Текст книги "Гиппократ"

Автор книги: Жак Жуана

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 28 страниц)

Здесь я приведу в пользу моих предков еще одно достоверное событие, которое доказывает, что люди Коса по своей воле не поднимали оружие ни против вас, ни против спартанцев и других греков, хотя многие из тех, кто живет на островах Азии, присоединились к варварам в войне без всякого принуждения. Вот это событие: во главе города были тогда Кадм и Гипполох. Достоверно известно, что Кадм и Гипполох – мои предки. Кадм, который был автором плана – со стороны матери, а Гипполох – Асклепиад, четвертый, начиная с Небра. Мы – Асклепиады по мужской линии. Вот еще один подвиг, который нужно занести в актив моих предков».

Итак, согласно «Посольской речи», предок Гиппократа Гипполох и предок его жены Кадм в начале V века занимали выдающееся место в политической жизни Коса. Они играли решающую роль в сопротивлении жителей в тот момент, когда персы требовали от них снарядить корабли для участия в походе.

Этот мятеж Коса против Персии, должно быть, произошел в 490 году, когда азиатский флот, выступив из Киликии по направлению к Самосу, шел вдоль берегов острова Кос. Удивительно, что Геродот, историк мидийских войн, хорошо знавший регион, так как родился в соседнем городе Галикарнасе, ничего не говорит об этом кризисе в истории Коса. Но это умолчание хМожно объяснить местным соперничеством между Косом и Галикарнассом. Царица Галикарнаса Артемиза представлена в малопривлекальном свете источником косского происхождения. Геродот же не скрывает своего восхищения этой энергичной женщиной, которая правила городом с детства, и превозносит ее отвагу, когда она через десять лет сражалась на море в битве у Саламина в рядах варваров.

Несмотря на умолчание историка, в его труде можно найти косвенное подтверждение факта косского мятежа.

Геродот после поражения варваров у Платейв 480 году упоминает о случае с богатой наложницей одного перса, которая вся в золоте пришла просить помощи у спартанского вождя Павсания, восклицая:

«Царь Спарты, спаси меня, твою просительницу, от плена и рабства, ты, который уже оказал мне услугу, уничтожив могущество этих людей, которые не признают ни демонов, ни богов. Моя семья из Коса, я – дочь Гегеторида, сына Антагора. Перс силой похитил меня из Коса и держал в плену».

Эта история символична для свободолюбивых греков Азии, которых не удалось совратить варварским золотом. Но горестные слова этой женщины из знатной семьи Коса становятся понятнее, если их сопоставить с тем, что нам говорит «Посольская речь» о репрессиях персов после косского мятежа, о поджогах храмов и обращении в рабство свободных людей. Возможно, что вследствие именно этого косского мятежа 490 года дочь Гегеторида стала вдали от родины наложницей перса Фарандата, сына Теаспида.

Несмотря на отчаянное сопротивление жителей Коса, остров вскоре попал под иноземное иго. Геродот отмечает, что во время второй мидийской войны 480 года власть Артемизы распространялась не только на Галикарнас, но и на три соседних острова: Кос, Нисирос и Калимнос.

Что же стало с виновниками мятежа? Кадм, оставив жену и детей на Косе, предпочел покинуть родину вместе с группой сограждан. Он отправился на Сицилию, где продолжал играть видную роль сначала в Занкле, а потом у Гелона в Сиракузах, где был доверенным лицом этого правителя во время второй мидийской войны. Нам ничего не известно о судьбе предка Гиппократа Гипполоха, который, видимо, остался на родине.

Когда двадцать лет спустя после второй мидийской войны на Косе родился Гиппократ, воспоминания о героическом поведении его предков должны были быть еще живы. После морского поражения персов у мыса Микале (479 год) Кос наконец освободился от персидского ига. С тех пор город вошел в афинскую конфедерацию, основанную главным образом для того, чтобы препятствовать возобновлению персидского владычества. Он платил ежегодную дань Афинам.

Гиппократ – потомок Геракла

Гиппократ вел свое происхождение не только от Асклепия, но и от Геракла. Он был одновременно и Асклепиадом, и Гераклидом. Биографы по-разному объясняют это родство с Гераклом. Один изолированный источник сообщает, что Асклепиады были также и Гераклидами, потому что у Асклепия было два сына – Подалир и Махаон – от Эпионы, дочери Геракла. Исходя из этого, можно понять имя отца Гиппократа «Гераклеид», означающее «потомок Геракла». Но самая распространенная версия – что Гиппократ был Асклепиадом по отцу и Гераклидом по матери. Его мать – дочь Фенарета.

Биографов часто подозревают в вымысле даже тогда, когда они цитируют свои источники. Надписи порой подтверждают то, что могло бы показаться недостоверным. Эта претензия на происхождение одновременно от Асклепия и от Геракла подтверждается двумя жителями Коса в двух надписях римской эпохи, найденных на Косе. Одна упоминает о «потомке Асклепиадов и Гераклидов», другая о «потомке Асклепия с одной стороны и Геракла с другой». Эта последняя формулировка ясно дает понять, что если человек носит имя Асклепиад, это не значит, что он автоматически является Гераклидом.

Вызывает улыбку, когда «Жизнь» Гиппократа Соранауточняет, что «Гиппократ был двадцатым потомком, начиная с Геракла и девятнадцатым, начиная с Асклепия». Но вторая надпись тоже уточняет, что врач из Коса является «потомком Асклепия в тридцать пятом колене». Значит, такие расчеты не являются выдумкой биографов. Они являются частью истории рода, какой она отстаивалась самими аристократическими семьями. Другое дело, что эта история кажется легендарной. Аристократические семьи в нее верили, и запечатлевали свою генеалогию в надписях, предназначенных для всеобщего чтения.

Образование Гиппократа

Происходящий из вдвойне знаменитого рода, Гиппократ, которому родители дали имя деда, получил образование, обычное для ребенка из аристократической семьи.

Его будущее было предопределено семейной средой, потому что медицинские знания в ней передавались от отца к сыну.

Асклепий, родоначальник семьи, передал искусство врачевания своим сыновьям Подалиру и Махаону. С тех пор эта преемственность медицинских знаний у Асклепиадов никогда не прерывалась – и до и после разделения семьи на две ветви. Как мы уже видели, в косской ветви, согласно «Посольской речи», самым знаменитым врачом своего времени был Небр.

Сын и внук врача, Гиппократ получил медицинское образование непосредственно в семье. Обучение было преимущественно устным и практическим. «С малых лет дети учились от своих родителей делать вскрытие, как читать и писать», – говорит Гален в своем трактате «Анатомические операции». В медицине устное обучение вкупе с практикой было более удобным, чем письменное. «Трудно, – заявляет автор Гиппократова труда «Суставы», – точно изложить письменно каждый операционный прием; нужно, чтобы читатель составил себе представление о том, что написано». Тем не менее Гиппократ в своем обучении мог воспользоваться также и письменной традицией, принадлежащей семье. Дед Гиппократа, как говорят, написал работу по медицине, возможно, по хирургии.

Обучался ли Гиппократ вне семьи? Некоторые свидетельства утверждают, что он был также учеником врача Геродика, софиста Горгия из Леонтии и философа Демокрита из Абдеры. Все это маловероятно. Но эти указания ценны тем, что напоминают: образование хорошего врача в античности не ограничивалось знанием организма человека. Оно несомненно включало риторику и, вполне вероятно, философию, как знание Вселенной.

Относительно древняя легенда об образовании Гиппократа утверждает, что он изучал медицину с помощью рассказов об исцелении, записанных на стелах храма Асклепия в Косе. Действительно, греческий географ Страбон пишет: «Рассказывают, что Гиппократ преимущественно использовал методы лечения, которые были обетами следовать предписаниям о режиме».

Эти сведения известны также благодаря трудам на латинском языке: Плиний Старший в I веке н. э., описывая в своей XXIX книге «Естественной истории» историю медицины, приводит недоброжелательную версию, которую он нашел у Варрона:

«Во время Троянской войны в эпоху, когда источники были более достоверными, медицина уже была блестящей, но она ограничивалась лечением ран. Удивительно, что продолжение ее истории затерялось во мраке вплоть до Пелопоннесской войны. Именно тогда искусство было извлечено из небытия Гиппократом, родившимся на острове Кос, самом знаменитом и самом могущественном острове, посвященном Эскулапу.

Существовал обычай, по которому выздоровевшие больные записывали в храме этого бога лечение, их исцелившее, чтобы потом можно было его использовать в аналогичных случаях. Говорят, что Гиппократ обнаружил эти надписи и, согласно общепринятому (благодаря Варрону) мнению, спалив храм, с помощью этих документов основал вид медицины, названной клинической. С тех пор больше не существовало пределов наживы от этой профессии».

Недоверие римлян к греческой медицине объясняет использование этой легенды о поджоге храма. Но что же можно думать о предании, засвидетельствованном как греками, так и римлянами, согласно которому Гиппократ изучил медицину в храме Асклепия на Косе? Вероятно, это предание возникло благодаря развитию жреческой медицины в Асклепийоне эллинистического города Коса после Гиппократа. Хотя археологи не обнаружили в этом храме стелы такого рода, достоверно известно, что в эллинистическую эпоху медицинские надписи существовали. Плиний Старший сообщает, что составленный в стихах знаменитый рецепт против ядовитых животных был высечен на камне в храме Эскулапа города Коса. Но то, что было принято в эллинистическую эпоху, было необязательно для классической.

В большом храме на востоке острова не было обнаружено никаких археологических следов, датируемых ранее IV века. В любом случае Гиппократ жил в то время, когда город был еще на западе острова, и нужно думать, что храм Асклепия, где он мог бы прочесть медицинские надписи, был храмом в Астипалее. Культ Асклепия был там эпиграфически засвидетельствован. Однако и там не обнаружили ни одной медицинской стелы. Единственные известные стелы найдены в храме Асклепия в Эпидавре. Чудесные исцеления, о которых они сообщают, не имеют ничего общего с Гиппократовой медициной. Рациональная медицина Асклепиадов не вышла из храмов Асклепия. Если и существует такая версия о медицинском образовании Гиппократа, то ее, вероятно, распространили жрецы Асклепия, чтобы обратить в свою пользу славу великого врача из Коса.

Жена и дети Гиппократа

После обучения в семейном кругу Гиппократ сначала занимался врачеванием на своем родном острове, где он женился. Биографы не сохранили имени его жены. Она принадлежала к знатной семье. Как мы уже упоминали, ее предком был Кадм из Коса, правитель острова в эпоху первой мидийской войны. От их брака родилось трое детей: два сына, Фессал и Дракон, которых Гиппократ в соответствии с семейной традицией приобщил к медицине, и дочь. Отсутствие информации о дочери компенсировалось воображением поэтов и рассказчиков. Ее образ породил византийскую легенду, которая была привезена во Францию крестоносцами и воспроизведена в средневековом рассказе Жана де Мандевилля. Волшебством превращенная в дракона, дочь Гиппократа «живет в тайнике под сводами древнего замка на острове Кохос», принцем и повелителем которого является Гиппократ. Чтобы обрести свой прежний облик, она ждет там поцелуя рыцаря. В действительности жизнь дочери Гиппократа прошла благополучно в Астипа-лее, где она вышла замуж за врача Полибия, ученика своего отца.

Гиппократ из Коса и Демокрит из Абдеры

Гиппократ достиг известности уже в первый период своей карьеры – на Косе. Согласно его биографам, он был приглашен городом Абдерой, расположенном на фракийском побережье напротив острова Тасоса, для лечения философа Демокрита, которого жители Абдеры считали сумасшедшим.

Эта история есть в собрании «Писем» в форме короткого романа, сюжет которого использовал Лафонтен в своей басне «Демокрит и абдеритяне» (VIII, 26). Этим романом наслаждался дед Стендаля, да и сам Стендаль.

Получив приглашение абдеритян, приведенных в отчаяние мнимым безумием философа, который над всем смеялся, Гиппократ начал приготовления. Он попросил приехать своего друга Дионисия из Галикарнасса, чтобы он в его отсутствие присматривал за домом (и женой!). Своего друга Дамагета с Родоса он попросил одолжить ему корабль, чтобы отправиться в Абдеру, и, наконец, обратился к своему другу, травнику Кратеву, чтобы тот дал ему необходимые для лечения растения. В Абдере его должен был встретить Филопемен.

Закончив приготовления, после удачного плавания Гиппократ прибыл в Абдеру, где весь народ, погруженный в скорбь, ждал его. Он сразу же отправился к Демокриту, которого встретил сидящим под платаном, у ручья, среди книг и животных, которых он вскрывал. Философ как раз писал сочинение… о безумии! Врач обнаружил, что его смех был не симптомом безумия, а признаком мудрости. На самом деле Демокрит смеялся над безумием людей. Врач и философ знали друг друга понаслышке. После этой встречи они прониклись огромным взаимным уважением.

Есть ли в этой легенде доля правды? Узнать это невозможно. Единственное, что мы знаем – Гиппократ и Демокрит были современниками, и Гиппократ и его ученики действительно лечили больных в Абдере.

Приглашение персидского царя

Слава врача из Коса распространилась не только по Греции; она также достигла варварского мира.

Персидский царь Артаксеркс I, сын Ксеркса, решил воспользоваться услугами Гиппократа, чтобы положить конец мору, обрушившемуся на его армию, и который не удавалось остановить. Великий Царь через одного из своих наместников сделал заманчивое предложение.

Вот письмо, которое, как считается, послал Гиппократу Гистан, наместник Геллеспонта:

«Артаксеркс, великий царь, нуждаясь в тебе, послал к нам нарочных, приказав дать тебе в изобилии серебра, золота и всего остального, что тебе нужно и чего ты желаешь, и доставить тебя как можно скорее. Он сказал, что тебе будут оказываться те же почести, что и знатнейшим из персов. Явись же без промедления».

Нет ничего неправдоподобного в том, что великий царь Артаксеркс призвал грека. Его дед Дарий когда-то уже оценил услуги одного греческого врача. Традиционно придворными врачами персидских царей были египтяне. С самой ранней античности египетские врачи действительно считались самыми искусными в мире. Именно к ним обратился Дарий, когда, спрыгнув с лошади, вывихнул ногу. Но они, как сообщает Геродот, слишком грубо вправили ногу и увеличили страдания; семь ночей подряд царь не мог спать. Вот тогда, узнав о присутствии среди пленников греческого врача – речь идет о Демокеде из Кротоны, – Дарий велел его позвать и заставил себя лечить.

«Используя греческие методы лечения, – говорит Геродот, – и чередуя применение мягкости и силы, Демокед сделал так, что царь снова обрел сон, и вскоре вернул ему здоровье, тогда как царь больше не надеялся полностью пользоваться своей ногой».

Некоторое время спустя Демокед в полной мере показал свой талант, когда лечил царицу Атоссу от нарыва на груди.

Правда, Демокед был придворным врачом персидского царя не по доброй воле, и ему удалось хитростью вернуться на родину в Кротону на юге Италии, где он женился на дочери знаменитого борца Милона Кротонского. Он бесспорно способствовал привлечению внимания персидских владык к достоинствам греческих врачей. Многие из них впоследствии были придворными врачами.

Именно в царствование Артаксеркса I при персидском дворе был греческий врач, уроженец Коса, по имени Аполлонид, который был старше Гиппократа. Жизнь этого Аполлонида может служить примером блеска и невзгод судьбы придворных врачей. Он долгие годы жил при дворе царя, где, очевидно, почитался наравне с первыми из персов, как это обещал Гиппократу Артаксеркс. Ему были особенно признательны за спасение Мегабиса, когда тот был тяжело ранен в битве при подавлении заговора против Артаксеркса в начале его царствования. Но тридцать лет спустя его настиг ужасный конец, так как он осмелился соблазнить после смерти Мегабиса его жену Амитиду, сестру Великого царя. Правда, Аполлонид злоупотребил своим положением врача: влюбившись в Амитиду, он воспользовался ее болезнью (заболеванием матки), сказав ей, что она восстановит здоровье, если будет иметь интимные отношения с мужчинами; так он стал ее любовником. Но женщина продолжала угасать. Тогда она прекратила отношения с врачом и, поскольку умирала, рассказала все своей матери Амистриде. Та с согласия Артаксеркса на два месяца привязала Аполлонида к пыточной доске, потом, когда дочь умерла, закопала его живым. Аполлонид нарушил одно из основополагающих правил Гиппократовой морали: «В какой бы дом я ни зашел, – говорит «Клятва», – я вхожу туда для пользы больного, остерегаясь всякого своевольного или развратного поступка, особенно от совращения женщин и мальчиков». В оправдание врача нужно сказать, что соблазненная женщина и ее мать славились своей распутной жизнью. Как видим, профессия придворного врача не всегда была безопасной.

История Аполлонида рассказана автором, которому можно верить. Это врач, который несколько лет спустя стал придворным врачом царя Артаксеркса (405–359 годы). Речь идет о Ктесии, молодом родственнике Гиппократа, принадлежавшем к книдской ветви Асклепиадов. Именно он вылечил рану, которую персидский царь получил от своего брата Кира Младшего в битве при Кунаксе (401 год). Но судьба Ктесия была более счастливой, чем у Аполлонида. Он вернулся на родину, где написал «Историю Персии» в двадцати трех книгах. В этом произведении он и рассказывает историю Аполлонида.

Это упоминание об Аполлониде Косском и Ктесии Книдском делает вполне вероятным тот факт, что Артаксеркс I пригласил Гиппократа приехать к нему. На это приглашение, переданное Гистаном, Гиппократ якобы ответил высокомерным отказом:

«Врач Гиппократ приветствует Гистана, наместника Геллеспонта. Передай царю мой ответ на письмо, которое ты мне прислал, написав, что оно от персидского царя. Как можно скорее отпиши ему, что у нас есть продовольствие, одежда, жилье и все, что нужно для жизни. Мне не подобает ни пользоваться щедростью персов, ни исцелять варваров от их болезней, так как они враги греков. Прощай».

Такое поведение Гиппократа долгое время истолковывалось как пример патриотизма и бескорыстия. Однако в римской среде оно могло быть использовано для оправдания недоверия к греческим врачам, которых считали ксенофобами. Действительно, Плутарх говорит по поводу ненависти Катона к грекам:

«Он ненавидел не только греков-философов. Он также не доверял тем из них, кто занимался медициной в Риме. Он, конечно, слышал об ответе Гиппократа Великому царю, который предложил ему большую сумму в талантах, если от согласится приехать к нему: «Я никогда не поступлю на службу к варварам, врагам греков». Катон утверждал, что все греческие врачи дали такую же клятву, и побудил своего сына остерегаться их всех».

Нет никаких оснований подвергать сомнению приглашение персидского царя и отказ Гиппократа, даже если текст ответа, приведенный в «Письмах» не является подлинным и даже если это событие похоже на легенду. Его отказ соответствует поведению его предка Гипполоха, который, согласно «Посольской речи», поднял мятеж против персов. Этот эпизод произошел, когда остров Кос, освобожденный от персидского владычества, входил в афинскую конфедерацию.

В конце XVIII и в начале XIX века этот поступок Гиппократа был еще знаменитым. В 1729 году он был изображен Жироде, «кисть которого всегда окуналась в лучшие литературные источники». На выставке 1846 года его картину заметил Бодлер: «Гиппократ, отвергающий дары Артаксеркса» доставлен из Медицинской школы, чтобы люди восхищались его великолепной композицией, превосходным исполнением и остроумными деталями».

Итак, первая половина жизни Гиппократа прошла на Косе, где он пользовался большой известностью, если верить эпизоду с Артаксерксом. Однако его карьера не принесла бы ему исключительной прижизненной славы, если бы он не покинул родной остров.

Глава II
ГИППОКРАТ-ФЕССАЛИЕЦ

Нередко врачи классической эпохи покидали место своего рождения или образования, чтобы сделать карьеру в одном или многих городах в качестве частных или общественных врачей.

Странствующий врач до Гиппократа

До Гиппократа самым известным примером был Демокед, сын Каллифона, уроженец Кротоны, в Южной Италии. Он считался лучшим врачом своего времени. Как уже было сказано, он успешно лечил царя Дария и царицу Атоссу. После блестящей медицинской карьеры он оказался пленником и рабом персидского царя. Его путь тщательно прослежен Геродотом:

«В Кротоне он плохо ладил со своим отцом, человеком очень раздражительным. Потеряв терпение, он ушел от него и отправился на Эгину. Поселившись на острове, он в первый же год превзошел всех врачей, хотя и был совершенно лишен инструментов и материалов для занятий своим ремеслом.

На второй год эгинеты попросили его стать общественным врачом с жалованием в один талант (60 мин или 6000 драхм). На третий год афиняне наняли его за сто мин, а на четвертый Поликрат привлек его за два таланта.

Вот так он попал на Самос. К тому же врачи Кротоны в значительной степени обязаны ему своей репутацией. В это время врачи Кротоны считались первыми в Греции, опережая врачей Кирены».

Вышедший из пифагорейской среды, откуда вышел также другой знаменитый врач (Алкмеон), Демокед был типичным странствующим врачом. Сначала он был частным врачом, затем общественным – на службе городов, потом стал придворным врачом греческого правителя. Его карьера в Греции была стремительной. За два года он удвоил свое жалование. Поликрат Самосский предложил ему вдвое больше того, что ему платил город Эгина.

Его дальнейшая жизнь была не слишком гладкой. Должность врача была сопряжена не только с выгодой. Когда Поликрат был предательски убит персом Ороитом, наместником Сард, Демокед был обращен в рабство, как многие иностранцы из свиты Поликрата. С этого времени он должен был доказывать свой талант врача. В Сардах он стал известным. Но Ороит тоже был убит по приказу Дария. Тогда Демокед вместе со свитой Ороита был перевезен в Сузы. Там он пребывал в неизвестности, пока, после неудачи египетских врачей, не вылечил ногу Дария. Тогда он не по своей воле стал придворным врачом.

В его распоряжении был большой дом, и он стал сотрапезником царя. Он воспользовался своим новым статусом, чтобы вызволить из нищеты своего бывшего товарища по рабству, эгейского прорицателя, который также был привлечен престижем двора Поликрата.

Его великодушие распространилось даже на неудачливых коллег. Он добился помилования для египетских врачей, которых Дарий собирался посадить на кол. Таким образом Демокед стал очень влиятельным лицом. Его искусство спасло его от рабства.

Хотелось бы иметь такие же точные сведения о карьере Гиппократа. К сожалению, те, которыми мы располагаем, достаточно отрывочны. Его карьера была более благополучной и менее романтичной, чем карьера врача из Кротоны.

Отъезд Гиппократа в Фессалию

Когда Гиппократ покинул Кос, причиной этому не было несходство характеров с отцом, как у Демокеда. К тому времени его родители уже умерли. Биографы приводят разные версии причин его отъезда.

Недоброжелательную версию не стоит принимать во внимание, хотя она восходит к относительно древнему источнику. Согласно работе Андреаса «Генеалогия медицины», Гиппократ уехал из Коса, потому что поджег Книдскую библиотеку. История поджога стала разменной монетой в биографии Гиппократа. По другой версии, он был обвинен в том, что поджег храм Асклепия в Косе после того, как воспользовался медицинскими надписями. Эти два предания ведут свое происхождение от недоброжелателей, обвиняющих Гиппократа в плагиате, внушающих, что знания великого врача – результат кражи, которую он хотел скрыть, уничтожив источники. Последняя история поджога, изложенная византийцем Цецесом, по-видимому, объединила две предшествующие версии. Гиппократ якобы был хранителем архива библиотеки Коса и изгнан за то, что сжег древние работы по медицине. Знания Гиппократа будто бы родились из пепла творений косской школы.

Все это не следует принимать слишком всерьез. Однако подобные версии свидетельствуют о существовании антигиппократовского течения, более раннего, чем недоверие римлян к греческим врачам. Определенная враждебность к Гиппократу существовала в Египте еще в эллинистическую эпоху. Она, по-видимому, проявлялась в окружении великого врача Герофила. Во всяком случае, об этом говорит Андреас, который был учеником Герофила.

По версии, исходящей из более надежного источника, потому что она принадлежит местному ученому Сорану из Коса, Гиппократ уехал из-за сна, предписывающего ему поселиться в Фессалии.

Самое правдоподобное объяснение – он хотел обогатить свой опыт изучением других стран. Действительно, одной из важных идей Гиппократовой медицины является то, что естественная среда оказывает влияние на здоровье и болезнь. Это объяснение дано Галеном в его портрете идеального врача, примером которому послужил Гиппократ:

«Он оставил косским согражданам Полибия и других своих учеников, тогда как сам, путешествуя, посетил всю Грецию. Он хотел писать также и о природе мест. Чтобы на опыте убедиться в том, что он узнал из речей, ему нужно было самому увидеть различные города».

Когда же состоялся отъезд? В биографических трудах нет ни одного точного указания. Тот факт, что он уехал после смерти родителей, кажется спорным. Он не покинул родной остров, прежде чем не вырастил сыновей, которые за ним последовали, и пока не выдал дочь замуж за своего ученика Полибия, который остался в Астипалее, приняв в наследство от своего учителя ответственность за обучение медицине. Зрелость Гиппократа совпадает с Пелопоннесской войной (431–404 годы). Его отъезд, должно быть, состоялся до 420-х годов, если верить хронологии, основанной на данных «Посольской речи». Гиппократ уже жил в Фессалии, когда началась эпидемия, датируемая 419–416 годами.

Гиппократ в Фессалии

Путешествия Гиппократа следует представлять не как ознакомительный поход одинокого ученика, а как переезд уже знаменитого врача, свита которого должна была свидетельствовать о его значении и известности. Вспомним, как путешествовали другие «звезды», великие софисты, такие, как Горгий Протагор, прибытие которых, столь живо описанное Платоном в «Протагоре», всегда производило сенсацию. Однако Гиппократ должен был избегать театральных эффектов.

Так же как Демокед из Кротоны, прибыв в Эгиний, Гиппократ быстро превзошел своих коллег по профессии. Более того, его известность распространилась по всей Фессалии и перешла ее границы. «Мое имя пошло дальше, чем я», – сказал Гиппократ согласно «Посольской речи». Хотелось бы знать, был Гиппократ частным врачом, общественным, как Демокед, или же был на службе у знатных аристократических семей Фессалии. Все свидетельства по этому поводу молчат. Во всяком случае, он не довольствовался лечением бедняков, как в это хотел бы заставить поверить Гален в своем идеализированном похвальном слове о Гиппократе. Хотелось бы знать, обосновался Гиппократ в Лариссе, откуда мог распространить свое влияние, или какое-то время был странствующим врачом, то есть на более или менее продолжительный срок останавливался в разных городах. Если биографические труды и говорят о пребывании Гиппократа в Фессалии, то в общих словах. Например, «Посольская речь» просто упоминает, что дом Гиппократа находится в Фессалии. Однако, как сказано в «Речи у жертвенника», Гиппократ был известен во многих фессалийских городах. Возможно, он там практиковал. Так считал уже Гален. Он основывался на названиях населенных пунктов, указанных в Гиппократовом творчестве.

Указания, данные в биографических трудах, могут быть дополнены косвенными свидетельствами, сохранившимися в гиппократовом творчестве, особенно в «Эпидемиях». Эти трактаты содержат индивидуальные карты больных, иногда описывают течение болезни день за днем. Часто упоминается географическая локализация заболеваний, что позволяет по карте определить места, где практиковал врач-гиппократик. Речь идет о болезнях, распространенных как в Лариссе, так и в других фессалийских городах: Мелибее, Краноне, Фарсале, Ферах. Совершенно исключено, что все «Эпидемии», три большие группы, которые датируются с конца V до середины IV века до н. э., написаны одним Гиппократом. Но примечательно, что все они сохранили упоминания об этих городах. Это подтверждает, что Гиппократ и его ученики обосновались в Фессалии и достаточно четко ограничивает пространство, где они в основном практиковали в течение полувека.

Гиппократ и Северная Греция

Практиковал ли Гиппократ за пределами Фессалии? В «Посольской речи» говорится только об этой стране. Другие источники упоминают Эдонскую Фракию и континентальную Грецию. Врач из Коса якобы жил в Македонии, потому что был другом царя Пердикки. Это свидетельство ориентирует нас преимущественно на Северную Грецию: на Фракию, Пропонтиду, а также Македонию.

«Эпидемии» I и III составлены странствующим врачом, который жил не только в Фессалии, но по меньшей мере четыре года провел на острове Тасос, лечил больных в Абдере, родине Демокрита, на фракийском побережье, и дошел до Кизика на азиатском побережье Пропонтиды. Этот автор не ограничивается указанием города, где он лечил своих больных. Он иногда указывает их адрес относительно известного места города, и создается впечатление, что с крайней точностью идешь маршрутом врача, обходящего своих лежачих больных, особенно когда эти места установлены археологами.

В Абдере воскрешаются два места: Священная дорога и Фракийские ворота. На Тасосе оживает множество мест. Здесь находятся древние и новые городские стены, которые еще сейчас хорошо сохранились на западе города. Там находятся святилища и храмы: Геракл ей он и Артемизион. Оба опознаны археологами Французской Афинской Школы. Затем Герайон и святилище Земли, которые еще не идентифицированы на местности. Там же расположена площадь с выразительным названием – площадь Лжецов; дальше фонтан с прохладной водой, наконец, места, обозначенные конфигурацией почвы, – Платформа и ров Волопаса.

Во второй группе «Эпидемий» (II, IV, VI) пограничные территории Фессалии те же самые: Фракия и Пропонтида. Однако наряду с уже известными появляются новые населенные пункты, в частности в Халкиде Акант, а в Пропонтиде Перинф.

Последняя группа «Эпидемий» (V и VII) также указывает на Фракию и Тасос. Но появляется новая страна – Македония с Пеллой, тогда как Пропонтида больше не представлена.