Текст книги "Шакалы пустыни (СИ)"

Автор книги: Юрий Валин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 31 страниц)

– Мы двинемся или нет? – нудно осведомился заранее уставший «Спящий».

«Археологи», стараясь не привлекать внимания, цепочкой прокрались через пристань. Рюкзаки, фляги, инструмент и соблюдаемое многозначительное молчание нагоняли особой таинственности – часовые на всякий случай отдали честь. С кормы «Шеп» смотрели вахтенные, Анис, сонный капрал, оставшиеся стеречь имущество и больного психолога-аудитора. Катрин подумала, что если бы поспать еще часика три и выйти в уже проснувшийся порт, все вышло бы куда как незаметнее.

Все в том же молчании шагали по еще спящей улице, Катрин замыкала шествие и вспоминала о недопитом кофе, а чуть ли не подпрыгивающая от нетерпения профессор возглавляла подчиненных и все ускоряла шаг. По-правде говоря, де Монтозан, невзирая на научную степень, не была истинным археологом. Азартная кладоискательница и упоротая феминистка-авантюристка – вот кто у нас Камилла. В целом же процессия сомнительных личностей, ряженых в бурнусы, с заткнутыми за пояс пистолетами (не держать оружие на виду предпочитал лишь начисто лишенный романтики и тщеславия «Спящий) походила на шествие театральных разбойников. Катрин представила профессора с рыжими бакенбардами, горланящую «настоящие ученые всегда идут в обход!» и фыркнула.

– Что, что здесь смешного?! – немедля обернулась чуткая научная руководительница. – В такой решающий день и абсолютно идиотские смешки?! Ради святого дерьма и собственного выхода на свободу, Катарина, соберись-ка с мыслишками! И задерни никаб, с закрытым ртом ты выглядишь поприличнее.

Доктор и научный помощник покосились на архе-зэка глубоко осуждающе. Даже Дикси, выглядывающая из кармана профессорского рюкзака, не одобряла – «тут крысы могут быть, серьезнее надо, серьезнее!»

– Да что такое? Просто нос зачесался. Все, молчу, – Катрин демонстративно зачехлила лицо.

– Вот и молчи! – все свирепела пылкая профессор. – Где эти чертовы лошади?!

– Три дома и налево, – борясь с зевотой, сообщил Вейль.

Хозяин лошадей и его помощник, с изрытым оспой, абсолютно не театральной, а истинно-бандитской физиономией, воззрились на прибывших французов с подозрением. Отсутствие толмачки, серьезной поклажи и сосредоточенные лица «археологов» вызвали неизбежные опасения. Вейль принялся объясняться с луксорцами. Жестами и уже выученными арабскими словами объяснил, что переводчица и «фрэнч-бей» ждут путников на дороге. Прохиндеи-коноводы переглядывались, но тут Катрин изрекла волшебное «Аллаху алим!» и экспедиция все-таки начала грузиться на лошадей.

Процессом заинтересовались просыпающиеся горожане, вокруг начали собираться зрители. Профессор требовала опустить стремена у седла избранной ею белой кобылки, хозяин лошадей не понимал, что глупой гяурке нужно. Катрин начала подумывать, что выезд можно было бы и на завтра отложить, а еще разумнее вообще отменить (видят боги, всем бы было спокойнее), но тут шеф взял под локоть негодующую профессоршу, увлек в сторону, и сказал несколько слов. Камилла немедленно заткнулась и поднялась в неудобное седло. Вообще-то профессор неоднократно упоминала, что занималась верховой ездой с детства, и, видимо, не врала. Остальные тоже расселись по лошадям и кавалькада двинулась мимо зрителей и детишек, продравших глаза и уже начавших вопить насчет «бакшиш».

Катрин достался смирный гнедой конек – равнодушно переставлял копыта, по сторонам не смотрел, только изредка екал брюхом. Ну и ладно, не в бой на нем скакать, да вроде бы не так и далече здесь тащиться. Специфическое арабское седло доставляло определенные неудобства, но архе-зэка уже была к этому готова. Вот доктор и «Латино» начали догадываться, что со стременами и у них «что-то не так». Кавалерийский опыт у обоих имелся мизерный – во время подготовки экспедиции удосужились несколько раз посетить школу верховой езды. Едущий первым хозяин-коновод оглядывался на гяуров со столь явным презрением, что сонный шеф пробурчал:

– Видимо, откладывать момент расставания не стоит.

С коноводами попрощались, как только кавалькада углубилась в первую загородную ложбину. Дорога вильнула к подъему, вокруг скучились безжизненные каменные россыпи, Вейль замахал рукой коноводам, указывая куда-то влево, те придержали лошадей, гадая, что еще нужно рыхловатому фрэнчу-гяуру. Шеф подъехал к луксорцам и те как-то внезапно и практически одновременно начали сползать с седел. Удивленные лошади зафыркали, попятились, Катрин пришлось послать своего гнедого вперед и перехватывать поводья обеспокоенных коней.

– Ничего-ничего, я сам управлюсь, – пропыхтел Вейль, освобождая из стремени сапог лишившегося чувств хозяина-коновода.

Катрин держала лошадей, остальные «археологи» наблюдали как начальник охраны фиксирует руки и ноги арабов пластиковыми стяжками, заклеивает рты скотчем и уволакивает несчастных в укромную расщелину.

– Надеюсь, надежно? – строго осведомилась де Монтозан.

– Я старался, – кратко заверил Вейль, взбираясь в седло.

– Еще раз напоминаю всем о соблюдении строжайшей секретности, – напомнила научная руководительница. – Мы все знаем достаточно, чтобы понимать – лишнее сказанное слово ставит под удар успех всего предприятия.

Катрин на шефа не смотрела. Судя по использованию скотча, который практически перестал липнуть, Вейль уверен, что луксорцы в любом случае промолчат.

Настроение у шпионки, и так бывшее «не очень», окончательно испортилось. Не то что бы печальная судьба спекулянтов лошадиными услугами затронула до глубины души, но мирное население есть мирное население. Хотя хрен его знает, совсем ли мирной была парочка коноводов – вряд ли они кинжалы под бурнусами прятали исключительно из-за врожденной стеснительности.

Меж тем профессор вела отряд какими-то пустошами и бездорожьем, пару раз всадники оказывались в тупике осыпей и возвращались назад. Научная руководительница и ее помощник вполголоса уточняли маршрут – местность они знали недурно: за последние двести лет рельеф не особо изменился. Археологический отряд удачно уклонился от встречи со стадом коз и козопасом, выбрался на довольно широкую дорогу.

– Вот она! – торжествующе повела руководящей дланью профессор де Монтозан. – Великая дорога в великое царство мертвых! Вперед без страха и промедленья!

Без промедлений не получилось, пришлось несколько раз останавливаться.

Катрин подтягивала подпругу лошадке доктора и занималась устранением иных мелких конских проблем.

– Честное слово, я не нарочно! Не понимаю что с ним! – уверял «Латино», чей конь нервничал и капризничал.

Катрин проверила сбрую, нащупала под потником довольно странную острую щепку.

– Обычная арабская небрежность, – пожал плечами сонный шеф. – Не будем обращать внимания.

Археологи вновь двинулись в путь. Пустынная дорога широкими неспешными петлями поднималась между серо-желтых гор. Солнце палило все сильнее, от пустынного ветра заслоняли скалы, кроме неравномерного постукивания копыт ни слышалось ни звука. Ни птиц, ни ящериц, даже насекомые будто сгинули. Приунывшая Дикси предпочла духоту скорбному виду и спряталась в рюкзаке. Это она правильно. Катрин казалось, что они въезжают как раз в тот пыльный сон, только тут кроме пыли и тоски, наличествует еще и доктор «Крест», теперь будет целую вечность пропотевшей рубашкой вонять.

Архе-зэка на миг обернулась. Вот вид на Нильскую долину радовал. Внизу видны одновременно Луксор и Карнак, притягивали взгляд заупокойные башни Мединет-Хабу и иные достопримечательности, сейчас лишенные туристической банальности. Даже лежащий у подошв гор Некрополь радовал глаз – вполне себе приветливое кладбище, там можно побродить меж древних могил, поразмыслить о вечном. Да и вообще, сверху-издали Стовратные Фивы и хиленький Луксор окончательно слились воедино, лачуги феллахов растворились в мареве раскаленного воздуха, стали частью веков, еще одним тончайшим слоем плодородных нильских наносов, достойной оправой благородного блеска реки. Но надо переться в горы, где еще жарче и тоскливее.

За пустынной грядой визгливо захохотал безумный дневной шакал. Катрин видела, как вздрогнула спина доктора, да и лошади заволновались.

– О, не все здесь умерло! – непонятно отчего оживился и проснулся Вейль. – Пустота и тлен – придуманы досужими философами. Везде жизнь, везде бурлящее бытие.

– Что за ерунду вы несете, Жак? – нервно осведомилась профессор. – Просыпайтесь и сосредотачивайтесь. До дела осталась пара километров…

На несколько минут нагрянул ветер, принялся петь в уши и двусмысленно дергать за одежду. Потом дорога пошла вниз и вновь навалилась тишина.

– То, что известно как гробница «KV-12/2, владелец неизвестен», – указала профессор. – Но каждый образованный человек обязан знать, что это пристанище второй супруги Аменхатепона III! Господа, Долина Царей встречает вас! Нам вот туда…

На взгляд Катрин, в здешней долине чувствовалось куда больше пустынно-долинного, чем царского. Угадывались следы человеческой деятельности – что-то разрытое, что-то насыпанное – но это если приглядеться. В относительно скором будущем, когда придет мода на древнеегипетские ценности, сюда начнут ездить экскурсии, здесь будут шнырять местные ловкачи, приторговывающие кусочками мумий, обломками саркофагов и прочими редкостями. Богатые англичане и иные европейцы будут торговаться на жаре, выбирая себе кусочек сувенирного мертвеца поинтереснее и покрупнее. Видят боги, приход европейской цивилизации – сущее безумие. «Мне вот ту руку, а череп возьму поменьше, у меня полка над камином узкая. Но непременно с бинтами, иначе вообще не куплю!». Как подобное может считаться в порядке вещей?! Нет, дикий, но здоровый обычай собирать скальпы врагов и тот как-то понятнее.

Ученые специалисты экспедиции определили нужный сектор поисков и принялись карабкаться среди расщелин и ложбин, разыскивая «ту самую».

Катрин отвела лошадей в относительную тень под склоном. Вокруг темнели старые следы кострищ, валялось что-то ветхое и насквозь прожженное солнцем. Входы в давно вскрытые и вычищенные погребения зияли чуть западнее. Осмелевший доктор немедля направился туда, чисто случайно прихватив лопату. Временный лагерь пришлось разбивать архе-зэка при помощи шефа. Не без труда натянули экспедиционный тент – люверсы из ткани выскакивали моментально, привязывать пришлось прямо за углы брезента.

– Мы здесь внизу как на ладони, – намекнула Катрин. – Наскочат случайные мамлюки или иной сброд, будем долго доказывать, что мы здесь с чисто коммерческими научными целями, а вовсе не на генерала Дезе хитроумно шпионим.

– Да, неприятности могут быть. Выставим часового. Вот доктор «Крест» удовлетворит свое детское любопытство и засядет где-нибудь повыше, – Вейль с сомнением посмотрел на надувной матрас, весьма мудро даже не стал пытаться его надувать и улегся на тощую подстилку.

– Это-то «Крест» вместо часового? Да он и пискнуть не решится в случае чего. Давайте лучше я со штуцером посторожу.

– Катрин, иной раз я вам искренне удивляюсь. Вы же взрослый опытный человек и вдруг такая наивность. Нет, нам с вами уже выписали персональное приглашение на посещение удивительнейшего захоронение. Уверен, это будет замечательно! То, что мне идти хочется ничуть не больше чем вам, ничего не меняет. Из нормальной охраны остались только мы, а мадмуазель-профессор, хотя и не верит в байки о сказочных кобрах, на всякий случай заручилась нашим присутствием. В утешение могу сказать, что это одно из самых небольших захоронений. Камилла зачитывала его параметры, но я не запомнил. В общем, оно небольшое. Больше времени потратим на перетаскивание исторических ценностей.

– Может и не придется перетаскивать? – предположила Катрин. – Найти вход, пусть и по точным координатам, этого маловато. Вход надежно засыпан, а бригаду землекопов мы с собой не взяли. Лично на меня не надейтесь – я свои кубометры еще у пирамид выбрала.

– Говорят, там лишь кладка, замаскированная неглубоким слоем камней. Склеп прятали, уповая на секретность и скромные размеры.

– Все равно, «небольшой слой» – понятие относительное. Нашими силами справиться нереально.

– Не получится, значит, не получится. Что вы волнуетесь? Но вы недооцениваете Камиллу де Монтозан. Профессор припасла заряд с простым и надежным детонатором, кроме того, она приволокла запасной заряд, три резервных детонатора, плюс бочонок отличного черного пороха – выпросила у офицеров «Неаполя», у профессора там теперь личные связи.

Катрин онемела. Конечно, археологи не ангелы, но применение взрывчатых веществ в одном из самых сакральных мест мировой археологической науки, это даже не кощунство, а вообще…

– Молчите? – шеф вытянулся поудобнее и блаженно закрыл глаза. – Правильно молчите. Я тоже несколько удивился. Но профессор именно за этим сюда и шла. У нее давние и страстные разногласия с египетским Министерством по делам древностей. Полагаю, она бы и их с удовольствием взорвала, но пока случай не представился. Рекомендую отдохнуть. Нам с вами еще и лезть в этот погребальный погреб.

Катрин шепотом дала неукротимой профессорше крайне нелестную характеристику.

– Как-как? – слегка удивился шеф. – Гм, а у вас получается много сочнее, чем у ученой дамы. Впрочем, можете высказать профессору и в лицо – сегодня она вряд ли что-то способна воспринимать.

Катрин посмотрела в сторону возящихся среди камней археологов – действительно, дорвались и абсолютно неадекватны. Теперь их разве что пулей остановишь. А это будет уже чересчур. Уважение к истории и погребениям это все верно, но необходимость поскорее вернуться домой – важнее. Тьфу, звучит цинично, а куда деваться.

К временному лагерю возвратился глубоко расстроенный доктор – в ближайшем склепе его встретила безнадежное запустенье: копоть, хорошо обглоданные бараньи кости, к тому же на исследователя набросилась уйма блох. Вейль предложил доктору взять аэрозоль от насекомых и занять сторожевой пост. «Крест», почесываясь, неохотно двинулся сторожить.

Катрин направилась проведать лошадей – те понуро стояли в узкой полосе тени. Сверху пекло все сильнее, долина, окруженная не слишком высокими, но обрывистыми стенами-скалами, хранила недобрую тишину. Было слышно, как сидящий в сотне метров доктор пытается реанимировать клапан анти-блошиного баллона. Катрин бессмысленно смотрела на дремлющих лошадей. Древних покойников, блох, жары и тишины архе-шпионка никогда не боялась, но сейчас отчего-то было не по себе.

К тенту, размахивая руками, спешил младший научный помощник. Катрин подумала, что истинно увлеченные люди – большая редкость. Конечно, и ей самой иной раз приходилось бегать по жаре, но там-то выбор был простой: не бегаешь – дохлой валяешься. А здесь тяга к научным открытиям и первооткрывательская корысть истинные чудеса творят – вон, скачет как муфлон на первое свидание, копытами рискует.

– Все готово! Сейчас откроем! Господа, пригнитесь, возможны осколки камней, – еще издали завопил «Латино».

Из-под тента высунул круглую потную голову шеф, раздраженно принялся поправлять-проверять растяжки укрытия.

– Слушай, Алекс, не собираетесь же вы… – начала уточнять обстановку архе-зэка, но тут громыхнуло…

Летели осколки камней или не летели, Катрин так и не узнала, поскольку перепуганные лошади рванули, пришлось изображать родео, удерживать и укрощать, уворачиваясь от лягающихся копыт. Инструктор по конно-собачьему животноводству уже посчитала, что не справится – лошади чужие, по-европейски ничего не понимающие, да и привязала их отвыкшая от конюшенных забот специалистка не совсем верно, но на помощь прирысил учуявший возможные неприятности шеф, а Дикси залезла на камень и принялась вертеться и с чувством завывать. Все эти мероприятия (подкрепленные интуитивно понятными всем животным матерными уговорами) слегка запутали, отвлекли и успокоили лошадей.

– Как скверно вы ругаетесь, – отметил Вейль. – Это ведь по-русски?

– По-казачьи. Незаменимый язык при общении с дикими лошадьми и ослами. Вообще-то, напрасно мы не взяли переводчицу, Анис хотя бы приблизительно знает, как обращаться к этим нильским мустангам. Кстати, я сейчас пойду и напинаю под хвост нашей безмозглой профессорше. Что это за привычка проводить взрывные работы без всякой подготовки?! – злобно поинтересовалась Катрин.

– Нет смысла пинать профессора – она нечувствительна, ибо в полном блаженстве, – вяло махнул рукой Вейль.

Профессор де Монтозан стояла на скальном уступе и торжествующе размахивала шляпой. За спиной безумной дамы неспешно рассеивалось облако дыма и пыли.

– Совсем сбрендила тетка, – пробормотала Катрин. – Слушайте, а что это так нехорошо шипит?

Видимо, шеф, несмотря на свое сонное спокойствие, встречу с коброй не забыл – рука Вейля дернулась к пистолету. Но если поблизости и были пресмыкающиеся, взрыв их закономерно распугал. Шипел нештатно сработавший (видимо, в результате детонации) анти-блошиный аэрозоль. Над камнями поднималось дрожащее облачко, доктор, зажимая нос, поспешно отбегал от места внезапной «газовой атаки».

Катрин стало совсем тошно: видят боги, это какой-то цирк с конями, собачками, спецэффектами и научными уродцами.

…– Безукоризненное вскрытие слоя! Именно «боковой шурф L», взгляните – словно бригада землекопов грунт снимала. Какой точный профессиональный расчет! – восхищался младший научный работник.

Профессор скромно, но торжествующе улыбалась. Члены экспедиции сгрудились у входа к вожделенному нетронутому погребению.

– Но это же не вход в камеру? – не скрыла удивления Катрин, заглядывая в узкую щель, пованивающую взрывчаткой. На грубых краях были видны древние сколы от небрежной работы примитивными инструментами.

– Господи, Катарина, как и где вы учились?! – ахнула профессор. – Это же KV-70, один из знаменитейших объектов Долины! Естественно, это не центральный вход, а шурф грабителей могил, пытавшихся расхитить погребение еще в смутные времена одиннадцатого века до нашей эры. Наглецам удалось попасть в погребальную камеру, но они ничего не осмелились взять, завалили вход и в панике бежали. На наше счастье, в ту эпоху суеверия оставались все еще достаточно сильны. Настоящий вход в KV-70 вот в той впадине, но там нам путь преграждают десятки тонн камней. Это достаточно известный объект, официально открытый лишь в 1909 году этим ничтожным выскочкой Аутоном. К величайшему сожалению, и описания захоронения, и сами артефакты исчезли бесследно, остались лишь противоречивые воспоминания случайных свидетелей открытия. Толстозадый британец был еще тем мерзавцем. Но у нас есть замечательный шанс вернуть утраченное науке! Черт возьми, Катарина, ведь об объекте KV-70 все знают, это же период XVIII династии. Мне за вас стыдно! Вы же наверняка проходили эту знаменитую историю еще на первом курсе.

– Я тогда грипповала птичьим гриппом и пропустила, – оправдалась Катрин, сдерживая желание приложить профессора по лохматому затылку рукоятью пистолета. – А можно уточнить – откуда известно, что первые грабители ничего не захапали и удалились в этой самой панике? Они, в отличие от Аутона, оставили воспоминания?

– Они оставили нечто более весомое, чем плоские шуточки. Полностью гробницу изучили уже в 50-х годах, тогда и нашли тайный шурф. В нем сохранился скелет одного из незадачливых грабителей. Воришку бросили испуганные подельники. Где-то здесь… – профессор огляделась. – Кажется, я видела осколки ребер… Дикси, брось сейчас же! Это тебе не игрушка!

Крысо-собака выронила осколок нижней челюсти смутных времен 11 в. до н.э – желтый и обслюнявленный – и поспешила к темному провалу, справедливо надеясь, что там найдутся костяшки поинтереснее. Профессор изловила редкопородную питомицу и сунула в сумку – уступать право первооткрывателя де Монтозан никому не собиралась. Вот с остальными членами экспедиции вышла некоторая неразбериха. Доктор «Крест», которому вроде бы отводилась роль часового и «верхне-надзирающего», намеревался непременно спуститься в склеп. Прислушиваться к каким-либо доводам эскулап категорически не желал и вообще выглядел откровенно неадекватно: речь отрывистая, взгляд возбужденный, от шурфа не отходит. Просто показательный случай кладоискательской лихорадки. «Латино» выглядел немногим лучше, но с ним понятно – профессиональный психоз, до триумфа остался один шаг (вернее, один «вползок») в тесное подземелье. Катрин, напротив, была не прочь составить компанию лошадям и присмотреть за ценным экспедиционным имуществом, но тут Вейль повторил однозначное: «можете понадобиться внизу». В итоге лошадей оставили без присмотра. Шеф заверил, что в случае чего и пешком до города можно добраться, «не в пустыне». Профессор отмела любую вероятность утери транспорта как «невозможную и глупую», поскольку лошади будут нужны для перевозки самых ценных находок – у научной руководительницы экспедиции был проработан подробнейший план действий по расхищению гробницы. Но сейчас Камилла так жаждала наконец-то войти в нетронутое захоронение, что о дальнейшем и думать не могла.

     – Ладно, давайте проверим оборудование и еще раз продумаем порядок следования, – Катрин скинула жилет (явно будет мешать) и принялась заправлять в шальвары складки свободной сорочки. Профессор сочла намеком, спохватилось, изыскала расческу и принялась приводить себя в порядок. Уловившая торжественность момента Дикси решила вылизаться, а бездельничающие мужчины ревизовали фонари, веревки и прочее снаряжение.

Только всецело отстранившийся от мелочей «Крест» сидел на корточках над провалом и алчно вглядывался во тьму. Явно не ту профессию выбрал, скот здравоохранительный.

Как ни оттягивай, а спускаться придется. Взволнованные исследователи, поправляя респираторы, поочередно протискивались в шурф. Архе-зэка шла третьей.

– Здесь узко и поворот градусов под тридцать, – донесся из сухих глубин голос профессора. – Катарина, учти, тебе грудь будет мешать.

– Не будет, – сухо заверила Катрин.

Почему-то многие женщины уверены, что у привлекательных шпионок размер бюста непременно выше среднего. Это не так, просто важна форма, а не размер. Ну, и любой девушке не помешает регулярно поддерживаемая спортивная форма, гармоничные пропорции фигуры и капелька магии. Все очень просто и никаким завистливым измышлениям здесь не место.

Катрин с грустью вспомнила о тюремных спортивных тренажерах и соскользнула в каменную теснину. Собственно спуск и проползание затруднений не вызвали, спущенный вниз репшнур служил исключительно для ориентира и моральной поддержки. Шпионка разок ткнула подошвой сапога макушку ползущего впереди младшего научного сотрудника, тот только запыхтел еще взволнованнее и постарался ускориться. Было слышно, как «Латино» шлепнулся в пустоту и сказал «о!».

– Да, это истинное чудо! – благоговейно подтвердила невидимая профессор.

Катрин уловила внизу отблески яркого света электрических фонарей, расслабила ноги, готовясь к падению. Полет, оказался, правда, больше символическим – не более метра…

Исследователи стояли на полу галереи, практически у входа в погребальную камеру… Помещение оказалось небольшим. Его можно было бы назвать тесным, если бы не… Роспись – ничего подобного архе-зэка видеть не приходилось. Вроде бы и не совсем Египет…

Стоял саркофаг, не такой уж громоздкий, черного дерева, с  условно намеченными линиями покоящегося тела и единственным украшением – маска на крышке пыльно блестела в луче чуждого электрического света. А по стенам шли люди… силуэты людей… тени людей? Длинная череда практически одинаковых фигур, следующих в скорбном молчании. Ниже замер в ожидании ряд сидящих фигур – с опущенными головами, то ли нагие, то ли в набедренных повязках. Понятно, сейчас встанут и двинутся в путь. Роспись казалась почти монохромом, только бьющий в упор луч фонаря убеждал, что это не черные линии на белой штукатурке, а сложно уловимые оттенки коричневого и серого. За саркофагом стена выглядела почти пустой: цепочка иероглифов под потолком и единственный рисунок. Сидел на стене задумчивый крупный бабуин, вполне себе обезьяньей, без всяких божественных признаков, внешности. Но устроился уверенно, можно сказать, по-хозяйски. Видимо, все-таки бог с простецким именем Бабан – вон как снисходительно на людишек поглядывает. Под ногами нарисованного бабуина ждали вполне реальные сосуды и ларцы с мертвецким приданым. Видимо, немалой ценности барахло – с виду нетронутое. Но шмонать и рыться в чужом (и чуждом) имуществе Катрин не испытывала ни малейшего желания – счастья такие сувениры явно не принесут. Бабуин хоть и помалкивает, но однозначно намекает.

А вот изображения того, кого нервно искал взгляд архе-зэка, вообще не оказалось. Не так уж велик склеп, пусть и кажется, что нет замкнутых стен, уходят же куда-то люди-тени. Определенно уходят-исчезают, что несколько давит на подсознание. Не пугает, а именно давит-беспокоит своей необъяснимостью. Еще Катрин поразил запах. Здесь пахло не могильной пылью, и не иссохшим за тысячелетья содержимым роскошного чулана. Чем-то иным, странным…

На пол бухнулся Вейль – за последнее время он разительно похудел, но все равно оставался самым крупным и увесистым из исследователей, и в тесном шурфе ему пришлось нелегко. Шеф осмотрелся, водя широким лучом фонаря, и чихнул, прервав благоговейное молчание счастливых ученых и примкнувшей к специалистам архе-зэка. Следом за шефом скатился доктор – этот и осматриваться не стал, сразу уставился на саркофаг.

Это да, древний гроб того стоил. Лаконичный и (да простят нам боги это святотатственное слово) стильный. Шпионка ощутила даже некоторую зависть. Легкую. Прилично вот людей хоронили, без пафоса и китча. А с тобой еще непонятно как станется. Впрочем, может повезет, где-нибудь на свежем воздухе лягут кости. Птички, суслики, стрекозки… Смотри на мир, улыбайся белым ликом, даже масок никаких не надо, незачем драгметаллы переводить, пусть и на высокохудожественные культовые изделья. Кстати, вот рассматривать маску на саркофаге Катрин почему-то не хотелось. Издали видно что лицо молодое, вроде бы женское, красивое. Впрочем, не в привычках древних мастеров состоятельных покойников уродами изображать, имели уважение к заказчикам.

– Сказано, что здесь покоится «царственная женщина бога, имени которой нет», – перевела иероглифическую надпись профессор. – Странный титул.

– Возможно, «царственная подруга бога»? – робко предложил свой вариант толкования младший научный специалист. – Здесь не так очевидно.

– Алекс, будь любезен не выдумывать! Тогда возможно прочтение «царственная наложница бога», что явный нонсенс. Следует изучить остальные надписи, – профессор де Монтозан принялась извлекать из чехла фотоаппарат, руки ее тряслись от восторга.

– Значит, это саркофаг принцессы? Если она царственной крови? – подал голос крайне любознательный доктор.

– Мы не можем исключать такого варианта, – осторожно подтвердил «Латино».

– Кто бы ни лежал в гробу, тут он в компании, – хмыкнула Катрин, направляя луч фонаря себе практически под ноги.

Скелет лежал вытянувшись вдоль стены, словно заранее позаботился отодвинуться от ног спустившихся гостей. Какой предусмотрительный.

– Кто? Ах, этот… – профессор неохотно сделала несколько шагов назад, тоценила кости. – Видимо, одному из древних грабителей все же удалось проникнуть в погребальную камеру.  Впрочем, ничего стащить подлец не успел.

– Да он вроде и не пытался, – пробормотала Катрин, глядя на невесело скалящиеся зубы и сложенные на грудной клетке кости рук представителя вороватого одиннадцатого века до н.э.

– Что же здесь странного?! Остался в одиночестве и без света, запаниковал, безвольно сдался парализующему страху смерти. Они же были ужасно суеверны. Сердечный приступ или что-то вроде того, – пояснила де Монтозан, наводя фотоаппарат на стену и делая пробный снимок без вспышки.

Археолог из Катрин был никакой, но в смертях она немного разбиралась. Пробиваться в погребение и долбить камень суеверие грабителю ничуть не мешало, а как свалился, ужаснулся и сразу помер? Сомнительно.

– Итак, «Царственная, имени которой нет», ты попала в хорошие руки, – провозгласила профессор, осторожно шагая к саркофагу. – Начнем с твоего последнего приюта. Если не ошибаюсь, тут у нас…

Катрин почувствовала, как напрягся шеф, он не скрываясь, нацеливал одновременно фонарь и пистолет в дальний угол склепа, хотя там, среди ларцов, могла затаиться разве что тень настенного бабуина. Но Вейль мотнул головой, указывая себе за спину, шпионка вынула из-за пояса «англичанина» и взяла под наблюдения входную часть галереи. Ничего опасного там не было и не могло быть – метрах в пяти проход перекрывал сплошной завал без всяких рисунков и украшательств. Но…  Катрин остро чувствовала, что лучше отсюда поскорее выйти. Ну, мы тоже «ужасно суеверны» и вопиюще ненаучны.

– Алекс, диктофон случайно не заработал? – уточнила профессор. – Что ж, записывай в блокнот. Снимок первый – общий вид центральной части с саркофагом…

Вспышка камеры, тьма…

– Что за шутки? – возмутилась профессор. – Полагаете, мне вспышки достаточно? В камере аккумулятор практически на нуле, сраные вы клоуны! Подсветите!

– Клоун на корабле остался. А у меня с фонарем что-то. Собственно, тут вообще никто не шутит, – пояснила Катрин враз осипшим голосом.

В полнейшей темноте, иногда подсвечивающейся слабым голубым светом дисплея фотокамеры, слышалась возня научных и ненаучных сотрудников. Нервно озираясь и ощупью вставляя в рукоять фонаря запасные батареи, Катрин содрогнулась, увидев два покачивающихся нежно-кровавых мистических огонька. С некоторым усилием удалось сообразить, что это глаза Дикси. (Декоративное собаководство – суть зло сатанинское!).

– Похоже,  в моем фонаре что-то с микросхемой, – сдерживая панику, известил «Латино». – Видимо, в этой законсервированной атмосфере электроника фотоаппарата дала странную наводку и остальные схемы…

– Оставим сложные теории. У меня фонарь простейший: два контакта и батарея,  – буркнул шеф. – Похоже, батареям конец. Кстати, а где доктор?

У него фонарь с генератором, возможно, удастся подзарядить…

Доктор вроде бы был где-то недалеко и вполне жив – архе-зэка улавливала неясные звуки – но почему-то не отзывался. Катрин нашарила репшнур под воровским шурфом – висит свободно, вполне логичная версия, что «Крест» дал деру наверх, вообще ничем не подтверждалась. В воздухе все сильнее ощущался запах кедра, взмокших от нервного пота первооткрывателей и еще чего-то, вроде бы парфюмерного.

– Прекращайте издеваться! – взмолилась профессор. – В такой момент и глупейшие розыгрыши. Кто здесь, рядом со мной?! Я же чувствую! – в состоянии нервозности и так не отличающаяся точностью движений де Монтозан попыталась уронить аппарат, ахнула, подхватила драгоценную технику. Сработала фотовспышка…