Текст книги "Обнаженные Розы (СИ)"

Автор книги: Юлия Поспешная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 39 страниц)

–Да?

–Я выхожу...-тут он навел пистолет на меня.-Мы выходим.

СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ

Четверг, 19 июня

Стас отошел от двери. Свой револьвер он положил на пол, на самое видное место.

И, когда дверь начала открываться, поднял ладони и сделал три больших шага назад.

–Давай.-услышал он.-Иди...

–Я не могу! Мне больно!-Стас услышал голос Ники.

–Шевелись!

Он вытолкал её первой. Стас встретился с ней взглядом.

Чуть улыбнулся. Затем увидел кровь в уголке её рта.

Корнилов почувствовал прилив злости, но тут же подавил его.

Он ободряюще подмигнул Нике.

Лазовская выглядела раздраженной, но запуганной.

Её одновременно бесила, злила и пугала вся происходящая ситуация.

Но, девчонка держалась хорошо. Даром, что совсем дитё.

В конце концов, подумал Стас, пистолетом в неё тычат тоже не в первый раз.

Следом за Никой вышел он. Брат Даши Зориной. Александр.

Глядя в его покрасневшие глаза, трясущиеся губы и подрагивающие руки, Стас понял, что ситуация куда хуже, чем обычно.

Брат Зориной в данный момент лишь частично сохранял вменяемость.

Объяснялось, почему Ника и зла, и напугана.

Она может видеть его воспоминания.

Но не знает, как использовать их. Обычно ей требовалось обсудить приятные моменты из жизни преступника (или свидетеля) с ним самим, и проявить сочувствие. И человек готов выложить все, что знал или сдаться полиции.

Не всегда, но достаточно часто.

А тут Ника видимо попробовала его уговорить, но получила по зубам.

Стас успел подумать, что возможно именно это её и разозлило.

Лазовская добрая, правда очень добрая, жалостливая и искренняя девочка.

Но она не терпит, когда её унижают или задевают её гордость.

Близким она простит почти всё, но чужаки, посмевшие её ударить, могут дорого за это заплатить.

–Спокойно.-сказал Стас, глядя в глаза Александра.-Я без оружия. Вот, видишь?

–Ага.-кивнул в ответ брат Даши.-А теперь подними-ка свой револьвер. Давай!

Он приставил пистолет к затылку Ники.

–Взял! Быстро!

Эхо голоса разлеталось по пустым коридорам больницы.

–Хорошо, хорошо.-Корнилов не спешно приблизился к револьверу.

У него мелькнула мысль, застрелить Александра сейчас.

Он, Ника была почти на линии огня. Стас не хотел и не мог ею рисковать.

Он медленно присел, на колено, взял револьвер.

–А теперь,-прошептал Александр, лихорадочно сверкнув глазами.-Теперь достань все пули, кроме одной.

ВЕРОНИКА ЛАЗОВСКАЯ

Четверг, 19 июня

Стас застыл, услышав требование Демидова.

Я с трепещущим сердцем, испытывая нервирующую тревогу, наблюдала за ним.

Что задумал Александр? Чёрт! Нельзя давать ему брать инициативу в свои руки!

А что я могу сделать? Дёрнусь-он меня пристрелит!

–Доставай!-снова прикрикнул Демидов.-Давай!

Стас успел перехватить мой взгляд и быстро подмигнул мне.

Он открыл барабан револьвера. Осторожно вынул одну пулю, затем другую. Он скидывал их на пол.

Они бились об пол с гулким звоном, и отскакивали прочь.

Я смотрела на него и сосредоточенно гадала, что он задумал.

Я не ощущала прикосновение пистолета к моей голове.

Но, я чувствовала странное и неприятное давление в той части затылка, куда он целился.

Как будто кто-то с усердием давил туда указательным пальцем.

Я слышала его свирепое, злое и подрагивающее дыхание.

В стопах моих ног беспокойно вздрагивала боль.

По моей спине стелился неприятный, сковывающий жар.

Вместе с ним меня подчиняло угрожающее ощущение зависимости моей жизни и судьбы от прихоти взбалмошного, частично свихнувшегося Демидова.

Крайне неприятное чувство, когда твоя жизнь похожа на хрупкий волосок, зажатый в дрожащих пальцах не адекватного типа.

Я старалась держать себя в руках. Но паника и электризующее напряжение брали своё.

Стас выпрямился, держа револьвер руках.

Взгляд у него был решительный, но смиренный.

–Что дальше?-спросил он с кривой полухмылкой.

–А дальше мы поиграем.-прошипел за моей спиной Демидов.

От его слов меня подчинила предательская дрожь.

–И во, что интересно?-спросил Стас.

–В русскую рулетку. Ты по очереди целишься в себя и в неё.

На этот он ткнул мне пистолетом в затылок. Тычок был болезненный.

Что такое русская рулетка? Я где-то уже слышала это выражение...

Я с опаской посмотрела на Стаса. Он отвечал мне спокойным, ничего не выражающим взглядом.

Тем, кто лично не был знаком с майором Станиславом Корниловым, могло показаться, что он действительно преисполнен флегматичного спокойствия.

Но, я знала его достаточно хорошо, чтобы видеть его истинное настроение и эмоции.

Корнилов стоял с опущенным револьвером.

–Слушай, тебе ведь совсем не...-начал он.

–Давай!-с нажимом, истерично произнёс Демидов.-Или она сдохнет у тебя на глазах!

Стас вздохнул. Затем, к моему ужасу, приставил дуло револьвера к своему виску.

О, Боже... Что он делает?!

–Н-нет...-прошептала я дрогнувшим, слабым голосом.

Меня подчиняло совершенное замешательство, страх обвился вокруг моего тела, подобно хищному питону и что было сил сдавил конечности, плечи, грудь, живот и горло.

Интенсивные удары сердца отмеряли мгновения.

Я не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть. Я не могла шевельнуться. Я даже не могла моргнуть.

Я только могла испугано таращатся на Стаса, не зная выстрелит ли револьвер или нет.

Стас снова подмигнул мне.

–Нет!-вскричала я в истерике.

Он нажал на курок. И в этот миг моё сердце подскочило до горла. У меня дрогнули колени, я пошатнулась. Грудную клетку сдавило, стиснуло. Я схватила ртом воздух.

–Отли-ично.-протянул за моей спиной Демидов.-А теперь в неё... Давай!

Корнилов мешкал.

Стас посмотрел на меня. Мне в глаза. Я прочла сообщение в его взгляде. Он просил доверять. Я чуть заметно кивнула.

Стас поднял свой длинный, переливающийся серебром револьвер.

Ствол с чёрным отверстием смотрел мне в лицо.

Я затаила дыхание. Я старалась задушить в себе все эмоции и чувства усиливающейся, разрастающейся паники.

Стас нажал на спусковой крючок. Сухо, с металлическим звоном щелкнул курок.

Я нервно сглотнула. Демидов за моей спиной по-идиотски захихикал.

Кажется, и я, и Стас мы оба, два магнита, которые буквально притягивают психопатов и людей с тяжелыми психическими расстройствами.

Ну, или же мы просто сами слишком часто оказываемся у них на пути.

Я коротко вздохнула, глотнула воздух. Он забрался в легкие и с тяжестью застыл там.

На щеках и на лбу я чувствовала прохладные прикосновения витающих в коридоре сквозняков.

–Теперь в себя!-потребовал Демидов.

Я чуть скосила глаза назад. У меня мелькнула отчаянная, храбрая мысль.

Я пыталась понять, как Демидов стоит относительно меня. И могу ли я... что-то сделать.

Я взглянула на Стаса. Мы достаточно давно уже знаем друг друга, и умеем читать мысли по глазам.

Я увидела, как Корнилов качнул головой.

Наверное, он прав. У меня всё равно ничего не получится. Кроме того, чтобы получить пулю, и подставить Стаса.

Корнилов нажал на крючок.

Я зажмурила глаза, ощущая, как от ударов пульса трепещут разгоряченные страхом вены.

Я увидела, как с готовностью дёрнулся, похожий на длинный язык, выгнутый курок револьвера.

От плеч до пальцев рук пробежала торопливая дрожь. Я с трудом её поборола. Не хватало ещё дернуться, стоя на прицеле у психически не уравновешенного человека!

Стас теперь поднимал револьвер в мою сторону.

На мгновение во мне замерло дыхание, пульс и мысли.

Я вся застыла, обратившись в изваяние.

Напряжение, словно на несколько секунд заключило меня внутри застывающего цемента.

Мгновение. Просящий прощения взгляд Стаса. Блеснувшее со случайным бликом в его глазах, горькое сожаление.

Его палец давит на спусковой крючок. Я не выдержала, трусливо зажмурила глаза.

Но, вместо выстрела лишь снова склизко хрустнул курок.

Я не выдержала, подалась назад.

–Не двигаться!-проорал за моей спиной Александр.

Я чуть втянула голову в плечи. Мне психологически всегда тяжело выносить, когда на меня орут.

–В себя!-приказал Стасу Демид.-Давай!

Корнилов с показательной беспечностью вновь приставил дуло к виску и спустил курок.

Я почувствовала неприятный, вдавливающийся толчок в груди.

–Не дёргайся!-Демид ещё раз ткнул дулом пистолета в мой затылок.

Корнилов спокойно проговорил:

–Не сотрясай воздух, Саша.

–Заткнись и стреляй в свою мелкую с***у!-голос Демидова подскочил до высоких, визгливых нот.

Стас с неизменным выражением лица вновь прицелился в меня.

Я считала холостые выстрелы. Уже было пять. Если бы револьвер Стаса был полон патронов, должно было быть пять выстрелов.

Почти весь барабан револьвера использован. Остался один роковой «выстрел».

Я пыталась быть смелой. Храброй.

Я пыталась держаться. Но, когда в тебя тычут из двух стволов, тяжело, чёрт возьми, оставаться смелой или храброй.

Я стояла между двумя направленными в меня стальными стволами. В каждом из них лежала пуля, готовая ворваться в моё тело, разорвать мою плоть, вырвать мою жизнь.

Я пыталась держаться. Но страх перед гибелью неожиданно оказался непобедим.

–Не тяни, Корнилов! Давай! Давай!

Стас ждал.

–Я застрелю её! Застрелю! Слышишь! ***ть! Я вынесу ей мозги! Давай! Или это сделаю я!..

Я содрогалась от ужаса.

–Корнилов, или ты...

Ударил мощный выстрел. Что-то всколыхнуло мои волосы справа.

Я ахнула, вскрикнула. А за моей спиной что-то упало с глухим, сильным ударом об пол.

 СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ

Четверг, 19 июня

Он выстрелил, когда Демидов начал кричать и злиться, теряя контроль над собой.

Демидов не заметил, как сместился. Линия огня была свободна.

Стас чуть отвёл ствол револьвера и спустил курок.

Грянул гулкий, раскатистый выстрел. Питон плюнул свинцовым снарядом.

Тело Демидова швырнуло назад, он ударился об пол. Пистолет выпал из его рук, отлетел к стене.

Ника глубоко, судорожно вздохнула. Стас быстро ринулся к ней.

Прижал к груди. Она с готовностью, прислонилась к нему. Он обнял её за хрупкие плечи. Почувствовал, как она задрожала от сотрясающих её рыданий.

–Тише, тише.-Стас, поддавшись порыву чувств, коснулась губами её густых и мягких, платиновых волос.

Она не отвечала. Только плакала. Рыдала навзрыд.

Тихо. Горько. Отчаянно.

Сейчас, именно сейчас, из неё выплеснулись все пережитые кошмары, эмоции, ужасы и боль.

Всё то, что она вынуждена так часто терпеть.

Чужие страхи. Чужие эмоции. Чужая боль. И... чужие, ненужные ей, но болезненные и навязчивые воспоминания.

А случай с Демидовым стал тем самым спусковым крючком, который заставил её сорваться.

Ника хотела обернуться, но Стас удержал её возле себя.

–Нет, нет... не нужно.-попросил он.

Нике совсем не обязательно видеть, что может сделать с человек пуля патрона .357 Magnum.

Выстрел Питона разорвал, разворотил грудь Демидова.

Тот лежал на полу, раскинув руки и ноги. С открытым в удивлении глазами и застывшим в немом крике раскрытым ртом.

Его полицейскую униформу забрызгала, залила кровь.

–Пойдём.-Стас взял Нику на руки.-Здесь тебе больше оставаться не нужно.

СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ

Четверг, 19 июня

–Вы его не поймали?-Рита была рассержена и встревожена.-Почему?!

–Потому, что это был не он.-Стас стоял в красивом, широком коридоре отеля.

Где-то рядом тихо звучала музыка. А ещё дальше, едва слышно кто-то ругался.

–Столько полиции подняли... спецназ, скорая, аварийки... Весь ваш УГРО на ушах стоит...-Рита вздохнула.-И всё оказалось пустышкой.

–Мы должны были проверить.

Рита в ответ лишь фыркнула.

–Как Алина?-спросил Стас.

Он беспокоился за неё, и хотел сменить тему. Рита явно пребывала в том настроении, когда ей хотелось долго и бесцельно выражать своё недовольство.

Стас обычно или терпел это, или пытался сменить тему. В этот раз ему повезло.

–Спит.-вздохнула Алина.-Я дала ей успокоительное. Она уснула. Перед этим мы лежали вместе и говорили о тебе.

Рита помолчала. Стас ждал.

–Она боится за тебя.-Рита в телефоне цокнула языком.-Боится, когда ты не рядом. Когда она не знает, что с тобой происходит или может происходить.

–Я скоро приеду...

–Не говори так!-внезапно выпалила Рита.

Стас удивленно замолчал.

–Каждый раз, когда ты так говоришь,-объяснила Рита, переводя дух.-Ты никогда... никогда скоро не приезжаешь. Никогда.

Каждое, произнесенное ею слово «никогда» было похоже на толстую, длинную иглу которую она, каждый раз повторяя это слово, вонзала в его душу до самого основания.

Корнилов терпел.

–Короче,-высказавшись утомленно сказала Рита.-Будешь ехать... позвони! Нам нужно поговорить, Стас...

Она дала отбой. Не прощаясь.

Стас убрал телефон от уха, опустил взгляд на дисплей. Несколько секунд он смотрел на него, пока тот не погас.

В этом обыденном для гаджета действии, Стас увидел мрачное предначертание в грядущих событиях своей жизни.

Дверь за его спиной открылась.

Стас обернулся.

На пороге стоял Николай Домбровский. Он посмотрел в конец коридора и пожаловался Стасу:

–Сервис у них тут конечно... Я заказал кофе и круасаны с джемом. Пол часа уже ждем.

–Ты не забыл, что мы сняли номер для Ники?-усмехнулся Стас.

–Нет.-пожал плечами Коля и вышел в коридор.-Это же не запрещает нам пользоваться приятными услугами отеля.

Корнилов лишь усмехнулся.

–Я пойду схожу, посмотрю в чем проблема.-сказал Коля.-Ты же не против? Если что, Ника тоже хочет круасаны...

–Она их не употребляет.-вздохнул Стас.

Домбровский на секунду замер, поняв, что попался.

–Ну-у... значит у нее будет шанс передумать.

Корнилов понимающе усмехнулся. Затем достал кошелек.

–Возьми ребенку парфе.

–Так, здесь вроде не подают.-пожал плечами Домбровский.

–Зато во французской лавке, через дорогу, наверняка делают.

–Хорошо.-Коля пожала плечами.

–Деньги то возьми.

–Нет, я возьму за свои.-Коля развел руками.

–Ладно, иди.-хмыкнул Корнилов.

Он сам зашел в номер.

Ника лежала на широкой, двуспальной кровати.

Номер был не большим, но довольно уютным и приятным.

Хотя, на взгляд Стаса хай-тек и минимализм интерьера внушали некоторую холодность.

ВЕРОНИКА ЛАЗОВСКАЯ

Четверг, 19 июня

Когда Стас вернулся в номер, я как раз дописывала оправдательное сообщение дяде Сигизмунду.

Он задерживается в Иокогаме. В мастерской сейчас отдувается Федя.

Чтобы он меня не доставал, я сказала, что поживу у подруги, хоть не много, чтобы хоть какое-то время не приходилось ездить к месту отбывания моего наказания через пол города.

Подействовало.

Но сегодня дядя гневно поинтересовался, почему это я не явилась в «Городскую мечту», кафе, где я должна отработать не меньше месяца в рядах официантов.

И мне снова пришлось врать. Хорошо, что дядя любит пользоваться мессенджерами, а не звонить и выяснять отношения по телефону.

Если бы говорила в слух, он бы быстро понял, что я вру.

Я кое-как отмазалась, придумав более-менее правдивое объяснение.

–Пишешь дяде?-спросил Стас, остановившись возле моей кровати.

–Как ты узнал?-я отложила трубку.

–У тебя всегда слегка обеспокоенное лицо, когда ты общаешься с ним.-он чуть улыбнулся а затем произнёс с чувством.-Прости... прости, что стрелял. Но, это был шанс.

–И ты его использовал.-я пожала плечами.-Было страшно... и я не скоро забуду вспышку в стволе твоего револьвера.

Я позволила себе скабрезно усмехнуться.

–Но так бы он убил нас. Скорее всего.

Неожиданный выстрел Стаса конечно же до жути напугал меня.

Пуля из него рассекла воздух буквально в миллиметрах от моей щеки.

Да я осознавала, что если бы Стас промахнулся, я...

Впрочем, Стас стреляет хорошо и не должен был с такого расстояния промахнуться.

–Да.-проговорил Стас, явно ощущая неловкость.

–Давай о деле.-предложила я.-Я кое-что увидела, пока была в больнице.

Я открыла блокнот, который одолжила в больнице. И показала Стасу рисунки.

–Вот это вид из его окна.-сказала я.

–Из окна его жилья?-удивленно спросил Стас, присев рядом.

–Судя по тому, что я видела в той квартире, да.-кивнула я.-Вот это... не знаю, но в его воспоминании очень часто и ярко фигурировал вот этот ковбой.

Стас взглянул на второй рисунок. Одобрительно усмехнулся.

–С каждым годом у тебя получается всё лучше.

–Спасибо.-поблагодарила я, чувствуя легкую застенчивость.

Мне всегда казалось, что мои рисунки очень далеки от идеала.

–Я не знаю, где он его видел.-честно ответила я.-Но, похоже, что он встречает его каждый день.

Стас задумчиво смотрел на рисунок ковбоя.

–Ладно.-кивнул он, чуть нахмурившись.-Я поищу. А что это за кот?

–Просто кот из подъезда.-вздохнула я.

Стас улыбнулся, глядя на меня.

–Очень натурально.

–Спасибо.

Мне было совестно, что я ничего кроме этого не могла предложить Стасу.

Три запомнившихся мне элемента из воспоминаний Романтика и все какие-то нелепые, туманные, не понятные.

Но, Стас кажется был доволен.

–Думаю, что нарисованный ковбой или реклама, или часть какой-то вывески. А котяра... Наверняка обитает в том же подъезде, что и он.

Я пожала плечами.

–Да, скорее всего.

–Я могу их вырвать?-спросил он с доброй улыбкой, показывая на рисунки.

–Да, конечно.-с готовностью кивнула.

Стас сложил мои рисунки в карман своей рубашки.

Затем посмотрел на меня. Я опустила взор.

–Как там Алина и Рита?-робко поинтересовалась я.

–В принципе, в порядке.-ответил Стас.

Я видела, что он о чём-то не договаривает. К тому же я отчасти слышала его разговор с женой.

Но допытываться я не имею права.

Я окинула взглядом апартаменты номера.

–Кто за всё это платит?-усмехнулась я.

–УГРО.-кивнул Стас с усмешкой.-Побудешь тут недельку. У тебя будет хорошая охрана. Все из наших. Во главе поставлю Сеню.

–Он будет очень рад.-хмыкнула я.

–Он сам вызвался.

–Стас.-протянула я скептически, с насмешкой.-Мы оба знаем, что Арцеулов ненавидит сидячую работу.

–Коля мне нужен в другом месте.-качнул головой Стас.-А другим я тебя доверить не могу.

–Ладно.-кивнула я.-Но, есть вероятность, что я узнаю о нём гораздо больше, чем он хотел бы. Если ты понимаешь, о чем я.

Стас хохотнул, кивнул головой.

–Если узнаешь, какой-то компромат дай мне знать.

–Договорились!-повеселела я и тут же спросила, уже менее радостно.-А что... м-м... Что тебе будет за... Ну, за Демидова?..

Корнилов на мгновение прикрыл глаза, качнул головой.

–Угроза жизни ценному свидетелю и следователю особо-оперативной группы уголовного розыска.

Он снова посмотрел на меня, тая в глазах странную тоску.

–Всё было по протоколу, на законных основаниях.-Корнилов говорил это без торжества или бахвальства.

–А...-я снова опустила взор, несколько раз кивнула.-Понятно...

–Ты меня осуждаешь?-спросил вдруг Стас.

Я не сразу ответила.

–А это важно?

–Да.

Я посмотрела на него. В его глаза. Он не шутил.

–Нет.-ответила я.-Я не рада, что ты убил его. Я не могу себя заставить радоваться этому. Но тебя вынудило отсутствие иного выбора.

Я чуть поджала губы, покачала головой.

–Я тебя не осуждаю, Стас.

–Спасибо.

В этой его короткой благодарности, было заключено гораздо больше, чем казалось на первый взгляд.

Мне показалось, что Корнилов произнёс это с облегчением.

Неужели он испытывал чувство вины? Ведь... Я доподлинно знаю, что Стасу приходилось... устранять людей.

Иной раз лицо откровенно девиантного поведения, просто не оставляет выбора полиции.

Как не оставил его Александр Демидов. И, как я подозреваю, не оставит его Романтик.

–Ника,-голос Стаса прозвучал с некой угрюмой совестливостью.-Я... знаю сколько ты пережила за последние сорок восемь часов... Но...

–Но, тебе по-прежнему нужна моя помощь.-подсказала я.

Понимала, почему он мнется. Стас в отношении меня постоянно испытывает едкое и ядовитое, жгущее чувство вины.

Он считает, что использует меня. Ну, в каком-то смысле он прав, но ведь я сама этого хочу.

Ну, в смысле, у меня иногда просто нет выбора, и он об этом прекрасно знает.

Ну, не пойду я к нему? И что? Буду бесконечно мучатся от навеянных чужими воспоминаниями кошмаров?

А если меня даже не настигнут воспоминания Романтика или другого убийцы, то, как я уже говорила я буду видеть другое.

Другие кошмары. Пусть это будут не серийные убийства, уверяю вас, наблюдать за тем, как даже обычные, вроде нормальные люди, теряя контроль над собой в той или иной ситуации совершают непоправимые поступки... не на много легче, чем лицезреть дело рук ожесточенного убийцы, с маниакальными, извращенными идеями.

Если тут вообще допустимы какие-то сравнения.

И потом, если уж на, то пошло, я ведь тоже в каком-то смысле использую Стаса.

Мои ведения прекращаются, как только преступления, с которыми они связаны раскрыты и виновные наказаны.

–Рассказывай.-сказала я и вздохнув, ободряюще ему улыбнулась.

Он пару секунд смотрел на меня, изучающе и с легким беспокойством.

Затем отвел досадливый взгляд.

–Ты понимаешь, что не обязана...

–Стас.-попросила я и чуть приподнявшись в постели, наклонившись вперёд, коснулась его большой руки.

Он обратил взор на меня. Я смотрела в его серебристые глаза.

Я видела безмолвный, терзающий его груз внутренних упреков.

–Перестань вести себя так, будто я... будто я совершаю тебе лично какое-то невообразимо огромное и значительное одолжение.

Я дернула плечами и с утешительной улыбкой, покачала головой.

–Это совсем не так.-я старалась донести до него эту истину.

Чтобы он наконец понял и осознал, что он не должен тяготиться каким бы то ни было чувством вины на мой счёт.

Мне нужна его помощь, а не сожаление и грустный, просящий прощения взгляд.

Мне нужен Станислав Корнилов, майор особой оперативно-следственной группы уголовного розыска города Москвы.

А не страдающий навязчивыми мыслями о своей вине, растерянный человек со скорбным взглядом.

–Хорошо.-Стас прокашлялся и протянул мне какую-то фотографию.-Взгляни пожалуйста.

Я бросила на него взгляд, осторожно взяла из его рук снимок.

Он был порядочно измят. Изображение было покрыто желто-белыми, изломанными линиями от грубых сгибов. Эти линии напомнили мне вены человека.

Я положила фотографию себе на колени. Бережно разгладила.

С со снимка на меня смотрели трое.

Двое мужчин и один мальчик.

Мужчина слева, полноватый с усами-щеткой и не много отсутствующим, но недовольным, хмурым взглядом.

Его обнимал стоящий рядом молодцеватого телосложения улыбающийся блондин.

Улыбка у него была открытая, яркая, сверкающая.

Самоуверенный, наглый, нахальный и коварный. Но обладает достаточно высоким интеллектом.

Перед мужчиной с усами стоял парнишка с темно русыми волосами, и странным заостренным лицом.

У него была бледноватая кожа и недобрый, даже угрожающий взгляд.

–Это он.-сказала я, глядя на снимок.-Романтик.

–Демид Хазин.-вздохнул Стас.

Демид, повторила я про себя.

Даже беря во внимание его взгляд и очевидную агрессию, трудно представить, что будет делать этот мальчик, когда вырастет.

–Его мать...

–Она была ещё жива, может быть она и сделала этот снимок.

–Ты узнал, когда он родился?-спросила я, не отрывая сосредоточенного взгляда от лица будущего Романтика.

–Здесь ему почти семь.

Семь, подумала, всматриваясь в лицо мальчишки.

Как в таком, ещё совсем маленьком мальчике уже могла зародиться такая всесокрушающая злобная агрессия.

Что же с ним стало...

Я вдруг ощутила жалость к нему. Я знаю, что люди пораженные психопатией с ней рождаются, но эта патология в десятки раз усугубляется, как раз из-за не благополучных социально-бытовых условий.

Я читала об этом. Кое, что знаю.

От фотографии исходили ощутимые для меня эманации связанных с ней воспоминаний.

Я держала ее руками, я смотрела на лица людей, запечатленных на ней. Я позволила витавшим над ней воспоминаниям поглотить меня.

...За окном уже почти час, как непрестанно лил дождь. Каплями он монотонно гремел по окнам и жестяным подоконникам.

Угрюмые и зловещие, серо-синие тучи довлели над улицами столицы.

Дымчато-туманная плотная пелена дождя размывала и растворяла очертания города.

В комнате горел яркий свет, в дальних углах просторного зала густели тени полумрака.

Мальчик в зеленом, вязаном свитере увлеченно рисует что-то фломастерами.

Я стояла у него за спиной. За стенкой тихо играла музыка.

Я услышала голоса. Ребенок тоже их услышал, беспокойно оглянулся, заерзал на табуретке.

–Я просил тебя прекратить!-мужской, возмущенный голос.-Неужели ты не понимаешь, что позоришь меня, Маша?!

–Ой, да ты себя в зеркало видел, ч*о усатое?!-презрительный женский голос.

Женщина, кажется пьяна и очень сильно.

–Господи...-причитал мужчина.-Тебя наверняка видели соседи...

–Нашел кого бояться.-засмеялась дурным голосом Хазина.

–Посмотри на себя!-голос её мужа дрогнул.-Ты похожа на...

Он не договорил.

Я прислушалась.

–На кого же я похожа, Кеша?-зло прошипела Мария.-Договаривай. Давай... Что ты хотел сказать?

Демид слез со своей табуретки, оставив рисунок, приблизился к двери. С трудом повернул металлическую ручку и вышел из комнаты.

Я ринулась следом. Вместе мы прошли коридор со светлыми обоями.

–Договаривай!-яростно прошипела Мария.-Давай! Или ты настолько боишься сказать, то, что думаешь, что даже в лицо пьяной женщине не способен это произнести?!

Она залилась издевательским тонким, высоким смехом.

–Ах ты!..-прорычал Викентий.

Я услышала крик Маши. Раздался гулкий, мощный грохот, звякнул звук бьющегося стекла, задребезжало что-то металлическое.

Маша снова вскричала. Я услышала, как что-то с силой, тяжело проскребло по полу. Как будто что-то протащили по нему.

Демид встревоженно ахнул и бросился к двери на кухню. Мальчик что было сил толкнул её.

Я поспешила следом.

Моему взору предстала просторная кухня в сине-белых тонах.

Мария лежала на полу, по ее глазам растекалась тушь, на губах была смазана не то помада, не то кровь.

Вульгарного вида, вечернее платье полуразорвано.

Над ней, сжимая кулаки застыл Викентий.

Он был напуган и зол одновременно. Но больше напуган.

–Мама!-вскрикнул Викентий.

–Сынок, нет! Уйди!-закричала Мария.

Но Демид бросился к ней.

Однако его за шиворот поймал Викентий. Демид закричал.

–Не-ет! Не трогай его, скотина!-срывающимся, звонко сипящим голосом, проорала Мария.

Викентий молча, краснея от нарастающей злости выволок мальчишку из кухни и бросил в коридор.

–Не смей ходить на кухню!

–Оставь его!-Маша шатаясь поднялась с полу.

Но её ноги тут же подкосились, она упала на четвереньки, и одурманенно покачала головой.

Демид попытался пробежать мимо Викентия, но тот снова отбросил его.

Мальчик упал.

Поддавшись праведному порыву и чувству жалости я, забывшись, попыталась встать между Викентием и Демидом.

–Я сказал!-повторил Викентий, чуть наклонившись к мальчику.-Не смей ходить на кухню! Взрослые разговаривают! Ты должен слушаться!

–Не трогай маму!-в слезах с горестной, бессильной и злой обидой закричал мальчик.-Я тебя убью! Убью! Убью! Ты... ты... ты просто говно!..

Викентий на миг замер, раскрыв рот. Затем лицо его потемнело, в глазах залегли тени злости.

–Что ты сказал су**нок?! Кого ты собрался убивать?! Да я тебя сейчас самого...

Викентий схватил Демида за волосы. Дернул к себе. Ноги мальчишки на миг оторвались пот пола. Он пронзительно закричал от боли.

–Да я тебе сейчас зубы выбью, паршивец!-давясь слюной прорычал Викентий.

Он замахнулся. Мальчишка сжался.

–Нет!!!

Я и Мария закричали вместе.

В дверь позвонили. Викентий остановился, замер, уставился на дверь.

Его густые брови изогнулись, придав лицу выражение хмурого недоумения.

Он оставил Демида.

–Тихо.-пригрозил он и подошел к двери. Посмотрел в глазок.

Затем раздраженно фыркнул.

–Чего тебе надо?!-спросил он через дверь.

В ответ раздался сильно приглушенный голос.

–Я пришел к Маше.

Я увидела, как на лице Викентия дрогнули скуловые мышцы.

–Маша сейчас занята.

–Интересно, чем?-спросили из-за двери.

–Не твоё дело!-вскричал Кеша.-Убирайся! Проваливай на хрен! Чтобы я тебя здесь не видел! Всё!

Он отвернулся от двери. И направился на кухню.

Там, прислонившись к стене, слабо дыша полулежала на полу его жена.

К Марии жался её сын, Демид. Оба встревоженно взглянули на приближающегося Викентия. На их лицах застыл угнетающий страх расправы.

Викентий тяжелой поступью приближался к ним.

Выглядел он решительно и озлобленно. Его покрытые, тёмным курчавым волосом руки, сжались в кулаки.

И в это мгновение открылась входная дверь их квартиры.

Викентий обернулся и ошарашенно уставился на вошедшего в квартиру светловолосого мужчину в чёрной, кожаной куртке.

Он остановился на пороге кухни. Посмотрел на Викентия. Затем на Марию и её маленького сына.

Крутанул в руке звонкую связку ключей.

–Всё таки хорошо, что ты дала мне ключи от квартиры.-сказал светловолосый.

Викентий обернулся к Марии. Его лицо неожиданно обрело растерянное и обиженное выражение.

–М-мария...-заикаясь произнёс он.-Т-ты... д-дала ему... ключи...

–И не только, ключи.-плоско пошутил блондин.

Тут Викентий не выдержал. Он заорал дурным голосом и бросился на блондина.

–Ипполит!-вскричала в страхе Мария.

Блондин ловко увернулся от неуклюжего удара Викентия. Пригнулся, и ударил в ответ.

Одного удара хватило, чтобы Викентий рухнул на пол.

Но он был в сознании.

–Скотина...-он сплюнул кровью.-Ненавижу тебя, Збруев! Чтоб ты...

Он не успел договорить, блондин прервал его речь ударом ботинка в лицо.

–Ипполит! Не надо!

Видение лопнуло, испарилось.

Но тут же перед моими глазами возникло новое.

Играла приятная музыка, с намеком на классику.

Кажется, это был саундтрек из какого-то фильма. Я только спустя мгновение узнала ноты из песни Адель.

–За что выпьем?

Я оглянулась.

Они сидели друг на против друга, за круглым столиком, в уютном летнем ресторанчике.

Ипполит таинственно улыбнулся, его веки чуть дрогнули, сузились. Он не много наклонился вперёд, с не скрываемым влюбленным восхищением рассматривал лицо сидящей перед ним Марии Хазиной.

Мария тоже улыбнулась. С лукавой робостью опустила взгляд.

–Я, наверное, должен был бы сказать, «выпьем за нас»,-проговорил он приятным, обворожительным, чуточку рокочущим, но мягким басом.

Мария подняла на него взгляд. На её красивых губах блуждала неоднозначная улыбка, взгляд бы выжидающий.

Они смотрели друг на друга, и было заметно, что для этих двоих остальной мир, сидящие кроме них в ресторане люди, снующие официанты, проплывающие по реке рядом суда и гуляющие по набережной люди не существуют.

Весь мир обращается незначительной, бесполезной феерией для двоих людей, когда им не хватает времени, чтобы насмотреться друг на друга.

И именно в таком состоянии пребывали и Хазина, и Збруев.

Наблюдая за ними я подумала, что Ипполит, красивый, статный, и чуточку заносчивый блондин подходит Марии куда лучше, чем полноватый, неуверенный и капризный Викентий Хазин.

Да и Мария, если честно, слишком красива для него, как по мне.

И я бы поняла, если бы она его хотя бы любила. Можно было бы уважать её выбор. Но ведь это не так.

В семье Хазиных любовь не просто не живёт, такое впечатление, что она там не рождалась.

–Но, я хочу выпить за своего напарника из убойного отдела.

Мария Хазина чуть подняла брови.

–Вот как?

–Да.-Ипполит улыбнулся чуть шире, сверкнул уже знакомой голливудской улыбкой.