Текст книги "Вернуться! (Эмигранты) (СИ)"

Автор книги: Юрий Валин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 44 страниц)

Эрго, стоная, скреб по земле руками, словно жук, опрокинутый на спину. Эррата в очередной раз выбиралась из воды. Мордашка совершенно одуревшая – никак девчонка не поймет, что происходит. Дикси поднимается с мечом в руке. Катрин двинулась к нему, по дороге небрежным движением столкнула в воду Эррату. Да что же она плюхается, как ледокол со стапелей? На такие фонтаны все аванки округи сплывутся. Упрямый Дикси зарычал и двинулся навстречу. Катрин перехватила копье за середину.

– Меч прячь в ножны. Поговорим...

– О чем ты мне врать будешь, предательница? О том, какой я мужчина привлекательный? Аванкам расскажешь.

Катрин отбила удар меча:

– Погоди, Дикси. На рожу ты так себе, но мозги-то у тебя есть?

Охранник сделал ложный выпад и чуть не отрубил наконечник копья. Катрин обозлилась:

– Что ты оружие портишь? Хочешь инвалидом стать?

Дикси не отвечая, попятился, быстро подхватил с земли хозяйский меч, сдернул ножны.

– Да ты, я вижу, профессиональный мечник, – Катрин сплюнула. – Оставь оружие, говорю. Я тебя не хочу калечить.

– Сруби ей голову, Дикси! – завизжала неугомонная Эррата, вновь выбравшаяся на берег. – Убей эту змею. Она на нас порчу навела. Бей ее насмерть!

– Как она за тебя волнуется. Или не совсем за тебя? – злобно прищурилась Катрин.

– Замолчи, шлюха! Мы без тебя жили себе и жили, – охранник примеривался, взмахивая двумя мечами.

– Плохо жили, – заметила Катрин. – Сосать нужно было учится. Что девчонку не надоумил?

Узкое лицо Дикси исказилось:

– Змея ты. Настоящая...

Катрин отбила удар, уклонилась от второго клинка, и тут на нее попыталась налететь мокрая и вопящая Эррата. Пришлось отступить. Девчонка чуть не врезалась в охранника. Поскользнулась, отбрасывая с лица длинные волосы, заорала:

– В воду тебя, сука! Пусть жрут. Стерва сисястая!

– Вот и жалей вас, мокрощелок, – скорбно вздохнула Катрин.

Эррата успела только взвизгнуть. Соперница была уже рядом – девчонку закрутило, толкнуло на попятившегося охранника. Свистнуло древко копья. Дикси запрокинулся – из разбитого рта брызнула кровь. Эррата закричала от ужаса, но тут же крепкий удар по затылку кинул ее на землю.

Злая Катрин обернулась. Эрго уже сел и корча ужасную рожу, пытался подтянуть под себя вторую толстую ногу.

– Ты что это, встать хочешь? – поинтересовалась Катрин.

Охранник глянул на нее, быстро лег на спину и схватился за бедро:

– Ох, какое встать? Ноги не чувствую.

Катрин кивнула:

– Посиди пока, одумайся. Потом водички принесешь. Дружку твоему, защитнику чужих девок, чуть покрепче досталось. Да и меч свой отстегни, он тебе мешает...

Катрин собрала в кучу оружие. Хозяйский пояс с мечом затянула на бедрах. Подошла к бывшему Цензору. Вроде бы в сознании, голову прикрывает, но глаза отсутствующие. Пришлось ухватить его за скользкую щиколотку и отволочь поближе к остальному обществу. Тяжелый, гад. Что на себе такого жеребца держать, что по траве тащить – перенапрягаешься.

Эррата рыдала, двумя руками держась за ушибленный затылок.

– Потише, – рявкнула Катрин. – Потом свои горести в слезах топить будешь. В чувство побыстрее приходите. Мне ждать некогда.

Постанывая и хромая, Эрго принес намоченную рубашку. Катрин пришлось самой приводить в чувство Дикси. У парня был сломан нос и, кажется, выбита пара зубов.

– И чего распрыгался? – пробурчала Катрин, выжимая воду на окровавленное лицо. – Мирно поговорить западло? Почему вас обязательно лупить нужно?

Эрго дипломатично пожал плечами. Эррата была занята – придушенно всхлипывая, отирала от крови лицо и шею ненаглядного хозяина. Цензор-покойник, в полном соответствии со своим новым статусом, бессильно вытянулся, положив голову на колени служанки. Катрин выразительно покосилась на них. Эрго снова пожал плечами.

Дикси застонал, приходя в себя. Катрин поднялась:

– Тебе нос поправить или сам справишься?

– Обойдусь, – парень говорил невнятно, но смотрел злобно. – Змея...

– Индифферентно, – кивнула Катрин. – Слушайте, вы двое имеете некоторый опыт работы на этом корабле. Доходим до низовий – отпускаю вас живыми. Если фокусы будут – на дно пойдете. Эррату выкинем, когда первые люди встретятся. Девице новый хозяин нужен.

– А лорд Цензор? Что с ним будет? – испуганно всхлипнула Эррата.

– Сдох лорд Цензор-преторианец. Околел. Представился. Нету его. А с этого набора костей бесчувственных я сдеру шкуру на сувениры. Череп – на мачту. Всем понятно?

Оголенное чучело застонало. Катрин немедленно двинула его ногой, заодно отвесила пинка девчонке:

– Живым человеком займись, гейша безротая. Если замечу, что кто-то этого мертвяка слушает, уши мгновенно обрежу. Труп он. Даже хуже – йиена заразный. Все слышали? Сейчас отправляемся. До низовий путь неблизкий. Мертвец меня на корабль проводит. Вы в себя приходите – и на борт. Без шуток.

Цензор с трудом доковылял до трапика на корме катамарана. Катрин, подобрав проклятый подол, шла следом. Мужчина едва стоял, двумя руками прикрывая пах. Взгляд оставались бессмысленными, как у животного. Катрин подтолкнула в спину:

– Иди, тварь. Показывай крейсер.

Судно произвело на молодую женщину приятное впечатление. Тиковое дерево палубы, высоченная мачта – судя по всему, дюралевая или алюминиевая, множество разных непонятных штук, люков и лючков. Паруса из какой-то крутой, вызывающей уважение ткани. Металлические леера, лебедка с нейлоновым тросиком. На носу между «поплавками» натянута сетка. Даже иллюминаторы имеются. Похоже, и внизу не просто трюм, а настоящие каюты. Впрочем, их пока осматривать было рискованно.

Хороший транспорт. Кто бы его сюда ни переправил, в намерения таинственных опекунов бывшего Цензора не входило по-настоящему маскировать достижения иной цивилизации. Для конспирации ограничились покраской суденышка в неброский серый цвет.

"В какой-нибудь здешний порт на таком кораблике заявиться – хлопот не оберешься, – сообразила Катрин. – Ну, по реке прорвемся. Эх, ничего я в судовождении не смыслю. На пацанов одна надежда".

Она глянула на берег. Побитые обитатели Тихой о чем-то шептались. О чем именно, догадаться вполне можно. Катрин и сама бы так рассуждала. Чего на кровопролитие нарываться? Баба обезумевшая долго не протянет – заснет или на пейзажи засмотрится, замечтается. Стоит ночи подождать, а там – или ножичком, или по голове стукнуть. Или вообще отпустить. В озеро, аванкам на радость.

– На борт, лакейские морды, – заорала Катрин. – Мне здесь с трупаком скучно.

"Трупак", сидящий у штурвала, поднял безжизненное лицо и прошептал:

– Не нужно меня убивать. Я тебя... вас научу управлять.

– Заткнись, – Катрин не замедлила пнуть несчастного. – Не звука мне. Сотрудничать он вздумал...

Она прошлась по палубе. Какие все хитрые, даже удивительно. У него же прямо на морде написано – только и мечтает до ночи дотянуть, а там... Заговорщики, мать их. И отчего все подряд так мечтают одинокую женщину со света сжить?

– Леди Кэтти, оружие нам не брать? – поинтересовался с берега Эрго.

– Какое оружие? Живо на борт. Отчаливать давно пора.

– Ну, а если аванки? Или другие разбойники? – промямлил охранник.

Понятно, уже о благополучном возвращении думают. Эх, селяне.

– Мы миролюбивые. Никого задевать не будем. До низовий меня подбросите, – делов-то на месяц. Живо на борт лезьте. Я нервничаю.

Катрин глянула на Цензора, вытащила меч. Голый мужчина немедленно заскулил.

– Заткнись, – скомандовала Катрин, – Руки пока при тебе останутся. Есть еще для тебя мелкое дельце, – ошейники-намордники с челяди сними, – она подбросила на ладони "стилус". – Только бережно. Если ненароком ко мне повернешься... Могу твердо заверить – я буду быстрее.

Верные слуги на освобождение реагировали вяло. Эрго потер толстую щиколотку, Эррата опять заплакала. Дикси, похоже, чувствовал себя худо, – его пошатывало. Цензор закончил снимать "поводки" – Катрин напряглась, – но мужчина покорно протянул ей миниатюрный инструмент. Когда таинственный инструмент полетел в воду за борт, Цензор ахнул. Остальные, не очень поняв, только проводили магическую штучку взглядами. Булькнуло.

– Надеюсь, аванки оценят, – пробурчала Катрин.

Бывший колдун горестно застонал. Катрин подбодрила его очередным пинком:

– Давай, лорд голозадый, наводи чары. Плыть пора.

Она внимательно наблюдала, как он возится у штурвала. Действительно – там слегка замаскированный сканер отпечатка пальца. Рядом вполне обыденные рычаги. Палуба под ногами неслышно вздрогнула, и "Квадро" плавно тронулся вперед.

Катрин оглянулась на уплывающую виллу. Недурно.

– Теперь нужно поднять парус, – хрипло сказал Цензор.

– Не нужно. На магии плыви.

– Но леди не понимает. Аккум... магия заряжена не полностью, и если использовать только ее мощность... Хода нам хватит только до ночи.

– Индифферентно. Мне на магическом ходу больше нравится. Сейчас покатаемся по протокам. Хочу понять, нравится мне этак путешествовать или не нравится.

Катамаран вышел на относительно чистую воду. Для пятнадцатиметрового судна всё равно тесновато, но маневрировать возможно. Катрин убедилась, что слишком широкий «Квадро» не предназначался для плаванья в полузаросших речных протоках. Не нужно быть яхтсменом, чтобы понять, что подобному катамарану нужен простор и свежий ветер. Тем не менее, суденышко прекрасно слушалось штурвала и, подталкиваемое «магией», резво двигалось по коричневой глади реки. Двигатель шумом себя не выдавал, Катрин отчетливо слышала тихий плеск воды, разрезаемой острыми носами катамарана, шелест тростника, вопли птиц, болезненное сопение сломанного носа Дикси. Троица слуг сидела впереди и не сводила взглядов с рехнувшейся хозяйской фаворитки. Было жарко и душно.

Катрин то и дело приказывая сменить курс. "Квадро" бессмысленно рыскал, приближаясь то к одному заросшему берегу, то к другому. Бывший Цензор крутил штурвал, не решаясь возражать. Все ждали, когда сумасшедшей ведьме надоест развлекаться.

"М-да, это вам не веслами ворочать", – подумала Катрин, наблюдая как от кромки тростника отделяется едва незаметная тень аванка, привлеченного движением судна. "Ящерка" казалась едва ли вдвое короче судна. Костяные спинные щитки прорезали воду и исчезли. Монстр затаился, оставив над речной поверхностью два холмика-глаза и ноздри диаметром с пивную кружку. "На яхту все-таки не покусится. Пасть маловата. Вот и славно".

– Эй, труп, а зачем тебе такой приличный корабль? – поинтересовалась Катрин вслух. – Аванков подкармливать и катерок поменьше подошел бы. Это твоя личная мания величия, или у твоих снабженцев ничего иного не нашлось? Отвечай живо, пока поясница не зачесалась.

Цензор кинул непроизвольный взгляд на слуг и пробормотал:

– Корабль предназначен для озера и основного русла Оны. Подразумевалось... подразумевалось, что я буду исследовать местность. Это у меня в планах на будущий год...

– В планах у тебя гнить и разлагаться, – дружелюбно напомнила Катрин.

Надо же – исследователь. Доктор Ливингстон, раз в два года героически выбирающийся за свежей малолетней девкой. Странно, зачем ему вообще что-то исследовать? Ладно, всё второстепенное – потом.

– Ближе к берегу держи. Теперь вон туда, правее, где дерево высокое.... Еще ближе.

– Можем на мель наскочить, – пробормотал шкипер-покойник.

Катрин шагнула к нему, и мужчина ахнул, цепляясь за штурвал – очередной удар по почкам заставил рулевого бессильно обмякнуть.

– Еще есть что сказать? Тогда не отвлекайся от управления, – посоветовала Катрин. – Магию – помедленее. Как это – "самый тихий ход"? Причаливай, короче.

Правый корпус-поплавок "Квадро" зашуршал по тростнику. Кусты здесь нависали над рекой, и когда из зарослей с треском выпрыгнуло что-то полуголое и загорелое, Эррата истошно взвизгнула. Послышался отчетливый удар о корпус судна, грязные руки уцепились за борт, и через мгновение над планширем показалась зверская рожа с ножом в зубах. Эррата зашлась паническим визгом. Пришелец взобрался на борт, вынул из зубов охотничий нож и кратко посоветовал черноволосой девушке:

– Уймись.

Эррата поперхнулась. Одноглазый Квазимодо, обряженный лишь в эфемерные остатки джинсов, был страшноват. Грозно взглянув на троицу, вжавшуюся спинами в фальшборт, парень прошествовал к Катрин.

– Моя леди, у нас полный порядок. С утра наблюдаем, лагерь уже свернули. Счастлив вас видеть.

Катрин почувствовала, что тоже жутко рада видеть полумордого балбеса. Хотела улыбнуться, но губы в улыбку растягиваться не пожелали. Пришлось проворчать:

– Хорошо. Нож зачем в зубах? Попортишь обновку.

Квазимодо улыбнулся и прошептал:

– Так убедительнее. Первое впечатление – самое сильное, так?

Катрин все-таки ухмыльнулась:

– Ладно. Остальные где?

– Прикрывают. Вдруг народец взбунтуется?

– Сейчас вряд ли. Ори нашим, чтобы сюда поднимались. Там на корме трапик есть, сигать на борт необязательно. Только за аванками проследите...

– Вещи?

– Вещи потом.

Катрин смотрела, как на борт поднимается Жо. Тоже полуголый, щеки запавшие, настороженный взгляд рыскает по сторонам, топор наперевес. Щенок худой...

– Моя леди...

Катрин неожиданно для себя обхватила мальчишку за худую шею, стиснула:

– Ай, – сказал кадет-недоучка и улыбнулся. Широко, как еще в Париже умел улыбаться.

Следом за Жо поднялся Хенк. С бороды капала вода. Деловито оглядел палубу, голого окровавленного человека у штурвала, сгрудившихся на носу незнакомцев, заухмылялся:

– Я говорил – она черненькая.

Эррата издала придушенный стон.

– Кэтти, ты обещала... – начал дрожащим голосом Цензор.

Катрин перепрыгнула через кокпит и ударила мужчину ногой в живот. Цензор согнулся и упал на колени:

– Встать, животное! – заорала Катрин. – Запускай магию и выводи шхуну на чистую воду. Возвращаемся.

Катрин обернулась и увидела расширившиеся глаза Жо. Да, нужно сразу все расставить по местам.

– Этот, – молодая женщина ткнула пальцем в пытающееся разогнуться смуглое тело, – этот урод объявлен вне закона. Вне Женевской конвенции и вне прав человека. Не человек – бабуин мерзкий прямоходящий. Убийца и самозванец. Кроме того, тварь до изумления бесчувственная к физическому воздействию. Всё. Приговор вынесен и обжалованию не подлежит. Всем ясно? А ты, покойник, вставай, пока стоять можешь. Рули, ублюдок. Да, и парус поднимите. Надоела мне магия.

«Квадро» шел под парусами. Сделали небольшой круг, обходя группу островков. Катрин, стоя на корме, следила за суетой, за шорохом и постукиванием движущихся снастей. Следила за людьми. Ковылял по палубе Эрго. Мрачно возился с канатами Дикси. Между ними шнырял Квазимодо, вертел головою, успевая разглядеть все, и дословно запомнить неуверенные приказы бывшего Цензора. Задрав голову, следил за парусом Жо. Коренастый Хенк стоял за спиной голого шкипера, почесывая бороду и разглядывая исполосованную смуглую спину странного пленника. Над головой что-то бесконечно щелкало, хлопало и звякало. Большую часть неба закрыл светло-серый парус. Катрин нашла глазами скорчившуюся на носу корабля Эррату. Да, нам, бабам, этих парусов не понять. Жутко сложная вещь. Принцип действия МГ-34 куда проще уловить. Похоже, не получится из вас, леди, настоящей яхтсменки.

Катамаран подошел к берегу. Квазимодо соскочил на настил пристани, принялся закреплять канат. Катрин наблюдала, с каким замешательством и тайной надеждой поглядывают на дом коренные обитатели Тихой. Катрин спрыгнула на крошечный причал. Оглянувшись, с удовольствием заметила, как сдвинулся Хенк, чтобы удерживать всех местных в поле зрения. Да и Жо не терялся – худая его фигура выглядела вполне убедительно.

Квазимодо подскочил к предводительнице, зашептал:

– Кораблик изумительный. Готов поверить, что дарки строили. Очень умно. Даже чересчур. Осваивать не меньше месяца придется. Но это ничего. Как руль работает – понятно. В случае чего, можно и под одним парусом двигаться. Насчет второго паруса – того, что этот голый "генуей" обзывает, я еще не понял. У нас таких не было. Насчет магии, честно признаю – вообще ничего не понял. Якорь здесь отличный. А каюты...

– Стоп, – прервала Катрин, так и не уловившая, когда одноглазый успел заглянуть вниз. – Плыть можно, я правильно поняла? На "магию" особо надеяться не стоит. До моря мы самостоятельно дойдем? Короче – это животное, что рулило, нам очень нужно?

Квазимодо замялся:

– Моя леди, я вас понимаю. Судя по всему, его стоит вздернуть за шею прямо сейчас. Обойдемся без голожопого. С другой стороны – пока мы тут тыкаться будем да узнавать, что к чему.... Здесь и лебедка такая, что с первого взгляда её и не узнаешь. Парус сам собою распускается. И еще премудростей полным-полно. Я, конечно, понимаю, что колдовства здесь не больше, чем в теле-визоре, но... Время потеряем.

– Ква, говори прямо.

– Я бы оставил его пожить. Хотя бы пару дней. Быстрее будет у него спросить, чем самим догадываться.

– Я поняла. Потерплю.

– Катрин, – одноглазый почтительно и мягко взял молодую женщину за руку, – я не все сказал. Ты на себя не похожа. Теа частенько говорит, что некоторые оскорбления можно только кровью отмыть. И она совершено права. Только скажи – мы этого черного пополам порвем. Медленно. Чтобы орал так, что и в Каннуте слышно будет. Как раз и лебедку проверим. Подумаешь, до моря на день-два позже дойдем...

– Нет, я чтобы день выгадать, что угодно стерплю, – Катрин положила ладонь на горячую шею вора. – Паршиво мне, Ква. Вообще подохнуть хочется.

– Ну, – одноглазый опустил голову, – что тут говорить. Я себе никак не прощу. Только идти нам нужно. Найти наших. Подыхать, обделавшись – хуже не придумаешь.

– Угу, мысль правильная, тут не поспоришь, – Катрин сплюнула в рыжую воду. – Значит, так, тебе с Хенком – дом на разграбление. Чтобы все полезное было на борту мгновенно. Жратвы на кухне – кот наплакал, но выгреби все. Остальные вещи – что именно забрать, ты лучше меня знаешь. Запряги местных – пусть таскают. Сильно их не лупи, но будь настороже. Тот, которому я нос сломала, может взбрыкнуть. Да и девка дурная. Я возьму Жо, и мы побеседуем с голодранцем нашим многознающим.

Из открытой двери в тайный ход еще сильнее несло речной сыростью.

– Жо, найди лом или кувалду. Или молот какой-нибудь. Тащи сюда, – сказала Катрин, поправляя неудобный пояс с мечом.

Мальчик бледно улыбнулся:

– Кэт, я не уверен, что смогу их использовать, ну... не по назначению. Честно говоря, я и смотреть-то тоже...

Катрин глянула ему в глаза:

– Не надо спорить, кадет.

Цензор, скорчившийся на коленях у их ног и с ужасом следивший за разговором, заскулил, увидев как юный разбойник повернулся и отправился на поиски страшных инструментов.

– Заткнись, хорек, – Катрин пихнула пленника к потайному ходу.

Воды в коротком подземном ходе было уже по щиколотку. Цензор прошлепал к двери своего тайного убежища, сел, прислонившись к металлу.

– Я все равно не открою. Можете меня убивать. Тебе ничего не достанется. Я всегда подозревал, что ты обыкновенная разбойница.

Катрин кивнула:

– То-то у тебя так вставал. Значит, жизнь хочешь положить за ценности свои несусветные? Мужественный поступок. Идиотический. Кто тебе, драный бабуин, сказал, что я на твои сокровища несметные зарюсь? Нет, дверь мы открывать не будем.

– Лжешь! Ты всегда лжешь! Кто клялся мне в верности? Кто от любви рыдал, в ногах валялся? Комедиантка. Грабительница бесстыдная. Ты мне все кости сломала. Клятвопреступница.

– Кулацкая ты морда, преторианец, – вздохнула Катрин. – Вон как осмелел, когда несметные сокровища спину подпирают. Вша ты, умственно отсталая. Ты, может быть, последний раз в своей жизни с живым человеком разговариваешь. Зачем врешь? Оскорбляешь меня зачем-то. Я же с тобой спала, ублажала плоть твою обезьянью. Уж хуже оскорбления для женщины не придумаешь. А насчет остального бреда... О любви мы с тобой и словом не обмолвились. Тебе, кобелю, не до мелочей было. В верности я тебе не клялась. Если плакала, то уж отнюдь не от любви пламенной. Насчет клятв – единственное что обещала – что жить будешь долго. Даже не сомневайся – связанному и запертому в этом подвале тебе и трое суток истинной вечностью покажутся. Уж в этом можешь мне поверить.

Мужчина застонал:

– Что тебе нужно? Я не открою дверь. Я не самоубийца. Кэтти, отпусти меня, тогда ты получишь все, что пожелаешь... – он захрипел от удара в бок.

– Если я услышу еще раз эту проклятую "Кэтти", я тебе язык вырежу, – утомленно предупредила Катрин. – Не зли меня, сучонок.

– Хорошо, – с трудом выговорил он. – Я не буду. Что ты от меня хочешь? Дверь я не открою.

Катрин его снова ударила:

– Надоел со своей дверью. Я сказала, что не притронусь к ней.

Бывший Цензор с трудом встал на четвереньки:

– Что ты от меня хочешь?

– Мне нужна исповедь. Кто ты и откуда. Без интимных подробностей. Расскажешь правду – поживешь еще.

– Это тайна. Я... я не могу, – мужчина пытался и не мог вздохнуть.

– Тогда другое дело. Я с большим уважением отношусь к тайнам. Останешься здесь. Вместе с тайной. Пока не околеешь, будешь гордиться своей стойкостью.

– Ты обманешь, – в отчаянии простонал Цензор. – Нет никаких гарантий, что...

– Гарантий нет, – согласилась Катрин. – Ну какие гарантии дают мертвецам? Смешно ведь. Ты труп, и этого уже ничто не исправит. Я могу позволить тебе дышать, жрать и срать, но воскресить и я уже не могу.

– Я не понимаю.

– В том-то и беда. Вообще-то, забавно – я желаю покорности от кадавра. Прямо некромантия какая-то.

– Тебе я нужен? – в голосе голого существа мелькнула надежда.

– Ты в своем уме? Кому нужен мертвец? Фу, мерзость какая. Мне любопытна твоя история. Расскажешь – разрешу подышать какое-то время.

– Ты обманешь. Я тебе не верю.

– Я дам тебе обещание при своем человеке. Надеюсь, ты не считаешь, что ради обмана такой вонючки, как ты, я буду позориться перед своими? Сейчас Жо придет.

– Этот черноволосый мальчик? Он твой любовник? Ты спишь с детьми, развратная грабительница.

На этот раз Катрин дала себе чуть больше воли. Пленник крепко приложился затылком о дверь. Его вскрики и мольбы глухо отдавались во влажном воздухе.

– Не бей! Умоляю! Я буду молчать! Я случайно!

– Я тебе советовала помалкивать, – напомнила Катрин, морщась. Из носа бывшего Цензора снова капала кровь, и вообще, корчащийся в луже он действительно напоминал результат какого-то крайне неудачного некромантского опыта. Собственно, так оно и было.

Сверху затопали шаги.

– Ни лома, ни молота здесь нет. Я тяжелый топор нашел, – сказал Жо, глянул на пленника и явственно сглотнул.

"Вывернет мальчишку", – подумала Катрин. "И винить его за это я не буду".

Она забрала неуклюжий топор из рук парня. Цензор заерзал, забиваясь в угол прохода, застонал:

– Не нужно! Ты же пообещала!

– Исповедаешься? Да или нет?

– Да! Да! – он зарыдал. – Только пообещай не бросать меня здесь. Пусть я умру, но только не здесь! Пообещай при нем! Я хочу дышать, просто дышать. Видеть солнце.

– Странно, зачем мертвецам солнце? Перестань выть. При Жо обещаю: если ты расскажешь все без утайки – ты отсюда выйдешь.

– А дальше?! Я хочу услышать обещание полностью.

– Дать обещание трупу? Звучит мерзко. Ты дышишь, пока мне не надоест. Без всяких там условий. Если выходишь отсюда, то, что ты называешь жизнью, полностью принадлежит мне. Пока я не решу, что ты слишком воняешь, и пользы от тебя нет ни на грош.

– Я могу быть очень полезен. Хорошо, я буду рабом, ты не оставляешь мне выбора. Но не бей меня, не унижай моего достоинства.

Катрин засмеялась:

– Многовато болтовни. Торопись, пока я вообще не передумала. Ты ведь не человека продаешь. Труп, навязывающий собственный костяк втридорога – да где это видано? Зачем мне вообще что-то обещать?

– Нет, вам нужен корабль, – всхлипнул Цензор. – Значит, нужен и я. Без меня, без моей магии...

– Обойдемся, – неожиданно сказал Жо. – Ты и вправду мертвяк. Мужчины себя так не ведут. А с электродвигателями, пусть и незнакомыми, мы как-нибудь разберемся.

Цензор в ужасе уставился на худого мальчишку:

– Кто вы такие? Я не понимаю...

– Я тоже не понимаю, – пробурчала Катрин. – Мертвец жутко болтливый попался, а здесь отвратительно сыро. Жо, ты почему веревки не захватил?

– Нет! Я хочу жить!!! – бывший Цензор взвыл так, что Жо отшатнулся. – Леди, я ваш раб. Ваша вещь, я грязь и пыль, – только не оставляйте меня здесь. Мне рано умирать.

– По-моему, сегодня самое время, – скривилась Катрин. – Ну, да где нам понять логику трупа? Давай, повествуй о своей героической жизни. С самого начала, но без лирических отступлений...

* * *

– Странно, что, заглядывая в будущее, мы видим искаженное отражение прошлого, – сказал Жо.

– Ну, даже останься ты в старом мире, вряд ли ты дожил бы до его времен. Тебе было бы тогда под сто восемьдесят. Кроме того, будем надеяться, что это не наша реальность. Мне было бы очень жаль Валери. Да и вообще, у нас там остались какие-никакие родственники, – Катрин прислушалась к журчанию воды из потайного хода – пробитый свод все больше обваливался, и вода затопила проход уже до половины. Несчастный Цензор рыдал и захлебывался под водопадом. Стоял по пояс в воде и неловко взмахивал топором – бил по своду, собственными руками разрушая проход в пещеру чудес. Пульт, включающий насосы, навсегда остался за так и не открытой дверью убежища. Через несколько часов вода заполнит коридор полностью. Какое-то время светильник будет освещать мутную воду, потом погаснет. Еще через год или два остановится силовая установка. Выключатся системы вентиляции и компьютерного контроля. Огромный склад продуктов и спальня с ортопедическим матрацем, застланным свежим бельем, сохранятся еще столетия. Брикеты продуктов практически вечны, пыли и солнечным лучам, что портят белье, взяться попросту неоткуда. Никто не сядет на унитаз с мягким сиденьем, не войдет в кабину ванной комнаты. Останется лежать перед овальной СВЧ-печью разодранная упаковка омлета, который сожрал сегодня на завтрак фальшивый Цензор-преторианец...

Катрин вздохнула. Кстати, насчет жратвы. Время обеда давно миновало. Ужинать придется на яхте.

Внизу булькала, журчала вода, отрезая путь в уголок чужого мира.

– Не знаю, – сказал Жо, – странное это наказание. Мы рискуем жизнью, отправляясь в этот мир, а этого типа сюда спровадили насильно. Снабдили всем необходимым, позаботились о безопасности. Разве это наказание для преступника?

– Они там странноватые. Нам законы их Лиги не понять. Вообще-то, наш "цензор" и у них двинутым должен считаться. Убить из ревности девчонку, с которой ни разу на свидание не ходил – такого и в наших Люберцах гопники себе не позволяют. Психопат избалованный. Просто жуткое свинство: от своего общества они его изолируют – и просто подталкивают к тому, чтобы этот гад здесь человеческие жизни ни во что не ставил. Робинзон Крузо зажравшийся. Хотя подсунуть "Историю Рима" в качестве единственной духовной пищи – порядочное издевательство. Кто-то из судейских там с изощренным чувством юмора.

– Кэт, он, наверное, больной. Он об этих девчонках, что у него служили, даже не сожалеет. Рассказывает, как ни в чем не бывало. Ведь оставить спящих – хуже, чем самому человека в зубы аванков затолкать.

– Жалеть не жалеет, но темноты боится, – сказала Катрин, оглядывая опустевшую "хозяйскую" спальню. Пронесшийся здесь смерч, руководимый Квазимодо, унес не только покрывало и шкатулку со стола, но многострадальную, только вчера зашитую подушечку.

– Катрин, я ошибаюсь или этот тип правда и внешне необычный? – спросил, запинаясь, Жо. – Ну, он поразительно изящный и гладкий. В смысле, был до того, как...

– Дьявольски красивый самец, – сказала Катрин, поправляя ножны на поясе. – Я с ним, Жо, спала. Так спала, что ноги до сих пор болят и пульс учащается. Только ты мне об этом никогда не напоминай. Тошно мне. И теперь я его хоть тысячу раз распну, всё мало будет. Убить мне его очень хочется. Сейчас нельзя. Да и потом... Я вроде как обещала.

Жо почесал нос:

– Ладно, это я так. Начинать, что ли?

Катрин опрокинула на постель светильник. Масло неохотно растеклось по циновкам. Жо разбил второй светильник.

– Непривычно как-то дома жечь. Я еще не пробовал.

– Разве? Мы с тобой как-то и историческое здание умудрились спалить.

– Ну, там-то исключительно твои заслуги. Я в шоке был, как узнавшая о беременности школьница.

– Иди мониторы круши, школьница, – Катрин принялась высекать огонь.

Они подошли к яхте, оглянулись. Жалобно звякнуло стекло, вырвались первые клубы дыма. Конец Тихой приходил.

На корме "Квадро" с багром в руках стоял Квазимодо:

– Отчаливаем, что ли?

Катрин кивнула и прыгнула на трапик. Ее встретили ненавидящие взгляды троицы, сгрудившейся на носу катамарана. Бывший домовладелец сидел под штурвалом, закрыв ладонями лицо. Катрин ткнула пальцем в клубы светлого дыма за спиной:

– Ваша безмятежная жизнь впроголодь кончилась. Желающие смогут в будущем обзавестись собственной конурой. Кто сильно тоскует по этой будке, имеет возможность немедленно сигануть за борт. У мертвеца выбора, естественно, нет.

«Квадро» шел по протоке к озеру. Имущество из берегового лагеря быстро перекидали на борт. Катрин собрала на корме совещание.

– Задачи две: освоить корабль и не позволить ребятишкам баловаться.

– Может, их повязать? Спокойнее будет, – предложил Хенк.

– Глупо. Ладно, одна я их связать не могла, а теперь-то зачем? Они работать должны. И должны бояться нас, а не наоборот. Значит, так – я и Хенк присматриваем за неблагонадежным элементом. Ква и Жо учатся управлять этим чудом квадратной инженерной мысли. Только сначала обыщите каюты или как там все это внизу называется.

– Кубрик, форпик и ахтерпик, – подсказал Жо.

Катрин посмотрела на него нехорошо:

– Вот и валите с одноглазым в этот словарь заумный. Только осторожно. Оружие здесь может быть не похожим на оружие. Что-то сильно смертельное у этого ублюдка едва ли найдется. Вряд ли судейские ему выдали пулемет или бластер какой-то. Но технический сюрприз может вас ждать. Кстати, мертвеца ходячего не под каким видом вниз не пускать. Пусть свежим воздухом дышит, сука.

Изыскатели исчезли в люке, который вел вниз из открытого углубления палубы, которое упрямый Жо успел обозвать каким-то кокпитом. Катрин глянула на Хенка

– Как тебе речные круизы? Не желаешь соскочить на ближайшей остановке? Ты человек свободный.

Хенк пригладил бороду:

– Леди иной раз выражается так мудро, что и понять затруднительно. Вы в моих услугах еще нуждаетесь? Тогда я с вами. Весело здесь становится. Кроме того, полагаю, за пиратство меня уже можно вешать, так что и пугаться мне больше нечего.

– Какое-такое пиратство? – Катрин подняла разделенную тончайшим шрамиком бровь. – Я бы наши действия квалифицировала совсем по-иному. Вот спятил бывший судовладелец, прыгает голышом, обо все бьется, манией величия страдает. Наш долг ему лекаря найти. Сложное по нынешним временам дело. Почти безнадежное.