Текст книги "Вернуться! (Эмигранты) (СИ)"

Автор книги: Юрий Валин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 44 страниц)

Жо накрылся с головой. Нехорошо. Лишние мысли. Дарья девушка весьма милая и с ней можно и должно дружить. Только другие девушки в голове мелькают. Неопределенные... Девушки, женщины, девки, шлюхи умелые...

Имя юной брюнетки он тогда так и не узнал. Исчезла она, ускользнула в сумрачную тишину роскошных комнат. Запах духов остался, шелковистость кудрей запомнилась, губы горячие и, и.... Стыдная сладость. Ужас просто, как вспоминаешь, так немеешь и глаза зажмуриваются. Наверное, она была шлюхой. Но как-то всё странно получилось. Может быть, она всё-таки случайно в "Померанце" оказалась? Черт, ерунда какая. Бордель и есть бордель. В любом случае она была нежной и очень понимающей девушкой. Жо был ей благодарен. И не отказался бы встретить еще разок. Случайно.

Жо попил разведенного гранатового сока и бухнулся обратно на койку.

Приснились ему почему-то вовсе не искушенные горячие рыжие красавицы, а ворчливая наивная Ратка. Усердно потела, пытаясь жонглировать четырьмя шариками, и одновременно всё поддергивала сползающие широкие мальчишечьи штаны. Наблюдать за ее усилиями было смешно. Рата еще и бурчала, многословно объясняя, почему шарики неправильные. Потом шарики превратились в гранаты, с которых сыпалась кожура, и сочные зерна лопались, окрашивая маленькие пальцы ярким соком. Потом под зернами оказалась блестящая сталь и Рататоск принялась увлеченно жонглировать сюрикенами. Жо хотел сказать, что она с ума сошла, сейчас же порежется, но сказать ничего не мог. Отточенные как лезвия бритвы зубья сюрикенов все чаще мелькали в воздухе. Ратка довольно улыбалась. Вот глупая. Сталь касалась пальцев, и алые капли все чаще капали на штаны. Или это все-таки брызги сока?

* * *

Катрин и Эле сидели на носовой сетке. Солнце пригревало, Катрин разулась, спустив ноги вниз. Изредка ступни обжигали холодные брызги. «Квадро» скользил по волнам, острые форштевни хищно резали воду. Эле подумала и неуверенно стянула свои сапоги. Ноги у нее были красивые – с сильными, изящно очерченными икрами. Катрин одобрительно покосилась.

– Жарко сегодня, – извиняющимся тоном сказала Эле.

– Говорят, весна в этом году особенно ранняя. Хотя когда севернее уйдем, холод вернется. Эле, вы с доком чересчур условности блюдете. Ну, он, я понимаю – воспитан благородно, без сюртука к обеду не выйдет. Но мы-то попроще, а?

– Я совсем простая, – черноволосая женщина усмехнулась, – сижу, рассупонившись с благородной леди, и на волны как бездельница любуюсь.

– Так я тоже как бездельница. Ну, ничего, придет время и нам поработать. Оно, это время, хрен бы его взял, всегда приходит. Мы ведь не всю жизнь рассупонившись просидели?

– Да, как-то не сложилось вдоволь пробездельничать, – согласилась бывшая охранница. – Катрин, сколько людей в ваших "Двух лапах"?

– Немного. Когда я уходила, человек двадцать пять было. Потом еще прибавилось. Точно не скажу – я давно дома не была. А что?

– Гадаю, придемся ли мы ко двору. Уж простите излишнее любопытство.

– Ерунда, вряд ли ты тащишься в такую даль с целью выведать численность нашего гарнизона. Тем более, что я собираюсь его кардинально переформировать. Разбаловались войска. Оно и понятно – в "Двух лапах" командного состава сейчас практически нет. Ко двору вы придетесь. Опытные люди нужны. Если есть желание – обоснуетесь по соседству. Места у нас, правда, дремучие – за свое хозяйство постоять придется. Хотя в замке ненамного спокойнее. Чуть зазевайся – сразу гости лезут. В основном, дикие.

– Ну, это везде так. И у нас в Каннуте так было. Чуть ли не каждый день в рыло кому-то давать приходилось. Правда, в основном бандюгам и забулдыгам. Но мужики иной раз хуже старого хобия бывают.

– Хобии в наших местах не водятся. Зато вег-дичи забредают. Ничего такая зверушка – и выглядит солидно, и шустрая. Но мне почему-то кажется, ты не испугаешься. Ты, госпожа Эли, уж извини меня за прямоту – не прибедняйся. Ты ведь не только разной пьяни хари чистила.

– Аша наболтала?

– Дарья молчит как партизан. Девочка твоя, можно подумать, не кабанов разводила, а в контрразведке трудилась. Сдержанная, что твой Штирлиц. Это у нас такой знаменитый шпион был.

Эле улыбнулась:

– Аша у нас умная девочка. Хотя и юна чересчур. Значит, сказок про меня не рассказывала?

– Мы с ней только о тамошнем житье-бытье беседовали, о давнем, – Катрин неопределенно махнула рукой в сторону берега. – Но мне, для того чтобы разглядеть, как ты двигаешься, чужих подсказок не нужно. Школа чувствуется.

– Школа? – Эле приподняла черную бровь. – Вы про Перчаток что-нибудь слышали?

– Увы, не приходилось. Эле, я с удовольствием послушаю, но только когда ты сама будешь готова рассказать. Допрашивать не собираюсь. И, пожалуйста – давай всё-таки на "ты". Хотя бы в узком кругу. Мы, конечно, в разные гальюны ходим – их аж целых три шага разделяют. Может еще раскланиваться, когда из этой конуры выпадаем?

– Это уж слишком оф-фигительно будет.

Катрин прищурилась:

– Шутка? Или словечко действительно заразное?

– Шутка. Заразных словечек у меня и самой полный рот. Ты мне скажи, в какой роли я в вашем замке гостить буду? Или попозже будет видно?

– Позже будет виднее, но и сейчас могу сказать – тебе самой выбирать. Можно почетной гостьей. Пиво, жаркое и свежий хлеб каждый день гарантирую. Можно и похлопотнее жизнь вести. Но сейчас решать ничего не нужно. Мне нужны люди полностью уверенные, что правильно выбрали.

– Хм, вот уверенности у меня не хватает. Кто я такая, чтобы леди – владелице пожалованных северным королем земель "ты" говорить? Да и не старуха я в замке приживалкой скучать. И в служанки не гожусь.

– Фу, какие служанки? В прислуге тоже особое призвание нужно, не меньшее чем для наших с тобой... движений. Посмотри на дело иначе. Даже если ты просто будешь у дока хозяйничать, яичницу ему жарить – уже статус. Такой лекарь, как он, общественный вес посолиднее любого благородного дармоеда имеет. И не скрою – у меня и лично на тебя планы имеются.

– Уж не знаю, могу ли и спросить...

– Если в общих чертах – хочу службу внутренней безопасности создать. Думала, Квазимодо попросить это щекотливое дело на ноги поставить. Но он еще и торгаш, и финансист заядлый от рождения. Не разорваться же ему? Ну, а в безопасности я и сама кое-что соображаю. Так что есть мысль объединить усилия.

Эле смотрела задумчиво:

– До одноглазого с его пронырливостью мне далеко. Хотя кое-что в охране я смыслю. Что-то мне не верится, что Ашка не наплела глупостей про мою молодость. И про руку она выложила?

– Про руку? Что у тебя рука тяжелая, я догадываюсь. Но Даша не жаловалась.

– Вот еще! Я ее пальцем никогда не тронула. Хотя иногда подмывало. Но рука у меня чуть не отсохла вовсе не потому, что я сопливых девчонок лупила. Я почти десять лет прожила однорукой. Да еще каждый день чуть не ссалась от боли.

– Черт! – Катрин окинула откровенно оценивающим взглядом руки черноволосой женщины. Руки как руки, сразу видно – не слабые. На запястье браслеты хорошей работы, но всего три штуки. – Болела, значит? Эле, а тебе здорово повезло, что подвернулся Дуллитл. Это ведь он руку исправил?

– Хо, подвернулся? – Эле ухмыльнулась. – Это его Аша отыскала, за что я ей до конца жизни буду должна. Потом еще смешнее случилось – мы Дуллитлу сами вроде как подвернулись. Тоже очень вовремя. Тогда мы с Доком решили, раз боги нас все время сводят, стоит ли противиться?

– Да, вам есть что рассказать. Про последние дни командора я бы с интересом послушала. Что не говори, Найти был неординарным человеком.

– Про этого пиратского вождя наш Дуллитл лучше знает. Я командора в первый раз уже мертвым узрела. Потому, кроме того, что на нем была хорошая рубашка и сдох он без особых мучений, рассказать ничего не могу. Катрин, вы уж простите, меня интересует один личный вопрос. Если док обратно не вернется, вы меня сразу выгоните, или разрешите со своими попрощаться?

– Что так обреченно? – Катрин насмешливо склонила голову к плечу. – Ладно, я-то настоящей сукой выгляжу, это понятно. А Дашка со своим волосатым? Этот артиллерист мелкокалиберный? Они тебя бросят? Я уже не говорю о том, что Док очень постарается вернуться. Мало тебе вариантов? И что-то я не думаю, что ты способна у нас из милости пайку жрать.

– Из милости не буду. Только зачем я вам без доктора? Я уже баба немолодая, в сельской жизни смыслю мало.

– Я говорю – у нас планов полно, – сердито сказала Катрин. – И деревня наша, не то чтобы очень деревня. Мы собираемся там хорошую жизнь устроить. Пусть и не многолюдную. С вашим Каннутом, конечно, не сравнить. Хотя ваша столица сейчас тоже....

– Да, паршиво там стало. Только без Дока мне и в любом большом замке не лучше будет.

– Ну и не скули. Варианты всегда есть.

– Я скулю?!

Катрин покосилась и пробормотала:

– Эле, было бы конечно интересно узнать, что ты умеешь своей чудесно выздоровевшей рукой. Только на "Квадро" тесновато. Двум резким женщинам здесь порезвиться негде.

– Я ничего такого не думала.

– Слушай, ты, то себя тупой считаешь, то меня. Ты уж определись.

– Прошу прощения, леди. Вы все люди образованные, а я на ферме родилась.

– Это-то при чем? Никогда не замечала, чтобы место рождения непосредственно на умственные способности влияло.

– Как же. Вы – Оттуда. Люди ученые, образованные. Даже Ашка в свои-то сопливые годы Доку про разные ученые вещи объясняла. Парень ваш корабль водит, как будто шкипер от рождения. Про тебя и леди Фло я и не говорю. Вы все бегло читаете, пишите, как писаря замковые. Я, стуканец меня затрахай, четыре года грамоте училась, а теперь даже показать, как пером карябаю, не решусь. И Док вернется к такой курице, жизнью пожеванной? У вас там женщины ухоженные, яркие, как те паирики.

– Кто такие твои паирики, не знаю. У нас Там бабы весьма разные. Это мы здесь, хм, любим расфуфыриться. Моя Фло насчет внешнего вида весьма взыскательна. Слушай, а Даша так вам и явилась, аккуратненькой и миленькой?

– Да не особенно, – неохотно признала Эле. – У Аши тогда трудные времена были. Без работы мыкалась, худая была, серая, как мышонок облезлый. Ей опомниться нужно было.

– Опомнилась Дарья. Молодец. Только ты, Эле, и в нашем мире не из последних женщин была бы. Очень даже не из последних. Я понимаю, плаванья и блуждания уходу за внешностью не способствуют, но ты и малость умышленно своим видом пренебрегаешь, – Катрин еще раз покосилась на босые ноги собеседницы. – Хотя знаешь, как интересной выглядеть, еще и нас могла бы поучить. Например, чем этаким ты и Даша ногти покрываете, что блестят так естественно? Впрочем, это не к спеху. Насчет Дока... Опасения твои понятны, хотя довольно сложно мужа от себя вообще ни на шаг не отпускать.

– Дуллитл мне не муж, – сухо сказала Эле. – У нас свадьбы не было. Док себя еще женатым считает, хотя это сто лет назад было. Говорит, боги его не одобрят, если у него две жены будут.

– Законник твой доктор. Ну, по-своему он прав – жизнь над ним зло пошутила. Нужно ему посмотреть, что в старом доме осталось, и осталось ли. Отправляйтесь-ка вы вместе. И ему спокойнее будет, и тебе. Если его старушка еще каким-то чудом в живых числится, вряд ли бабулька на еженощное исполнение супружеского долга будет претендовать. Ну, не хочешь рискнуть?

– Что? Туда?! – дрогнув, прошептала Эле.

– Ну, да. Если пожелаете, то и обратно. Лично я буду вас ждать.

– Но... но я.... Как же я там буду? Я же не пойму ничего.

– Чем ты хуже Костяка? Разберетесь. Там, по правде говоря, похожих на тебя людей сейчас побольше, чем господ воспитанных, типа нашего уважаемого Дока. Джентльмены повымерли. Народ сейчас простой, разных цветов, и в большинстве своем образование имеет на уровне нижнего каннутского. Конечно, непросто вам придется, но ничего сверхъестественного. Если на сам Переход решитесь, что там сложности с документами?

– Но он-то что скажет?

– Пойди и узнай.

Эле поплелась решать жизненно важный вопрос, а Катрин болтала ногами, ловила брызги и думала, какого черта дала слабину? Теперь не только Док может на исторической родине застрять, но и эта красавица, в личной жизни столь нерешительная, в Старом мире навсегда сгинет. Начнет какой-нибудь дурацкий «Космополитен» читать, и готово.

* * *

Спать было душно. Почти как во время плавания у памятных южных островов. Жо проснулся в поту, вяло встал, открыл иллюминатор и повалился обратно на койку. Сон возвращаться не спешил. Да и свежий воздух, врывающийся в каюту вместе с плеском волн и поскрипыванием снастей, как-то не успокаивал. В последнее время Жо спал беспокойно. М-да, оказывается истинное становление взрослого мужчины привносит определенные сложности. Трудности. И твердости. А ты, как последний идиот, думал, что период подростковой гиперсексуальности давно миновал. Как же, оказывается, физиологически ненормально-поздний. Может, с Мышкой проконсультироваться? Она в этих вопросах профессор, да и ухмыляться не вздумает.

В борт снаружи что-то стукнуло. Жо насторожился, но тут же понял, что это Аша – девушка любила сидеть на борту с наветренной стороны. Ветер и холодные брызги, летящие в лицо, ей нравились? Или волю тренирует?

– Ну и что ты нахохлился? – сердито сказала Даша. – Ну?

"Со мной, что ли, говорит?" – изумился Жо. – "Она же не видит. И разве можно лежа нахохлиться?"

После паузы Даша не менее сердито продолжила:

– Что значит "они мне нравятся"? Разве так можно? Ты совершенно оголтелым стал. Об элементарной вежливости напрочь забыл. А был ведь сдержанным, разумным дарком.

"Это она с Мином, – догадался Жо. "Ну да, это же он лапами по палубе шкрябает. Он всегда так, когда задумывается. Только что ж он молчит?".

– Стыдно, Мин. Честное слово, мне за тебя жутко стыдно. Ты будто вчера с цепи сорвался, со своих холмов диких прискакал. И вообще, прости меня, но это как-то противоестественно. Ладно бы ты к миленьким брауни вожделел. Или к томте – у них девушки симпатичные и добрые. Человеческие дамы-то тебе зачем? Они же огромные!

"Это она про наших. Для Мина леди действительно крупноваты. Даже Найни почти вдвое выше".

Даша между тем явно возмутилась:

– Не смей так думать о женщинах! Они не куски мяса на прилавке! Прекрати! У всех есть грудь и бедра. К твоему сведению, у женщины еще и голова есть, и собственные определенные желания и представления о сексе. Женщина – это комплект. Нет, ну, прямо каннибал какой-то! Ну и что, что они красивые? Перестань их деталями воображать, или я тебя сейчас за борт спихну! Маньяк!

"Эко она его", – с некоторым сочувствием подумал Жо. "Бедняга молчит, как потерянный".

– Что значит, 'хорошо плаваешь'?! – зашипела Даша. – Я же тебя не топить хочу, а серьезно охладить. Вот если мы в Старый мир попадем, я тебе оттуда что-нибудь привезу, чтобы прививку сделать. Тебя лечить надо!

– Прививку не надо! – возмущенно забормотал Мин. – Лучше лекарство привези. Что я, специально, что ли? Я бы и рад не думать. Только я ничего плохого не делаю. Подумаешь, смотрю.

– Так смотреть невежливо! Нет, что там – это вопиющее хамство! А что у тебя в мыслях творится – вообще ужас! И не говори, что меня никто не просит в башку заглядывать – ты же знаешь, я не могу не чувствовать.

"Вау! Она его мысли читает?!" – потрясенно сообразил Жо. "Быть не может! А в мои мысли она тоже заглядывает? Блин, мне что, теперь – утопиться?!"

– Я не собачка, не коза, и даже не кабан твой драгоценный, – обиженно прогнусавил Мин. – Это тоже хамство – мысли свободных дарков заодно с ничтожными скотскими мыслишками читать. Не могла тогда сказать колдуну, что тебе или одни мысли нужны, или другие?

– Не говори глупости. Можно подумать, колдун меня спрашивал. Ты же помнишь, как всё получилось.

– Как же, – ядовито согласился маленький полукровка – вот вовсе незачем было колдунам благодеяния оказывать. Все мы отошли подальше, а она, пожалуйста – убила колдунишку. Вот и пользуйся теперь наградой, заглядывай несчастным даркам в головы. Давай-давай!

– Фига с два ты несчастный, – жалобно сказала Даша. – Это я несчастная. Порнуху каждый день твоими бесстыжими глазами смотрю.

– Это что такое? – заинтересовался дарк.

– То самое, – кажется, девушка всхлипнула.

– Ты что?! – всполошился Мин. – Я больше не буду, Ашечка. Я вообще зажмуриваться начну.

– Да ты уже обещал. Тебе идеал нужен, а они действительно тетки красивые. Только дальше твои фантазии совсем уж не туда сворачивают.

– Аша, я постараюсь.

– Ты всегда.... Слушай, Мин, что это за красный шар "Собачья голова" на мачту подняла?

– Сигнал...

Дальше Жо не слушал – мгновенно слетев с койки и натянув сапоги, вылетел из каюты.

* * *

Флоранс вздрогнула – по коридору что-то пронеслось, простучали по трапу каблуки. У Дики широко раскрылись глаза, и малышка попыталась тут же сползти с койки и устремится вслед заманчивому шуму. Рич нахохлился и вопросительно посмотрел на маму.

– Кажется, что-то случилось, – пробормотала Мышка, замерев с детскими штанишками в руках.

– Заканчивай одевать, я посмотрю, – сказала Флоранс и вышла в коридорчик. Сердце стучало где-то у горла. В кают-компании женщину чуть не сбило с ног что-то мелкое, волосатое и ощетинившееся длинными деревяшками.

– С дороги! – гнусаво рявкнуло существо. – О, леди, простите, – Мин протиснулся мимо дамы, крепче прижав к себе связку карро. На дарке была нахлобучена кудлатая шапка, на поясе, кроме привычного ножа, в изобилии бряцало оружие, и вообще, он был неузнаваем. Даже обезьянья рожица приобрела хищный воинственный вид.

– Что такое случилось? – оторопело пролепетала Флоранс.

– Змеи. Прячьтесь, – исчерпывающе ответствовал полукровка и пробкой вылетел в кокпит.

Флоранс с трудом перевела дыхание и ступила на трап.

По-прежнему шелестели волны, разрезаемые быстрыми корпусами "Квадро", по-прежнему светило солнце. Жо, согнувшись у турели, лихорадочно устанавливал орудие. Остальные работали со снастями – катамаран менял курс. "Собачья голова" заметно приблизилась – оба корабля параллельным курсом устремились к земле. До берега оставалось чуть больше двух миль.

– Не вижу, – сказал доктор, глядя в подзорную трубу. – Возможно...

– Нет, не уйдут. Они, с-су... упорные, – кратко сказала Катрин. Она стояла рядом с рулевым, твердо расставив ноги, и застегивала на бедрах ножны со своим любимым коротким мечом, что так загадочно именовался кукри.

Катрин обернулась. Глаза ее стали ярче – нервничает.

– Фло, вы в каюте. Приготовить "поплавки". Дальше – по команде. Даша поможет.

Флоранс кивнула и нырнула вниз. Сверху донеслось:

– Даша!

– Я не... – начала девушка.

– Ты в аварийной команде, – Катрин по-прежнему говорила вполголоса, но сдерживаемое рычание рвалось наружу. Возражать такому голосу было трудно.

Через секунду Даша скатилась по трапу. Пощупала рукоятку тесака, висящего на бедре, и спокойно сказала:

– Может, он нас все-таки не заметит. Пойдемте, на всякий случай, приготовимся.

Фло кивнула, они едва успели шагнуть к коридорчику, как сверху спрыгнул Жо:

– Аша, Ма – иллюминаторы проверьте, – Жо нырнул к моторному отсеку

Даша исчезла на своей "половине", Флоранс пробежала по коридорчику, заглядывая в каюты. Задраивая иллюминатор в каюте Жо, подумала – собственно, зачем все говорят так тихо? Перед боем должны зычные ободряющие команды звучать. Или это не обязательно?

Словно в ответ, наверху отчетливо прозвучал странный тягучий голос Сиге:

– Наперерез идет.

– Так что от него, сволочуги, еще ожидать? – ответила Кэт.

С "Собачьей головы" что-то закричали – Флоранс не расслышала, потому что изо всей силы задраивала иллюминатор.

Близнецы сидели на койке рядом. Каждый сжимал по сушеной инжирине, но сейчас лакомство детей интересовало мало – оба чувствовали тревогу взрослых.

– Что там? – спросила Мышка. Она выглядела спокойной, только носик был бледным.

– Орудие готовят. Змеи.

Мышка кивнула:

– Одна пара? Две?

– Черт его знает. По-моему, наши еще не рассмотрели – только теперь Флоранс вспомнила, что морские змеи, которых здесь именуют стурвормами, обычно охотятся парами. Если это стурвормы... Кэт о них рассказывала. Дьявол, до берега еще далеко.

В каюту втиснулась Даша:

– Я все проверила. Деньги взяла и вот это, – девушка встряхнула знакомую сумку. – Ноут не такой уж и тяжелый. Жалко бросать, – Даша посмотрела на Флоранс. – Вы не думайте, я вам обязательно помогу. Если что, фиг с ним, с ноутбуком – все равно топить собирались. Не волнуйтесь, мы все обязательно выплывем.

– Спасибо, – пробормотала Флоранс. – Мы, собственно, были готовы и сами справиться. Найни, у нас все готово?

"Поплавки" – подобия спасательных жилетов, сшитые из плотной ткани и набитые пробковой корой, уже были извлечены из шкафа. Найни завязала тесемки на хозяйке, напялила средство спасения на себя, протянула следующий жилет Даше.

– Я в нем кверху попой не перевернусь? – с сомнением прошептала девушка.

– Приказ был, – мягко напомнила Флоранс.

Девчонка посмотрела на нее, и сунула руки в проймы смешного жилета.

Близнецов пристегнули к специальному "кокону", откуда торчали только их головы. Дики принялась раздраженно дергать завязки, Ричард довольно вертел головой – "игрушка" ему понравилась еще по первой примерке в Глоре.

– Оружие, ценности, лекарство? НАЗы ? – перечисляла Флоранс.

Найни закивала – все было готово.

– А у вас все по-правильному, – с некоторой завистью заметила Даша, разглядывая легкие полотняные чехлы с неприкосновенным запасом.

Сверху послышались резкие команды – кричал Сиге. Трудно было поверить, что у флегматичного медлительного селка может быть такой тон. С "Собачьей головы" ответили.

– И откуда здесь этот змей взялся? – вздохнула Даша. – Болтали, что по эту сторону океана их всех еще Флот перебил.

– Приблудный гад, – сказала Флоранс.

Мышка тихо засмеялась – приятно было слышать от сдержанной Фло любимые словечки госпожи.

Откуда-то со стороны берега донесся низкий утробный рев. Женщины в ужасе переглянулись.

– Он большой, – прошептала белая как мел Мышка.

– Маыыыы! – испуганно заныла Дики.

Флоранс посадила детей поближе.

– Маыыыы!!! – не успокаивалась дочь. Сей звук Дики использовала для выражения всех многообразных чувств, как по поводу великолепия, так и по поводу несовершенства мироздания. Но сейчас сестру поддержал обычно сдержанный Ричард:

– Мамы де?

Потрясенная Флоранс, впервые услышавшая от сына столь членораздельный звук, осознала, что оба близнеца единодушно требуют одного и того же – где мамы? В столь непонятный и страшный момент детям вполне обоснованно требовались обе родительницы.

– Де?! – заверещала Дики.

– Они по-русски говорят? – восхитилась Даша.

В этот миг "Квадро" резко изменил курс – переборки дрогнули – в дело вступили оба двигателя катамарана....

* * *

Все складывалось плохо. Стурворм оказался хитер. Жо его еще не видел, как не успели заметить врага и остальные моряки. Только Сиге своим сверхъестественным чутьем находил змея, да с «Собачьей головы» орали координаты перемещающегося противника. Стурворм практически не показывался над водой. Лишь раз доктор успел разглядеть в подзорную трубу движение темной тени среди волн. Катрин тоже вроде бы успела увидеть врага – тут Жо не был уверен – просто наставница вдруг опустила голову и принялась поправлять ремень с оружием. Лицо у Катрин стало странным – кажется, она что-то просчитывала. Впрочем, пока наставница молчала, полностью доверив командование Сиге.

Корабли летели под защиту берега. Легкий "Квадро" мог бы идти еще быстрей, но держался рядом с драккаром. Весла "Собачьей головы" пенили воду, помогая парусу и ветру. Рыжие пустынные обрывы приближались, – корабли стремились к защите ближайшего мыса.

– Может, успеем? – прошептал Мин. У маленького дарка уже пропала охота немедленно испытывать эвфитон в самых что ни на есть боевых условиях.

Жо пожал плечами. О скоростных возможностях древнего морского убийцы он имел весьма приблизительное представление. Надо же, столько океанских миль пройти и у самого берега на эту рептилию напороться. А сколько об этих стурвормах во время плаванья болтали – но боги миловали. Говорили, что змея нужно под лопатку бить или в глаз. Как ему в глаз попадешь, если его пока вообще не видно? Атакует из-под воды, тогда...

– Мин, куда нам целить? Откуда эти гады нападать привыкли?

– Из воды, – пробормотал полукровка. – Сейчас давай оставим орудие по корме развернутым. Так будет легче на любой борт переложить.

Секунды текли медленно, как во сне. Жо все чаще поглядывал на рыжий берег и на "Собачью голову". Гребцы драккара работали изо всех сил. Замер у руля кормчий, скорчился на приподнятой боевой площадки у взведенного эвфитона Ква, да на носу почти висела над водой, сжимая лук, Теа.

– Кажется, уйдем, – прошептал Жо, глядя, как приближаются пустынные, но такие желанные утесы мыса.

Гулко лопнула поверхность воды, раздался низкий вой – Жо успел разглядеть возникшую прямо по курсу драккара тушу – темную по спине, с боков покрытую размытыми, грязно-желтыми пятнами. В следующий миг "Собачья голова", едва не перевернувшись, накренилась – Жо, не веря своим глазам, увидел, как взлетели обломки весел. Драккар мгновенно потерял скорость, начал нелепо поворачивать, раскачиваясь, как невесомая скорлупка. Теа висела на носу, держась за канат. Ква исчез – и Жо с огромным облегчением разглядел, как сброшенный к гребцам одноглазый шкипер запрыгивает обратно к орудию.

Атака змея была столь внезапна, что никто не успел выстрелить.

– Хитрый, – с уважением сказал Сиге.

– Сейчас мы на очереди – без эмоций предупредила Катрин.

– Посмотрим, – селк вроде бы без всякой спешки включил двигатели.

С "Собачьей головы" заорал Квазимодо:

– Кэт, одноглазый! Одноглазый!

– Я поняла, – крикнула Катрин.

Жо и Мин переглянулись.

– Вряд ли, – прошептал маленький дарк, поправляя шапку, – не попадем мы в него. Слишком быстрый. И глаз у нас под водой нет.

Жо ничего не сказал, но вглядывался в воду до рези в глазах. Заходящее солнце чертовски слепило бликами.

– Идет!!! – закричала Эле, стоящая на носу.

Жо понял, что выстрелить не сможет, – стурворм атаковал строго на встречном курсе, в "мертвой зоне" орудия. Мимо кто-то проскочил, с грохотом скатился по трапу.

Сиге так круто положил штурвал на борт, одновременно выведя двигатели на полную мощность, что один из "поплавков" "Квадро" оторвался от воды. Жо кинуло к леерам, едва успел ухватить за шиворот покатившегося вверх тормашками Мина.

– Бей! Прямо за корму! – заверещал полукровка.

Жо качнулся обратно, опустил орудие под максимальным углом и, не задумываясь, дернул рычаг. Карро вонзилось в воду и моментально выскочило в воздух, словно срикошетив о подводный камень.

– Низко шел, вонючка гладкожопый, – с азартом завопил Мин, вскакивая на ноги. – Подбить не подбили, но напугали. Заряжай!

Сквозь постукивание взводимого механизма Жо услышал, как Катрин сказала:

– Уводим. По циркуляции. Левый поворот. Выводи под орудие одноглазого.

– Долго. Догонит, – тут же возразил Сиге.

– Выжимай. Иначе он нас утопит, а потом их. "Собака" едва движется. Давай, – голос у Кэт был спокоен, как будто она излагала сугубо теоретической план операции.

Сиге кивнул.

"Собачья голова", потерявшая ход, осталась за кормой. Катрин вскочила на планширь, широко взмахнула рукой, объясняя маневр.

– Понял, – издалека донесся вопль Квазимодо. – Буде.. ...товы. Нажив...

Ветер гудел в парусах. Кажется, никогда еще «Квадро» не летел так быстро по спокойному морю. Двигатели работали на пределе. Жо чувствовал, как напряжен корпус катамарана.

– Док, спрячьте оптический прибор, – сказала Катрин. – Змей издалека нам не покажется. Эле, – с копьем на бак. Гад опасается, он знаком с копьями Пугай. Мин, – наблюдай с кормы. Жо, стрелять так же. Остальные – паруса. Работаем как в последний раз, – Катрин ухмыльнулась.

Глаза слезились. Проклятое солнце, – Жо торопливо вытер глаза. Взведенный эвфитон ждал. Змей будет атаковать с кормы или борта, – зайти для нападения с встречного курса даже его скорости не хватит. Все-таки не торпедный катер. Хотя как же он смог оба корабля на пути к берегу обогнать, не разу не вынырнув?

– Солнце, – обиженно сказал Мин. – Всегда солнце. Нет бы ночью этому стурворму на нас напасть.

– Ночью ты с ним один на один бейся, – пробормотал Жо.

– Что такое одноглазый про наживку говорил? Что мы хорошая наживка?

– Вряд ли. Что-то другое...

– Он сказал что нам нужна наживка, – сказала Катрин, выныривая из кокпита с мотком веревки. – Жо, гарпун под рукой?

– Да, – растерянно сказал Жо, – но он же нас как бумажку утащит...

– Цыц. Заряжай гарпун, цепляй шнур. Лебедка на высоких оборотах потянет? Тогда товсь! Делаем наживку. Мин, – за орудие!

Трос якоря Жо обрубил, торопливо срастил трос с тонким фалом. Будем китобоями-удильщиками. Только какая наживка сгодится стурворму?

Жо похолодел, услышав, как Катрин орет:

– Зеро, твою мать!

Наживка?!

– Гад на нас идет! – завопила Эле.

Атака с носа. Жо испытал нечто похожее на облегчение. Никаких наживок. Даже, наверное, стрелять не придется. Действительно умен, гад.

Теперь стурворм вынырнул почти вертикально у носа. Копий он действительно опасался. Эле все равно метнула копье – похоже, даже попала – в последний миг тварь отвернула – "Квадро" подпрыгнул на гребне поднятой змеем волны. Кокпит обдало брызгами, но катамаран уже несся дальше. За кормой промелькнуло бессильно раскачивающееся на воде копье. На мгновение Жо угадал движение стурворма, – смутная тень покато приподняла воду, правее носа судна.

– Он знает! – взвизгнул Мин. – Он знает, что не выстрелим.

Стрелять действительно было невозможно – мешал стаксель. Змей как будто точно знал возможности человеческого оружия.

Катрин перепрыгнула через сетку, ухватившись за ванту, повисла над водой на правом носу "Квадро". Брызги окатили ее до бедер.

– Сука!!! – звонкий вопль Катрин перекрыл и гул ветра в парусах, и плеск воды. – Сука!!! Ну-ка, глянь на меня, урод! Давай, геморрой вонючий!

Мин потрясенно посмотрел на товарища:

– Зачем она... – закончить маленький дарк не успел, потому что стурворм вынырнул.

Жо мешала мачта и туго надутый парус, но все равно зрелище вознесшегося из пучины зверя потрясло юношу. Он знал, что стурвормы крупные ящеры, не раз видел динозавров в кино, любовался их реконструированными скелетами в музее. Но живая тварь оказалась совершенно иной. Больше всего потрясала голова стурворма. Гладкая, огромная, она походила на башку лысой, чудовищно огромной вороны. Но эта вытянутая птичья голова сидела на сильной и гибкой змеиной шее. Ящер вынырнул высоко, на миг замер, как-то боком глядя на катамаран. Вернее, не на корабль – стурворм вглядывался в висящую на носу женскую фигуру. Затем змей заревел, ударил по воде ластами, и атаковал...