Текст книги "Мир Сценариста. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Юрий Погуляй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 56 (всего у книги 62 страниц)

Глава тридцатая «Господа офицеры, налейте вина»

– А вы смотрели фильм «Бункер»? – спросил я.

Сидящий Волхов поднял на меня взгляд. Нависающие над ним Лицемер, Келози, Стриммерша и Головастик тоже отвлеклись от разложенных на столе свитков. Там были как схематичные планы Кренделька, так и аккуратно выполненные срисовки с карты. Делала Алина. Девочки вообще очень щепетильные в этих делах.

– Бункер? – не понял Волхов.

– Ну, где Гитлер психует, когда узнаёт, что русские уже того, на подступах.

– Гитлер? – нахмурился лидер Айвалона.

– Да как можно быть настолько оторванным от сетевой культуры?! Ну вас… Просто так похоже. Прям напомнило. Если ты ща очки дрожащей рукой снимешь и попросишь…

– Напомни, сколько у тебя бойцов и что ты тут делаешь? – прервал меня Волхов.

– Понял. Понял. Уже умолк.

Мы с Крендельком переглянулись. Разбойник закатил глаза. За пределами башни сейчас собралось несколько десятков игроков, а на военный совет допустили только нас. Как бывавших в «портальной».

Военачальники снова склонились над картами. Изображения войск у них были в виде разноцветных камушков. Серые пехота, черные – тяжёлые, розоватые – кавалерия, белые – пехота. Ещё веточки попадались. Это осадные орудия, которые протащил с собой Айвалон. Мне вспомнилась пушка скандинавов, в Бергхейме, и как мы намаялись с ней. Солдат Волхова можно было только пожалеть.

– Если не возражаете, я бы хотел внести предложение. Пожалуйста, можно? Сюда надо сразу отправить группу, конечно, если никто не против, – палец Лицемера ткнулся в карту. – Это место возрождения. Я бы предложил Бергхейм.

– Да. Знаю. Я предполагал отправить группу Хиттолампи. Их меньше, – пролязгал Волхов. Справитесь же с сдерживанием раздетого Роттенштайна там?

Келози хмыкнул. Почему–то посмотрел на Лицемера.

– Не уверен.

– Если мне позволено будет сказать, извините что прерываю, но и Гхэулин вряд ли одержит победу. У меня только восемь человек. Два хила, два суппорта, два танка и два дд.

– И что? – холодно спросил Волхов. – С Бергхеймом справился один лучник. Чем вы хуже?

– Простите нижайше, не хочу, чтобы вы поняли меня превратно. Я практически убеждён, что там будет охрана. Там нужна хорошая группа. Лучше всего подойдёт, если вы не против, Бергхейм.

Вроде бы мягко стелет, раджа, но давит свою точку. Давит.

– Бергхейм нужен в атаке. У них двое хоть как–то знакомы с реальной местностью. Нужно чтобы давали направление. Моё мнение – туда должна пойти самая слабая группа. Алина, отправь туда своих скаутов, пусть разведают.

– Есть одно «но», – сказал Келози. – Мы хотим сражаться рядом с Гхэулином.

– Почему же? – прищурился Волхов.

– Считайте это старой дружбой. Отправлять нас в какую–то глушь, это как будто избавиться от нас. Вы взяли нас только ради армии? Так бы и сказали! Мы бы не пришли.

Лидер Айвалона стиснул челюсти. Ладошка Алины упала ему на плечо, успокаивая.

– Игорь, мне лестно, но, пожалуйста, не будьте так радикальны, – заюлил Лицемер. – Это общее дело…

– Так и делайте общее дело. Почему Хиттолампи вечно ставят крайними? Я никому из вас не верю. Только Гхэулину. Либо с ними, либо мы уходим.

Детский сад… Я открыл было рот, но вовремя вспомнил, что любая из возможных едких шуток скорее конфликт раздует, а не приглушит. Потому что Игорь мне не нравился. Лицемер мне не нравился. Волхов в целом тоже не впечатлял. Одна Алина хорошая.

Чёрт, а ведь она и сколотила эту банду. Молодец. Вот что значит – харизма не в очках характеристик, а в делах!

– Я вас не звал, – сквозь зубы сказал Волхов. – Не надо делать мне одолжений!

– Игорь, подожди, – Алина похлопала его по плечу ещё раз. Блин и Келози и Волхов – Игори. Одна путаница с этими именами. Стриммерша выпрямилась, с дрогнувшим терпением вмешалась:

– Ребята. Никто не хочет никого уязвить…

– Я хочу, – не выдержал я, тут же угас под гневным взором воительницы.

– Никто. Не. Хочет, – вколотила она в меня. – Если надо, Светлолесье возьмёт эту точку. Мы не откажемся от шанса поквитаться с Роттенштайном и таким способом.

– Вас десять. От вас больше пользы в основной атаке, – не согласился Волхов. Келози скрестил руки на груди, играя скулами:

– Я всё сказал. Либо так, либо никак.

– Да кто ты такой… – ладонь Алины сжала плечо Волхова сильнее, и он умолк.

– Игорь… Пожалуйста…

Волхов смягчился. Хотя видно было, как раздуваются ноздри полководца. Им бы всем хорошего психотерапевта. Явно по колонии тараканов в каждой голове. И, что обидно, психом зовут меня! Я хотя бы лечился!

– Хорошо. Общее дело мне важнее чем разбираться в детском упрямстве. Пойдёт Айвалон. Закрыли тему.

– Это у кого тут детское упрямство?! – вскинулся Келози.

– Игорь! – это уже сказал Лицемер. – Прекратите, прошу вас. Зачем вы нагнетаете?

Прекрасная у нас подобралась команда. Не удивлюсь, если перебьём друг друга ещё до основной атаки. Игровой социум в целом токсичен, даже в миролюбивых ламповых условиях. А тут вообще, конечно, жуть какая–то.

– Я нагнетаю? – с угрозой сказал Келози.

– Успокойся, – голос Лицемера изменился. В нём появилась властная угроза и, что удивительно, его протеже мигом утих. О как. Попкорна бы. Такое шоу. Лучше любого театра. Хотя не, попкорн из другой оперы. Тут нужен пафосный бинокль на длинной ручке. Чтобы вальяжненько к глазам прикладывать и веером обмахиваться. Но больше всего хотелось приложить Келози чем–то едким. Вот чтобы бомбануло. Терпеть не могу подобное поведение. Сразу хочется забрало набросить и лезть в драку. Словно в интернете кто–то неправ!

– Закрыли тему, – повторил Волхов. Всмотрелся в карту, сверяясь с направлениями. – Далеко там до стен, Юра?

Я смотрел на Келози и понимал, что эта морда наполняет мою злобную шутовскую душеньку настоящим гневом. Вот прямо до помутнения в глазах. До такой степени, что я выглядываю в нём малейшие детали в надежде на шанс сравнять его с землёй ядовитыми колкостями.

Кренделёк пошевелился:

– Не слишком. Рукой подать. Но стены охрененно здоровые. Правда ворота были открыты, когда я там был, так что удалось добраться аж до входа в Твердыню. Хрен нам так повезёт, когда штурм пойдёт.

– Разумеется. Но эта проблема решаема, – кивнул Волхов. Келози чуть закатил глаза на это, и я не выдержал:

– Сорямба. Надо срочно выйти! Продолжайте, пожалуйста. Я всё равно тупой для стратегий. Вы просто скажите кого бить, и я буду бить.

– Но… – Волхов нахмурился.

– Юра знает о тех краях больше меня, – прервал его я. – Не спорьте, не уговаривайте. Меня зовёт дорога приключений, да и колено пока не прострелено.

Этот мем тоже никто не понял. У дверей я обернулся и показал в затылок лидеру Хиттолампи средний палец. Хоть так надо выбросить негатив. А то потом это всё валунами в груди обрастёт! Жест заметила Алина, и губы её тронула понимающая улыбка.

Внизу было лучше. Реально. Я опасался, что спущусь, и увижу три угрюмые кучки людей, стоящих в своих кружках. Но нет, общались. Конечно, были островки отчуждённости, но в целом и айвалонцы и светлолесцы и наши не разбились на группки. Когда я вышел из дверей башни – даже смех услышал.

Бойцы Хиттолампи на встречу не пришли. Да и Лицемер своих спрятал где–то в лесу, чтобы, если разведка Роттенштайна следит за порталом, никого не встревожить больше чем надо. Мол, участие Гхэулина и Хиттолампи станет большим сюрпризом для противника.

Я подошёл поближе к самой большой группе. Вклинился между уже знакомым За–за–заикой и могучим молодцем по имени Файтер. Последний чуть потеснился.

– Чё дают? – спросил я. – Айфончики?

– Славный Жиробас рассказывает нам о злоключениях своих, кои привели его в этот мир, – степенно ответил тот.

Толстопузый монах с неприятным ником всплеснул руками:

– Ну и после всего этого очешуительного дельца, разругавшись со всеми менеджерами и доставщиками, я залезаю в капсулу. Там ж, елки–палки, должны археологи вернуться и принести артефакты. Проверю, мол, и за стол. Пара минуточек! – плеснул сарказмом улыбающийся монах. Оглядел слушателей. – Ну, короче, вышел я из игры уже вот сюда. Так что, в итоге–то, столько боли, а говнобургер этот я так и не съел!

Вновь взрыв хохота. Чёрт. Надо было сразу сюда идти.

– А чё было? – спросил я молодца из Айвалона.

– То долгое предание о том, как гонцы с яствами пытались доставить Жиробасу ужин. Не смогу пересказать её столь же красочно, – ответил Файтер.

– Диковинные речи ведешь! – сказал я ему.

– Род мой благороден, и истоков не скрыть. Но тайну происхождения я не раскрою никому, незнакомец. Таков мой обет!

Я хлопнул глазами. Это чего такое вот передо мною стоит?

– Ты это… С ролевого сервера, что ли?

Меня дёрнули за рукав. Слева оказалась миловидная девчушка, разумеется в классической броне «грудь наружу», но латной, с рунами, светящимися золотом. Имя – УлыбкаАнгела. Очень ловко она оттеснила За–за–заику.

– Я – Лиза. Прошу, не мучай Файтера. Ему так комфортнее.

– Благодарю тебя, служительница света, – склонился воин и отошёл.

Я незаметно покрутил пальцем у виска, и кивнул в сторону Файтера.

– Он хороший, – чуть оскорбилась девушка. – Играет сам с собой, ни от кого ничего не требует. Не дёргай его, пожалуйста.

Она с теплом посмотрела вслед удаляющемуся ролевику. Божечки–кошечки. Толкиенист нового мира! Похлопав меня по руке, Лиза солнечно улыбнулась и вновь исчезла среди слушателей. Ангел–хранитель Файтера. Любовь?

Свою историю попадания начал игрок по имени Ушан. Говорил он занудно, монотонно, но с юмором.

Мимо проехал патруль из всадников Головастика. Воины старательно не смотрели на разношёрстную толпу игроков. Наверху пронзительно крикнул гиппогриф. Шаман отправил войска на воссоединение, но стройку не остановил. Очень разумно, как на мой взгляд.

Мой взгляд упал на двух стоящих вместе женщин из Айвалона. Одна из них в грязном рубище, увешанным ветками, страшными куклами, оберегами, пучками соломы, склянками и с белоснежными волосами, собранными в хвост на затылке. Тонкие пальцы поглаживали драную кожаную обложку книги. Ник – СемьКотов. Вторая в кожаной броне, явно кто–то из милишников. Эта брюнетка. Взгляд жгучий, яркий, насмешливый. Ник – Клюка.

Определённо, у сучности есть проблемы с женщинами. Хотя… Возможно, он одинаково всех ненавидит. Вон, кого–то же Мудаком назвали.

Клюка поймала мой взгляд. Подмигнула и послала воздушный поцелуй коротким движением губ. Я изумлённо поднял брови, а потом нарочито смутился, и махнул ей ладонью, мол, бросьте вы.

Милишница сказала что–то подруге, и изучающий взор СемиКотов пригвоздил меня к месту презрением. Ну, с тобой, девушка, тоже всё понятно. Выберешься – восьмого заведёшь.

Здесь, внизу, всё равно было лучше, чем среди «полководцев». Управление людьми меняет многое. Тут смотришь, они все живые. В играх часто руководство теряет грань между человеком и юнитом. Либо ты делаешь как сказали, либо тебя выбрасывают из группы и меняют на другого. Циферки даёшь не космические, но хороший парень, сорян, покеда. Ублюдок с прямыми руками и великолепными результатами – добро пожаловать.

Для таких вот офицеров эта игра настоящая боль. Да, впрочем, для любых. Тут состав не поменяешь.

Я вспомнил про сидящего в темнице Ловеласа. Тяжело вздохнул.

Только сейчас, глядя на такое количество игроков, которые при этом не пытались убить друг друга, я понял, что скоро всё решится. Что скоро мы войдём в Твердыню.

А вот там… Сколько, по статистике, кланов в рейдовых играх кладут последнего рейдового босса до выхода нового контента? Пять? Девяносто пять групп из сотни ломаются раньше. Упираются в потолок. Разваливаются.

И ведь наша пачка совсем не их тех, кто может сделать «первый кил» на сервере.

Интересно, есть ли среди нас всех те, кто увидит реальный мир ещё раз?

Так, стопэ, Егорка. Пренебречь, вальсируем!

– Эгегей, миряне! Как насчет нажраться?! – протиснулся я в центр круга. – Никакого похмелья. Хороший эль. Славные компаньоны из мира викингов. Тут рядом, я покажу! Обещаю, будет весело! Ведь с вами будет лучший шут этих краёв. Лучший – не потому что нарцисс, а потому что единственный! Айда сделаем человеческий тимбилдинг!

* * *

– Ты, ты и ты – первые. Дальше – ты, ты и ты.

Нас построили. Вот правда, без шуток. Сорок человек в ряд. Даже Ловелас стоял вместе со всеми, с видом пустившего корни дерева. Отбором заведовал Волхов. Не знаю, чего они там обсуждали всю ночь, но пока мы буянили в компании с немного опешившей Сворой – наши «полководцы» сидели в Башне. Видимо, составляли списки кто, что, куда, когда и зачем. И теперь выкладывали результаты.

Я стоял со всеми и даже не прошёлся шутками ни по одной из серьёзных командирских физиономий. Сейчас не время. Зато с удовольствием вспоминал вчерашнюю попойку. Было здорово. Шум, пляски, песнопения. Дошло даже до романтики. Чикса (ну правда, у неё такой ник) из Светлолесья каким–то образом захомутала того самого Файтера, и дело двигалось к уединению, когда объявили конец вечерники. Разгневанный Головастик ворвался на наш пир во время чумы, сразу же выцепил виновника моральной деградации и минут пятнадцать отчитывал бедного Егорку, что, мол, перед боем надо выспаться, а не тащить всех в бар!

Короче, на подростковую вечернику внезапно вернулись родители и разогнали всех к хренам. Но всё равно получилось хорошо. Тема будущего всплыть не успела.

И спасибо ей за это. А то неловко как–то бухать с человечком и между делом сообщить, что, когда я добью последнего босса, то тебе хана приятель. Ну, за здоровье!

Особенно неловко, конечно, самому такое услышать.

За нашими спинами находился овраг, с пещерой, где горел портал в сердце владений Роттенштайна. Как только объединённые войска двинулись в атаку – мы отправились сюда. Скучно, буднично. Там гремела сталь, а мы строились перед оврагом. Никаких фланговых прорывов и прорубания во вражеский строй с героическим видом.

Алина стояла чуть в отдалении, полностью погружённая в клановый чат. В ветвях щебетали птицы. Ветер пах цветами.

– Ты… – остановился передо мною Волхов. Поднял руку, мол, подожди. Тоже углубился в чат. Настучал что–то, как на пианино. – Западное направление. Собирай всех, кого можешь, на себя и живи. Как хочешь. Ваша группа должна дойти до западного края лагеря. После зачистки сбор у порталов. Красные ленты не трогать.

– Сэр, компас дадите, сэр? – про то что наши войска отмечены красной лентой на руке я уже знал. Сам передавал через третьи руки приказ тому, кто возглавлял ушедших бергхеймцев.

– Карту используй, – процедил в ответ главком. Двинулся дальше.

После инструктажа Волхов встал перед нами. Оглядел неровный строй.

– Каждый из вас знает, что делать, – сказал он. – Дальше всё зависит от вас. Если справимся – то уже вечером сможем начать честную гонку. Знаю, многие думают, что нет смысла в таком единении. Что кто–то решит поступить, как поступил Роттенштайн. Но это не так. Мы обсуждали это лидерами фракций и пришли к общему мнению.

Голос его окреп.

– Да, мы не знаем, выпустят ли победителей. Да, мы не знаем, что сделают с проигравшими. Увы, это так. Но каждый из нас должен приложить все усилия для того, чтобы спасти оставшихся. Это не громкие слова. Мы можем это сделать. Наша задача выбраться и вытащить тех, кто остался. Не оттолкнуть соперника, а приложить все силы для того, чтобы спасти его, если нам повезло больше. Мы должны остаться людьми. Не стать теми, против кого сейчас выходим. Хорошо? Останемся людьми?

Строй молчал.

– Понимаю. Я не буду с вами говорить, как с детьми и ждать восторженных кличей. Просто подумайте о моих словах. А теперь – вперёд! Там война в самом разгаре.

Те танки, кого указал Волхов, молча двинулись к оврагу. Два латника и закутанный в шкуры громила из Хиттолампи. За ним скользнули дамагеры. Их задача выбить охрану портала. Дальше пойдут остальные.

Я отыскал взглядом развалившихся на траве бергхеймцев. Махнул рукой. Северяне неторопливо поднялись, отряхиваясь. Им тоже пришлось прекратить возлияния после прихода Головастика. Поэтому выглядели ребята довольно бодро.

Ну… Понеслась.

Глава тридцать первая «Заварушка в портальной»

В дощатом домике на полу распростёрся мёртвый стражник. У выхода застыла укутанная в шкуры громада хиттолампийца. Сложно было понять, где кончается его борода и начинается одежда. Двое латников, как в фильмах про полицейских, встали вдоль стены. Даром что пальцами в глаза не тыкали. Ждали, когда вагон заполнится. Снаружи царил ад. Ревели рога, что–то грохотало беспрестанно, будто сотню железных шариков катали по гигантской сковороде. Раздавались далёкие вопли командного тона.

Пахло свежим деревом.

Убили охранника быстро. Когда я зашёл – он уже не шевелился.

Меня оттеснили в сторону. Волшебный турникет портала выплёвывал героя за героем. Прислонившись к стене, я натянул Оскал. Осторожно огляделся. Толстяк, которого, честно говоря, хотелось избегать – оказался слева от меня. Он стоял, насупившись и надув пухлые губки. Но глазками постреливал в мою сторону.

– Ну чего тебе? – выдохнул я.

Видение отлепилось от стенки. Встало передо мною, вытянув перед собою руки. Мол, внимание.

Я проигнорировал странные взгляды со стороны танков. Паренёк в радужных одеждах, чалме и с двумя ятаганами в руках нервно произнёс:

– Ты кому?

– С всевышним общаюсь. У меня такие обряды.

Толстяк вытянул перед собою руки, склонил голову набок и неуклюже затопал на месте. Затем принял благопристойный вид, и принялся истово креститься. Потом злобно тыкнул пальцем куда–то мне за спину. Несколько раз, с явным раздражением.

– Теория относительности? – ляпнул я.

Видение опустило руки. Постучало по голове костяшками пальцев, оценивая мои способности.

– Ну, блядь, ты буквами напиши!

Честно говоря, народу в сарай набилось уже порядочно, но отчего–то рядом со мною никто не останавливался. Старались держаться подальше. Пока через толпу не протиснулся Стас. Но и тот глядел настороженно.

А потом стало совсем тесно, да и мои верные викинги появились. Этим давно уже не до чудачеств старого Егорки.

Снаружи бахнуло, грохот рассыпался далёким крошевом.

– Пошли–пошли! – из портала появился Волхов. Танк Хиттолампи ногой вышиб дверь, и герои рванулись наружу.

Когда настала моя очередь, и я выбрался на улицу, где быстро гасли редкие очаги сопротивления, над головой пролетело несколько объятых пламенем валунов. Оставляя за собой росчерки дыма, они вонзились в крепостную стену. Земля чуть дрогнула.

Я встал, оглядываясь. В паре метров от меня с диким воем катался по земле горящий рыцарь. Зеленовато святящийся игрок в просторном чёрном балахоне вытягивал из бедняги жизнь.

– Где, мать его, запад?! – гаркнул я почти в отчаянии.

– Туда, – указал Ловелас.

– Давай уже, бля, – толкнул меня Олег. Первым бросился в узкий проход между сараями. Хиттолампийцы вломились в соседнюю портальную. Ребята работали грубо, выламывая проходы. За стеной послышался шум драки.

Я обогнал Олега, памятуя о наказе Волхова. Выскочил на соседнюю улочку. Отпрыгнул от несущегося на меня рыцаря, на автомате оттолкнулся от хлипкой стены и повис на шее латника. Рванулся, стаскивая воина с седла. Конь взвился на дыбы, ненароком подставив хозяина.

Рыцарь грохнулся на меня, отчего в глазах заплясали красные точки. Олег врезался в группу пехоты, размашисто ударив щитом. Волна оглушила нападающих. За их спинами сомкнулись клещи бергхеймцев. Защёлкали стрелы Ловеласа и Игната, выкашивая противника. Про меня будто бы и забыли. Сваленный мною латник скатился на землю, тяжело упёрся коленом песок и заверещал. Трава рванулась из–под дороги, оплетая ноги. Шипы дырявили доспех, и воин с ужасом пытался оборвать жадные ростки. Позади из инвиза вылетел Кренделёк. Несколько ударов и рыцарь безмолвно ткнулся лицом в траву.

Меж домов скорчился Женя, выблёвывая подмогу. Головастик с видом фокусника разбрасывал тотемы, втыкая их в стены. Видимо, чтобы их не снесли случайно.

Или специально.

Я поднялся, перехватывая следующую группу, заходящую в тыл Олегу. Но перед этим отметил странное. Ловелас покраснел, расстреливая собранных танком солдат, но смотрел куда–то в другую сторону.

Сверху вновь с гулом полетели огненные валуны. У стен Твердыни с визгом кружились гиппогрифы Небесных Охотников. На одну из башен обрушился дракон, оплёл её хвостом, вцепился лапами и поливал огнём защитников. Воняло серой даже тут. Удушливая гарь драла горло.

– КТО НА МЕНЯ ТВАРИ! – взревел Разрыватель. Я под куражом завертелся в гуще солдат. Толкнуть одного ногой в живот. Наотмашь рубануть по лицу второго, присесть, коротким клинком на крит в левой руке полоснуть под коленом третьего. Подпрыгнуть.

Из Оскала выпрыгнул демон. Разорвал опешившего пехотинца на две части, опрокинул второго и снёс голову. По маске щёлкнула стрела, отчего голову дёрнуло. На крыше появился лучник. Рядом ещё один.

– СЮДА ИДИ ПОГАНЬ МРАЗОТНАЯ! СОЖРУ И ВЫСРУ! – взвыл Разрыватель. Захлебнулся в горле одного из солдат, хлюпнул. С безумным хохотом я подпрыгнул вверх, оттолкнулся от плеча ещё живого противника и оказался на крыше.

– Приветики!

Изумлённый лучник перевёл на меня оружие, получил стрелу в голову, отшатнулся. Получил ещё одну. Сбив с ног второго бойца, я бросил взгляд вниз. Солдаты, собранные хохотом, лезли на стены, пытаясь добраться до меня и падали под ударами бергхеймцев.

По крыше палил Ловелас. Неожиданное подспорье.

Прикончив врага, я выпрямился. Стены Твердыни окутало дымом и пылью. Через потемневшее небо летели новые снаряды, а там, откуда они отправлялись в сокрушительный полёт, бурлило сражение. Порталы находились на холме, огороженные деревянным частоколом, с которого в нашу сторону бежали солдаты Роттенштайна. Дальше начиналось нескончаемое поле военных шатров, расположенных посреди вырубки. Выкорчёванные пни создавали ещё одну линию обороны. Над фронтом носились какие–то летающие твари, со спин которых на сражающихся лилась то ли смола, то ли дёготь, то ли что–то ещё неприятное.

Я увидел, как прочь из портального городка вдоль крепостных стен удаляется отряд Айвалона, выжигая всё на своём пути. Внизу грохнула дверь – Олег ворвался в домик. Сквозь крышу послышался звук короткого боя. Белая пачка хиттолампийцев металась от портала к порталу. Пёстрая группа гхэулинцев двигалась налево от меня, отряд Светлолесья направо. Слаженно работаем!

– Чего встал? Дальше идём! – заорал снизу Головастик.

Я кивнул. И не увидел среди наших Ловеласа. Чёрт. Пока я выглядывал слугу Выводка – на крышу забрался Олаф, лицо в крови, одна лишь беззубая улыбка не заляпана.

– Скучно, – бросил он.

Стрела попала ему в плечо, развернула и викинг грохнулся вниз. Миша мгновенно излечил скандинава, и тот радостно расхохотался, ловко вскочил на ноги:

– Ещё! Я живу болью!

– Где Ловелас? – крикнул я, и, не дожидаясь ответа, побежал по крыше на следующую улочку, где уже появились солдаты Роттенштайна.

Девять героев, демон Оскала и шестеро лютых скандинавов – это мощная связка. Мы добрались до своего края частокола вообще без приключений, прошлись вдоль него, забивая последние очаги сопротивления. К атаке из порталов охрана готова не была и это сыграло нам на руку.

Добравшись до северного (надеюсь – северного) края, мы встретили там расфуфыренных гхэулинцев. Сарацины чистой воды. Все пёстрые, восточно–южного типа оружия. Не набрали ещё локальных шмоток. Мы давно уже перестали походить на викингов, то, что было добыто на острове Унии давно перекочевало на склад. Спутать нас с роттенштайнцем, светлолесцем или айвалонцем было проще простого.

Космополиты мы, короче.

Танки гхэулина встретили нас сомкнутыми щитами. Лицемер окрикнул бойцов, махнул нам рукой.

– На место сбора!

Алина со своими уже была там. Выглядела она озабочено. Сидела на связи, отправляя в чат послания. На крышах вокруг опорной точки застыли герои. Южный проход между порталами перегородили танки.

Среди светлолесцев застыл Ловелас.

– И где ты был, лесовичок? – бросил я ему на проходе.

– Заблудился, – ответил тот.

– Мои люди у места респа не отвечают! – сказала Алина. Говорила она с опущенным забралом. Здоровенный рыцарь с мелодичным, пусть и искажённым металлом, голосом. – Что–то случилось.

– Вскрыли?

– Могли. Там был отряд… Но это не хорошо. Мне это очень не по душе…

– Где Роттенштайн? – спросил я.

– На поле боя их нет. Мне постоянно докладывают. Может быть, портал отсюда прямо к ним?

– Нет, – сказал из инвиза Кренделёк. – Я всё проверял.

Я запрыгнул на крышу, снова оглядываясь. Место сражения было всё ближе. Левый фланг продавили, и теперь войска закручивали оборону Роттенштайна, зажимая в кольцо. Я уже мог различить как несутся, обходя в тыл противнику, наездники на белых медведях. Как–то просто. С грохотом обрушилась часть стены позади меня. Вниз полетели тела защитников твердыни, словно игрушечные солдатики, брошенные капризным мальчиком. Баллисты ещё сражались – на моих глазах с предсмертным рёвом рухнул на землю дракон.

– Штурмовать стены не будем, я правильно понимаю? Всё снесём и пусть никто не уйдёт обиженным?

Катапульты забрасывали стены как заведённые. Да… Это вам не осада. Когда крепость никому не нужна – её можно сносить до основания.

– Да, такой план, – крикнула снизу Алина. – Роттенштайн скорее всего там, в Твердыне.

Или покрошил Айвалон на кладбоне.

– Связь с Волховом есть? Он же кого–то притащил из своих.

– Убили его. С нами шёл, – подал голос Лицемер. – Мне очень жаль, но больше у нас нет связи. Моя вина, я должен был беречь его. Простите…

– Плохо. В угол!

– Я виноват, конечно, но… нет.

Я махнул рукой. Странно, конечно. Но их было меньше. Надо было связного со мною отправлять.

– Чёрт. А ведь я надеялся, что сейчас мы полезем по лестницам на стены. Будем падать, кричать, умирать, вставать, лезть и по кругу. По кругу. Чтобы по красоте. Зис из спарта!

Говоря это, я всматривался в стены Твердыни, пытаясь различить хоть что–то у подножья, но там всё окутала пыль.

– Выдвигаемся к воротам, – приказала Алина. – Думаю, пока соберёмся – Айвалон уже займёт место возрождения.

– К воротам, сударыня? – изумился я. – Но у меня таран остался в другой сумочке!

– У нас тут каждый второй – таран, – парировала девушка.

Я вспомнил руины Корфа, которые сжёг Роттенштайн. Да, в её словах был смысл.

Средневековый штурм – это долгий и мучительный процесс. Куча фортификаций, всё простреливается. Кавалерия нападающих топчется, пехота гибнет, оборона голодает и прячет женщин с ножами и детей в подземельях. Все страдают и недовольны. Но всё меняется, когда приходит авиация. Отроенные союзниками летающие твари выкашивали обороняющихся с неба. Зловещие машины Волхова закидывали крепость через линию фронта. Мне очень хотелось посмотреть на эти громады. Они должны были быть как в эпическом фэнтези – многоэтажные дома на угле или пару, с полуголыми великанами в кожаных шлемах, подающих снаряды.

Но пока я видел только результат их работы.

Когда мы подошли к воротам, задыхаясь от каменной крошки и пыли, то вперёд вышли чародеи. Волшебный огонь расплавил преграду в считанные минуты. Решётки потекли раскалённым металлом на землю, и во внутренний двор крепости ринулись танки.

Рядом с воротами грохнулись осколки дымящегося снаряда. Лязгнул доспех мёртвого Небесного Охотника, сбитого защитниками, а теперь ещё и размозжённого артиллерией.

Я, викинги и игрок по имени Ромео охраняли хилов. Парень, тот самый, с двумя ятаганами, крутился и ощутимо нервничал, поглядывая то на меня, то на место сражения. Хилы же особо не старались, лишь иногда кто–то что–то выкрикивал, шептал или же просто поливал из рук магией кого–то во дворе. Скучная работа. Там, откуда неслись звуки сражения – было веселее.

– Бесславно стоять здесь, Лолушко, – сказал Харальд. – Зачем?

– Скучно, – поддержал его Олаф.

– Вдруг война? Вдруг коварная засада? Обход с тыла! – возмутился я. В голове помутилось.

Вы ошеломлены игроком Бомжара

Кураж!

– Блядь… – я крутанулся, как умалишённый, выхватывая Разрыватель. – ЧУВСТВУЮ ТВОЙ ЗАПАХ МРАЗЬ!

– Ополоумел? – спросил хевдинг, но за оружием тоже потянулся.

– Они здесь! Они здесь! – заорал я, и запустил хохотом. В пустоту.

Которая тут же встретила меня градом ударов. Из невидимости в меня вонзился Длинноносый. Следом Бмвхеров.

С гулом взвилось пламя. В проход, оставшийся после снесённый ворот, влетело несколько заклинаний. Объятый пламенем закрутился Леннарт.

– Не могу кастовать! – завопил кто–то из хилов позади меня. – Сало кинули!

Я крутанулся, отрываясь от танков. Споткнулся, упал. По ногам резануло. Здоровье потекло вниз. Какого хера?!

Положительный эффект Кураж рассеян заклинанием игрока Рукоблуд

В голову прилетел удар молота. Я упал снова, получив контузию. Слепо махнул рукой с Разрывателем, кого–то зацепил. Сквозь бульканье в голове услышал далекое «О–о–один». На меня кто–то наступил. Вывернувшись, я откатился в сторону, ткнулся в труп. Хельге. Пидорасы.

А затем пришёл в себя и изо всех сил бросился на Длинноносого, колотя его в щит. Танк пятился, оттаскивая меня и уцелевших викингов за пределы ворот. В нишу, где стояли хилы, летели снаряды Роттенштайна. Едва таунт Длинноносого закончился – на себя нас переключил Бмвхеров. Ромео из Гхэулина так молотил саблями по щиту танка, словно хотел просто уничтожить злополучный бастион.

Воин Роттенштайна крутился как умалишённый, уклоняясь от атак. За спиной Бьорна вырос Бомжара, несколько ударов и викинг упал, а рога скрылся в инвизе. Чёрт… Чёрт! Какой–то хил до меня долетал, скорее всего от суппортов, а вот бергхеймцам его явно не доставало.

Из проёма ворот позади нас с рёвом вылетел Олег. Врезался в танцовщицу Роттенштайна. Отбросил её в сторону, затем с воплем ужаса побежал прочь, провожаемый рукой Колдунчика.

Но из Твердыни выбирались другие танки.

Нас вновь перехватил Длинноносый. Бмвхеров ринулся на помощь товарищам.

– Сука блядь! – прохрипел я, яростно пытаясь достать танка. Ведь можем убить. Можем. Осталось чуть–чуть. Совсем чуть–чуть.

Упал Леннарт.

Это было неправильно. Я понимал, что делаю что–то неправильно, но ярость была сильнее. Я должен был прикончить оттаскивающего нас от группы уродца. Мы сможем убить его быстро! Нельзя отвлекаться

Упал Олаф.

Позади у входа в ворота развернулась сверкающая битва. Выросла фигура в балахоне смерти. Взревел откуда–то взявшийся белый медведь. Вспышки–вспышки–вспышки, грохот. Союзники выбрались наружу.

Длинноносый получил Разрывателем по голове. Глухо вскрикнул. Харальд вцепился в щит латника и повис на нём. Сабли Ромео вошли в грудь, проламывая нагрудник. Танк Роттенштайна с шипением попытался оторваться, но Ньял бросился ему в ноги, подрезая связки, и воин грохнулся на землю.