Текст книги "Земли первородных. Избранницы (СИ)"

Автор книги: Юлия Терехова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 26 страниц)

  – Золотой, – задумчиво произнес охотник, не прекращая меня разглядывать.

  – Идет, – согласилась я, прикинув, что у меня остается еще одна золотая монета и несколько десятков серебряных. Ничего, как-нибудь выкручусь.

  Тролль еще какое-то время раздумывал, а затем, стребовав с меня показать ему золотой и удостоверившись в его наличии, кивнул мне на место рядом с собой. Я забралась на шкуру, под которой оказалось навалено что-то жесткое, и уселась, стараясь слиться с санями и не тревожить лишний раз сурового попутчика.

  До самой темноты мы ехали молча, тролль изредка покрикивал быку, когда тот сбивался с тропы, завидев торчащие из-под снега остатки травы или мелкие кустики, да бросал на меня задумчивые взгляды, видимо так до конца и не определившись, правильно ли он поступил, согласившись меня подвезти. А я смотрела по сторонам, отмечая, что лес становится гуще, а дорога постепенно превратилась в узкую тропу на одни сани. Достав из сумки яблоко, то самое, подаренное кем-то из матросов, обтерла его снегом и, нащупав в сумке маленький ножик, завернутый Гарртой в тряпочку, чтобы не продырявил сумку и не выпал по дороге, разделила на две равные части. Протянула хмурому охотнику, явно не ожидавшему этого от меня, и от того заметно смутившемуся. Мы как раз закончили грызть яблоко, когда я заметила, что тролль начинает внимательно осматриваться по сторонам, а потом и вовсе свернул сани с тропы на небольшую полянку.

  Заметив мой удивленный взгляд, тролль пояснил, что тут на ночлег встанем.

  – Прямо тут, в лесу? – я озадаченно озиралась по сторонам, прикидывая, смогу ли я пережить такую зимовку. – А как же постоялый двор, – и вспомнив название на местном наречии, – Тарракши.

  Тролль усмехнулся и ошарашил меня известием, что до него нам еще три дня пути. Видимо я выглядела сильно потерянной, потому как он продолжил уже гораздо более добродушным тоном:

  – Не бойся. Трэхт – хороший охотник, – заверил меня тролль, постучав себя по груди, – никто нас здесь не тронет.

  – Ксандра, – в ответ представилась я и, повинуясь какому-то порыву, протянула ему руку. Тролль, немного помедлив, аккуратно пожал ее, а я отметила в который раз, какие же люди действительно маленькие по сравнению с существами этих удивительных миров. Моя ладонь утонула в его руке, а в голове проснулся внутренний голос, не к месту напоминая, что такой же маленькой я себя ощущала, когда меня брал за руку мой златоглазый лорд.

  – Что ты будешь делать в горах? – спросил меня тролль спустя некоторое время, отвлекая от ненужных воспоминаний. Он развел костер, и теперь мы сидели рядом с огнем, Трэхт усевшись по-турецки, а я на пеньке, накрытом одной из шкур с саней. Охотник помешивал длинной двузубой вилкой содержимое небольшого котелка, висевшего над огнем, из которого доносился ароматный запах мяса и пряностей.

  – Хотела найти работу, – честно призналась я, вытянув ноги поближе к огню и отогреваясь после половины дня, проведенной практически без движения. Промерзнуть я успела изрядно. – И жилье.

  Тролль подцепил из котелка небольшой кусок и, попробовав и удостоверившись, что все готово, достал из саней жестяную миску, куда положил первую порцию ужина и протянул мне вместе с вилкой. В миске оказалось какое-то неизвестное мне мясо, приправленное пряными травами и специями. Мне определенно нравилась кухня троллей, с одной стороны незамысловатая, но идеально подходящая для их сурового климата. Ужин меня моментально согрел и я, передав наши общие миску и вилку Трэхту, продолжила смотреть на огонь.

  – У меня есть на примете работа для тебя, Ксандра. И жилье, думаю, найдется. – тролль говорил на едином очень бегло, почти как капитан Каргуш.

  – Что? – не сразу осознав смысл сказанного, переспросила я.

  – Моя жена, Эрха, держит постоялый двор, тарракши «Брюхо дракона», это уже в самых горах, меня часто нет на месте: я то в горах на охоте, то отвожу шкуры в столицу. А помощница ей не помешает. Сейчас как раз часто постояльцы бывают. – тролль закончил есть и сейчас отчищал столовые приборы снегом, – у горных барсов брачный период. Много шкур – много охотников.

  Я так энергично закивала головой, что чуть не свалилась со своего пенька. Трэхт усмехнулся и пошел к саням. Подогнав быка с санями поближе к костру, он соорудил из шкур два спальных места, но потом, еще раз глянув на меня, перекинул на мое еще парочку шкур потолще. Я послушно улеглась на свое место, а он еще долго сидел у костра, и я, пока не уснула, несколько раз ловила на себе задумчивый взгляд его красных глаз.

  Когда я проснулась, оказалось, что мы уже давно в пути. Солнце светило высоко над нами, а мохнатый бык бодро тащил наши сани по густому лесу.

  Заметив, что я проснулась, Трэхт протянул мне кусок хлеба и фляжку с водой. Судя по тому, что вода обожгла горло холодом, это был талый снег. Наскоро перекусив и умывшись снегом, снятым с ближайшей еловой лапы, я продолжила изучать окрестности. Узкая тропинка, по которой мы катились, петляла среди высоких заснеженных деревьев. Лес жил своей обычной жизнью, не обращая на нас никакого внимания: по веткам, перелетая порой через наши головы, сновали белки, с разных сторон доносились крики диких птиц, где-то вдалеке тревожно ухал филин. Пару раз тропу пересекали непривычно большие следы. Всякий раз натыкаясь на них, тролль останавливал сани и долго осматривал находку, по несколько минут он молчал, то трогая следы, то вглядываясь в чащу леса, куда они уходили. Когда мы наткнулись на них впервые, охотник пояснил, что это и есть горный барс. Отпечаток лапы был явно кошачьим, но судя по его размерам, местные барсы были не меньше тигров или львов моего мира.

  – Какого они размера, Трэхт? – спросила я, разглядывая один из отпечатков лапы и сравнивая его со своей ладонью, та была заметно меньше.

  – Самцы бывают размером с крупного ярка. – тролль махнул рукой на своего быка. Тот был в холке с меня ростом. Остаток дня я старалась не отходить от тролля дальше нескольких метров. Трэхт тоже выглядел более настороженным и собранным, чем раньше. Спала я той ночью плохо, постоянно вслушиваясь в ночные шорохи. А стоило быку всхрапнуть или зашевелиться, замирала от страха и мысленно вспоминала всех богов, которых знала, упрашивая их отвести барсов подальше от нас. Поэтому часть следующего дня я проспала в санях, пропустив момент, когда лес сменился предгорьем. Тропа стала забирать вверх, и наш бык заметно сбавил скорость. Я проснулась от толчка, оказалось, троллю пришлось подталкивать сани, чтобы они перевалились через камни, торчавшие из-под снега.

  Еще не отойдя от сна, я осмотрелась по сторонам и замерла от открывающегося вида. Огромные снежные горы раскинулись перед нами. Мы направлялись прямо к центру горной гряды, двигаясь вдоль русла замерзшей реки, серебристой змеей петляющей по равнине.

  Пока я восторженно вертела головой по сторонам, не уставая восхищаться красотой и величием этого сурового края, Трэхт спрыгнул с саней и подойдя к реке сначала посидел на берегу, а затем прошелся по льду. Немного попрыгав на ледяной глади, он удовлетворенно хмыкнул и, вернувшись к саням, повел быка к реке. Я молча наблюдала, как сани, скрипя полозьями, скользнули на замерзшую воду вслед за мохнатым ярком. Тролль еще какое-то время повременил, прислушиваясь к окружающим звукам, и явно довольный забрался обратно на сани и подстегнул бычка.

  Дальше мы неслись очень быстро, я и не представляла, что такие тучные животные могут так быстро бегать, да еще и запряженные в груженые сани. Тролль, не переставая осматриваться по сторонам и прислушиваться ко всем звукам, пояснил мне, что этот путь гораздо быстрее и, теперь у нас есть шанс прибыть в тарракши к завтрашнему рассвету, а не закату.

  Следующие несколько часов мы неслись навстречу алому солнцу, садившемуся прямо перед нами, прячась за широкую горную гряду. Зимнее небо было расцвечено красно-оранжевыми красками заката, постепенно тающими и на наших глазах растворяющихся в чернилах вечернего неба.

  То тут, то там вспыхивали звездочки, и спустя какое-то время я смотрела на мириады ярких звезд, рассыпанных по черному бархату небесного покрывала. В отличие от моего мира, здесь не было видно яркой Полярной звезды, и не было привычных ковшей медведиц или зигзага Кассиопеи. Здешние звезды водили свои, пока еще неизвестные мне, хороводы. А я лежала на санях, мчащихся по льду, как по воздуху, и смотрела на завораживающее Приграничное небо, представляя себе, что парю на крылатом змее Аллинара, а он сам как обычно расположился за моей спиной, привычно обнимая меня и не давая выпасть из седла.

  Я еще долго любовалась ночным видом, рассматривая звезды и соединяя их в воображаемые созвездия, и тут же придумывая им названия. Спустя какое-то время, завернувшись поплотнее в шкуры, я уснула, все еще размышляя, на кого были больше похожи увиденные мною звездные фигуры – на огромную хищную птицу или большого крылатого дракона.

***

  Я проснулась от того, что меня трясли за плечо. Я сонно улыбнулась Трэхту и, наконец, обратила внимание, что мы больше никуда не едем, а стоим посреди широкого двора, окруженного частоколом. Сани стояли прямо перед здоровым бревенчатым домом в два этажа. Судя по размаху строения, это и был тарракши «Брюхо дракона», о котором говорил седой охотник.

  Выпутавшись из шкур, в которые за ночь завернулась как в кокон, я спрыгнула с саней и тут же увидела хозяйку постоялого двора. Высокая троллиха стояла рядом с моим спутником, она была одета в такой же вязаный свитер и меховую жилетку, теплые штаны из грубой ткани и высокие меховые валенки. Волосы у жены охотника были темно-синие и убраны в две длинные косы. Пока мы с женщиной изучали друг друга, Трэхт что-то быстро заговорил на тролльем. Я уловила только название гор и свое имя, твердо решив для себя, что местный язык надо будет обязательно выучить, раз уж я намерена тут остаться.

  – Это Эрха, моя жена, – перешел на единое наречие акшиани тролль, обращаюсь уже ко мне. – Я рассказал ей про тебя, она согласна взять тебя в помощницы, но платить много мы не можем, десять медных монет за дюжину дней и жилье с едой.

  Я лишь кивнула в ответ, выбора у меня особого не было, а это был хоть какой-то вариант.

  – Иди в дом, Эрха покажет тебе комнату, – произнес Трэхт, начиная разгружать сани. Его жена двинулась первой, а я послушно пошла вслед за ней, сжимая в руках свою сумку со скудными пожитками.

  Сразу за широкой деревянной дверью начиналась просторная комната, уставленная крепкими деревянными столами и скамьями. Посреди комнаты стояла огромная печь, обращенная к центру зала ярко-горящим камином. За ней виднелась длинная деревянная стойка с чистой глиняной посудой – здоровыми кружками и тарелками, в одной из таких кружек россыпью хранились местные двузубые вилки, наподобие той, что мы пользовались в пути, и ножи. За стойкой на боковой стене было подвешено множество полок, на которых стояли бутылки разных форм и размеров. Пока мы пересекали ряды столов, я успела опознать только низкую пузатую бутыль с настойкой из платисса, которую в меня своими методами как-то вливал Аллинар. Заметив мой интерес к выставленной коллекции алкоголя, Эрха произнесла:

  – «Брюхо дракона» – лучший тарракши в этой части гор. К нам приходят, когда нужна хорошая еда и выпивка, и чистая постель. – троллиха говорила на едином так же бегло, как и ее муж. – Это общий зал, тут кормим постояльцев и всех пришлых. Будешь помогать мне, вечерами разносить еду, убирать комнаты. Трэхт говорил, что сейчас хороший сезон – много охотников? – я кивнула, торопливо шагая, стараясь не отставать от высокой спутницы.

  – Там кухня. Оттуда будешь забирать заказы, ну и есть сама будешь там же. Потом покажу, – сказала Эрха, махнув рукой на кухню, отгороженную от обеденной залы печью и стойкой, и направилась в другой конец комнаты.

  Слева от входа располагалась лестница на второй этаж, по ней мы и поднялись, оказавшись в узком и довольно прохладном коридоре.

  – Печь постоянно отапливает только несколько комнат. – пояснила Эрха, – В остальных мы используем «гоблиново пламя», когда там есть постояльцы.

  Я не очень поняла объяснения хозяйки, но внимала каждому ее слову, петляя за ней по узкому коридору, утыканному дверьми. Остановившись у дальней двери, Эрха распахнула ее и вошла в небольшое помещение, которое напоминало пенал. По длинной стороне пенала располагалось окно, смотрящее во двор, а у второй стены, смежной с соседней комнатой, стояла небольшая чугунная печурка, видимо и являвшая собой то самое «гоблиново пламя». Конструкция живо напомнила мне «буржуйку», до сих пор часто используемую в моем родном мире. Пока я размышляла, кто у кого украл идею, или же они действительно приходят одновременно на ум разным людям и нелюдям, троллиха подошла к дальней стене комнаты и указала мне на здоровый обитый железом сундук.

  – Здесь можешь вещи сложить. – и указав на кровать, придвинутую ближе к печке, – а здесь спать.

  Другой мебели в комнате не наблюдалось, не считая чьих-то ветвистых рогов, прибитых к стене у входа и служивших вешалкой для одежды. Подойдя к ней, оказалось, что дотянуться у меня не получится. Эрха что-то пробормотала по-тролльи, а я в который раз за свое путешествие ощутила себя чужаком во всех мирах вместе взятых.

  Хозяйка таверны, видимо, заметила мою реакцию, и добавила на едином:

  – Трэхт будет дома несколько дней, переделает под твой рост. – и усмехнувшись, внезапно поинтересовалась, – А чистокровные люди специально не моются подолгу? Тепло берегут?

  Поняв, что краснею до самых ушей, представила, какое жалкое зрелище я собой являю после практически дюжины дней пути, в течение которых мне удавалось только умыться. Уставившись на носки своих сапог, ответила, что я бы с радостью помылась, если это возможно.

  – Бери вещи, и идем в баню, раз такое дело, – и бросив взгляд на мои скромные пожитки, – Что у тебя есть из одежды?

  Я послушно вытряхнула на кровать свою сумку, содержимое не впечатляло: пара шерстяных носков, мои легкие штаны и не съеденный леденец, завернутый в бумажку. Все мои сорочки и белье остались в старой сумке у гоблинов где-то в Картанате. Кратко описала Эрхе историю с гоблинами и воровством сумки с вещами, чтобы не выглядеть как беглый каторжник.

  Троллиха задумчиво покивала мне и велела собрать с собой все для стирки. Захватив брюки, я послушно поплелась вниз за своей спутницей на первый этаж. Мы снова миновали большую обеденную залу и вышли на улицу, где Трэхт уже разгрузил сани, выложив вдоль забора длинные ряды каких-то деревянных ящиков.

  – Еда, – бросила мне через плечо Эрха, стремительно пересекая двор и направляясь к небольшой деревянной постройке с одной трубой на крыше, откуда тянулся сизый дымок. – Здесь мы можем добыть только мясо, а к нему нужны еще овощи и приправы, вот Трэхт и привозит из Карст-Эра. Так и живем.

  С этими словами меня проворно запихнули в маленькую избушку. Мы попали в натопленный предбанник, где вдоль стен стояли лавки, а на стенах висели такие же рога, как увиденные мной в доме. Мои тулуп и шаль тут же оказались на одной из таких вешалок. А дальше Эрха велела раздеваться и скидывать всю нижнюю одежду в одно из деревянных корыт, которые она тут же расположила на лавке. Сама же тоже начала стягивать с себя меховые сапоги и одежду.

  Мне не оставалось ничего другого, как последовать ее примеру. Сложив на лавку шерстяной свитер и теплые штаны, я начала складывать в корыто носки, белье и сорочку. Носки троллиха тут же выложила, сказав мне, что нечего их в горячую баню тащить, и замерла на середине своего поучительного рассказа о том, как надо стирать шерстяные вещи.

  Я удивленно обернулась и увидела, что Эрха ошарашено рассматривает мою спину. Конечно, я же совершенно забыла о шрамах, которые так и не удалось свести. Ну точно беглая каторжанка.

  – Кто это сделал с тобой, Ксандра? – хозяйка впервые обратилась ко мне по имени. – Кто с тобой такое сотворил? – она аккуратно провела по шрамам шершавой ладонью. И неожиданно добавила, – их было больше. Залечили?

  Я кивнула, раздумывая, стоит ли разматывать с запястья кожаный браслет или, наоборот, будет проще спрятать метку Айка, просто не показывая троллихе левую руку. Решила рискнуть со вторым вариантом и, быстро размотав повязку, прижала руку запястьем к бедру.

  – Я готова, – улыбнулась Эрхе. Обнаженная троллиха напоминала мне атлетов моего мира – высокая, широкоплечая, с длинными сильными руками и крепкими мускулистыми ногами. Эрха кивнула и вошла во второе помещение, большую часть которого занимала огромная печь. На ней грелось несколько чанов с водой, один уже бурлил вовсю, второй, видимо, поставили совсем недавно. Рядом с печью стояла низкая деревянная скамья с широким длинным корытом. Эрха взяла у стены ведро с талым снегом и плеснула в корыто. Потом, нисколько не опасаясь обжечься, подхватила с печи чан и плеснула в корыто кипятку. Удостоверившись, что температура подходящая, велела мне лезть в корыто и вручила в руки ковш.

  Я с невероятным наслаждением плескалась в этом корыте, смывая с себя пот и грязь и думая, что наверное не была так счастлива, даже нежась в роскошных ванных акшиани. Троллиха извлекла откуда-то кусок душистого мыла и намылила мне голову. Аккуратно протерла спину, стараясь не дотрагиваться лишний раз до шрамов. Я настолько обрадовалась тому, что наконец могу помыться, что совершенно забыла о том, что не хотела показывать свою метку хозяйке. Опомнилась я, когда троллиха резко перехватила мое левое запястье и спросила в упор, не спуская с меня внимательного взгляда красных глаз:

  – Это метка одного из домов акшиани, – я пыталась выдернуть руку, но Эрха крепко меня держала, – Это они с тобой сделали? – она кивнула на мою спину.

  – Они, – решила не врать я, – так получилось...

  – Значит, ты непокорная женщина лорда дракона? – уточнила проницательная хозяйка постоялого двора, изучив рисунок на руке и отпуская ее, наконец.

  – Ну можно и так сказать, но шрамы на спине не от него, – решила внести немного ясности я, – он наоборот лечил. Просто не все сумел...

  Эрха о чем-то задумалась, возвращаясь к намыливанию моей головы, и чуть погодя произнесла:

  – Чем же можно нанести такие увечья, что даже лорд дракон не смог их вылечить?

  – Плеть была чем-то пропитана, сок какого-то растения, цветка или травы, я не помню точно, – мои объяснения были прерваны ковшом воды, вылитым мне на голову. Когда я отфыркалась от попавшей в нос и рот воды, закончила свое объяснение, – Я просила снять с себя метку другого лорда акши, он не согласился. Вот результат.

  – И где же этот второй лорд, который лечил твою спину и оставил на тебе новую метку? – троллиха возобновила свой допрос несколько минут спустя, когда в оставшейся в корыте мыльной воде я стирала свою одежду.

  – Ну он остался в Земле первородных, – отвечаю почти правду я, старательно изображая полное погружение в процесс стирки.

  – И отпустил свою чистокровную женщину гулять по мирам в одиночку? – усмехнулась над ухом троллиха.

  – Ну как бы да, – усиленно тру манжеты сорочки, не поднимая от корыта глаз.

  – Ксандра, что ты знаешь о троллях? – неожиданно спросила хозяйка тарракши. Я даже от своей многострадальной сорочки оторвалась, задумавшись над ответом.

  – Довольно многочисленная народность, отличается повышенной стойкостью и живучестью, потому и облюбовали Приграничье. – выдала я весь свой запас знаний.

  – Вот неудивительно, что тебя гоблины обокрали в Картанате, – заключила троллиха, видимо не впечатлившись моим ответом. – ты же ничего не знаешь! Ксандра, тролли славятся как хорошие охотники, моряки и, что важно, ужасные покупатели для торговцев. А все потому, что мы обладаем чутьем. У всех оно выражается по-разному, – Эрха вылила на себя ведро холодной воды, – Трэхт чует зверя, потому и охотник. Кто-то понимает море и воду, они идут в моряки. Я чую людей, потому держу тарракши. Но все тролли чуют ложь, нас не обманешь. Я, вдобавок, чую, что движет людьми, это и помогает мне быть хорошей хозяйкой. Я знаю, что нужно людям.

  Я снова уставилась в корыто с уже остывшей водой, уже понимая, что последует за этим объяснением.

  – Ксандра, не пытайся обмануть меня, рассказывая, что твой лорд дракон отпустил тебя в этот путь добровольно.

  – Не буду, – глухо ответила я, все также не поднимая глаз на троллиху.

  – Зачем ты сбежала от своего мужчины? – Эрха тянула из меня душу вопрос за вопросом.

  – Так было надо, – грустно усмехаюсь своему отражению в корыте и поднимаю глаза на троллиху, – Так правильно.

  – Интересно было бы узнать мнение твоего лорда на этот счет, – неожиданно рассмеялась хозяйка и в следующую секунду окатила меня холодной водой. – Здоровее будешь, – пояснила она, пока я отплевывалась и отфыркивалась. – Пошли, пора заниматься делами. У тебя теперь много дел, сезон нынче хороший, комнаты почти все заняты.

  И троллиха, весело насвистывая какую-то мелодию, направилась в предбанник. А я, все еще стуча зубами после неожиданного закаливания, поплелась следом, подхватив мокрое белье.

***

  Дни бежали один за другим, наполненные заботами и хлопотами постоялого двора. Вставала я рано утром, проворно выскакивая из кровати и быстро натягивая на себя свитер и теплые брюки. За ночь даже самые крупные поленья в моей печурке прогорали, и к утру в комнате было довольно прохладно. В углу комнаты я соорудила себе туалетный столик – на высокий табурет водрузила тазик и поставила кувшин с водой, который набирала с вечера. Там же Трэхт прибил мне кусочек зеркала.

  После водных процедур я проворно неслась вниз, на первый этаж, стараясь не поскользнуться на ступеньках – местные меховые валенки оказались на удивление скользкими. Там я помогала Эрхе подать постояльцам завтрак и, перекусив сама, бежала в сторону двора с мелкими поручениями. Чаще всего я бегала за дровами, чтобы было чем топить камин в общей зале и комнаты, занятые постояльцами. Несколько раз в дюжину дней полагалось устраивать стирку. Мы обычно совмещали это с собственными банными процедурами, которые в итоге растягивались на пару часов – грязного белья на постоялом дворе скапливалось изрядное количество. Для стирки тролли использовали воду, настоянную несколько дней на древесной золе, при необходимости застирывая отдельные места кусками какого-то пенящегося растения – как мне пояснила Эрха, мыльного корня. Отмыв все в бане, мы запрягали ярка в сани, груженые мокрым бельем, и ехали в сторону речки, где в ближайшей полынье все полоскали.

  Гладить мне Эрха не доверяла. Местные утюги напоминали древний антиквариат моего мира – грелись они на углях, а весили неподъемно, по крайней мере, для меня. Поэтому пока троллиха быстро гладила белье, я или развлекала ее разговорами или убиралась в зале, протирая столы и выравнивая скамьи.

  Постояльцы потихоньку привыкли ко мне и к концу первой дюжины дней уже перестали рассматривать, думая, что я не замечаю их пристальных взглядов. Большинство постояльцев были, как и рассказывал Трэхт, тролли – охотники, промышлявшие в местных лесах. Вечерами они частенько собирались в общей зале и делились впечатлениями; Эрха, как-то заметив, что я внимательно прислушиваюсь к разговорам, перевела мне несколько занимательных рассказов. Какие-то слова из тролльего языка я уже научилась различать, но когда они шумно начинали что-то обсуждать, я терялась в гомоне рыкающих и глухих звуков.

  Я только начала привыкать к своей новой жизни, когда удача снова решила посмеяться надо мной и в который раз доказать, что кому-кому, а мне лишний раз не стоит расслабляться. Шел последний день первой дюжины, что я жила и работала в «Брюхе Дракона». Я спускалась со второго этажа, разминая плечи, которые теперь постоянно болели – за время жизни у акшиани я совершенно отвыкла от физического труда, за что сейчас и расплачивалась по полной. На последних ступенях я о чем-то задумалась и, забыв о скользкой подошве местных меховых валенок, поехала вниз сначала как на коньках, а потом, потеряв равновесие, уже на пятой точке. Так я и прикатилась к дверям, отчаянно матерясь и поминая всех известных мне демонов всех миров, а особенно подошву своих сапог и собственную неосторожность. Мой эмоциональный монолог бесцеремонно прервали, подняв меня за шкирку и удерживая над полом. Я изумленно уставилась на молодого тролля, который, нахально улыбаясь, держал меня на весу и что-то говорил своему пожилому товарищу на тролльем наречии.

  Молодой охотник что-то обсуждал с приятелем, продолжая рассматривать меня как какую-то вещь, пока я шипела как кошка и попутно звала Эрху. Троллиха быстро появилась из кухни и резко рыкнула на самодовольного нахала. Тот, не переставая скалиться, опустил меня на пол и что-то спросил у хозяйки двора. Та рыкнула что-то ему в ответ и перешла на общее наречие, обращаясь ко мне:

  – Ксандра, это Курргх, один из охотников. Будет жить у нас какое-то время. – и оценив мой моментальный побег в другой конец зала, добавила – Не бойся, он тебя не тронет.

  – Ксандрррра, – пророкотал мое имя тролль, продолжая внимательно изучать меня. Я в ответ кивнула, оглядывая нового постояльца. Молодой, высокий и зеленокожий, как и все тролли, Курргх носил ярко-красный ирокез. Острые уши были усеяны кольцами, в носу тоже сверкало здоровое кольцо. Одет он был как и большинство охотников в шерстяной свитер и меховой жилет. Теплые брюки заправлены в высокие меховые сапоги. За плечом виднелся лук и колчан со стрелами. В отличие от остальных охотников, у молодого тролля на шее блестело ожерелье, собранное явно из разнокалиберных клыков. Внутренний голос противно запищал, что теперь можно к гадалке не ходить, эта «новогодняя елка» с гирляндой из чьих-то зубов явно сулит мне кучу неприятностей.

  Несколько следующих дней мне удавалось избегать встреч с новым постояльцем. Еду я подавала быстро, и времени на общение у нас не было. Но всякий раз пробегая от одного стола к другому, я ловила на себе внимательный взгляд красных глаз. И тут же бежала еще быстрее, торопясь скрыться из его поля зрения за огромной печкой.

  Но вечно бегать невозможно. Спустя пару дней Эрха отправила меня за дровами в дальний сарай. Я только набрала полную охапку поленьев, которую собиралась отнести в дом, когда, обернувшись, наткнулась на стоявшего в дверях дровяника Курргха, загораживающего мне выход. Тролль стоял, опершись о косяк и скрестив руки на груди, внимательно рассматривая меня. Я тихо ойкнула и от неожиданности уронила дрова, чуть не отбив себе при этом ногу. Собрав рассыпанные поленья обратно, угрюмо двинулась в сторону выхода. Тролль и не подумал сдвинуться.

  – Пропусти, – угрюмо потребовала я, глядя перед собой, я ему едва доходила до груди, поэтому все свое недовольство я обратила на клыкастое ожерелье.

  – Ксандра, – прорычал тролль и, пользуясь тем, что руки у меня заняты дровами, развернул к себе мое лицо, крепко удерживая за подбородок. И склонившись практически вплотную, весело оскалился, обращаясь ко мне на едином наречии, – а если не пропущу?

  – Хуже будет, – пообещала я и, поняв, что собеседник явно не намерен меня слушать, на счет три разжала руки. Поток брани сразу на всех известных ему языках я слушала уже на бегу, рванув с места, как только он отпустил меня и отскочил от двери, схватившись за ушибленную ногу.

  До дома я неслась как заяц, за которым гналась стая лис. Вслед мне раздался рык тролля «Ксандра, ты за это ответишь».

  Влетев в общую залу я, не останавливаясь, рванула вверх по лестнице и, быстро преодолев коридор, заперлась в своей комнате. Стянув сапоги, я залезла на кровать, накрылась стеганым одеялом и лежала, восстанавливая дыхание и прислушиваясь к звукам, доносившимся с первого этажа. Через минуту – другую стукнула входная дверь, и еще чуть погодя я услышала скрип ступеней под чьими-то тяжелыми шагами.

  Сжавшись под одеялом, я пыталась прикинуть, сколько продержится моя довольно крепкая дверь и, главное, что же мне делать потом. Мой поток мыслей был прерван стуком в дверь.

  – Ксандра, выходи уже. – услышав голос Эрхи, я открыла засов и впустила хозяйку, – Курргх уйдет сегодня же. Мы закрыли эту тему.

  – Эрха, я не хочу мешать твоим делам, – снова ощущаю себя беспомощной и неприспособленной к самостоятельной жизни, – но я его и правда боюсь... Я даже объяснить не могу почему, просто боюсь.

  Троллиха задумалась всего на пару мгновений:

  – Скорее всего, у тебя тоже есть какое-то чутье. Ты уже так кого-нибудь боялась?

  – Вот так сразу, чтобы без каких-то видимых причин? – настал мой черед задуматься. Вспоминаю жизнь в Акшинт-Ааре и свои переживания и эмоции; прошла лишь пара дюжин дней, а уже ощущение, что все было давным-давно и с кем-то другим.

  Перед глазами проплывают лица друзей: Женя с Вардом на приеме в честь помолвки, такие счастливые и окруженные толпой гостей, Женька явно смущается от такого пристального внимания, а Вард не отходит от невесты ни на секунду. Айк, ослепительно прекрасный в цветах своего дома, с улыбкой разворачивает меня к зеркалу, где я вижу наши с ним отражения. Загадочный красноглазый лорд Гай, ловко кружащий меня в танце и интригующий своими речами. Кареглазый лорд Эмбер-Шиани, весело подмигивающий мне в гостиной дома Аллинара. Перебирая в памяти знакомые лица, понимаю, что примерно такой же ничем не объяснимый страх у меня вызывала только демонически прекрасная Вирнарина, высокая леди рода Вир-Шиани, по совместительству невеста Раймиира Тернарт-Акша и мой заклятый враг.

  – Угу, была одна личность... – протянула я, расправляя одеяло на кровати.

  – Ксандра, доверяй своим ощущениям и своему сердцу. – голос троллихи звучал спокойно и уверенно, – мужчин ведет разум, женщин – сердце.

  Я хмуро разглаживала складки на одеяле, прикидывая, что моему сердцу вообще лучше не доверять. Иначе стоит прямо сейчас бежать в порт и мчаться обратно в Акшинт-Аар. Решив не спорить с Эрхой, которая всячески стремилась мне помочь, быстро взбила подушку и, подкинув в печь пару поленьев, чтобы комната не промерзала в мое отсутствие, пошла обратно на первый этаж. Времени на самокопание не было, близился вечерний час, а значит весь зал будет заполнен голодными охотниками.

  Ужин прошел быстро и весело, гомонящая толпа троллей весело обсуждали какую-то новость, Эрха наполняла миски ароматной похлебкой, а я бегала между столиками и кухней, относя заказы и забирая грязную посуду. К концу вечера я уже практически расслабилась, поняв, что молодой тролль сегодня явно не появится. А значит он перебрался на ночлег в какой-нибудь соседний тарракши. Как рассказывала троллиха, вокруг было еще три постоялых двора: «Голова дракона» севернее и выше в горах, «Крылья дракона» прямо над нами днях в двух пути и «Хвост дракона» – ниже и чуть восточнее.