Текст книги "Гиппократ"

Автор книги: Жак Жуана

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 28 страниц)

Глава IV
ТРУДЫ В ПОИСКАХ АВТОРА

Сохранилось около шестидесяти медицинских трудов, приписываемых Гиппократу, на ионическом диалекте, которые можно прочесть в монументальном издании Эмиля Литтре в десяти томах (греческий текст с переводом на французский). Это издание все еще остается уникальным, несмотря на прогресс Гиппократовой филологии, наблюдающийся с конца XIX века.

Между реальной жизнью Гиппократа и этим обширным и богатым творчеством остается пропасть, которую современная наука, вероятно, никогда не сможет заполнить, так как подобное собрание текстов не может быть написано одним человеком.

Однородное и одновременно неоднородное собрание сочинений

Несмотря на единство этого собрания медицинских трактатов, сохранивших дух науки, чуждой всякой мистики, оно неоднородно. Вот почему его в настоящее время называют «Гиппократовым сборником» или «Гиппократовым корпусом».

Многое указывает на группу авторов. Это и различия в словаре, и даже противоречия в доктринах. Редкие древние свидетельства по вопросу об авторстве, которыми мы располагаем, также доказывают, что некоторые трактаты не принадлежат перу учителя. Примечательно, что самое древнее свидетельство приводит нас не к Гиппократу, а к одному из его учеников. Это свидетельство очень важно, потому что принадлежит Аристотелю. В своей «Истории животных» философ цитирует длинное описание кровеносных сосудов, которое он приписывает Полибию. И в самом деле, это описание взято из Гиппократова трактата «Природа человека». С тех пор эта работа приписывается Полибию, ученику и зятю Гиппократа. Именно в ней изложена знаменитая теория четырех жидкостей: крови, флегмы, желчи и черной желчи. Начиная с Галена, вся западная наука считала эту теорию краеугольным камнем учения Гиппократа. Таким образом, учителю приписывали то, что принадлежало ученику.

В том же отрывке Аристотель цитирует еще одно описание кровеносных сосудов и приписывает его Сиеннесиду Кипрскому. Оно также есть в «Гиппократовом сборнике». Как мы знаем, Сиеннесид был учеником Гиппократа.

Итак, два отрывка, авторство которых можно с уверенностью определить благодаря древнему и достоверному источнику, принадлежат не учителю, а ученикам. В некотором смысле это разочаровывает. Хотелось бы, чтобы Аристотель процитировал самого учителя. Но это также и расширяет наши познания, так как указания Аристотеля знакомят с окружением Гиппократа.

Если следует остерегаться мысли, что все, приписываемое традицией Гиппократу, написано лично им, то не следует впадать и в удобный скептицизм и следовать моде, согласно которой эти труды – объединены по чистой случайности. Вне всяких сомнений, идейное ядро трактатов принадлежит Гиппократу и его окружению, тому, что традиционно называют косской школой. К этому первоначальному ядру примкнули другие сочинения, не принадлежащие этой школе. Они отличаются также и по времени написания. Конечно, большая часть написана при жизни Гиппократа. Но некоторые созданы в эпоху Аристотеля и даже позже.

Разнородность «Сборника» проистекает из назначения трудов и их содержания. Одни предназначены для широкой публики, другие – преимущественно для специалистов. Некоторые произведения являются заметками или краткими справочниками, первоначально предназначенными для личного пользования врача или врачей одной школы. Есть и компиляции с сохранившихся или утерянных трактатов, которые складывались в учебники. «Афоризмы» – самый известный из них.

Что касается сюжетов, то они очень разнообразны, потому что греческие врачи были универсалами, а не делились на специалистов, как в египетской медицине. В частности, хирургия и гинекология еще не были отдельными специальностями. Но это не значит, что специализированных исследований вовсе нет. Два больших собрания из «Гиппократова сборника» состоят из хирургических и гинекологических трактатов.

Разношерстный характер «Сборника» еще более усиливается из-за неточностей в передаче текста, вошедших в средневековые рукописи, которые служат основой для современных изданий. Труды, первоначально составляющие одно целое или сборник, были разделены на части. Например, серия «Эпидемий» сейчас включает семь книг, пронумерованных от I до VII. Однако этот порядок расчленяет три неоспоримых единства: «Эпидемии» I и III, «Эпидемии» II, IV и VI и «Эпидемии» V и VII. Этому способствовал способ распространения произведений на папирусных свитках. Каждая из этих книг была переписана на отдельный свиток. Так могли произойти случайные или намеренные перестановки. И наоборот, трактаты, которые сейчас образуют одно целое или серию, первоначально состояли из различных работ. Например, серия из четырех книг «О болезнях» под названием «Болезни» I, II, III и IV является искусственной. Трактаты не стоят в логической последовательности и принадлежат разным авторам. Один из них, «Болезни» II, объединяет две первоначально разные части.

Попытаясь организовать и осмыслить собрание этих сочинений, наука решила отделить зерна от плевел, отыскивая то, что могло быть написано рукой Гиппократа. Таким образом, подобно гомеровскому, возник Гиппократов вопрос.

Гиппократов вопрос

Вопрос определения авторства Гиппократа занимал ученых с древнейших времен. Однако современная тенденция заключается в том, чтобы свести проблему происхождения трактатов к минимуму и изучить их сами по себе.

Гиппократов вопрос все же дебатируется, тем более что доказательства немногочисленны и противоречивы.

Самое древнее, на которое можно опереться – это свидетельство Платона в «Федре». Философ упоминает там о Гиппократовом методе изучения человеческого тела. Это свидетельство использовалось, начиная с античности. Гален думал, что нашел там намек на трактат «О природе человека». Зато в XIX веке Литтре, как он считал, окончательно доказал, что трактат, подразумеваемый Платоном – это «Древняя медицина». Таким образом, он сделал из этого сочинения пробный камень для определения авторства Гиппократа. Но доказательство, которое он считал бесспорным, не встретило единодушного одобрения.

Нужно сказать, что сама интерпретация текста Платона уже была источником ожесточенных дискуссий. Когда Платон устами Гиппократа говорит, что невозможно познать природу тела, не познав всего, – что он подразумевает под «всем»? Ученые мнения разделились. Идет речь о Вселенной, как считало большинство, или обо всем, что составляет изучаемый предмет, как думало меньшинство? Соответственно интерпретации ориентировались то на философскую медицину («Режим»), то на метеорологическую («Воздух, вода, местности»), то на медицину, основывающуюся на знании природы тела во всей совокупности составных частей или типов строения («Природа человека» или «Древняя медицина»). В результате свидетельство Платона не вносит никакой ясности по поводу идентификации авторов. Единственное, что из него следует – метод Гиппократа при его жизни был уже достаточно известен.

Публикация текста одного папируса способствовала тому, что в конце прошлого века Гиппократов вопрос встал с новой силой. В 1880 году Британский музей приобрел папирус I–II веков н. э., содержащий остатки тридцати девяти столбцов, дающих обзор теорий некоторых греческих врачей. Папирус зарегистрирован под номером 137, и традиционно называется «Лондонским анонимом». Взбудоражило умы то, что в нем, начиная с пятого столбца, приводится длинное изложение причин болезни по Гиппократу. Вот перевод части текста:

«Согласно тому, что Аристотель изложил по этому поводу, Гиппократ говорит, что причинами болезней являются ветры (phisai). Гиппократ на самом деле говорит, что болезни возникают следующим образом: из-за количества пищи, поступившей в желудок, или из-за ее разнообразия, или из-за того, что пища, поступившая в желудок, грубая или трудно переваривается, случается, что из нее образуются непереваренные остатки. Когда, с одной стороны, количество пищи, поступившей в желудок, очень велико, теплота, которая, должна вызвать пищеварение, подавляется большим количеством принятой еды и не может вызывать пищеварение. И оттого, что пищеварение затруднено, образуются остатки.

С другой стороны, когда пища, поступающая в желудок, различна, она вступает в спор с животом, и во время этого спора имеет место изменение остатков.

Наконец, когда пища даже в небольших количествах трудно переваривается, тогда помехи в пищеварении возникают из-за ее трудноперевариваемого свойства. Тогда тоже имеет место изменение остатков.

Из остатков возникают ветры. Возникнув, эти ветры служат причиной болезней.

Вот что говорит этот человек, руководствуясь следующим мнением: ветры являются в нас самыми необходимыми и самыми могущественными, потому что здоровье есть тогда, когда есть хорошее отхождение (ветров), а болезнь наступает тогда, когда есть плохое отхождение (ветров).

Когда образуются остатки, они порождают ветры, которые, поднимаясь как пар, и вызывают болезни. Болезни наступают от различных ветров; в большом количестве они делают людей больными, в очень небольшом количестве они тоже приносят болезни. Они приводят либо к крайнему теплу, либо к крайнему холоду. В зависимости от способа, по которому произошло изменение, возникают болезни».

Это объяснение болезней по Гиппократу недвусмысленно приписывается Аристотелю. Однако от Галена мы знаем, что на самом деле оно составлено одним из его учеников, Меноном. В любом случае «Лондонский аноним», по крайней мере для теории, является ценным свидетельством, поскольку его источник почти современен врачу из Коса.

Содержание папируса повергло всех в изумление. В «Гиппократовом сборнике» есть только один трактат, в котором утверждается, что все болезни вызываются кишечными газами внутри тела. Это трактат «Ветры». Но он всегда считался трудом второразрядного софиста, даже «болтуна». Открытие вызвало скандал, и ученые, чтобы «сохранить лицо», были вынуждены проявить большую изобретательность. Буквально с лупой они выискивали сходство и различия между теориями аристотелевского Гиппократа и трактатом «Ветры». Выводы были противоречивы. Одни сделали акцент на различиях. Они отрицали, что новый документ затрагивал трактат «Ветры» и предположили, что подлинный труд Гиппократа, о котором говорил Мен он, утерян. Это не помешало им говорить о том, что представляет собой этот утерянный документ: имея некоторое сходство, он, естественно, был богаче. Гиппократ обязывает. Другие соглашались, что трактат «Ветры» был приписан Гиппократу аристотелевской школой и разоблачили грубую ошибку ученика Аристотеля. Мен он якобы приписал великому Гиппократу произведение его внука – Гиппократа, сына Фессала!

И одни, и другие проявили столько же воображения, сколько и эрудиции. Но в своей основе противоречивые позиции совпадают. Репутация великого Гиппократа была спасена, и ученым больше не нужно было ставить под вопрос мнение о трактате «Ветры». «Аристотель мне друг, но истина дороже!»

Менее известными, но, может быть, более важными были критики, адресованные Гиппократу двумя врачами, его современниками или бывшими на одно-два поколения младше. Мы уже упоминали об одной из них, той, что принадлежит Ктесию из Кретоны. Согласно Галену, Ктесий упрекал Гиппократа во вправлении вывиха тазобедренного сустава, считая, что после этого вывих сразу восстановится.

Гален вспоминает об этой полемике в связи с трактатом из «Гиппократова сборника» – «Суставы», который описывал способы вправления вывиха бедра. Так как оба хирургических трактата «Суставы» и «Переломы» написаны одним и тем же автором, можно предположить, что эти тексты принадлежат самому Гиппократу. Во всяком случае, в них проявляется сильная личность, полная ясного ума и человечности.

Вторая критика исходит от того, кто в IV веке был самым знаменитым врачом после Гиппократа – от Диокла, уроженца Кариста в Эвбее. Она не относится к спору относительно вправления вывиха. Тут Диокл был на стороне Гиппократа и сам вправлял вывихи. К тому же он знал трактат «Суставы». Гален говорит, что в самом сочинении «О перевязках» Диокл повторил одну фразу из «Суставов», слегка изменив ее. Врач не соглашался с Гиппократом по вопросу о лихорадках и укорял его в том, что он, кроме продолжительной, ежедневной, трехдневной и четырехдневной лихорадки, признавал пятидневную, семидневную и девятидневную.

«По каким признакам и по какой жидкости ты определишь, что отличает пятидневный, семидневный или девятидневный период? У тебя их не будет».

Критика Диокла строится на теории о четырех жидкостях, которым могут соответствовать только четыре вида лихорадки. Эта четырехчастная классификация лихорадок была выдвинута Полибием («Природа человека»). Трактат же из «Гиппократова сборника», предлагающий девятидневную классификацию лихорадки, – это книга «Эпидемий». Гален излагает критику Диокла в «Комментарии» к этой книге. Внешнее свидетельство позволяет нам предположить, что Гиппократ был автором «Эпидемий» I. Его ученик Полибий, вероятно, упростил и систематизировал доктрину учителя, приведя виды лихорадок в соответствие с видами жидкостей.

Таковы древнейшие внешние свидетельства, которые могут быть отнесены к Гиппократову вопросу. Все предшествуют эллинистической медицине.

Разумеется, чем больше исследователи удалялись от времени Гиппократа, тем меньше имели аргументов для распознания авторства. Но это не мешало горячим спорам. Труд Галена (II век н. э.) изобилует упоминаниями об этих оживленных дискуссиях. Врач из Пергама даже написал целое сочинение, к несчастью утраченное, «О подлинных и ненастоящих трудах Гиппократа».

Наглядным примером являются рассуждения Галена о трактате «Природа человека». Оно сильно осложнено и основывается на совершенно субъективном представлении о том, что достойно, а что недостойно Гиппократа. По его мнению, первая часть, содержащая теорию о четырех жидкостях, является подлинной и даже представляет основу учения Гиппократа. Гален с горячностью возмущается невеждами, которые подвергли сомнению подлинность этой первой части. Последняя часть о режиме, по его мнению, написана учеником Гиппократа Полибием. Зато центральная часть, где описываются кровеносные сосуды, с его точки зрения – очень плоха и недостойна Гиппократа и даже Полибия. Гален попросту забыл, что Аристотель цитировал это описание кровеносных сосудов, говоря, что оно принадлежит Полибию.

Со времени обнаружения «Лондонского анонима» мы знаем, что первая часть трактата в аристотелевской школе тоже приписывалась Полибию. Гиппократ Галена, как мы видим, иногда сбивает с толку. Одно из произведений, которое Гален считает типично гиппократовским – трактат «О пище», написан после Гиппократа и под влиянием стоицизма.

Тем не менее не стоило бы скопом отвергать все сведения, которые содержатся в трудах Галена. Достаточно прочесть предисловие к «Глоссарию» или «Комментарии», чтобы понять, что он располагал более обширными материалами, чем его предшественники. Филологические работы, которые толковали и комментировали Гиппократа, действительно восходят к очень древним временам. За век до Галена врач Эроциен, современник Нерона, составил Гиппократов глоссарий, перевод которого дошел до нас в переработанном и упрощенном виде.

Хотя работы Галена и Эроциена были древнейшими греческими глоссариями, дошедшими до нас, они не были первыми и продолжают долгую и богатую традицию, восходящую к эллинистическому периоду Александрии в III веке до н. э. Упоминания Галена и Эроциена об их предшественниках позволяют получить более точное представление об александрийских философах, которые разъясняли Гиппократа, и о самих Гиппократовых трудах.

Нет никаких сомнений, что филологическая деятельность, касающаяся Гиппократа, развернулась в окружении Герофила. Именно его ученик Вакхей из Танагры (приблизительно 275–200 годы до н. э.) был первым крупным толкователем Гиппократа. Он также был издателем и комментатором некоторых его трудов. «Глоссарий» Герофила в трех книгах указывает на работы, приписываемые Гиппократу (более двадцати трактатов). Среди них «Суставы», «Эпидемии» I и III и «Прогноз», который более древние свидетельства также считают принадлежащим Гиппократу. Названы также трактаты, которые современная критика приписывает косской школе. Это, в частности, «Афоризмы». Список, конечно, неполный, так как мы не располагаем произведением Вакхея. Мы вынуждены восстанавливать его преимущественно по ссылкам, впрочем, многочисленным (около шестидесяти), которые приводит Эроциен в «Гиппократовом глоссарии».

Именно Эроциену (I век н. э.) мы обязаны древнейшим из дошедших до нас списком произведений Гиппократа, считавшихся подлинными. Он стоит того, чтобы его процитировать, так как еще до Галена отразил точное состояние творчества Гиппократа в эпоху Нерона, и более того, предложил в логическом порядке классификацию трактатов, которая будет повторена знаменитым изданием Фоэса в конце XVI века:

«Среди подлинных трактатов Гиппократа одни семиотические, а другие «физические» (относящиеся к природе) и этиологические, третьи имеют отношение к искусству. Среди терапевтических работ одни диетологические, другие хирургические, есть и смешанные работы.

Вот семиотические работы: «Прогноз», «Прорретика» I, «Прорретика» II (то, что эти трактаты не принадлежат Гиппократу, мы покажем в другом месте), «Жидкости».

Этиологические и «физические» работы: «Ветры», «Природа человека», «Священная болезнь», «Природа человека», «Местности и времена года» [ «Воздух, вода, местности»].

Терапевтические работы:

– одни относятся к хирургии: «Переломы», «Суставы», «Язвы», «Раны и стрелы», «Раны головы», «Рабочая комната врача», «Мохлика» [=«Природа костей»], «Геморрой и свищи».

– другие касаются режима: «Болезни» II [=«Болезни» I и «Болезни» ни, «Недели» [?] и «Внутренние болезни», «О ячменном отваре» [=«Режим при острых заболеваниях»], «О местах в человеке», «Женские болезни» I–II, «О пище», «О бесплодных женщинах», «О воде» [=«Употребление жидкостей»];

– смешанные трактаты: «Афоризмы», «Эпидемии» в семи книгах;

– трактаты, имеющие отношение к искусству: «Клятва», «Закон», «Искусство», «Древняя медицина».

«Посольская речь» и «Речь у жертвенника». Последние показывают человека больше как патриота, чем как врача.

Этот список включает все сочинения, уже известные Вакхею в эллинистическую эпоху. Он добавляет к нему много других, так что общая цифра увеличилась с двадцати до сорока. Новым по сравнению со списком Вакхея является то, что он включает работы, происхождение которых приписывают книдским Асклепиадам, а именно: «Болезни» и «Женские болезни». Эроциен приписывает Гиппократу большую часть трудов «Гиппократова сборника». Ему известен также хирургический трактат, который до нас не дошел: «Раны и стрелы». Тем не менее его список не такой длинный, как тот, что мы знаем сегодня. В нем отсутствует около двадцати названий, дошедших до нас в средневековых рукописях. В частности, Эроциен не признавал за Гиппократом или не знал два важных трактата по философской медицине «Режим» и «Тело».

Оптимистической вере древности, когда Гиппократу приписывали большинство трактатов, существующих под его именем, противостоит современный критический скептицизм. Во времена Эроциена соотношение между подлинными и «ненастоящими» трудами составляло как минимум два к трем. У Литтре (XIX век) соотношение изменилось в обратную сторону. Из шестидесяти трактатов, входящих в «Гиппократов сборник», Литтре признает за Гиппократом только одиннадцать: «Древняя медицина», «Эпидемии» I и III, «Режим при острых заболеваниях», «Воздух, вода, местности», «Суставы», «Переломы», «Мохлика», «Клятва», «Закон».

Современная наука еще более скептична, чем Литтре. Он приписывает Гиппократу «Древнюю медицину», основываясь только на двусмысленном свидетельстве Платона в «Федре». Даже если остановиться на менее двусмысленных древних свидетельствах (Ктесий Книдский и «Суставы», Диокл из Карисгы и «Эпидемии» I, Герофил и «Прогноз»), неизбежно возникают трудности: терминологический анализ исключает принадлежность всех этих трактатов одному автору, разве что стиль Гиппократа претерпевал эволюцию.

Становится понятно, почему Гиппократов вопрос зашел в тупик и почему делались попытки судить только о самом собрании сочинений, а не об их авторах.

Подведем некоторые итоги. Совокупность трактатов образует первичное ядро «Сборника» и принадлежит школе Гиппократа, называемой косской школой. Это содержание «Гиппократова сборника» в эллинистическую эпоху времен Вакхея. Другие произведения были присоединены позже и принадлежат преимущественно книдским Асклепиадам или книдской школе. Список Эроциена в нероновские времена соответствует этому промежуточному этапу. Наконец, есть трактаты неизвестного происхождения. Они были добавлены позже. Это – содержание «Гиппократова сборника», дошедшее до нас в средневековых рукописях. Разумеется, этот обзор схематичен и не отражает перемен в постоянно изменявшемся собрании сочинений, история формирования которого от нас скрыта. Тем не менее, объединив работы соответственно этим трем группам, мы можем сделать краткий обзор «Гиппократова сборника».

Обзор основных Гиппократовых трактатов

Сборник включает ряд хирургических трактатов. Эго прекрасно изложенные сочинения, которые мастерски и тщательно описывают различные раны головы, полученные преимущественно от метательного оружия, их лечение с очень подробным описанием трепанации («Раны головы), а также различные методы вправления и лечения вывихов и переломов с учетом естественного состояния конечностей («Переломы» и «Суставы»). Эти работы предназначены для обнародования. Трактаты же, написанные лапидарным стилем, должны были служить справочниками. «Рабочая комната врача» предписывает основные правила операций и перевязок в помещении врача. «Мохлика» (это название происходит от греческого названия инструмента для вправления вывиха – «рычаг») является кратким учебником с переработками из «Переломов» и «Суставов».

Другая цельная группа сочинений, приписываемых косской школе, – это «Эпидемии». Их, как мы уже видели, нужно отнести к деятельности Гиппократа и его учеников в фессалийский период. Разделение на три подгруппы (I и III; И, IV и VI; V и VII) является общепринятым. Они были написаны в разное время, в период от последнего десятилетия V века до середины IV века до н. э. и основываются на опыте врачей, которые путешествовали и практиковали в разных городах. В оригинальной форме, довольно хорошо сохранившейся в «Эпидемиях» I и III, они год за годом отмечают связанные с климатическими условиями болезни, преобладающие в данном месте в разные времена года. С одной стороны, они иногда добавляют общие предположения, основанные на этих наблюдениях, а с другой – клинические описания отдельных больных, развитие болезни которых изложено очень скрупулезно. Изучение терминологии позволяет присоединить к этой группе «Эпидемий» другие труды. Трактат «Жидкости» особенно тесно связан с подгруппой «Эпидемий» II, IV и VI.

Трактат «Воздух, вода, местности» предназначен специально для странствующего врача, прибывшего в незнакомый город. Первая часть излагает различные внешние факторы, которые должен учитывать врач для распознавания болезней, прогноза и успешного лечения: ориентировка местности к ветрам, употребляемая жителями вода, климат. Затем следует этнографическая часть, где автор распространяет свой медицинский метод на изучение народов в известном сравнении европейцев с азиатами. Физические и нравственные различия объясняются главным образом свойствами климата и местности, а потом уже политическим строем и обычаями. Более того, отбрасывая всякое божественное вмешательство, автор закладывает основы рациональной этнографии.

Климатический фактор и особенно отказ от мистики снова появляются в очень коротком, но примечательном трактате «Священная болезнь», написанном, вероятно, тем же автором. Он в живой полемической форме обличает врачей, которые приписывают разновидности священной болезни,' то есть эпилепсии, козням разных богов и настаивают на их лечении магическими средствами (запреты, очищения, заклинания). Он доказывает, что эта болезнь не более священна, чем другие, и объясняется естественными причинами: начало кризиса вызвано изменением направления ветров.

Каким бы ни было значение климатических факторов, врач, вызванный к изголовью больного, должен уметь истолковать симптомы, чтобы распознать природу болезни, предугадать ее развитие и успешнее лечить. Это – тема знаменитого «Прогноза». Автор рассуждает о благоприятных и неблагоприятных симптомах, наблюдаемых при острых заболеваниях. В этом трактате находится ставшее классическим описание лица больного, измененного болезнью и предвещающего смерть («лицо Гиппократа»). Что касается лечения острых заболеваний, то оно является предметом описания в «Режиме при острых заболеваниях». Автор сначала пространно говорит об употреблении отвара из ячменя, или птизаны (в старину трактат был назван «О птизане»); заканчивает он употреблением напитков и ванн. На протяжении всего сочинения автор предостерегает от резких изменений режима, противоречащих привычкам больного.

В сборнике косских авторов выделяются произведения, афористическая форма которых обеспечила широкое распространение Гиппократова учения. «Афоризмы», начало которых содержит знаменитую максиму («Жизнь коротка, искусство вечно»), представляют массу крайне ценных предложений по лечению, прогнозу, влиянию времен года и возраста и так далее. Этот Гиппократов трактат был самым читаемым, цитируемым, издаваемым и комментируемым. Более поздние «Априорные идеи» – нечто вроде энциклопедии, рассуждающей о Гиппократовом «Прогнозе». Что касается «Клятвы», она, как мы уже видели, вероятно, произносилась в медицинской школе учениками, которые были связаны договором и получали образование за плату.

К сочинениям косской школы присоединились работы книдского происхождения. Самое древнее свидетельство о существовании книдской медицинской литературы находится непосредственно в «Гиппократовом сборнике». В преамбуле к «Режиму при острых заболеваниях» впервые говорится о книдском сочинении по медицине, написанном, а потом пересмотренном коллективом врачей. Это «Книдские высказывания», вокруг которых сразу же начались споры. Гален видел в этой преамбуле полемику Гиппократа с книдскими Асклепиадами. С ними согласен Литтре. Нынешний скептицизм по поводу Гиппократова вопроса вынуждает к большей осторожности. Нет неоспоримых доказательств, что трактат написан самим Гиппократом. Однако нет также и веских аргументов, отрицающих его авторство.

Судя по всему, трактат принадлежит косской школе: он был частью древнейшего ядра «Сборника», потому что о нем знал Вакхей. Его автор по многим позициям критикует «Книдские высказывания»: недостаточность наблюдения за симптомами для установления правильного диагноза, слишком дробная классификация болезней, общая терапия, предпочитающая лечение на базе слабительных (молока и сыворотки) и пренебрегающая режимом. Однако многие трактаты «Сборника», исходя из общей модели, имеют некоторое сходство с «Книдскими высказываниями». Поэтому вполне резонно считать их книдскими или использующими книдский материал. Речь идет о «Болезнях» И, «Болезнях» III и «Внутренних болезнях». Рекомендация пить слабительные, молоко или сыворотку, критикуемая косским врачом, появляется как раз в «Болезнях» II и «Внутренних болезнях». Что касается книдской классификации болезней, о которой Гален дает очень точные указания, она также соответствует той, что мы находим во «Внутренних болезнях».

Автор, точно как книдцы, различает четыре желтухи, четыре болезни почек, три столбняка и три туберкулеза.

К этой группе нозологических трактатов примыкают работы по гинекологии, которые имеют параллельные редакции: «Природа женщины», сборник «Женские болезни» (I–II) и «Бесплодные женщины». Сходство их очевидно, особенно в структуре изложения. Большей частью или в целом они состоят из ряда статей о различных болезнях или их разновидностях. Эти статьи составлены по довольно однообразной схеме, включающей три основные части: описание симптомов, диагноз и лечение. Иногда прилагается список лекарств.

Работы не обязательно относятся к одному и тому же времени. Инновации могут переходить из одного трактата в другой. Это обнаруживается с помощью параллельных редакций, особенно в области этиологииболезней. Тем не менее группа в целом сохраняет довольно закрытую медицинскую традицию, которая не ориентируется на опыт странствующего врача, как в случае «Эпидемий». Авторов интересуют не столько больные, сколько сами болезни, которые они систематизируют и подразделяют на мелкие разновидности. Эти болезни рассматриваются как данность, обычно независимая от места, времени и довольно часто даже от природы больного. Трактаты также не содержат общих размышлений о методе и о медицинском искусстве, как трактаты косской школы. Но картина симптомов в них очень скрупулезная: первый раз в истории медицины мы находим описание аускультации.Эта группа трактатов в целом представляет более традиционную медицину, чем косская.

Наконец, «Сборник» пополнили самостоятельные работы косской и книдской школы. Большая их часть отсутствует в списке Эроциена. Самые важные – это медицинские сочинения с философским уклоном. Они утверждают, что для медицины является первейшей необходимостью знание составных элементов человеческой природы. Эти первичные элементы совпадают с элементами Вселенной. Две больших работы – «Тело» и «Режим» – не представлены в списке Эроциена. Их методология одинакова, но концепция человека и Вселенной разная. «Тело» исходит из космологии, содержащей три элемента (эфир, воздух, земля) и показывает антропогенез, то есть первичное образование различных частей тела, начиная со смешения и преобразования первичных элементов Вселенной. «Режим» признает только два элемента – огонь и воду. Он дает древнейшую формулировку микро– и макрокосмической теории в греческой литературе. Человек, говорится в нем, – это «подражание Вселенной». Анатомия и физиология основываются больше на этой аналогии, чем на наблюдении. Автором представлены три окружности вокруг живота по модели трех вращений: Луны, Солнца и планет.

Эти два трактата были написаны при жизни Гиппократа. Более поздней работой являются «Недели». Как и в «Режиме», здесь устанавливается сходство между челове-ком-микрокосмосом и Вселенной-макрокосмосом, но он отличается идеей, объясняющей все числом семь.