Текст книги "Обнаженные Розы (СИ)"

Автор книги: Юлия Поспешная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 39 страниц)

Они оба вцепились в ту последнюю частицу добра, что оставила им их родная дочь.

Они держали альбом, прижимаясь друг к друг, плача и разглядывая сделанные Яной коллажи.

Последнее, что осталось от их дочери. То, что она сделала сама. То, во что вложила душу, сердце и свою любовь.

Я тихо, молча вышла из комнаты, и столь же тихо закрыла за собой дверь.

Стас ждал меня в прихожей.

Мы ушли тихо. Не задавая вопросов. Не прощаясь.

Через пару минут мы уже ехали в его машине по широкому проспекту.

Я уныло смотрела в окно.

Настроение было дерьмовое. Я только, что закончила пересказывать Стасу свое видение.

Корнилов оживился, услышав про клеймо на левой руке.

Это важная, и очень заметная примета.

На душе тлел тяжелый осадок от увиденного и пережитого.

Горло сдавливал болезненный комок.

Стас хотел, что-то спросить, но у него внезапно зазвонил телефон.

–Извини.-пробормотал он.

Я молча кивнула.

Он взял трубку.

–Да? Что?.. Отлично... Спасибо, Костян. С меня причитается. Он сопротивлялся? О-о... рад это слышать. Ну, только вы там не перестарайтесь. Ладно? Чтобы потом его адвокат не сказал, что вы из него признания выбивали. Да, добро. Давай.

Он отключился. Я увидела, что он победно ухмыльнулся.

–Что случилось?-спросила я, не удержавшись.

–Фотографа твоего приняли.-ответил Стас со вздохом.-В Питере уже прятался, у сводного брата.

–Он сядет?

–Посмотрим.-неопределенно ответил Стас.-Во всяком случае доказательства у нас неоспоримые.

Он внезапно зло ощерился.

–Но, каков гадёныш... В Москве, в официально зарегистрированной фотостудии девчонок снимать для всяких извращенцев...

–Фотостудию, надо думать закроют?

–Уже.

–Отлично.-я перевела взгляд на окно, взглянула на улицы, которые мы проезжали.

Город жил своей жизнью. Обыденной и повседневной. Без Романтика и его жертв.

Стас завел автомобиль.

Я оглянулась на него.

–Теперь куда?

–Отвезу тебя домой.-решительно произнёс Корнилов, не глядя на меня.

–Что?-не поняла я.-Почему?

–Хватит на сегодня.-Стас упрямо покачал головой.

Я повернулась к нему всем телом, и недоуменно, с возмущением пристально посмотрела.

Он на миг отвел взгляд от дороги. Взглянул на меня.

Я пожала плечами. Я не понимала.

–Почему? Стас?! Это же...

–Ника.-Корнилов, чуть прикрыв глаза качнул головой.-Я помню, что с тобой было когда ты помогала мне поймать Живодёра.

Так вот оно что!

Я хмыкнула. Покачала головой.

–Причем тут это...

–Притом, что это могло плохо для тебя кончиться.

Я снова села спокойно. Упрямо сложила руки на груди. Негодующе качнула головой и холодно спросила:

–Ты пытаешься меня уберечь? От чего Стас? От моих видений?

Я презрительно фыркнула.

–Бесполезнее этого, только таскать воду решетом.

Стас усмехнулся.

–Учишь русские поговорки?

–Приходиться.-кивнула я.-Скажи, честно... Стас?

–Что?

–Если бы я не пришла к тебе... Ты бы ко мне не обратился? Да?

Мы посмотрели друг на друга.

–Ника, я просто о тебе беспокоюсь... Мне...

Он замолчал, как будто подавился. А потом произнёс, глухо, тихо, но с чувством.

–Мне жалко тебя...

–Жалко?-переспросила я тихо, с грустью.-А их? Этих людей, потерявших своих детей, своих дочерей тебе не жалко? Ты думаешь о них?! Могут они хотя бы надеяться, что ублюдок отнявший у них дочерей сядет за решетку?! Понесёт наказание, которое заслужил?

Стас вздохнул.

Мы проехали перекресток, свернули возле высокого здания телеканала.

–Думаешь, им это поможет?-проговорил он с грустным скептицизмом.

Я посмотрела на него.

–Знаешь, Стас... Боль их не утихнет уже никогда. Но я думаю, что чем дольше он остаётся на свободе, тем она сильнее.

Я отвернулась к окну. Я сердилась на него. Хотя и понимала, что он искренне пытается уберечь меня.

Я тоже помнила, что со мной было, когда я видела воспоминания жертв Московского Живодёра и его самого.

Когда они преследовали меня повсюду. Налетали, наваливались, укутывали, душили в своих мрачных, жестоких реалиях.

Я пребывала в гнетущей депрессии. Я перестала улыбаться. Мне было плохо. Мне не хотелось ничего.

Я боялась спать. Они часто приходили ночью. Они показывали, как Живодёр мучал их. Как медленно пытал их, вызывая боль, страдания и крики. Наслаждаясь ими. Возбуждаясь от них.

Я всё это наблюдала. В деталях. Раз за разом.

Красочно. Натуралистично. Удручающе и мрачно.

Я вряд ли когда-то забуду то, что видела в последних воспоминаниях жертв Живодёра.

Да скорее всего, никогда. Никогда не забуду.

Мы ехали молча. Через некоторое время застряли в небольшой пробке.

–Ника чего ты обижаешься?

–Я не обижаюсь, Стас.-я качнула головой.-Я ценю твою заботу.

–Я рад это слышать.

–Но, я хочу помогать.-упрямо заявила я.

Стас раздраженно фыркнул.

–Ника мне прямо сказать, что тебя может ожидать?

Я невесело усмехнулась.

–Психиатрическая больница?

Он посмотрел на меня. Серьёзно. Долго. Недовольно.

–Считаешь, что это смешно?

–Нет, от чего же...-я пожала плечами.-Вполне реальная опасность.

–Тогда, почему? Зачем тебе это?

Я не сразу ответила.

–Затем, что я могу, Стас.

–Только ради этого?

–Не только.

–А что ещё?

Я вздохнула.

–Я уже давно, кое-что чётко уяснила.

–А именно?

Я бросила на него усталый взгляд.

–Мне никуда никогда и нигде от это не спрятаться.-убежденно проговорила я.

–А ты пробовала?-усмехнулся Стас.

–Уж, поверь.-снова вздохнула я.-Я пыталась. И не единожды.

Я пожала плечами. Если я не буду видеть то, что вытворяет Романтик... Ну-у... я буду видеть, что ни будь другое.

–Вряд ли «что ни-будь другое» сравниться с тем, что он делает.-резонно заметил Стас.

–Да.-кивнула я, глядя на проезжающий мимо нас автобус.-Скорее всего... Только знаешь, что?

–Что?

–Так, я всё равно буду от это мучатся, долго и часто. И самое обидное, Стас, что зря. Без пользы.

Корнилов фыркнул, пренебрежительно усмехнулся.

–Хочешь пользу приносить?

–Да.

Он посмотрел на меня. Наши взгляды снова столкнулись.

–Ника...

–Стас, пожалуйста...-я смотрела на него с просьбой.-Не обрекай меня страдать от бесполезного количества воспоминаний разных других людей... Ты всё равно не убережешь меня от того, чтобы я не видела всякие мерзости! Понимаешь? Я их всё равно вижу! Всё равно!

Я раздраженно цокнула языком.

–И поверь, видеть, как два мальчика мучают щенка, поджигая ему лапы, или как отец насилует дочь, или как какой-то урод насмерть забивает старушку ради квартиры, мне не чуть не легче, чем видеть деяния Романтика!

Стас внимательно посмотрел на меня. Но я глядела вперёд.

У меня выступили слёзы на глазах.

Как он не понимает? Он не может меня защитить! Меня никто от этого не защитит!

Я пожала плечами. В горле чувствовалось не приятное першение.

–А так... хоть я и вижу ужасы куда страшнее, чем всё выше перечисленное... я...-я судорожно вздохнула.-Я хотя бы знаю ради чего, Стас...  Если терпеть всё это, то хотя бы ради дела...

–То, о чём ты говорила, тоже достойно внимания.-заметил Стас.

Я отмахнулась.

–Эти уже понесли наказание.

–Да?

–Да. Я их подставила. Это было не трудно. Только с маленькими садистами ничего не вышло.

Стас усмехнулся.

–Мнишь себя воительницей за справедливость?

Я грустно усмехнулась.

–Меня мотивирует не только это, ты же знаешь. Мои видения прекращаются, только тогда, когда чертова справедливость восстановлена.

Я обреченно вздохнула.

–Только и насильника, и убийцу старушки долго искать не пришлось. Они не особо прятались.

Я помотала головой.

–И они не нападают на других. Они...

–Не так опасны, как Романтик?-подсказал Стас.

Я кивнула.

–Едва ли с этим можно спорить.

–Я и не спорю.-ответил Корнилов.-Я с тобой согласен.

Я молча кивнула и плаксиво шмыгнула носом.

Мы снова замолчали. И так доехали до моего района.

До дома, понятное дело, Стас меня никогда не подвозил.

Иначе у дяди Сигизмунда неминуемо возникли бы вопросы, почему его четырнадцатилетнюю племянницу катает на внедорожнике, какой-то взрослый мужик.

–Ника.-произнёс Стас, когда остановил автомобиль.

Он замолчал. Я не торопила его. Молча ждала. И надеялась.

Я видела, как Корнилову тяжело принять решение.

–Я тебе, конечно не могу указывать и заставлять, но...

Корнилов снова вздохнул.

–Я боюсь за тебя.-проговорил он сжимая руль автомобиля.-Правда.

Я чуть наклонилась вперёд. Заглянула ему в глаза.

Он сжимал руль, и угрюмо, сцепив зубы смотрел вперёд.

Я коснулась его руки. Он посмотрел на меня.

–Я знаю, Стас.-проговорила я тихо и ласково.-Но это моё решение. И... твои попытки уберечь меня... прости, но они тщетны.

На его лице дернулась скуловая мышца.

Он покивал головой.

–Да... понимаю...

–Так ты позволишь мне?

Корнилов улыбнулся.

–Если даже я скажу нет, ты ведь начнешь искать Романтика, сама. Так ведь, Ника?

–Так.-утвердительно кивнула.

–Я и не сомневался.-он ещё раз улыбнулся.-Завтра съездим к родителям Богуславы Мартыновой.

–Хорошо.-я открыла дверь его автомобиля.

–Ника.

Я обернулась.

–Что?

–Там будет... тяжелее.

–Ты про то, что её мать порезала себе вены?

–Да.

–Переживу.-вздохнула я.

А куда мне деваться? Я уже объяснила, что выбора у меня нет. Никогда, нет.

–Уверена, что справишься?

–Да.-солгала я.-Пока, до завтра.

–До завтра.-взгляд Стаса был задумчивым, усталым и беспокойным.

Я вышла из автомобиля и направилась к мастерской дяди Сигизмунда.

Я знала, что Стас сейчас будет на расстоянии, не спеша ехать следом.

Он всегда провожает меня. Всегда.

СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ

Четверг, 12 июня

–Итак.-начал Стас.-У нас есть его силуэт, это позволяет сделать определенные выводы о его внешности. Он аскетичного телосложения. Длинная шея, достаточно широкие плечи.

Уши оттопырены. Слегка. Короткая стрижка. Руки длиннее, обычного.

Корнилов красным маркером делал быстрые пометки на рисунке Ники.

Рисунок он прикрепил на пластиковую, белую маркерную доску.

–Дальше.-Стас взял отчеты из Бюро СМЭ.-У нас есть результаты исследований судмедэксперта. Ящер установил, что клочок одежды, найденный в магазине Кауфмана, в день убийства Диана Егоровой, от спецовки. Скорее всего Романтик спешил, и уходя зацепился не то плечом, не то локтем.

–Плечом, более вероятно.-заметил Николай Домбровский.

Они с Сеней увлеченно, сосредоточенно внимали рассуждениями Стаса.

–Согласен.-кивнул Стас.-А значит его рост может быть около ста семидесяти пяти сантиметров. Плюс, минус. Так же, Яше удалось установить, что под обломком ногтя, найденного в зубах Дианы Егоровой, содержаться остатки сырой почвы. Кроме того, он обнаружил частицы аммонийных и азотосодержащих удобрений.

–Значит Романтик... садовник.-проговорил Арцеулов.-Сам выращивает цветы... Сам удобряет...

–Ты сам догадался?-уточнил Домбровский.

–Иди нахрен.-беззлобно бросил ему Сеня.

Коля самодовольно, сдержано улыбнулся.

–Закончили?-с вызовом осведомился Стас.

–Так точно.-прокашлявшись, ответил Домбровский.

–Прекрасно.-объявил Стас.-Продолжим. Ника сообщила мне о самой важной, пока, что примете.

Корнилов обернулся и показал двум оперуполномоченным ещё один рисунок.

На нём изображался обыкновенный цветок с пятью лепестками, похожий на ромашку.

–Такого вида клеймо носит на левой руке Романтик.

Николай и Арсений выглядели впечатленными. Домбровский рассматривал клеймо с тревожной дотошностью и даже жадностью.

Арсений, смотрел угрюмо, с враждебным, обманчивым безразличием. На его лице явственно читалось отвращение и злость.

–Нам нужен человек сведущий в садоводстве, имеющий дело с удобрениями и цветами.-подытожил Стас.-И с отпечатком на левой кисти. На предмет этого клейма, Яша и его подчиненные сейчас проверяют фотографии с камеры Яны Долгобродовой. Пока, это всё. Вопросы?

–Стас,-Николай спрятал руки в карманах брюк.

Корнилов видел, что капитана, что-то гложет, не даёт покоя.

–А как... Как Ника? Как она переживает?

Во взгляде Домбровского сохранялось пытливое беспокойство.

Арцеулов тоже смотрел на Корнилова. Лицо старшего лейтенанта оставалось удрученным, не много скорбным.

Стас перевел взгляд с одного подчиненного, на другого. Затем несколько раз кивнул.

–Рвётся в бой.

–И ты ей позволишь?-пророкотал Арсений.

–Если я ей запрещу,-вздохнул Стас.-Она рано или поздно наткнется на Романтика. Сама. В одиночку.

Он прокашлялся.

–Я подумал... Лучше мне... и вам тоже... быть рядом. Мы единственные, кто знает о её страхах и кошмарах. И о том, что она переживает. Поэтому... Мы за неё в ответе. Согласны?

Опера молча, решительно кивнули.

–Тогда работаем, господа...

На столе Стаса звякнул телефон. Корнилов прикрепил рисунок с клеймом на маркерную доску.

И подошел к столу. Взял телефон.

–Да?

–Стас зайди ко мне.-попросил генерал Савельев.

Корнилов раздал поручения операм, и направился в кабинет генерала.

Когда он открыл дверь, то замер на пороге, завидев женщину, сидевшую перед столом генерала Савельева.

Это была Римма Егорова. Она сидела прямо, с горделиво, заносчиво поднятым подбородком. И подчеркнуто смотрела вверх перед собой.

Корнилов видел, как подергиваются её ноздри и уголки губ.

Она была зла. Но она торжествовала.

–Проходи, Стас.

Корнилов, поборов оторопь, зашел. Прикрыл за собой дверь.

–Что здесь делает эта женщина, товарищ генерал?

–Вот.-Аспирин, сняв очки положил на стол лист бумаги.

Стас, не отрывая взгляда от Риммы Егоровой, подошел к столу. Взял лист бумаги. Прочитал. На лице его отразилось насмешливое недоумением. Губы изогнулись в глумливой ухмылке.

–Заявление в суд? На меня?

Он взглянул на Римму Егорову.

–И за что же, интересно?-с легкой вкрадчивостью спросил Стас.

Римма ещё выше задрала подбородок. Втянула в себя воздух. На Стаса она по-прежнему, показательно не смотрела.

–За то, что вы препятствуете моему вступлению в права наследования имуществом моей дочери.

–Римма,-Стас положил листок на стол и чуть наклонился к Егоровой.-Это решаю не я. Вы не по адресу. Вам нужно подать документы в другой суд и по другому делу...

Он развел руками, с презрением глядя на мать Дианы.

–Я здесь не причем. Увы.

–Не стройте из себя дурака, майор Корнилов.-на этот раз Егорова вперила в него гневный, пылающий взгляд своих светло-карих глаз.-Вы не можете не понимать, что мне необходимо было следить за расследованием по делу об убийстве моей дочери. Без этого, учитывая мои отношения с Дианой...

–Точнее их отсутствия.-безжалостно ввернул Корнилов.

–Стас.-процедил Аспирин.

Егорова закрыв глаза, лишь зло, с дрожащими губами, через силу улыбнулась.

–Ни один суд не отдаст мне права на наследования, зная, что я, после стольких лет разлуки, не удосужилась поинтересоваться делом о гибели родной дочери. Все решат, будто мне просто нужна её квартира и машина.

–А что?-с показательной растерянностью спросил Стас.-Это не так?

–Корнилов!-опять прорычал генерал Савельев.-Да чтоб тебя!.. Замолчи.

Стаса раздирало взбесившееся негодование. Такой наглости он давно не встречал.

У него складывалось такое впечатление, что у некоторых людей чувство стыда и совести, атрофированы с рождения.

–И что вы от меня лично хотите?-спросил Корнилов, рассматривая Римму Егорову с уничижительным, пренебрежением.-Я эти вопросы не решаю.

–Я хочу дать показания.-объявил Римма.-И чтобы вы их запротоколировали.

–Чтобы вы в суде могли показать, как вы рьяно и старательно помогали следствию по делу об убийстве вашей дочери.-Стаса договорил это за неё.-Я так понимаю, вы не единственная, внезапно объявившаяся родственника Дианы? Да? Появились ещё? Троюродные тёти, дяди, племянники сестры её бабушки и так далее. Иначе вам бы не понадобилось разыгрывать перед судом спектакль с активной помощью следствию и сопутствующими переживаниями. Вы бы и так всё получили.

Римма лишь пренебрежительно повела плечами, чуть прикрыв глаза.

Аспирин прокашлялся.

–Римма Валерьевна.-проговорил он.-Мы с майором Корниловым обсудим детали. Вы не подождёте в коридоре?

–О, с удовольствием.-улыбаясь с мерзкой, слащавой фальшью проговорила Егорова.-Я верю, что вы сможете принять правильное решение и повлиять на своих строптивых сотрудников, господин генерал.

Встав из-за стола, она окинула Стаса полным ехидного превосходства взглядом. А затем вышла, тихо закрыв дверь.

Стас посмотрел ей в след, затем обернулся на генерала.

–Товарищ генерал,-ледяным, яростным голосом проговорил Корнилов.-Что это получается? Эта выхухоль бросила свою дочь в семь лет, в детдоме, и до шестнадцати лет та вообще не знала где её мать. А теперь она заявляется сюда и пытается меня шантажировать? Как я должен на это реагировать?

Аспирин снял очки. Устало помассировал переносицу пальцами свободной руки.

–Прежде всего, Стас, тебе надлежит поступать адекватно.

–Адекватно, значит?-кивнул Стас скрывая возмущение.

–Да, адекватно, чёрт возьми!-прикрикнул генерал.

–У меня есть доказательства, что Диана Егорова ничего не знала о своей матери до того дня, как получила паспорт и её пинком выгнали из детдома.

–Стас.-утомленным, раздраженным голосом ответил генерал.-Эта баба пригрозила, что расскажет всё журналистам...

–Да ей нечего рассказывать, товарищ генерал.

–О, ты правда так считаешь? А если она перед камерами слезами зальется, рассказывая, как сотрудники МУРа, её бедную, лишают возможность выиграть суд против нечестивых родственников, в борьбе за имущество её единственной дочери?! Что ты тогда будешь делать?! Ты забыл в каком мире мы живём?! Двадцать лет назад, я бы её на *ер послал! А сегодня не могу! Не могу! Понимаешь?!!

Аспирин хватанул ладонью по столу.

–Но сейчас и у тебя, и у меня на повестке дня, этот псих с розами! Который с девок шкуры снимает, как со скота! Ты ещё хочешь, чтобы сверх всего на нас ещё и это вылилось? Хочешь, чтобы УГРО, вместе с твоей группой, совсем говном закидали? Ты этого хочешь?!

Стас поднял взгляд, глядя на стену.

–Никак нет...

–Тогда подыграй это яге и забудь.-отмахнулся Аспирин.

–Товарищ генерал, вы понимаете, что Диана Егорова ненавидела свою биологическую мать? А она сейчас придет на все готовое и...

–Стас тебя то чего это волнует, а?-раздражался генерал.-Мне лично всё равно кому достанется квартира и тачила Диана Егоровой. Или ты думаешь, что те родственники, с которыми будет судиться эта корова, чем-то лучше? Они что, чем-то помогали Диане все эти годы? Так же наплевали! Так, что хрен редьки не слаще. Всё, Стас. Пусть она даст показания. Запишите, там всё и суд извести, что она мать Диана отчаянно помогает сотрудничает со следствием и там это... тяжело переживает гибель дочери от рук серийного убийцы. Всё, всё, всё! Я ничего не желаю слушать! Проваливай, Корнилов! Ей богу...

Стас лишь скрипнул зубами. И конвульсивно сжимая кулаки, чувствуя сотрясающую, неистовую ярость, вышел из кабинета генерала Савельева.

ВЕРОНИКА ЛАЗОВСКАЯ

Суббота, 14 июня.

Я сняла со стойки блузку и придирчиво осмотрела.

Затем подошла к зеркалу, неподалёку и приложила к телу.

Ничего такая. Можно было бы взять.

Рядом со мной, в наглую вклинились две шумные девицы.

Полностью игнорируя моё присутствие, они беспардонно оттеснили меня и принялись ругаться.

–Тебе не подходит этот цвет! Посмотри!-говорила одна из них в шортах и цветастой футболке.

–Чего это не подходит?-другая с озабоченным видом крутилась перед зеркалом.-Бирюзовый это мой цвет...

–Это не бирюзовый, это мятный.-раздраженно возразила её подруга в шортах.

–Сама ты мятный.-передразнила подругу, та, что держала в руках летнее платье бэби долл.

Я окинула взглядом платье в руках полной брюнетки. Затем посмотрела на её фигуру.

Не подумайте, я не ни капли не желчный и не язвительный человек.

И никогда в жизни не позволю себе обращать внимание человека на его природный изъян.

Просто потому, что считаю это недопустимой низостью и демонстративным отсутствием минимального уровня воспитания.

Этикет, этичность и тактичность то не многое, наравне с законами уголовного кодекса, что выгодно отличает нас от животных.

Но, вот зачем девушки при среднем росте, имея окружность бёдер по меньшей мере сантиметров девяносто пять и больше, пытаются влезть в платья для более стройных особ, мне искренне не понятно.

Нет, мотив мне ясен. Но, вот смысл?

Тем более, что брюнетка явно не следит за фигурой, даже не пытается.

Это платье у нее по швам разойдётся.

И кстати цвет этого платья был аквамариновый, как мне кажется.

И он куда светлее бирюзового.

Я отошла к другому зеркалу. Но, туда через минуту тоже подошли другие люди.

Всё-таки в выходные дни в магазинах трудно спокойно, что-то выбрать. Людей просто табуны!

Но я успела осмотреть выбранную вещь.

Нужно будет отложить на кассе.

Ко мне подошла Лерка. В руках у неё были джинсы и куртка бомбер.

Она свободной рукой взяла рукав выбранной мною блузки.

–Ниче такая.-оценила Логинова.-Симпатичная.

–Спасибо.-усмехнулась я.-Где Оля?

–В раздевалке.-вздохнула Лерка.-Уже восьмой look пытается собрать.

–Ну у неё же день рождения.-усмехнулась я, и подошла к другой стойке с топами.

–Она уже четыре часа выбирает.-заметила Лерка.-При этом всё время дергает меня, я толком ничего себе посмотреть не успеваю.

Логинова тоже перебрала некоторые топики.

–В прошлый раз, когда Оля на бал собиралась, мы без тебя ходили.-проговорила я с понимающей, чуть ехидной улыбкой ответила я.

–И что?-спросила Лера изогнув брови.-Тоже так мучилась?

–Восемь часов выбирали ей облик, одежду и аксессуары.-вздохнула я.

–Восемь часов?!-выразительно скривившись, ахнула Лерка и оглянулась на проходивших мимо людей.

Логинова была потрясена.

–Шопинг больше пяти часов за рамками приличия.-убежденно заявила Лерка.

–Полностью согласна.-вздохнула я и сняла один из топиков.-Как тебе?

Логинова с интересом склонила голову к плечу.

–Думаю, тебе подойдёт. Только низ нужен побледнее тогда.

–У меня есть.-кивнула я.

У Лерки звякнул мобильник. Она подняла трубку.

–Ну, что красота, намерилась?-спросила она с дружеской издёвкой.-Ну, всё. Мы с Никой идём смотреть.

Она спрятала телефон в сумочку.

–Пошли. Сливка наконец-то определилась.

–Пошли.-согласилась я.

Мы подошли к раздевалку, где находилась Оля. и Лерка отодвинула шторку.

Оля Сливко предстала перед нами.

Наша одноклассница обладала внешностью в которой умеренная пухлость сочеталась с умилительным очарованием.

Оля не толстая, нет. Скорее крупненькая. Но у нее просто кукольное личико, с дутыми губками и широко открытыми, круглыми глазами.

Пухлые щеки, как у младенца и кудрявые, русые волосы.

Она походила на детскую куклу. Только не на Барби или Братц, а на тех фарфоровых пухляшек, что наряжают в старинные платья и шляпки.

–Ну как вам?

Сливка покрутилась перед нами.

Она была в платье футляр, кремового цвета и темных босоножках на каблуках.

–Очень красиво, Оль.-оценила я.-Только... нужно добавить какие-то детали... например чокер или браслет. Как считаешь?

Оля неуверенно посмотрела на свои запястья.

–Да, наверное.

–Ща, погоди.-Лерка шустро метнулась к стойке, на которой висели десятки украшений в пакетиках.

Через пару минут она прилетела обратно и показала Ольке.-Смотри. Вот эти. А? Как тебе?

Я тоже подошла посмотреть.

–Что думаешь, Ника?-спросила меня Оля.

У меня была два варианта ответа.

Сказать, что Оле к такому стилю подошел бы более изящный и тонкий браслет. И тем самым поставить под сомнение вкус Лерки.

Или сказать, что браслет хорошо сюда подходит, и слегка подпортить Оле имидж.

Лерку я если честно ценила и любила больше, чем Олю.

Так, что...

–Да, весьма не плохо.-согласилась я.-Мне нравиться.

–Ну, хорошо.-согласилась Сливка.-Тогда берём.

Мы отправились на кассу. Я решила всё-таки взять только блузку.

У меня и так в этом месяце слишком крупные издержки. А вот Лерка ещё сверх всего взяла пару новых джинсов.

Очередь на кассе была, как на Чёрную пятницу, в модных бутиках.

–Бли-ин.-простонала Оля.-Откуда столько народу? Это не нормально!

–Ненормально, Оля.-колко заметила Лерка.-Это то, что мы с Никой вместе с тобой тебе подарок на днюху выбираем.

Сливку это замечание ничуть не смутило.

–Зато я точно буду уверена, что мне подарят то, что я хочу и то, что мне реально нужно.

Она пожала округлыми плечами.

Мы с Лерой переглянулись.

Я подумала, что своя логика у Оли есть.

В очереди мы простояли больше часа. Для меня это были тяжелые шестьдесят с лишним минут.

Я увидела воспоминания ругани, танцев, какой-то генеральной уборки, бурного секса, яростного скандала и несколько раз стала свидетелем супружеской измены.

Но, пальму первенства одержали давешние две девицы, спорившие о летнем платье.

Эти коровы, не давно вернулись из Мармариса.

Я невольно, стала свидетелем их безумств, что они там вытворяли.

Я всё понимаю. Вы приехали отдыхать, тусить, отрываться...

Но, чёрт возьми, плясать на стойке бара, оголив сиськи и поливать себя текилой! А потом ещё давать облизывать своё тело всем желающим в ночном клубе!

–Ты чего?-спросила меня Лерка, увидев, как меня передёрнуло от омерзения.

–Н-ничего.-заикаясь ответила я.-Всё в порядке.

Я еле дождалась пока закончиться эта очередь.

После магазина мы зашли в закусочную. Девчонки взяли по десерту.

А я ограничилась только соком и фруктовым салатом.

У меня после завтра начинаются тренировки перед новым сезоном соревнований.

А наша тренер, МЕГ, Мехлисова Елена Геннадиевна, если увидит, что я хоть на грамм поправилась удавит на месте.

Девчонки завели разговор о курортах. Лерка и Оля спорили, куда лучше было бы поехать.

Оля отстаивала перспективы итальянских курортов, а Лера считала откровенной глупостью вообще тратить время на купание в море и загорание на пляже. Это все можно получить и в Крыму или в той же Турции, где наши прописались отдыхать.

Лерка настаивала, что незабываемое летнее турне стоит организовать в Скандинавию. В Швецию, Норвегию, Данию.

–А как же Финляндия?-спросила я.

–Да ну.-отмахнулась Лерка.-Я там уже четыре раза была за последние два года. Надоело.

–Ника а в Швеции красивые парни?-вдруг спросила Сливка.

Я замялась.

–Н-не знаю, Оль, я там никогда не была.-проговорила я слегка растерянно и сбивчиво.-А почему ты вдруг меня об этом спросила.

–Ну-у...-пожала плечами Оля.-Ты ведь рассказывала, что ваш польский род типа от шведов изначально пошел...

–Если верить семейной легенде.-заметила я.-И потом, это было в глухом средневековье, когда Скандинавия ещё приносила жертвы Одину.

Лера в этот момент сосредоточенно смотрела куда-то в сторону.

На её лице замерло тревожное внимание.

Я перехватила её взгляд, и сама оторопела.

В углу зала закусочной, где мы сидели висел большой плазменный телевизор. Там шли новости.

Ведущая беззвучно что-то повествовала, а на заднем плане мелькало здание фотостудии «Perfection».

Сперва я почувствовала радостное оживление, что сейчас покажут, как поймали и арестовали фотографа Игоря.

Но, вместо этого на экране появились фотографии с замыленными лицами и интимными частями тела.

По моей спине сошел мороз. Мне показалось, что по коже моего лица, шеи, плеч и остального тела медленно провели куском мерзлого льда.

У меня застыло дыхание и сердечный ритм.

Лера внезапно вскочила из-за стола.

–Сделай громче!-крикнула она работникам закусочной.

Сидевшие за столиками люди обернулись на неё.

Внимание почти всех посетителей было приковано к телевизору.

Один из работников закусочной поднял пульт.

В телевизоре выросла громкость.

–...Как стало известно, сегодня днём, неизвестный источник продолжает выкладывать в интернет интимные фото не совершеннолетних жительниц Москвы, что по своей наивности стали жертвами распутного фотографа. Из оперативных данных стало известно, что Игорь Неклюев, восемьдесят пятого года рождения, коренной житель столицы, уже четыре года оказывал услуги фотографа нескольким журналам и медийным порталам. Но кроме того...

Лера схватила висящую на стуле сумку и широкими, дерганными шагами двинулась прочь.

Я успела разглядеть её ошарашенное, испуганное лицо.

Я бросилась следом.

Логинова вылетела из закусочной, ринулась по коридору ТРЦ.

Я преследовала её.

–Лера стой...

Она вдруг резко развернулась. Я замерла увидев, как исказилось её лицо.

–Да пошла ты нахрен!-резко и зло проорала она.

Эхо её голоса разнеслось по торговому центру.

Все вокруг уставились на нас. Люди смотрели с опаской и недоумением.

–Какого **ра ты вообще полезла?! Зачем?! Чего тебе не сиделось?!-кричала Лера.-Зачем?! Посмотри, что ты натворила! Это всё из-за тебя! Из-за тебя, тупая ты с**а!!!

Её жгла и душила злая обида. Лицо покрылось розовыми пятнами.

Гневно сверкали мокрые от слёз глаза.

–Лер...-сокрушенно, робко проговорила я.-Мне... мне жаль я...

У меня у самой на лице выступили слёзы.

Мне было бесконечно жаль её. Я ощутила, как многотонное чувство вины, почти физически наваливается на меня, так, что становиться трудно дышать.

–Прости я же...

Лера с дрожащими губами покачала головой.

–Ненавижу...-процедила она и вдруг с яростью, резко, с силой толкнула меня.

Я не удержалась. Лера была на голову выше и сильнее меня.

От её толчка я улетела назад, и боком упала на пол.

С меня со стуком упали солнечные очки, моя сумочка отлетела к ногам стоящих неподалеку людей.

–Ты мне жизнь сломала, конченная, ты безмозглая, ш**ра!-истошно прокричала Лера.-Тварь белобрысая!

С этими словами она резко развернулась и скорыми шагами рванула прочь.

Я, не в силах осознать произошедшее оставалась лежать на полу.

Ко мне подошел какой-то мужчина. Помог встать.

Я поблагодарила его. Подняла свои очки, сумочку.

По щекам струились слезы. Меня сотрясала дрожь.

Болел локоть, которым я ударилась при падении.

Я чувствовала просачивающийся в сердце яд вины и горечь унижения, которому меня подвергла Лера.

Я не могла поверить, что она меня толкнула.

Лучшая подруга. Та, с которой мы всегда защищали друг другу.

Та, с которой мы всегда делились всеми тайнами, страхами, надеждами и мечтами.

Лерка, которая успела стать мне родной, только, что толкнула меня.

Толкнула с искренней, истовой ненавистью.

Я никогда прежде не видела, чтобы она смотрела на меня так.

И никогда не ожидала, что она может толкнуть или ударить.

Я сглотнула комок в горле. Я тихо плакала, давясь слезами.

За спиной послышались приближающиеся шаги.

Я обернулась. Ко мне подошла Оля.

Она несколько секунд стояла возле меня, смотрела мне в глаза.

–Не смей приходить ко мне на день рождения.-процедила она.-Поняла? Всё!

И поправив сумку на плече, злобно добавила:

–Свинья!

–Оля...-всхлипнула я, глядя ей в след.

Слова обеих подруг были подобны ударам хлыста по мокрой, смазанной солью спине.

Хлесткие. Болезненные. Впивающиеся в плоть и душу. Беспощадно вырывающие брызги крови.

У меня было состояние близкое к тому, чтобы упасть на колени просто разрыдаться.

Долго. Мучительно. С болью и гневом на себя.

В голове в такт с пульсом конвульсивно билась мысль:

«Что я натворила?!».

Теперь Леркины фотки могут оказаться в сети в любой момент. Да и других девчонок.

Господи... я же не этого хотела! Только... Только, чтобы тот подонок сел! И понёс наказание за то, что делал!