Текст книги "Вернуться! (Эмигранты) (СИ)"

Автор книги: Юрий Валин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 44 страниц)

Стоп! Что-то не так. Кусты не такие. Теа с одноглазым их уже миновали, видимо, запаха никакого. Но все равно. Был как-то прецедент...

– Господин артиллерист, ну-ка взгляни зорким взглядом.

Полукровка заметил сразу:

– Кусты дергал кто-то.

Катрин обрисовала бы странность кустов иными словами, но это уже детали.

– Мне тоже кажется, кусты неправильные. Но Теа мимо прошла.

– Ей с близи может быть не заметно, – решительно заявил Мин. – Нужно посмотреть.

Он в три прыжка преодолел ручей, практически не замочив потрепанных сапог. Катрин перешла следом, последним перебрался Цуцик, на сей раз, не рискнувший далеко отрываться от хозяйки.

Катрин махнула Теа:

– Здесь странно.

При ближайшем рассмотрении оказалось, что одна из веток куста надломлена, но затем аккуратно выпрямлена. Ветки рядом тоже выглядели слегка потрепанными.

– Здесь кто-то упал, – авторитетно заявил Мин.

– Или это ложный след, – пробурчала Теа. – Не понимаю, как вы заметили. Здесь абсолютно ничем не пахнет, даже мышами. Вот дерьмо шакалье – я как слепая и безносая.

– Магия, – уверенно констатировал полукровка, – мы в Каннуте с похожими шутками встречались.

Теа оскалилась и сунула мужу лук и колчан, начала расстегивать пояс с оружием.

– Отвернись, умник. И ты тоже, Кэт, если не сложно.

– А что... – начал полукровка, но Катрин за шиворот развернула его к ручью.

– Гм, да всё уже, – сказал Квазимодо. Теа рядом с ним не было, а одноглазый стоял, нагруженный ее одеждой и оружием.

Катрин забрала у него пояс с кинжалами, колчан, помогла запихнуть в мешок одежду. Мин осмысливал происходящее.

– Лиса, значит?

– На четырех лапах у нее нос лучше, – пояснил Квазимодо.

– У-у, – полукровка принялся шаркать обеими ногами.

– Будь скромней, – посоветовала Катрин, – если по нашему следу тоже кто-то идет, примут тебя за лося. Ты знаешь, что на них охотятся с очень длинными рогатинами?

Шаркать Мин перестал, но пребывал в глубокой задумчивости.

– Кэт, может быть, нам идти напрямик? – сказал Квазимодо, усевшись на камень. – Следы запутанные, а логово похитителей мы и так сможем найти. Вряд ли они живут вдвоем или втроем. А когда людей полно, они офигительно много следов оставляют. Рано или поздно мы их выследим.

– Лучше рано, – пробурчала Катрин. – Знаешь ли, Мышка довольно редко бывает в плену. Как бы с ней чего не случилось.

– Мы их найдем. И вырежем.

– Меня бы вполне удовлетворило возвращение Найни живой и здоровой.

Мин посмотрел на Цуцика. Пес смотрел куда-то за спину дарку, и в голубых глазах светилось восхищение. Мин поспешно обернулся.

Лиса была большая. Что там, – огромная. Шерсть чудесная – пышный воротник, хвост, в который можно несколько раз завернуться. И почему они ее рыжей кличут? Она почти черная, красным отливают лишь лапы. В глазах, правда, сияют оранжевые искры, как будто на костер смотришь.

– Чего уставился? – прохрипела лиса Мину. – Нормальных животных не видел? Вали, зови остальных. Я след нашла.

– Теа, может, не стоит обратно превращаться? След опять потеряется. А туда-сюда видоизменяться – у тебя сил мало останется. Тебе, конечно, виднее... – Катрин старалась не слишком смотреть на лису. Все время какие-то неприличные скорняжные мысли возникали.

– Лапами я стрелять не могу, – прохрипел великолепный зверь.

– Сейчас твой нос важнее.

– Кэт, смотри на меня прямо, – с негодованием рыкнула лиса. – Я все равно знаю, что ты о хорошем воротнике думаешь. Вы всегда так о кицунэ думаете. Даже этот ворюга, что моим мужем называется, вечно прикидывает, сколько за мою шкуру выручить можно.

– Я уже давно посчитал, – заверил одноглазый возлюбленный. – Что делать, детка, люди падки на красоту.

– Мы сейчас ускоримся, и люди про твое великолепие живо забудут, – пообещала Катрин.

– Тогда я вперед иду, – решила Теа. – Для связи Цуцик и этот – короткий. Он, по счастью, благополучно онемел от моей стати.

* * *

К «логову» вышли уже в темноте. Лиска вела безошибочно. Лишь раз ненадолго потеряла след, когда пришлось подниматься по длинным уступам, похожим на гигантскую лестницу. Собственно, запах похитителей так больше и не появился. Теа следовала за отсутствием запаха – за полосой странного бесчувствия, в котором исчезало всё. Здесь не было ни серого духа вездесущих мышей, ни терпкого, хоть и притупленного холодом аромата горькой полыни, ни отзвука вони старых меток волков и ласок. Пустота. Если сосредоточится, то её лента-тропа ведет не хуже острого запаха человеческого пота. Колдовство? Может быть. Разберемся позже.

Катрин в очередной раз подавила желание рыкнуть на Шкуру. Хрипел парень, как престарелый боров. Вообще-то, хрипели все. Сама Катрин тоже не на легкой прогулке себя чувствовала. В сумерках идти стало куда сложнее, к тому же четвероногая следопытша явно подзабыла о скромных физических возможностях следующих за ней людей.

Катрин, возглавлявшая ядро отряда, нырнула под ветви – впереди виднелся просвет. Навстречу из низких кустов выскользнул серым призраком Цуцик, уселся на пути. Катрин предостерегающе подняла руку – Костяк идущий следом, передал сигнал дальше. Преследователи замерли, слышалось лишь сдерживаемые хрипы дыхания. Рядом с Катрин откуда-то из-под корней возник полукровка – надо признать, двужильный дарк все еще чувствовал себя свеженьким.

– Логово, – мрачно объявил в темноте малоразборчивый хрипатый голос. Люди вздрогнули, кто-то из глорцев попытался шарахнуться назад. Его удержала Эле.

– Пещеры, – пояснила невидимая лиска. – Кто на копытную корову не слишком похож, может глянуть. Если не орать, – безопасно.

– Ква, выдвигаемся, осмотримся, – приказала Катрин. – Ты тоже, – предводительница слегка хлопнула по косматой макушке дарка. – Только без самодеятельности.

– Слушаюсь, – Мин поправил свою устрашающую меховую шапку.

– Входы – два там, два – выше, – лиска небрежно кивнула острой мордой. – Возможно, есть запасные отнорки на другом склоне. Я проверить не успела.

– Часовые? – Катрин сколько не вглядывалась, на темном фоне скал видела лишь единственную расщелину, похожую на вход в пещеру. Узкий серп луны ничего не освещал. Второй луны – Темной Сестры, вообще сейчас не было на небосводе.

– Часовые? – Теа посмотрела на предводительницу довольно скептически. – Кэт, я оборотень-кицунэ. Я ненормальная. Ты, похоже, такая же. Люди лезут в пещеры, чтобы спрятаться от ужасных дарков и страшной темноты. Думаешь, сегодня они сделали исключение? Часовые внутри. Сидят у костров, слышат топот лап полчищ дарков, держатся за копья и пьют для храбрости джин. Ну, здешние какое-то прокисшее пиво пьют. Чувствуете?

– Я ничего не чувствую, – прошептал Квазимодо. – У меня только полунос. Насчет часовых Теа совершенно права. Это мы по ночам бегаем, как будто так и нужно. От присутствия на кораблях дарков даже наши герои Глора обнаглели и страх потеряли. Как они без нас обходиться будут?

– Привыкнут, – пробормотал Мин. – Здесь ячмень перебродивший с какой-то травой пьют. Мрачно воняет. Людей много. Больше сотни, да, Теа?

Кроме легкого запаха дыма, Катрин по-прежнему ничего не чувствовала. Тоже полунос, хотя никто леди физиономию не калечил. Ладно, с лисьим нюхом всё равно состязаться бессмысленно.

– Нашу Мышь куда утащили? Какой вход?

Теа фыркнула:

– Кто скажет? Слишком много запахов. После Найни здесь много кто ходил. Мужчины, самки, щенки. Гадили на склоне – дышать невозможно.

– Это – да, – поддержал полукровка. – Несет убийственно. Анти... анти-сатираторию развели. Аша их бы сразу поубивала.

– Теа, как думаешь – эти норы-пещеры просторные? Сообщаются между собой?

Лиска задумчиво пошевелила ушами:

– Вряд ли. Камень твердый, долбить трудно. Скорее, здешние, как крабы – в готовые щели забиваются.

– Да, – уверенно подтвердил Мин. – Так себе пещерки. Нормальные хогмены в таких ямках никогда бы не поселились.

– Предложения, как найти ямку с Мышью, будут?

– Взять "языка". Перед смертью все расскажет, – прохрипела лиса.

Мин посмотрел на нее довольно ошалело.

– Что? – рыкнула Теа. – Не нравится? Может, их уговаривать начнем? Денежек предложим?

Катрин тоже склонялась к прямолинейному решению. Но возникали серьезные технические трудности.

– Язык это хорошо, – пробормотал Квазимодо. – Только как его из пещеры выдернуть? Они наверняка настороже, возможно, забаррикадировались. Я бы на их месте обязательно от зверья и всяких оборотней надежно загораживался.

Теа пренебрежительно махнула на мужа хвостом:

– Утра ждать? Тогда нужно Ногу с его кривоногими бойцами сюда вести. Мы сами не справимся. Здешние дикари хоть и засранцы засранцами, но их много. Битва на славу выйдет. Тот, кто в живых останется, до конца жизни хвастать сможет.

Полукровка возбужденно заерзал, попытался зашаркать лапами. Энтузиаст. Катрин положила на плечо дарку ладонь. Под тяжелой рукой Мин замер.

Саму Катрин идея Великой Битвы при Пещерах решительно не вдохновляла. Потери будут. Как потом дальше плыть? "Собака", потеряв часть экипажа, станет натуральной баржей. Но главное – кто поручится, что Мышка во время заварухи уцелеет? Если она еще жива. Вот же лядское стечение обстоятельств.

– Подойдем поближе. Проверим – может быть, какая-то пещера специально для пленных предназначена. Было бы удачно. Хотя маловероятно, – Катрин в сердцах сплюнула. – В общем, на месте решим.

– Давай тряпки, – приказала Теа мужу. – И где мой лук? Потерял – руки пообкусываю.

– Постой-постой, – обеспокоилась Катрин. – Лук твой в целости и сохранности, стрелы тоже не растеряли. Только знаешь ли, Теа – сейчас куда нужнее твой нос и глаза.

– Если начнется, мне пыль в глаза дикарям хвостом заметать?

– Резать мы все умеем. Только не видим ни фига. Кто отходом будет руководить? Это тебе не десяток-другой скальпов снять. С луком и Эле управится.

– Это мой лук! – возмущенно заурчала Теа.

– Если все обойдется – Мышь тебе новый лук купит. Из своего жалования. С серебряными накладками и монограммами на шести языках. Если денег не хватит, я добавлю.

– Накладок не надо, – прохрипела лиска. – Я для Найни и так все сделаю. Что сидите? Готовьтесь!

Группу прикрытия Катрин выдвинула к крайним кустам. Старшей здесь осталась Эле. Цуцик – контролирующим. Разобрали цели для разведчиков. Катрин досталась левый верхний выход – предводительнице, наконец, удалось его рассмотреть. Мин должен был проверить правый – эта щель едва угадывалась под самой вершиной скалы. Квазимодо отправился разведывать нижний вход, расположенный ближе к лесной опушке. Теа исследовала большую пещеру – самую многообещающую. По-крайней мере, несло из нее сильнее всего.

Луна окончательно утонула в непроницаемой пелене туч. Дождь скоро пойдет. Или снег. Катрин с беспокойством подумала, что ночь уже подходит к половине, а дело еще и не началось.

Где-то далеко, ближе к реке, тонко и визгливо завывал какой-то зверь. Здесь, у пещер, было тихо. Осторожно шагая в скальной тени, Катрин почувствовала то, о чем говорили дарки – вонь человеческого присутствия. Изрядно попахивало – дымом, съестным – преобладало копченое мясо и рыба (явно по исландскому рецепту – слегка с тухлинкой). Но это были относительно приятные ароматы. "Блин, я сейчас "подорвусь", – подумала Катрин. – Это они специально – неприятеля дерьмом отпугивают? Или я сослепу в уборную вперлась?"

Взбираться по выступам мешало копье. Разумнее было оставить древковое оружие. На склоне стало чуть светлее от выглянувшей луны – хоть видно, куда ноги ставить. Катрин цеплялась за гранитные гребни свободной рукой. То и дело под носом возникали обглоданные кости, рыбьи хвосты и скорлупа орехов. "Спите спокойно, бандар-логи. Мудрый Каа обо всем позаботится".

Поднявшись, Катрин сделала небольшую паузу. Внизу лежала тихая поляна, смутно темнели кусты. Левее, где скальная гряда понижалась, открывался вид на пустошь, уходящую к югу. Где-то там протекал уже знакомый ручей. Правее мир тонул в непроницаемой дремучести леса. Вдали, на грани слышимости, всё перекликались многочисленные "певцы" – вой походил на волчий, но, должно быть, исполняли песнь твари более экзотичные. Вот так послушаешь-послушаешь, и действительно захочется в пещеру забиться, голову под вонючую шкуру засунуть и не дышать до утра.

Вонючая шкура обнаружилась в двух шагах. Ну, не совсем вонючая, скорее пахучая – полог, сшитый из нескольких неплохо выделанных оленьих шкур. Разумно – и не сквозит, и тепло удерживает. Очень осторожно Катрин присела рядом, проделала крошечную щель. Пахнуло казармой в ее первобытной версии. Люди и бражка наличествуют в приличном количестве. Мыло, зубная паста и регулярная смена белья – отсутствуют в принципе. Зато тепло. Можно различить отблеск костра. Затухает. Дневальный у них бездельник или просто дрова экономят? Непосредственно за пологом угадывалось заграждение – замысловато связанная конструкция из толстых веток. Сучья заострены – как примитивная замена спирали Бруно заграждение вполне прилично. Впрочем, и отодвинуть можно – в щель у стены просочиться опытному человеку труда не составит. Против крупных и бестолковых тварей "плетень" громоздили. Вот сколько в такой "казарме" может быть жильцов? Судя по ощущениям – человек десять, не больше. Катрин, стараясь не морщиться, принюхивалась. Нет, до лиски тебе далеко – по амбре ты численность противника едва ли определишь.

Внизу тоненько пискнули – мелкий грызун кому-то в когти угодил. Имитировать лиска умеет здорово – чувствуется опыт. Сигнал – разведчикам пора собраться.

Катрин соскользнула вниз от карниза перед пещерой – спускаться всегда труднее, зато дорога уже знакомая. Аккуратно отодвинув из-под ног обглоданный то ли кошачий, то ли барсучий череп, приготовилась спуститься еще ниже, но тут до ушей долетел тихий звук – кто-то пытался отодвинуть загородку в "дверях" пещеры. Катрин мгновенно взлетела обратно на карниз. Продолжать спускаться – заметят. Видимо, "языка" придется брать чистой импровизацией. Катрин отставила копье, кукри бесшумно выскользнул из ножен, притаился у бедра...

За пологом нерешительно возились. Скрипнула, сдвигаясь, "рогатка", и все затихло. Снова завозились. По-крайней мере, он один. На "гульки" к замужней подружке собрался, или вчерашняя бражка с несвежей барсучатиной в брюхе плохо дружат? Катрин начала терять терпение. Абориген попался крайне неуверенный. Помочь, что ли? Дитё какое-то. За пологом тихо звякнуло. Катрин пришла в еще большее недоумение – этот тип в кольчуге и с оружием на гульки собрался?

Полог, наконец, образовал щель, и на холодный воздух выбралась невысокая фигура с зажатой под мышкой непонятной ношей. Катрин надвинулась сзади, крепко зажала рот, и шепнула:

– Всё уже? Нагулялась?

Рука в боевой перчатке осторожно освободила рот неудавшегося "языка", ласково скользнула по бритой наголо голове. Мышка судорожно вздохнула:

– Г-госпожа...

– Угу. Выбралась?

– М-меня как толкнуло. Д-думаю с-сейчас же нужно выбираться...

– Потом расскажешь. Уходим.

– Д-да, валить отсюда нужно. Я стража зарезала, и-и е-еще одного ти-па...

– Вот уголовница. Спускаемся. Смотри, сама не зарежься, – Катрин кинула на нож без ножен, заткнутый за пояс Мышкиной юбки.

Кроме юбки, ножа и большого свертка под мышкой на Найни не было ничего. Подбитый левый глаз заплыл, по узким плечикам полосой тянулись царапины. Но украшения, вдетые в соски маленьких грудей, уцелели.

Отобрав груз, Катрин подтолкнула девушку к обрыву. Найни трясло. Катрин, злясь на копье и неуклюжий сверток (судя по всему – горшок, завернутый в шкуру), съезжала следом. Кожа полуголой Мышки бледно светилась в темноте. Наверняка Теа уже рассмотрела, значит, бойцы успеют подготовиться к отходу.

Найни спрыгнула с последнего уступа – шлепнули по камню босые пятки. Как маленькая – никак ходить не научится. Рядом возникла большая пушистая тень – Мышка шарахнулась, стукнувшись спиной о стену.

– Совсем у дикарей сдурела, – сочувственно прохрипела Теа. – Своих не узнаешь.

Мышка села на корточки, ее трясло уже так, что зубы клацали.

– Чего она так напугалась? – удивилась лиска.

– Да не тебя она боится. Отходит от нервов. Она у дикарей нахулиганила, – Катрин поставила дурацкий груз на землю, подхватила Мышку и хорошенько встряхнула, потом сдавила ногтями мочки ушей. Серьги, кстати, из Мышиных ушей исчезли. Найни ойкнула и слегка пришла в себя.

– Пошли отсюда, – сказала Теа. – Ква пленного взял. Теперь-то уже не нужен, вонючка. Прирежем да удираем.

Квазимодо сидел на пленнике, что было неудобно. «Язык» попался костлявый, ростом с самого мелковатого вора. Вокруг ждали моряки с копьями наперевес и Эле с луком. Костяк наблюдал за пещерами.

Пленный как-то судорожно поддергивался.

– Верткий, – объяснил Ква. – Всю руку мне изгрыз, пока я ему рот зажимал. Их двое было – странные такие, у самого входа привязаны. Вроде собак, не при Цуцике будет сказано. Наверное, провинились. Одного я сразу кончил. Другой брыкался, как бешеный осьминог. Хорошо, Эле умеет связывать по-особенному.

Веревка действительно как-то весьма сложно проходила между бедер пленного, стягивала запястья, заодно перехватывая и горло. Катрин с некоторым сочувствием подумала, что мужчине в таких путах дергаться чрезвычайно болезненно и оскорбительно. Экие скрытые умения у докторовой невесты обнаруживаются.

Моряки глазели на лысую голову Мышки, на обнаженную, украшенную крошечным серебром грудь. Возникший из кустов Мин уставился туда же. Катрин сунула девчонке плащ.

– Так, вы уходите немедленно. Глорцы охраняют, Эле командует. Мин и Цуцик прикрывают фланги. Мы слегка задержимся на всякий случай.

– Уходить, так всем, – сказала Эле.

– До утра местные вряд ли проспят в полном неведении. У них покойники в двух местах появились. Кто их знает, вдруг погоню изобразят? Мы тогда их слегка пощиплем. Мышка быстро двигаться не сможет. Теа, ты уж бойцов подгоняй.

Лиска ревниво посмотрела на лук в руках Эле и огорченно фыркнула:

– Вы хоть мои сапоги Мыше дайте. Босая она и сотни шагов не пройдет.

– Пошустрее, – поторопила Катрин, распаковывающего заплечный мешок Квазимодо. – Мышь, что ты с собой на память прихватила? Набор кухонной посуды?

– Т-трафеи. Це-нные. Эле, ты мне его морду покажи, – попросила Мышка, пристально глядя на пленника.

Эле носком сапога ткнула пленного в щеку. Рожа у дикаря оказалась молодой и украшенной реденькой козлиной бородкой. То ли вследствие изощренности пут, то ли после знакомства с опытным Ква, "язык" пребывал в полубессознательном состоянии. Рот плотно заткнут тряпкой. Только ресницы вздрагивали от боли.

Мышка пискнула и пнула пленного босой пяткой. Потом попыталась вскочить ему на голову и втоптать ее в жесткую, замерзшую траву.

– Э, бешеный грызун, – Катрин подхватила подругу за локти. – Некогда нам развлекаться.

– Это он, падла! – зашипела Найни. – Он меня утащил. Он меня первым и трахнул. Прямо на камнях, урод! У-у, сука, да я его собственными руками кастрирую. Приволок меня своим вонючкам. Они меня...

– Цыц! Потом хвастать будешь. Уходите, пока вся пещерная орда не проснулась. Мышь, в себя приди, говорю!

Найни слегка опомнилась:

– Я виновата, Госпожа. Они все равно к кораблям утром собрались. Оружие наше понравилось. И я по-понравилась. Там еще пещеры е-есть. Воинов там три по тридцать, и еще две руки. В смысле – около ста двадцати бойцов. Здесь воины в большой пещере живут. Старшие – наверху. На рассвете грабить вы-выступают.

Катрин бросила взгляд на лису.

– Я – что? – прохрипела Теа. – Говорю же – не успела распознать.

– Не в том дело. Уводи быстрей. В лагере не мешало бы предупредить о нападении. Местные бандарлоги шустро бегают.

– Кто бегает? – поинтересовался Мин.

– Я говорю – проваливайте побыстрее! Нам здесь до утра сидеть тоже неинтересно.

Найни торопливо обувалась. Остальные тоже готовились. Катрин пнула узел, добытый Мышкой:

– Эле, этого любителя чужих девочек потрахать можно связать так, чтобы ногами двигал? Вьючьте на него барахло, в лагере хорошенько допросим.

Вязала бывшая телохранительница просто виртуозно. Таинственный горшок упаковали в один из заплечных мешков.

Катрин осторожно тронули за рукав:

– Моя леди, – прошептал полукровка, – я приказ не обсуждаю. Только получается, все дарки уходят, а вы остаетесь прикрывать? А вас кто прикроет? Я в самый раз буду. Я быстрый. И прямую дорогу покажу.

– Прямую я и сама покажу, – пробурчала Катрин. – Ладно, с нами останешься. Только...

На скале раздался пронзительный вопль. Вопили у пещеры, откуда выбралась Мышка. Женский голос выкрикивал что-то неразборчивое, но явно тревожное. Эле поднялась над кустами – скрипнул, натягиваясь, лук. Вопль оборвался, через мгновение послышался мягкий стук катящегося со скалы тела.

Теа фыркнула, на этот раз одобрительно.

– Меня, хва-хватились, – пролепетала Мышка.

– Дождались?! – прорычала Катрин. – А ну, пошли вон отсюда! Цуцик, за Мышь отвечаешь, кобелиная твоя морда!

Теа уже сгинула в кустах, остальные, подстегнутые яростью предводительницы, метнулись следом. Эле наложила на тетиву следующую стрелу.

– Тебе отдельно предложить? – поинтересовалась Катрин.

– Лук здесь нужен. Бегаю я быстро. Мин подтвердит.

– Ну вас в жопу с такой дисциплиной, – откровенно сказала Катрин. – Ква?

– Надо бы куснуть, пока не очухались, – быстро сказал одноглазый шкипер.

– "Куснуть"... Вот собачье воинство. Атакуем большую пещеру. Эле и ты, мелкий – держите фланги. Костя – тыл прикрой. Живее!

У большой пещеры уже торчали две фигуры с факелами. Огонь бился на ветру, бросал длинные тени на скальную стену. Воины-бандарлоги всматривались в темноту. Повернулись на шум легких шагов. Свистнула стрела. Била Эле грамотно – воин безмолвно повалился со стрелой в груди. Второй тоже почему-то дернулся к стене и осел на землю. Катрин мельком заметила окровавленную голову. Влетела под нависающий свод – полог впереди отдернулся, возникла широкая длиннорукая фигура с луком и факелом в руках. Наконечник копья Катрин с едва слышным хрустом вошел здоровяку в левую стороны груди. Человек охнул, попытался ухватиться за древко. Пришлось отпихнуть его ногой, дабы освободить оружие. Мимо скользнул Ква, за шкурами полога шепотом выругался, зацепившись за сук рогатки. Катрин сдернула шкуры, обнажив узкий зев пещеры. Ква уже дрался с двумя местными. Вернее, один уже корчился на камнях, другой уползал внутрь. Копье одноглазого шкипера достало его в поясницу. Из глубины пещеры слышались гулкие вопли, оттуда крепко шибало теплом человеческого логова. «Что ж я вас бессовестно выстужаю? Сейчас исправим», – Катрин подхватила факел, швырнула внутрь. Квазимодо кинул второй – далеко «зажигательные снаряды» не улетели, стукнувшись о низкий свод, упали шагах в пяти от входа, но крики внутри стали громче. «Апартаменты здесь попросторнее верхних будут», – решила Катрин. К пламени приблизились фигуры с оружием.

– Место! – гаркнула сзади Эле.

И Катрин и одноглазый шкипер, попадав на колени, прижались к стене. Стреляла Эле быстро. Над головой Катрин одна за другой свистели стрелы – фигуры в глубине пещеры падали или с криками отшатывались. После мгновения паузы в оранжевых отблесках возникла неровная стена из круглых деревянных щитов. Стук! – у кромки среднего задрожала стрела.

– Не трать! – заорала Катрин.

Твою мать – в правый бок что-то ощутимо кольнуло. Из складок куртки торчала стрела с пестрым оперением. Как не пробила плотную куртку – просто неведомо. "И когда я кольчугу буду носить?! Ну, душманское отродье..."

Катрин броском перекатилась по камням вперед, перепрыгнула мертвеца. По стене скрежетнуло что-то опасное, но воительница уже была у стены щитов. Укол в неосторожно выставленное колено, уход от удара копьем (забавно – наконечники у них действительно кремневые). Катрин ответила толчком тупого конца древка куда-то за щит. "Ну, равновесие потеряешь? А куда ты денешься"...

Катрин оказалась за спинами вонючих туземцев, парировала древком копья удар палицы. В другой руке воительницы тускло заблистал кукри. Вот это дело – оба бандерлога мигом осели. Катрин полоснула по горлу того, что уже сидел с разбитым коленом. Возникший рядом Квазимодо метнул в глубь пещеры подобранное копье.

– У них палки с камнями, – сообщила Катрин.

– Не скажи, это с железкой было, – возразил бывший вор и судорожно отшатнулся – у его лица в стену стукнула очередная стрела. – Да откуда же он бьет, аванк косорукий?!

– Не стой столбом!

Впереди заорали-заревели на разные голоса. Затопало множество ног. Проснулись бандарлоги.

В первого Катрин метнула копье: щеголяешь голым торсом – получи. Потом всё завертелось. Бандерлоги шли густо – Катрин рубила и резала. В тесноте численное превосходство противника пока не сказывалось. Скрипели кости, лопалась кожа, хрипели мужчины. Ноги оступались, скользили в крови и путались в выпущенных кишках. Истосковавшийся по крови кукри пил вдоволь. Барте тоже не скучал...

Потом Катрин обнаружила, что отступает под прикрытием щита, который держит Квазимодо. Бандерлоги совсем одурели – лезли слепо и бесстрашно. Катрин обрубила еще одно копье, и барте мгновенно достал врага – шип раздробил висок.

– Кэт, нас здесь убьют, – прохрипел Ква, отражая удар шишковатой палицы. – Пора.

– Отрываемся, – Катрин нырнула под вражеский щит. Кукри обдуманно, снизу-вверх, взрезал пах здоровенному, одетому в меховую, лоснящуюся от старости безрукавку, детине. Бедолага оглушительно взревел, упав на тела, засучил ногами.

Катрин выскочила из пещеры. Следом с проклятием вылетел Ква – щит, которым он прикрывал спину, украсила очередная стрела.

Оценив обстановку, Катрин с некоторым удивлением увидела десяток "свежих" трупов под скалой. У кустов Костяк отбивался от двоих настойчивых бандарлогов. Третий отползал от сражавшихся, зажимая проколотую ногу. Катрин уловила движение в кустах – на миг вынырнула приземистая фигурка Мина – обманчиво небрежно махнула лапой – голова одного из бандарлогов практически взорвалась, разбросав кровавые брызги и осколки черепа. Ни фига себе!

Зазевавшегося дикаря Катрин срубила на бегу. Костяк стер с лица брызги:

– Осторожно, сверху стреляют.

Втроем нырнули под прикрытие кустов. Из пещер неслись крики. Там что-то смрадно горело.

– Где Эле?

– По склону человек десять проскочили. Она у них на "хвосте".

– Зря. Нельзя объять необъятное. Пора ноги уносить.

– Вон она бежит, – радостно сообщил материализовавшийся в зарослях полукровка.

Напоследок Эле уложила стрелой рискнувшего высунувшегося из большой пещеры бандарлога – нечего неуместную храбрость демонстрировать. Дальше началось стремительное отступление. Ломились напрямую, не слишком заботясь о тишине. Места бандарложьи – аборигены здесь каждый камень знают. Значит, следы отступления все равно не удастся скрыть. Крики остались далеко за спиной, но Катрин не обольщалась – опомнятся. И оторваться вряд ли удастся. Шныряют здешние бандарлоги лихо. Остается надеяться, что не все местные воины столь выдающиеся спортсмены.

Двигался народ удовлетворительно. Катрин больше опасалась за Костяка – все-таки городской вор скорее к спринтам привык, чем к марафонам. Ничего, парень держался, даже порезанную руку смог перетянуть тряпкой самостоятельно. Чувствуется долгое общение с хорошим врачом-профессионалом. Скорее уж Эле притомится. Все-таки возраст. Но и у нее резервы еще есть. Ква морщится – пару раз его задели во время свалки. У Катрин и у самой покалывало бок. Повезло, что стрела слабенькая оказалась. Ну, это мелочи. Больше мешала чужая, запекшаяся на лице кровь. И перчатки всё еще липли к оружию. Да – и куртка испорчена безвозвратно.

– Привал. Губы не раскатывать. Попить воды, ноги проверить. Мин – бди.

Вот у кого моторчик в заднице. Десяток таких полударков, и можно столицу штурмовать. Артиллерист малокалиберный. Хм, скорее уж снайпер. Шарики, значит, свинцовые? Кошмар. Это же с какой силой их метать нужно, чтобы головы как цветочные горшки взрывались? Лапа – тьфу, как у третьеклассника, а прямо как дум-думами лупит.

Ква, отдуваясь, протянул флягу:

– Кэт, я тебе говорил, что ты истинный демон, когда кровь попробуешь? Страшно подумать, чем ты занималась, пока мы с Теа туда-сюда мирно плавали. Что-то мне даже жутковато стало. Недаром дикари про какую-то ужасную Йее выли.

– Я не слышала. Пустое. Про Йеи я знаю. Я на них не слишком похожа. Я, Ква, пока шлялась, на разных войнах побывала. Набралась кое-чего. А вот где таких навыков наш малой набрался?

– Ты про то, как он башки разносит? Да, пока не увидишь, не поверишь.

– Это природное. От предков, – сообщил полукровка из зарослей.

– Тебя, мой друг, не учили, что подслушивать нехорошо? – поинтересовалась Катрин.

– Учили. Аша сто раз говорила. Извиняюсь. Я не виноват, что у меня слух хороший. Я вас вообще прерывать не хотел, но за нами идут. Пока копий десять, не больше.

– Подъем! – Катрин не без усилия подняла себя на ноги.

Засаду устроили недалеко от ручья. Засели полукругом, рассредоточившись за камнями. Катрин и парни ближе к опушке, снайперы у спуска к воде. Преследователи двигались даже плотнее, чем рассчитывала Катрин. Осторожно вышли на опушку – в предрассветном сумраке были хорошо различимы силуэты девяти легковооруженных воинов. Щиты только у двоих, зато у всех луки и колчаны, обтянутые шкурами. Да вдобавок короткие копья. Пристально оглядели спуск к ручью, переговаривались знаками. Хрен знает что за племя, но следопыты отменные.

Катрин, распластавшись на холодном граните, наблюдала сквозь щель между камнями. Осторожные бандарлоги двинулись вперед. Когда третий поравнялся с камнями, Катрин громко спросила:

– Ну и какого хера таскаемся?

Бандарлоги так лихо натянули луки, что Катрин на всякий случай уткнулась носом в гранит – кто их знает, может, они и змею в норе в глаз бьют?

Стрела свистнула с другой стороны – один из воинов захрипел. Пара выпущенных от неожиданности стрел стукнула по камню, прикрывающему Катрин. Потом заорали с другой стороны – одноглазый и Костяк напали на замыкающих воинов. Катрин выждала еще секунду и вскочила. Пейзаж выглядел правильным. Один из воинов решал – упасть ему сейчас или чуть позже – булькал розовой пеной, держась за пронзенную стрелой грудь. Второй валялся, раскинув руки – голова его сохранила форму, но лицо превратилось в кровавый блин. Ближе к лесу бандарлоги поспешно перестраивались фронтом к копейщикам противника. Но и там первый неудачник из аборигенов уже скреб рукой старую траву. На глазах Катрин спина еще одного украсилась красно-белым оперением стрелы. Лисьи стрелы Эле тратила с толком.

Катрин метнула топор в лучника, уже натянувшего лук. Покатилась по траве, уклоняясь от стрелы другого. Дистанция сократилась до приемлемой. Воины-бандерлоги явно не ожидали столь наглого нападения. Э, видать, вас ничему не научишь. Ножи всерьез Катрин давно не метала, но ничего – клинок вошел в грудь замешкавшегося толстячка. На пути возник крепкий воин со щитом и массивным, при случае явно способным заменить и дубину, копьем. О, гоплит! Нет, о манерах правильного боя мужик явно и не подозревал – выставил копье, попятился. Но клинок кукри уже успел скользнуть вдоль узловатого древка, срезая пальцы. "Гоплит" взвыл, попытался ударить коварную противницу тяжелым, сбитым из толстых плах, щитом. Катрин мимоходом прорезала ему ребра – куртка из плохо выделанной кожи защитить от хищного клинка кукри не могла. Следующий... Этот держал лук с наложенной стрелой, но выстрелить не пытался – просто с ужасом смотрел на скользящую меж поверженных тел ведьму. Капюшон с головы Катрин давно слетел, лицо стало бурым от запекшейся полуразмазаной крови, светлые волосы частично слиплись в сосульки, зато пронзительно-зеленые глаза только ярче сверкали.