Текст книги "Обнаженные Розы (СИ)"

Автор книги: Юлия Поспешная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 39 страниц)

Когда склоняющиеся над дорогой ветки перестали скрывать пожар от глаз, Стас шумно, гневно и нервно выдохнул. А водитель Ауди был более красноречив.

–***нный ты пылесо-ос...-протянул он.-Капитан... Тут пожарные нужны!

Корнилов кивнул.

–Гениальная мысль.

Он смотрел на горящий дом Анны Шмелиной.

Дом разворотило и разорвало на две половины. Стас не сомневался, что произошел взрыв и очень мощный.

Огонь в злом ликовании полыхал из широкого разлома. Он охватывал, оплетал дом своими жгучими, рыжими щупальцами. Он был там повсюду, выглядывал из окон, сочился через стены дома.

На глазах Стас внезапно вздрогнула, лопнула и осыпалась крыша левой части дома.

–*б твою мать!-снова не удержался от восклицания шокированный водитель Ауди.

–Тормози!-быстро сказал Стас.

Как только кросовер остановился, Стас порывисто выскочил из автомобиля и бросился к дому.

Он сам не знал, что собирается делать. Он прекрасно осознавал, что в таком взрыве никто не мог выжить.

Но он не мог допустить даже мысли, что она... что Ника... Что её ни стало...

Эта мысль болезненно, сдавила его грудь, и погнала вперёд.

Стас взбежал по лужайке. Она была забросана тлеющими и горящими обломками дома, частями мебели, обрывками книг, осколками почерневшего стекла и опаленными досками. Чуть дальше лежала мертвая собака Ани, убитая двумя деревянными осколками.

–Капитан!-закричал водитель Ауди.-Ты, что рехнулся?! Там ни мог никто выжить! Стой, дурак! Погибнешь!..

Но, Стас не мог стоять. Не мог вынести этой тягостной, пугающей мысли. Он не мог стоять и ждать, смотреть, думать.

Он должен был узнать. И если да... То увидеть... Возможно... Может быть, может быть она спаслась, может быть... Ника умненькая девочка. Она могла что-то предпринять...

Но разум с холодной и безжалостной рассудительностью твердил, что она всего лишь ребенок, и выжить в таком взрыве не могла.

Как и Анна Шмелина.

Стас подбежал к сгорающему дому, застыл возле него, глядя в огонь.

Его лица коснулся плотный, душный и опаляющий воздух.

На языке ощущался горький привкус дыма.

Он шагнул было к дому, но пламя внутри внезапно агрессивно полыхнуло, словно угрожающе огрызаясь на его попытку войти в дом. В воздух брызнули искры. Стас прикрыл лицо ладонью и чуть шагнул назад.

На его глазах обвалился кусок горящей лестницы и грудой хлама рухнул в плещущееся пламя.

Стас с бессилием, не отводя ненавистного взора смотрел в огонь. Затем отошел от дома.

Поискал глазами возможный вариант относительно безопасного входа. Бесполезно.

Пожар уже во всю властвовал в доме. Огонь завладел своей добычей, с алчностью, поспешно пожирал её.

К нему подбежал водитель Ауди.

–Слушай, я вызвал пожарных... И вот...-он протянул Стас маленький огнетушитель.

Стас взял его, перевернул, прочитал инструкцию. Объем пламягасящего содержимого был не велик. Даже, скорее миниатюрен для такого огня.

Но ничего другого у Стаса под рукой не было.

–Спасибо.-он оббежал дом, нашел открытое окно со стороны кухни, и тут заметил кое-что поселившее в нем надежду.

А именно отпечаток протектора обуви на подоконнике, и еще один оконной раме.

Стас приложил свою ладонь к следу от ботинка. Усмехнулся, вздохнул.

Анне Шмелиной не мог принадлежать такой миниатюрный размер ножки.

А вот маленькой фигуристке, очень даже...

И как будто в подтверждении догадки Стаса над лесом раздались несколько быстрых, раскатисты выстрелов.

Стас оглянулся в сторону откуда они просчитали.

–Ты слышал?-крикнул ему водитель маршрутки.-Это, что выстрелы?

–Нет,-бросил Стас.-Салют в чаще...

Корнилов швырнул ему огнетушитель.

–Спасибо. Вызови пожарных и уезжай.

–А как же...

Но, Стас его уже не слушал, он что было сил рванул в лес.

Корнилов буквально ворвался в чащу, проламываясь через ветки сухопарые, крючковатые ветки кустарников, оббегая деревья, перескакивая ямы Корнилов бежал вперед.

Он примерно представлял с какого направления прозвучали выстрелы.

Когда он добежал до узкой, мелкой речки то услышал новые.

Один. Другой. Третий. Затем чей-то крик.

Мужской крик. И не боли или страха. А крик ненависти. Злости. Злобы. Кровожадный крик озлобленного разочарования.

–Чтоб тебя...-выдохнул Стас.-Не может быть...

У него в голове мгновенно затрепетала догадка. Но пока не было времени её обдумывать.

Он должен спешить.

Быстрее. Быстрее. Быстрее.

Стас даже не сомневался, что не известный мужчина стрелял в Нику.

В его Нику. В девочку с синими глазами, которую он должен беречь, пожалуй, больше собственной жизни.

Стас мчался вперед, надрывая силы, стремясь преодолеть как можно большее пространство, как можно скорее.

Если бы силой воли можно было телепортироваться, Стас бы уже был рядом с Никой.

ВЕРОНИКА ЛАЗОВСКАЯ

Пятница, 20 июня

Аня вскрикнула, когда её нога поскользнулась и поехала вниз, по склону холма, по которому мы быстро спускались.

Я молча ухватилась за её руку, чуть присела, пытаясь удержать её от падения.

Шмелина не скатилась вниз кубарем, но распласталась, упав на бок.

–Вставай, вставай!-поторопила я её.-Ты не ушиблась? Всё нормально?

–Да-а...-протянула Аня.

–Тогда бежим.

Я опасливо оглянулась. Мой взгляд метался между черных стволов деревьев. Я в панике искала глазами фигуру Романтика.

Я знала, что он рядом. Пару минут назад он догнал нас и стрелял в нашу сторону.

Нам пришлось спуститься сюда.

Мы двинулись вниз, по очень узкой тропе

Мы стремились убраться, как можно дальше.

Ужас быть пойманными подхлестывал нас. Разум был отравлен паникой. Каждый куст, каждое криво-растущее дерево казалось нам человеческим силуэтом.

Я слышала, как с уст Ани рвется придавленное, шумное и присвистывающее дыхание.

Я мысленно выругалась. Не готовая к таким нагрузкам, слабая Анна Шмелина, явно выбивалась из сил.

А мы ведь пробежали всего ничего. В лучшем случае метров шестьсот-семьсот. Не больше.

Я конечно тоже не терминатор, но пока оставалась при силах.

–Аня поторопись, прошу тебя.-тихо сказала я.-Не отставай.

–Да бегу я!..-выдохнула она.

Мы двинулись вдоль холма. Я оглянулась назад.

С ветки на ветку перелетела лесная птица. Я услышала её взволнованный, потрескивающий клёкот.

Мы пробежали дальше, мимо толстых стволов раскидистых деревьев.

Их толстые корни прочно впивались с рыхлую, мягкую почву леса.

Они тянули друг к другу длинные, узловатые и раскидистые ветви.

Они возмущенно и шумно шелестели листвой над нашими головами.

Где-то треснула ветка. Аня порывисто обернулась, с исказившим лицом ужасом.

И в следующее мгновение упала, зацепившись ногой за торчащий из земли корень.

–Ай!-вскрикнула она.-Твою мать...

Она скривилась, держась за ушибленное колено.

Я бросилась к ней.

–Что с коленом?-быстро спросила я.

–Не знаю...-морщась от боли процедила Аня и завертела головой по сторонам.

Её затравленный, мечущийся взгляд выражал бессильную панику.

А черты лица дрожали, кривились в слёзном ужасе.

Она боялась, она как будто думала, что он откуда-то следит за нами, наблюдает, ждёт.

Я потрогала её колено.

Аня тут же промычала от боли.

Я выругалась. Аня подняла на меня растерянный взгляд.

–Ты, что... не русская? Чешка что ли?..

–Полячка.-ответила я, осторожно трогая её колено.

–Ничего себе... А я думаю, почему ты иногда так странно говоришь...

–Да. Произношение в русском мне давалось не очень легко.-кивнув, ответила я.-Ты можешь встать? Стой...

Я метнулась в сторону, подняла с земли длинную, толстую палку.

Бросилась обратно к Ане.

–Вот... Попробуй.

Анна взяла импровизированный посох. С моей помощью осторожно поднялась. Попробовала наступить на раненную ногу, но тут же сдавленно вскрикнула и всплакнула.

По её лицу, я поняла, что дальше мы не пойдём.

Моё вниманием привлекла шустрая, пёстро раскрашенная птица, что порхнула на ветку вниз.

Я подняла на неё взгляд. И невольно восхитилась её окрасом.

Это была сизоворонка.

Она была невероятно красивая! Бирюзового цвета оперения, а крылья на концах черные. Спина и верхняя часть крыльев кирпичного окраса.

Тут рядом с ней села ещё одна сизоворонка. А чуть выше ещё одна.

Мы с Аней задрали головы и застыли в изумлении.

Их становилось всё больше. Они... они окружали нас. Сизоворонки во множестве слетались сюда с разных сторон и садились на ветки стоящих вокруг нас деревьев.

И все время прилетали новые. Я слышала хлопанье их быстрых крыльев. Они хором клекотали, гомонили.

Их голоса становились громче. Их становилось все больше.

Мы с Аней завороженно смотрели, как ветки деревьев вокруг нас на многие метры в высоту стремительно заполнялись яркими, пёстрыми бирюзовыми пятнышками.

Одна из птиц спорхнула совсем низко и села на ветку кустарника, буквально сантиметрах в двадцати от моего лица.

Птица открыла клюв, шумно и кажется, приветственно заклекотала.

Она явно была настроена дружелюбно, и проявляла удивительное любопытство.

–Что с ними такое?-прошептала мне Аня.

–Понятия не имею.-глядя в блестящие глазки сидящей рядом сизоворонки проговорила я.-Но кажется они нам рады...

–Не нам.-поправила Аня и оглянулась.-Тебе.

Я не успела ей ответить. За спиной вдруг раздался шорох чьих-то шагов.

Мы с Аней синхронно стремительно обернулись.

Он стоял недалеко. Шагах в десяти от нас. В его вытянутой руке тускло поблескивал ствол пистолета.

–Ну, что...-зло выдохнул Романтик.-Набегались?!

По голосу я слышала, что он ухмыляется или довольно, плотоядно улыбается.

Под его разорванной футболкой, я увидела темный бронежилет, со следами пуль.

–Я же говорил...-произнёс он.-Ты моя. Куда ты собралась бежать, Анечка? А?

Он шагнул к нам.

Мы, боясь пошевелится, настороженно, с опасением глядели на него.

–Тебя все равно скоро или поймают, или... убьют.-я проговорила это куда более спокойным и тихим голосом, чем собиралась.

Я и не чувствовала сейчас никакой ненависти к Романтику.

Я боялась, да. Но, я знала, что сказала правду. Его дни на свободе сочтены. А в худшем и дни его жизни.

Такие, как он редко сдаются добровольно.

–В таком случае.-он снова усмехнулся.-Почему бы мне перед этим не забрать вас с собой?

Он поводил пистолетом из стороны в сторону

–Кого первой? А? Кого? Может тебя, Анечка? Или все-таки тебя, маленькая блондиночка?

Он усмехнулся.

–Ты, вместе с этим м**аком, Корниловым... Вы, как две пиявки... Присосались, и никак не отлипните.

Он глухо рыкнул.

–Всё вам нужно везде копать, рыть, разнюхивать, искать!

Он зло покачал головой.

–Пожалуй, я начну с тебя, белокурая.-прошипел он.

–Не трогай её!-вскричала Аня, она подняла было свою палку.

Грянул выстрел. Шмелина рвущимся голосом закричала от дикой боли, схватилась за руку. Палка выпала у неё из рук. Я присела возле неё. Растекающаяся из раны кровь быстро пропитывала рукав её одежды.

–Николай.-быстро заговорила я, отводя взгляд от руки Анны.-Послушай... ты ведь ещё можешь спасти себя и своего сына, просто...

–Мой сын мёртв.-процедил Ковальчук и голос его скрежетнул болезненными нотами.-Ты должна была об этом уже знать, синеглазая.

Похоже он не врал. Но...

Он подошел ближе. Направил пистолет мне в лицо.

–Передашь моему сыну лично свои сожаления, белокурая.

Я коротко вдохнула, глядя в черное отверстие ствола пистолета, и замерла на выдохе.

Над моей головой раздался мощный, единый крик десятков птиц.

Я подняла голову. Романтик тоже недоуменно уставился вверх.

Над ветвями деревьев послышались шуршащие хлопки птичьих крыльев.

На моих глазах громогласная стая птиц единой тучей слетела с веток и яростно упала на Романтика.

Я, закрыв голову руками, обескураженно наблюдала как стая сизоворонок неистово атакует Романтика.

Он пытался отмахиваться, пару раз стрелял из пистолета.

Но, это не помогало.

Сизоворонки, словно обезумев бросались на него, цеплялись за одежду, били крыльями по лицу, клевали его голову, били клювами в шею, в руки.

Все это сопровождалось воинственным хором птичьего клекота и крика.

Я видела, что руки, шея и лицо Романтика уже покрылись кровавыми штрихами царапин и ран.

Птицы вились, кружили над нами. Их тень густо накрывала лесную землю.

Шумное хлопанье крыльев сливалось в единую монотонную волну порывистых звуков.

Казалось кто-то развернул над нами с Аней гигантское покрывало и старательно, продолжительно его вытряхивал.

Их было так много, что небо над ними почти не было видно.

Романтик, вжимая голову в плечи бежал.

А стая сизоворонок преследовала его, летела за ним. Они вихрем завивались вокруг него. Их стая напоминала бирюзовый смерч, стремительно вращающийся над головой перепуганного Романтика.

Он пригибался, старая защититься от их ударов, тщетно размахивал руками.

Он кричал. Истошно, пронзительно и хрипло. Его сипнущий голос был едва слышан в шуме криков разгневанной стаи.

Но я слышала, как он закричал с внезапным страхом. А затем от неподдельной боли.

Я взволнованно, смотрела ему вслед, не веря в происходящее.

Часть меня порывалась броситься ему на помощь. Я опасалась, что птицы просто заклюют, забьют его насмерть. Я бы никогда не поверила, что стая сизоворонок может быть на это способна, если бы не увидела собственными глазами.

Разумеется, я не побежала ему на помощь. Рядом был Аня, и у нее была прострелена рука.

Насилу, мы вдвоем оторвали часть ткани от её одежды (у меня отрывать было не отчего, только футболка и джинсы).

Я начала заматывать ей рану на руке.

Гневный, бесконечный птичий крик разносился по всему лесу, наверняка на многие версты вокруг.

Я никогда ничего подобного не видела.

И судя по шокированному, вытянувшемуся лицу Ани, она тоже.

Стая сизоворонок гнала Романтика прочь. Прочь от нас. От меня...

Они прогоняли его. Они... как будто защищали нас? Или меня?

Вместе с удивлением от происходящего я почувствовала легкие, щекочущие мурашки, взобравшиеся по коже моего тела.

Я вздрогнула, от мелкой дрожи и опасливо оглядела лес.

Через ветви и листья деревьев струился ободряющий свет солнца.

Может быть здешние птицы, просто дико не любят людей с оружием? Может быть... ненавидят охотников...

Ай, Какой бред! Не может такого быть! Появление охотников не вызывало бы такую реакцию!

Но, что... Что тогда заставило их броситься на Романтика?

Да ещё так вовремя.

СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ

Пятница, 20 июня

Он остановился, когда услышал разносившееся издалека хоровое клокотание птиц.

Корнилов размышлял не долго. Он даже не сомневался, что если причиной возмущения птиц стала не Ника, то она очень вероятно где-то совсем по близости.

Он побежал на птичий крик. Бежать пришлось не долго.

Он увидел их. И остановился пораженный тем видом, что представился его взору.

Стремительно вращающаяся чашеобразная воронка из кружащей стаи птиц атаковала убегающего от них человека.

Стас со своего места прекрасно разглядел его маску.

Точно такую же, как была на лице у только, что убитого им Ипполита Збруева.

Стас прикинул версии в голове. И подумал, что возможно Никины подозрения, в связи с увиденными в детдоме воспоминании были правильными.

Стас не знал, что ему предпринять.

Помогать Романтику он не собирался. Но он не мог дать ему уйти.

Поэтому Корнилов поднял свой револьвер. Прицелился.

Расстояние было приличное. Да еще мечущиеся вокруг Романтика (или очередного двойника) птицы затрудняли точное прицеливание.

Стас затаил дыхание. Взял положенное упреждение и спустил курок.

Револьвер приятно, чуть-чуть вздрогнул в руке.

Стас ощутил удовлетворительную отдачу в ладонь. Бахнул гулкий выстрел. Его эхо лениво растеклось по лесу, между стволов деревьев и взмыло к их верхушкам, растворяясь там.

Романтик упал. Неизвестные Стасу бирюзовые птицы поспешно разлетелись.

Романтик лежал на земле, ворочался и стонал. Корнилов слышал его грязные ругательства.

Стас поспешил к нему. Под его ногами хрустнула какая-то ветка.

Раненый Романтик тут же обернулся. Стас встретился с ним взглядом.

И откуда то он узнал, что сейчас произойдёт. Странное наитие шепнуло Стасу, что сейчас предпримет Романтик.

Единственное, на самом деле, что ему оставалось.

Скрывающийся под белой маской мужчина пару мгновений смотрел на Стаса через прорези маски.

–Уголовный розыск.-объявил Стас.-Брось оружие. Всё кончено.

Корнилов видел результат своего попадания.

Кровь из простреленного, а скорее всего разбитого пулей колена заливала ногу лежащего на земле убийцы.

–Брось оружие.-угрожающе проговорил Стас.-Быстро!

–Пошел на *** майор! Чтоб ты сдох, гнида! Вместе с твоей белобрысой с***ой!

И прежде, чем Стас успел что-то предпринять Романтик быстро приставил ствол пистолета к голове, и выстрелил.

Стас увидел, как брызнула кровь из его головы.

Романтик упал, выронил пистолет. Стас пару мгновений смотрел на его не подвижное тело.

Затем коротко, но смачно выругался.

–Стас?

Корнилов быстро обернулся.

Он увидел её. Она стояла на небольшом холме, метрах в тридцати от него.

Уставшая, взволнованная, запыхавшаяся.

Корнилов быстро подошел к ней. Остановился. Она подняла на него глубокий взгляд своих эффектных, ясных, чистых синих глаз.

Они ничего друг другу не сказали. Стас просто подошел к ней и обняв, крепко прижал к себе.

Ника с готовностью обняла его. Он почувствовал, как она с явным облегчением вздохнула.

Он улыбнулся. Ласково погладил её по прекрасным, мягким, светлым волосам.

Ника мягко отстранилась, выглянула из-за плеча Стаса.

Корнилов проследил за её взглядом.

–Он мёртв? Да?-спросила она с явным сожалением.

–Да. Застрелился.-вздохнул Стас.

–Стас там Аня...

–Она с тобой?!-удивился Корнилов.-Она вооружена?

–Стас, подожди.-поспешно заговорила Ника.-Она не виновата... Николай шантажировал её.

–Кто?-недоуменно спросил Стас.

Ника чуть нахмурилась, снова посмотрела на мёртвого Романтика.

–Николай... Ковальчук.

Стас отвёл взгляд от Ники и тоже взглянул на тело застрелившегося мужчины.

Ковальчук? Тот самый краснолицый дворецкий Фабиана Армана?

Стас успел подумать о нём, когда Ника заподозрила, что убийства в детском лагере совершал не Демид Хазин, а его биологический отец.

Но улик, указывающих на Ковальчука у них нет. Только... косвенная, связанная с тем, что Николай такой же безжалостный убийца.

–Я могу ошибаться...-неуверенно проговорила Ника.-Но...

–Ты редко ошибаешься.-заметил Стас и усмехнулся.-Почти, что никогда.

–Ты преувеличиваешь.-мягко и скромно отозвалась Ника.

Они помогли раненной Анне. Стас принёс её сюда, к телу Романтика.

Затем они с Никой подошли к телу. Стас присел возле бездыханного Романтика.

А затем осторожно снял с него маску. Корнилов вздохнул, когда увидел лицо самоубийцы. Поднял взгляд на Нику.

Девочка стояла, прижав тыльную сторону левой ладони к губам и с задумчивой серьёзностью смотрела на лицо мужчины.

–Как ты догадалась?-спросил он.

–Просто... предположила.-слабо, неуверенно проговорила Ника, не отрывая взгляда от лица мёртвого Николая Ковальчука.-Он был похож на человека из моего воспоминания...

Она чуть пожала плечами, нервно сглотнула. С её уст сорвался странный вздох.

–И двигался он... так же, как тот убийца, что зарезал друзей Михаила Трегубова.

Ника снова двинула плечами.

–Вот я и подумала...

Стас усмехнулся. Синеглазая девочка похожа сама не ожидала, что её догадка окажется верной.

А вот он идиот. Ковальчука сразу нужно было проверить. Как только он узнал, что тот сам является жестоким убийцей. Но, Стас слишком увлекся погоней за Романтиком.

Но, неужели они совершали убийства вместе. Збруев и Ковальчук?

Что могло объединить двух столь не похожих, категорически отличающихся друг от друга мужчин? Тем более всю жизнь находившихся по разную сторону закона.

Неужели любовь к Марии Хазиной? Роковая женщина сплотила двух убийц? Вполне реально...

–А почему он вообще здесь? Он же должен был сидеть... Если он сбежал, то почему нас никто не предупредил, что он сбежал?-робко поинтересовалась Ника.-Ведь... Должен был кто-то знать об этом.

–Это я выясню.-мрачно пообещал Стас.-Мне гораздо больше интересно кто из них настоящий Романтик... И есть ли ещё?

Ника не с нескрываемым удивлением взглянула на него и опасливо спросила.

–Из «них»?

Стас кивнул.

–Их тут было двое.

Он поднялся, глядя на тело Николая Ковальчука.

–И я почти не сомневаюсь, что может быть и третий.

Ника выглядела ошарашенной, впечатленной и напуганной.

–И кто был вторым?-помолчав спросила Ника.

ВЕРОНИКА ЛАЗОВСКАЯ

Пятница, 20 июня

Когда Стас рассказал мне про Збруева это вызвало у меня неоднозначную реакцию.

Первым впечатлением конечно было удивление. И первые эмоции были соответствующими.

Разумеется, главным вопрос было: «Стас а как же его ноги? Ты же говорил он инвалид!...»

Корнилов тоже пребывал в замешательстве. Но потом с грустью и явной злой досадой сообщил, что Збруев (Стас назвал его другим словом) похоже его провёл, когда он был у него.

Видно было, что появление Збруева на сцене происходящих событий в новом амплуа порядком впечатлило Корнилова.

Я тоже испытала небольшое потрясение. Потому, что честно Ипполита все-таки не подозревала. Ну, во всяком случае, не сильно и не в роли убийцы.

Но, потом, когда мы со Стасом и Аней ехали в ближайшую больницу (нас добродушно согласился подвезти владелец Ауди Q5), я подумала, что чего-то подобного всё-таки ожидала.

Гораздо больше меня удивили обстоятельства, связанные с Николаем Ковальчуком.

Мы до сих пор точно не знаем, является ли он Романтиком, является ли он тем самым биологическим отцом Демида Хазина, и мы точно, наверняка не знаем был ли он тем самым убийцей из моего видения, что зарезал тех ребят в ту дождливую ночь.

Но, мы знаем точно одно: Николай Ковальчук является серийным убийцей и точно без сомнений связан с Романтиком.

Ни я, ни Стас не верим, что Збруев или Ковальчук были тем самым неуловимым убийцей.

Это дело чем дальше, тем больше становиться все запутаннее.

Я начинаю теряться в догадках и домыслах.

Непонятно... Ничего до конца не ясно.

Есть ли ещё убийца в маске Романтика? Он должен быть.

Потому, что и я, и Стас заметили, что голос у Романтика, который был в той квартире, где мне пришлось вынести маленькую Иру, ступая босиком по разбитому стеклу, был другой.

Его движения, жесты, манеры и походка были другими.

И это заставляло меня и Стаса ломать голову над происходящим.

Может быть их действительно несколько? И всегда было несколько? Скажем трое... Трое убийц под одним именем.

Возможно ли такое?.. Теоритически да.

Стас сказал мне, что для психопатов, которым по предварительному психологическому портрету является Романтик, не свойственно держаться группами.

Они-одиночки.

Я в «СуперУмных» книжках по криминальной психологии тоже находила такое утверждение.

Кажется это была книга «Лишенные совести»... Точно я не скажу, но наверное.

Когда Стас зарулил на стоянку больницы, я чувствовала как меня подчиняет вязкое, сонливое чувство утомления.

Я, чёрт возьми устала. В самом банальном смысле этого слова.

Но, Стас я конечно же этого не сказала.

Пока врачи осматривали и оказывали помощь Ане Шмелиной, Стас отвел меня к местному хирургу, на перевязку.

Я сначала отказывалась, потому, что Стасу пришлось заплатить за эту услугу.

Тем более, что по какой-то странности ноги меня совершенно не беспокоили.

Но Стас настоял, и я согласилась.

Сейчас я сидела в перевязочной, а двое хирургов, точнее доктор и медсестра стояли возле меня и разматывали эластичные бинты на моих ногах.

Полноватая медсестра ещё зачем-то все время приговаривала:

–Ничего, деточка. Не бойся, всё будет хорошо. Сейчас твои ножки подлечим, и скоро будешь, как снова весело бегать и прыгать...

Я только кивала.

Потому, что её тон и странная манера общения меня порядком раздражала.

Такое впечатление, будто мне лет шесть или я, не дай бог, умственно отсталая.

А хирург, седой мужчина с аристократичным лицом, с сосредоточенным взглядом освобождал мои ноги от бинтов.

Когда он их снял я, неожиданно для себя ощутила приятное прикосновение прохладного воздуха к моим ногам.

И даже блаженно вздохнула.

А вот лицо хирурга выражало недоумение.

Он пару мгновений смотрел на мои ступни. Аккуратно, пару раз провел по ним пальцами в перчатках.

–Можешь пошевелить пальцами?-спросил он.

Я молча пошевелила.

От этого лицо седого хирурга из недоуменного, стало совершенно растерянным. Он поднял на меня взгляд, затем снял свои очки.

–Девочка, если это такая шутка... То, позволь тебе заметить, крайне глупая.

–Вы о чем?-не поняла я.

Он пару мгновений смотрел на меня.

–Что у тебя было с ногами?

–Глубокие порезы от стекла...

–Ты говорила, что тебе наложили швы.

–Да-а...-протянула я и чуть нахмурилась.

Его внезапное раздражение смущало меня.

Что с ним такое? Что с моими ранами на ногах?

–Тогда объясни мне, будь так добра,-звенящим голосом произнёс хирург и взял со стола небольшое зеркальце.-Куда делись твои раны?

С этими словами он показал мне подошвы моих ног.

И тут я зависла с полном шоке.

Мои ноги... мои ступни были... гладким, чистыми и абсолютно целыми.

–А...-слабым голосом выдохнула я.

–Бэ!-грубо отозвался хирург.-Не знаю, зачем ты устраивала этот цирк, но я тебе даю две минуты, чтобы уйти отсюда. И не вздумай больше отнимать у врачей их время! Это тебе не игрушка!

Он снял одноразовые перчатки, гневно, с раздражением бросил их мусорное ведро и кивнул медсестре.

–Зови, кто там следующий.

Я подобрала свои бинты, быстро скрутила, обулась и робко, попрощавшись вышла из перевязочной.

Стас ждал меня у дверей. Увидев меня он тут же с беспокойным видом поднялся.

–Ну, что?...-Тут он заметил видимо выражением моего лица.-Ника, что случилось?.. Почему ты сняла бинты?!

-Потому, что...-медленно ответила я, глядя в пространство.-Они мне не нужны.

Стас не поверил мне на слово. И, когда мы сели в коридоры, самым бесцеремонным образом взял мою левую ногу свои руками.

Снял мой «Конверс» и поднял подошву моей ступни к себе.

Сидевшие неподалеку люди явно не знали, как на это реагировать.

–Ну, что?-глядя на него, осторожно, кротко произнесла я.-Убедился?

Стас перевел на меня настороженный, внимательный взгляд.

–Ника...-тихо проговорил он.-Как... это... возможно? Такие раны не могут заживать за пару дней... да еще без всяких следов!.. Я же видел, что было с твоими ногами...

–Если ты хочешь услышать от меня ответы,-отстраненным голосом проговорила я.-То мне придется тебя разочаровать.

Он отпустил мою левую ногу, проверил правую. Когда я обулась он покачал головой и произнёс совсем тихо.

–Значит... значит ко всему прочему... у тебя есть... ты обладаешь ре... Регенерацией?!

Это слово далось ему с трудом.

–Что это значит?!-выдохнул он.

–Что я чёртов тролль.-с улыбкой произнесла я, натягивая телесные следки на ноги.

–Кто?-не понял Стас.

–Ну, знаешь...-я стала одевать кеды.-У троллей, если верить мифологии, руки и ноги мгновенно отрастают...

Корнилов закрыл глаза и покачал головой.

–И ты думаешь...

–Стас,-устало произнесла я.-Нет, конечно! Я шучу... Просто... Если бы у меня была пресловутая регенерация, хотя бы, как у ящерицы, я бы в прошлом году не валялась три месяца в больнице со сломанной рукой и ключицей!

Стас в ответ хмыкнул и рассмеялся.

–Очень смешно.-покачала я головой.

–Ну,-он пожала плечами.-Момент на том видео, где ты врезалась в киоск правда был забавным... Хотя в тот момент... мне было не смешно.

–Ты был одним из первых, кто мне позвонил.-вспомнила я.

Корнилов грустно улыбнулся и кивнул.

–Ты до черта меня тогда напугала, Ника. Наверное, даже больше, чем сегодня.

–Ты еще реакцию Лерки не видел.-я вспомнила, какая слезная истерика была у моей лучше подруги.

Когда меня извлекли из груды перевернутых полок с посудой, Лерка с рыданием бросилась ко мне и пообещала, что если я ещё раз себе позволю катиться с горы такой высоты и крутизны, она лично распилит мой сноуборд.

Но, это она напрасно. Я тогда для себя и так решила, не рисковать в ближайшее время съездами по таким крутым спускам.

Мне хватило одного раза, спасибо.

Когда в больницу приехал сам Аспирин, первое слово, которое он сказал было из разряда тех, которым русские могут в одну секунду выразить все свои сиюминутные эмоции.

–Стас я очень надеюсь, что сведения, которые вы с Никой узнали, хотя бы соразмерны с теми разрушениями, которые вы там устроили.-проговорил Аспирин.-В ГУСБ и СК уже знают, что ты продолжил расследование, не смотря на то, что тебя отстранили и даже изъяли удостоверение. К тому же, никто не забыл, что ты подозреваемый в ГУСБ по делу пропажи роз Армана.

После слов генерала Савельева я взглянула на Стаса с опасливой неуверенностью.

Но Корнилов смотрел на Аспирина едва ли только не зевая в ответ.

Стас отреагировал с равнодушной невозмутимостью.

Впрочем, как и всегда.

То ли он действительно обладает феноменальной эмоциональной выдержкой, то ли просто вымотался за последнее время.

Но на ГУСБ и СК, и все сопутствующие проблемы ему сейчас явно было до свечки.

–Подождем, что расскажет Анна Шмелина.

Аспирин чуть изменился в лице. Быстро оглянулся. Взгляд его заметался по дверям больницы.

–Она жива?-генерал оживился с неподдельной радостью.

–Она ранена.-в руку ответила я.-Но её жизни ничего не угрожает.

Стас посмотрел на меня. Чуть усмехнулся.

–Во всяком случае, пока она под охраной.-неуверенно закончила я.

–Врачи ничего ещё не говорили?-спросил Аспирин и сел рядом с нами, справа от меня.

Я оказалась между двух мужчин.

–Что там у Коли с Сеней?-спросил Стас, глядя на дверь, за которой хирурги сейчас стремились извлечь пулю из руки Анны.

–Нормально. Контролируют освидетельствование найденных улик, опрашивают жителей подъезда, просматривают видео со всех окружающих дом объектов видеонаблюдения.

Савельев вздохнул так, как будто не верил, что все выше перечисленные усилия принесут какие-либо плоды.

Я чувствовала, как он волновался. Мы все переживали.

Только по-своему. Я. Стас. И Аспирин.

И Романтик, наверное, тоже. Кто бы он там ни был.

Стас пересказал Аспирину последние события от своего лица.

Я очень внимательно еще раз выслушала про Ипполита Збруева.

–Там сейчас настоящий скандал.-покивал головой Аспирин.-Уверен, то, что случилось на дороге, станет настоящим шоу в сегодняшних вечерних новостях.

–Не сомневаюсь.-вздохнул Стас и продолжил.

Он рассказал, как застрелился Николай Ковальчук.

–Что б его...-процедил Аспирин.-Гнида!..

–Товарищ Генерал, почему никто не узнал, как он сбежал?-спросил Стас спокойным, ледяным голосом.

–Его должны были перевести в другой следственный изолятор.-ответил Аспирин.-В суде захотели провести свою экспертизу и психиатрическое освидетельствование Ковальчука.

–Я, наверное, не ошибусь, если предположу, что ноги у этого решения росли из Следственного комитета.

Аспирин многозначительно шевельнул бровями.

–Твои...-тут Савельева опустил взгляд на меня, и затем снова посмотрел на Стаса.-Ваши с Никой совместные успехи многим не дают покоя. Но...