Текст книги "Обнаженные Розы (СИ)"

Автор книги: Юлия Поспешная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 39 страниц)

Стас взял упаковку с печеньями. Поднёс к глазам. Затем сунул руку во внутренний карман и вынул рисунки Ники.

Корнилов сравнил ковбоя из видения Ники и нахально усмехающегося «Кабальеро Сэм».

Они были абсолютно идентичны.

Корнилов стоял так несколько секунд.

Сзади послышались шаги.

–Опят Европа наши магазины всяким дерьмом захламляет.-произнёс чей-то сердитый, поскрипывающий голос.

Стас обернулся. Возле него стоял неряшливый мужчина с кудлатыми, седеющими волосами и такой же седеющей щетиной на щеках. Он смотрел на упаковку в руках Стаса.

–Мой вам совет, не травите своих детей европейскими химикатами.-он презрительно показал пальцем на печенье в руках Стаса.

Корнилов промолчал. Небритый ворчун поплелся дальше, шаркающей, чуть пошатывающейся походкой.

А Стас почувствовала накатывающее, нервирующее переживание.

То, подстёгивающее и волнующее чувство, когда ты приблизился к возможному решению задачи. Или, когда ты увидел издалека полоску финиша вдалеке.

Свет в конце тоннеля, выражаясь более банально и прямолинейно.

Стас набрал телефон Сени.

–Привет, Стас. Я уже еду к Нике...

–Ты ещё дома?-спросил Стас глядя на улыбающееся лицо кабальеро.

–Да-а...-опасливо протянул Арцеулов.

–Сеня кто это?-раздался женский голос.

–Соня, это по работе.

–Ты хоть штаны одень...

–Да тихо ты!-рыкнул Сеня.

Стас ухмыльнулся.

–Стас я...-заговорил Арцеулов.

–Потом.-перебил его Стас.-Я тебе сейчас скину фотографию, можешь мне оперативно поискать билборды, вывески и прочую рекламу в городе с таким же изображением?

–Ты хочешь, чтобы я погуглил?-недоуменно спросил Сеня.-Знаешь, Стас, Колян вроде в этом лучше разбирается...

–Коля сейчас с Никой.-возразил Стас.-Поэтому придется тебе. Поищи. Напиши мне адреса рекламных носителей.

–Понял. Сделаю.

–Давай.

Затем Стас набрал Якова Щербакова.

–Служба моральной поддержки обездоленных ментов и заблудших сыщиков.-с радостной издевкой объявил в трубке Ящер.

Стас поднял глаза к потолку.

–Тебе за твой юмор, язык когда ни будь укоротят.-посулил Стас.

–Ничего, буду пользоваться мессенджерами.-беспечно отозвался Ящер.-Слушаю тебя.

–Я тебе сейчас сброшу фото рисунка...

–Рисунок твоей маленькой чародейки?-глумливо спросил Ящер.

–Да.-вздохнул Стас.

До того, как Аспирин узнал, кто такая Ника и почему Стас посвящает её в сложнейшие уголовные дела, об этом, похожим образом узнал Щербаков.

–Как поживают её прелестные ножки?-спросил Ящер.-Я слышал им крепко досталось.

Стас не злился на вальяжную, нахально-шутливую манеру Ящера.

Иногда, как сейчас, Щербаков таким образом скрывал вполне искреннюю заботу и беспокойство за кого-то.

Например, за Нику.

Белокурая девчонка с ласковой, робкой улыбкой и задумчивым, серьезным взглядом, сияющих синих глаз давно стала для них всех, не просто полезной помощницей, а близкой и даже родной.

И все, невольно ощущали ответственность за неё.

Стас видел, как беспокоятся о ней и Домбровский, и Арцеулов и даже язвительный холерик Ящер.

–Ника идет на поправку.-заверил Яшу Стас.-Куда тебе скинуть фотографию?

–В WhatsApp.

–Готово.-Стас отправил снимок Яше.-Сделай анализ на сравнение с улицами и постройками в нашем городе.

–Получил...-задумчиво проговорил Яша.-А что это за пейзаж?

–Это вид из окна.

Ящер насмешливо хмыкнул.

–Вид из окна логова Романтика? Нике удалось увидеть его воспоминания?

–Да, по видимому удалось.-ответил Корнилов.

–Стас а ты уверен, что это в Москве? Ну, ведь... Как мы уже знаем, он начал убивать не здесь, не в этом городе.

Корнилов задумался. Вопрос и подозрение Щербакова не были лишены смысла.

–Думаю, это свежие...

Рядом прошли люди. Стас осекся.

–Воспоминания.-со смешком подсказал в трубке Яша.-Ладно, я проверю.

–Сколько тебе нужно времени?

–Не менее часа. Может быть два. А может и... побольше. Как пойдёт.

–Хорошо, давай. Я надеюсь на тебя.

–Все только и делают, что надеются на меня.-проворчал в трубке Ящер.

–Не преувеличивай.-чуть скривился Стас.-Давай, я жду.

Он спрятал телефон. Ещё раз посмотрел на рисунки.

Его посетила внезапная мысль о том, что чувствует Ника, когда погружается в пережитые эпизоды чужой жизни.

Как это происходит? Насколько реалистичны её видения? И сможет ли она, когда ни будь управлять ими.

Она бы стала неоценимым помощником в любых запутанных делах.

Но вместе с вдохновенным восторгом, подступила и отрезвляющая и удручающая мысль о том, что дар Ники в полной мере станет её проклятием, если о нём узнают в руководстве МВД, ФСБ, ГРУ или Следственном комитете.

Её же лишат возможности жить своей, независимой и свободной жизнью.

Она надолго, или даже навсегда станет ручной и подневольной ищейкой на службе интересов тех или иных структур.

И можно не сомневаться, что её будут беспощадно, беспорядочно и перманентно эксплуатировать в любом мало-мальски запутанном деле.

Стас закрыл глаза.

Нику оградят от общества. Она будет под контролем днём и ночью.

У нее никогда не будет своей жизни.

Мужа, семьи, детей. Ей не дадут возможности общаться с родными или друзьями.

Из её жизни постараются по максимум исключить все те обыкновенные радости, присущие обыденному существованию человека. Потому, что в них будет таится опасность.

И не столько для неё, сколько для тех, кто подчинит её жизнь собственным, сверхважным целям и задачам.

Спецслужбы будут чахнуть над ней, как над сокровищем. Ещё бы!

Девочка с паранормальными способностями! Девчонка способная находить ответы на вопросы, над которыми годами может биться несколько десятков профильных специалистов!

Решение многих проблем, связанных с госбезопасностью, военной разведкой и следственными мероприятиями.

Она будет инструментом. Удобным и комфортным.

Корнилов впервые подумал, что такое развитие событий, имеет все основания обернуться неприятной, жесткой и мрачной реальностью.

Вряд ли Ника хотела бы себе такого будущего. Вот только никто не будет её спрашивать.

                              ВЕРОНИКА ЛАЗОВСКАЯ

Четверг, 19 июня

Когда Стас уехал, а мы с Колей приговорили наши десерты, и успели в подробностях обсудить сегодняшний случай с Демидовым, мне позвонил Станислав Владимирович, наш школьный директор.

–Ника, здравствуй.-степенно и сдержанно произнес директор.

Я внутренне напряглась. Потому, что судя по интонации эти слова были прологом к длинному и осуждающему монологу.

–Здравствуйте, Станислав Владимирович.-произнесла я, чуточку обмерев от опасения.

–Ника, послушай, я думал мы с тобой договорились.-я слышала, что директор довольно сердит.-Павел Валентинович очень тебя ждал...

Да вы что! Я не едва не воскликнула это вслух, со всем тем ядовитым сарказмом, который хотелось вложить в эту фразу.

–... Я думал, ты более ответственна,-продолжал тем временем Станислав Владимирович.-И не склонна обманывать, когда тебе доверяют серьезное поручение. Объясни, будь добра, почему ты до сих пор не сделала то, о чем мы с тобой договорились?

Потому, что мы не договаривались, подумала я, вы просто навязали мне это «поручение», а я не обладаю достаточной смелостью и дерзостью, чтобы вам возразить или отказаться.

–Станислав Владимирович,-я постаралась говорить вежливо и чуть-чуть жалобно.-У меня произошли не большие трудности... личного характера.

Я не могла сказать ему о травме ног, хотя бы потому, что он стал бы расспрашивать об этом дядю Сигизмунда.

Есть разница между «не большими трудностями», которые могут быть всем, от банальной подростковой депрессии до личных проблем в семье, и тяжелым, веским словом «травма».

Первое директор точно проигнорирует, не станет звонить дяде Сигизмунду.

Но есть и обратная сторона.

–И какие же такие трудности, могли тебе помешать?-спросил Станислав Владимирович.

–Тренировки.-быстро соврала я.-У меня очень много тренировок.

–Ника, я звонил твоему тренеру.

Я чуть язык не проглотила, вместе с челюстью.

Дура! Дура! Дура... Идиотка! Безмозглая, тупая, идиотка!

Только, что я полностью оправдала распространенное мнение относительно сочетания светлых волос и интеллекта!

Гениально! То есть моему дяде директор может позвонить, а моему тренеру нет!

Господи, что подумает Мег?!

Меня сковал ужас от раскрытого, глупого вранья, и вслед за этим унылое, боязливое чувство стыда.

–Станислав Владимирович я просто...

–Не нужно оправданий, Ника.-сухо перебил меня директор.-Но, я был о тебе лучшего мнения. Кстати, я нашел для тебя замену, так, что в следующем месяце тебе предстоит написать восемь, пропущенных тобою контрольных работ. А сейчас посиди и подумай, над своим поведением!

Он дал отбой.

Я сидела с абсолютным покер-фейсом, и смотрела на свое тусклое отражение в темном экране плазменного телевизора.

Ну, хорошо, хоть не приказали встать в угол.

Я слышала раньше еще провинившихся детей иногда заставляли на коленях, на гречке стоять.

Впрочем, то, что меня ждёт не на много лучше.

Я устало откинулась на подушку, прижала ладони к лицу.

Как всё задолбало!

Словно почувствовав моё настроение, в ногах снова заворочалась беспокойная боль.

Из-за слетевшего с катушек Александра Демидова, мои раны будут заживать ещё медленнее, а боль на протяжении всего периода исцеления, будет донимать намного чаще.

Коля куда-то вышел. Я заметила, что он положил глаз на горничную, которая приходила в мой номер убираться.

Кажется, между ними возникла искорка. И, возможно, скоро может случится «Дзинь».

Я вздохнула. Домбровский интеллектуал и говорить с ним всегда есть о чем, но ба-абник...

Этот ловелас уже успел взять номера телефонов у восьми женщин в отеле!

У восьми, Карл! Есть ли предел его аппетитам?

Я взяла пульт, включила телевизор.

Я сложила подушки за спиной и взяла чашку с остывшим кофе.

Вообще этот напиток я не жалую. Почти, совсем.

Так, как продукт достаточно вредный. Но, иногда я себе позволяю.

По телевизору шел один из фильмов позапрошлого года.

Тема супергероев. Ну, и отлично. Новых Мстителей я так не посмотрела.

Звякнул мобильник. Я посмотрела. Сообщее в WhatsApp.

Федя прислал фотку. Он и морда Леопольда. Пёс выглядел счастливым, но его тело ещё было забинтованным.

Внизу была подпись: «Идём на поправку после боевого ранения!».

Я усмехнулась.

Красавцы. Оба. Я быстро написала ответ, добавила стикеры.

Тут телефон задрожал у меня в руках. Заиграла композиция OneRepublic.

На дисплее появился номер и имя звонившего контакта.

Я впала в легкий ступор, так, как мне звонила мама Леры.

Во мне мгновенно надулся шар беспокойства. Его распирало от тревожных предположений о причинах звонка Беатрисы Константиновны.

Я подняла трубку.

–Добрый день, Беатриса Константиновна.-поздоровалась я.

–Ника!

Я вздрогнула от её крика.

–Скажи, Лера у тебя?! У тебя?! Пожалуйста, скажи, что ты знаешь где она!

Она говорила очень быстро и напугано. Голос был слёзный.

На фоне бубнил какой-то мужской голос. Я узнала отчима Леры, Антона.

–Беатриса Константиновна, подождите...-попросила я.

Говорить «успокойтесь» я не стала. В таких случаях это слово имеет обратный эффект.

–П-почему Лера должна быть у меня?-спросила я.

В ответ Беатриса Константиновна лишь заплакала.

Я ощущала прилив вибрирующего напряжения. Я ожидала её ответа.

Лера уже убегала из дому. Один раз.

Тогда все могло закончится очень печально.

–Она ушла.-плача сообщила мне Беатриса.-Собрала некоторые свои вещи и сбежала.

–И гитару тоже забрала?-спросила я.

Мое уточнение вызвало новый приступ плача в трубке.

Да, чёрт возьми! Что у них там опять случилось?

Лера, Лера... Что ты творишь!

–Ника...-Беатриса Константиновна лишь горько всхлипнула, в трубке послышалось его прерывистое, нервное дыхание.-Я... Понимаешь... Мы... Они поругались... Антон и Лера... Опять...

Господи, подумала я, закрывая глаза.

В прошлый раз, Лера тоже убегала из-за Антона.

Интересно, что он натворил в этот раз? Отношения у моей подруги с её отчимом решительно не складываются.

–Он сломал её гитару.-проплакала в трубку Беатриса Константиновна.

Я с сожалением скривилась. Мне было жаль бедную женщину, и я тревожилась за Лерку.

Она очень импульсивная. Может в период эмоционального срыва натворить дел.

А тут отчим сломал её гитару. Её мечту... За которую она слишком много отдала.

Антон, отчим Леры, совсем не понимает, что значит для его падчерицы её музыка.

Это же не просто звуки и мелодии... Это...

Господи, да для Леры-это, смысл самого существования!

Единственно возможный способ выражения и олицетворения отчаянно рвущихся из её души неистовых чувств!

Музыкой Лерка говорит с этим миром! При помощи музыки она ощущает реальность, жизнь и существование всего сущего.

Только музыкой она может донести все те мощные, бурные или нежные, ласковые сплетения эмоциональных порывов, которые непрестанно циркулируют в её дикой и яростной душе.

В музыке она открывала душу, а у неё отняли ключ.

И я очень страшилась того, что дверь туда может закрыться очень надолго.

И только небеса могут знать к чему это приведет.

Я села на кровати. Я сосредоточенно пыталась понять, что делать и где искать Лерку.

Ритмичные тычки пульса били по вискам.

Рёбра, грудь, живот и шею стянуло, сдавило тревожным напряжением.

В сознании как будто метались беспокойные светлячки и взрывались искры.

–Беатриса Константиновна, а когда Лера ушла?-приложив пальцы ко лбу спросила я.

–Да вот... утром... ну, ночью... рано совсем... Ника, она трубку не берет, я не знаю, что думать! Может ты знаешь, ну... где она может быть? Вы же общаетесь!..

В голосе матери Леры трепетала напористая, но хрупкая надежда.

Я не знала, где может быть Лерка наверняка. Но у меня были подозрения.

Другое, дело, что Лера похоже вообще своей матери о наших отношениях не говорит.

Как и о том, что она со мной не разговаривает.

Вот только просвещать сейчас на этот счет Беатрису Константиновну совсем не стоит. Её эта новость ещё больше напугает.

Она продолжала бессвязно, нервно тараторить в трубку, то и дело плаксиво вздыхая.

–Она убежала... На звонки не отвечает... Такое уже было! Помнишь, Ника? Ты тогда смогла найти её... И переубедить... Помнишь?

Я помнила. Конечно же.

Это было чуть меньше года назад. Лерка, как и сейчас, психанула и сбежала из дома.

Как и сейчас Беатриса Константиновна пребывала в совершеннейшей слёзной истерике.

–Ника я очень я переживаю за неё!-прошептала в трубку мать Леры.-Господи... Я... я не знаю, что с ней... Может... Господи... Куда она могла пойти?

Некоторым, поведение Беатрисы Константиновны, наверное, может показаться странным.

Она звонит четырнадцатилетней подруге своей дочери, и просит помощи, убиваясь в рыданиях.

Ну, во-первых не дай вам Бог, оказаться на месте Беатрисы Константиновны, когда ваш ребенок сбежал и находиться чёрте где.

А во-вторых Беатриса Константиновна знает, что Лерка доверяет... доверяла мне почти все (а может и все) свои секреты, страхи, опасения и мечты.

Мы были куда ближе, чем просто школьные подруги.

И я очень надеюсь, что Лерка сможет меня простить, и это время вернётся.

–Беатриса Константиновна,-проговорила я миролюбиво и успокаивающе.-Я сейчас постараюсь позвонить нашим друзьям и знакомым... Они что-то могут знать.

–Спасибо, Ника!-горячо прошептала в трубку испуганная женщина.-Ты же мне перезвонишь? Расскажешь?

–Конечно,-я даже удивленно пожала плечами.-Если я что-то узнаю, я вас сразу наберу.

–Хорошо. Спасибо.

–До свидания.-произнесла я.-И, пожалуйста, не нервничайте так, очень вас прошу.

–Хорошо...-Беатриса Константиновна ещё раз страдальчески вздохнула, и прервала связь.

Я опустила телефон. Глядя на дисплей, я сосредоточенно и быстро пыталась понять, куда Лерка могла податься в порыве бешенства и злой обиды от унижения и оскорбления, которым её подверг своим поступком отчим.

Мест у неё так много.

К нашим школьным друзьям она не пойдёт. Никому из них она не сможет излить душу и, как следует прореветься.

Лера просто не решится открыться кому-то кроме самых доверенных и ближайших людей из её самого тесного окружения.

Болезненно царапнула шустрая мысль, что раньше таким человеком для Леры была я.

М-да.

Я открыла контакты в телефоне.

Нашла номер записанный у меня, как «Бывший Тимоха».

У Лерки, в её пятнадцать было несколько бывших, и она успела познакомить меня с каждым парнем, с которым повстречалась хотя бы две-три недели.

Чаще всего её отношения не длились больше двух-трёх месяцев.

А их смысл, как я поняла, сводился к совместным походам в кино, кафе, парки, моллы и так далее.

И се это сопровождалось беспорядочными, и на мой субъективный взгляд неумелыми поцелуями.

Завидовала ли я Лерке? Да, наверное... Да, конечно.

Но я завидовала не наличию отношений. А тому, что Лерка может себе позволить целовать любого, кто ей хоть как-то понравился, и вести достаточно долгие отношения с парнями, которых она почти не знает.

И уж тем более, меня шокировало, что некоторым из них она позволяет, пардон, распускать руки, даже в людных местах.

Я её не осуждаю, нет. У Лерки не все в порядке в семье, нет достаточного уровня взаимопонимания с матерью, она постоянно грызется с отчимом и до сих пор не уверена, любит ли она вообще свою младшую сестру.

Поэтому она так рьяно ищет любовь и ласку на стороне.

Вот только, она её там такими темпами и способами никогда не найдёт.

Но, это сугубо мое мнение.

Бывший Тимоха, был как раз тем парнем, с которым Лерка встречалась осенью прошлого года.

И именно к нему она тогда убежала.

Он на четыре года старше её. Тоже гитарист. Может быть именно поэтому, они с Лерой встречались почти четыре месяца.

Даже после того, как она узнала, что он увлекается спайсом.

Я задумчиво провела большим пальцем по корпусу смартфона.

Во мне колеблясь, покачивались весы раздумий.

Могла Лерка ли к нему пойти? Он ведь... Он ведь подсадил её.

Вернее, попытался. Я и Беатриса Константиновна с большим трудом открыли Лерке глаза на истинную сущность Тимохи.

Особенно резко она прозрела, когда я ткнула её лицом в тот факт, что Тимоха в наглую экспроприировал и присвоил её собственные композиции.

Более того, успел спеть их в одном из ночных клубов столицы (или это был какой-то бар?).

И вот вопрос: могла ли Логинова, после всего, что ей сделал Тимоха вернутся к нему?

По всем канонам логики и ввиду совершенной, низменной, корыстной и донельзя возмутительной подлости Тимохи, Логинова должна была забыть о его существовании.

Но...

Но весь парадокс состоит в том, что когда нам настолько паршиво, что мы не в состоянии в одиночестве выдержать удушье, мучительной обиды, мы настолько сильно жаждем сочувствия и понимания, что готовы на очень многое. Почти на всё.

Ради того, чтобы кто-то, кого мы знаем, просто прижал нас к груди, ласково погладил по голове и успокаивающе прошептал, что всё будет хорошо, мы готовы даже простить.

Даже предательство и подлость.

Лишь бы нас пожалели и согрели теплом своего сочувствие.

И я знала, что Тимоха, не смотря на его поступки и опасное увлечение, далеко не такой подонок, каким мог бы показаться.

Он тщеславен и беспечен. Но он способен на сострадание.

И если к кому бы и побежала Лера, кроме меня, то к нему.

Я набрала его номер. Приложила телефон к уху.

С каждым ударом сердца, меня одолевали противоречивые мысли.

Он не возьмёт трубку. Леры там может не быть. Он просто пошлёт тебя на три известных буквы. А может ты вообще зря во всё это ввязываешься? Она же тебя толкнула, оскорбила!

Но, я умела контролировать внутренние противоречие. По крайней мере, смею надеяться, лучше, чем большинство людей.

–Алло?-не хотя протянул в трубке мужской голос.

–Тимоха?

–Нет, ***ть, это его укуренная совесть.

Он заржал, довольный собственной шуткой. Я подождала, пока она отсмеется.

–Она у тебя?

–Кто «она»? Твоя личная жизнь?-он снова неприятно засмеялся.

Да, блин! Очень смешно!

–Тебе бы с таким чувством юмора тоже бы бабулькой переодеться, и выступать на сцене, смешить публику, которая знает, где и когда смеяться.

–Ха!-повеселел Тимоха.-Зачетно! Молодца...

–Я вообще-то спрашивала о Лере.

–Да, она тут.-легко признала Тимоха.-Пришла вся в слезах и соплях. Под дождь попала, дура.

–Ясно.-вздохнула я.-Я так понимаю, просить тебя, уговорить её вернуться домой бесполезно?

–Не, киса, это давай без меня, лады?-вальяжно и брезгливо протянул Тимоха.-Все рамсы с родоками без моего участия. Я ток пожалеть и отшпилить могу. Поняла, нет? Хех...

Он вновь издал издевательский, чуть гнусавый хохот.

–Да, я поняла, что ты организм с ограниченным жизненным функционалом.-холодно отозвалась я.

–Ч-чего?-заикаясь спросил он.

–Не важно. Пока.-я дала отбой.

Меня подчиняло клокочущее раздражение. Этот Леркин Тимоха за то время, что я его не видела, ничуть не поменялся!

Как был наглым, чванливым эгоистом так и остался!

Бесят такие!

Я негодующе встряхнула головой. Засранец! Самодовольный, чванливый, наглый, нахальный, дурной и невоспитанный засранец!

Так, хорошо. Своим возмущением я проблему не решу.

А решать походу, во всяком случае на данном этапе придется мне.

И вот в чем дилемма.

С одной стороны есть Беатриса Константиновна, которая боится за свою дочь, а с другой мое обещание Лерке, не рассказывать о Тимохе и тем более, где он обитает.

И дело даже не в том, что Лерка на меня уже зла, а если я выдам место жительства её бывшего её матери, она ещё больше меня возненавидит.

А в том, что и папа, и дедушка, и дядя Сигизмунд, и даже моя бабушка Эрика, всегда были и остаются людьми слова.

Так уж меня воспитали. Знаю, знаю, знаю.

Я девочка, и потому держать слово, равно, как и обещание, в принципе не так сильно обязана, как мужчины.

Вот только тут дело даже не в том, что нужно. А в уважении к своему слову и своему обещанию

Не знаю, как вы, а лично я совсем не хочу, чтобы мое слово или обещание, стоило дешевле прошлогоднего снега.

Нет, уж. Может я и старомодна, зато у меня есть уважение к себе и понятие о чести, которое человечество теряет с головокружительной скоростью. А человек лишенный чести– человек слабый, духовно нищий, аморальный и трусливый.

Может кого-то это и устраивает, меня-нет.

Но и сама, я к Лере поехать не могу. В последний раз она горела желанием выцарапать мне глаза. Во всяком случае в её воспоминании я тогда увидела и услышала именно это.

Хм. Думай, думай, думай, твердила я себе.

Импульсы сердечных ударов отмеряли процесс формирования возможных вариантов поступков.

Я нашла номер Оли Сливко. Выбора нет. Нужно звонить этой стрекозе.

Хотя... Олька нормальная девчонка. В принципе, то, что она поддержала Лерку даже хорошо.

Я помешкала в нерешительности и набрала номер Сливки.

Я вздохнула, поднесла телефон к уху. Я уже приготовилась выслушать в свой адрес солидную порцию язвительных, издевательских и желчных замечаний.

Оля ответила после пятого гудка.

–Ну и что тебе нужно?-с претензией, заносчиво спросила она.

–Привет.-тихо и робко поздоровалась я.

–Я спросила: что тебе нужно?-ответила Сливко.-Чего ты звонишь?

Я закрыла глаза, вздохнула. Поражающее душу горькое чувство слезоточивой обиды комком застряло в горле, стянуло грудь, живот и отняло возможность говорить. Я даже дышала с трудом.

–Оль...-попросила я.-Выслушай меня... Пожалуйста.

–Слушай, если ты собралась извиняться,-ядовито проговорила Сливка.-То стоит сделать это перед Лерой! Поняла?! Всё, давай...

–Да, подожди ты!-воскликнула я.-Пожалуйста! У Леры проблемы!

Оля замолчала, но трубку не бросила. Я слышала её дыхание.

–А что у неё случилось?-с подозрением спросила она.-В ВК и на ФБ у неё профиль не поменялся.

–Лера в ВК давно только музыку слушает.-ответила я.-А в ФБ у неё для общения с приятелями из Штатов и Британии.

Оля снова на мгновение замолкла.

–Я такого не знала.

Я усмехнулась.

–Она давно общается только в мессенджерах и фотки с видосами выкладывает в инст.

–А-а...-протянула Сливко.-Так, а что у неё...

Я по быстром описала Оле проблему Лерки.

–Ну, хорошо.-медленно проговорила Оля.-А от меня то... чего ты хочешь?

-Чтобы ты поговорила с ней.-кусая губы, проговорила я несмело.

Оля шумно вздохнула. Замолчала на пару секунд.

–Слушай... ну... Блин... Ника это как бы... ну, её проблемы и... Тут как бы... Что я должна ей сказать?

–Оль,-я попыталась подобрать слова, чтобы убедить её.-Тебе... Тебе просто нужно уговорить её вернуться домой.

–К этому дебилу, который разбил её гитару?!-ахнула Оля.-Как по-твоему я должна её убедить? Ты же знаешь, что для неё гитара...

–Знаю.-неделикатно перебила я её и повторила.-Знаю. А ещё я знаю, что в компании этого укурка она пропадёт. Он опять подсадит её на эту дрянь, и если Лерка там увязнет последствия для неё могут быть самые отвратные. Понимаешь?!

Я замерла, прислушиваясь к ответу Оли. Но та снова молчала.

–Понимаю.-с внезапным ехидством протянула она.-Можно было и раньше понять... Ты ей просто завидуешь.

–Что?-растерянно нахмурилась я.-Ты что...

–Ну, а что? Что у тебя есть? Ты же мотаешься по оси школа-лёд-дом. Сама подумай. Какая у тебя жизнь? Ты забитая учебой и тренировками зубрилка и заучка.

Оля постаралась вложить в последние два определения максимум ядовитой насмешки. Она даже хихикнула в трубку.

–И ты бесишься, что у нормальных девчонок есть личная жизнь, а ты можешь только со стороны смотреть. Ну, или максимум в сериалах и фильмах про романтические сопли.

Я не могла найти слов. Дикий шок и вздымающееся возмущение захлестнули меня.

Что она несёт?! Какая зависть?! Я завидую Лерке? Разве только её голосу и таланту петь! Кто для неё «нормальные девчонки»?!

И почему это я заучка?!! И уж совсем глупо и лицемерно было с её стороны обвинять меня в том, что моя личная жизнь ограничивается сериалами и фильмами.

Во всяком случае я не пускаю слюни на каждую банальную, сопливую дрянь, как это делает сама Оля. И не вычитывая с лихорадочной жадностью все сплетни об актрисах или актёрах!

Ох, сколько всего мне сейчас хотелось высказать Оле! Я даже не знаю каким неимоверным чудом я сдержалась!

Ярость от её слов буквально рвалась наружу взаимными, больными и режущими обвинениями.

На язык так и просились самые низменные издевки!

Начиная от того, что кое-кто сам себе на восьмое марты цветы заказал, и сама же себе от левых аккаунтов лайки и комменты под видосами в инсте пишет!

И помимо этого сохнет по каждому второму парню с гитарой! А ещё этот кое-кто поставил у себя в комнате ростовую фигуру Энсела Элгорта и втихаря, тайком от всех лобызает её или постит с ней сахарно-тошнотворные и идиотские фотки!

Боже, как же хотелось вылить всё это дерьмо на Олю, в ответ на её нелепые, кретинические обвинения в мой адрес!

Но, вместо этого я лишь сдержанно произнесла:

–Я так понимаю, ты отказываешься помочь Лере?

Сливко в ответ лишь хмыкнула.

–Это её жизнь, пусть сама разбирается. Я не хочу... не хочу во всём этом участвовать.

Я не выдержала.

–Она же твоя подруга!

–Ну, и что?!-воскликнула в ответ Сливко.-Что я теперь должна из-за неё мотаться по всяким вонючим хатам и её вытаскивать?! На хрен мне это нужно, а?!

–Оля ты...

–Сама вляпалась, сама пусть и выпутывается!-громко и агрессивно проговорила она в трубку.

Я сдавленно рыкнула и быстро дала отбой. В сердитом расстройстве швырнула трубку на подушки.

Сжав кулаки сдавленно рыкнула.

–Фак!-выдохнула я.– Głupia krowa! Infantile s*ka z mózgiem kurczaka!

Я выдохнула. Сомкнула ладони, прижала к губам.

Что делать, что делать, что делать?!

Эти два слова повторялись в голове по кругу.

Ну, выбора нет. Я всплеснула руками.

Как ни крути, а придётся мне вмешиваться лично.

Я в который раз вздохнула, перевела взгляд на свои забинтованные ноги.

Затем набрала номер Коли Домбровского.

                                               ***

–Как же я иногда жалею,-старательно сдерживая эмоции, проговорил Домбровский.-что не могу выписать штраф на несколько десятков тысяч, а лучше сотен подобным му...

Он осекся, скосил глаза на меня.

Мы остановились перед въездом во двор, который был наглухо прегражден кое-как припаркованным внедорожником.

Владелец красной Тойоты HiLux, видимо искренне полагал, что до его отъезда никому не понадобиться проезжать в этом переулке.

А если и понадобиться, то они вполне могут воспользоваться велосипедом или, отдав дань ЗОЖ пройтись пешком.

Но, скорее всего, конечно обладателю бесполезного внедорожника было просто начхать на окружающих людей.

–Ничего, Коль.-я отстегнула ремень безопасности.-Тут не далеко идти.

–Тебе нельзя ходить.

–Придётся.-ответила я.

–Может быть я тебя...

–Нет, Коля.-категорично ответила я.-Я буду аккуратна. Но позволить тебе носить себя по улице я точно не могу.

–Как скажешь.-похоже Домбровский не слишком расстроился, да и вообще надеялся на то, что я откажусь.

Хорошо, что я его не разочаровала.

–Может быть мне пойти с тобой?-спросил он.-А то мало ли...

–Нет.-я качнула головой.

Я открыла дверцу автомобиля, выбралась наружу.

Едва я ступила на ногу, как подошву ступни лизнула скользкая боль.

Я шикнула, чуть скривилась.

Из-за бинтов в обуви было крайне неудобно, тесно. Мои кросы мне очень жали.

Но, в принципе терпимо. Жить можно. Если не думать о ранах в своих ногах. И вообще стараться не думать не о боли и не обращать на неё внимание.

Я прошла в переулок, обошла красный внедорожник и оказалась на просторной, безлюдной улице.

Я подняла голову, взглянула на второй этаж небольшого двухэтажного здания промышленного типа.

Кажется, раньше это был не то гараж для служебных автомобилей, не то даже ангар.

Здание порядком обветшало. Кирпичные стены первого этажа, сбоку были покрыты размашистыми граффити.

Старые, автоматические ворота с полосами строительного скотча, были приоткрыты.

Под ними, на щербатом асфальте ветер катал обугленные окурки и смятые фантики из-под жвачек.

Я прошла в приоткрытую слева дверь. На ней красовался старый, порядком изношенный плакат с Кени Уэстом.

Рядом с ним ещё мелкие наклейки с обнаженными девушками в крайне неприличных позах.

А чуть ниже, в двух солидных вмятинах с расползающимися кривыми лучами трещин, поблескивали самые настоящие пули.

М-м. Креативненько.

Я толкнула дверь, вошла просторное помещение с высоким потолком.

Стены здесь были обиты листами гофрированного металла.

В воздухе горчил запах какого-то зловонного табака или какой-то наркотской травы. От этой вони у меня сразу слегка закружилась голова.

В помещении гремел однообразный бит и звучал мерзкий голос одного из русских рэперов, чье имя прочно и давно ассоциируется с дурацким казино.

Под слова с примитивной рифмой и матерными репликами не спеша трудились шестеро парней.

На цементном полу перед ними стоял громоздкий холодильник и какие-то прожекторы.

Бывший парень Леры вместе с друзьями занимается ремонтом и реставрацией бытовой и разной другой техники.

Дело благое. Тем более, что пацаны действительно толковые и рукастые. И деньги тратят на аренду студии, где репетируют. А так же на музыкальные инструменты и необходимое для этого оборудование.