Текст книги "Шакалы пустыни (СИ)"

Автор книги: Юрий Валин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 31 страниц)

Нужно признать, ориентировался в бою капрал Бомон живо – подхватил подмышку легковесную подружку, ранец, мушкет и чуть ли не с разбегу сиганул в лодку. Катрин кувыркнулась следом, ощутила, как на спину шлепнулось что-то трепещущее и когтистое. Замешкавшийся «Латино» оказался в арьергарде, ойкнув, перевалился за борт, пуля вышибла щепу из планширя, едва не продырявив ляжку бывшего метросексуала.

Лодка малость черпнула воды, но выдержала.

–  Сваливаем. Все здесь? – вопросила Катрин, хватаясь за весла. – Эта дура-профессор где?!

Дикси возмущенно тявкнула, обращая внимание на то, что все ценные уже в лодке, а кто не успел, тот вообще не ценный.

–  Камилла в штабе осталась, – пояснил перепуганный младший научный сотрудник. – Говорит, там необходимо сохранить представителя от научных кругов.

–  Какой инстинкт самосохранения у тетки,  –  пробормотала Катрин, отталкиваясь от борта «Шеп»…

Тьма пока выручала – шальная пуля злобно булькнула в воду, но прицельно по лодке не стреляли – мамлюкских снайперов слепил пожар на пристани. С «Неаполя» вновь ударили картечью…

***

Бесстрашная атака кавалерии Мурад-бея закономерно не принесла успеха. В хаосе и толчее мамлюкам удалось ворваться лишь на три корабля из тринадцати, но картечные залпы «Неаполя» проделали ужасающие бреши в массе всадников и обратили противника в бегство. Видимо, успех канониров флагмана был бы еще более впечатляющим, если бы не дым, затянувший причалы. Горели мелкие строения под скалами, корчились листья пальм, сажа и дым милосердно прикрыли пристань, усеянную конскими и людскими телами. Страшно кричали раненые, ржали искалеченные лошади, треск горящих пальм казался стоном умирающего города.

Когда на палубах начали падать солдаты и матросы, мало кто различил отдельные редкие выстрелы в адской симфонии, звучащей на берегу. Египетских стрелков, взобравшихся на почти неприступные скалы со стороны реки, было не так много. Но позиция их оказалась почти идеальной. Дым тянуло в сторону города, и он не препятствовал прицельным выстрелам сверху. Защитники кораблей оказались беззащитны. Роковым обстоятельством стало то, что, даже имея достаточно людей на борту, барки не могли отойти от причала в отсутствие матросов-египтян. Стрелки и саперы попросту не умели управляться со снастями и веслами.

Исключением стал флагман. «Неаполь» отошел от пристани-ловушки, его стрелки смогли укрыться от пуль за фальшбортом, а канониры открыли огонь по скалам. 12-фунтовые ядра дробили коричневый камень, мешая мамлюкам вести убийственный огонь. Французы, успевшие укрыться в трюмах и каютах неподвижных кораблей, оставались практически беспомощными, но взбодрились.

Обе батальонные колонны, посланные генералом Бельяром на помощь порту, не дошли. Одну из колонн пытались атаковать конные мамлюки, были отбиты залпами и штыками. Второму батальону повезло меньше – он попал в засаду у рынка. Хитроумные бандиты не стали преграждать пехотинцам путь и драться лицом к лицу, как мужчины. Совершенно внезапно, дав единственный залп, безумные фанатики кинулись врукопашную, прыгая прямиком с крыш и из окон. Французские стрелки не успели сплотить строй, да это было и невозможно – напавшие уже смешались с солдатами. В чудовищной резне, когда штыки и пики оказались бесполезны, линейный батальон потерял половину состава. Французы успели прикончить более дюжины коварных безумцев, остальные мамлюки исчезли. Сержант, принявший команду после смерти лейтенанта, принял решение отходить к штабу, унося многочисленных раненых и погибшего командира.

Помощь, посланная генералом Фрианом, обескураженным количеством захваченного скота, уже вошла в город. Неосмотрительно выехавшие вперед гусары подверглись нападению конных мамлюков и в мгновенной, но жесткой рубке понесли катастрофические потери. Подоспевшая пехота отогнала противника. 31-я линейная полубригада, практически не участвовавшая в сражении (если не считать утомительного ожидания несостоявшейся фронтальной атаки скотских орд) ускоренно двинулась к порту.

***

…–  Какого черта вы вообще делали на «Шеп»? – поинтересовалась Катрин, прислушиваясь к пальбе на близком, но все же отодвинувшемся берегу (судя по всему, арабские войска вновь пытались атаковать суда), и с некоторым трудом продвигая лодку. Речная малютка, рассчитанная от силы на трех человек, оказалась перегружена. Даже если считать стройных Анис и Дикси за одного полноценного пассажира, выходило многовато.

–  Но где же нам еще быть? – удивился «Латино». – Порт выглядел самым спокойным местом, добрались мы туда без проблем. Кто мог предположить…

–  На войну всегда куда легче попасть, чем с нее выбраться, – проворчала архе-зэка. – Я вот и сама…

Договорить Катрин не успела, потому что оказалась в воде. С момента прошлого купания воды Нила слегка прогрелись, но приятного все равно было мало. Тем более, когда тебя накрывает низкий грохот. Шпионка увидела, как у причала оседает огненный шар – от взорвавшегося корабля ничего не осталось, рядом еще угадывались корпуса поглощенных огнем соседних дахабьий. Над причалом проносились ужасающие огненные завихрения. Ничего подобного Катрин, в общем-то, знакомой с взрывами и подрывами, видеть не приходилось.

Орать было бессмысленно – тяжкий гул гулял между причалами и островами, в уши словно ваты набило. Лодка, подброшенная взрывной волной и вывалившая своих слишком многочисленных пассажиров в воду, все же осталась на плаву. Держась за борт, Катрин пересчитала экипаж. Как выяснилось, все умели плавать. В смысле, Дикси может и не умела, но оказалась на солдатском ранце и намертво вцепилась в него когтями и зубами. Экие кошачьи повадки у эксклюзивных шавок проявляются.

Пловцы осторожно забирались обратно в лодку, последним втащили Бомона – как показывает практика, промокший французский солдат вдвое тяжелее сухого – суконная форма, гамаши и башмаки воду как губка впитывают.

–  Это был «Гавр»,  – пролязгал зубами капрал.

–  И чего он вдруг так? – в голове Катрин все еще звенело.

–  На «Гавре» хранился пороховой запас флотилии, – пояснил «Латино». – Вы не знали, что ли?

–  Откуда мне знать, – пробормотала Катрин. – Я ненужными секретами не интересуюсь.

Честность – отличное качество. Но не для шпионки. Вот не интересовалась назначением судов, да еще запамятовала, что у профессора оставалось два снаряженных заряда с детонаторами «для раскопок». Два! А вовсе не один, который в штабе Дезе внезапно отработал. Последовательно играет шеф, педантично доводит до конца начатое, минные ресурсы использует продуманно. Но зачем?! Зачем это ему?! Ладно, для него «своих» не существует. Что французы, что арабы, что москиты – хлопает не задумываясь. Но он же и бесцельно ничего делать не станет.

***

Взрыв «Гавра» оказался настолько чудовищным, что стрельба на время прекратилась. Причалы пылали, огонь распространялся, охватывая полуразбитые барки флотилии одну за другой. Крыши и дворы прилегающих к порту домов были усеяны горящими обломками досок и кусками человеческих тел. Взрывная волна словно гигантской метлой смела к внутренней стене порта живых и мертвых, ветви и стволы пальм, камни, разбитые бочки и изорванные мешки – там, в этом жутком месиве кто-то еще стонал и звал на помощь.

Французской флотилии больше не существовало. Лишь флагманский «Неаполь» дрейфовал в ста шагах от бывшей пристани. 12-фунтовые пушки корабля растерянно смотрели на стену алого пламени – стрелять было не в кого.

Зато было в кого стрелять в городе. Управление обеими армиями оказалось окончательно утеряно. Разрозненные отряды мамлюков и колонны французов хаотично передвигались по узким и изогнутым улочкам городка, плутая между древних развалин и новых мечетей, тщетно пытаясь настичь и покарать противника. Всадники Отопал-бея нарвались на картечный залп, остатки гусар гибли, загнанные во двор караван-сарая, французская пехота, уверенная, что в каждом дворе скрываются переодетые мамлюкские убийцы, начала поджигать дома и поднимать на штыки всех подряд. Остатки городского «ополчения»,  а за ними и все мирные жители, бросились прочь из города, заполнив еще открытые северную и южную дороги. Генерал Бельяр отдал приказ преследовать любых сообщников Мурад-бея, включая переодетых бандитов и коварных бунтовщиков-горожан. У северной окраины конные егеря французов натолкнулись на многочисленные обозы арабского войска. Туда же немедленно был направлен два батальона 88-й «линейной» и батарея конной артиллерии. Солдаты были разъярены. Мамлюки, пытавшиеся прорваться обратно к своим обозам и семьям, обезумели. Асуанское сражение перестало быть сражением. «Ад у Порогов» назовут эту ночь позже.

Генерал Дезе испустил свой последний вздох на рассвете. Город агонизировал еще почти сутки. В пустыне хохотали-перекликались удивленные шакалы

Глава 17
Песочные часы

Одиннадцатое число месяца фрюктидора

В это недоброе утро рассвет над Нилом наступил раньше – солнце еще только наметилось за горизонтом, а берег вовсю дрожал алыми всполохами. Если постараться, поджечь можно что угодно. Впрочем, остатки археологической экспедиции были уже на противоположном берегу, темном и безлюдном. На склоне темнели щели и штольни катакомб, гул порогов отстал и растаял выше по течению, здесь же царили тишина и спокойствие. Когда лодка причалила и мокрые шпионы, дезертиры и беженцы начали высаживаться, навстречу выступили встречающие. Катрин абсолютно не удивилась, увидев шефа в компании двух арабов-незнакомцев и худосочного кочевника. Дикси испуганно зарычала на опасных людей.

– Мадам Катрин, видимо, вам не терпится пересказать мне последние новости и вообще объясниться,  – Вейль без всякого восторга обозрел многочисленных вновь прибывших.

Брать штуцер и пистолеты было бессмысленно – стволы нуждались в сушке, чистке и отдыхе. Катрин подумав, что иной раз можно обойтись и старинными, проверенными инструментами, взобралась на уступ к шефу.

Арабы и бедуин тактично сохраняли дистанцию и делали вид, что разглядывают редкостную крысо-собаку.

– Это зачем? – пробубнил шеф, явно имея в виду эксклюзивное животное и сопровождающих его лиц.

– Не входило в мои планы. Так сложилось.

– Допустим. А что там еще с вашими планами? – Вейль потер нос. – Жаждете меня сразу убить? Или выждете удобный момент?

Шеф держал руки на виду и вообще, видимо, был настроен на конструктивную беседу и полную откровенность.

– А что с вами делать? Оральным сексом радовать? Вы радостями жизни не интересуетесь, – напомнила архе-зэка.

– Ну-ну, ближе к теме.

– Куда уж ближе. Убийца вы и mraz.

– Послушайте, Катрин, сейчас некогда наслаждаться вашими певучими «черногорскими» оскорблениями. Мне не надо, чтобы вы меня убивали. Мне нужно ваше сотрудничество. Перестаньте психовать. У вас есть конкретные претензии?

– Там, – архе-зэка ткнула себе за спину. – Тысячи трупов. Все на вашей совести.

– Так уж и тысячи? – засомневался шеф. – И при чем тут я? Они там не сами войну развязали, нет? Это я сюда дивизию приволок и милосердному Мурад-бею саблю всучил?

– Вы бензина в это пламя плеснули. Изрядно плеснули. Одни террористические подрывы чего стоят. Экая вы скотина.

– Возможно, я скотина. Но причем тут терроризм? Разве пострадал рынок или мечеть? Это была честная военная диверсия.

– И зачем? – тяжело спросила Катрин.

– По двум причинам. Во-первых, я оказал услугу в обмен на услугу, и теперь нас ждут верблюды, охрана и все необходимое для перехода через пустыню. Во-вторых, нужно было подтвердить серьезность наших намерений.

– В смысле?

– Кольт, вы меня разочаровываете. Вы же знаете, что кое-кто за нами присматривает, – шеф неопределенно повел рукой, охватывая добрую часть еще темного неба над пустыней. – Лишний раз подтвердить, что мы не шутки шутим, было весьма полезно.

– «Мы»? – в ужасе переспросила Катрин.

– Похоже, ночь у вас выдалась нелегкая. Конечно, ОН знает, что вы не причем. Успокойтесь. Ненавижу богов, но не считаю, что они глуповаты. Этот, живучий, тем более.

– Оставим богов. Вейль, вы ни в грош не ставите человеческую жизнь. Там множество трупов. Пора положить этому конец.

Шеф пожал плечами:

– Солдаты пришли на войну, солдаты ее получили.

– Но вы же собственных соотечественников подорвали. Я вообще отказываюсь понимать, как такое…

– Заткнитесь, Катрин. Зачем вам понимать?! Какое ваше дело?!

Казалось, случилось удивительное – Вейль потерял хладнокровие. Архе-зэка подумала, что нож надежнее метать в лицо. Бронежилет шеф явно так и не снимал. Но на физиономию начальника охраны уже возвращалось сонное спокойствие.

– Простите, Кольт, нервничаю. Вы меня болезненно задели, напомнив о равнодушии моего отечества. Попытаюсь очень кратко сформулировать. Скажем так, я просил у Франции помощи и содействия, мне было необоснованно отказано. Обязан ли я испытывать чувство долга по отношению к моей бывшей стране?

– Вас какая Франция обидела? Эта, или та, что будет через двести лет?

– Какое это имеет значение? Я как-нибудь сам разберусь со своими отечествами. Давайте вернемся к вам, и вашему необоснованному возмущению. Я не нарушал соглашения. Вы к Франции не имеете отношения, у меня к вам нет претензий. Разве что сейчас вы порядком подзадержались, а нас ждут. Но вы мне нужны, и я готов к разумным компромиссам. Послушайте, не надо пытаться меня убить. Это осложнит все дело.

– Вейль, вы мне ostopizdeli до невозможности. Конечно, я наемница, но всему есть предел. Давайте не будем усложнять – застрелитесь сами.

– Я не могу, – вполне серьезно сообщил шеф. – У меня есть дело, и вообще в этом направлении все обстоит довольно сложно. Вас утешит уверенность, что мне не уйти от возмездия?

– Нет, не утешит. Есть мнение, что лучше ускорить события. Иначе вновь погибнут непричастные люди.

– Черт возьми, Катрин, да что вам эти люди?! И потом откуда люди? Здесь пустыня, вы и я – все. У вас же нет сомнений, что вы мне очень нужны? О, если вы об этих арабах, так они скорее двуногое приложение к ожидающим нас верблюдам, чем истинно люди. Проводят и уйдут.

– Не могу согласиться. Вы, Вейль, лжете как дышите.

– Зачем мне лгать? – обиделся шеф. – Да, я не всегда говорю все и сразу, но воспитанные люди именно так и делают. К чему перегружать окружающих ненужной информацией? Я тактичен и предусмотрителен. Поэтому и напоминаю – если вы сейчас метнете в меня нож, и я не успею уклониться – у вас будут неприятности.

– Какие, к примеру?

Шеф хмыкнул:

– Катрин, вы вызываете симпатию своей наивностью. Это все молодость. Это пройдет. Неужели вы думаете, что я начну пугать вас меткой пулей, выкалыванием глаз и прочими банальными вещами? Вы этого не боитесь, да и вообще что проку в поединке профессиональных людей? Мы же не в кино. У меня есть дело, у вас тоже дело. Вы хотите вернуться домой и никого там не огорчить. Можете не верить, но я хорошо понимаю ваши побуждения. Я вам сочувствую. Но у вас могут возникнуть сложности. Нет, я педантично выполняю договоренность – на базе вас ждет та записка, подтверждающая и гарантирующая. Но если вы вернетесь в одиночестве, или в сопровождении этого лощеного мальчишки… Кстати, что там с профессором? Надеюсь, сабля или пуля не миновали надоедливую ученую курицу? Впрочем, не будем отвлекаться. Итак, вернуться на базу недостаточно, нужно создать впечатление, что экспедиция завершилась относительно благополучно. Вы понимаете?

– Вроде бы. Но не совсем.

– Верно, честность – лучшая политика. Представим: ушло два десятка авантюристов, вернулось лишь двое. Хорошо, трое – к милой вонючей собачке особых претензий не возникнет. А вот к вам двоим…

Катрин начала осознавать. Шеф радостно закивал:

– Верно-верно. Вы девушка на удивление милосердная, склонная спасать испорченных мальчиков и безобразных собак. И вам выдается отличный шанс помочь группе замечательных людей: трудяг-механиков и бездельников-переводчиков. Неужели вы их бросите?!

– Вот вы дерьмо, Вейль… Где они?

Шеф пожал плечами:

– Откуда мне знать? Имею кое-какие предположения о сбое в программе Прыжка, но это всего лишь предположения. Необходимо их проанализировать, просчитать варианты, утвердиться в своих догадках. Но пока не выполнена основная задача экспедиции, мне дьявольски трудно сосредоточиться на второстепенных деталях.

– Понятно. И гарантий, конечно, никаких.

– Катрин, вы несправедливы,  – проникновенно заявил шеф. – Мы с вами проделали длинный путь, порой сражались плечом к плечу, и я вас никогда не подводил. Лично вас, Кольт. Вы мне нравитесь, причем без всякого орального секса. Давайте доведем дело до конца. Я не надеюсь, что вы мне начнете доверять, или простите гибель несчастных вояк в Асуане. Но мы подумаем о еще живых людях и продолжим сотрудничество. Тут уже недолго осталось. Покурите, подумайте минуты  три-четыре. Дать вам сигару? Я берег именно для подобного момента…

***

Дым драл горло. Хороший дым, кубинский, но сейчас об Острове Свободы думать было тяжко. Живут люди, а ты тут с сумасшедшими мерзавцами сотрудничаешь. А что поделать… В былые годы Катрин решила бы проблему радикально и не мучилась.  Но тогда свободная девушка только за себя отвечала. Сейчас все сложнее, и смерть сукиного кота уже не кажется однозначной победой. Насчет решивших вернуться и, видимо, «недовернувшихся» членов экспедиции шеф не врет. Подстраховаться и всецело использовать сложившиеся обстоятельства к личной пользе вполне в его логике. Но дело не только в этом. Какова цель Вейля? И еще сны… То, что кажется снами. Шпионка чувствовала, что это важно. Слепое и интуитивное предчувствие, но кому как не бродячей наемнице верить в подобные глупости? Идти нужно. Знала же об этом еще до разговора. Ликвидировать шефа – чересчур простая и соблазнительная идея. Случаются задачи с элементарными решениями, но тут-то…

Катрин ткнула едва начатую сигару в песок. Потом покурим, потом покаемся, перед стареньким богом искренне извинимся. Он, кстати, где-то рядом, в этом Вейль прав. Знает ли шеф, что боги не нуждаются в многословных пояснениях, извинениях и предоставлении нотариально заверенных документов о чистоте помыслов паломников? Должен догадываться, ибо не глуп. Но какого же тогда…

Архе-зэка встала. Вейль одобрительно закивал, подошел:

– Я верил в вас, Катрин. А раз мы вернули взаимопонимание, скажите нашим драгоценным спутникам, что им лучше возвратиться в город. Нам они абсолютно не нужны.

– Вы уверены? Вы как с этими славными арабами общаетесь? Переводчик точно не потребуется?

– Тот парень, что пониже ростом, немного болтает по-английски. Не особо чисто, но понять можно.

– Мало ли что он наговорит. Вы ему так доверяете?

Шеф пожал плечами:

– Я всегда верю людям – я же цивилизованный человек.

– Не сомневаюсь. Но доверять сразу двум независимым толмачам будет с вашей стороны гораздо великодушнее. Кроме того, девчонка и вояка добровольно назад не повернут. Они ваши коллеги.

– В каком смысле? – несколько удивился шеф.

– Паломники-параноики. Им туда же нужно.

– Катрин, не смешите.

– Даже не думала. Ликвидировать мы их не будем, пусть идут. Лично мне с дублирующим переводчиком будет куда поспокойнее.

Вейль на миг задумался и согласился:

– Как скажете. Доверяю вашей интуиции. Но мальчишка и омерзительная собачонка нам тоже жизненно необходимы?

– Откуда мне знать? Но в приличной экспедиции должен наличествовать научный секретарь. Пусть запечатлеет ваш безумный подвиг. Или вы скромностью страдаете?

– Не страдаю. Просто хотел проявить человеколюбие – ваш Алекс, скорее всего, через день-два сдохнет. Тут у нас, видите ли, настоящая пустыня.

– Мальчишка о пустыне догадывается. Его выбор.

– Собачонка тоже догадывается? Катрин, будьте благоразумны – давайте ее утопим. И вода рядом, и камни. Достала же всех, тварь безмозглая.

– Еще чего! С какой стати бедняжку топить? Может, я ее в дар и жертву хочу преподнести? Я девушка ретроградная, к богам в гости с пустыми руками не хожу. Собака ценная и уникальная, такой во всем Египте больше нет.

Крысо-сокровище, валявшееся у ног Анис и явно не способное слышать негромкий разговор, гордо задрало задние лапы. Вейль неожиданно хихикнул:

– Катрин, я поражаюсь – вы идеально подходите для этой экспедиции. Обещаю, если мы дойдем до конца, я сделаю все от меня зависящее, чтобы вас достойно отблагодарить.

Звучало обещание шефа неоднозначно, но тут уж ничего не поделаешь. Архе-зэка надеялась, что эндшпиль все же удастся разыграть на равных.

***

Брели вдоль Нила, временами слегка отклоняясь от пустынного берега. Солнце набирало силу, ремень штуцера высох и уже начал натирать шпионское плечо. Катрин двигалась замыкающей. Идти в пустыню совершенно не хотелось. Проклятый прогресс. Жили же боги раньше в приличных оазисах, прохладных храмах и иных цивилизованных местах. Хорошие времена были, да кончились.

Идущая впереди Анис обернулась и прошептала:

– Я думать, вы его сразу голов рубить.

– Не вышло. Он мне кое-что должен. А про «голов рубить» вообще помалкивай. Мы, как истинно цивилизованные люди, такого вслух не говорим.

– Мы с капрал – не цивилизованные, – сообщила переводчица. – Мы ему не доверять.

– Неужели? Ну, можете доверять Дикси – чистосердечнейшее существо. И насчет пожрать, и насчет нассать – полнейшая искренность.

– Я не об сука Вейль, – пояснила Анис. – О проводник из бедуинов-юнески. Племя – большой обманщик и бандит. Эти араб не лучше. Говорят, «их много, припас запас малый».

– «Запас припас» оценим на месте. Что касается «большой бандит», так мы и сами не малые. Нам бы оружие высушить и почистить.

Толмачка очень понимающе кивнула. Вот была же приличный человек – несчастная и тяжко страдающая безносая невольница, а теперь бандитствующая танцорка с характерным лицом и пистолетом, спрятанным под упругими сиськами. Жуть как негативно вы, мадам Кольт, влияете на людей.

Движение застопорилось: арабы и Вейль, укрываясь за уступом, разглядывали что-то у реки. Шеф поманил архе-зэка.

На берегу, прямо у воды располагался странноватый табор. Небольшая груда узлов, мальчишка разжигает костер, вокруг слоняются женщины, прилично одетые и достойно зачехленные дорогими никабами. Порывы горячего ветра доносят горестные завывания. Десант бродячих плакальщиц, что ли?

Арабы и бедуин смотрели на прибрежный лагерь весьма благожелательно – так на внезапно найденный кошелек смотрят.

– Э, нет, господа. Мы к каравану идем, – напомнил Вейль. – Давайте берегом обогнем, и не будем задерживаться.

– Да, сэр. Но узнать надо кто эт. Потом спасенье слать, – пояснил на чудовищном английском один из арабов.

У туземных проводников явно имелись вполне конкретные планы по спасению несчастных женщин. XVIII век, свои традиции. Пришлют спасательную команду, части женщин (тем, что посимпатичнее) повезет, другой не очень. Но убивать никого не станут.

– Пусть с Анис на берег подойдут, не так теток напугают, – проворчала Катрин.

Арабы с пренебрежением и легким любопытством покосились на переводчицу, но возражать не стали. Четверо разведчиков начали спускаться к лагерю – там их засекли, плач-вой усилился, дамы сбились в оборонительную кучку, сопляк у костра встал с палкой в руке. Благородный рыцарь-евнух, что ли? Мелковат, однако…

Катрин отвлеклась от малоинтересного зрелища, принялась чистить штуцер.

Спутники обсуждали происходящее:

– Гарем чей-то, – переживал чувствительный Алекс-«Латино». – Потерпели кораблекрушение, муж погиб. Теперь их обесчестят и продадут сластолюбцам.

– Может, и продадут, – согласился капрал. – А напропалую бесчестить тут не принято. Хотя бедуины, у них свои законы. Но какое тут кораблекрушение? Ни единого матроса, да и хозяин женщин бесследно исчез. А ведь при крушении женщины первыми тонут – в платье выплыть трудно. Это у нас мадам-вдова море переплыть может, ничего с ней не станется.

– Вот сейчас я устыдилась. В следующий раз непременно попытаюсь поднатужиться и затонуть, – заверила архе-зэка, не отрываясь от процесса чистки.

– Я вовсе не к тому, – отрекся Бомон. – Просто странно, откуда столько баб на пустынном берегу.

– Да, таинственная история, – пробурчал шеф. – Но мы совершенно напрасно здесь задерживаемся.

– Вейль, помилосердствуйте, нельзя же бросать беспомощных людей! – возмутился младший научный сотрудник. – Я все понимаю, но мы же не звери.

Зверюга в отряде имелась единственная – она, принюхавшись, и не обнаружив сосисочных ароматов, потеряла интерес к берегу, следила за масляной тряпочкой в руках Катрин. От воды меж тем доносились требовательные вопросы Анис, хор плачущих голосов – рыдали на берегу уже вовсе навзрыд.

– Надрываются как актерки, – отметил бесчувственный капрал. – И голоса сплошь все молодые. Могу спорить – хозяин был богат, выращивал свои фиалки с чувством. Так, а, вдова?

– Мне индифферентно, – Катрин забивала в ствол туго упакованную в «пластырь» пулю. – А некоторые остроумцы сейчас в лоб прикладом схлопочут. Или ты меня повоспитывать вздумал, а, Жосслен-Жаслан?

– Это так, к слову. Уж и сказать ничего нельзя, – заворчал капрал.

Вернулись лазутчики. Арабы шептались между собой, профессиональная переводчица объяснила экспедиционной команде:

– Гарем Меграхи-бея. Знатный мамлюк, но я такой не знать. Гарем быть в обоз Мурад-бея, французы ворваться и зверствовать как львы. Женщин в страшный паник бежать на лодках. Уплыть на этот берег, тут лодочники хватать шкатулки с драгоценности и сам бежать. Такой внезапный драма. Теперь рыдать и умирать готов двенадцать баб.

– Истинная трагедия, античная, – посочувствовал Вейль. – Война, ужасные времена. Что ж, уходим. Без сомнения, наши арабские друзья пришлют помощь, как только выдастся такая возможность.

– Вот эти?! – ужаснулся «Латино». – Да они их оптом продадут. В корзинах из-под инжира!

– Упаковка так принципиальна? – удивился шеф. – Не выдумывайте. Нам пора.

– Я никуда не пойду! – мужественно выпрямился младший научный сотрудник. – Не то чтобы я какой-то рыцарь или благотворитель, но это же несчастные и абсолютно беспомощные люди. Как можно бросать беззащитных беженцев на произвол судьбы?!

– И как ты их рассмотрел? – подивился капрал. – Ведь сплошь завернутые, а, подишь ты, понравились.

– Я их и не рассматривал! – возмутился Алекс. – Дело не в этом…

– Твой правда. Слава Аллаху, ученый человек – мудрый человек. А мудрый человек – милосердный человек, – провозгласила толмачка.

Мысль-то была глубоко верной.

– Действительно, что ж мы всех подряд убиваем и цинично в добре древне-умерших роемся? Нужно и живым помогать. Ты, Алекс, прав. Поможешь дамам добраться до города, там как раз страсти немного остынут. Сдашь коменданту. В Асуане наверняка организуют что-то вроде лагеря для перемещенных лиц, – предположила Катрин и полезла в кушак. – Тут у меня несколько золотых имеется, на первое время…

– Что ж, раз такое дело, мы не можем остаться в стороне, – до шефа дошла выгода происходящего, и он извлек деньги.  – Будь осторожен, Алекс, времена беспокойные.

– Не нужен я в пустыне? – догадался неглупый научный сотрудник.

– Здесь ты нужнее. Лично я не выношу, когда хором рыдают, – призналась Катрин. – Доберетесь, передай поклон гражданину Денону, надеюсь, он жив-здоров и поможет беженцам.

Анис повела мужественного спасателя к женщинам, дабы достойно представить и успокоить несчастных. Вейль с облегчением вздохнул:

– Как это правильно и своевременно.

– Не надейтесь, мы с Ани никуда не отвалим, – прямолинейно предупредил капрал.

– Я понял,  – заверил шеф. – Только не забывайте, что я знаю больше вас всех вместе взятых о нашей цели. Колоть меня штыком в спину – крайне неразумно.

– В спину? Клянусь, даже и мыслей таких не имел! – воскликнул честнейший Бомон. – Вы обо мне очень дурно думаете.

Рыдание на берегу изменили свой характер: хор голосов поубавил отчаяния, но добавил горестности.

– Пошли, глянем, – буркнула Катрин. – А то сейчас Алекса окончательно запугают и он к нам назад сбежит.

Шеф раздраженно запыхтел. Но действительно, проще было покончить с внезапным осложнением, чем ждать, когда само уладится.

Женщины, похожие на темноголовых одинаковых невысоких привидений, обернулись на шаги и еще подбавили громкости в завываниях. Мальчик, оказавшийся не мальчиком, а тощим смуглым карликом, отсутствующе смотрел в огонь костра.

– Аллаху алим! – сходу воззвала Катрин.

Плач оборвался, одна из страдалиц (видимо, самая набожная) пролепетала что-то о помощи Всевышнего. Несчастные, да и карлик, потрясенно уставились на рослую бабу с бесстыдно открытым лицом и ружьем за плечами, потом оценили ее рваные шальвары. Понятно, тут уже не выть, а в обморок падать впору.

– Мы их успокоить не можем, – растерянно пояснил «Латино».

– Не гарем, а куриц дом какой-то, – раздраженно подтвердила переводчица.

– А с виду ничего, стройные, без ожирения. Сгинувший хозяин был не лишен вкуса,  – цинично одобрила архе-зэка.

В стайке покинутых красавиц вновь начали всхлипывать.

– Цыц! – рявкнула жестокосердечная шпионка и указала стволом ружья на узлы. – Разобрали вьюки!

Смысл приказа был ясен без перевода, поклажу подхватили, карлик встал и взял палку-трость.

– Нале-во! – скомандовала страшная зеленоглазая баба, подтверждая указание очередным движением штуцера.

Табун повиновался, замер, кося очами в страшно размазанной подводке.

– Анис, объяви, что беженки переходят под надзор мсье «Латино», организованно следуют в Асуан, где получат полноценное питание и возможность найти себе новых мужей, покровителей или, на худой конец, работу.

– Так нельзя. Это безприлично, – запротестовала переводчица.

 – Переведи как прилично. Но лаконично! – гаркнула Катрин.

Анис начала говорить, но явно прибавляя от себя.

– Аллаху алим! Шагом аа-рш! – оборвала затягивающийся инструктаж архе-зэка.

Двинулись разом. Не такие уж дуры. Эх, надо бы Алексу авторитета прибавить, опыта у парня маловато. Катрин обхватила младшего научного сотрудника за талию, сжала подбородок парня и засосала в губы. Беженки в безмолвии двигались мимо и зарабатывали поголовное косоглазие. Поцелуй вышел ничего себе так. Катрин отпустила ошеломленного археолога.

– Это зачем? – прошептал «Латино», облизывая вспухающие губы.

– На удачу.

– Тогда можно было бы и пораньше, – вздохнул молодой ученый, потрогал заткнутые за пояс пистолеты и двинулся за эвакуируемыми. Он не оглянулся, весь такой собранный, мужественный и слегка прихрамывающий на обе ноги, обутые в чужую обувь.

Катрин с опозданием захотелось проверить судьбу, заорать вслед пешему каравану «Зухра? Лейла? Зульфия? Гюльчатай?», но любые ассоциации сейчас были не в тему.

– Гм, ваш опыт напутствий впечатляет, – признал шеф. – А теперь можно вернуться к нашим делам?