355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Юрий Погуляй » Мир Сценариста. Трилогия (СИ) » Текст книги (страница 54)
Мир Сценариста. Трилогия (СИ)
  • Текст добавлен: 10 апреля 2021, 23:01

Текст книги "Мир Сценариста. Трилогия (СИ)"


Автор книги: Юрий Погуляй



сообщить о нарушении

Текущая страница: 54 (всего у книги 62 страниц)

Глава двадцать седьмая «Ловелас»

Целился Николай не в меня. Голова в шлеме, украшенном оленьими рогами, была повёрнута к Охотникам. Порабощённый гиппогриф приземлился, подняв клубы пыли, хищно прижал голову к земле, разглядывая меня. Мох бурлил на теле взятого существа, падал на дорогу. Глаза хищника светились изумрудным огнём, источая ядовитый дымок.

Ловелас спрыгнул с зверя, натянул тетиву, направив наконечник стрелы в сторону Небесных. Стоял он ко мне боком, будто бы и за угрозу не считал. Это зря. Я ведь и обидеться могу. Со стороны башни залязгали латы стражи. Воины бежали на помощь бедному Егорке, грохоча сабатонами по каменным ступеням.

– Я пришёл не воевать, – крикнул охотник. – Меня призвал Головастик. Останови их, или я начну убивать.

Из Бастиона выскочил Олег, бросился вниз, обрастая на ходу латами. Над головами чернобыльской мошкарой кружили Небесные Охотники. Ловелас озирался, целясь то в одного, то в другого. С грохотом на землю спустилось несколько всадников, сразу взяв стрелка, и меня заодно, в оцепление.

– Где Юра? – спросил я. – ДАЙ КРОВИ МНЕ! ДАЙ КРОВИ! Блядь!

Я сунул Разрыватель обратно в инвентарь. Поверим, что Ловелас сюда без злого умысла притопал. Взятый гиппогриф разинул пасть, взревел, брызнув зелёной слюной. Тяжело повернулся к приближающимся охотникам.

– Стой! – я увидел, что Олег вышел на дистанцию рывка. – Всем стоять! Фу! Фу! Нельзя! Не трогайте каку!

Танк притормозил, но щита не опустил. Только сейчас из башни показались остальные задохлики. Не торопились.

– Он убил воинов Неба! Смертная кара должна ниспасть на голову преступника! – возмущённо проревел из–под шлема один из Охотников.

– Ты на него посмотри, ему и так досталось уже. Отбой кровопролитию, – я повернулся к Ловеласу. – Где Юра, млять?!

Посланник Выводка выглядел как хорошенько полежавшее в болоте чучело человека. От него даже тянуло сыростью и плесенью. Доспех покрыт пятнами, даже, по–моему, грибами. Кожаная броня шевелилась, тянула ростки мха в стороны. Я попытался разглядеть на нём хотя бы один кусочек открытого тела, вдруг он и сам покрыт этой дрянью.

– Учти, решишь пустить корни – мы тебя тут замочим, а потом сожжём к хренам. У меня большой опыт в этом деле. Отвечай давай.

Ловелас ещё несколько раз обернулся, целясь в окружающих, затем, прикинув, что угроза миновала, убрал лук.

– А я тебя помню… – тон стрелка изменился.

– Да и ты оставил неизгладимые впечатления. Но, по–моему, у нас есть некоторые проблемы с общением, моховик. Я у тебя уже несколько раз спросил – где Юра?!

Ловелас пожал плечами.

– Я решил его не ждать. Я ведь знаю куда лететь, так что к чему терять время? Забрал лошадь эту летающую и полетел.

– Божечки–кошечки… Ты ему–то хоть сказал? Он ведь к тебе отправился.

– Зачем?! – искренне изумился Ловелас. – Я сам дорогу нашёл.

– Так… Кто–нибудь поговорите с ним. У меня психика не выдерживает, – повернулся я к товарищам. – Я почти уверен, что он ездит на бмв и поворачивает налево из крайнего правого ряда. Такая светлая незамутнённость разума…

– Я не езжу на бмв, – сказал охотник. – Я люблю… метро.

Я закатил глаза. Говорил Ловелас странно. Вроде бы как человек, но при этом чувствовалось в нём какая–то фальшь. Будто он старательно что–то скрывал… Или…

Или просто притворялся человеком.

– Николай… – вперёд вышел Стас. – Как ты выбрался?

– Я забрал лошадь, – без капли раздражения, но с ноткой изумления сказал Николай. – Я говорил уже.

– Я должен это проверить, – опять вмешался я. – Обязан.

Подошёл к ближайшему Небесному Охотнику. Посмотрел на него снизу–вверх. Из прорези шлема на меня воззрился надменный взгляд.

– Дай коняжку погонять, а? Я отдам.

– Нет, – отрезал воин. – Всадник един с служителем Неба.

– Видишь, не работает так, – повернулся я к Ловеласу. – Иначе нахера бы Юра тут флаев строил. Сразу б одолжили. Брешешь ты нам, эльф новой генерации. Тайна в тебе есть. Чую я её, – зловещим голосом протянул я.

Тот несколько секунд молчал, потом произнёс.

– Он не един. Мы – едины. Выводок един. Лишние оковы тайных властителей этого мира мешают вам видеть всю картину.

– Оковы чего, прости? – охренел я. – Это ещё что за масонская ложа у вас сложилась среди лесов и болот? Скажи просто – скормил ты Юриного гонца Выводку.

– Вы не поймёте. Она – поняла бы. Но вы забрали её.

Перчатка, покрытая плесенью, указала на Свету. Лицо девушки окаменело от гнева.

– Есть кто из клана Головастика? – осмотрел я Небесных Охотников. – Пошлите ему весть, что не надо лететь на остров Унии. Наш дружочек уже здесь. Пусть возвращается.

Окружившие нас всадники молчали. Наконечники копий смотрели на Ловеласа и не дрожали. Могучая выдержка у бойцов.

– Я хочу выйти, – сказал охотник. Буднично, по–деловому. Упёр руки в бока. – И я вам нужен. Головастик так сказал. Забудем былые обиды?

– Ты убил нас во сне, – произнёс Кренделёк. – Перерезал всех, как цыплят. С хера ли тебе верить теперь?

– И охотился за нами, как за животными! – выпалила Света. – Не думай, что мы тебе тут рады.

Голова в рогатом шлеме повернулась к разбойнику, затем к заклинательнице. Повисла тишина, разрываемая лишь взмахами десятков крыльев в небе.

– Но без меня вам не выбраться, – сказал Ловелас. Вот бы он шлем снял. Мимики сильно не хватало. Может, его корёжит там, и он пытается справиться с яростью, и только когда преодолевает приступ гнева – выдаёт эти спокойные фразы.

– Что было – то было, – продолжил охотник. – Каждому свой путь. Вы выбрали свой. Я выбрал свой. Теперь же – рады вы мне, не рады – выбора ни у вас, ни у меня нет.

– Почему ты так сделал, Николай? – спросил Стас. – Я не понимал и это не давало мне покоя.

– Потому что вы застряли, – спокойно ответил Ловелас. – Юра говорил об этом, до того, как уйти. Говорил, что нужно отбросить мораль. Нужно отбросить то, что было вне игры и играть на выживание. Не оглядываясь ни на кого. Вы так не могли. Он предложил мне убивать вас вместе с ним. Сделаться злодеями и тем помочь вам тоже. Потому что тогда и вы будете расти, убивая нас.

Похоже на Головастика. Он что–то такое уже говорил, что готов взять дурную роль ради общей цели.

– Но он ушёл. Мне потребовалось время, чтобы решиться самому, – закончил Николай. – Люди приходили, но ничего не менялось. Я думал. И в конце концов решил сделать, как он сказал. Один.

Блин, а не этим–то Юра себе и купил выход из Бергхейма, а? Забросил идейную мину в головёшку Ловеласа и срулил. Хотя не слишком ли хитроумно для сучности? У неё ж запросики были типа «ударь того», «убей этого».

Впрочем, то что он для Светланы попросил – несколько отличалось. Может, хмырь пытался навести застрявших бергхеймцев на хоть какое–то действие?

– Юра такое говорил? – растерянно сказал Стас.

– Да насрано, – оборвал его Олег. – Чё в итоге–то, ему в лесу мозги промыли, а мы сами выбрались. Без такой вот херни. Хорош пиздеть уже. Жопой к нему не поворачиваемся и всё.

– Не так просто, – не согласился я. – Ща тут ветром его споры по континенту разбросает и хер мы вообще к Твердыне подойдём. Зачем тебе выходить из игры, дружочек? Тебе багованую моховую прошивку в голову залили?

– Я хочу выйти, – спокойно ответил Ловелас. – Мне это нужно.

– Тебе или Выводку? – ухмыльнулся я.

Пауза затянулась. Пожалуй, даже слишком. Я чувствовал взгляд Николая из–под маски.

– Я не раб ему, – наконец, промолвил он. – Мы едины. Вы можете мне не верить. Ваше право. Я пришёл на зов. Могу уйти.

– Давай, вали! – отмахнулся я. Крикнул Охотникам:

– Всё интересное закончилось, возвращайтесь к барражированию и пафосным речам. Драки не будет.

Отвернулся и двинулся к башне.

– Лол… – не выдержал Миша. – А чё это ты нам катку руинишь? Не один тут.

– Да, – сказал Игнат. – Не один.

Болтливый хилбот, блин. Ещё и народ баламутит.

– Ладно, – так же лихо развернулся я. – Хитрый план сломан наивными товарищами. Не вали. Некуда валить. Хотел проверить насколько важно тебе встать с нами плечом к плечу. Будем считать, что это был тест, который засрал Мишаня. Спаси–и–и-ибо тебе, малыш!

– Омг… – протянул жрец, махнул рукой. – Ну чикану–у–утый…

Явно недовольные Охотники начали подниматься в небо. Гиппогрифы с клокотанием и визгом отталкивались от земли, тяжело взлетая. Кто–то из всадников даже крикнул:

– Ходящие по земле ставят себя выше посланников Неба. Они считают, что могут убивать нас безнаказанно! Мессир приведёт нас к позору!

О! Восстание роботов начинается! Как это прекрасно. Как это возвышенно. Ведь всем известно, что голос борьбы рождается с первого крика. Теперь нужна тысяча перепостов и запустить заказ сммщикам для дискредитации Головастика в социальных сетях Небесных Охотников: мемчики посмешнее, истории послезливее. Начало положено!

Вот только смельчака тут же сшибли с гиппогрифа. Тело грохнулось в дорожную пыль и сверху в него воткнули как минимум три копья его же товарищи, пригвоздив труп к земле. Потерявший всадника скакун с воем взмыл в небо, растворяясь в голубизне.

Метнувшие смертельные снаряды псы режима спустились. Один из них, упершись сапогом в грудь павшего и враскачку выдернувший копьё, произнёс:

– Никто не смеет сомневаться в Мессире.

Будто бы к нам обращался. Я даже поёжился.

Вскоре мы остались одни. Почти целиком воссоединившиеся бергхеймцы.

– Ситуация, да? – сказал я, нарушив всеобщее молчание. Ловелас стоял, упершись руками в бока. Мох на его гиппогрифе извивался и иногда клочьями опадал на землю, где съеживался и чернел.

Мне никто не ответил.

– Это как с хулиганьём когда–то на улице, да? Типа дай мобилу позвонить, да чё ты ссышь, верну. Или ты мне не веришь? И тут такой вот тупичок. С одной стороны – ну с хрена ли я буду верить такой образине? У неё на лице написано, что ему даже мама вряд ли верит. А с другой…

– В торец сразу суй, – посоветовал Олег. – Чё рассусоливать?

– Олеженька–олежка, я б реально удивился бы если такой вопрос включил в твоей головушке процессы сомнения. И искренне восхищаюсь. Но вдруг ему реально надо позвонить, вдруг это действительно разговор человека с внутренней честью, которому глубоко оскорбительно такое недоверие. Невоспитанного человека, конечно, с проблемами в коммуникации. Может быть даже социопата и, конечно, с большей вероятностью надо в торец, но…

– К чему это ты, Лолушко? – устало спросил танк.

– К тому, что нам ща реально надо отдать ему мобилу, – посмотрел я на Ловеласа. – Хотя мы знаем, что верить нельзя ни на грош, но и в торец не вариант.

– Я буду сражаться за вас, – сказал Николай. – Вы можете мне не верить. Ваше право. Но я буду сражаться в полную силу.

– Колян, я никак не могу понять, как Выводок тебя отпустил. Наши последние встречи ясно дали понять – ты у него на поводке и с радостью посадишь на него всех нас. И вот ты здесь, хочешь выбраться. Остров Унии нынче полностью изумрудно мохнатый, твой хозяин выпилил там всё живое.

– Сделал единым, – поправил упрямый Ловелас.

– Я тоже мог сделать всех едиными там. Мёртвенькими и едиными. Не уверен, что местные жители были бы рады.

– У тебя не хватило сил, – пожал плечами охотник. Вот ведь зараза… – Хозяин оказался могущественнее. Но хозяин сделал, что хотел и вознаградил за службу. Отпустил.

– Или решил расширить свои владения за морем, – подмигнул ему я.

Ловелас хмыкнул:

– Ты, наверное, считаешь себя умным, шут? Тогда скажи, умник, зачем мне тогда было прилетать сюда? Я мог отправиться в самый дальний уголок континента, спрятаться в одном из лесов и начать оттуда экспансию. Так, как мы сделали это в Бергхейме, после «поражения». Селение за селением. Город за городом. Страну за страной. Пока всё не стало бы единым. Повсюду.

Резонно. Обидно, но резонно.

– Молчишь? Правильно – продолжил Ловелас. – Мне насрать на то, как вы ко мне относитесь. Что вы обо мне думаете. Но если отсюда можно выйти и для этого я должен вам помочь – я готов это сделать. Это общий интерес, ничего более. Вы ведь и сами тут вряд ли большие друзья друг другу.

Опять резонно. В реальной жизни всем гуртом водку пить не сели бы. Ладно…

– У нас же в башне есть правильные казематы? Что–нибудь тёмное, с глухими стенами и прочной дверью? – спросил я, не оборачиваясь, у товарищей.

– Есть, – сказал Кренделёк. – А что, хочешь его туда?

– Больше некуда. Посидишь взаперти, пока не выдвинемся в Твердыню, а? Докажешь свою готовность?

Ловелас медленно, будто неохотно качнул головой.

– Мы принимаем его? – недовольно спросила Света.

– Если хотим выйти – нам нужно его принять, – повернулся к ней я. Переглянулся со скривившимся Женей. – Но наедине с ним оставаться я б никому не советовал. А то бац, как в фильмах ужасов, потом будем пестицидами друг друга брызгать, чтобы выяснить, а не пожрал ли кого из товарищей мох.

Удивительно, но Стас промолчал от такого предложения. Даже не возмутился. И смотрел на Ловеласа без привычной беззлобности. С презрением, столь несвойственным ему, глядел.

– Юра, покажи дорогу, где там у нас темница для героя. Олежа, поможешь проводить нашего дражайшего товарища?

– Угу.

Ловелас безропотно проследовал за нами. Он шагал медленно, осторожно. Не проронил ни звука. Когда вступил в пропахший плесенью каменный мешок, то обернулся, скрестил руки на груди. Только спросил:

– Оружие заберёте?

Олег взялся за ручку железной двери. Я мотнул головой пленнику, кивнул танку. Преграда со скрипом тронулась с места. Лязгнула о проём. Громыхнул засов.

– Думаешь не выберется? – сказал Юра, когда мы зашагали по ступеням наверх. По каменным стенам сочилась вода. Эхо отражалось от них и убегало куда–то в тёмные недра катакомб.

– Думаю, что придётся сторожить, – ответил я. – И, как я уже говорил, не по одиночке.

Дверь в казематы захлопнулась. Воздух сразу стал суше, теплее.

– Почему не по одиночке?

– Я ведь говорил, – поморщился я. – Отсылку к ужастику оставлял. Неужели не смотрели? Зима, страшные собаки, иголку в анализ крови?

– И чё?

– Ничё. Понимаешь, Юрчамба, ситуация какая… Ему надо выйти, я хрен знает зачем. Но куда проще ему будет выбраться, если мы все будем «едины». По одному затянуть в Выводок и проблемы нет. Олежа сразу меня полюбит, мне понравится Миша, а это уже ни в какие ворота не лезет.

– Не будет такого, не ссы, – буркнул танк. Вышел из башни, бросив на прощание. – Даже, блядь, в мохе.

– Во мху, – машинально поправил я.

– Вот именно поэтому – не будет, – поморщился Олег.

– Сценарист —

Он остановился у саркофага. Коснулся тёплого пластика пальцами. Глянул на мониторы. Роттенштайн ждал. В огромном скалистом зале, в виде полусферы, они казались крошечными. Сбившись в кучку, игроки расселись вокруг своего лидера. Один из них явно спал. Давно ждут… Боятся пропустить.

Андрей улыбнулся. Да, босс приходит лишь на час в сутки и неизвестно, в какой момент это наступит. Упустили – до встречи завтра. Человеческая натура разрывается от сомнений. Особенно коллективная. Можно просидеть десять минут и дождаться, а можно и двадцать три часа прикованным пробыть, ожидая каждую секунду того самого момента.

Он промотал логи бесед. Двое сомневались. Колдунчик и Бмвхеров. Оба предлагали сбросить вход в рейд и пробежать первых боссов, поднабрать снаряжения. Но жесткая и спокойная риторика ЯкорнойШесть держала игроков в узде. Маг, предводитель Роттенштайна, был терпелив.

Сценарист нажал кнопку и зев капсулы с тихим шипением раскрылся. Приятная подсветка, плавные черты. Но всё равно – гроб. Он посмотрел в сторону занавешенного окна. Никогда не закрывал его, вдохновлялся открывающимися просторами. Видом позолоченного солнцем леса, или же легких снежных шапок поверх крон.

Теперь же задёрнул шторы. Крепость дала брешь. Если раньше можно было положиться на датчики движения, на камеры – теперь всё в прошлом. Теперь как в древние времена – перед сном следует проверить запоры.

Он зло поморщился.

Сталкер ответил. Днём, когда Андрей проснулся и вспомнил о ночном сигнале, то бросился к телефону, по дороге запутавшись в одеяле и чуть не разбив себе нос.

На экране горело сообщение:

«А уже всё–всё–всё–всё, а надо было раньше говорить о том о сём». В конце цитаты стоял подмигивающий смайлик. Дурацкая песенка, о которой вспомнил сталкер, с того момента крутилась в голове и наполняла обидой.

Из–за одного ублюдка столько проблем.

Он вновь посмотрел на саркофаг. Конечно, неразумно в такой ситуации играть в капсуле. Шлем – лучший вариант. Чтобы не выпадать из реальности, чтобы быть готовым к любому повороту событий. Успеть среагировать, если случится непредвиденное.

Но как долго он ждал этого момента. Как готовился к нему. Отступить сейчас – предать самого себя. Там, в капсуле, он сможет почувствовать всё полноценно. Власть, мощь, запахи, вкусы. Стать сильным, среди сильных.

Сталкер не вломится в дом. Это невозможно. Он будет отравлять жизнь, но не полезет внутрь. Потому что давно уже мог это сделать.

Андрей вновь глянул на окно. После игры гостю из леса прилетит сюрприз, раз так…

Перед тем, как залезть внутрь, он ещё раз проверил что запер все двери и окна. Убедился, что работают камеры во дворе, в ангаре, что датчики движения в порядке. Некоторое время наблюдал на мониторах за тенью медсестры, выполняющую рутинную работу с игроками. Сначала думал запереть её на время игры, но она давно не предпринимала никаких попыток выйти за рамки обычных маршрутов.

Удобно устроившись, он поднял руку и потянул крышку саркофага. Капсула закрылась. На стекле вспыхнули символы электронного меню. Анимация плавно отреагировала на комбинацию цифр. Вывела окно таймера.

Час.

Обратный отсчёт.

Он выдохнул, надел шлем, подключил кислород, вытянул руки в специальные пазы, наполненные откалиброванными датчиками.

И вошёл…

Роттенштайнцы торопливо собрались, когда Серый Человек возник под куполом залы. Объятая светом фигура медленно спускалась. Вмурованные в камень зеркала сверкали, отражая его изображение и от этого огромный грот был светел, словно над ним взошло солнце. Андрей наблюдал за игроками с улыбкой, невидимой им. Время испытания пришло.

Сапоги легко коснулись каменного пола. Сценарист молчал.

ЯкорнаяШесть махнул рукой, крикнул что–то, и вперёд выдвинулись танки. Бмвхеров крутил шеей, бесполезно разминаясь. Затем ударил плашмя мечом по щиту, на котором моргали десятки демонических глаз. Рявкнул что–то нечленораздельное и ускорился. Второй воин топал без каких–либо ритуальных плясок, след огня от меча танка расчерчивал сумрак подземелья. Следом шагал Рукоблуд, держа молот обеими руками. Андрей наблюдал, недвижимо застыв посреди зала. Неторопливо, наслаждаясь моментом. Они думают победить. Надеются.

Недостаточно информированы.

Колдунчик сместился влево. По центру остался Таксист, закружилась в грациозном танце Зинаида. Хилы оттянулись в тыл. Разбойник исчез в инвизе. Сам ЯкорнаяШесть, не сводя взгляда с Серого Человека, отправился на правый фланг.

– Надо отдать вам должное, – сказал Андрей. Его усиленный голос растёкся по залу, многократно отражаясь от каменных стен, множа отзвуки эха. – Вы сильнейшие. Но это вам не поможет.

Бмвхеров сорвался с места в рывке, ударил щитом. Громко гаркнул, пытаясь наложить дебаф. Болевые ощущения в капсуле Сценариста были отключены. Всё старание танка вылилось лишь в строчках логов.

Андрей поднял руку и одной молнией сжег друидку в тылу врага. Затем свалил и жрицу. Третьим убил Рукоблуда, моментально обуглившегося и грудой почерневшего доспеха развалившегося на полу.

– У вас нет шансов, – сказал Сценарист. В спину вонзились кинжалы разбойника. Ещё один удар щита от Длинноносого. Заклятья Колдуничка и ЯкорнойШесть ударили разом. Один с множеством дебафов, второй с рассчитанным под эти ослабления заклинанием. Покраснел Таксист, стрелы с всхлипами исчезали в теле Андрея. Командная работа. Влил максимальный урон, пока действуют негативные эффекты соратника. Понятно, почему они так хорошо шли. Но это всё равно не поможет. Жалкие проценты здоровья. Капля в море.

Серый Человек пошёл к танцовщице, отбросив с дороги танков. Таунты бесполезны. Станы не работают. Всё серьёзно.

Добравшись до девушки, он схватил её за горло. Приподнял над собой, вглядываясь в красивые скулы. Глаза Зинаиды скрывала маска, но нижнюю половину лица было видно. Танцовщица вцепилась в его ладонь двумя руками, пытаясь разжать смертельную хватку. Пухлые губы раскрылись, показав белые ровные зубки. Во рту Андрея пересохло. Свободной рукой он рванул с неё нагрудник. Жертва взвыла от боли, и разорванная броня грохнулась на камень.

В паху сразу зашевелилось. Обнаженное тело, разительно отличающееся от реального, наполнило Сценариста вожделением. Неуместным, но всё равно волнительным.

Он бросил её на камень, прижав к полу. Вглядываясь в то, что пряталось в прорези маски. В испуганные глаза.

Голова мотнулась от сокрушительного удара Длинноносого. Бмвхеров тоже оказался рядом и попытался вонзить меч в открытое горло. Сталь скользнула прочь, отчего воин оступился. Пламя мага и чёрные чары погонщика смерти стекали с тела Серого Человека. Стрелы бились о бурлящее марево и обугленными спичками падали на пол. А Андрей смотрел в глаза Зинаиды, сдавливая горло всё сильнее.

Девушка хрипела, сучила ногами, но не могла вырваться. На руке повис Длинноносый, помогая соратнице. Серый Человек контузил его одним ударом в голову, оставив лежать на полу, и вернулся к жертве, впитывая утекающую жизнь танцовщицы каплю за каплей. Наконец, Зинаида замерла. Серый Человек выпрямился. Кулаком проломил нагрудник Бмвхерова, отчего воин грохнулся на колени, задыхаясь. Чары разбивались об Андрея ядовитыми всполохами. Мерно пощёлкивали стрелы.

Следующим он убил разбойника. Выхватил его, пытающегося скрыться в инвизе и оторвал Бомжаре руки. Кричащий обрубок грохнулся на пол, забрызгивая всё вокруг кровью. Игрок отталкивался от камня ногами, отползая от Серого Человека. Вновь влетел кто–то из милишников и с грохотом отскочил прочь.

Андрей догнал уползающего и вырвал ему ногу. Бросил ею в Колдунчика, прервав заклинание.

Разбойник визжал, как поросёнок. Поэтому Сценарист раздавил ему голову сапогом, погрузив зал в рабочий гул заклинаний и стрельбы. Бмвхеров ещё ползал по полу, хрипя. Длинноносый с рёвом кинулся в атаку. Андрей увернулся от удара, врезал в шлем кулаком. Затем еще раз. Металл проминался под сокрушительными тычками, впивался в голову, которую должен был защищать.

Когда из–под железа брызнуло серо–розовая грязь Сценарист двинулся к Таксисту. Уже чуть быстрее, чем раньше. Роттенштайн умудрился снять почти четверть здоровья. Возможно, не надо так заигрываться.

Но закатывающиеся глаза танцовщицы того стоили.

Тело Длинноносого грохнулось на пол позади Андрея.

– Макс, ульта! – рявкнул ЯкорнаяШесть. Колдунчик тут же крутанулся в чёрном смерче, моментально преобразившись. Вместо заклинателя в пещере возникла трехметровая фигура в тёмном балахоне и с сиреневой косой.

Вновь покраснел Таксист, вбивая урон в Сценариста.

Погонщик Смерти в несколько шагов оказался у Андрея. Коса рубанула по колену, отскочила, по инерции совершила оборот вокруг размытого тела и врезалась в шею Серому Человеку. Он попятился. Огненный поток ударил с неба, ослепляя Сценариста. ЯкорнаяШесть сдал свою ульту. Обращённый Колдунчик наносил удары за ударами, а ответные атаки Андрея промахивались. Упущение. Очень сильная способность.

Но не бежать же.

Коса била то слева, то справа, Сценарист слепо отмахивался, ожидая, когда пройдёт заклинание ЯкорнойШесть и пятился. Когда, наконец, зрение вернулось, то он уловил движение слева. Бмвхеров отбросил склянку из–под лечащего зелья в сторону, бросился в атаку. От толчка Андрей пошатнулся, получил косой погонщика. И тут фигура Колдунчика съежилась, возвращаясь в первоначальное состояние. Он схватил его за горло, вырвал кадык. Затем выбил коротким ударом пальца игроку глаз.

Почему–то вспомнил страшную квартиру, где тот жил. Всё в рунах, пентаграммах. Чёрные тона, кожаные манускрипты, тысячи свечей. В трафике один оккультизм. Распечатки, переписки. Одинокий любитель магии, тщетно ищущий её в реальности. Любитель очень непопулярной инди–игры про чернокнижников.

Орущий Колдунчик упал на колени. Без хила он уже не боец.

А хила у них нет.

Андрей расправился с последним танком. Одиночной молнией сжёг Таксиста и пошёл к ЯкорнойШесть. Крик погонщика смерти прервался. Готов. Оставшийся в одиночестве прекратил атаку, встал, спокойно ожидая. Сценарист шёл нарочито медленно, будто прогуливаясь.

Приблизился вплотную к лидеру Роттенштайна.

– Двадцать пулов, – сказал тот. – И ты ляжешь.

Андрей посмотрел на уровень здоровья. Они сняли треть. Да… Заигрался.

– Ты ещё не всё видел, – сказал он и оторвал голову магу, а затем неторопливо вернулся в центр зала.

Роттенштайн вернулся через пять минут. Остановился на входе в зал. Сценарист отыскал взглядом танцовщицу, облизнулся. Доспех восстановился после смерти, но он возбуждал даже больше. Потому что он знал, что под ним скрывается.

– Тик–так, – сказал Андрей, и голос растёкся по Твердыне.

Танки двинулись вперёд. ЯкорнаяШесть вполголоса раздавал распоряжения остальным. А Андрей смотрел на Очкастую. Сейчас он поиграет с ней. В отличии от Зинаиды, в реальности бывшей уборщицей средних лет, работавшей в «Пятерочке» Копорья, друидка была хороша и в реальной жизни. Очки её только красили.

Жаль, что в игре их нет.

Сердце сладко ныло от предвкушения, и Сценарист пошёл игрокам на встречу.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю