Текст книги "Ночной звонок"

Автор книги: Юрий Семенов

Соавторы: Семен Пасько,Юрий Голубицкий,Геннадий Немчинов,Владимир Измайлов,Борис Мариан
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 27 страниц)

ЧЕЛОВЕК С КРЫСИНЫМ ЛИЦОМ

Идя по коридору, Влад услышал дружный смех. Против дверей его кабинета сидел на скамейке Мику, как всегда, увешанный фотокамерами, а вокруг него сгрудились сотрудники управления. Влад подошел ближе и остановился за спиной высокого милиционера. Когда смех утих, Павел начал новый анекдот:

– А то вот еще из времен НЭПа. Рекламирует нэпман-аптекарь новое слабительное: «Слабит легко и нежно, не прерывая сна!»

Новый взрыв смеха. Мику заметил Влада и встал:

– Сеанс окончен!.. Тебя застать – задача почти невыполнимая. Я уж и домой к тебе забегал… По телефону мы договорились, что ты ко мне утром зайдешь, – говорил Павел, входя вслед за Мироном в кабинет и бросая на стул свою неизменную сумку. – А позже редактор позвонил мне и дал задание. Сейчас в Гратиешты еду. Вот и зашел. А то на месте-то меня не будет… Как дела у тебя?

– Идут помаленьку, – ответил Влад.

– Я тебе тут принес кое-что, – сказал Мику, открывая сумку и копаясь в ней. – Вчера я с крыши фотографировал… Посмотри на этот снимок…

На снимке – то самое место, где улица возле института круто уходит вправо. Автобусная остановка, люди на ней, газетный киоск, будки телефонов-автоматов. В одной из будок угадывается фигура женщины. Влад вцепился в снимок:

– Не помнишь, в какое время фотографировал?

– То-то и оно, что точно помню – перед тем, как щелкнуть, на часы посмотрел. Без десяти час было.

– Это же как раз то время, когда позвонили кассирше!.. Как жаль, что мелко!

– Кабы знать – телевиком бы ее достал. Да и так мог снять – она ведь долго на улице стояла перед тем, как в будку вошла…

– Кабы ты знал – подошел бы к парапету крыши и…

– И снял бы этого жулика Булата, когда он по веревке лез! Ведь я только сейчас сообразил, что когда Булат лез, я был еще на крыше!

– Булат, конечно, жулик, – сказал Влад. – Да такой, какие тебе и не снились. Но по веревке он не лазил и сейфа не вскрывал!

– А когда меня вахтер сюда вел, в институте все говорили, что видели, как Булат деньги по лестнице запасного выхода выносил!

– Так то был не Булат.

– А кто же?

– Вот это мне и предстоит выяснить… Слушай, ты Долю видел когда-нибудь?

– А как же! Беседовал с ним.

– Как считаешь, спортивный он мужик?

– Атлет! Сложен классически. Мускулатура как у призового борца. Просто приятно смотреть на парня… Да, Доля смог бы и с земли на седьмой этаж по веревке подняться!

– А вот это лицо тебе не знакомо? – Влад достал из ящика стола листок с изображением неизвестного анфас и в профиль.

– Конечно, знакомо! Такая крысиная физиономия!.. Это Колька Серегин. Экслибрисы делает. Наши все у него экслибрисы заказывали. Я тоже. Мастер он классный…

– Можешь сводить меня к нему? Знаешь, где он живет?

– Где живет, не знаю. В первый раз он приходил в Дом печати, искал заказчиков. А потом я к нему на работу ходил…

– А работает он где?

– В «Торгрекламе» художником. Недалеко от того института.

– Эх, жаль – выходной сегодня!

– А у них в «Торгрекламе» выходные в воскресенье и в понедельник. А в субботу рабочий день. Позвонить? Сколько сейчас?

– Конечно, позвонить! Половина десятого.

– Ничего не выйдет. Он с десяти работает, а я должен ехать. – Но увидев, как помрачнел Мирон, подумал и сказал: – Впрочем, если ты позвонишь шефу…

Капитан позвонил редактору газеты, и Мику получил разрешение принести свой репортаж днем позже.

Оставив Мику в своем кабинете, Влад принялся улаживать неотложные дела. Пошел в фотолабораторию, где по его просьбе попытались «вытащить» снимок женщины в будке телефона-автомата с негатива, взятого у Мику. Но ничего не получилось – лица женщины так и не удалось разглядеть. Затем Влад позвонил в республиканское министерство и убедился, что карточка с отпечатками пальцев уже передана по фототелеграфу в Москву. Заглянул к Жукову. Майор сидел мрачнее тучи и писал постановление об изменении меры пресечения.

– Чекир приказал, понимашь, выпустить Гонцу под подписку о невыезде, – бурчал он недовольно. – Пишу, а у самого, понимашь, на душе кошки скребут. Нельзя выпускать, пока денег не нашли!

Влад знал, что Жуков несколько преувеличивает – Чекир ему не приказывал освободить Гонцу, а лишь советовал. Но он знал также, что Жуков советы начальства всегда воспринимает как прямые приказания. Подавив улыбку, он спросил:

– Ты Чабаненко вызвал на сегодня?

– Он уже здесь внизу.

– Чекир распорядился, чтобы я с ним побеседовал. Не возражаешь?

– А чего мне возражать? Я же вижу, понимашь, что расследование по кассе тебе передали…

– Зато у тебя теперь крупное дело Булата.

– Больно хлопотное… – Жуков позвонил дежурному: – Там у тебя Чабаненко ждет. Скомандуй, чтобы его к капитану Владу доставили. И пусть за ним числится…

Мику опять сидел в коридоре и опять его окружали сотрудники управления. Он что-то с увлечением рассказывал.

Миша выглядел чуть посвежее, чем накануне вечером.

– Ну, Чабаненко, считайте, что вам крупно повезло! – сказал Влад, когда Миша опустился на стул для подследственных.

– В чем это, интересно, повезло?

– Хоть бы в том, что не в вытрезвителе ночевали. У нас бесплатно… И отпускаем мы вас…

– Ну-у-у! – расплылся Миша в счастливой улыбке. – Совсем? И деньги отдадите?

– Какие деньги? – опешил капитан.

– А те, что в моей куртке были. Четыре десятки.

– Ах, те!.. Можно и отдать. Только вместе со сроком.

– С каким еще сроком? – не понял Миша.

– С тем, который полагается за хищение в особо крупных размерах. Деньги-то были из сейфа похищены.

– А!.. Тогда не надо.

– Освободить мы вас освободим. Только вам придется исчезнуть из города. Есть у вас к кому поехать?

– Дядька у меня в Каушанах живет… А зачем исчезать?

– Чтобы те, кто кассу брал, думали, что вы сидите.

– Что ж, можно и поехать. Да не на что, денег нет.

– До Бендер вас на машине довезут. Там в автобус посадят и билет купят. Только уговор: как приедете в Каушаны – сразу к дядьке и никуда больше! Идет?

– Идет. Я ведь понимаю. Не маленький…

Покончив со всеми делами, Влад позвал из коридора Павла:

– Давай звони Серегину!

Павел набрал номер:

– Здравствуйте. Николая Федоровича можно?.. Коля?.. Привет! Слушай, дело у меня к тебе. Надо в срочнейшем порядке экслибрис сделать. Кореш один ко мне приехал на пару дней, увидел у меня книги с экслибрисами и загорелся… Знать ничего не желаю! Заплатит он втрое против твоей обычной цены… Никаких «не могу»… Так ты у себя будешь?.. Все, мы к тебе идем!..

По пути Влад наспех придумывал себе легенду:

– Значит так… Я приехал… Откуда бы мне приехать?

– Откуда-нибудь поэкзотичнее, чтобы заинтересовать.

– Из Магадана. Бывал там, город знаю. Важно домой к нему попасть…

– Посмотрим по обстоятельствам. Может быть, и удастся… Интересно, возьмется он экслибрис тебе делать?

– Для маскировки может взяться. Раньше ведь охотно брался?

– Сам искал заказчиков…

Как только Влад увидел Серегина, выходящего со двора «Торгрекламы», он сразу понял, что это и есть искомый Игрек. На вид очень приличный и не очень молодой. Аккуратный, по ниточке пробор рыжеватых волос, глубоко запавшие небольшие глаза, бегающие и, вместе с тем, настороженные, едва заметные белесые брови. Нос прямой и длинный. Зубы растут не как у всех, а словно бы горизонтально вперед. Их прикрывают тонкие бескровные губы. Подбородок скошен назад, и вытянутое вперед лицо удивительно напоминает в профиль крысиную морду. Но все же общий облик Серегина не вызывает гадливости. Скорее, внушает симпатию. Миниатюрно-изящная фигура облачена в светло-кремовые идеально отглаженные брюки с плетеным ременным поясом, и несмотря на жару – в коричневый замшевый пиджак, правда, расстегнутый. Под пиджаком рубашка с отложным воротником, такого же цвета, как брюки. Маленькие кисти рук с хорошо ухоженными ногтями и изящные замшевые туфли под цвет пиджака дополняли портрет. На вид Серегину было за пятьдесят.

Серегин довольно сдержанно реагировал на бурные приветствия Павла, постоянно бросая цепкие взгляды на Влада, как бы изучая его.

– Познакомьтесь, – сказал Павел, – мой друг Мирон Чеботарь… Николай Серегин, художник…

Рукопожатие у Серегина оказалось неожиданно сильным, а рука его была холодная и влажная.

– Давайте зайдем куда-нибудь, посидим, – предложил Мику. – У тебя, Коля, как с работой? Не хватятся?

– Перебьются, – криво усмехнулся Серегин. – А посидеть где-нибудь можно.

«Как же я о таком варианте не подумал!» – мелькнуло в голове у Влада, а вслух он сказал:

– Тогда, ребята, я в сберкассу забежать должен…

– Бегать никуда не надо, – остановил его Павел. – Я вчера гонорар получил. Пошли, посидим часок в «Минутке».

Повернули за угол, прошли еще шагов двести и поднялись по наружной лестнице в стеклянный павильон. Сели за столик.

– Только ненадолго, – сказал Серегин, – у меня свидание в двенадцать.

– Ну до двенадцати еще целый век, – заметил Павел. – Верочка, здравствуй!.. Коньячку, пожалуйста, бутылочку…

– Какого?

– Какого получше… Водички минеральной. Ну и закусь по твоему усмотрению…

– Горячее будете?

– По шашлычку или по костице, если есть.

Молоденькая кокетливая официантка записала заказ и отошла.

Павел наклонился над столиком, чтобы быть поближе к молчащим собеседникам:

– По ночному Парижу мчится на бешеной скорости такси. Пассажирка волнуется: «Не так быстро, месье!.. Осторожнее, осторожнее, прошу вас!.. Учтите, что у меня дети! Девять детей!..» «Сколько, мадам?» – переспрашивает таксист. «Девять!» – «И вы еще толкуете мне об осторожности!»

Серегин наконец-то улыбнулся, и Влад увидел среди его зубов один сломанный. Сомнений больше не оставалось – именно он ждал в мастерской, пока Икс проникал в кассу. Ну, а дальше что? Влад уже не был уверен, чти поступил правильно, ища контакта с Серегиным. Он все-таки следователь, а не оперативник. Что теперь? Арестовать? Проще простого. Но ведь неизвестно, где второй, где Икс. Влад почему-то не сомневался, что Иксом в его уравнении был Доля. Главное – неизвестно, где деньги. Арестовать сейчас Серегина – Доля и та пока еще не установленная женщина, что выманила Гонцу из кассы – Зет, – затаятся, а то и вообще улизнут вместе с деньгами…

После второй рюмки коньяка взгляд у Серегина стал уже не таким настороженным, хотя он и продолжал иногда изучающе поглядывать на Влада.

Влад откинулся на спинку стула:

– Давай о делах поговорим… Сделаешь мне экслибрис?

– Да я Павлу сказал уже – завязал я с этим делом. Не режу больше экслибрисов.

– Но ведь умеешь! И хорошо умеешь. Видел я у Павла твои работы.

– Да при чем здесь умею, не умею? Сказал же – сейчас заказов не беру – уезжаю. А взяться и не сделать – не в моих правилах…

– Мне тоже через пару дней уезжать надо – отпуск кончается, – сказал Влад.

– Далеко? – поинтересовался Серегин.

– Сначала в Москву, а оттуда в Магадан.

– На Колыме, значит, вкалываешь?

– На Колыме. Трест «Золоторазведка». Коллектор геологической экспедиции.

– Золотишком занимаешься? Для себя много намыл? – бегающие глазки Серегина остановились на Мироне прочно и с интересом.

– Мы только ищем, – уклончиво ответил Мирон. – Моют другие.

– Только ищете! Ну а находите – оставляете в земле лежать?

– Нет, конечно! – улыбнулся Влад, наполняя коньяком все три рюмки. – Если уж нашли – грех оставлять!

– Пьем за исполнение желаний! – провозгласил Павел, поднимая рюмку.

Все выпили, потянулись за закуской.

– Не везет мне в этот приезд с исполнением желаний! – сокрушенно вздохнул Влад, наливая минеральную воду.

– Что так? – спросил Серегин.

– Да вот и с экслибрисом не получилось… А главное – я ведь зачем приехал? За квартирой. Хотел купить кооперативную.

Интерес в глазах Серегина усилился.

– Построить кооператив хотел? – спросил он, отрезая кусочек костицы.

– Строить долго. Мне за шесть лет надоело по Колыме мотаться. Домой хочется. А жить негде…

– Раньше-то где жил?

– С родителями. Была у нас трехкомнатная квартира. Да сеструха замуж вышла после института, а брат женился. Все у нас жить стали. Ну и пришлось мне от них на Колыму завербоваться… Сейчас и деньги есть, да не нашел ничего. И Павел помочь не может, хотя и знает весь город…

– Тут я скорее помогу. Тебе что – обязательно на этаже? Со всеми удобствами?

«Кажется, клюнул!» – обрадованно подумал Влад, а вслух сказал:

– Конечно, современная нужна квартира. Но на худой конец и домишко купил бы – может, под снос попадет или обменять удастся.

Серегин разлил оставшийся в бутылке коньяк, заговорил старательно безразличным тоном:

– Есть у меня кореш, – он поднял рюмку, кивнул собеседникам, выпил, отглотнул минеральной воды, пожевал костицу. – Продает дом… Сколько собираешься выделить на это дело?

Влад пожал плечами:

– От дома зависит. Не глядя трудно сказать…

– Поглядишь. Дом не старый. Котельцовый. Три комнаты и кухня большая. Времянка есть летом жить. Участок соток пятнадцать. Виноградник можно разбить. Есть где гараж поставить, погреб соорудить…

– Значит, ни гаража, ни погреба! – разочарованно протянул Влад.

– Не хозяйственный мужик мой кореш… Но зато и дорожиться не будет… Так сколько можешь выделить?

– Я сказал – поглядеть надо. Понравится – выделю, сколько попросит.

Серегин поднес к глазам электронные часы:

– Ну, кореша, извиняйте – мне пора. Полдвенадцатого уже… Ладно, сделаю тебе экслибрис. Раньше уедешь – Павлу передам… Встретимся завтра здесь в два часа. Пойдем дом смотреть. А в понедельник отдашь деньги, получишь ключи и владей!

Серегин пожал руки Мирону и Павлу и поспешил вниз. Мирон сразу подошел к стеклянной стене. Увидел, как Серегин, голоснув, остановил частника, сел в «Жигули» и уехал. Влад записал номер, но тут же увидел, как от тротуара отделился «Москвич» и двинулся вслед за «Жигулями». Влад понял, что Серегина «повели».

– Ну что, Паша, пошли?

– А расплатиться?

– Сейчас улажу.

Влад пошел к директору кафе, предъявил удостоверение и попросил прислать счет в управление на его имя.

Пройдя вместе квартал, на углу расстались. Мирон, свернув за угол, зашел в большой магазин, из кабинета заведующего позвонил в управление и попросил прислать за ним во двор магазина дежурную машину: он не хотел идти на работу пешком, чтобы Серегин, если поездка на «Жигулях» была лишь маневром, не смог, вернувшись, проследить, куда он направился.

В управлении капитан поднялся к Чекиру. Дежурный милиционер сказал, что Чекир у Волкова. Пошел туда. Дверь в волковский кабинет была открыта, и в коридор доносился дружный смех.

«Павел, что ли, там?» – подумал Влад, остановившись в дверях.

– А? Сам математик объявился! – пробасил Волков. – Заходи, чего встал?

Влад вошел. В кабинете, прокуренном до степени «хоть топор вешай», собралось человек пятнадцать.

– Совещание? – спросил Влад.

– Да нет, – отозвался Чекир – Просто только что принесли фотографии членов твоего уравнения. А Константин Константинович старую знакомую узнал…

Влад подошел к столу, где веером были разложены три фотографии – Доли, полученная в институте, Серегина, снятого скрытой камерой, когда он выходил из калитки своего дома и очень красивой женщины с белокурыми волосами, падающими до пояса, снятой у той же калитки. В левом нижнем углу каждого снимка кто-то вывел фломастером по одной букве латинского алфавита. На фотографии Доли стояла буква «X», Серегина – «Y», а женщины «Z».

– Знаешь, кто эха баба? – спросил Чекир Влада. – Нонка-хипесница![1]1
  Хипесница – от слова «хипес». Женщина, соблазняющая мужчин с целью их обокрасть (жаргон).


[Закрыть] Полковник в семьдесят втором году два месяца ее ловил. Наконец задержал в Сочи в ресторане. А она в уборную попросилась, через окно дамской комнаты в парк и – с концами!

– Я, как цуцик, полчаса под дверью проторчал, – добавил Волков. – Таким же молоденьким капитаном был тогда, как Мирон Петрович. Досталось мне от начальства – до сих пор бока чешутся!..

– Теперь бы ее не упустить, – сказал майор Горяинов, тоже зашедший в кабинет Волкова полюбоваться фотографиями участников столь крупного ограбления.

– Теперь не упустим, – заверил Волков. – Хитра, стерва, ловка, как дьявол. Так я к ней сразу двоих приставил – Кафтаната и Доридзе… Фотографии эти мы передали на вокзал, в аэропорт, на автовокзал и на все посты ГАИ. Будут уходить с деньгами, непременно возьмем!.. Мирон Петрович, – обернулся он к Владу. – Зачем у моих парней хлеб отбиваешь? Со своим Игреком, – он взял со стола фотографию Серегина, – коньяком пьянствуешь?

– Виноват, Константин Константинович! Представился случай контакт установить с Серегиным, а Орлова не было. Пришлось самому идти. Я и сюда вернулся, чтобы Георгию Фомичу доложить…

– Толк-то хоть есть от этого контакта?

– Так точно. Получил возможность в доме у него побывать.

– А есть такая необходимость?

– Есть. Попытаюсь установить, не у него ли скрывается Доля и не там ли спрятаны деньги.

– Ну что ж, желаю успеха.

– Пошли, Петрович, ко мне. Поговорим, – позвал Чекир.

В кабинете капитан подробно доложил начальнику о встрече с Серегиным. Потом вынул из кармана завернутую в платок рюмку, из которой пил Серегин, развернул, поставил на стол:

– Вот пальчики его прихватил…

– Но ведь утром мы уже отправили в Москву…

– Те предположительные были. А эти уж подлинные.

– Значит, завтра у тебя свидание с Серегиным? А это не ловушка? Не раскусил он тебя?

– Не думаю, Георгий Фомич. По лицу видно было, что он поверил в наличие у меня больших денег и золота, в возможность продать мне свой дом. Хочет уехать. Почему же не взять за дом тысяч десять – пятнадцать?

– А почему они все сразу не уехали, как думаешь?

Влад помолчал, взвешивая.

– Скорее всего, – заговорил он не очень уверенно, – из-за Доли. Его исчезновение сразу вызвало бы подозрение. Да и Серегин тоже работает. Тоже хватятся. Возможно, работает и Нонка-хипесница. Хватились бы всех троих, сопоставили бы с ограблением и начали бы искать. А так – трое других арестованы, пока следствие, пока что – подозрения на нашу троицу не падают, они могут легально уволиться. Кто их будет искать? Тем более, они уверены, что следов в институте не оставили…

– Да, в том, что ты говоришь, есть резон… Но ведь Чабаненко и Гонцу отпустили?

– Орлов увез Чабаненко из города к родственникам в Каушаны. Гонца тоже поживет пока в районе у родных…

– Что Серегин собой представляет?

– От него за версту блатным духом несет! Полагаю, профессиональный уголовник со стажем.

Зазвонил внутренний телефон, Чекир взял трубку:

– Чекир слушает…

Громкий бас Волкова был слышен по всему кабинету:

– Игрек прямо из кабака поехал домой. А Зет минут через двадцать к нему притопала. Сейчас оба там. Может, возьмем?

Влад яростно замотал головой. Чекир успокоил его жестом.

– Давай возьмем… Если ты уверен, что и деньги у них найдем.

– Нет у меня такой уверенности, – послышалось из трубки.

– А без денег зачем они нам? Только третьего спугнем.

– Да вообще-то можно пока не брать. Уцепились мы за Нонку крепко. Третьего надо искать, Икса.

– Вот, вот. Капитан этим и занят. Что нового будет – сообщай… – Чекир положил трубку на рычаг. – Значит, завтра у тебя свидание с Серегиным? Как думаешь использовать?

– Я ж дом у него покупаю. Дал понять, что заплачу, сколько спросит. А коли так – имею право осмотреть дом во всех деталях. И на чердак слажу – прочна ли крыша, и в подпол спущусь. Там Доля или нет – будем знать на сто процентов. А может, удастся выяснить, там ли деньги…

Чекир молча закурил, откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза. В левой руке он держал сигарету, а пальцами правой отбивал дробь по стеклу на столе.

– Резонно, резонно… – повторял он время от времени, вроде совсем забыв о Владе. В дверь постучали.

– Войдите, – открыл Чекир глаза.

В кабинет вошел щеголеватый младший лейтенант – сотрудник республиканского МВД. Лихо козырнул, извлек из портфеля запечатанные сургучом пакеты, протянул Чекиру разносную книгу, чтобы расписался, снова лихо козырнул и вышел.

– Так-с. Почта… – Чекир перебрал пакеты, остановился на одном с пометкой «срочно». Взял из пластмассового стаканчика на столе длинные ножницы, вскрыл пакет и достал из него листок, оторванный от телетайпной ленты, как гласила пометка, двадцать минут назад. Надел очки и прочел вслух: – «На ваш запрос от 21 августа 1982 года сообщаем, что предъявленные для идентификации отпечатки пальцев соответствуют дактилоскопии фальшивомонетчика-рецидивиста Гаранина Николая Митрофановича по кличке Домовой, родившегося в 1931 году в Ростове-на-Дону, четырежды судимого за подделку денежных знаков: в 1949 году в Москве (соучастие), в 1953 году тоже в Москве, в 1959 году в Баку и в 1967 году в Горьком. Отбывая последнее наказание в Горьковской области, в июне 1968 года бежал, убив конвоира. Был объявлен во Всесоюзный розыск. В сентябре того же 1968 года был обнаружен в Новороссийске, где проживал по поддельным, изготовленным им самим, документам на имя Лукина Николая Семеновича. При задержании сумел скрыться, нанеся тяжелое ножевое ранение оперативному сотруднику. По полученным вскоре агентурным данным, ушел с группой контрабандистов на шаланде, у которой было назначено рандеву в открытом море с греческим рудовозом «Эпир» для обмена контрабандными товарами. Посланный на перехват пограничный катер обнаружил шаланду, но когда подходил к ней, внезапно начавшийся сильный шторм (бора) опрокинул шаланду. Пограничники сумели поднять на борт катера лишь двух контрабандистов. Остальные шесть из находившейся в шаланде группы, в том числе Гаранин-Лукин утонули, в связи с чем Всесоюзный розыск на Гаранина-Лукина был отменен. Копию оперативной характеристики на Гаранина-Лукина высылаем почтой. Здесь необходимо сообщить лишь, что для уголовников он не считается в законе, является тем, что у них называется «один на льдине», и на предоставление ему с их стороны убежища или оказание какой-либо помощи рассчитывать не может. Разыскиваемые вами Серегин Николай Федорович и Доля Евгений Иванович на учете у нас не состоят, и дактилоскопических карт на них не имеется». Все. Подпись… Так вот какой фрукт этот твой Игрек! Нет, Мирон, идти тебе к этому утопленничку нельзя. Придется их с Нонкой сразу брать, чтоб без риска. А Долю и деньги будем искать отдельно… – Чекир снял очки и раскурил погасшую сигарету. Сидел молча.

Молчал и Влад, лихорадочно обдумывая ситуацию и подыскивая доводы в пользу своего плана.

Вдруг Чекир поднял телефонную трубку, набрал номер.

– Георгий Фомич, не надо Волкову! Подождите! – чуть не в крик взмолился Влад.

Чекир успокаивающе поднял руку.

– Лаборатория?.. Здравствуйте, Галина Степановна! Это Чекир. Просьба у меня к вам. Подошлите кого-нибудь взять рюмку с пальчиками. Влад принес. Надо срочно установить, не те ли это пальчики, что Гурский утром добыл… Но только очень срочно. Ладно? …Ну уж пожалуйста! Коробка «Грильяжа» за мной!

Едва успел он положить трубку, как в дверь постучали и вошел молодой лейтенант в белом халате поверх форменной рубашки:

– Галина Степановна прислала. Что забрать нужно?

Осторожно взял рюмку, предварительно накрыв ее куском марли – одной рукой за верхнюю кромку, другой под донышко, и бережно понес, держа двумя руками. Влад встал и открыл ему дверь.

– Георгий Фомич, – начал он, садясь на место, – давайте подумаем хорошенько… Серегин меня не подозревает. Иначе он не поехал бы из кафе домой, а постарался бы проследить за мной, установить, куда я пойду. И себя он считает вне подозрений – ведь он уверен, что следов они с Долей не оставили, что следствие пошло по ложному пути и ими не интересуется. Для него я обычный фраер с большими деньгами. А деньги ему сейчас крайне нужны. Институтские тратить нельзя – они из банка, и номера могут быть зарегистрированы… Кстати, это сделали?

Чекир покачал головой.

– Нет. К выдаче брали деньги из разных партий и установить, какие именно купюры попали в институт, банк не может.

– Но Серегин-то этого не знает. Ему нужны деньги. Он рассчитывает получить их от меня вполне легально, продав мне дом…

– Ты должен пойти к нему с деньгами?

– В том-то и дело, что нет! Он сказал, чтобы деньги я принес в понедельник… Так что получится, если я не пойду к нему? Вот когда он начнет подозревать и насторожится! Скорее всего подумает, что я видел его раньше, скажем, в Новороссийске, а в кафе встретился, чтобы наверняка опознать. Тогда он попытается забрать из тайника деньги и исчезнуть. А вдруг это ему удастся?

– Резонно, – задумчиво проговорил Чекир, отбивая ногтями правой руки мелкую дробь по стеклу стола.

– Вот и получается: если я пойду и осмотрю дом – риска никакого. Если не пойду – мы рискуем полуторастами тысячами рублей!..

– Резонно…. А если вместо тебя кого-нибудь из оперативников послать? Того же Сашу Орлова? Это их прямое дело.

– Ну тогда-то уж Серегин наверняка будет знать, что мы на него вышли! Тут уж настоящая опасность возникнет… Нет, нельзя!

– Тогда операцию надо подготовить. Прикрытие организовать…

– Георгий Фомич, там же небольшой поселок из частных домов. Он всех в лицо знает. Сейчас его стерегут Бойко с дружинниками, местными парнями. А посторонние появятся – он сразу поймет, что к чему… Будем исходить из того, что я покупаю у него дом.

– Но ты ведь понимаешь, что я не могу разрешить тебе лезть этой крысе в пасть!

– Так я вам ничего не говорил, а вы ничего не слышали! Я и не прошу у вас разрешения. Проверну все на свой страх и риск.

– Что ж, придется благословить… Оружие возьмешь?

– Нет. Лето, я в одной рубашке. Он проверить может – по карманам, будто невзначай, похлопать, под мышками дурачась пощекотать… Нет, пойду без оружия.

Снова зазвонил внутренний телефон, и снова бас Волкова:

– Сейчас сообщили, Фомич: Игрек сходил в магазин, купил пару бутылок коньяка «Юбилейный», консервы. Расплачивался новенькими десятками. Усек?.. Тают денежки-то!

– Гонца одну пачку десяток распечатала. Вот они ее к поделили на мелкие расходы. Погодим пока брать…

– Ну погодим, так погодим… – Волков повесил трубку.

От Чекира Влад пошел к Жукову: после коньяка очень хотелось пить, а он знал, что у Жукова всегда имелась в кабинете минеральная вода – боржоми или нарзан.

Жуков сидел без кителя, расстегнув воротник рубашки и распустив галстук, писал, по-птичьи склонив на бок массивную голову. Увидев Влада, оторвался от писания, снял очки:

– Сидай, Мирон… Докладную, понимашь, сочиняю. В Дальнинск оформляю командировку. Ну и память у этого хапуги! Черти бы его на шашлык извели! Столько, понимашь, эпизодов перечислил, людей поназывал – жизни не хватит проверить!.. У тебя какие дела?

Влад коротко рассказал о встрече с Серегиным, о сообщении из Центрального архива, о Нонке-хипеснице, которую когда-то ловил Волков. О намерении встретиться с Серегиным завтра он не сказал: по молчаливой договоренности с Чекиром эта операция была засекречена. Показал Жукову все три фотографии.

– Ну, что тебе сказать?.. – заговорил Жуков, протирая платком стекла очков. – Серегин – матерый зубр. Нонка тоже. Сами денег не найдете, от них ничего не добьетесь. А вот инженер… Как его? Доля. Он, понимашь, чистокровный фраер желторотый. Этот сразу насчет денег расколется, стоит только его взять… Ты что, Мирон, пить хочешь? – спросил он, заметив, что гость с вожделением поглядывает на стоящие у стены бутылки нарзана. – Вот открывашка, стакан, бери, пей… Так вот я говорю, понимашь, что Доля сразу расколется. А где деньги? Не у Серегина и не у Нонки. Иначе кто-то из них давно бы уже смылся с деньгами. Это точно. Деньги в таком месте, откуда они поодиночке их взять не могут, а только собравшись все втроем. Скажем, под тремя замками и у каждого по ключу. Не так, понимашь, примитивно, но принцип такой… – Жуков взял в руки фотографию женщины и стал ее внимательно рассматривать. – Теперь, понимашь, ясно, как они Долю завербовали! Серегину бы ни в жизнь не удалось, а баба сумела. Влюбила его в себя. Красивая, верно?

– Красивая, – согласился Влад, ставя на место наполовину опустошенную бутылку нарзана.

– Очень красивая. К тому же, понимашь, профессионалка. Ее специальность – мужиков соблазнять. Она этого инженера и обработала. Значит, отсиживается он, скорее всего, у нее, а не у Серегина… Адресок установили?

– Нет еще.

– Мух мухают эти оперативники, понимашь! Хоть повели ее?

– Повели. Сейчас она у Серегина.

– Если пойдет Долю кормить – адрес установят. А тогда всех троих, понимашь, брать надо.

– Спасибо, Викентий Павлович, за совет! – искренне поблагодарил капитан. – Так мы и сделаем…

Придя к себе, Влад сел писать донесение о встрече с Серегиным. Мыслями то и дело возвращался к Жукову, к разговору с ним. Майор Жуков, «Понимашь», ходячий анекдот для всего управления! Сколько раз Влад вместе с другими сотрудниками за глаза потешался над ним! А сейчас вот впервые подумал о нем с признательностью. Как просто, ненавязчиво, дружески помог он советами! А ведь он был не на шутку обижен, что дело об ограблении институтской кассы столь бесцеремонно передали другому. И не затаил обиды! Влад вспомнил, что за десять без малого лет работы в управлении он не знает ни одного дела, которое Жуков не довел бы до конца. Пусть медленно, с нарушениями сроков, путаясь в различных версиях, но всегда успешно.

Дописав донесение, капитан понес его к Чекиру. Георгий Фомич ушел обедать. Чтобы не терять времени даром, Влад позвонил в таксопарк и попросил прислать к нему водителя Ильина Николая Кузьмича. Ильин ездил по городу, машина у него радиофицирована, и диспетчер таксопарка обещала сразу же разыскать его и прислать.

И действительно, прошло не более десяти минут, как в дверь постучали, и в кабинете появилась знакомая коренастая фигура.

– Здравствуйте, Николай Кузьмич! – Влад вышел из-за стола навстречу посетителю. – Спасибо, что откликнулись на нашу просьбу и пришли!

– Еще бы не откликнуться! – пробурчал таксист, пожимая руку капитану. – Надолго я вам нужен? В вашем кабинете план не выгонишь.

– На несколько секунд всего… – Влад подвел таксиста к столу, где было разложено несколько разных фотографий одинакового формата. – Не встречались ли с кем-либо из этих людей?

Ильин рассмотрел фотографии и сразу взял в руки серегинскую:

– Вот об этом я говорил. Его вез от института на вокзал.

– А не ошиблись? У этого обе ноги целы.

– Такую морду ни с кем не спутаешь. А ноги у него левой нет. Я сам протез видел.

– Что за протез? Опишите, пожалуйста.

– Как вам описать? Обычный протез. Гладкая кожа, коричневая. Вот здесь, – Ильин наклонился и показал пальцем место на ноге чуть выше щиколотки, – тонким ремешком перехвачен. Пряжка металлическая, никелированная.

Когда Ильин сказал о тонком ремешке с пряжкой, Влад наконец догадался, о каком «протезе» речь. Дал Ильину подписать короткий протокол, еще раз поблагодарил и распрощался.

«Хитер, негодяй! – подумал Влад, когда Ильин ушел. – Надел краги, и ногу таксисту предъявил, чтобы у того в памяти отложилось, что инвалида вез! Так бы и сбил со следа!»