бы и нет… о, я сказал бы об остановке сердца или чего-то подобного, естественного… совершенно естественного.

– На что вы намекаете, пастор? – сухо спросил Питер.

– Мы пересекаем Холборн и скоро приедем к вам, милорд. Я провожу вас в дом, если вы не возражаете.

– Напротив, – откровенно ответил молодой человек.

В библиотеке пылал камин. Питер пригласил гостя в библиотеку. Подали чай, ибо пастор не употреблял спиртного. Он с удовольствием выпил две чашки, а затем продолжил свою речь.

– Молодой человек, – сказал он, – не обижайтесь, если, обращаясь к вам, не стану использовать дворянские титулы. Итак, молодой человек, меня не интересуют обыденные дела, но считаю своей обязанностью только предупредить своего близкого, если ему угрожает та или иная опасность.

Питер вытаращил глаза, услышав столь неожиданную преамбулу. Он не знал мистера Перримангла. Ему было только известно, что тот служил в крохотном вейслианском храме.

– Вы не заметили на кладбище ничего необычного? – спросил священник.

Питер покачал головой. Вторая половина дня была ужасной. Только несколько друзей, в том числе мистер Меллсоп, сопровождали катафалк до кладбища, среди могил которого бродили детективы Скотленд-Ярда.

– Ладно, – проворчал священник, – а я видел кое-что любопытное, но это не мои дела.

Питер бросил на него обеспокоенный и любопытный взгляд.

– Пастор, – умоляюще сказал он, – после ночного взлома, имевшего место в моем доме, я живу в состоянии постоянного волнения и неуверенности.

– Я кое-что знаю об этом, – кивнул мистер Перримангл.

– А я думал, вы не читаете газет, – заметил юный лорд.

– ЭТО я, однако, знаю, – резко возразил священник, сделав упор на первом слове. – Я познакомился с вашим отцом… не в Англии, а за границей, в Южной Америке. Человек он был мужественный, но слабак. – Он разом осушил чашку горячего чая и с удовлетворением потер руки. – Я внимательно следил за делом Билла Фридея, – вдруг сказал он, – ибо меня очень интересуют судьбы брошенных детей. Молодой человек, что украл мальчуган из вашей шкатулки?

Питер покачал головой:

– На мой взгляд, он ничего не украл, шкатулка была пуста.

– Абсурдно, молодой человек, ваш отец был не из тех людей, которые хранят в шкатулке ветер, тем более до вашего совершеннолетия.

– Ах, – опечалился юный лорд, – если бы я мог отыскать Билла Фридея!

Мистер Перримангл зевнул, словно и не слышал восклицания хозяина.

– Похороны – вещь не очень поучительная, – продолжил он, – особенно если присутствующие даже не шепчут молитву за упокой души умершего. Даже вы, молодой человек, позволили опустить гроб в могилу, даже не осенив себя крестом… нет, сейчас не время упрекать вас. Но неподалеку от вас стояла девочка, опиравшаяся на усеченную колонну, и этот ребенок страстно молился.

– Девочка? – удивился юный лорд.

– Бедный ребенок из народа в жалком пальтишке и трикотажной шапочке. Такое одеяние характерно для бедных кварталов Уоппинга или Хаундсдича…

Питер Врен внимательно слушал. Хаундсдич! Разве в глазах священника не вспыхнул огонек, когда он произносил название квартала?

В этот момент раздался громкий звонок в дверь. Питер слышал, как Уолкер, слуга, прошел по коридору, открыл и захлопнул ее с раздраженным восклицанием.

– Опять эти поганые уличные мальчишки, – сказал он другому слуге.

Питер нахмурился, его охватило странное чувство. В тот вечер, когда сэр Бейзил и мистер Меллсоп были у него в гостях, во входную дверь точно так же позвонили.

– Девочка, – продолжил мистер Перримангл, – крайне печально, молодой человек, что вы не посмотрели в ее сторону.

– Почему?

– Потому что, – усмехнулся священник, – любой опытный взгляд различил бы, что это не была девочка.

Питер вскочил, едва сдержав крик.

– Нет, ни слова больше, – взмолился он, – ни слова, вы слышите, пастор, там…

Он не закончил фразу и, к великому изумлению священника, стрелой рванулся в угол помещения, где рывком распахнул низенькую дверцу. Дальнейшее произошло молниеносно. Пронзительный вопль. Мимо юного лорда пронесся неясный предмет, вращавшийся быстрым волчком. Мистер Перримангл в ужасе закричал. Большая лампа под абажуром, освещавшая комнату, вдребезги разлетелась. Свет шел только от пламени в камине. Прошло несколько минут, пока Питер сумел подняться и зажечь другие лампы.

В зале не было никого постороннего. Мистер Перримангл стоял столбом, его загорелое лицо посерело.

– Что… что у вас происходит, милорд? – дрожащим голосом спросил он.

Ответом был отчаянный всхлип Питера.

– Откуда мне знать? Знай я, это бы положило конец тоске и беспорядку, которые стали моей повседневностью за последнее время.

Священник дрожал, как рогоз под ветром.

– Милорд… молодой человек. Это ужасающе. Уходите. Заклинаю вас, покиньте этот дом. Однако… – Он явно колебался и задумчиво оглядывался. – Я хочу попробовать одну вещь, – прошептал он, – быть может, заплачу за это своей жизнью, но почему бы и нет? Бог располагает…

– Что вы хотите попробовать, пастор? – пролепетал Питер.

– Тсс! Молчите… и не спрашивайте меня ни о чем!

Он осторожно подошел к большой двери и наполовину открыл ее. Коридор за дверью был едва освещен свечой в венецианском канделябре.

После короткого размышления пастор громким и певучим голосом принялся кого-то увещевать на иностранном языке, ни одного слова из которого Питер не понял. Юный лорд видел, как дрожат его губы, лицо еще более посерело. После последнего отчаянного и, похоже, бесполезного призыва, священник замолчал и прислушался.

Никакого ответа сразу не последовало, не раздалось никакого шума, потом послышался издевательский смешок, похожий на стон животного.

– Кто бродит в моем доме?! – с ужасом воскликнул юный лорд.

Мистер Перримангл закрыл дверь и почти в полном изнеможении рухнул в кресло.

– Как такое возможно, – простонал он, – здесь, в Лондоне… Да, одному Богу известно все!

Лорд Минвуд умоляюще протянул к нему руки, но священник отрицательно покачал головой:

– Нет, нет, я не хочу ничего знать об этом деле, милорд. Я сделал для вас все возможное, и это уже слишком. Вспомните о сердечном приступе сэра Маггербрука.

Питер, пытавшийся выглядеть мужественным и неуступчивым, был все же подростком. Он разразился нервными рыданиями. Священник с состраданием погладил своей костистой рукой светлые волосы молодого человека.

– Какое тяжкое испытание, – пробормотал он, – вы, такой молодой и неопытный, должны в одиночку противостоять самому ужасному исчадию, которое ад выплюнул на нашу землю… – Вдруг он вскочил, его глаза бешено вращались. – Вон отсюда… Уходите! – завопил он. – Вы ничего не ощущаете? Это смерть!

Да, Питер чувствовал этот запах: сладковатый аромат мускуса окутывал их, но было непонятно, откуда он взялся. Но мистер Перримангл уже схватил его за руку и увлек за собой к маленькой угловой двери. Он добрался до служебной лестницы, таща Питера за собой, прыгая через четыре ступеньки, взлетел на верхние этажи. Перед ними был узкий коридор, ведущий в комнаты, где ранее размещались слуги, а теперь стояли пустыми. Мистер Перримангл втолкнул Питера в одну из нежилых комнат и тщательно затворил дверь.

– Здесь мы на мгновение можем чувствовать себя в безопасности, – сказал он. – Нет, нет, ни о чем не расспрашивайте, – решительно продолжил он, – я слишком глубоко залез в это ужасающее дело.

Через крохотное окошечко сочился сумеречный свет. Питер едва различал в полумраке силуэт священника.

– Вам надо уходить, молодой человек, – прошептал пастор, – если не хотите получить на чело печать смерти. Я тоже должен исчезнуть… но я не совсем вас покину. Быть может, я кое-что еще смогу сделать для вас.

Он поднял створку окна.

– Куда вы отправитесь? – спросил Питер.

– Пока нам надо выбраться отсюда. Мы двинемся по водостокам до какой-нибудь пожарной лестницы, чтобы спуститься.

– Куда вы отправитесь? – вновь спросил Питер.

– Искать девочку, которая была на кладбище. Разве вы не поняли, о ком идет речь? Это был не кто иной, как Билл Фридей!

– Позвольте вас сопровождать, – умоляюще попросил Питер.

– Нет, молодой человек, наши пути здесь расходятся. Поймите, я тоже могу быть держателем секрета, который мне не принадлежит. Когда я переговорю с Биллом Фридеем, тогда, быть может, я смогу заговорить.

Он помог Питеру вылезти из окошка. В мокрых туманных сумерках они осторожно пробрались по крышам. Найдя пожарную лестницу, они живыми и невредимыми спустились на улицу.

– До свиданья, милорд… Да хранит вас Господь!

Питер Врен мгновение был в нерешительности, потом пересек улицу и обрадовался, увидев вынырнувшее из тумана такси. Через четверть часа он оказался в кабинете инспектора Морисса в Скотленд-Ярде.

– Позвоните Уолкеру и выясните, что происходит у вас в доме.

Ничего необычного не произошло, но приглушенный смех и крики так перепугали слуг, что они некоторое время не высовывали носа из своих комнат.

– Тем лучше, – проворчал Морисс, – по крайней мере, они избежали печальной участи. Скажите им, что ненадолго уезжаете в путешествие, чтобы они за вас не беспокоились.

– Вы серьезно?

Морисс извлек из шкафа толстый том и быстро принялся его листать.

– Вот, – сказал он. – Доктор Перримангл, бывший миссионер в Африке и Южной Америке, долгое время жил в Бразилии и Перу. Очень умен. Эрудит и часто вступал в конфликт с церковной иерархией из-за нарушения дисциплины и неповиновение. Он в основном занимается брошенными детьми и написал несколько книг на эту тему. Дьявол, это ведет к гигантским осложнениям. – Морисс смотрел на толстый том, откуда выудил сведения. – Знаете, что здесь написано, милорд? «Написал книги о воспитании детей под псевдонимом Преттикот»!

– Преттикот! – вскричал Питер. – Под этим вымышленным именем я познакомился с Джерри Смитом, или Блекфудом.

Морисс словно прирос к полу.

– Речь может идти о новой метаморфозе этого выдумщика Блекфуда? – спросил юный лорд.

– От этого типа можно ожидать любой выходки, – смиренно ответил он.

– Силуэт действительно напоминает Джерри Смита, – задумчиво протянул Питер, подняв глаза, – но он не такой сильный…

– Не ломайте голову по этому поводу, – сказал Морисс, – в любом случае, я уверен, что завтра мы найдем храм Перримангла закрытым. Но он дал нам хороший совет: нам надо, не теряя времени, найти Билла Фридея.

– Хаундсдич! – прошептал лорд Минвуд.

Морисс глянул на него и, похоже, заколебался.

– Вам хватит мужества рискнуть жизнью в этом нищенском квартале? – спросил он. – Уверен, что вы лучше разберетесь со всем без моего личного участия. Может, это слишком рискованно… но… подождите!

Он нажал кнопку звонка и вызвал сержанта Уошера.

Беседа продлилась несколько минут. После завершения разговора они пожали друг другу руки.

– Начинаем крупную игру, – с легким волнением заявил Морисс. – Удачи, милорд. Добавлю к словам мистера Перримангла: да хранит вас Господь! Теперь идите за Уошером в гардероб.

Гардероб Скотленд-Ярда вызвал бы зависть любого поставщика костюмов и париков в театры Друри-Лейн. Это была бесконечная анфилада залов, похожих на лавчонки старьевщиков, а также на дом моды изысканной одежды. Дежурный внимательно выслушал пожелания Уошера и дал знак следовать за ним.

Пока они рылись в кучах старого тряпья, их окликнул парень-парикмахер.

– Уоппинг, Уайтчапель? – спросил он.

– Нет, Хаундсдич, – ответил Уошер.

– Хм, торговец-разносчик вам не подойдет. В Хаундсдиче никто ничего никогда не покупает, – задумчиво протянул парикмахер. – Вы умеете петь, молодой человек? – обратился он к Питеру.

– Умею, и неплохо!

– Хорошо. Если будете петь песенки, сойдет. Уошер наделает много шума с аккордеоном или волынкой.

Через час закрытый автомобиль проехал по Прибрежному бульвару и двинулся вдоль реки до Хаундсдича. Остановился в безлюдном месте. Из него вылезли две отвратительные фигуры и исчезли в густом тумане.

– Понятно, не так ли? – прошептал Уошер, который тащил на плече грязную шарманку, а в руках лорда Минвуда был еще более замызганный аккордеон. – Я ваш «дадди», можете называть меня стариком и крыть, как попало, если я ударю вас. Вас зовут Питеркин. Вы мой единственный сын и бежали из исправительного дома Бигмор. Постарайтесь выражаться как можно вульгарнее, если вам придется говорить.

Грязная улица, где из таверн струился кроваво-красный свет, отражавшийся в лужах, вывела их в самое сердце Хаундсдича, квартала вечной преступности и бездонной нищеты в городе Лондоне.