Текст книги "Мир Сценариста. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Юрий Погуляй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 62 страниц)

Глава седьмая «Красный Хёрг»

Итак, спустя хрен знает какое количество дней и на рубеже двадцать шестого уровня – Егорка, наконец-то, стал понимать принцип работы своего класса. Два чая ему, пожалуйста и сопроводите в опочивальню.

Теперь можно было с уверенностью сказать – построить игровую механику на такой мутной вещи, как чувство юмора – решение гениальное. Без шуток. И страшное. Тоже не шучу. Я ведь приблизительно могу понять, как кодом передают игроку запахи, тактильные ощущения. Болевые, опять же (хотя черт побери, это уже за гранью вскрытой черепной коробки и сотнями игл в сером веществе). Усталость там, голод – это уже обратная связь от мозга к игре.

Но юмор… Как эти нолики и единички его распознают!? Ведь если шутка понравилась кому-то в группе – на всех вешался баф. То есть я генерирую слова, их обрабатывает несколько обычных человеческих голов, запертых в капсулах, саркофаги щелкают, считают, ловят определенную мозговую активность, шлют событие обратно на сервера, где все снова крутится в миллионе виртуальных кластеров, и вот в итоге «воодушевление» вешается на участников группы. Звучит несложно. Но, блин, одним своим словом, рандомным, ты можешь запустить какие-нибудь необратимые процессы окружающим. И это не скил «гори в аду, обезьяна», а настоящее волшебство! М-м-магия, мать ее!

Нет, конечно, все мы тут управляем сами собой. Бьем, бегаем, колдуем. Вот только это осознанные команды. Они давно уже обрабатываются. Мышечные сокращения там, импульсы, контекстные меню скрытых слоев – в душе не чешу как, это для умных. Но реакция на шутку совсем не кнопочка «лол» в углу экрана. В юморе, думается мне, больше души, чем математики. Не улыбку же на лице игрока пасут? Или как раз так?

Вспомнилась Свора Харальда и их реакции. Там-то как к улыбке привязаться?!

Шут его знает. Короче, как-то проблему решили. И мало того, что от этого хитрого кода зависит генерация бафов, так я ж прибаутками еще и дух восстанавливаю! Невероятно тонкий троллинг игрока. Тебя колошматит здоровая гнилая тварь, и ты едва успеваешь уворачиваться, а система будто талдычит тебе – шире улыбку, друг. Выдай чего-нить искрометное в процессе. Развлеки себя как-нибудь в рутинном бое. Больше лулзов богу лулзов! Скукотища ж!

Тьфу.

Пока шли к Красному Хёргу, иногда раскладывая встречающихся нам созданий Зодчей, опознали закономерность духа и у барда. Тоже своеобразная. Если мелодия провалилась (пристрелите музыканта) – минус дух. Если случился оверхил (когда человек и так здоров, а ему блатную романтику в уши вколачивают) – снова минус дух. Расти эта субстанция начинает при успешном лечении (совсем копейки) или же при смерти противника. Последнее, кстати, и меня касалось. Опробовали, когда из леса выбрался «Псарь Зодчей» с тремя изуродованными собаками в пачке. Разобрали его без проблем. Чем больше противников, тем больше «унижения» можно повесить. Чем больше «унижения», тем быстрее славный шут из Бергхейма. Чем быстрее славный шут, тем лучше!

Всем лучше, клянусь.

У Игната-охотника дух был нужен только для пары способностей и восстанавливался сам собой, пусть и медленно. Так что механика ресурса у каждого своя. Ох, сколько же надо тут разбираться…

Но попозже.

Я посмотрел вперед, на холм. Почти лысая гора вздымалась над лесом серым чирьем. Редкие деревья на склонах засохли, скрюченные ветви бессильно опустились к мертвой земле. На самой вершине нахохлился Красный Хёрг. Пятиярусный храм с острыми скатами и деревянной черепицей. Каждый этаж меньше предыдущего, отчего святилище больше всего походило на ощетинившуюся пирамиду, с маленькой, и наверняка набитой чем-то нехорошим, кельей на макушке.

После рыжей и алой листвы, красный храм казался чем-то самим собой разумеющимся.

Мы расположились на окраине леса, чуть уйдя в сторону с дороги. Метрах в пятиста от разоренного скандинавского лагеря. Если тут кто-то когда-то и сдерживал созданий Зодчей, то теперь он либо сам ей служил, либо сбежал. Тел не осталось. Но судя по разоренному лагерю – бой там шел нешуточный. Телеги разломаны, множество стрел повсюду. Расколотые щиты, помятые шлемы, а на центральном дереве, служившим дружинникам опорой для навеса, в ветвях болталось несколько окровавленных кожаных курток.

Возможно, куча полезного хабара. Но мы, оказавшись в разоренном стойбище, лишь огляделись по верхам, осторожненько, и тихонечко свалили прочь. Потому что ну его к лешему. Мы, конечно, великие герои и лезем туда, куда высокоуровневые скандинавы не суются. Но не до такой же степени. Может их этот чертов дуб загрыз. А у нас контракт не на дуб, а на Зодчую.

– Готовы? – спросил я товарищей. Осторожно выбрался на опушку, не слишком-то высовываясь из зарослей. Огляделся. Справа, на склоне холма, опустило руки «Боевое Братство». Над ним зависла «Посланница Зодчей», мерно взмахивая кожаными крыльями. Слева горбился поломанный жизнью и создательницей «Псарь» с собачками, потерявшимися между двух «Боевых Братств». В полете стрелы от него болталась в небе еще одна «Посланница».

Прямо перед нами, шагах в ста, застыла крошечная девичья фигурка, лицо незнакомки скрывал капюшон, короткий плащ едва доставал до поясницы. Женские пропорции узнавались, но симпатий не прибавляли. Да, она выглядела не так жутко, как остальные соседи по холму. Вот только стояла девушка посреди стаи «Малышей Зодчей» и отнюдь не пленницей. Хозяйкой.

Система называла ее «Сестра». Просто сестра, даже без очень аккуратного в этих местах указания принадлежности. Ни Сестра Зодчей, ни Сестра Битвы, ни Сестра Милосердия. Буднично и незатейливо. Уровень, правда, вопросительный.

Поломанные викинги кружились вокруг недвижимой девушки, иногда сталкиваясь друг с другом. Доспехи мертвых псов бряцали.

Я всерьез примерялся к правому флангу. Там мобы выглядели знакомыми, и что от них ждать – известно. Крылатую выпулить в лес, да и Братство там же разложить. Если не подставляться – легко осилим обоих.

Но до них еще чесать и чесать, а вот Сестра здесь, рядышком. Вопросительная. Со сворой тридцать пятых уровней. Если ближайший респ находится там, где мы ночью стерегли Женю – то это два дня пешком, без оружия. Ну их нафиг, такие приключения.

Я пошевелился, чтобы нырнуть обратно в лес. Позади хрустнула ветка и неожиданный звук прибил мои сапоги к земле. По телу пробежался жар. Если выберемся – найду того, кто решил пошуметь, и отрежу ему ноги!

Черный провал капюшона повернулся в нашу сторону. Подул ветер. Плащ Сестры потянулся было за потоком, но обмяк. Ой-ой. Заросли, сквозь которые я выполз на разведку, были густыми, но белая маска шута среди красных листьев та еще маскировка.

«Малыши» застыли, один за другим повернулись к нам, водя мордами, будто радарами. Сестра не шевелилась. Вновь порыв ветра.

Я даже не дышал. Медленно сунул в чащу за собой растопыренную ладонь, надеясь, что товарищи понимают такие простые знаки. Это ведь не военная тематика, когда сначала два пальца в глаза суешь, потом ладонью над головой крутишь, кулаки сжимаешь и тычешь в разные стороны с уверенным видом. Понимаю, что опытному человеку эти жесты точно что-то дают. Но я не очень опытный.

А люди за моей спиной и вовсе.

Один из «малышей» отделился от стаи, двинувшись в моем направлении. Черт… В тишине хрустели переломанные кости когда-то славного викинга. Голова монстра повернулась набок. Хрупкая погонщица мертвецов следила за посыльным.

– Мать заблу-у-у-удших? – проскрипел человекотаракан.

Так… Так… Соображай, Егорка. Соображай. Доберется – увидит. Вытащить их сразу в лес, раскидать унижения и носиться кругами с безумным хохотом, пока Игнат всех распилит? С мелочью может и получится, а вот что умеет Сестра?

«Малыш» приближался. Сердце в груди забухало. Во рту пересохло.

Сестра внезапно повернула голову направо. Крадущийся к кустам мертвец остановился, резко сменив направление. Там, метрах в шестидесяти от чудищ, вышел на серый холм маленький зеленый человечек. Нарочито медленно поднял крошечный арбалет. Тщательно прицелился. Одинокий и непоколебимый.

Сестра молча двинулась в его сторону. Вокруг закружились верные «малыши». Тот покойник, что почти добрался до моих кустов, теперь семенил к пету Жени, пощелкивая костями. Я очень осторожно выдохнул. Призыватель молодец, сообразил. Но если тут система считает, что призванная сущность есть часть игрока – нам хана.

Сектоид тем временем пульнул в Сестру, крошечный болт вошел девушке в живот, и погонщица мертвяков зло зашипела.

– Хочет тебя. Хочет тебя-я-я! – зашипели «малыши», ринувшись в атаку, в стремлении покарать дерзкую мелочь. Зеленый человечек сунул арбалет за спину и бросился наутек.

Подальше от нас.

Я отступил, выбираясь из зарослей. Обернулся к друзьям, показал пальцем в противоположную сторону, и мы молча поспешили прочь.

– Убили моего дружочка, – трагическим шепотом сообщил Евгений. Призыватель улыбался. Я не отреагировал, поясницей ожидая треск сучьев и шипение тварей, безошибочно определивших кто послал их хозяйке зеленого киллера.

Повезло. Расправившись с петом Призывателя, Сестра со подопечными отправилась дальше вдоль кромки леса. Значит сама судьба направляла нас на правый фланг.

– Приступаем, – тихо сказал я соратникам. – Женя – блюй, Стас – играй, Игнат – можешь потанцевать.

Охотник хмыкнул, сделал короткое движение руками и лениво крутанул тазом. Призыватель присел, бормоча заклинание. Бард выудил лютню. Пальцы его дрожали, но звуки вырвались в правильном порядке. Райволг смотрел на нас, вытаращив глаза.

– Пойдете туда вы?!

– Не вы, а мы, – хлопнул я его по плечу. – Не мандражуй. Одна нога там, другая здесь! А голова вообще под Казанью!

– Ведет сложностей дорога меня. Свободу дал ты. Пойду, – тяжело вздохнул менестрель из Рассветного.

– Игнат, выползи на поле и бей Посланницу, как сагрится – утекай в лес. Весь урон в нее. Я перехвачу эту ночную бабочку, когда она войдет в заросли, но дальше не обещаю. Сорвется на тебя – кайти ее и вливай все, что можешь. Стас – ни на что не отвлекайся и пой. Райволг – у тебя же есть что-то душевное, отчего регенерация запускается?

– Реренигация? – попытался повторить менестрель.

– Понял, тогда не высовывайся.

Стас подошел к задыхающемуся Жене, принялся напевать ему что-то, негромко. Бледный призыватель с каждым звуком приходил в себя. Из лужи показалась скрюченная черная лапа. Эта тварь была больше сектоида. Черная, шипастая. Завоняло чем-то едким. Выбравшаяся из-под земли мерзость сочилась вязкой слизью. Рогатое создание с массивным кривым клювом встало перед хозяином. Ростом где-то мне по пояс.

Вы получаете положительный эффект «Аура служителя бездны»

Плюс пять процентов к защите от физического урона. Хорошо. Но харизма «служителя» была явно ниже чем у сектоида.

– Живой? – спросил я Евгения. Тот кивнул. – Тогда долби Посланницу.

Я оглядел наше воинство.

– На «Братство» не отвлекайтесь. Переключайтесь только когда ляжет крылатая, лады?

Возражений нет. Значит можно начинать.

– Игнатушка, фас!

Охотник кивнул и бесшумно двинулся к выходу из рощи. Я поспешил за ним, чтобы успеть блеснуть остроумием перед мобами. Выбравшись на опушку, мы огляделись. Сестры не видать. Братство скучает. Да и от Посланницы веет унынием.

Скрипнула тетива.

Танг!

Посланница с яростным криком рванулась в лес. Следом за ней молча ломанулось Боевое Братство. Игнат успел выпустить еще три стрелы по крылатой твари, прежде чем та достигла деревьев. После того, как затрещали ветви – охотник резво бросился наутек.

Агрить Посланницу я не спешил. Сначала бахнул «унижением» по ворвавшемуся в лес «Братству», затем отметил уродливость его спутницы вторым «унижением», и только получив баф скорости – принялся за рутину. Коварный удар. Криты. «Злой язык» в кожаную стрекозу любви и героическое бегство.

Шипастая тварь Жени вырвалась из зарослей и повисла на ноге ковыляющей на крыльях Посланницы. Боевое Братство отмахивалось от тонких краснолиственных березок руками и гналось за мною. Здоровяк двигался быстрее напарницы. Среди деревьев крылатая тварь постоянно путалась, запиналась, и визжала все яростнее. Трещали ветви, шумела листва. Откуда-то появился Стас с копьем. Ткнул оружием в спину Посланницы, отчего та взвыла.

Даже сквозь эти вопли было слышно, как с чавканьем находят цель стрелы Игната.

Пользуясь скоростью, я отрывался от Боевого Братства, разворачивался, стегал «щупальцем» и скакал дальше по лесу, спасибо акробатике. Верткому человеку среди деревьев гораздо проще.

Посланница сорвалась и ушла за Игнатом в лес, где то и дело визжала от ярости и боли. Здоровяк из трупов пыхтел за мною, утробно взрыкивая от каждого удара. Хорошая штука, этот баф от унижения. Как раз хватает двух стаков, чтобы чувствовать себя комфортно.

Не успел я об этом подумать, как система сообщила, что ребята догрызли «Посланницу Зодчей». Тренькнул двадцать шестой уровень. Тут же свалился стак скорости.

И почти сразу же меня нагнало «Братство». Клинки хлестнули по спине, от боли на глаза навернулись непрошенные слезы. Так, лафа закончилась. Я припустил зайцем, отыскивая деревья повыше и проходы поуже. Лицом к лицу с этой громадой сталкиваться не хотелось. Увороты она будто игнорировала. Это я отметил еще пока мы шли к Хёргу. Даже Серп Зубоскала перестал вытаскивать. С этой изогнутой железкой бегать неудобно.

В целом, так я и танковал Братство до этого. Отбежал, приласкал ударами, отбежал, пока Игнат разбирается. Без помощи охотника мне оставалось только бегать и ждать, пока дотикает яд. Который, сука, совсем не торопился.

Справа росли две здоровые березы, с узким проходом между стволами. Туда я и ломанулся. Ловко влетел между ними, услышал, как врезалось в деревья Боевое Братство. Оборачиваться не стал, времени не хватает. Обновил лишь «унижение» и бросился дальше.

Здоровяк в ярости валил несчастные березы. Треск стоял жуткий. Тяжелая поступь за моей спиной то приближалась, то удалялась, после очередного препятствия. Я забрал еще правее. Еще правее.

Наконец яд повелителя озера свое забрал. Боевое Братство рухнуло на землю, распавшись на шесть тел. Я остановился, переводя дыхание. Уперся ладонями в колени. После грохота погони лес затих. Где-то щебетала птица. Испуганно как-то. Неуверенно. Шут с ней. Гораздо важнее был вопрос – какого лешего этих тварей яд берет так медленно? Ловеласа спалило быстрее.

Хотя, в другой стороны, это ж трупы. Почему яд вообще на них действует?! У Посланницы же иммунитет был. Где логика, а?

В лесу позади хрустнул под кем-то сучок. Волосы на шее встали дыбом.

– Она-а-а хо-о-очет. Тебя-я-я-я, – послышалось из леса.

Я медленно обернулся.

– Да жеваный ты крот!

Из перелеска, метрах в шестидесяти от меня, выбирались «Малыши Зодчей», а следом за ними неторопливо шагала Сестра. И сейчас уже никаких сомнений не было – меня обнаружили. Хрустящие костями мертвецы ринулись в атаку.

– Гребанные вы тараканы, – начал я с унижения. Фантазия, как водится, не работала. Изрыгнув семь не самых остроумных оскорблений, из арсенала детского сада, и три из учебки военной части, я ринулся прочь. Минута. У меня минута.

И куда бежать?! На глаза попалась просека, оставленная Братством.

Я заработал локтями.

Когда в лесу показались фигуры соратников, баф на скорость уже слетел. От монстров я оторвался, это точно, но лес не молчал. Вдалеке трещали ветви и звук приближался. Про бедного шута «малыши» не забыли. А уж Сестра тем более. Ведь отношения с женщинами у меня вообще никогда не складывались.

– Бегом за мною! – гаркнул я товарищам и превентивно добавил. – Нет времени объяснять!

Скрываться в лесу не вариант. Нагонят. В скорости мы тоже не герои. Встретимся со стаей Сестры – раскатают в один момент. Оставалось лишь рискнуть. Там, на холме, наверняка подземелье (как бы странно это не звучало). Подземелье – фаза. Сменим фазу – уйдем от погони.

Так я размышлял.

– Бего-о-о-ом! – заорал я, пролетев мимо соратников. Оглянулся, убедившись, что клич возымел действие. Продрался сквозь кусты, сквозь заросли. Чуть притормозил, дожидаясь остальных.

Когда на серый холм вывалился бегущий последним Стас – слева и справа от него выскочили «малыши». Твари определенно брали барда в клещи.

– Хочет вас! – проскрипела одна из них. – Хочет вас!

– Говно! – лихорадочно бросил я в одного из них «Язык». Жахнула вспышка – Игнат пригвоздил к земле второго. Мертвец завыл, вырываясь из пульсирующей ловушки. – Стас бегом!

Остальные твари показались из чащи, когда мы уже бежали наверх по склону. Я увернулся от атаки самого резвого «малыша», но на драку время не терял. Серые деревья приближались. Из зарослей внизу вышла Сестра. Мертвый викинг в очередной атаке бросился мне в ноги. Не знаю, каким чудом получилось через него перемахнуть. Клацнули челюсти раззявленного рта.

– Сука да где вход?! – вскрикнул я.

– Хочет-хочет-вас-вас-вас-мать-заблу-у-у-удших.

Шипастая тварь Жени сцепилась с атакующим меня монстром. «Малыш» разорвал его уже через несколько секунд, но это дало драгоценное время.

Внимание. Вы входите в фазу «Красный Хёрг». Внимание. Противники в фазовых подземельях значительно сильнее чем в открытом мире. Войти?

– Да, блядь! – гаркнул я. – Все в фазу!

Мир дрогнул. Вой и крики «она хочет вас» стихли.

Вы получаете достижение «Первый на сервере вошедший в Красный Хёрг»

Игрок «Балабол» получает достижение «Первый на сервере вошедший в Красный Хёрг»

Игрок «Книгожор» получает достижение «Первый на сервере вошедший в Красный Хёрг»

Игрок «Кузьмич» получает достижение «Первый на сервере вошедший в Красный Хёрг»

Стас плюхнулся на высохшую землю. Райволг тяжело дышал, испуганно озираясь.

– Достижение, это хорошо, верно? – сказал Женя.

Ответить я не успел. Система выдала очередь новых сообщений. Первое гласило:

Игрок «Блонда» получает достижение «Первый на сервере убивший Безмолвного Стража».

Дальше шло перечисление всего состава неведомых нам игроков. Тех, кто несколько дней назад пробрались в Твердыню Тысячи Зеркал.

– Это как-то нивелирует триумф нашей победы, да? – хмыкнул я.

У вас новое сообщение. Чтобы прочитать сообщение откройте панель «Социальное»

– Где тут кнопуля репорта о спаме? – сказал я. – Зачастили что-то.

– Характеристики, – одновременно со мною произнес Игнат. Нахмурился и проронил:

– Блядь…

Я тоже полез в новости.

«Внимание. Рейдовая гонка началась. Победа над последним боссом Твердыни Тысячи Зеркал означает выход из игры. Выйдут только те, кто убьют его первыми. Хорошего дня.»

– Блядь, – повторил я слова Игната.

Глава восьмая «Бульдон, Евгений и депрессия»

– Мы не успеем. Никак не успеем, – произнес Стас. Он сидел на земле, обхватив голову руками.

Игнат стоял рядом с ним, поглядывая на склон. Метрах в шестидесяти от нас маячила тварь, слепленная из человеческих тел и похожая на бульдога переростка. Слонольг. Или бульдон. Унылая шутка веселья не добавила, но доктор говорил, что нужно обязательно искать хорошее и забавное. Во всем. Перед вечером в дневничок записать топ лучших вещей, случившихся за сегодняшний день. И тогда жизнь наладится. Мрак уйдет.

Его бы сюда засунуть и послушать рекомендации.

Монстр наблюдал за нами, но почему-то не нападал. Вежливо, должно быть, ждал нашего хода. Или же мы расположились в безопасной зоне.

– Так, постойте. Допустим, мы не успеем. Что из этого? Что случится если кто-то другой победит? – спросил Женя. Этот в игре недолго. Ему пока свеж запах реальности. Из меня, конечно, тот еще ветеран, но…

– Ну нам откуда знать, что в голове у твоего коллеги, – сказал я. – Это ты нас просвети. Чего он мог задумать?

Женя с сомнением покачал головой:

– Банка с пауками? Сильнейшие сожрут слабых. Это логично. Но что станет с теми, кто проиграет?

– С нами? – вкрадчиво поинтересовался я.

– Я бы хотел оставить немного надежды.

– Надежда – это приятная штука. Но мысли логично. Ты полоумный бес. У тебя есть домик забитый ворованными людишками. И вот в один прекрасный день, впору поиздевавшись над ними, ты решаешь отпустить кого-то. Наивное светлое дитя. Выпустить на свободу семь, восемь, или сколько там в пачке, пленников в надежде, что потом тебя никто не найдет. Похоже на правду?

– Егор! – зашипел Стас, делая страшные глаза. – Что если он следит за нами, а вы даете такую вот… подсказку?!

Я задрал руку над головой, показал средний палец небу:

– Вот мое отношение к происходящему.

Внутри все бурлило от злости:

– Не выпустит он никого. Но вот что станет делать с теми, кто проиграл – не знаю. Может, тупо всех выпилит. При должной сноровке пройтись по капсулам и прикончить десяток другой людей это дело нескольких минут. А там так вообще ангар. Залить его бензином и сжечь к херам.

Соратники по несчастью смотрели на меня с недоверием.

– Что, неожиданные размышления от местного дурачка? – с иронией спросил я.

– Просто… Если так… То зачем это все? – сдавленно произнес Женя.

– Стопэ! – отмахнулся я. – Это неправильные слова. Правильные «Эй, нельзя думать о плохом, что ты раскис, друг, все будет отлично». Ну или что-то в этом роде.

– Эй, – подал голос Игнат. – Нельзя-думать-о-плохом-что-ты-раскис-друг-все-будет-отлично.

– Вот! Этот паренек клевый. Понимает, как взбодрить товарищей, – ткнул я в него пальцем.

– Это нечестно, – выдохнул Стас. – Нечестно.

Монстров на холме было немного. Но даже этот Бульдон, с системным названием «Мастифф Зодчей», пугал вопросительным уровнем. Я смотрел на него и будто не видел. В голове роились темные мысли, одна-другой гаже. Ведь куда ни плюнь – всюду хана.

– Что делаем-то? – сказал Игнат. – Бьем?

Охотник с прищуром изучал Мастиффа.

– Он даже мне вопросительный, – поделился я.

– Если серьезно, то и правда, Егор, зачем нам это? Зачем мы вообще здесь? Мы никак не успеем. Может… Как вы и говорили, просто жить? То, что осталось – но хоть прожить? – Стас смотрел на меня с надеждой, словно я дам ему ответы. Направлю куда нужно. – Уйдем отсюда. Вернемся в тот городок, на деревьях. Он мне понравился. Может, там будут благосклоннее к игрокам.

– Стас, у тебя семья есть? – вдруг спросил Игнат.

Бард поморщился, будто от мигрени.

– Сын остался… – тихо произнес он. – Супругу похоронил шесть лет назад.

– Тогда надо бороться, – охотник присел рядом со Стасом. Положил руку ему на плечо.

– После того как Лена покончила с собой, он уехал. Живет под Ригой. Вроде бы и рядом, а не видел его с тех пор ни разу. И звонит редко, – с потерянным видом сообщил Стас. – Он, может быть, даже не знает, что я пропал.

В ушах зашуршал по разбитому стеклу автомобильный дворник. Я мотнул головой, переключаясь. Глянул на зловещий Красный Хёрг на вершине холма. Интересно, что там внутри? Босс?

– Вот видишь. Сын. Хороший повод отсюда выбраться. Мне тоже есть куда возвращаться. Поэтому собрались и пошли, – Игнат пружинисто встал. – Либо бьем, либо валим. Но не стоим. Это как с раком. Когда придет – тогда и будешь разбираться. Всю жизнь ждать и бояться – глупо. Может друг Жени совсем псих и отпустит победителей.

– Он мне не друг, дядя Игнат, – прищурился призыватель.

– Похеру, – отмахнулся Игнат. – Сопли собрали и идем.

Бодрый мужик. Молодец. Я ощерился в улыбке, выкидывая упаднические мысли. Поднялся и развернул «щупальце». Пренебречь, вальсируем! Похлопал Стаса по спине и протянул ему руку:

– Пошли сыну твоему звонить.

Бард слабо улыбнулся. Взялся за ладонь.

– Главное ведь – это попытаться. Как там в интернетах пишут, лучше попробовать и пожалеть, чем отказаться и всю жизнь жалеть, что не попробовал? – поведал я товарищам.

– В интернетах пишут, что такие слова обычно касаются чего-то вредного, а не желания постичь, например, психологию высших материй или ядерную физику, – подал голос Женя. – Не наш случай, дядь Егор.

– Вообще-то я ожидал поддержки и пафоса со стороны товарищей. Эдакого героического налета, духоподъема и сильных ладоней, сжимающих рукояти мечей. Но ты все испортил. У нас сейчас будет эпическая битва, парень. Так что выблюй нам еще какого-нибудь питомца и пойдем.

– Не могу. Час не прошел с последнего вызова, а жизни заклинание требует больше чем у меня есть, – развел руками Евгений. – Простите.

– Понял. Ладно, братцы. Время убивать.

Я двинулся к Мастиффу. На подходе бросил в животное заклинание:

– Бобик, ко мне!

«Злой язык» активирован.

– Я тебе вкусняшек притаранил. Надеюсь, они тебе зубки поломают!

«Унижение активировано»

Зверюга прыжком сорвалась с места и поскакала к нам. Когда монстру оставалось метров пять, я приготовился к любимой серии и…

«Коварный удар»

Мастифф Зодчей иммунитет к ошеломлению.

Да блин! Привыкший к тому, что у меня есть несколько секунд, пока противник считает ворон в стане – я с беспомощным видом уставился на летящую ко мне тварь и даже хлыстом не успел взмахнуть.

Мастифф Зодчей наносит критический удар «Рывок»

Наверное, так чувствует себя человек, которого сбила машина. Мир кувырнулся, земля ушла из-под ног. Пролетев несколько метров, я грохнулся в серую пыль. Перевернулся, поднимаясь. Стас уже что-то пел, здоровье, просевшее на две трети, неторопливо росло. Очень неторопливо.

Да где эти чертовы увороты?! Гребанная механика непредсказуемости. Как же хорошо быть простым дамагером, а!

Щупальце влажно щелкнуло по боку приближающейся твари. Еще раз. Третий удар наносить не стал, отпрыгнул в сторону от монстра, но тот лениво махнул лапой и меня не стало.

Перед глазами потемнело. Затем посветлело. В ушах повис рык. Я обнаружил, что лежу на серой земле внизу холма. В руках по-прежнему щупальце.

Это что сейчас было?! И почему почти не больно? Нет, это меня радует, но я почти привык к жестоким правилам.

В системных сообщениях таяла строчка.

«Вы убиты. Внимание. В фазовых подземельях и рейдах десять ваших первых смертей после входа – не несут штрафов. Вы не теряете снаряжение и возрождаетесь сразу после гибели. Пользуйтесь этим даром с умом и будьте внимательны»

Рядом появились мои товарищи, также вырезанные Бульдоном. Чертова скотина пыхтела гнилью неподалеку, и теперь ее дыхание звучало как-то издевательски. Мастифф лениво опустил голову, будто унюхал на земле что-то интересное. Мертвые глаза косились в нашу сторону.

– И как это убивать? – поинтересовался я. – Я ж на уворотах танчу, но у меня стойкое ощущение, что из-за разницы в уровнях мне ловкость отрубили. Два удара и я труп. Как-то нерациональненько. У него здоровье-то восстанавливается сразу после боя или как?

– Не написано, – сказал Игнат. – Идем. Проверим.

– Трупами закидать хочешь?

– Есть варианты?! – приподнял бровь охотник.

– Вот бы нам нормального танка, – буркнул я. – Мне не нравится эта роль в таких условиях.

В груди кувырнулось сердце. Стоп. Стоп, Егорка. Опять что ли? Хорош!

– Ладно… – выдохнул я. Полез в панель управления, оживлять Райволга. О, теперь 2 золотых. Растут цены, растут. Надо сказать певцу Рассветного, чтобы сидел внизу и к взрослым дядькам не лез. Толку от него мало, один убыток.

– Фьють, бобик, ко мне, – зашагал я к Мастиффу. Тот не шевелился, пока мы не преодолели невидимую границу, а затем запрыгал навстречу.

На этот раз я попытался меньше бить, больше бегать. Бой продлился, должно быть, на минуту дольше, но закончился с прежним результатом. Яд «щупальца» явно сбрасывался с моей смертью. Нечестно.

В третий раз я подманил тварюгу к нашему месту респа. Поступок оказался не самым разумным. Бить его из безопасной зоны не получилось – полный иммунитет к урону. Плюс ко всему теперь Бульдон стоял в нескольких метрах от нас, чем лишал возможности маневра. В груди монстра что-то мерзко хлюпало, с присвистом. С уродливой морды капала смесь из крови, слюней и черной слизи.

В четвертый раз я поиграл в геометрию. Отошел подальше, поставил наших бойцов чуть в стороне, между собой и зверем. Объяснил стратегию. Мол, я выскакиваю, агрю сволочь, потом вылезают остальные и бьют Мастиффа как могут. Если он срывается – все прячутся в безопасной зоне и пережидают.

Бульдон без проблем сожрал меня, затем нагнал моих «укрывшихся» товарищей и прикончил каждого. Островок безопасности ему ни капли не помешал покарать обидчиков. К тому времени, как тварь добивала группу, я уже очнулся, но в бой не полез, чтобы не вводить наше сражение в бесконечный цикл.

На седьмой раз Женя сказал:

– Может, хватит? Мы теряем время. Предлагаю уходить отсюда. Здесь ловить нечего. Это ведь даже не босс, стартовый моб. Вон их сколько еще.

Дальше по склону неторопливо шатались твари Зодчей.

– Цыц, – ответил ему я.

На девятый подал голос Стас:

– Это бессмысленно.

Энтузиазма на лицах товарищей совсем не осталось. Меня же разбирала злость на игровую систему. Знать бы хотя бы сколько еще осталось пилить гребанную тварь. Ведь по виду мертвеца сложно понять, насколько сильно он мертв. Серый склон потемнел от нашей крови. Слава местным божествам, что хотя бы трупы исчезали. Бегать среди груды собственных тел неудобно, неприятно и просто неэстетично.

На десятый бой – Бульдон в бульканьем бросился за мною, но не добравшись пары метров развалился на множество подгнивших тел.

– Да! Да! – заорал Женя.

Вы получаете двадцать седьмой уровень

Прогресс текущего уровня – 23%

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Фредлишеман – 15%

С монстра упала бронь на воина и нож колдуна. Бесполезные шмотки я сунул Райволгу, используя его как ходячий сейф. Менестрель забрал вещи безропотно, пребывая в прострации. Ему стукнул пятый уровень и это, пожалуй, рядовому нпц еще только предстояло осознать.

– Выходим, – приказал я соратникам, памятуя о счетчике. Проверять, что случится на одинадцатую смерть совсем не улыбалось. Был шанс, что его можно сбросить перезаходом. Ну, я на это надеялся.

Вы покидаете фазовое подземелье «Красный Хёрг». Уверены?

– Да! – сказал я.

– Нет! – вырвалось почти сразу же. Сестра и группа поддержки из малышей Зодчей стояли метрах в тридцати от нас. Фигура в капюшоне повернулась в мою сторону, мертвецы зловещими чайками загалдели:

– Хочет-вас-хо-о-о-очетва-а-а-ас.

– Тикаем с городу! – гаркнул я вываливающимся соратникам и прыгнул назад.

Внимание. Вы входите в фазу «Красный Хёрг». Внимание. Противники в фазовых подземельях значительно сильнее чем в открытом мире. Войти?

Успели. Последним проявился Стас, глаза у барда были огромные и испуганные.

– Совсем рядом, – выдохнул он.

Моб апнул нас очень хорошо. Жесткая и тяжелая скотина, но невероятно выгодная. Женя набрал двенадцатый. Райволг – пятый. Стас двадцать второй. Игнат двадцать первый. А это значит, что совокупный дамаг хоть немного, но вырос. От призывателя пока толку не особо, Стас на хиле. Райволг в запасе. Живем.