Текст книги "Слушайте звезды! (сборник)"
Автор книги: Юрий Брайдер
Соавторы: Николай Чадович,Сергей Булыга,Александр Бачило,Александр Силецкий,Таисия Пьянкова,Владимир Шитик,Евгений Дрозд,Игорь Пидоренко,Татьяна Грай,Юрий Глазков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 35 страниц)
Добрый хозяин подумал, что может так оно будет действительно лучше: вот придет он в город, и там все само собой образуется. Он отложил арбалет, спрятал коробочку с проклятым железом и взялся за ложку. Лысый и дородный последовали его примеру, и котелок баланды быстро опустел. А после еды у вынужденных друзей появилось общее желание: поближе придвинуться к костру и поскорее заснуть. Что они и сделали.
Но все ли? Ибо как только добрый хозяин тоненько и сладко засопел, лысый осторожно приподнялся на локте… и увидел, что дородный внимательно смотрит на него. Лысый смущенно улыбнулся, сел поудобнее и признался:
– Вот что-то не спится.
– Еще бы! – сказал, потягиваясь, дородный. – Ведь рядом такая добыча!..
– Полегче, приятель! – оборвал его лысый. – Я музыкант, мои руки чисты! – и, словно в подтверждение сказанному, он растопырил свои длинные утонченные пальцы.
– Да, – согласился дородный, – такими руками удобно не только музицировать, но и резать кошельки.
Лысый покосился на свой арбалет, вздохнул и признался:
– У меня, конечно, были неприятности с законом. Но я никогда не опускался до разбоя, – и он многозначительно посмотрел на дородного.
Тот оскорбился:
– Неправда!
– Ну как же, милейший! – возразил ему лысый. – Когда ты бегал вокруг костра, я обратил внимание на твою походку. Ты по старой привычке подтягиваешь ногу. Как будто ты все еще на каторге, и к твоей ноге прикована чугунная гиря.
Магистр скромно промолчал, а музыкант продолжил:
– Но я не стану мешать, если ты отдашь мне половину. Магистр снисходительно усмехнулся и подумал: вор остается вором, он не умеет мыслить широко… Потом встал, отошел в сторону – при этом он старался не хромать – и поманил к себе лысого.
Они долго шептались в темноте, спорили – но так, чтоб не разбудить спящего, – а потом-таки договорились. Лысый достал из каблука все бывшие при нем монеты, отдал их дородному, и тот поспешно скрылся в темноте.
Вернулся магистр уже на рассвете. Добрый хозяин к тому времени уже проснулся и увязывал котомку, собираясь уходить.
– В город? – спросил запыхавшийся магистр. Добрый хозяин согласно кивнул.
– Не надо в город, – сказал магистр, протянул доброму хозяину небольшой полотняный мешочек и объяснил: – Это соль. Возвращайся домой, зачем тебе… – тут магистр обеспокоенно глянул по сторонам и спросил: – А где наш лысый?
– Он только что ушел, – ответил добрый хозяин. – Весьма любезный юноша. Мы даже обнялись на прощанье.
– Так, – и магистр бросил соль на землю. – Понятно. А твое… зеленое железо… Он что, выпрашивал его?
– Н-нет… Зачем ему? – добрый хозяин посмотрел на брошенную соль, потом достал из-под лохмотьев костяную коробочку, поднял крышку…
Магистр, словно ему было все равно, отвернулся, А зря – коробочка была пуста.
И добрый хозяин подумал: ну вот, а брат ведь говорил, чтоб никому ни слова. Он говорил, что если вдруг в плохие руки… Стараясь ни единым жестом не выдать себя, добрый хозяин аккуратно закрыл коробочку, беспечно бросил:
– Ну, мне пора, – и торопливо зашагал по тропинке.
– Куда ты?
– В город.
– А как же соль?
Но добрый хозяин ничего ему не ответил. И даже не оглянулся.
…Тропинка шла вдоль реки. Берег был низкий, и следы лысого музыканта были хорошо видны на мокрой земле. Вот здесь он останавливался. А здесь хотел вернуться. Здесь долго топтался на месте; наверное целился, а потом стрелял.
Зачем магистр предлагал ему соль? Чтоб он не шел в город? Нет. Чтоб возвращался домой? Да. Чтоб можно было идти за ним и выследить. Небесный камень. Проклятый камень, который убивает всех. Вот что им нужно…
А где следы? Да вот они; свернули к самой воде. У противоположного берега растет камыш и плавают утки. Красиво…
Но дальше следы никуда не вели. Лысый словно исчез.
А до чего он ловок, этот лысый! Украл, а он и не заметил! А теперь… Добрый хозяин осторожно обернулся – музыкант вполне мог спрятаться вон в тех кустах. И если он стреляет так же как играет и ворует…
Добрый хозяин медленно пригнулся, отступил за прибрежную кочку. И увидел рассыпанные у самой воды зеленые, железные, проклятые когти.
Так вот оно что! Заслышав щелчок арбалета, утки встали на крыло, и тогда стрела вернулась к музыканту… Добрый хозяин подобрал наконечники, сложил их в коробочку, закрыл. И подумал, что если собрать все зеленые камни и сделать из них стрелы, то после можно обезлюдить всю округу, а то и всю державу. А магистру это запросто: кто крошит хлеб и кто бросает соль на землю, тот не остановится ни перед чем…
И тут он услышал шорох. Добрый хозяин замер, прислушался – нет, никого. Было тихо, даже очень, пугающе тихо. Магистр… И тогда, чтоб не испытывать судьбу, добрый хозяин осторожно уронил коробочку в реку. А после встал, поправил на плече арбалет и торопливо пошел по тропинке, думая лишь о том, что теперь ему можно идти куда угодно, но только не домой. Чтоб не нашли небесный камень.
Юрий ГлазковВо вселенной места хватит для всех
Планета была само совершенство. Природа постаралась на славу: гармония живого и неживого оттачивалась миллиардами лет. Этого оказалось достаточно, чтобы Природа рискнула и создала Разумных. Они быстро освоились среди сбалансированного мира и стали вносить свое, спеша и хватаясь за все сразу и желая получить все целиком. Сначала они наносили Природе тяжкие раны, но Разум все же победил, и планета смогла отпраздновать свое поистине второе рождение. Мучительно освобождаясь и очищаясь, планета вновь расцвела, восстанавливая почти все потерянное и уничтоженное. Вновь запели птицы, вновь в водах заплескались рыбы. Вокруг планеты, как в старые добрые времена, струился чистый воздух, воды морей, океанов, озер и рек опять стали прозрачными, зазеленели густые леса. Человек и Природа наконец-то поняли друг друга.
В просторах Вселенной летали космические корабли и станции. Люди искали себе подобных, Разумных, но пока безрезультатно. Хотелось им найти жизнь во Вселенной, очень хотелось, но…
Человечество готовилось к новому поиску. На орбите вокруг планеты кружила межпланетная станция, предназначенная для дальних исследований, а на Земле готовился к старту транспортный корабль. Три космонавта были готовы к взлету. Позади были годы напряженных тренировок в центрифугах, в гидробассейне, в тренажерах… Программа полета была интересной и необычной: во-первых, надо состыковаться с межпланетным блоком-станцией, затем перелететь на ней в расчетную точку Вселенной на окраине Солнечной системы. Туда же летела из глубин космоса комета, и именно в ее хвосте должна в нужное время оказаться станция с научно-исследовательскими приборами и экипажем. От этой экспедиции ожидали многого.
Перед стартом экипаж встретился с учеными. Это была скорее традиция, хотя на ней говорили о самых последних уточнениях программы полета и научных исследований.
Один из ученых, биолог, протянул командиру экипажа небольшой чемоданчик и немного смущенно пояснил:
– По согласованию и решению Ученого Совета я передаю Вам контейнеры, находящиеся в этом блоке. В этих прозрачных контейнерах находятся грибы. Они имеют сложное название «полипорус брумалис». Но на самом деле это самые простые, я бы сказал, примитивные и неприхотливые из растений. Они могут расти везде, и их много. Простота конструкции организма – залог надежного выживания. Для жизни им нужен свет и питание. И все. Их можно встретить в лесу, на полях, в горах и даже на балконах. В общем, они умеют хорошо приспосабливаться ко всяким условиям. Они простейшие, и в этом основа их жизнестойкости. Мы попросим вас разместить их в отсеке станции где-нибудь на свету, чтобы на них попадали солнечные лучи. И пусть они себе растут. – Ученый умолк, вопросительно глядя на космонавтов.
– И это все? В чем же смысл этого простейшего, как и сами грибы, эксперимента? – спросил Петр Иванович. – Можно ли вмешиваться в процесс их роста? Какие прогнозы их развития? Чем они питаются?
– Внутри контейнеров находится питательный раствор. Есть предположение, что развитие грибов в невесомости будет несколько иным, чем на Земле. Мы ожидаем явно выраженное перераспределение структуры и массы грибов. Говоря проще, мы прогнозируем перераспределение массы шляпки гриба и его ножки. Известно, что в условиях гравитации нужна, и это доказывает весь растительный мир, мощная, так сказать, опора для полезной массы. Ствол дерева, стебель травы, ножка гриба и т. д. Кстати, до 80 % энергии растения уходит на формирование такой опоры. В невесомости, мы надеемся, а впрочем, даже уверены, необходимость в опоре отпадает: не надо будет в конкуренции за живительные лучи тянуться выше и выше, вырываясь из тени. А значит, сохраняя общий энергетический уровень, гриб должен перераспределить массу и ее основная часть сосредоточится в шляпке, то есть в полезной части. Этот опыт нужен для коррекции модели, созданной в лаборатории, чтобы повысить доверительную вероятность для расходов пищевых запасов, выращиваемых на борту в длительных космических полетах. Так что верните грибы обязательно. Гриб растет быстро, поэтому, собственно, его и выбрали.
– Но ведь грибы из разных мест растут по-разному, – перебил длинный монолог ученого Петр.
– Это мы тоже учли. Всего грибов три. Два у вас, а один тут, на Земле, останется, это контрольный экземпляр. Все они, так сказать, братья и сестры, они из одной грибницы. Это повысит чистоту эксперимента. Итак… – ученый опять входил «во вкус», и было видно, что он собирается развивать свои мысли дальше. – Да, можно добавлять питательный раствор в контейнеры, для этого есть его запас и приспособление для…
– Понятно, понятно. Особенно заманчива перспектива летать в настоящем огороде. А почему бы не выращивать шампиньоны? А! – вступил в разговор бортинженер Савелий Павлов. – Будущее нам более чем ясно, тут нас агитировать не надо, развесим мы ваши грибы, не волнуйтесь.
– Да я и не волнуюсь и не сомневаюсь в ваших знаниях, – корректно ответил биолог. – Мы, ученые, натуры увлекающиеся. Особенно в своих пояснениях. Так что извините за излишние подробности. Если нет у вас вопросов, то я могу считать свою задачу полностью выполненной.
– Да вы не обижайтесь. Значит, подпитывать грибы можно и в полете! Много питательного раствора? И как часто его надо добавлять? – не унимался любопытный и любящий поспорить Савелий.
– Думаю, что этого не потребуется вообще. Полет не очень продолжительный, да и грибов не так уж много… – ответил ученый.
– А если они начнут размножаться? – не унимался Савелий.
– Это было бы просто замечательно. Пока не удавалось получить второго поколения в полете. Одним словом, попробуйте сами по ходу дела понять, надо ли добавлять питательный раствор. Например, по темпу роста гриба, по массе. Правда, это трудно, так как мы не знаем, что принять за основу нормы роста гриба в невесомости. Посмотрите сами, опыт у вас есть, – заключил биолог.
– Ясно. Если командир не будет возражать, то я возьму заботу о грибах на себя. Тем более, что я заядлый грибник. Они будут в надежных руках, – Валдис Уумяге, третий член экипажа, специалист по научной аппаратуре, протянул руку к контейнерам.
– Бери, бери. Никаких возражений нет, – ответил, отдавая контейнеры Петр. – А если их действительно много вырастет, то ты, Валдис, будешь иметь реальную возможность приготовить нам грибы с картошкой. Я помню фирменное блюдо вашей семьи. Тогда готовила Регина, но я думаю, что и ты кое-что умеешь. Это будет лучший подарок в дальнем космосе.
Биолог хотел было возразить, но вовремя сообразил, что это просто попытка пошутить, притом перед близким уже стартом, когда настроение у космонавтов далеко не располагающее к острословию и веселью.
– Только нам привезите немного свежих грибов, не жареных, – только и добавил он.
– Обещаем, – ответил неуемный Савелий. – Притом самые крупные вернем.
К ракете шли не спеша, оглядываясь вокруг и запоминая земные пейзажи. Валдис шел с «чемоданчиком», черным пятном выделявшемся на белом скафандре. Последние приготовления к старту прошли быстро… Через три часа корабль уже состыковался со станцией. Экипаж начал подготовку станции к первому включению двигателя. Все системы работали безукоризненно. До включения двигателя оставалось совсем немного времени… В иллюминаторе проплывала Земля, притягивающая взгляд даже тех, кто был в космосе далеко не первый раз.
– Кра-со-та, – нараспев произнес Петр. – Жаль даже на время расставаться с ней. Мне иногда приходит в голову странная и страшная мысль – вернемся, а Земли нет. Что тогда делать?
– На лунную базу лететь. Может, там примут остатки человечества, – спокойно ответил Савелий. – Больше ничего не придумаешь. Брось ты, Петр, такие мысли. Вот перелет впереди томительный – это точно.
– Ну уж так тебе и томительный. А раньше как было? Этот полет года два с половиной длился бы, не меньше, – Валдис возился у иллюминатора. – Вот это, действительно, было бы утомительно и томительно. А вообще-то, время включения двигателя подошло, а вы в философию ударились.
Петр встрепенулся.
– Включение от компьютера. Но хорошо, что ты напомнил. Я «Исследователь». Экипаж и системы станции готовы к включению доразгонного двигателя. На борту порядок. Самочувствие хорошее. До включения сорок секунд. Работу компьютера контролируем, – официально доложил он.
– Я Центр Управления. Информацию принял. Телеметрия в норме, включение двигателя разрешаю. Удачи вам, парни… И приятной встречи с кометой. Не увяжитесь за ней во Вселенную…
– Понял. Включение разрешили… пять секунд, четыре, три, две, одна… есть тяга.
За кормой образовался огненный шар, станция вздрогнула, небольшая перегрузка чуть прижала космонавтов к креслам. Двигатель отработал положенное время и выключился.
– Центр, прошу разрешения сбросить ускоритель, – доложил Петр.
– Добро. Только сбрасывай его не против ветра, а то… – рассмеялся руководитель полета. – Хоть и солнечный, но все же ветер…
– Ладно тебе, Иван. Любишь пословицами сыпать. Ты бы книгу, что ли, издал. Денег получишь – куры не склюют. Запустил программу сброса… сброс. – Петр взглянул в иллюминатор.
От станции плавно отделился двигательный блок. Чернота космоса озарилась вспышкой малых двигателей торможения, и блок стал отставать от станции.
– Ну вот, легче мы стали. Теперь будем лететь среди звезд одни. Сироты, да и только, – промолвил Савелий, глядя на улетающий к Земле блок. – Вспыхнет метеором и сгорит, рассыпавшись на крохи.
– Наверное, все же не одни, – Валдис тоже глядел вслед улетающему блоку.
– Валдис, что ты имеешь в виду? – поинтересовался Петр.
– Грибы, Петр, грибы. Они будут расти нам на радость. Я, например, уже не чувствую себя одиноким. Они, эти грибы, как бы приближают нас к Земле, теперь наша станция действительно ее частица. Надо же, тут у нас, на борту станции далеко от Земли растут обычные земные грибы. Еще бы лес и птиц.
– Ну все, влюбился ты в эти грибы. Ты их еще к своему спальному мешку прицепи, веселее будет. Будешь слышать шуршание, когда они начнут расти. Все не один, даже во сне… – предложил, улыбаясь, Савелий.
– Эй, парни, хватит вам пикироваться из-за этих грибов. Пусть себе растут… У нас работы по горло. Нам-то что до них. Давайте к нашим делам поближе. Через трое суток включение маршевого двигателя. Лунная база на контроле… тогда полетим еще быстрее. Это ученые хорошо придумали – включение ядерного двигателя подальше от планеты. Впереди столько интересного! Луна, Марс, Юпитер, Сатурн, Уран, а потом уже Нептун. Окраина Солнечной системы. А вы про грибы да про грибы. Это первый маршрут в такую даль, и мы первые летим туда. И полетать на хвосте кометы – это тоже не всем дано. Да… вот еще что, в хвосте кометы будем лететь в дрейфе. Закрутим станцию и выключим двигатель, чтобы не загрязнять пространство около станции. Ученые мне объяснили, что и на окраину нас посылают, чтобы не было влияния околопланетных пространств. Думаю, что это правильно, и информации побольше соберем, оглядываясь во Вселенной на все четыре стороны. – Петр потянулся. – Валдис, а где же ты своих любимцев развесил?
– Грибы, что ли?
– Ну, конечно, грибы. Кого же еще? Ты ведь у нас однолюб, – Петр все еще потягивался.
– Один контейнер у пятого иллюминатора, другой я разместил в шлюзовой камере, там изумительный иллюминатор. К сожалению, шестой и седьмой иллюминаторы заняты.
– А почему ты именно эти иллюминаторы задействовал и рассматривал? – спросил Савелий.
– Да потому что, наш любопытный бортинженер, они диаметрально противоположны друг другу, – Валдис замолчал и хитровато сощурился.
– Ну и что?
– Савелий, умный ты мужик, а вот тут даешь маху. Помнишь, что нам ученые говорили: для чистоты эксперимента даже из одной грибницы эти самые грибы подобрали. Вот я и подумал о том, что и здесь, в станции им надо равнозначные условия создать. Станция, сказал командир, будет вращаться, да сейчас она в дрейфе. Это значит, что Солнце будет появляться в станции периодически, а так как я выбрал противоположные иллюминаторы, то и лучи нашего светила, то есть источник энергии роста грибов, достанутся им одинаково. Не то один гриб вырастет больше, а другой меньше. Причина может быть в разной освещенности. Отсюда и выводы могут быть ошибочными.
– Ну ты просто молодец, Валдис, – похвалил его Савелий. – Просто умница.
Петр промолчал.
– А мы должны бороться за истину, за чистоту эксперимента, – добавил Валдис.
– Хорошо, хорошо. Господь с ними, с твоими грибами. Мелочь, да и только. Прямо как с детьми возишься. Основную работу надо сделать чисто, а они пусть себе сами растут да питаются, тоже мне бенгальские тигры в клетке. Ценность какая!.. – не выдержал и заворчал Петр. Это был хороший признак.
Так и летели к далекой цели. Настроение было хорошее, работа спорилась. Прошло трое суток. Включение основного двигателя, вдали от Земли, почти у самой Луны, прошло без отказов. Станция помчалась на окраину Солнечной системы. Остались позади суровые лунные пейзажи, пески Марса, изборожденные извилинами, напоминающими русла рек. Где-то там, почти у южной полярной шапки в глубине песков рылись их товарищи, готовясь к строительству марсианской станции. Неутомимый ротор – знаменитое Красное пятно Юпитера – продолжал вращать огромные массы планеты. Вечные вихри в атмосфере вызывали невольное преклонение перед этим уникальным деянием природы. Кольца Сатурна, такие тонкие и изящные издалека, здесь рядом поражали множеством угловатых и устрашающих глыб.
Все это очаровывало, вызывало живой интерес. Но были дни, когда все вокруг надоедало, становилось однообразным, скучным… Как ни странно, единственным развлечением для экипажа оказались именно грибы. Они росли и довольно быстро, не требуя ни забот, ни хлопот. Вначале о них вроде бы забыли. Натолкнулся на контейнер с грибами все тот же Валдис. Он заметил бурный рост и стал все чаще подплывать к ним. Сначала все шло поземному: вот шляпки, вот ножки, правда немного кривые.
«Нет гравитационной силы, вот он и растет, как хочет. Плели же пауки в невесомости паутину как попало» – решил Валдис.
Потом появились другие аномалии. Рос гриб все-таки не по-земному. Валдис долго думал о первопричине и все-таки не сумел понять ее. Станция вращалась, и солнечные лучи оказывались то в одном иллюминаторе, то в другом. Вращение станции было медленным и поэтому звезда относительно долго светила в одно из «окон во Вселенную». Гриб приспособился к этому. Как только Солнце меняло иллюминатор, шляпка гриба поворачивалась к живительным лучам, ориентируясь на освещенный иллюминатор. Сначала эта переориентация была медленной, потом все быстрее. Получалось, так, что ножка гриба, действительно выросшая значительно тоньше, чем на Земле, завивалась в причудливую спираль.
«Удивительная приспосабливаемость природы, – философствовал Валдис. – И в то же время, что тут удивительного! Человек! К чему он только не приноровился: и под водой живет, и в космосе, и под Землей, на Луне, на Марсе. Живет и работает. Может, и у нас, людей, проходят процессы редуцирования, но менее заметные. «Вырастает» же человек в невесомости. А сколько времени надо было, чтобы очистить организм от вредных элементов, обильно разбросанных на Земле в период общего экологического загрязнения. И нитраты, и пестициды, и чего только не было, а жил ведь человек. Вот и этот простейший приспособился. Интересно, сколько же он может завиваться?»
А гриб не переставал удивлять. Он совершенствовал подвижность «шеи-ножки», все проворнее крутил «головой-шляпкой» вслед за Солнцем. Однажды в полной темноте, зашторив иллюминаторы и включив свет в станции, экипаж перезаряжал пленки в фотоаппаратуре. Валдис, после окончания работ, включил мощный фонарь и заметил, что «гриб» «стал смотреть» на источник света.
«Чувствительность его датчиков отменная, – решил Валдис. – Надо взглянуть на тот, что в шлюзовой камере».
Тот, другой гриб, повел себя совершенно по-другому. Он вообще отказался от ножки и превратился в комок почти шарообразной формы.
«Ладно, пусть ученые разбираются, – подумал Валдис, – может так и надо».
Петр и Савелий иногда подсмеивались над Валдисом.
– Ну что, Мичурин, вместо гриба какого-то змея спиралевидного выращиваешь?
Валдис молча отмахивался. Все ближе и ближе расчетная точка встречи с кометой, дел стало прибавляться. Валдис даже поостыл в отношении своих подопечных, надо было проверять научную аппаратуру, а ее было множество. Напряжение нарастало. Неслась из бесконечного космоса комета, летела к ней на рандеву станция. Комета была уже видна, она росла и росла, заполняя иллюминатор.
– Комета похожа на рог изобилия, – сравнил увиденное Валдис.
Действительно, от ядра кометы широким конусом расходился ее хвост, заполняя видимое пространство.
– А по-моему, она похожа на пушечное ядро. Нам бы из этого «рога» благополучно выбраться. – Петр включил сканирование обзорного радара, уточняя координаты ядра кометы. – Вроде бы ничего опасного я не вижу, не должна она нас зацепить, да и крупных обломков не наблюдается. Так что все спокойно в нашем королевстве.
– Это хорошо, – Савелий изучал программу рабочего дня. – Валдис, не забудь – по программе открытие шлюзовой камеры № 3, там спектрометр. Он должен поработать в открытом космосе.
– Спасибо, что напомнил. Там еще и биологическая ловушка. Биологи все еще надеются на новые сенсации. Ну, летят обрывки органики по дорогам Вселенной, летали и будут летать. Тащат метеориты на Землю всякую всячину. Может, и споры жизни они занесли на нашу, некогда мертвую планету. А вспышки чумы, холеры, гриппа… Может и это заносится на Землю откуда-то из глубины. Биологи правы, надо пощупать, что тащит с собой комета. Пятьдесят с лишним лет путешествует она после последнего прихода к Земле, мало ли чего она с собой прихватила. В надежде ученые, в надежде. А как они между собой спорили! Все-таки настоящие ученые «не от мира сего». Одни одно толкуют, другие совершенно противоположное. Вот уж диссертаций понапишут, если мы что-нибудь отсюда привезем! А нам всегда некогда, да некогда. – Валдис для убедительности даже головой качнул.
– Валдис, – не криви душой, ты тоже что-то пишешь. Я бы тебе посоветовал тему: «Космические лучи и их роль в формировании личности», – Савелий хмыкнул и опять углубился в изучение программы полета.
– Пишу, Савелий, пишу. Но тему я другую теперь возьму. Например, «Виртуальные миры Савелия Павлова и влияние на них космических излучений». Как там, кстати, Петр, много частичек летает в округе? – Валдис схитрил, он хотел увести их от этой темы разговора.
– Летят частички, Валдис, летят. Мелкие, но много. Мы в них – как в дожде, – Петр заканчивал осмотр верхней полусферы. – Давай, Савелий, займись включением систем, а ты – аппаратурой.
– Уже работаем, командир, – Савелий включал систему за системой.
Станция приостановила свое вращение и, словно задумавшись, замерла. Вспыхнули двигатели, и она начала медленное упорядоченное вращение в хвосте кометы.
Валдис включил программу подключения научных приборов. Начались тестовые проверки. Валдис следил за контролем на дисплее.
«Опять этот проклятый спектрограф забарахлил. Сколько раз говорили, что крыша ненадежно открывается и закрывается! Хорошо, что есть дублирующий в другой шлюзовой камере», – Валдис наблюдал за информацией на дисплее. Мысли его прервал взволнованный голос Петра.
– Хлопцы, на экране пять отметок, притом приличных. Вероятность столкновения 0,5. Уже 0,6; 0,7. Господи, да что же это такое. Савелий, включай двигатель, уходить надо… 0,8; 0,9…
Удар потряс станцию, она замедлила вращение.
– Герметичность не потеряна, все системы в норме, – доложил Савелий.
– Поймали все-таки, черт возьми, – в сердцах чертыхнулся Петр. – Как двигатель?
– Отработал семь секунд, компьютер безопасности не ошибся, увел от удара другими обломками.
Подлетел Валдис.
– Сообщи на Землю, командир. Мало ли что дальше будет. Пусть знают, что хвост кометы может ужалить, – посоветовал он.
– Это ты правильно сказал, – Петр включил систему радиосвязи. На дисплее засветилась красная точка, она мигала, появилась надпись «Связи нет». Петр вызвал контроль радиосистем. На экране появились контуры станции, красным цветом мигала антенна связи.
– Вот тебе и на, – присвистнул Савелий. – Антенну-то слизало, как и не было.
– Да, связи не будет почти до самой Земли. Только световыми маяками объясним кое-что, проходя у Луны. Поволнуются там за нас! – рассуждал Валдис.
– Командир, смотри, опять засветки. Радар еще три обломка поймал. Вероятность попадания 0,2… уже 0,3…
– Навигация готова, все данные на возврат есть, Савелий? – громко и быстро спросил Петр.
– Есть, конечно же есть… система так и запрограммирована, чтобы быть готовой в любую секунду… – ответил Савелий.
– Прекрати ненужные рассуждения. Импульс на возвращение. Срочно. Пока нас тут не расстреляли этими глыбами-камнями, – Петр напряженно следил за экраном. Глыбы исчезали.
Так неожиданно начался путь домой. По пути обрабатывали полученную информацию, Ядром кометы оказалась ледяная глыба, рассеивающая свою массу в пространстве. Обнаружены были и следы органических соединений – «споры жизни». Так их назвал Валдис. Из-за этого образного определения начались долгие беседы о «Великом сеятеле жизни» – кометах, о теории распространения жизни именно этим путем, путем случайного попадания молекул в благоприятную среду Вселенной.
– Интересно, что может получиться из этих «семян»? Какие формы жизни вылепят они? И где? – рассуждал Валдис.
– Это смотря куда и что попадет, в какой бульон, – предположил Савелий, – на планету с водой или без воды, с атмосферой или без нее, на планеты жаркие или холодные, газообразные или твердые, жидкие или расплавленные, круглые или…
– Это уж точно, – Петр подхватил идею Савелия. – На Юпитер – одно, на Землю – другое, на Меркурий – там от жары все загнется, на комету, на астероид… А вообще-то кометы, по-моему, самое удачное орудие для этих дел – сеять. Летают периодически и упорно и настойчиво «осеменяют» область Вселенной, без устали и без выходных. Запрограммировала их природа в хаосе случайностей – детерминировала, создав дорогу возможной жизни. Случайность случайности рознь – вон как чисто случайно антенну срезало. Это же надо – найти друг друга в бесконечности. Теперь на Земле с ума сходят, куда мы пропали.
– Вряд ли! То, что мы целы они видят, а то, что мы живы, поймут по выполненному маневру.
– А почему его не мог выполнить автомат?
– Потому, что Савелий переборщил с включением двигателя, и придется включить его для коррекции лишний раз. Автомат так ошибиться не мог.
– Сам шумел: срочно увод, включай двигатель. Я и включил его аварийно, вручную, – чуть обиделся Савелий.
– Да я никаких претензий не имею. Молодец, вот и все, – успокоил его Петр и продолжил, стараясь ввести разговор в другое русло. – А насчет попадания спор жизни на Землю – это тоже большой вопрос. Куда? В этом все дело. В горы, в воду, в пустыню, в тундру… Как они там приживутся и приживутся ли вообще! Я тоже думаю, что есть связь между вспышками эпидемий и прилетом комет или падением метеоритов. Мне кажется, что привнесение знаний на Землю было между каменным и бронзовым веком. Вспомните Стоунхендж, Пальмиру и прочее. Так что «споры жизни» – спорами, а, может, кто и прилетал на Землю и след оставил, а мы – пра, пра… правнуки этого следа. Может быть, и другие явления жизни на Земле связаны с космическими явлениями: засуха, неурожай, может, и расцвет культуры. Надо бы просчитать эти корреляции. Только здесь об этом подумал. Иные текут мысли, мышление становится более реальным, направленным.
Тема эта не иссякала. Соприкосновение с кометой все еще держало их цепкими воспоминаниями. Тем не менее хвост кометы таял и таял, его рассеивал клубок переплетенных гравитационных и электромагнитных полей.
«Может, эти сгустки станут началом рождения новых миров, звезд, планет, жизни в конце концов», – размышлял, глядя на исчезающие в черноте пылинки, Валдис. – Кстати, как там второй гриб? Надо его забрать сюда, да сравнить их. Кстати, из другой камеры надо кассеты спектрографа забрать».
Валдис подал команду на закрытие створок третьей камеры, но с удивлением понял, что они закрыты.
«Кто же их закрыл?» – подумал он и потом понял, что это сделал контейнер с грибом. Интересно, что из этого получилось?
– Петр, Савелий, а гриб-то хлебнул вакуума Вселенной!
– Ну и что! Вынь и посмотри, что с ним, с твоим грибом. Кстати, ты и про тот, который здесь висит, тоже забыл. Тоже мне пастух – грибник. А ученым наобещал: «В надежных руках они будут, я грибник заядлый, любитель…»
Савелий ворчал, а сам уже помогал Валдису.
Закрыли внешние створки шлюзовой камеры и, проверив их герметичность, открыли внутренний люк. Компьютер с грибом был на месте. Валдис извлек его из камеры и внимательно осмотрел.
«Смотри-ка, он стал больше и почему-то пульсирует, вроде как вздрагивает. И, по-моему, даже светится чуть-чуть», – подумал Валдис. Он повертел в руках контейнер и вдруг вздрогнул, брови его полезли вверх.
– Петр, плыви сюда. Савелий, ты только посмотри! На контейнере трещина. Видно, в него угодил микрометеорит. – А как же..!?
– Ну и что, – флегматично перебил Савелий. – Угодил, да не разбил…
Петр рассматривал контейнер, на его лице тоже отразилось крайнее удивление. Валдис заметил это.
– Да, да, – Валдис волновался. – Ты правильно заметил, Петр, – нет отверстия. Вернее оно есть, вот оно, даже трещинки веером рассыпались, а само отверстие вроде бы как не заделано, залеплено чем-то. Смотри-ка, Петр, даже питательная смесь не испарилась, да и сам гриб не разнесло на куски в вакууме, а ведь внутреннее давление у него должно быть имеется! Странно, Ведь вакуум неизбежно возник после пробоя! Кто же или что могло залепить пробоину?! И как?! Этот пульсирующий гриб? Но у него ни рук нет, ни инструмента, ни соображаловки!
