Текст книги "Мир Сценариста. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Юрий Погуляй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 62 страниц)

– Сценарист —

Сценарист перекатил драже во рту, наслаждаясь мятным вкусом. Положил вытертую временем пластиковую карту магазина на прозрачный прилавок. Вонзил равнодушный взгляд в кассиршу.

– Здравствуйте, – тихо, немного испуганно сказала та.

Он не ответил.

– Пип, пип, пип, – общались между собой терминалы. Звуки разносились по пустынному магазину как выпущенные на волю рыбы. Метались, ошалев от пространства, и исчезали. Сценарист молча смотрел в глаза кассирше. На ночную смену здесь всегда сидели гости из Средней Азии. Он привык. И ему даже нравилось. В азиатах больше страха. Они не так уверены. Не так наглы.

Их можно исправить.

Кассирша неловко улыбнулась, бросила взгляд на заставленную подгузниками для взрослых ленту. Вновь посмотрела на него. Сценарист медленно постучал указательным пальцем по карте.

В ночном магазине было совсем немноголюдно. И именно по этой причине он и приезжал сюда. Огромные просторы, бесконечные стеллажи, эхо музыки, расползающейся по сонному гипермаркету. Редкие. Очень редкие покупатели.

Сценарист чувствовал себя тут свободным. Защищенным.

Он ощущал себя Человеком.

– Пип, пип, пип, – запиликали покупки. Сценарист буравил кассиршу взглядом. Средних лет, наверняка среднего ума. Средняя жизнь. Средние интересы. Средняя судьба.

Серая средняя грязь.

Интересно, какой класс ей бы подошел? Какое имя он бы ей дал?

Сценарист облизнул пересохшие губы. Поправил очки. Узкоглазая? Пошло. Он не был расистом. Он знал, что некоторые расы ненавидят, но не понимал почему. Пытался понять.

Старался быть как все, но… Не понимал.

– Пип, пип, пип.

Сценарист вытащил кошелек, окинул взглядом пустые кассы. Единственный охранник скучающе прогуливался у выхода, с заложенными за спину руками.

– Пип, пип, пип.

– Тревога-тревога-волк-унес-зайчат, – заорал телефон песней из советского мультика. Сценарист похолодел. Резко сунул руку в карман джинсов, вырвал из тесного плена смартфон. Смахнул в сторону блокировку.

Ах ты тварюга…

На участке сработал датчик движения. Проклятье!

– Какой у вас звонок! – натянуто улыбнулась кассирша. Ей явно было не по себе от такого покупателя. В другой момент Сценаристу это бы польстило, но сейчас он просто прикончил ее взглядом. Бросил:

– Вы не могли бы поторопиться?

До участка двадцать минут. Обычно такие сообщения приходят из-за зверья. Птицы. Кошки.

– Пип-пип-пип-пип, – Сценарист стиснул зубы, сдерживаясь.

Тупорылая! Да, так бы он ее и назвал. Тупорылая!

Расплатился он наличкой, как всегда.

Выкатив тележку к машине, он забросил покупки внутрь, захлопнул дверь и бросился в кабину. Попытался достучаться с телефона до вэб камеры на участке, но экран выводил лишь «нет соединения». Игрушка удобная, но не рабочая. Сценарист выругался, грохнул по рулю кулаком, завелся и с прогазовкой ушел с парковки, оставив за собой дымящийся след подгоревшей резины. Подпрыгнул на «лежачем полицейском» – в салоне что-то грохнулось от удара – и вылетел на дорогу.

Фары дырявили тьму, вырезая из нее светлое пятно асфальта и маркер разметки. Кошка. Больше некому. Полоумная кошка, появившаяся из леса, перемахнувшая трехметровый забор из профлиста, чтобы походить вокруг ангара. Все очевидно. Сценарист бросил в рот еще одно драже «Тик-Так», шумно втянул воздух носом. Дорогу он знал, поэтому не боялся крутых поворотов. Пальцы вцепились в руль.

Когда заныли скулы – Сценарист понял, что все это время стискивал челюсти. Мотнул головой, расслабляясь. Скосил глаза на часы. Полвторого ночи. Птица? Может, птица? Нога вжала педаль газа в пол, двигатель взвыл. Его толкнуло на спинку сидения.

Свет фар он погасил перед поворотом. Выкатился на обочину. Заглушил двигатель. Отодрал клипсу пластикового кожуха на двери, вытащил оттуда пистолет «Макарова». Передернул затвор, от щелчка по спине побежали мурашки.

Осенняя ночь бодрила. Скоро уже ударят заморозки, воздух был по-зимнему пронзителен. Сценарист беззвучно добрался до ворот. Прислушался. Город, да и близкий пригород, никогда не молчит. Где-то что-то всегда работает. Но не здесь. Здесь царство тишины. Воздух пах прелой листвой, с полей тянуло сыростью.

Дорога, идущая мимо участка, была пуста. Уже легче.

Сценарист вдруг понял, что хотел бы, чтобы кто-то оказался на участке.

Чтобы был шанс нажать на спусковой крючок. Почувствовать, как в стволе зарождается настоящая мощь. Направить ее. Пусть даже на разрушение. Вскрыть плоть тишины резким звуком.

Сценарист бесшумно открыл калитку. Замок вскрыт. Что ж… Рано или поздно это должно было случиться. Ну ничего. Для любопытных носов у него была отдельная корзина.

Он скользнул за забор, прислушиваясь. Сердце колотилось ровно. Дьявольское спокойствие обострило чувства. В ночи чуть слышно гудели генераторы. Далеко-далеко прошел поезд.

Мысли шли ровно, складывались в паззл. То, что у ворот не стоит чужая машина – пугало и обнадеживало одновременно. Либо гости уже слиняли, либо он имеет дело с каким-нибудь залетным бродягой. Первый случай опасен, только если им удалось проникнуть в ангар. Второй…

Он поиграл пальцами на рукояти пистолета.

Еще, возможно, гости бросили тачку на подъезде, как поступил Сценарист. Тогда они все еще могут быть здесь. Он притворил калитку, осмотрелся. У входа в пристройку, ведущую в ангар, моргала лампа дневного света. Давно следовало его починить, но…

На вымощенной тропинке кто-то лежал. Сценарист улыбнулся. Медленно пошел к телу. Бесшумное, готовый к сюрпризам. К сообщникам мертвеца (о, он понимал отчего на его земле лежит человек, прекрасно понимал)

– Тревога-тревога-волк-унес-зайчат – заорал телефон. Сценарист хватанул воздух ртом, как рыба. Сердце екнуло. Он вздернул руку с пистолетом, вытащил смартфон и чуть не расколол его от ярости.

Сам дернул свой же датчик движения.

Сценарист отключил звук. Подошел к трупу, встав так, чтобы не испачкать ботинки в луже крови. Гость прополз от двери почти десять шагов, прежде чем кончился. Молодой, в спортивной обуви. Арбалетные болты пробили грудь в двух местах, и все же незваному посетителю хватило сил, чтобы отползти.

Сценарист сунул пистолет на пояс. Осмотрелся. Будь тут сообщники – вряд ли паренек встретил хозяина в таком одиночестве. Как вообще этот хмырь тут оказался?

Телефон покойника лежал рядом с трупом. Сценарист перебрал пальцы гостя на сканере. Подошел большой. Экранчик засветился, журнал звонков не показал исходящих. Отлично. Значит, не успел. Пытался дотянуться, угасая, но не смог.

Ловушка в двери, выплевывающая несколько металлических болтов сквозь пазы в обшивке, спасла всю затею. Когда Сценарист делал ее, то считал себя параноиком.

Главное, чтобы ушлепок был один.

Он обошел ангар, чисто для порядка. Затем вошел в пристройку. Добрался до пульта, забросил в рот еще одно драже, отбросив мысли о сигарете. На камерах все выглядело прекрасно. Вот заходит этот ушлепок. Вот идет по дорожке, уверенно так, упруго. Ни черта не боится.

Камера над входом равнодушно показала, как гостя отшвырнуло от двери болтами, как он пополз прочь, обливаясь кровью. Как затих.

Как к нему приблизился Сценарист.

Хорошая запись. Он улыбнулся. Теперь надо действовать быстро.

Перед тем, как упаковать тело парня в черный пластиковый мешок, Сценарист секатором оттяпал гостю большой палец. Бросил в полиэтиленовый пакет, сунул в карман куртки. Когда подгонял автомобиль, то в свете фар увидел прислоненный к забору велосипед. Придурок приехал сюда на велике!

Он еле затащил сверток в минивэн. Сверху бросил велосипед.

Уже через полчаса перевязанный веревками мешок, забитый камням, плюхнулся в топь у озера Сяберо. Сценарист, мокрый от пота, бросил в рот еще одно драже. Расколол его зубами. Покидал сверху еще камней, чтобы наверняка притопить покойника, затем швырнул велосипед.

Лес хорошо скрывает следы.

Но кто вообще это был?!

В четыре утра вымотанный Сценарист плюхнулся за стол с чашкой чая и ватрушкой с творогом. Он отмыл дорожку керхером. Убедился, что никаких следов ночного гостя не осталось. Он почти не нервничал. Поразительное спокойствие, хотя ведь из-за одного посетителя могла рухнуть вся система. Что, если кто-то знал, куда едет парень? Ждал его звонка?

Сценарист отмахнулся от мысли. Следов больше нет. Тревогу о пропаже забьют не скоро. За это время он успеет избавиться и от телефона, и заложить нужный ему след.

Он проглядел отчеты, пережевывая купленную в гипермаркете выпечку. Адреналин ушел, оставляя тяжелую вялость. Хотелось спать. Однако Сценарист проверил в системе рыжие пометки на двух капсулах, в которых система рекомендовала прекратить игру и обратиться за медицинской помощью. С этим что-то надо делать.

Он пробежался по группам уроженцев, проверил прогресс. Просьбы рассматривать не стал. Не сегодня. У Бога выдался тяжелый день.

Потер уставшие глаза. Вытащил смартфон парня и его палец. Разблокировал экран и принялся листать страницы, приложения. Проверять сообщения. «Скоро буду», «пришли анализы», «через 10 минут на выходе» и сотни других, пустых, ничего не значащих для него, и составляющих жизнь ушедшего на дно болота парня.

Когда Сценарист открыл приложение почты, то в ушах загудело. Сердце забилось чаще. Среди прочих папок (у паренька их было порядочно) взгляд наткнулся на «Федотушкин». В голове легонько кольнуло током.

Он открыл папку, уставился на список писем.

Читая переписку, Сценарист покрывался холодным потом. Болото близ Сяберо сожрало частного сыщика. Федотушкин (тот самый, мать его, Федотушкин) зачем-то нанял детектива, чтобы его найти. Проклятье, вот тот вот сопляк – сыщик? Когда Сценарист был молодым – детективы в книгах и фильмах носили широкополые шляпы, пили виски и искали роковых женщин. А теперь дурак на велосипеде?

Мир мельчает.

Чай остыл. Ватрушка потеряла вкус. Он листал письма, но ни в одном так и не нашел упоминания базы клиентских матриц. Федотушкин так и не понял, что случилось? Тогда зачем вообще этот сыщик?

Уголок рта нервно дернулся. Виталий (как звали мертвеца) должен был навести корпоративную службу безопасности? Или он думал, что выполняет работку типа «сделай пару фотографий мужика со шлюхой и пришли мне»?

– Зачем я тебе? – прошипел Сценарист, прочитав все, что нашел. Федотушкин просто давал задания, Виталик отчитывался. В основном паренек искал его в интернете, да по различным базам, от полицейских, до операторов связи. Предсказуемо. Тот человек, которого знал Федотушкин, только там, в базах этих, и остался. Новая личность Сценариста следов не имела.

Но его, как-то, все равно нашли. Как? Этого в заметках Виталика не было. Думал устроить заказчику сюрприз, а вместо этого схватил в грудь два арбалетных болта?

Он закрыл переписку. Допил чай. Пробежался взглядом по мониторам, переключая внимание. Группа из Бергхейма возвращалась с ночной охоты. Молодцы. Проснулись, наконец. Господи, сколько можно было соображать?!Они ведь хорошо отстают от прочих. Могут потерять все шансы.

Сценарист отвернулся от экрана, вернувшись к мыслям о Федотушкине. Что ему нужно? Этот прилизанный ублюдок не успокоится. Будет и дальше воду баламутить. Особенно, если пропала его ищейка.

Как много откопал детектив и что знает Федотушкин?! По письмам – ничего. В социальных сетях тоже ничего интересного не нашлось. Исходящие звонки единичные, номера разные. Набирать их пока было рано.

Сценарист откинулся в кресле и прикрыл ноющие глаза. Как же он устал. Затем настучал на телефоне: «Я его нашел!»

Ладно, Федотушкин. Ладно. Он облизнул губы и улыбнулся, нажимая «отправить». Сменил пароль на ящике, воспользовавшись восстановлением по смс на смартфоне мертвеца.

Даже если кто-то будет отслеживать его местоположение – уже завтра телефон исчезнет навсегда, вместе с владельцем. Надо просто доехать до Луги, сделать пару звонков, где будет плохо слышно, отправить пару сообщений, с нейтральными интонациями. Все хорошо, я в Луге. Поеду в Псков. Можно оставить какой-нибудь многозначительный статус в соцсетях ищейки.

После которого Виталик никогда больше не появится онлайн.

Глава одиннадцатая «Ночной дозор»

На вторую ночь наш «горящий» Юра решил пойти качаться, и мы, как взрослые люди, разыграли очередь в камень-ножницы-бумага. Собственно, я проиграл. Расстроился, ведь до четвертого уровня оставалось совсем чуть-чуть, но битва меж нами была честной. Да и в свое время рейдеру Викингу пришлось порядочно просидеть на «заменах» прежде чем он стал основным дамагером.

Хочешь быть в топе – умей в дисциплину.

Посреди ночи я, наконец-то, догадался, отчего Юра переписал свою позицию и стал «играть по правилам того мудака». Служба «звонарем» кого-угодно заставит взяться за нож и уйти в леса.

Вахта оказалась невероятно увлекательным занятием. Идущим, правда, вразрез с инстинктами, с разумом. Ведь от аромата Ночного Хозяина волосы в носу скручивались в спираль. Глаза слезились, и это отнюдь не фигура речи. Возня длиннорукого чудовища по ту сторону дома не так беспокоила, как запах. Организм здорового человека бы постарался так далеко оторваться от источника смрада, как только можно. Но мне приходилось дергать за чертову веревку, если вонь ослабевала. Приманивать её.

По стенам в поисках лазейки постукивали пальцы Ночного Хозяина, я лежал на полу (так меньше воняло) давился в спазмах тошноты и вел бесконечный счет секунд, мечтая, чтобы все, наконец, закончилось. Про еду, я полагал, неделю думать не смогу, как минимум. Потому что… Знаете, что такое наестся запахом? Смрад был такой густой, что его можно было нарезать тонкими ломтиками и развешивать в воздухе.

Так что, вместо одной ночки мимо проползла целая жизнь. Когда Хозяин перестал реагировать на шум и уполз в лес, скрываясь от солнечного света, я выбрался на улицу. Воздух еще вонял монстром, но сквозь него пробивалась свежесть. Кожа горела и холодный ветерок немного снял дурноту. Вернувшись в вонючий дом, я распахнул все окна. Открыл дверь настежь и побрел к берегу.

Там зачерпнул ледяной воды и всполоснул лицо. Раз, другой. Холод отрезвлял, но вонь будто въелась в кожу и расставаться с ней не хотела. Сунув одежду в инвентарь, я грохнулся в холодное озеро и, отфыркиваясь, поплыл.

Заодно и проснулся.

Лишь когда смрад Хозяина ушел, я выбрался на берег. Еле дошел до кузни. Обсох на ветру, оделся в тряпье (которое, надо сказать, теперь не воняло).

По дороге мимо Бергхейма шли наши. Глядя на группу задохликов, с которыми, в целом, не до конца и познакомился, я вдруг понял, что рад им. Ну и тем более было здорово, что их не покрошил на куски очередной сын Лося. Охота удалась.

Интересно, насколько серьезно они поднялись? Может выпало что интересное?

Я вдруг поймал себя на том, что улыбаюсь. Чувство снова пришло как из детства, из юношества, когда мы путешествовали по лесам большой компанией, и после недели в чащобах наш лагерь оказывался в паре километров от какой-нибудь деревушки. Объявлялся отдых на день, посвященный мозолям, мышцам, рыбалке и грибам, и назначалась группа разведки, которая уходила в ближайшую деревню «за ништяками». Иногда в поселках попадался магазинчик, иногда нет. Часто покупали молоко и несли его обратно несколько километров в котелке (если не было пластиковых бутылок). По-моему, это очень круто – выпить молока из походной кружки, сидя на берегу реки или озера, в окружении друзей.

Но я отвлекся. Кроме разведчиков у нас всегда были те, кто оставались в лагере. Не знаю для чего. Возможно, чтобы вещи не украли комары и не растаскала мошкара. Однако дежурный был всегда. И вот того, кто оставался в лагере – судьба одаривала счастливым туплением. Существованием здесь и сейчас. Это в целом прекрасное состояние, особенно в перегруженном информацией мире, однако на природе оно так поглощает, так перезагружает сознание – что возвращению товарищей радуешься, как будто бы их не было минимум неделю!

Вопросы, как там было, что притащили. Вдруг есть пиво? Или свежий хлеб? О, в таежных местах такие «ништяки» самая жизнеутверждающая штукенция. Хорошее было время.

И вот стоя на холме, глядя на соратников, идущих вдоль частокола Бергхейма – я поймал то славное ощущение дежурного по лагерю.

Которое немного померкло, когда ночные охотники приблизились. Ко мне шло шесть человек шестого уровня каждый. Они уходили четвертыми! Два уровня?! Черт, я вновь почувствовал себя маленьким, слабеньким, ни на что не годным шутом.

Первым шел улыбающийся Миша.

– Как вы так умудрились, мерзкие звери?! – спросил я.

«Прыщ предлагает обмен. Да/Нет»

Мне в инвентарь плюхнулся «Серп Зубоскала». По характеристикам значительно круче того клинка пехотинца, что уже имелся. С бонусом к ловкости.

– Что это? – автоматом поинтересовался я, и вчитался.

Серп Зубоскала

Урон 55-70

Ловкость + 10

Шанс уклониться от удара + 3%

Зубоскал был шутом конунга Хельге Трехглазого. Никто не знает, чем шут провинился перед своим господином (или чем провинился господин), но однажды ночью Зубоскал исчез из города, оставив серп в комнатушке под лестницей, где жил. Стражнику, попытавшемуся прикарманить волшебное оружие, серп отрезал кисть. В руках шута это оружие способно на многое. Поговаривают, что в нем заперта душа Зубоскала. Что она может пробудиться!

Вы не можете использовать этот предмет на 3 уровне. Минимальный уровень – 6.

Воодушевление пропало.

– Мы завалили сына Лося, – сказал Олег. Глаза его горели. – Я сделал так, как говорил. Было больно, но мы его сделали! Вот тебе презент упал.

– А этот… Папа его не обидится? – спросил я машинально.

– Не спрашивал. Увидим – обязательно спроси, – танк прошел мимо. Я перехватил взгляд Светланы, она улыбнулась. Во мне проснулся робкий подросток и я торопливо отвел глаза, будто не заметил. Будто все равно. Черт.

Юра остановился рядом, шмыгнул носом и с ехидцей поинтересовался:

– Как прошла ночка?

– Ой завались! – поморщился я.

Вор улыбнулся. Отряхнул рукава и прошел мимо.

– Должно быть, Егор, нам не стоит более так по ночам выбираться, – поравнялся со мною Стас. – Должно быть, теперь мы можем сразу отправляться в лес и выманивать сыновей Леса. Днем. Это победа, Егор, понимаете? Мы так далеко продвинулись.

Мне отчего-то было неуютно. Какое-то нехорошее предчувствие. Конечно, победа великая. Возможностей – огромное число. Но… Я посмотрел на лес.

Но что-то мне было тревожно.

Я побрел следом за группой в кузню. Серп – это здорово. Не знаю, как им драться, и пока он просто будет валяться в инвентаре, как бесполезная штука – но здорово. Вообще, не люблю вот такие «отложенные призы» в играх. Не надо нам вещей, которые можно использовать когда-то потом. Только здесь и сейчас. Только хардкор.

Никаких полумер!

На улице просыпался мир, а бригада задохликов задраивала окна и отправлялась спать, как стая матерых вурдалаков. Юра вроде бы почти не вздрагивал и не осматривал себя в поисках пламени. Света и Олег уже перебрались на одну койку. Очень быстро. Очень неприятно. Я хотел поглумиться на эту тему, но вдруг посмотрел на себя со стороны и оставил событие без внимания. Я шут, а не жалкий завистник!

Стас улыбался не переставая, хотя глаза смотрели тускло, устало. Конечно, два уровня за сутки получилось! И четыре за несколько месяцев. Тут любой взбодрится.

Я плюхнулся на кровать. Мысли ворочались лениво. Говорить о подозрениях, о тревогах – не стоило. Убили сына Лося – прекрасно. Вообще отсюда надо валить на Великое Озеро, там, может, уровень монстров будет выше, а дальше…

Дальше я уснул. И почти сразу же проснулся от грохота в дверь. Человек, не спавший ночь, и поднятый по такой тревоге – адекватностью и сообразительностью отличается не слишком сильно. Держится где-то на уровне животного.

Глаза сами собой закатывались, тело звенело от слабости. Однако до двери я добрался первым.

– Дай мне, дай мне, – бормотал Олег. Он уже вытащил щит (кстати не тот, что был вчера). Глаза Снежка были краснее обычного. – Дай мне!

Я отступил. Выудил из инвентаря меч (все еще «клинок бонда»), плохо представляя, что буду с ним делать. Размахнуться тут им особо не получится.

Олег открыл дверь, выставил вперед щит. Над окованной кромкой навстречу гостям сунулось копье. Стас? Бард мутным взглядом уставился на незваных посетителей, сжимая в руках древко.

– Че надо? – рыкнул Олег.

Двое карлов из Бергхейма к такому приему были не готовы. Думаю, каждый из них смог бы размазать всю нашу группу по дому, однако… Северяне явно притащились не для кровавой бойни.

– Девятнадцать часов утра, вы обурели, ироды? – буркнул я.

– Полудня нет, – осторожно сообщил викинг с черной шкурой на плечах. Все лицо бородатого воина было изрисованного рунами. Передние зубы желтели золотом. Длинная коса грязных волос торчала из выбритой головы казачьим чубом-переростком. Чиполлино, блин.

– Ты, – ткнул в меня пальцем второй, повыше, помоложе. Тоже бритый, тоже с косой, но татуировок меньше. – К хевдингу.

– Ты, – в ответ ткнул в него Олег– Нахер!

– Ой это так мило! – не сдержался я. – Так трогательно, Олежа! Так приятно! Спасибо, защитник ты мой!

– Ты тоже нахер! – отмахнулся танк. Мотнул головой, как засыпающая лошадь. Я почувствовал, что сзади собралась вся наша группа. Заскрипела тетива. Прошипел стряхивающий с себя пламя Юра.

Оба викинга явно знали указанный адрес, хотя он точно не входил в принятую северянами мифологию. Молодой захлопал глазами, перерабатывая входящую информацию. Чипполино был быстрее. Он ощерился, шагнул на порог и замер. Рука застыла у меча. Опустилась медленно:

– Где они?! – прошептал викинг. Взгляд его расфокусировался. Он смотрел сквозь нас. Острие копья застыло в десяти сантиметрах от татуированного лица.

Воин нервно облизнулся.

– Кто, Торве? – спросил молодой. Он только-только отошел от дерзости Олега, однако в драку не полез.

– Задохлики, Уве!

– Вот они, Торве! – ткнул в нас пальцем молодой. В голосе золотозубого пробудилась паника:

– Тут нет никого! Они исчезли!

– Извините, что прерываю вашу беседу, – сказал я. – Она меня невероятно интригует, я бы даже сказал, что с огромным удовольствием бы присел и послушал, но меня штырит и очень хочется спать. Давайте вернемся на базу. В самое-самое начало. Итак, вы сказали «ты к хевдингу», верно?

Глаза Торве расширились в ужасе. На лбу воителя выступила испарина. Он слышал нас, но не видел. Фаза! Какая прекрасная вещь, оказывается.

Я приблизился к Торве поближе, шепнул:

– Мы съедим твою душу! – и отшатнулся.

– Где они, Уве?! – взвыл золотозубый, отмахнулся клинком. – Где они?!

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм – 32,6%

Ой да ладно?! Вот так друг у тебя, Торве.

Уве, пряча улыбку, взял приятеля за шиворот и дернул на себя, вытащив из дома. Покрытый татуировками викинг сначала побледнел, а потом побагровел от злобы, увидев нас. Фаза – это прекрасно.

– Колдовство. Колдовство! – прошептал он. Взгляд налился яростью. Викинг подался вперед, с очевидным намерением.

– Стой, Торве, – молодой взял его за плечо. Татуированный зло обернулся, отмахиваясь, но мигом успокоился, столкнувшись взглядом с Уве.

– Хевдинг зовет тебя. Срочно, – Уве смотрел на меня с лихим и яростным любопытством. Так обычно глазеют на комнатную собачку жены олигарха, испражняющуюся тебе на ботинки. Писклявая, потерявшая берега мерзость, цена которой выше, чем вся твоя гребанная жизнь.

Но пнуть ее все равно хочется. И ты почти готов это сделать.

– Я должен посмотреть свое расписание, – пробухтел я в ответ. Покосился на товарищей. – У меня сегодня пара важных митингов.

Никто не улыбнулся. Миша постучал указательным пальцем по виску. Света смотрела с возмущенным изумлением, изумруд глаз скользнул лезвием по сердцу. Черт.

– Егор, это шанс! Не упустите! – жарко прошептал Стас. – Вы нашли контакт!

Я ведь так и не рассказал им о том, что знаком с хевдингом Харальдом. Да и о том, что вписался в поход северян, не поведал. Как-то не было времени. Момент не подвернулся. И еще парочка нелепых отмазок.

– Но я готов все перенести, – повернулся я к ждущему Уве. – Однако меня тревожит ваш друг. Он без чувства юмора. Дойду ли до Бергхейма? Не упаду ли по дороге на нож тридцать четыре раза?

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм – 32,65%

– Дойдешь. Выходи, – сказал молодой. Золотозубый морщил нос, как пес перед атакой, дышал сквозь зубы. Мы встретились глазами. Наверное, зря я про его душу пошутил. Не очень зашло воину, это чувствовалось.

Я демонстративно встал на пороге. Вытянул вперед ногу, носком коснулся земли, не отводя взгляда от Торве. Отдернул.

Олег толкнул меня в спину щитом, и я вывалился на улицу. Обернулся возмущенно. Танк улыбался.

– Видишь. Пока живой, – сказал Уве. Торве вогнал меч в ножны и плюнул под ноги.

– Что значит „пока“? – запоздало поинтересовался я.

– Вечером будет пир, чужеземец Лолушко, – сказал Харальд. Он восседал на троне, в богатом убранстве. Причесанный, вымытый, в красном плаще, с золотой цепью на груди. Трезвый, властный, холодный. Совсем не похож на того скучающего владыку, каким был пару дней назад. По бокам от трона замерли двое дружинников в шлемах, с копьями. Чуть в сторонке сунул руки в широкие рукава белолицый жрец. – Пир, на котором мы восславим Одина так, как полагается! И никто не посмеет сказать, что Харальд Скучный чтит богов недостаточно! Никто!

Я поднял брови, ожидая продолжения. У меня были сомнения, что хевдинг так распинается именно передо мною. Дротт с выкрашенным лицом наблюдал за мною исподлобья. Глазницы его были вымазаны черным, отчего голова жреца сильно походила на череп.

Верных побратимов Харальда в зале не было.

– Наутро же мы отправляемся в поход! Миккель Ясный собрал три сотни драккаров. Это будет славный набег! Все кланы Замерзшей Унии пришлют своих лучших людей. Мы пройдем стальным потоком по землям распятого, прославляя истинных Богов!

Он замолчал, пристально глядя мне в глаза. Я неуверенно выдавил из себя:

– Ну, в целом, я не возражаю.

Хевдинг не улыбнулся.

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм – 33,15%

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм – 33,16%

Глядя на суровые лица северян, я пытался вычислить, кто еще отреагировал на шутку. Прямо квест-квест. Хевдинг-то понятно, раз почти полпроцента дали. Одну сотую притащил мне кто-то из карлов. Кто? Морды у обоих серьезные донельзя.

Левый или правый?

Может беломордый священнослужитель? А что! Вдруг и у него есть чувство юмора. Без него ж сложно людей резать, а так – выпотрошил человечка в своей священной роще, и давай смеяться-смеяться с товарищами, хороводы вокруг жертвы водить. Морды истуканам обмазывать.

Дротт прищурился, ему мой взгляд явно не понравился. Я был настолько откровенен?

Нет, в целом, я восхищаюсь верой, люблю верующих. Сам, увы, не способен. Но когда кому-то пускают кровь ради обращения к высшей силе, то ничего кроме чернокнижия да мракобесия в голову не лезет. Я ведь парень простой. Всегда представляю себя на чужом месте. Поэтому ничего радостного в том, чтобы отдать свою жизнь над ржавым чаном в священной роще – не вижу.

– Ты помнишь наш уговор, чужеземец Лолушко? – нахмурился Харальд. – Я хочу, чтобы ты был на этом пиру. Я хочу представить шута Бергхейма своим воинам.

– Ок, – пожал я плечами.

Хевдинг пожевал губами и неуверенно переспросил:

– Ок?

– Ну да, ок.

– Здоров ли ты, чужеземец Лолушко? – поинтересовался Харальд.

– А… Погодите. – Я выпрямился, расправил плечи:

– Хевдинг Харальд, ничто не способно разорвать наш договор. Почту за честь быть среди приглашенных на пир!

– У меня есть подозрение, что ты надо мною издеваешься, – Харальд подался вперед. Усмехнулся. – Что значит твое «ок»?

– Это значит, что я понял и согласился. Это как «да», только «ок». Сложности коммуникаций у задохликов, знаете ли, – я вспомнил про Стаса и добавил. – Наши тоже не все понимают подобное.

Дротт вдруг снялся с места. Он молча спустился туда, где стоял я. Замер напротив, вглядываясь в глаза. Ноздри жреца раздувались. На лбу блестели капли пота. Он вообще был мокрый-мокрый из-за этой краски на роже. На виске пульсировала жилка.

– Я сомневаюсь. Не сможет быть Серым человеком столь скользкий, дерзкий чужеземец, – змеей прошипел он.

– Позвольте! Еще как могу! – возмутился я. – Не надо так просто меня со счетов сбрасывать. Мама говорила, я талантливый.

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм – 33,66%

За спиной жреца Харальд сделал страшные глаза.

Дротт склонил голову на бок. Водянистые глаза смотрели равнодушно.

– Шут, – выплюнул он и пошел прочь.

Едва дверь закрылась, оба стражника расслабились. Да и Харальд повеселел.

– Твоя смерть находится на кончике твоего языка, Лолушко, – сказал хевдинг. – Проверку Айсли ты прошел, пусть даже никто не понял в чем она заключалась. Жду тебя вечером. Попрощайся со своими.

Я замялся:

– Есть один момент, о котором хотелось бы потолковать, хозяин.

Харальд откинулся на спинку трона. Вытянул ноги, буркнул устало:

– Говори!