Текст книги "Вернуться! (Эмигранты) (СИ)"

Автор книги: Юрий Валин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 44 страниц)

– Хорошо, – настороженно прогундосил дарк. – Особенно ночью. Врать не стану, – глаз у меня получше человечьего.

– Как насчет ночной вахты? Места здесь беспокойные, два впередсмотрящих не помешают.

– Я не бездельник какой-нибудь, – с достоинством сообщил коротышка. – Службу знаю.

– Я так и думала. Ну, по морскому делу у нас Сиге главный. Насчет вахт он тебя проинструктирует. Вот по военным делам я тоже кое-какую ответственность несу. Ты с метательным орудием знаком? Главным артиллеристом у нас Квазимодо числился, но сейчас он на "Собачьей голове". Как насчет того, чтобы вам вместе с Жо эвфитоном заняться? Это вроде по твоей артиллерийской части?

– О, эвфитон! – оживился маленький дарк. – Еще бы! Я стрелял – правда, всего один раз. Но я чрезвычайно жаждаю, в смысле, жажду научится.

– Вот и отлично, – Катрин нагнулась чуть ниже, к маленькому круглому, как поросшая короткой шерсткой баранка, уху: – Слушай, если ты будешь занят, может быть, перестанешь смотреть на мою подругу, будто она тебе что-то обещала? Леди Флоранс дама очаровательная, спорить не стану. Но она тебе немножко не подходит. Не хочу тебя огорчать – но она занята. И не надо в ней взглядом дырки прожигать.

– Дырки?! – дарк перепугано обернулся, бросил взгляд на Дашу. Девчонка разговор слышать никак не могла, но ответила коротышке негодующим взглядом. Видимо, темперамент своего безносого дружка неплохо изучила.

– Леди, – поспешно сказал Мин, – я просто... Просто любуюсь. Прошу величайшего прощения, не извольте гневаться.

– Да ладно. Гневаюсь я по-другому. Ты любуйся – все мы человеки, все мы живые. Только приличия соблюдай. Мне, знаешь ли, совсем недавно говорили, что без приличий никак нельзя.

– Я воспитанный, – горячо заверил коротышка. – Честное слово. Ну... бывает иногда. Я исправлюсь.

– Ну и забудем. Расскажи лучше, за что ты звание артиллериста получил?

Мин приподнял тяжелый мешочек на своем поясе и заговорщицки признался:

– Свинец. Шарики. Кидаю – голова вдребезги.

– Да ну?! – изумилась Катрин. – И с какого же расстояния? Ты рассказывай– рассказывай. Полагаю, без драки в нашем путешествии никак не обойдется...

* * *

Корабли вышли в море. Первым шел «Собачья голова», за ним более быстрый «Квадро». Рыжие берега потянулись по левому борту. Какое-то время круживший над катамараном Витамин взял курс к берегу – к хозяйке. Катрин посмотрела вслед баклану – ну, вот и все. Прощай, Глор.

Глава 2

Днем становилось совсем тепло, но ночи тянулись долгие, холодные, напоминающие о, то ли скоропалительно закончившейся, то ли так и не начавшейся зиме. Катрин выскользнула из-под одеяла, поспешно натянула штаны. В иллюминатор заглядывал серый рассветный сумрак. Стараясь не разбудить подругу, Катрин обулась, и, потирая плечи, обнаженные рубашкой с обрезанными рукавами, выскользнула за дверь.

Флоранс сквозь ресницы наблюдала за возлюбленной – ладно, можно еще чуть-чуть позволить себе поспать. Кэт совершенно неугомонна. Есть необходимость или нет – вскакивает на рассвете. Привычка у девочки. Счастье молодости – четыре часа сна больше, чем достаточно. Полежать бы еще чуть-чуть...

Флоранс плотнее завернулась в одеяло, поклялась себе, что поваляется минут пять, не больше, и уснула.

На переборке, на дверце встроенного шкафа, раскачивался насмешливый полукруг солнечного света. Привычно шуршала вода, разрезаемая острыми килями катамарана. С палубы слышались голоса, за стеной взвизгивала Дики и недовольно бухтел Рич – опять сестрица пыталась ему оторвать какую-то конечность. Детям что-то неразборчиво сказала Мышка.

Флоранс поспешно села. Вот тебе и пять минут. Между прочим, на отсутствие часов не сошлешься, – в Глоре закупили целый десяток песочных "хронометров". Впрочем, и без часов ясно, что здорово проспала.

За переборкой что-то успокаивающим тоном рассказывала Мышка. Должно быть сказку. И Найни, и Кэт частенько пересказывали близнецам легендарные истории Старого мира. Мышка специализировалась на сказках Перро, у Кэт ассортимент историй был куда шире. В голове у любимой таилась просто ужасающая мешанина из сказок Милна, Киплинга, какого-то Гайдара, подробнейшее изложение всем известных путешествий хоббита Бильбо, и сага о куда менее известных приключениях дерзкого бронепоезда "Имени тов. Троцкого". Катрин свои сказания слегка адаптировала, но все равно серьезность, с которой она вещала, выглядела смешно. Близнецы, конечно, толком ничего не понимали, но слушали заворожено. Тон мамы околдовывал – то вкрадчивый, как крадущийся тигр, то шипящий, как жутковатый удав Каа, то громыхающий по рельсам, как то бронированное и блиндированное революционное чудовище. Оказывается, Кэт любила сказки, и что еще удивительнее – почти все на "Квадро" любили сказки. В хорошую погоду близнецов усаживали на одеяло, разостланное на диване кокпита, и почти всегда рядом тут же собирались свободные от работы члены команды. Непоседливой Дики просто так сидеть и слушать разговоры и смех взрослых было скучно – она предпочитала вертеться на чьих-то коленях, норовя вытащить из ножен кинжал, оторвать пуговицу или завязку. Зато Ричард слушал все небылицы, не спуская заинтересованного взгляда с рассказчика, и даже вместе с взрослыми восторженно ухал и округлял глазенки. Главное в это время было не дать мальчику чересчур задуматься и наделать в штанишки. Ричард, как истинный мечтатель, был весьма рассеян.

Но вообще-то, Флоранс была несколько озадаченна мирной и семейной атмосферой, возникавшей в эти минуты. Как-то очень быстро все на "Квадро" стали своими. Должно быть, настороженность еще вернется. Потом, когда путешествие будет близиться к концу. Но пока суровая Эле позволяла Дики дергать себя за замечательную косу и с удовольствием рассказывала про проказы дворцовых дарков-хютхенов, любящих дурить и водить по коридорам замка подгулявших гостей. Сиге потчевал слушателей короткими былями о таинственных морских существах, замысловатые имена которых не было никакой возможности запомнить. Мелкий Мин, уже без малейшего стеснения размахивая короткими четырехпалыми руками, повествовал о неисчислимых подвигах великого племени хогменов, неизменно вызывавшим у Флоранс ассоциации с голливудскими байками об индейцах апачи. Доктор рассказывал старинные британские сказки, которые приходились по вкусу как уроженцам Старого мира, так и аборигенам Нового. И лишь Костяк смущенно молчал – воровские истории рассказывать как малышам, так и взрослым, было явно неуместно, а иных сказок парень не знал. Ничего не рассказывала и Даша – должно быть, из солидарности с мужем. Зато девушка иногда напевала – на непонятном большинству слушателей языке. Приглушенно, но точно выводила сложные мелодии. Флоранс, в свое время постаравшаяся, хоть слегка подучить родной язык подруги, понимала отдельные строчки:

...Хочу, как сталинский сокол -

уж как лететь, так высоко,

нырять, так глубоко.

Вода подернута ряской, а небо -

истыкано папироской,

а я – как сокол, я сокол,

нерусский, неброский...

Кстати о «лететь и нырять». Флоранс подскочила и принялась одеваться. Свободные, но тщательно подогнанные по фигуре брюки, короткие мягкие сапожки, удобная шерстяная куртка. Поспешно причесавшись перед роскошным зеркалом (в Глоре за такое чудо можно было бы выменять приличный дом недалеко от Цитадели), Флоранс отправилась к детям.

Близнецы приветствовали мамочку радостными воплями. Рожицы у обоих были в каше, – Мышка уже заканчивала скармливать завтрак. Дики с энтузиазмом поддала по столику ногой и принялась тыкать пальцем в тарелку, малоразборчиво утверждая, что каша могла бы быть и повкуснее. Но тут протесты, пусть и обоснованные, были бессмысленны – молочные продукты уже кончились, и когда в следующий раз на пустынных берегах попадется добрый молочник, предположить было трудно. В последний раз свежие продукты доставила "Собачья голова", зашедшая в Новый Конгер разведать обстановку и пополнить запасы продуктов. С тех пор прошло уже восемь дней и никаких приличных портов, поселков и рыбацких деревушек, лежащих по курсу экспедиции просто-напросто не существовало.

В две руки дело пошло быстрее, – каша полностью отправилась по назначению. Уж чем-чем, а отсутствием аппетита близнецы не страдали. В маму (в ту, которая Кэт) пошли детишки. Близнецы принялись хлебать слегка подогретый сливовый сок. Дики непременно желала лично держать тяжелую кружку, Ричард снисходительно позволял себя поить.

– Все уже позавтракали? – поинтересовалась Флоранс.

– В общем-то, да. Но Госпожа вас ждет.

– Ну вот. Что же меня не разбудили?

– Зачем? Кухня, ой, камбуз, – у нас хорошая. Разогреть, – пара пустяков. А вы с Госпожой вчера опять допоздна сидели.

Флоранс пожала плечами – над планами будущей реконструкции "Двух лап" Катрин могла сидеть сутками. Занятие увлекательное, но довольно бессмысленное, поскольку ситуация с финансами, кадровым вопросом и вообще подробности того, что, собственно, творится в родовых владениях, пока остается загадкой и для самой сиятельной леди.

Умываться в тесной ванной близнецы ужасно любили – Дики приводила в восторг возможность цепляться за всякие блестящие штучки, висеть на гладкой штанге и колотить ногой в гулкую нержавейку раковины. Ричард, увлеченный порочным примером, тоже попытался отодрать от двери сияющую ручку. Мышка унесла разочарованно завывающих вандалов, и Флоранс, наконец, смогла сама умыться. Вода была почти ледяная – Жо объяснял, почему в холодное время нельзя подогревать емкости. Флоранс тогда в очередной раз тайно поразилась непонятно откуда взявшейся технической осведомленности сына, ничего не поняла, но приняла к сведенью. Впрочем, умываться холодной водой полезно. У Кэт, невзирая на преступное пренебрежение элементарным правилами ухода за собой, прекрасная кожа.

Зубная щетка, деревянная коробочка с тем, что здесь называют "зубной пудрой" и крем отправились обратно на полки шкафчика. Флоранс осторожно помассировала лицо. Местная парфюмерия не вызывала доверия, но крем, заказанный по специальному рецепту, был относительно неплох. Вот с остальным нужно будет что-то делать.

Катрин ждала в кают-компании. Подогнув под себя ногу, сидела за столом и быстро писала на клочке пергамена. На лбу красовался мазок чего-то весьма похожего на смолу.

Флоранс подставила щеку для поцелуя, вынула из кармана платок и принялась оттирать чело подруги. К счастью, оказалось, что на лбу не смола, а сажа.

– Дырку протрешь, – сказала Катрин, косясь одним глазом на свои записи.

– И протру, – Флоранс придержала подругу за ворот рубашки, – мы, кажется, договаривались, что ты свинцовыми карандашами не пользуешься?

– Виновата, – Катрин немедленно сунула карандаш подальше на полку, – я стило случайно ухватила. Мы тут сектора обстрела заранее просчитать пытаемся.

Про проблему с новой турелью эвфитона Флоранс была наслышана. Когда любишь известную воительницу, носившую, к тому же, в славные былые времена звание аж старшего сержанта, поневоле вникаешь в разные оружейные тонкости. Турель к метательному орудию заказали в Глоре. Штатный станок облегченного эвфитона морской пехоты не слишком подходил к условиям эксплуатации на палубе катамарана. Турель, стоившую немалых денег, мастера изготовили качественно, но оказалось, что, несмотря на все расчеты, орудие установлено неправильно. Сам эвфитон стоял надежно, но наводчику за ним было очень неудобно. Виновата была специфическая конструкция кокпита "Квадро" и отсутствие на ней штатного места для вооружения. Жо очень сокрушался – они с Квазимодо возлагали на турель превеликие надежды. Сейчас одноглазый шкипер пребывал на "Собачьей голове", но Жо и остальным морякам катамарана очень хотелось похвастать новой, готовой к бою системой смертоубийства.

В кают-компанию вошла Даша с подносом. На завтрак был воздушный омлет с зеленью и тосты, намазанные душистым клубничным джемом.

– Приятного аппетита, – девушка улыбнулась, – сейчас чай принесу.

Флоранс с некоторым сомнением посмотрела ей вслед:

– Кэт, ты не знаешь, почему она так странно улыбается? У меня все время возникает ощущение, что она чем-то недовольна.

– Ясное дело, – Катрин свернула свой чертежик и пододвинула к себе тарелку. – Я тоже недовольна. Как ты смеешь быть такой свежей и привлекательной, когда мы – юные, умненькие, заслуживающие всеобщего поклонения девушки, чувствуем себя потными и зачуханными дурами?

– А если без шуток?

– Без шуток то же самое. Ты кушай, омлет – полный восторг. Дашка не понимает, почему ты неизменно выглядишь красивой. Если честно – я тоже не понимаю. Иногда смотрю на тебя ночью и балдею.

– Часто смотришь?

– Часто. Но обычно не выдерживаю и тебя бужу. Смею надеяться, что тогда мы продолжаем балдеть вместе.

– Действительно, очень самонадеянное заявление. Ну, ладно, а Аша здесь при чем?

– Элементарно, Ватсон. Девчонке тоже хочется быть красивой. Только ты лучше ее Ашой не называй. Сделай уступку ее дикому славянскому происхождению. Ведь мы-то с тобой знаем, что и Даша, и Дарья вовсе не лошадиные клички.

– О, я уловила. Спасибо за подсказку. Она хорошая девочка, и я вовсе не хотела...

– Перестань, дело в другом. Дашка стала местной, но она часто думает по-русски. Для нее язык сложнее, чем для меня. Я... – Катрин сделала замысловатый жест надкушенным тостом... – я всеядная. Думаю на какой-то тарабарщине и считаю это естественным. Дашка думает на двух языках. Для нее русский очень ценен – ну, песни, стихи и всё такое... Ты слегка знаешь наш язык, следовательно, сможешь общаться с девчонкой ближе.

– Поняла. Кстати, что ты скажешь про детей? Сколько языков они будут знать?

Катрин хрустнула тостом и задумчиво сказала:

– Хм, я уже размышляла над этой проблемой. Ну, и чуть-чуть дальше заглядывала. Вопрос серьезный, и только языком не ограничивается. Поразмыслим на досуге. Что касается лингвистики, то открою тебе страшную тайну: я уже слегка обогатила этот мир ненормативной лексикой.

– Тоже мне, тайна. Я твое "офигительно" на рынках несколько раз слышала, еще когда ты по океанам скиталась. А что стоит "чмо" и это... что на "икс" пишется? Смотри, доктор обидится, когда услышит, как ты кому-то чего-то, на "британский флаг" порвать обещаешь.

– Я при Дуллитле сдерживаюсь...

В люк проскользнула Даша с подносом.

– Чай, дамы.

– Вот спасибо, – Катрин приняла кружку и мисочку с печеньем. – Даш, а что ты в заварку добавляешь? Весьма на Тамошний чай похоже.

– Цветы склонника. Они здесь как оберег для овчарен продаются, – Даша улыбнулась. – Так что этот отвар из бараньей травы не всем нравится. Мы два чая завариваем. Пресной воды пока хватает.

– Вы с Найни молодцы. На "Квадро" никогда так вкусно не питались. Ты, Даш, не убегай, посиди с нами. Спешки никакой нет, выпей чашечку чая.

– Да, пожалуйста, Дарья, – Флоранс тщательно выговорила славянское имя.

Даша посмотрела на нее с удивлением:

– Вы, леди, язык не ломайте. Аша – проще, да и я уже давно привыкла.

– Мне русский язык учить нужно. Он сложный, и Кэт надо мной все время смеется. Дарья, я хотело спросить: в песне "он в женщину входит без стука" – это как нужно понимать?

Даша и Катрин одновременно заулыбались. Флоранс тоже улыбнулась – ну почему эти славяне всегда так снисходительно относятся к людям, путающимся в их алогичном, полном исключений и двусмысленностей языке?

– Я чашку принесу, – сказала Даша.

Лекция оказалась неожиданно интересной. Даша расшифровала несколько четверостиший, и оказалось, что толковать их можно совершенно по-разному. Иногда даже взаимоисключающе, и поэтому что именно хотел сказать автор, всё равно остается непонятным. Зато Флоранс начала улавливать иронию странных строк.

– Ратке было бы интересно, – заметила с интересом слушавшая Катрин. – Она у нас принцесса, весьма склонная к поэзии и фантазиям.

– Девочка действительно принцесса? – удивилась Даша.

– Формально была когда-то. Но житейские обстоятельства, увы, – Катрин развела руками.

В кают-компанию сунулся насупленный Жо:

– Кэт, куда шайба запропастилась?

– Та, что из ремня вырезана? – Катрин живо подскочила. – Извините, дамы, "первым делом самолеты"...

Оружейники наверху принялись стучать и спорить.

– "Первым делом самолеты" – это тоже из песни, – объяснила Даша и принялась собирать посуду.

– Я знаю, – сказала Флоранс, – сначала самолеты, девушки потом.

– Как всегда. Леди Катрин много старинных песен знает. Удивительно – я половины того, что она цитирует, не слышала, хотя там музыкой увлекалась. Советская музыка в наше время немодна была, военные песни тем более.

– Кэт в военных конфликтах участвовала. Думаю, в армии военные песни всегда в моде.

– Да, конечно, – Даша неуверенно глянула: – Катрин долго служила?

– Насколько я понимаю, она не служила в полном смысле этого слова. Воевала – короткие командировки в горячие точки.

– Понимаю, – Даша подхватила поднос.

– Ты, Дарья, неправильно понимаешь.

< >

* * *

Эвфитон вращался замечательно, углы возвышения тоже держал исправно. Но когда орудие смотрело строго по траверзу, стоять за ним приходилось скрючившись. Жо уныло тронул ложе – эвфитон послушно повел «рогами».

– Нормально, – утешила Катрин. – Сутками у орудия дежурить никто не будет, а во время боя можно и ссутулиться. Зато ты сам меньшую цель будешь представлять.

– Действительно, – согласился доктор, вместе с Костяком убирающий инструменты. – Для короткой перестрелки маневра за орудием предостаточно, а для затяжного сражения, в стиле Трафальгара или Цусимы, наш "Квадро", мне кажется, и не предназначен.

– Про Цусиму это вы зря, – укоризненно сказала Катрин.

– Виноват, опять запамятовал, – извинился Дуллитл.

– А что там случилось на этой Цусиме? – поинтересовался Мин, любовно полируя масляной тряпочкой стальные дуги эвфитона.

– Громадное сражение. Наши бездарно про... проиграли, – объяснила Катрин. – Подробности вспоминать не хочется.

Жо грустно посмотрел на наставницу. Про сражение на Цусиме он знал мало, но с эвфитоном получилось так себе. Сектора прямо по курсу простреливать практически невозможно, по бортам – удовлетворительно, вот по корме – почти идеально. Результат не то чтобы совсем скверный, но с такой замечательной турелью можно было надеяться на большее. Ничего не поделаешь, – "Квадро" действительно не боевой корабль.

– Мне в самый раз, – маленький Мин устроился за орудием, обозрел горизонт. – Проверка будет?

– Только у берега, – сказал Сиге, стоящий за штурвалом. – Карро – стрелы дорогие, терять их в волнах незачем.

– Я про настоящую проверку, – снисходительно пояснил Мин. – Пираты, враги, алчные хитки – никого нет. Пустынные воды.

– Ты, мой кровожадный друг, не накаркай, – поспешно сказала Катрин. – У нас сугубо мирный, транспортно-пассажирский рейс. Битвы и славу я тебе обещаю, но попозже. Сейчас, если будет скучно, шкипер Сиге нам работу придумает.

– Моя леди, мы, полудикие дарки, работы не боимся, – заверил Мин. – Это некоторые от скуки околевают.

Цуцик, валяющийся под столиком кокпита, приоткрыл один глаз и насмешливо посмотрел на ехидного дарка. Отношения между псом и Мином складывались непросто. Цуцик, возможно из-за невеликого роста дарка, категорически отказывался признавать в Мине полноценную разумную особь и не уставал это подчеркивать, даже не прибегая к помощи зубов. Мин в ответ не упускал случая намекнуть на дармоедство некоторых четвероногих пассажиров. Жо частенько казалась, что эти двое, когда никто не смотрит, показывают друг другу языки, задирают хвосты и скребут задними лапами, забрасывая неприятеля виртуально-символическими экскрементами.

Вообще-то, Цуцику на корабле было смертельно скучно. Кажется, по-настоящему его понимала только Даша. Жо несколько раз с удивлением замечал, как девушка сидит рядом с псом, что-то бормочет, а Цуцик моргает на нее своими невинно-голубыми глазами. Девушка пса гладить не пыталась. Цуцик такие вольности принимал лишь от Мышки и изредка от Флоранс. От хозяйки само собой, но Катрин не была склонна без повода поощрять четвероногого соратника. Даша с псом вроде бы общалась на полном серьезе. Может, она не только кабанов разводит, но и собак? Вообще, с ума сойти – такая симпатичная девушка и свиноводством занимается. Сам Жо к домашним животным, кроме как к собакам и лошадям, относился с подозрением. Это, несомненно, высокомерная городская привычка, и придется от нее избавляться. У Даши таких предрассудков нет. Животных она просто потрясающе понимает. Это она придумала подвесить старый канат и позволить Цуцику на нем кататься. Пес был в восторге – цеплялся пастью, болтался, молотя в воздухе всеми конечностями. Потом стали устраивать и "перетягивание каната". Цуцик стойко сопротивлялся усилиям двух взрослых мужчин – утробно рычал, скользил по палубе, но изжеванную веревку выпускать и не думал. Представление получалось на славу.

Снимая эвфитон с турели, Жо вспомнил другую любительницу спектаклей. Как-то Ква, Жо и Рата возвращались с торгового склада семьи Рудна. Девочка рассказывала о бизнес-планах сестрицы Квазимодо. Рататоск отныне числилась ученицей приказчика, и хозяйка Син была пока девчонкой довольна. Судя по тому, с каким одобрением Ква слушал тарахтение девчонки, определенные купеческие задатки у маленькой островитянки имелись. Жо был втайне доволен – ему всегда казалось, что Рата в большей степени фантазерка и болтушка, и без твердой наставнической руки из нее ничего путного не выйдет. Ошибся – на складе Ратку не лупили, и уж точно не заставляли по малейшему поводу отжиматься, и ничего, девочка справлялась. Очень хорошо. Жо к девчонке здорово привык и подозревал, что когда она начнет рыдать, упрашивая, чтобы ее взяли с собой, объяснить ей, что к чему, будет трудно.

Рата тарахтела, как пулемет, пока не вышли к мосту через канал. Здесь маленькая группа бродячих актеров давала представление. Двое жонглеров развлекали публику своими трюками, пожилая женщина перебирала струны цитры, невысокий парень тянул какую-то занудную балладу. Рата мигом онемела и открыла рот.

– Раньше получше представления устраивали, – сказал Квазимодо. – Огнем плевались. Я сам видел. Нищает Глор. Даже лицедеи на Желтый берег перебираются.

Жо кивнул, наблюдая, как тощий тип жонглирует кинжалами. В боевом отношении от такой ловкости толку мало, но руки у артиста умелые. Интересно было бы глянуть, как этот парень клинками всерьез пользуется. Второй артист подбрасывал три разноцветных шарика, садился на шпагат, да еще успевал подмигивать хихикающим зрительницам.

Рата смотрела во все глаза. Ну, да – на островах она ничего подобного не видела.

Актеры устали. Любимец женщин обошел зрителей с деревянной миской в руках. Жо кинул несколько медяков. Зрители подавали охотно, и довольные жонглеры уселись на парапет, в руках одного появилась баклага с пивом. Зрители начали расходиться, хотя женщина еще перебирала струны, а певец старательно выводил сотый куплет бесконечной баллады.

– Пойдем, что ли? – спросил Ква, осторожно трогая девочку за плечо. – Ужин скоро.

Рататоск отстраненно кивнула.

На углу она еще раз оглянулась на актеров.

– Если понравилось, как жонглируют, можешь научиться. Ты ловкая – у тебя получится, – сказал Жо.

Кажется, Рата глянула как на полного болвана.

– Так играться ножами – баловство. Лучше я их метать научусь, как вы, милорд.

– Это правильно, пригодится, – одобрил Ква.

Рата прошла еще несколько шагов и задумчиво сказала:

– Я вот не поняла. Трис и Зорол объясняются на берегу моря в тени громадных скал. Рядом дохлый дракон валяется. В следующем куплете на берег сходит король, и Зорол просит у него руки королевской дочери. Если король знал, где дракон принцессу заточил, какого же аванка он туда просто воинов не прислал? Офигительная нелепость. И так через куплет. К примеру, как Зорол в принцессу успел влюбиться, если после боя ее в первый раз увидел?

– Она его внешне весьма впечатлила, – сказал Квазимодо. – Так сказать, – очевидными достоинствами. И он сразу понял, что безумно влюблен.

– Ты тоже сразу понял? – скептически поинтересовалась Рата. – И Теа сразу?

– Нет, для начала она мне ногу попыталась откусить. Ну, потом-то мы разобрались. Где-то месяца через четыре. Но ты нас с Трис и Зоролом не путай. Какой смысл за принцессу с драконом бодаться, если не знаешь, влюбишься в нее или нет? А тут и принцесса изголодавшаяся, и будущий тесть на берег с корабля сходит – всё удачней просто некуда. Кстати, полагаю, дракон был нездоров. Иначе одному человеку с ним не справиться, будь он хоть каким патентованным героем.

Рататоск хихикнула:

– Интересно, чем дракон принцессу в пещере кормил "три года и три дня"? Слизняками? Или рыбу хвостом глушил?

– Я, конечно, извиняюсь, но я не понял, о чем вы вообще бредите, – сухо сказал Жо.

– То есть как? Ты балладу вообще не слушал? – удивился Ква.

– Ну, не то чтобы не слушал, но не вникал.

Теперь Рата определено смотрела на него, как на умственно отсталого.

– У певца голос такой, характерный, – оправдался Жо.

Девчонка снисходительно кивнула:

– Да, баллады нужно уметь слышать.

Забавная она была, Ратка. И как-то скучно без нее. Жо упаковал в специальные чехлы «плечи» эвфитона. Мин принялся шустро завязывать шнурки чехла:

– Жаль, второе орудие поставить некуда. Можно было бы залпами стрелять, – мечтательно заметил дарк.

– Точно, снести мачту и понаставить батарею эвфитонов. Плавать не сможем, но если нас куда волнами прибьет – берегись, всех забьем!

Мин засмеялся. Шутки он понимал. Вообще, он был неплохим малым, этот, как Катрин выражалась, "полударк". Лапы ловкие, соображает быстро, реакции любой человек позавидует. К внешнему "шимпанзиному" виду привыкнуть можно. Хорошее пополнение в команде "Квадро". Вот только Мин питал чрезмерное влечение к армии вообще и большим сражениям в частности. Почему-то маленькому дарку казалось, что это очень здорово – когда грудь в грудь сходятся многочисленные войска. Больше двух сотен воинов, одновременно убивающих друг друга людей, полукровка никогда не видел, но и та битва произвела на него огромное впечатление. Жо подозревал, что Мин в глубине души считает себя просто рожденным для великих сражений. Фигушки, этот мир, слава богам, глобальными войнами пока не опорочен.

Разобранный эвфитон отнесли на место – в специально переоборудованный шкаф в кают-компании. Второй эвфитон, еще в "заводской" упаковке, тщательно смазанный, хранился в трюме. Орудие предназначалось для "Двух лап". Квазимодо озаботился – раздобыл орудие одной из первых партий, изготовленной еще под руководством самого лорда-командора. Ныне такие ценились. В последнее время Глорский союз заметно деградировал. Общая цель – Великий поход, ушла в историю, и Объединенный Флот перестал быть объединенным. Снова у Птичьего архипелага и у Кау островов появились пираты. Поговаривали и о междоусобицах на Желтом берегу. Да и на самом Северном побережье дела шли не блестяще. Строить новые когги практически прекратили, о гигантах-дромонах и речь не заходила. Даже фирменные тесаки-шеуны нынче ковали в Арсенальных мастерских из отвратительного железа. Да, после смерти лорда-командора океан вновь становился безлюдным. Разве что караваны с Желтого берега продолжали регулярно поставлять сотни полумертвых рабов и прочий дешевый заокеанский товар. Но каждый месяц несколько судов навсегда растворялось в бескрайних просторах океана. Да, времена великого Флота миновали. Честно говоря, жаль, что так и не довелось повидать армаду лорда-командора во всем её блеске. Катрин, конечно, может относиться как угодно к легендарному герою-флотоводцу. Она-то с ним успела познакомиться и теперь может вспоминать о знаменитой личности этак небрежно-снисходительно.

Жо вздохнул и пошел умываться. Требовалось поспать, поскольку на вахту заступать после ужина. Жо всё никак не мог привыкнуть к мысли, что в свою вахту он старший. Что ни говори, пока на борту находился Ква, дышалось как-то легче. Ответственности было поменьше. Правда, одноглазый шкипер оставался практически рядом. "Собачья голова" сейчас шла чуть ближе к берегу – вполне можно разглядеть кормчего у рулевого весла. На драккаре тоже все спокойно. Ветер благоприятствует, и экипаж лишь для поддержания настроения садится на весла. Конечно, в скорости драккар сильно уступает "Квадро" – катамаран идет под одним гротом, "магию" в ход пока не пускали не разу. Штормило всего сутки, да и то в полсилы. Идиллия, а не поход. Впрочем, Кэт именно о таком путешествии и мечтала.

Жо умылся соленой водой, пахнущей глубиной и таящейся где-то в океане зимой, разогнулся и отвязал от леера заботливо приготовленное полотенце. Мышка следит за порядком – вот что значит семьей путешествовать. Помнится, когда шли с Желтого берега, обходились без излишеств – рукав использовался на все случаи жизни. Кэт, между прочим, лихо умеет сморкаться двумя пальцами. Сейчас наставница благоразумно воздерживается от столь вопиющих вульгарностей, но помнится, были времена...

Жо повязал полотенце на место – Мышка сию туалетную принадлежность каждый день меняет. (Где это видано – в поход такую уйму белья брать?) Ладно, нужно все-таки спать идти.

Каюту Жо делил с Сиге – повезло, по большому счету, получились отдельные апартаменты – кто-то из двоих всегда стоит у штурвала. Селк вообще отличный парень. Хотя серьезным бойцом из-за слишком мягких рук-ласт шкиперу никогда не стать, во всем остальном у него опыта и знаний на десятерых моряков хватит. И с людьми он здорово ладит. Жо вспомнил мелькнувшую в маминых глазах панику, когда она в первый раз увидела безлобое, с вытянутым собачьим носом, лицо морского дарка. Мама, конечно, и виду не подала. Её хладнокровию Жо в последнее время все больше завидовал. Буквально через минуту мама и селк приветливо беседовали, как будто сто лет были знакомы. Впрочем, Сиге вообще людей не пугал, почему-то все очень быстро забывали, что шкипер не очень-то похож на человека. Даже Мину приходилось сложнее – его нос (не нос, а дырки-насмешки) так и притягивал взгляды. Чаще полукровку принимали за мальчишку, которому здорово не повезло в жизни. Жо знал, что маленького дарка весьма раздражает человеческая бесцеремонность. Кому понравится, когда на улице каждый второй прохожий считает своим долгом поинтересоваться – кто мальцу нос скусил-срубил-содрал? Между прочим, злить Мина не рекомендовалось. "Малец" лихо умел кроить черепа. Об этом Жо как-то рассказал Костяк.

Ворочаясь под одеялом, Жо вздохнул. Везет же некоторым, например тому же Косте. Девушки их любят. Даша серьезная, образованная. Стройная. И с чувством юмора.