Текст книги "Мир Сценариста. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Юрий Погуляй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 50 (всего у книги 62 страниц)

– Детализация. Имя высвечивается того, кто попал в радар. Уровень.

Я кивнул и потопал вглубь леса. Беседа с Таксистом дала не слишком много полезной информации. Самое важное, что из неё надо извлечь – где–то рядом портал и, в добавок, Роттенштайн допустил до Твердыни Пяту Титана. Если пленник не врёт. А как узнать где правда? И самое главное… Неразумно будет его отпускать. Нельзя так делать.

Но и запирать в бочке, в болоте – мы ж тут все тогда будем такие, как тот поганец снаружи. Лабораторные крысы, жрущие друг друга на радость учёному. Эх, будь я суровый мужик, то не сомневался бы. Есть чёрное, есть белое. Белые хорошие, остальных в топь. Ох, как просто бы было! Мы можем срезать одного игрока лидеру. И тогда, может быть, сможем выиграть.

– Вижу, – сказал Игнат.

– Стой!

Охотник послушно замер. Оборвал веточку у молодой осинки, очистил её от листьев. Сунул в рот.

– Где он?

Игнат указал рукой направление.

Метров сто я шёл молча. А потом заговорил с лесом.

– Юра? Ты где?

Под ногами трещали сучья.

– Юра? Юре–е–е-ец?

– Чё? – раздалось за спиной. Я аж подпрыгнул. Кренделёк вышел из невидимости. В чёрном провале капюшона лица видно не было, но он точно скалился.

– Есть план, – сказал я ему. – Видишь Игната?

Разбойник обернулся, кивнул.

– Добавь к этому расстоянию ещё шагов шестьдесят и запомни.

– Нахрен?

– У тебя будет великая миссия. Почти как у Фродо, но ничего с собой нести не надо.

– Проясни.

И я прояснил.

Глава двадцать первая «Судьба человека»

Когда мы с Игнатом вернулись во временный лагерь, то Таксиста в нём уже не было.

– Егор! Егор! Слава Богу вы вернулись! – бросился ко мне Стас. – Может быть, вы сможете…

– Уходим, – прервал его Головастик. Указал направление рукой. – Роттенштайн двинулся к респу, мои ведут их с неба. Идём по прямой на север, там нам приведут коней. После чего запираемся в Бастионе и ждём.

– Эм… – многозначительно выдавил я. Огляделся.

– А где Снежок и Миша?

– Отличная идея пришла тебе в голову, Лолушко. Превосходная. Они отыщут какое–нибудь болото и притопят нашего противника там, не насмерть. Бочки у нас, как ни странно, нет. Но эту сложность можно превозмочь, – торопливо сказал Головастик. – Теперь поспешим.

– Видите, Егор? Видите? – всплеснул руками Стас.

– Книгожор, прекрати! – одёрнул его шаман.

Я оглядел товарищей. Мнения, похоже, разделились. Раз две ушли с Таксистом – значит они, скорее всего, поддерживают позицию нашего верховного главнокомандующего. Стас точно – противник такого решения. И, судя по тому, с какой надеждой смотрела на меня Света – он не в одиночестве.

– Так нельзя. Мы не должны так поступать! – повысил голос бард. – Это бесчеловечно!

– Плюсую, – сказал я. – Ты чего удумал, Юрчамба?

– Вот давай без этого, Лолушко. В благородство играть будем, когда выберемся отсюда. Сейчас мы отрезали мощный кусок от команды врага. Это задержит Роттенштайн, и у нас появится возможность преуспеть.

Я поморщился, потянул носом, спросил напряжённо:

– Чуете?

Шаман принюхался, не понимающе уставился на меня.

– План дерьмецом пахнет, знаешь ли. Я – против, короче.

– Ты же его придумал, – вонзил в меня взгляд Головастик.

– Я пугал. Типа БУ! В чёрном–чёрном городе есть чёрный–чёрный Лолушко, и у него чёрные–чёрные мысли. Ну, божечки–кошечки, я ж не марамой какой–нибудь всё что в голову взбредёт исполнять бежать. Ты там не потерялся вообще, Юра?

– Цель важна, Егор, – терпеливо и нарочито спокойно заговорил шаман. – Я понимаю, что вас со Стасом это задевает. Допускаю, что в душе есть сомнения. Поэтому так и решил. Позвольте побыть мерзавцем за вас. Примите это решение и давайте уже двигаться. Как только…

– Я тоже против, – сказала Света. – Это низко…

– Ещё один моралист! – констатировал Головастик. – Ты–то куда?

– Дядь Юр… Я поддержу ребят, – а вот это меня удивило. Женя с человеческим лицом?

– Вы хотите жить? – процедил Юра, оглядывая нас. – Вот сами себе скажите – хотите ли вы жить? Стоит ли ваша жизнь подобного вот… человеколюбия? Потому что цена ему – победа. Вы готовы её заплатить?

– Юрец, я об этом думал, – сказал я. – Но знаешь до чего додумался? Лучше сдохнуть, чем по головам ползать. Реально, один раз сделаешь что–то не по совести – и жить с этим потом до конца.

– Вы обезумели… Если не мы, то нас! – опешил Головастик. – Что вы такое говорите? Это же не игра, друзья. Это серьёзно. Ну нельзя сейчас упираться в дешёвую мораль. Такие правила, понимаете?! Если на вас с ножом полезут убивать, вы что, гордо умрёте?

– Это другое. Куда они пошли? – обратился я к Стасу.

– Туда, – ткнул пальцем тот.

– Игнат, поможешь? Я тот ещё следопыт. Заплутаю, заблужусь, а там избушка вдруг из карамели встретится и хрен вернусь, пока не доем её.

Охотник задумчиво хмыкнул. Посмотрел на меня, затем на Головастика.

– Игнат, ты же разумный человек. Ты же понимаешь меня, – схватился за соломинку шаман.

Из пустоты возник Кренделёк:

– Юра сказал, что по нашу душу пачка чешет. Вы, может, как–нить потом побалакаете о нравственных законах?

– Скажи им, – обратился к нему Головастик. – Скажи, что они глупость замыслили. Что на войне, как на войне!

– Воздержусь, – отмахнулся Кренделёк, – Чё делать–то, Лолушко? Чё с планом?

– В силе… Игнат?

Охотник сплюнул веточку:

– Сложно, – сухо обронил он.

– Идите в Бастион. Я дорогу сам найду, – развернулся я и поспешил туда, куда показал Стас. – Юра – по плану.

Игнат нагнал меня шагов через сто. Я ломился сквозь лес, изображая Чингачгука и разыскивая следы, где двое могли протащить третьего. Получалось, прямо–таки скажу – неважно. Несмотря на то, что опыт походный у меня имеется, и в лесах блуждать мне не приходилось – одно дело настоящая чаща, другое – компьютерная симуляция.

– Выбрал? – спросил я охотника.

– С трудом, – кисло сообщил тот. – Глупо. Или подло. Лучше глупо.

– Сам сомневался.

– Правда? – искренне удивился Игнат.

Перед нами начался склон, усеянный валунами. Чуть выше я разглядел содранный мох. Кто–то оступился. Вот ведь детализация.

– Почему это вызывает такое недоумение?

– Ты с ботами дружишь.

Звучало двусмысленно.

– И что? – напрягся я.

– И то.

Пустота хихикнула голосом Юры. Я даже вздрогнул. Совсем забыл, что невидимый разбойник всё это время блюдёт план.

– Тут всё не так просто. Женя рассказывал про матрицы же, – почему–то решил оправдаться я. – Они реально ничем не отличаются от живых людей. Вон, на Стаса посмотрите.

– А что Стас?

Я прикусил язык. О том, что бард в реальности умер – говорить пока не надо. Это всё осложнит. Тем более, что тогда и читающая логи сучность заподозрит, что контроля у неё стало чуть меньше. Да, целая страна стала религиозными зомбями и ушла в одну точку, но это вряд ли даст ему ответов больше, чем разумная система.

– Он тоже с ними как с людьми, – буркнул в ответ. – Давайте шустрее.

Мишу и Олега мы нагнали минут через пятнадцать. Как раз в тот момент, когда Таксист снова получил в жбан от танка, когда попытался вырваться.

– Дормаму, я пришёл договориться! – крикнул я.

– Лолушко? – обернулся Олег. Встряхнул обмякшего пленника.

– Отбой воздушной тревоги, друзья мои. Путем демократического голосования было решено, что мы избрали деструктивные методы. Было получено несколько петиций из комиссии по правам человека, шесть нот из ООН, и двадцать четыре представителя лечебных заведений оказались под санкциями, потому что выпускают слишком вкусные эликсиры от кашля.

– Чё? – он так умильно реагирует на мои реплики…

– Отпускаем его, чё.

– С хера ли?

Говорил Олег. Миша смотрел волком. Маленьким, тщедушным волчонком.

– Блядь, что за мутки, Лолушко? – Снежок заломил руку Таксисту. – Чё опять началось?

Мы подошли чуть ближе.

– Голоса разделились. За притопление – Головастик, ты и Миша, я так понимаю. Остальные либо против, либо воздержались. Мы ж тут не президентов выбираем, тут мнение каждого важно!

– Омг… – протянул Миша, закатив глаза. – Это же слив стопроц тогда!

– Мне насрать на голоса, – набычился Олег.

– Чё, опять смахнёмся, раз на раз? – весело предложил я.

Воин оттолкнул пленника, распрямился, повёл плечами:

– Ну давай, ёпт!

– Он прав, – сказал Игнат. – Отпускаем.

– Ну мне похеру одного или двоих мутузить. Я тут тоже не солирую, ёпт.

Миша криво улыбнулся. Два барана.

– Воу! Ща будет арена два на два! Четыре раздетых мальчика будут избивать друг друга, чтобы выяснить кому принадлежит очаровательная… Эм… Нет, это не похоже на рыцарский роман. И принцесса не слишком хороша, да и пол у неё другой. Может договоримся? А то зашквар. Неправославно.

Так, главное, чтобы не вылез Юра. Он, как я говорил, должен следить в отдалении. Его задача вести Таксиста до портала и не отсвечивать.

Пленник сел на землю, наблюдая за нами. Рот заткнут.

– Он ведь тебе всё по чесноку рассказал? – кивнул на него я.

– Похеру, – пожал плечами Олег.

– Олежа, давай будем реалистами, – решил я попробовать поговорить серьёзно, выдумывая доводы на ходу. – Вытащат отсюда этого лукаря. И из болота тоже. Я вон, по следам за вами пришёл. Ща пачка Роттенштайна явится и сделает всё тоже самое. Да, потеряют время какое–то, возможно, но всё равно вытащат своего. Понимаешь? Эта идея с болотом хороша только на бумаге, и когда неизвестен сектор пропажи. А так – нагонят они сюда своих прихвостней, прочешут всё. Следопытов там разных пришлют, или ещё чё магическо–волшебное. Или вообще система поможет, задание им сгенерирует и метку на карте оставит, типа найдите соратничка и получите десять золотых и можжевеловую веточку. Стоит ли оно того, Олежа?

– Не найдут, – уверенности у танка стало чутка поменьше

– Олежа, – продолжил давить я. – Он тебе сказал сколько у них мяса к Твердыне согнано? Там битва похлеще чем во Властелине Колец будет. Если они половину на поиски отправят – цепью всю страну пройдут и отыщут. Хорош уже кочевряжится. У нас времени мало. Роттенштайн к кладбону шёл уже, пока я вас по лесу разыскивал.

Миша покосился на товарища, шепнул на ухо что–то. Таксист промычал.

– Тихо ты, – шикнул на пленника я. – Так что давай, Олежа, валить в Бастион. Нам теперь всё утерянное восстанавливать. Ребята нам подгадили, но и его шмотки им теперь тоже собирать.

– Сука, – повернулся к Таксисту Олег. Сделал резкий шаг и засветил ногой в голову. Пленник грохнулся на мох.

– Сука! – громче сказал воин. Дёрнулся и заорал изо всех сил: – Су–у–у-у–ука–а-а-а! БЛЯ–Я–Я-Я-Я!

– Полегчало? – спустя паузу спросил я. Снежок огрызнулся:

– Иди в жопу. Пошли Мишань, он прав, по ходу. Хернёй страдали.

Таксист снова что–то промычал. С трудом поднялся на колени, со связанными за спиной руками это не самая прозаическая задача. Встал на ноги. Смотрел пленник на меня.

– Спасибо за ночь, такси я тебе вызывать не буду, дорогу найдёшь, – ухмыльнулся ему я. – Дверь не запирай.

– Говно блядь, – сказал, проходя мимо меня Олег. – И решил делать говно, и получилось говно из этого. А ты красиво устроился. И правильный весь такой, и, блядь, победитель. Мы же будто пидорасы какие–то теперь. Бесишь, реально.

– Сам себе противен, – сокрушённо вздохнул я. – Держимся к северу, до тракта. Перебежками. Игнат, пали радаром всё что можешь! Что незнакомое увидишь – вопи, кричи, топай ногами и показывай направления. Драться нам с ними нечем. Рвём когти, братие.

* * *

– Будь ты проклят, – сказал Хельге. Миша, ожививший викинга, лишь хмыкнул. Подошёл к следующему из поверженных скандинавов. Дважды выдернутый с полей вечного счастья бергхеймец в сердцах сплюнул на землю.

– И ты, – сказал он мне. – Будто псы твои ходим за тобой. Будто…

– Свора? – ухмыльнулся я.

– Свора! – кивнул тот. – Прежде свободная, а ныне…

– К славе веду вас, псы Одина. К вечной. Каждая жизнь, взятая твоим клинком, приближает победу над Серым Человеком. Так что не время умирать, бро, война ведь! Или я уже использовал эту шутку?

Хельге скривился и пошёл к поднимающемуся с земли Бьорну. Протянул руку другу, дёрнул на себя и молча хлопнул по спине, обняв. Миша двинулся к следующему мертвецу.

Сухопарый старик у входа в подземелье безучастно взирал на то, как когда–то эпические герои подошли к его владениям и принялись некромантить всех подряд.

Воссоединившийся Роттенштайн пропал с наших радаров (которые обеспечивал один из Небесных Охотников) – часа через полтора. Я даже было подумал, что зря отправил Кренделька на сопровождение бывшего пленника. Поэтому, когда Головастик мрачно сообщил, что его разведчика сбили – печали во мне не было совсем. Тихое торжество, да и только.

Забрав из схрона в лесу снаряжение, за которое, надо сказать, очень сильно переживалось. Вдруг найдут случайно? Наследили–то мы там порядочно.

Но повезло. И вот мы у Гелбгартена. Забирать у валькирий павших в бою бергхеймцев. Игнат получил весь шмот убитого Таксиста, и теперь выглядел точь–в–точь как он. Травинки во рту охотника как–то даже не хватало. Мне вернулся Оскал, Разрыватель, да и в целом потери не ощущались. Разве что ремень Тора пропал. Но его давно пора было менять.

– Что там Кренделёк? – спросил я в очередной раз. Головастик отмахнулся:

– Его там ждут, как придёт – направят сюда. Давайте не будем упускать время. Нам необходимо восстанавливаться. Идём в две пачки. Я, ты, Стас и викинги – первая пачка. Остальные все во второй пачке. Дпс в первой группе не нужен. Его за глаза хватает.

– Чё, бесконечный гринд, да?

– Других вариантов нет. Зато это сдвинуло меня с мёртвого решения. Михаил Семенович зря так поступил. Я не просто так тянул время со Светлолесьем. Больше не буду.

– Поднимаем все кланы и ватагой громим супостата?

– Да. Теперь – да. Я думал обойтись без этого. Но раз нас на упреждение… То руки мои развязаны.

– Ути–ути. А кто у нас тут такой обиженка? – дурачась сказал я.

– Заткнись, дурак.

– Ну вон, сказал же чувак, договорились они с Пятой Титана. Типа пропускают их.

– Я упоминал ведь, что Михаил Семенович не договаривается. Не знаю, что такого сделала Пята, раз их допустили. Вон, поверь, со мною ведь тоже можно было прийти к консенсусу. Я ведь с ними столько отыграл. Но нет. Сначала стреляют, потом спрашивают…

– Так ты ж вместе с ними Пяту бил?

– Нет. Вольне Ксенство – да. Айвалон – да. Светлолесье – да. Хиттолампи и бить не пришлось. С Пятой не сталкивался. Зря он так со мною. Очень зря. Я уже отправил весть Стриммерше.

– Нас почему не спросил? – прищурился я. – Вдруг другие варианты есть?

– Нет других вариантов. Кончено. Всё, хватит болтать. Вперёд.

Старец оживился, когда Головастик подошёл к нему и скрипуче начал:

– Тени прошлого довлеют над этим местом. Я могу открыть вам путь…

– А что будет, когда мы тюкнем Роттенштайн? – спросил я, подойдя. – Дальше будем меж собой разбираться, каждый сам за себя?

– Увидим.

Старец отсутствующе зачитывал приглашалку в подземелье. Позади нас стучали топоры. Бергхеймцы возводили частокол. В небе кружилось с десяток всадников на гиппогрифах. Огромный стальной гигант, ростом метров в десять, стоял вдалеке на дороге, положив гигантский меч на плечо. На этот раз Головастик решил подстраховаться.

– Пора, – сказал шаман.

И мы вошли.

– Лолушко. Кто были те задохлики? – спросил вдруг хевдинг. Харальд отмалчивался, пока мы общались у входа в подземелье и заговорил только когда перед нами вновь встали мертвецы. – Почему они коварно ударили вам в спину?

– Человек человеку – задохлик, вот почему.

– Я понимал, что делаю всё неправильно. Но ярость туманила взор. Видел лекарей их, но нечто сильнее меня заставляло бить рыцарей. Безумие. Те, кто должен выступить против Серого Человека – истребляют друг друга.

– Знаешь, Харальдиньо, ничего необычного. Это только в книжках хорошие ребята мочат плохих. На деле–то всегда хорошие мочат хороших. Мудаков не так много, они просто заметнее.

– Статистически, девяносто пять процентов людей – говно, – подал голос Головастик.

– Так говорят те, кто причисляет себя к оставшимся пяти. И это никак не противоречит моим подсчётам, – сказал я, вытащил Разрыватель. – СУКА!

А затем зашагал к мертвецам, поигрывая клинком.

Стоит сказать, что на этот раз ругался не меч.

Глава двадцать вторая «Слом стены»

Оскал, шесть злобных дамагеров, чёртова дрянь из преисподней и Егорушко под хилом – хорошая комбинация. Крошево внутри Гелбгартена с каждым забегом выходило на новый уровень. Самым долгим теперь стали: беседа с тормозным привратником, да финальное общение с неутомимо режущим себе горло ластом.

Вошли, пробежали, вышли. Вошли, пробежали, вышли. Повторить. Ещё раз. Ещё… Если встретились со второй пачкой на выходе – обменяться лутом. Воину воиново, барду бардово, Свете – что упало из тряпок. Класс, судя по всему, редкий, ограничений по нему не видел.

Короче – бизнес, и ничего личного. Это как в рейдах прямо, когда ты приходишь к определённому времени, чтобы пройти подземелье, в котором тебе уже и не надо ничего, и тошнит тебя уже этими рейдбоссами и ты искренне на понимаешь, как новичку не хватает двух секунд на то, чтобы уйти от способности босса. Это же так просто. Тут ведь давно известна схема, тайминги, с учётом ротаций и возможности в процессе стряхнуть пепел с окурка в заготовленную пепельницу, да ещё и чая хлебнуть. Кикайте рака!

Поэтому в каждой группе наступает переломный момент, когда игра становится работой. И отношение, разумеется, тоже мутирует. Что упало – в сумку. Потом разберёмся.

На очередном выходе из Гелбгартена нас встретил Кренделёк. Разбойник сидел на дороге, скрестив ноги. Частокол за его спиной рос. Жители посёлка наблюдали за северянами с недоумением, но близко не подходили. Из далёкого леса шли повозки с брёвнами. Стучали топоры, жужжали пилы, ругались люди. Движуха – это хорошо.

– Есть! – поднялся Юра, увидав меня. – Получилось. Довёл! Пару раз думал – спалили!

– Где?

– В смысле где? У дороги.

– Портал где, романтик ты с большой дороги!

Разбойник замялся. Какое–то время размышлял, разглядывая карту. Неуверенно протянул:

– Эм… Как бы так сказать. Тут же не координат нет, ничего… Точка у дороги. Там ельник такой, и ущелье мшистое… По нему проползти и будет пещерка… Да в жопу, Егор! Ты сам–то сможешь по ней точку описать?

Я открыл карту, скользнул взглядом вдоль линии дороги. Не за что зацепиться. Даже захудалой лэпки нет, или там, железнодорожной станции или автомобильного моста. Зелёный фон с чертой тракта. На одном конце Бастион Небесных Охотников, на другом посёлок Лихтенплац. Как тут ориентироваться?

– Ориентиры зашибись, – прокомментировал слова Юры. – Особенно пещерка. В ельнике.

– Где дорога на юг заворачивает. От неё палец наверх. Там где–то тридцать градусов к северу. И…

Я поднял брови, выверяя градусы у одного из изгибов дороги. Плюнул.

– Потом покажешь. Чего так долго–то?

– Спалиться боялся, говорю. Ты ж сказал не приближаться, вот и держался. Они в ельник зашли, а там ни черта не видать. Я подождал, подошёл, подождал. Обошёл кругом. Затем по следам добрался к оврагу, а потом и хрень светящуюся нашёл в пещерке. Боялся жесть, что они там меня ждут. Но рискнул и выиграл! Есть портал! Есть!

– Не наследил?

– Не, как мышь. Этого–то мутузили, кстати! Таксиста.

– Да ладно?

– Угу. Как щенка мурыжили. Я не слышал ничего, но вот двое латников дубасили его несколько раз, явно по наводке главного хмыря. Стоит такой важный, выговаривает. А эти лупят.

– Ну, у них своя атмосфера. Поддержи упавшего и приложи посильнее, да?

– Не помешало бы и нам подобное ввести, – подал голос молчавший доселе Головастик.

– Ты такой резкий, словно звук вилки по тарелке, – отмахнулся я. – Не боишься, что замордуем тебя с такими правилами?

Шаман хмыкнул. Вокруг его глаз клубился туман новой шапки, по наплечникам, словно слепленным из сена, проскакивали искры. Система одаривала нас по 3–4 шмотки за забег. Каждый второй заход прокал Оскал. В основном падало на Головастика, будто бы внутренние алгоритмы оценивали одетость вошедших в подземелье игроков.

Но иногда, чтобы жизнь не казалось понятной – дроп иногда приходил странный. Я, например, получил молот на паладина разок. А Головастик выудил шмотку на погонщика смерти. Будто бы эти два класса были популярнее Светиного.

– Для мордования у нас, определённо, есть более достойные кандидаты, – сказал шаман. – Не пора ли продолжить поход? Время.

Привратник скрипуче запустил свою шарманку с предысторией.

– Ох ты ж погонщик–то, а? – скривился я. – Двинулись. Юра ты с нами?

– Он пойдёт во вторую пачку, – не согласился Головастик. – Кренделёк, скажи, чтобы во время забега у вас выяснили кто меньше всего одет и оставили его у входа. Наблюдаю закономерность. Выгоднее будет с Лолушкой бегать, пока не поднимет нужное.

– К вашим услугам, милорд, – кривляясь согнулся я. – Помнишь, как ты ругался на меня? А если б ни это, то не было б у нас таких славных рубак.

– Я очень устал, Лолушко, – сказал молчавший доселе Харальд. – Нет чести в этой мясорубке разом за разом. Мы освобождаем деревню от мёртвых, и они снова приходят. Одни и те же! Не попали ли мы в лапы Хели?!

Остальные викинги закивали. Лишь Ньял помотал головой. Берсерк с радостью врывался в гущу боя, огребал так же радостно, и работал словно олдскульный дпсер, считающий личным подвигом сорвать с танка мобов. Основной хил шёл именно в него.

– Твой приятель не согласен, Харальдинище.

– Ещё хочу! – уродливоротый страшно усмехнулся. – Ещё!

– Берите пример с товарища, – кивнул я. – И если это Хель, то представь себе, как ты ежедневно приходишь в одно и то же место и годами делаешь одно и то же, чтобы вернуться домой, потратить одни и те же деньги за то, что сделал днём, и продолжить этот бесконечный цикл. Пока не сдохнешь. Я в таком мире живу. А тут так, детские шалости.

Харальд вздохнул. Повернулся к Гелбгартену.

– Великий Один смеётся над нами сейчас.

– Ой, будто бы в Вальгалле у тебя противники меняться будут, – хмыкнул я. – Так что добро пожаловать в мир фарма, мой рыжеволосый друг. Скоро тебе снится будет Кузнец, бегущий за тобой с молотом.

– Не это самое страшное, Лолушко, – признался хевдинг. – Страшнее того, что ты описал про свой мир – ничего на свете нет.

– Именно! Но люди, поверь, тёмным фэнтези назовут твой.

– Не знаю, что ты имеешь в виду.

– Заходим! – скомандовал Головастик.

* * *

Игрок «Блонда» получает достижение «Первый на сервере убивший Коротышка Вонни».

Игрок «Бмвхеров» получает достижение «Первый на сервере убивший Коротышка Вонни».

Вы получаете 5 золотых.

— Каждому по способностям, – прокомментировал это я. – ТВОЯ КРОВЬ ВКУСА МЁДА ХОЧУ ЕЩЁ!

Надо сказать – фраза моя была первой за три или четыре забега. Всё остальное время за меня говорил Разрыватель. Потому что сейчас в элитной пачке шла Светлана. И это было напряжненько. На уровне бесконечной поездки в лифте вместе с обиженной тобой бывшей. Вчера со мною ходил Стас, потом Женя, потом опять Головастик. Потом Миша, и наши с ним разговоры оставались на уровне «омг лол танчи бля, омг лол хиль бля». Но всё равно с жрецом забеги были как–то спокойнее.

Со Светой фарм в Мишиной компании вспоминался как что–то тёплое.

И ведь отношения у нас не сложились из–за какой–то ерунды. На уровне как разваливаются браки, когда муж играет в танки и жены не слышит, и та всё глубже погружается в инстаграмм, пока не приходит к идее разрыва. Но, блин! Сначала должен был быть конфетный период! Где он запропастился? А получилось, что и я мудак, и она как–то не очень правильно отреагировала.

Давным–давно проходил подобное, правда. В юности золотой. Были друзьями, много общались, часто. Потом бац – и переспали. Животная страсть, без алкоголя. Такое бывает. Сю–сю, красота, начало прекрасного. Прогулка до ночи после, проводы, долгий поцелуй, вымотанный домой, в кровать.

И наутро будит меня по телефону её подруга и с порога называет говном, потому что я так и не позвонил своей новой девушке.

Но я‑то, блин, спал! Спал! И пока дрых да видел сны – за моей спиной развернулась трагедия. Весь ореол ушёл сразу, едва представилось будущее. Так что там тоже не сложилось. Само собой заглохло. Жаль.

Ну или и правда я мудак?

– Что думаешь? – сказал я.

– Ты мне? Я думала это меч, – отреагировала она. Викинги уже ринулись к новой цели, будто позабыв про нас. Ребята бились без огонька, конечно, но эффективно. Да и шли мы уже без хила. Я раздобыл наручи, преобразующие часть урона в хил, и мне этого хватало. Так что…

– Если ты про кровь – это был мой любимка, да. Но я про очередную победу Роттенштайна.

Она кивнула, подняла руки над головой, изогнувшись и чуть приподняв ножку, а затем обрушила на мертвецов траву, невесть как пробившуюся через дорожную грязь.

– Ничего не думаю, – ответила Света. Я поскакал к викингам, сдёрнув с них монстров и принявшись кружить вокруг. Мобы гнались за мною, северяне за мобами. Карусель вертелась вокруг заклинательницы. – От моих мыслей ничего не изменится.

– Как тебе Женя?

– Хороший.

– А мне так не показалось. КРОМСАТЬ КРОМСАТЬ ТВОЮ ПЛОТЬ!

– Это не твоё дело. Ты тоже не лапочка.

– Резонно.

Пачка закончилась. Мы направились к следующей. Кузнеца нужно будет танчить. Дылда с молотом ждал уже, готовился.

– Я того… Извиниться хотел. Занят был тогда. Столько сразу… ТЫ СТАНЕШЬ ГОВНОМ КАК И ВСЕ ДРУГИЕ!

– И что?

– Ничего. Не будь букой! СДОХНИ! СДОХНИ!

Кузнец поднял молот, зашагал ко мне.

– Давай поговорим, когда ты будешь без оружия? – поморщилась Света. – Очень сложно.

– Да чего уж там. Так забавнее! Рад за тебя с Женей.

– Спасибо.

Кузнец вызвал демона, задев меня молотом. Тварь выбралась из ямы и бросилась на мертвеца, раскидав, заодно, и бергхеймцев. Вторая фаза закончилась стремительно. Здоровяка раздорали на куски, когда он только вызвал чёрную жижу, моментально прекратившуюся. Дропнулась шмотка на воина. Это хорошо. Олегу пригодится.

А вот беседа явно не клеилась.

– Я и тебе хотел сказать спасибо. СУКА СУКА СУКА ИДИ СЮДА!

– Егор… Прекрати уже!

Я сунул Разрыватель в инвентарь. Выудил «щупальце» довольно бесполезное, вытащил серп на крит. Так как критовые удары сокращали откат куража – это была моя основная характеристика. Всё снаряжение подбирал под него. Потому что во время «ульты» я становился богом, а такое ощущение мало кому может не понравиться.

– Я серьёзно, – крикнул, забирая на себя новую пачку. Вновь закружился вокруг заклинательницы, та, нахмурившись, сеяла в мёртвых травяную погибель. Те покрывались горящими цветами, лоза рвала гнилую плоть. Ветви протыкали глазницы.

– Я говорил тебе про Олю, помнишь.

Она кивнула, на миг прервавшись. Бросила настороженный взгляд на меня. Я с вздутой ухмылкой Оскала проскакал мимо.

– Ты помогла мне отпустить её. Отпустить себя!

– Егор. Разве это подобающее место?! И время?!

Щупальце оторвало голову мертвяку. Тот грохнулся в грязь, череп лопнул под сапогом Леннарта. Олаф в прыжке свалил на землю другого моба, деловито добил, поднялся, щерясь.

– По–моему наилучшее. Если что – я легко смогу сделать вид что отвлёкся и не услышал! – весело протараторил я. Подпрыгнул, хлестанув щупальцем, врубил кураж. Остановился, глядя на девушку. Оставшийся мертвяк ткнул меня в спину, промахнулся. Всхлипнул что–то, прохрипел, вновь атаковал и вновь промахнулся.

– К чему ты клонишь, Егор? – опустила руки Света. – Я с Женей теперь. У тебя был шанс. До того как…

– Ой да я ж не к этому. Просто не хотел, чтобы между нами это висело. Мы все ищем. Ты нашла. Это здорово. И помогла выбраться мне. Пусть я, должно быть, ещё большее говно по отношению к Оле после этого, но доктор меня бы похвалил, да. Надо двигаться дальше и, может быть, теперь я смогу. Ты дала мне это понять, понимаешь?

Северяне закончили с истреблением мертвецов и теперь наблюдали за нами. Олаф показал друзьям недвусмысленный жест, ткнул в нашу сторону пальцем. Ньял заржал. Бьорн презрительно хмыкнул.

– Это очень странный разговор, Егор, – покосилась на них Света.

– Соглашусь, – подал голос Харальд. – Но продолжайте!

– Ты – в жопу, – не глядя, показал я ему средний палец. – Просто, Свет. Хотелось это как–то прояснить. Мы ведь можем быть друзьями, верно?

– И ты не считаешь меня шлюхой? – прищурилась Света. – У вас, мужиков, такими званиями просто разбрасываются.

– С чего вдруг? – удивился я.

– То, что я была с Олегом, он оказался мудаком и я его бросила. Потом думала, что что–нибудь получится у нас с тобой. Теперь с Женей… Шлюха ведь, правда?

– Люди разные, Света. Я ведь понимаю, что тебе просто нужен кто–то рядом. Просто почувствовать жизнь. Хоть как–то, – несколько опешил я и с трудом нашёл слова, чтобы не сорваться в штопор стёба. – Но если ваще откровенно. Ты хоть какой–то толикой фантазии можешь себе представить, что я ща головой кивну и скажу «ну да»? В какой–то из вселенных такой вариант возможен?

– Могу.

Да, она могла. Видно по дьявольскому прищуру. Выберемся – дам ей координаты своего доктора. Себя нужно больше любить. Может, он научит? Света, вроде как, вменяемей меня.

– Не дам тебе такой возможности, – осторожно сказал я. – Ты просто в поиске. Ок?

Заклинательница покачала головкой и заметно расслабилась. А она хороша. Грациозна. Я откровенно ею любовался. Девушка молчала, буравя меня взглядом. Может, попытаться ещё раз? Чёрт с ним, что на расстоянии я о ней почти не думаю. Зато, когда смотришь на неё, будто в тёплую флиску оборачиваешься в лютый холод. Улыбаться хочется.

Стопэ, Егорка! Хорош! Давай не будем заходить на второй круг, а? Наслаждайся красотой, но не трогай её!

– Да и вообще, я понимаю, что на самом деле тебя зовут Колян, и в тебе сто двадцать кг веса, а в женское тело тебя пихнул наш любимый извращенец. Но он не знал главного, что ты на самом деле…

– Егор, – улыбнулась Света. – Прекрати. Опасно шутишь.

– Всё, я отвлёкся и не услышал! – бросился я к следующей пачке. Надеюсь, теперь между нами не станет висеть ледяная стена. Надеюсь, я её проломил.

Дальше игра пошла веселее. Прямо на драйве. Я наслаждался каждым моментом. Каждым убитым монстром. А после самоубийства босса – толстое видение одарило Свету классовой шмоткой, которая ей подошла, и это вызвало счастливую улыбку на лице заклинательницы. Правда, новая снаряга вновь отыграла на объективизме и сексуальности. Нет чтобы какую–нибудь мшистую робу с плесенью, больше подходящую служителям трав. Не, тут как обычно – главное фигуру выпятить. Декольте поглубже, грудь повыше.

Сально улыбающийся карлик потирал ладошки, глядя на Светлану. Викинги тоже посматривали недвусмысленно. Я даже напрягся чуток. Ещё не хватало устроить тут очередную Троянскую войну с мобами. Но Харальд как–то умело прочитал моё негодование во взгляде и приструнил Свору короткой репликой. Взоры северян мигом стали скучающими.