Текст книги "Обнаженные Розы (СИ)"

Автор книги: Юлия Поспешная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 39 страниц)

Девушка расчесывая волосы перед зеркалом оглянулась на подходящего Стаса.

–Уже уходите?-кокетливо спросила она и улыбнулась.

–Да.-коротко ответил Стас.

–Жаль.-таинственно, с игривым лукавством проговорила она.

Корнилов счёл за лучшее не продолжать этот ненужный диалог.

Он подошел к входной двери и хотел было открыть замок, как раздался пронзительный звонок в дверь.

–Блин!-вскричала девушка за спиной Стаса и бросилась к двери.

Встав перед ним, она, привстав на цыпочки заглянула в глазок, обернулась на Стаса и быстро прошептала:

–Как я выгляжу?

–Потрясающе.-проговорил Стас с полуулыбкой.

Она просияла, довольно усмехнулась и повернувшись к двери быстро открыла оба замка.

–Привет!

–Привет, зая!-дочка Ипполита повисла на шее у вошедшего в квартиру парня.

Стас чуть нахмурил брови. Этого юношу он где-то видел.

Тот взглянул на Стаса, удивленно вскинул брови.

–А я вас помню.-вдруг сказал он.-Вы полицейский... Вы были у Арманда когда мы с Надей приезжали снимать фильм про этого старикана. Так ведь?

–Да.-кивнул Стас.-Вы ещё просили подержать вашу камеру.

Парень кивнул с улыбкой.

–А что...-он оглянулся и по очереди посмотрел на девушку и на Стаса.-Что у вас какие-то проблемы с полицией?

–Нет.-отмахнулась дочка Ипполита.-Это господин полицейский приходил к папе... И уже уходит.

Она обернулась, окинув Стаса многозначительным взглядом.

–Ухожу.-согласился Стас.-Но перед этим, молодой человек, разрешите взглянуть на вашу левую руку?

Вопрос заставил остолбенеть и дочку Ипполита, и юношу.

–Мою... левую руку?-переспросил в ответ тот.-Что ж...

–Слушайте, если у вас дела с отцом, то причем тут мой парень?-возмутилась дочка Збруева.

–Так нужно.-проговорил Стас, рассматривая ухажера дочери Ипполита.

Тот почему-то не нравился ему. Потому, что... он подходил по комплекции под описание Романтика. Почти идеально.

Равно как подходили глаза и цвет волос, под внешность маленького Демида Хазина.

Конечно вряд ли судьба могла подсунуть ему такой приятный сюрприз, но... Почему бы и нет?

–Ладно, кис, пусть господин полицейский посмотрит.-юноша пожал плечами и неловким движением протянул Стасу свою левую руку.-Пожалуйста.

Корнилов взял её одной рукой, повернул запястьем к верху. Второй рукой внимательно и придирчиво ощупал.

Дочка Ипполита, сложив руки на груди стояла рядом, и возмущенно взирала на Стаса.

Корнилову было плевать, как это выглядит со стороны.

Но запястье этого парня было в абсолютном порядке. И второе тоже.

–Ну?-с вызовом спросила девушка.-Всё? Вы успокоились?

–Как вас зовут?-не слушая её спросил Корнилов.

Парень, явно волнуясь открыл было рот, но вместо него ответила девушку.

–Виталий его зовут!-воскликнула она сердито.

Парень кивнул Стасу.

–Виталий Доронин. Я оператор на телеканале...

–А ваши родители?

–Мои родители?-молодой человек несколько раз моргнул глазами.

–Они живы?-спросил Стас.

–Д-да...-заикаясь ответил парень.-Очень на это надеюсь.

–Давайте им позвоним.-предложил Стас не отводя взгляд от лица парня.

–Слушайте, что вы здесь устроили?!-всерьез рассердилась девушка.

В коридоре появилась Александра Збруева.

–Что происходит?-протирая полотенцем тарелку спросила сестра Ипполита.

–Ничего!-возмущенно и сердито воскликнула дочь Ипполита.-Просто господин полицейский страдает паранойей!

–Инга!-обеспокоенно и обескураженно проговорила Александра.

–Инга, я действую в интересах следствия, которое веду.-не отводя взгляд от лица Виталия, проговорил Стас.-И если я попрошу вашего молодого человека позвонить своим родителям, не думаю, что это сильно его затруднит. Не так ли?

Виталий несколько раз моргнул и быстро, трусовато кивнул.

–К-конечно.

Он набрал на телефоне номер.

–Громкую включи.-сказал Стас.

Доронин послушно включил динамик.

Саша подошла к ним, встала неподалеку. Все четверо прислушались к мерным, длинным гудкам дозвона.

–Да, сынок?-раздался женский голос.

–Привет, мам.-сказал Виталий.-Как дела?

–Всё хорошо.-ответила женщина.-А как у тебя?

–Всё в порядке.

–Хорошо. Ты поел?

–Да, мам.-Виталий заметно смутился и быстро проговорил.-Прости, я перезвоню тебе.

–Хорошо. Пока.

–Пока.-произнес Доронин и быстро нажал отбой.

Затем растерянно, с неуверенностью во взгляде посмотрел на Стаса.

–Ну, что?-язвительно спросила Инга.-Убедились, господин крутой полицейский? Всё?! Теперь может быть вы оставите нас в покое?

-Инга!-снова, слегка испуганно проговорила Александра.

–Всё хорошо, Александра.-Стас посмотрел на Ингу, затем снова на Виталия.

У него закрадывались смутные сомнения на счёт того, что разговор у Виталия и его матери был какой-то... не такой, каким должен быть.

Но, Стас не мог объяснить толком, что его смущало. Впрочем, вполне возможно, что он слишком подозрителен.

Во всяком случае у этого молодого человека есть мать, и скорее всего есть и отец. И он это доказал.

Это... не он. Не Демид Хазин.

Стас внутренне даже выдохнул. Накатившее было напряжение, медленно спадало.

–Всего доброго.-попрощался он с семьёй Збруевых.

–И вам того же.-грубо ответила Инга и закрыла за ним дверь.

Уже в машине Стас мысленно отругал себя за излишнюю подозрительность.

Если он так будет цепляться ко всем людям, его рано или поздно арестуют и чего доброго засунут в психушку.

Стас усмехнулся.

Станет тем, кого сам постоянно ловит. Какая ирония.

                                      ВЕРОНИКА ЛАЗОВСКАЯ

Пятница, 20 июня

–Я не знаю, как тебе это удалось, Роджеровна!-Логинова явно была вне себя от счастья и удивления.

–Да я... я тут не причем, Лер.-смущенно ответила я.-Просто... Тебя любят. И Беатриса Константиновна, и Антон. Вот и всё...

Лера в трубке вздохнула.

–Может ты и права.-проговорила она задумчиво.-Но... я до сих пор поверить не могу! Он взял и принёс мне гитару буквально сорок минут назад! Ты понимаешь?! Просто взял, принёс и отдал мне! Новенькую Gibson Standart Blood Orange!

–Она лучше, чем та которая была у тебя?-улыбнулась я.

–Ещё бы!-восторженно выпалила Лерка.-Я о ней не то, что не мечтала... Я даже не смела...

Я закрыла глаза, слушая её голос. Лерка буквально была на седьмом небе от переполнявшего её счастья.

А я... я чувствовала себя словно... согретой после прогулки по холодной улице, под дождём и снегом.

–Я очень рада за тебя.-с чувством произнесла я.-Сыграешь мне потом, что-то новое из своих песен?

–Без базара.-ответила Логинова.

–Лера!-послышался в трубке голос Беатрисы Константиновны.-За стол! Торт уже порезан!

–Слушай!-быстро затараторила Лерка.-Ты прости... У нас тут примирительный стол... В общем...

–Беги,-сказала я тепло улыбаясь.-Не забудь сказать Антону приятный тост.

–О-о-о...-устало протянула Лерка.-Ладно. Придётся, наверное...  Да иду я, иду! Сейчас, мам... Всё, Роджеровна, мне реально пора...

–Пока.-попрощалась я.

–Пока.

Лерка отключилась, я убрала трубку от уха. Посмотрела в зеркало ванной комнаты.

На губах у меня блуждала безмятежная, счастливая улыбка.

Я была рада, что Логинова помирилась с родителями.

Не так много людей на этой планете, чьи проблемы я переживаю, труднее, чем собственные.

И я сейчас, зная, что в семье Логиновых почти восстановлена семейная идиллия (хотя бы относительная) я чувствовала переполняющее меня блаженное умиротворение и смутное, не объяснимое и непередаваемое чувство уюта.

Уверенность, что «Всё будет хорошо». Обязательно. И всенепременно.

Я выключила воду в кране. Я включала, её чтобы полицейские в моём номере не слышали мой с Леркой разговор.

Зато я сейчас услышала их.

–...Да чё ты прицепился!

–А чего ты ей глазки строишь?

–Какое тебе дело?

–Корнев, ей четырнадцать!

-Я помню... но-о... через пару лет будет шестнадцать... Я умею быть терпеливым...

–Ты идиот, что ли? Ты знаешь, что с тобой Корнилов сделает, если ты её...

Я поспешила выйти из ванной, нарочито громко открыв дверь.

Я старалась держать себя в руках. Когда я вышла взгляды всех четырех мужчин был направлены в разные стороны.

Показательно и демонстративно.

–Всё в порядке?-поинтересовалась я невинным голосом.

–Да.-голос капитана Лаптева звучал настолько обыденно, что аж не естественно.

А старший лейтенант Корнев смотрел в окно, чуть вздёрнув подбородок.

–А твоя подруга... получила твой подарок?-спросил капитан Лаптев, явно пытаясь завязать разговор для отвлечения.

Между полицейскими чувствовала неловкая напряженность.

–Не мой.-поправила я с хитроватой улыбкой.-Отчима.

–Конечно.-с ударением и ухмылкой произнёс Лаптев.-А тебе не жалко?

–Чего?-вскинула я брови.-Денег?

–Ну-у... Пойми меня правильно... Но большинство людей оставили бы бабки себе... А ты...

–Не нужно меня хвалить или идеализировать мой поступок.-ответила я слегка холодно и строго.-Мне грустно от того, что вас это удивляет. Скоро люди начнут удивляться, когда беременной женщине кто-то уступит место в общественном транспорте. А перевести слепого через дорогу вообще станет подвигом.

От моих слов им явно стало не по себе.

–Слушай.-с толикой ехидства спросил Корнев.-Девочка... Тебе точно четырнадцать?

–Да.-поправляя свою постель ответила я.-Могу паспорт показать.

–Да ладно, я верю...

–Я счастлива.-вздохнула я и взяла пульт управления от телевизора.-У кого-то есть предпочтения?

Я покачала пультом в руке.

Полицейские переглянулись. Некоторые ухмыльнулись.

–Главное, чтобы не Дом-2.-пошутил Корнев.

–А что он ещё идёт?-удивилась я.

–Да, мне кажется мы все сдохнем, а его всё будут по ящику показывать.-проговорил Корнев.

Они засмеялись, я тоже хихикнула.

В итоге мы выбрали кое-какой фильмец, то ли триллер, то ли детектив не понятно.

Но, чем там всё закончится мне узнать сегодня было не суждено.

Потому, через минут пятнадцать явился Стас.

Он был серьезен и задумчив. Он попросил меня о помощи.

Разумеется, я согласилась. Нужно было съездить с ним в детдом номер сто двенадцать. Именно там, по слова Ипполита Звонарёва рос и жил до шестнадцати лет сын Марии Хазиной.

Стас по дороге рассказал мне о своём визите к Ипполиту.

–Он... Он убил Марию?-я была порядком шокирована.-За... За что?! Он же любил её... Зачем он...

–Нечаянно.-глядя на дорогу пробубнил Стас.

Мне тяжело было это принять. Нечаянно...

–Ты ему веришь?-спросила я, глядя в окно автомобиля.

Корнилов неопределенно пожал плечами.

–Кажется он и вправду сожалеет о содеянном, но...

–Но, что?-обернувшись, я внимательно посмотрела на Стаса.

Стас вздохнул.

–Знаешь, это как...-он помешкал, подбирая слова.-Это, как просмотр фильма или театра... Вроде все натурально, но... Ты понимаешь, что это всё таки игра и... И вроде всё нормально, так и должно быть, но...

–Короче, он реально огорчен её гибелью,-констатировала я.-Но ты... ты не уверен, что он тебе рассказал всю правду?

–Да.-признался Стас.-Не могу объяснить, почему я так думаю.

–Может быть...-осторожно начала я.-Мне стоит с ним пообщаться?

Но Стас только скривился.

–Поверь, лучше не стоит.-сказал он.-А вот... А вот с Виталием Дорониным... Возможно.

–А кто это?

–Один из ухажеров дочерей Ипполита.

–А-а... А что с ним с не так?

–У него цвет глаз, волос и комплекция подходят под описание Романтика.-ответил Стас.

–Так.-кивнула я.-И почему ты его отпустил?

–У него есть родители. И... Ника он... Он не похож на убийцу.

–Это ещё не значит, что...

–Я знаю.-перебил меня Стас.-Но вёл себя... по-другому.

–Стас.-вздохнула я.-Ты же знаешь, такие, как он невероятно ловкие обманщики и прекрасные актёры!

–Да. И я уверяю тебя, я умею отличать их игру.-суховато ответил Стас.

Я внимательно посмотрела на него, и опустив взор, чуть скривила губы.

–Я не об этом говорила.

Я покачала головой, и отвернулась к окну.

Тут я почувствовала руку Стаса на своей руке. И удивленно посмотрела на него.

–Извини.-попросил он, глядя мне в глаза.-Просто... Я не хотел быть грубым.

–Всё нормально.-кивнула я.-Я понимаю.

Это прозвучало со слишком прозрачным намёком. И Корнилов всё понял. Он настороженно взглянул на меня.

–Ты... ты видела мои воспоминания? Видела мой разговор с Ритой?

–Пришлось.-хитровато улыбнулась я.

–И что ты думаешь?-помолчав, с улыбкой спросил Корнилов.

–Возможно, когда мы поймаем Романтика, тебе стоит взять отпуск...

–Ты считаешь?

–Уверена.-заявила я.

–Вот как?-Стас мечтательно улыбнулся, глядя на дорогу впереди.

Мы мчались по мосту через широкую раскинувшуюся реку.

Вода внизу выглядела так, словно в неё вылили тонны жидкого золота, и оно неспешно растекалось по поверхности.

Над городом светлело ясное, василькового цвета небо. На его фоне торчали коробки многоэтажек и перья остроконечных тополей вдали.

Стас чуть надавил на педаль газа. Мы поехали быстрее.

–И куда думаешь нам следует рвануть?-шутя спросил Стас.-В Турцию?

–Ой.-я поморщилась.-Лучше уж подкопить, собрать и смотаться в Италию или на юг Франции. Ну или в Испанию... Ну или в Грецию, на худой конец...

–Ты не признаешь курорты Ближнего Востока?-усмехнулся Стас.

–Я не признаю курорты, где есть риск сорванного отдыха.-не много чванливо и заносчиво ответила я.

–Турция к таким относится?

–Слетай-узнаешь. А! Помнишь, ты рассказывал, что в Египте всякие арабы к Рите приставали?

–Да...-неуверенно протянул Стас.

–Тут всё будет хуже.

–Насколько?-подумав, спросил Стас.

–Думаю, ты не удержишься и кого ни будь покалечишь.-вздохнув, ответила я.

–Ну, а в Европе нас в последнее время не слишком любят.

–Глупости.-скривилась я.-Лишь бы у тебя были деньги.

Стас фыркнул, согласно кивнул.

–Сама то куда хочешь?

–Я?-я потянулась с мечтательной улыбкой.-В Аргентину... И в Бразилию.

Стас присвистнул.

–Хочешь на карнавал?

–Не только.-пожала я плечами.-Я бы ещё на Гавайи слетала...

–А вот это уже не патриотично.-заметил Стас.

–Летать в Турцию, вместо Крыма или Сочи, тоже не показатель любви к Родине.

Стас засмеялся громко и весело. Я тоже присоединилась к нему.

Со стороны, наверное, казалось, что мы два идиота.

Вроде у нас серьёзное дело. Вроде мы ищем опасного серийного убийцу и скорее всего, лично мне, в скором времени предстоит увидеть кучу неприятных, страшных и отвратительных воспоминаний.

Но... Мне тем более необходим был смех, радость и веселье. Хотя бы чуть-чуть.

Впереди, упираясь в горизонт тянулась дорога, чёрный капот внедорожника поглощал полотно асфальта.

Я представляла, что меня ждёт в том детдоме. Пыталась представить.

Мы приехали туда примерно минут через тридцать с лишним.

–Это детский дом?-удивленно спросила, когда мы начали подъезжать.

–По всей видимости.-чуть рассеянно отвечал Стас.

Он похоже тоже был впечатлен увиденным.

Я, по правде ожидала увидеть полураздолбанное, старое здание советской эпохи, обветшалое от времени и срочно требующего капитального ремонта.

К сожалению, такой треш в России я уже наблюдала не раз.

Но, здание детского дома номер сто двенадцать по улице Вильнюсская выглядело очень даже презентабельно.

Оно слегка напоминало Воспитательный дом Карла Бланка.

Чувствовался яркий намёк на британский классицизм в архитектуре.

Только здание поменьше, и стиль не такой вычурный.

Это было Н-образное здание с широким центральным входом, над которым, прямо на фронтоне красовались объемные буквы детский дом «Калейдоскоп».

Возле высоких окон выступали белые, выпуклые пилястры.

Над окнами последнего этажа, на фасаде, под треугольником крыши красовались квадратные часы.

Во дворе, в обширном скверике гуляли дети. Они разбились на шумные компании и пары. Некоторые предпочитали одиночество.

Дети играли, бегали, читали на скамейках, что-то обсуждали.

Неподалеку несколько мальчишек лет, наверное, семи-восьми играли яркими машинками на радиоуправлениях.

Конечно, судя по виду машинок, игрушки были подержанными, но малыши были несказанно счастливо и преисполненные восторга.

Стас припарковался прямо у центрального входа.

К нам немедленно подошел мужчина в пятнистой униформе, с дубинкой на поясе.

Он был в возрасте, но коренастый и очень широкий. Не много смахивал на первобытного питекантропа.

Стас вышел из автомобиля первым, показал ему удостоверение и, что-то сказал.

Я выбралась следом.

Дуновение теплого воздуха скользнуло по лицу. Ветерок был с влажным, горьковато-пресным привкусом.

Время было далеко за полдень, и солнце изрядно припекало.

Охранник-питекантроп проводил нас внутрь здания детского дома.

По пути к широким, почти помпезным ступеням главного входа я ловила на себе любопытные взгляды детей и персонала детдома.

Один щуплый мужчина в массивных очках смотрел на меня пристально и неприязненно.

Мы вошли внутрь детского дома.

Внутри кстати всё было довольно обычно.

Спартанская такая обстановка.

Высокие потолки. Темно-зеленые стены. Возле окон везде тяжелые, плотные бордовые портьеры. Двери почти везде двустворчатые, старые, деревянные со стеклянными вставками.

На полу серые ковры и немало вазонов с цветами или пальмами. Стены иногда обильно украшали детские рисунки. Порою очень талантливые, между прочим.

Что меня кстати приятно удивляло в русских, это действительно настоящие изобилие разных талантов.

Начиная от пацанов во дворе, которые иной раз такое вытворяли с мячом, что только стоишь и смотришь разинув рот, и заканчивая людьми с удивительными певчими голосами.

Конечно, столько, сколько в России я нигде раньше не жила.

Но в прежние времена я часто проводила летние каникулы во Франции, Испании и Италии. Пару раз в Швеции и один раз в Штатах. И как-то подобного не замечала.

Хотя, конечно, может быть я просто не туда смотрела.

Всё может быть.

Нас со Стасом проводили в кабинет директора детдома.

Он находился в самом конце левого крыла на втором этаже.

Почти в конце коридора.

Интерьер в коридорах и увиденных мельком комнатах был довольной уютный и приятный. Но вместе с тем в нём чувствовалась некая гнетущая мрачность.

Наверное, из-за сочетания темных оттенков зеленых стен, портьер на окнах и ковров.

Она усугублялась необычайной тишиной в здании. То есть иногда слышались голоса, смешки.

Но, что меня удивило никто не носился по коридорам, никто громко не разговаривал, не дурачился, и не веселился. Только на улице.

И... только сейчас, бросив взгляд в окно я увидела, что настроение у детишек далеко не самое радужное. Оно и понятно. Радоваться то им особо нечему.

В шестнадцать лет их выгонят из детдома, и они должны будут поступить в училища, техникумы, и возможно кому-то удастся попасть в хорошую школу-интернат. Это я о тех, кому не повезёт найти родителей. А таких, наверное, всё-таки большинство.

Охранник остановился перед дверью директора детдома и указав на него рукой проговорил несколько скомкано:

–Вам сюда. Директрису зовут Анжела Антоновна.

–Я вижу.-Стас кивнул на бронзовую табличку, украшавшую дверь из темного дерева.

Он подошел к двери и постучал. Гулко и властно.

Затем вошел внутрь.

Я вошла следом, закрыла за нами дверь.

Анжела Антоновна оказалась черноволосой, аскетичной, довольно высокой женщиной с длинным горбатым носом и тонкими, чёрными бровями.

Когда она говорила, они так странно двигались, что были похожи на лапки какого-то насекомого.

Она была одета в горчичный пиджак и брюки цвета бистр с чёрными туфлями.

–Понятия не имею, чем мы могли заинтересовать Уголовный розыск.-проговорила Анжела Антоновна низковатым меццо-сопрано.

Она почему-то волновалось. И это было заметно.

У неё бегали глаза, она не знала, что делать с руками, а её улыбка кажется работала отдельно от всей лицевой мимики.

–Я вам подскажу.-Стас бесцеремонно сел в одно из обитых зеленым бархатом кресло и взглядом показал мне на второе.

Я послушно проковыляла ко второму креслу, и опустившись в него поняла, что долго мне сегодня пешком ходить не придётся.

Ноги пульсировали дерганной, саднящей болью.

–Нас интересует один из ваших бывших воспитанников.

–Бывших?-проговорила Анжела Антоновна.-Видите ли я здесь не слишком давно...

–Думаю достаточно давно, чтобы помнить Демида Хазина.-с металлическим звоном в голосе перебил её Стас.

Я метнула взгляд в директрису. Стас попал в яблочко.

Он, кажется знал, как отреагирует Анжела Антоновна. Знал, что она должна о-очень хорошо запомнить Демида Хазина.

Лицо у директрисы заметно побледнело. Она вцепилась руками в край стола и несколько раз размеренно вздохнула.

–Да.-проговорила она.-Такой... воспитанник был у нас.

–Думаю будет лучше, если вы расскажете о нём, всё, что знаете.-проговорил Стас.

Анжела Антоновна, крепко, плотно поджала губы.

Я видела, что она очень не хочет даже вспоминать Демида Хазина, не то, что говорить о нём.

–Он попал к нам в восемь лет.-начала она.-Примерно года два был исключительно замкнутым и молчаливым ребёнком.

Она пару мгновений помолчала, глядя в окно.

–С ним работали наши психологи. Отмечали, что у мальчика скрытая агрессия внутри. Они говорили, что она вызвана тяжелой психологической травмой, скорее всего вызванной убийством его матери.

После короткой паузы директриса продолжила.

–Один из врачей... обратил внимание, что у мальчишки странная тяга к цветам... В особенности... к...

–К розам.-закончил за неё Стас.

Анжела Антоновна закрыла глаза. Шумно вздохнула.

–Да. К розам.

Она нервно, тяжело сглотнула.

–Он мог целый день провести в обществе цветов.-она вздохнула.-Он мог провозится с ними с раннего утра до самого вечера. К слову сказать, он уделял внимание не только розам. Наши садовники нарадоваться на него не могли.

Она пожала плечами.

–Демид помогал ухаживать за всеми растениями парка вокруг детдома. Он делал это с неподдельной заботой и любовью. Со стороны посмотришь-образцовый ребёнок. Только не разговорчивый и замкнутый. С садовниками иногда говорил. Но...

Она вздохнула.

–Так... «Да, нет, хорошо». Не охотно рот открывал.

Мы со Стасом обменялись взглядами. Анжела Антоновна этого не заметила.

–Как он учился?-спросил Стас.

–Был одним из лучших.-немедленно ответила директриса.-И быстро завоевал любовь учителей. Особенно ему нравилась биология, математика, география и литература. Правда... Он всегда отказывался читать вслух или рассказывать стихи.

Она пожала плечами.

–На него даже кричали и двойки за это ставили. Бесполезно.

–Когда начались проблемы?-спросил Стас.

–Когда его начали цеплять другие дети.-устало вздохнула Анжела Антоновна.

–Они его не любили?

–Мягко сказано. Этот странный, молчаливый мальчишка с неприятным взглядом внушал детям одновременно и опасение, и дикую неприязнь. К тому же, как я сказала учился очень хорошо и был любимчиком учителей. Многие из наших учительниц проявляли к нему безграничное сострадание. Он...

Он снова с трудом сглотнула, скривила губы.

–Демид некоторым из них делал композиции из цветов. Да такие, что впору на выставку... Мы все думали мальчик вырастет и станет флористом. Радовались за него. Думали, что уж этот ребенок точно знает свой путь и понимает чем хочет заняться в жизни...

–Больше, чем вы думали.-пробормотал Стас.

–Что?-спросила директриса.

–Забудьте.-отрезал Стас.-Что было дальше?

–Как я говорила, многие учителя души в нём не чаяли.-она с сожалением цокнула языком и качнула головой.-Вон учительница биологии, Марта Львовна, у нас такая была...

При слове была мы со Стасом снова обменялись встревоженными взглядами.

–Взяла его к себе... думала усыновить.

Тут директриса детдома сделала более длинную паузу. Стасу пришлось спросить её.

–Что ей помешало?

Анжела Антоновна взглянула на него светло-карими глазами.

–Ей помешали шестнадцать ножевых ранений на лице, на груди и на спине.-проговорила она медленно, и голос её хрустнул звонкой хрипотцой.

От её слов у меня по спине прокралась торопливая дрожь. Жгущий, вкрадчивый холодок лизнул спину и шею.

–Она погибла?-уточнил Стас.

–Разумеется.-выразительно проговорила Анжела Антоновна.-Скончалась на месте. В полиции потом сообщили, что половина ножевых ранений были нанесены уже... после смерти.

Она вздохнула, приоткрыла рот, губы её дрогнули.

–Демид... Демид в слезах рассказал всем, что в квартиру проник «страшный дядя» и убил Марту Львовну. Он всё видел, но вылезти побоялся...

–И вы не допускаете, что он мог говорить правду?-спросил Стас.

Я с интересом посмотрела на него.

–Сначала допускала.-степенно ответила директриса.-Полиция вроде бы даже арестовала там одного... сосед со второго этажа... У него уже были случаи участия в драках с поножовщиной.

Она сложила руки на груди, ладонями взялась за локти.

–Через какое-то время, что он провёл в СИЗО, он во всём признался.

–Не сомневаюсь.-вздохнул Стас.

–Я потом узнала, что показания из него выбили.-глядя куда-то в сторону проговорила Анжела Антоновна.-И, что он даже в следственных экспериментах он не участвовал... Так оформили.

Она осуждающе поджала губы, сглотнула.

–Вы тогда начали подозревать?

–Нет. Гораздо раньше. Ещё до его признания... Понимаете... Я уже говорила, что Демид питал почти противоестественную страсть к цветам, особенно к розам. Но-о...

Он чуть прокашлялась.

–Дело в том, что в день убийства... Марта Львовна имела не осторожность сломать растущие на её балконе розы... Не все. Всего пару... Видимо... Этого было достаточно.

–Вы тогда уже не сомневались, что это Демид убил свою учительницу.

–Меня ещё мучали сомнения... Всё-таки... десятилетний мальчик...

Она закрыла глаза, выразительно подняла брови, шокировано покачала головой.

–Кто в такое поверит?-она пожала плечами.-Разве что сама Марта Львовна... не задолго до того, как умерла от руки любимого ученика.

В словах директрисы проскользнула злая горечь.

–Наш директор Василий Леонидович, который был до меня, пытался организовать перевод Хазина в другой детдом.

Анжела Антоновна с досадой цокнула языком.

–Это было бесполезно. Никто не хотел брать ребенка, как-то связанного со столь зверским убийством. А дело то получило невероятно широкий резонанс тогда. Намучились мы. В итоге оставили эти тщетные попытки.

Директриса опустила взор.

–Когда я стала директором, Демиду уже было почти тринадцать.

Она опустила взор. Я наблюдала за ней. За выражением её лица.

–С этого момента началось... самое страшное.

–Что именно?-спросил Стас.

Она подняла на него взгляд. Её губы дрогнули от нервной улыбки.

–У нас начали пропадать дети... Один... затем ещё один ребёнок исчез... Затем пропали сразу две девочки... А через время ещё одна... Потом исчез преподаватель...

–Вы обращались в полицию?

–Конечно!-фыркнула директриса.-Толку то! У них под носом исчез ещё один ребёнок.

–Сколько всего детей пропало?

Анжела Антоновна закрыла глаза, вздохнула.

–Двенадцать. И еще двое преподавателей.

–За три года?

–Да.

–Как вас не уволили?

–Я сама хотела уйти.-она покачала головой.-Я не знала, что делать и понимала, что справиться не смогу... Вот только никто не хотел быть даже заместителем...

–Почему?

Анжела Антоновна вдруг всплакнула. Затем встала из-за стола.

Подошла к шкафу с папками и документами. Достала одну из папок и со вздохом протянула Стасу.

–Вот.

Стас взял у неё папку. Я в соседнем кресле чуть приподнялась и наклонилась вперёд, жаждая увидеть содержимое папки.

Когда Стас её открыл внутри лежали письма и лепестки. Засохшие, потемневшие лепестки роз.

–Я получала розы и письма, после каждого убийства.-проговорила Анжела Антоновна не скрывая слёз.-И никто не хотел быть на моём месте. А потом я вообще поняла, что если... если я уйду... Он убьёт меня...

Стас вздохнул.

–Считаете, что это всё мог сделать мальчик-подросток...

–Это не обычный мальчик!-с внезапной яростью прошептала директриса.-Это чудовище! Один из детей, как-то, драчливый такой и буйный парнишка, отобрал у Демида розы и растоптал их... Знаете, что с ним случилось? Кто-то ночью выколол ему глаза и засунул туда бутоны роз. Как вам? Какой ребенок на такое способен?

–Я так понимаю,-Стас закрыл папку и положил на директорский стол.-Прямых доказательств причастности Демида к этим убийства у вас не было?

–Нет.-Анжела Антоновна снова опустилась в своё кресло.-Только личные убеждения.

–Дети, которые исчезали...-Стас на мгновение задумался.-Они получали розы?

Директриса вновь шевельнула своими странными, красноречивыми бровями.

–Так вы думаете, что наш Демид-это, ваш Романтик?

Её пренебрежительный, и даже насмешливый тон заставил меня задуматься и насторожится.

Стас тоже, по-видимому пребывал в легком замешательстве.

–Согласитесь, что сходство в убийствах есть.-произнёс Стас, пристально глядя на директрису.

–Соглашусь.-кивнула та.-Тем более, что...

Она с дрожью вздохнула.

–Все пропавшие дети, по слухам сперва действительно получили розу...

Стас выразительно вскинул брови.

–Но, я вас разочарую, господин капитан Уголовного розыска. Демид Хазин не может быть Романтиком.

–Почему?-тихо спросил Стас.

Анжела Антоновна посмотрела на Стаса, внезапно одарила взглядом и меня.

А затем, снова взглянув на Корнилова, с внезапным безразличием произнесла:

–Потому, что Демид Хазин умер.

Мне показалось, что моим сердцем словно выстрелили из рогатки.

Сердцебиение участилось интенсивными скачками.

По коже сошел сухой жар и жгучий холод.

Я втянула в себя воздух, застыла и перевела обескураженный взгляд на Стаса.

Тот смотрел на директрису. Пристально и выжидающе. Словно надеялся, что Анжела Антоновна сейчас засмеется и воскликнет, что это была шутка.

–Откуда у вас информация?-спросил Стас.

Вместо ответа Анжела Антоновна открыла ящик стола. Примерно пол минуты она что-то сосредоточенно искала среди бумаг, а затем положила на стол газету.

–Прошу.-проговорила она суховато.

Стас привстал из кресла, дотянулся до газеты и сел обратно.

Развернул, начала читать. Затем перевернул. Я следила за его лицом. Анжела Антоновна смотрела в сторону, в окно.

Стас закончил читать, и встав с кресла подошел ко мне, дал мне газету.

Я взяла её, и раскрыв, начала читать.

«Убит Михаил Трегубов! Кто виноват в смерти «Русского носорога»?

Вчера, примерно в три часа ночи по московскому времени, в собственном доме был зарезан молодой боксёр, обладатель многих наград и чемпионского пояса WBC, Михаил Трегубов! В это трудно поверить, но ещё два дня назад одержавший блистательную победу над своим французским противником, Михаил скончался от смертельной раны в живот.

По сообщениям первоисточника нападавшим был некто Демид Хазин. Он, как и Михаил был воспитанником детского дома номер сто двенадцать. Как и супруга Михаила, Анна Трегубова.

Девушка тоже пострадала от руки убийцы. Подробности не сообщаются, но известно, что убийца, тут же, после убийства Михаила совершил суицид буквально на глазах шокированной Анны Трегубовой.

Тела Михаила Трегубова и Демида Хазина были опознаны так же близкими обоих молодых людей и теми, кто их знал.

Пока это вся информация, которой располагает наше издательство.

Москва и вся страна следит за дальнейшим новостями по этой теме.»

–Ты не могла ошибиться?-тихо спросил меня Стас, когда я дочитала.