Текст книги "Обнаженные Розы (СИ)"

Автор книги: Юлия Поспешная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 39 страниц)

И Стас знал, что Рита имеет полное право злиться и обижаться на него.

Но, он до сих пор не мог решить и понять, как ему поступать, когда ему необходимо сделать очевидный, но такой сложный выбор.

Он расплатился за купленный товар и вышел на улицу.

Первое, что он увидел, подходя к парковке супермаркета, это двух людей, что стояли возле его машины.

Парень и девушка. Девушка спокойно ждала, сложив руки на груди.

Парень, пригнувшись, приложив ладонь ко лбу заглядывал внутрь его внедорожника.

Шагая к ним, Стас быстро перебрал в голове варианты о том, кто это может быть.

Судя по самоуверенном взглядам, жестам и движениям, а также по наглому поведению, и парень и девчонка представители правоохранительных структур.

Оба в одинакового цвета деловых костюмах. Даже фасон один и тот же.

Оба в очках и у обоих одинаковый цвет волос.

Когда Стас, подошел ближе, парень обернулся.

Корнилов не без ухмылки заметил, что перед ним близнецы.

–Майор Корнилов?-властным голосом осведомился девушка, держа руки на груди.

–Да, это я.-не торопливо ответил Стас.-А вы?

Девушка достала документ, подошла к Стасу.

–Капитан Датская, а это капитан Датский. Мы из главного управления собственной безопасности.

Парень тоже показал Стасу свое удостоверение.

–Вам придется проехать с нами.-объявил он.

–Как скажите.-выдержав паузу, ответил Стас.

Он не знал, что его больше раздражало. Не своевременно явление офицеров ГУСБ или то, что они, скорее всего, являются родственниками майора Датского.

                                                        ***

Одна ярко горящих ламп на потолке противно гудела.

Стас опустил взгляд на сидевшего перед капитана Максима Датского.

Он был молод. По меркам Стаса, и вовсе сопляк.

Не старше двадцати трёх-двадцати четырёх лет. Но крайне самоуверенный, с нахальным взглядом и дерзкими манерами.

Стройный, высокий и худощавый. С зачесанными набок пышными светло русыми волосами.

Как его сестра-близнец обладал глубоко посаженными миндалевидными глазами фисташкового цвета.

Максим Датский вот уже почти десять минут лениво, не спеша листал папку с делом Стаса.

С того мгновения, как Корнилов переступил порог комнаты для допросов в здании УВД ЦАО, капитан Датский не произнёс ни слова.

Они просто сидели в одной комнате и молчали.

Молчал Максим Датский. Стас тоже хранил молчание. Он знал эту игру и отчасти веселился, пристально наблюдая за лицом Датского.

Тот старательно делал вид, что не замечает взгляда Стаса.

Открылась дверь в допросную.

Стас лениво оглянулся.

В комнату, мелодично и почти изысканно постукивая каблуками, не спешно вошла капитан Ольга Датская.

Такая же высокая и худощавая, но пониже брата, и гораздо более субтильная.

Стас окинул её пренебрежительным, равнодушным взглядом, не скрывая ухмылки превосходства на лице.

Ольга прошла к зеленому столу, села рядом с братом, напротив Стаса.

Посмотрела на Корнилова.

–Для человека, пребывающего в вашем положении, вы сохраняете поразительное самообладание.-отметила она с легкой, одобрительной улыбкой.-Должна признать слухи о вас не слишком преувеличены.

Стас не отводил взгляда от её глаз.

–Рад, что не разочаровал вас.-ответил он ровным голосом.-Вы очень вовремя пришли, боюсь ваш брат не знает с чего начать.

Максим Датский оторвал взгляд от папки с делом, исподлобья он пристально, неприязненно посмотрел на Стаса.

–Вам всё же стоит вести себя поаккуратнее.-с долей угрожающей елейности проговорила Ольга Датская.-Вы ведь понимаете, что виноваты.

–В чем, например?-хмыкнул Стас.

–Например, в том, что организовали не санкционированную засаду на серийного убийцу, чем спровоцировали его на новое преступление.-Максим Датский положил папку на Стол.

–Романтик убил ещё двоих женщин.-продолжила Ольга Датская.-И чуть было не убил шестилетнюю девочку, которая чудом спаслась.

Корнилов ухмыльнулся. Дешевый трюк. Они в самом деле рассчитывали, что он сейчас начнет с криком доказывать, что это было не чудо, и что там была четырнадцатилетняя школьница, которая и вынесла шестилетнюю Ирину Зорину?

–Стало быть всё не так уж плохо.-качнул головой Стас.-Но что касается санкционирования засады, то вы видимо плохо изучили мое дело.

–Вы имеете ввиду ваши расширенные полномочия, как руководителя особой оперативно-следственной группы?-не скрывая ноток пренебрежения спросил Максим Датский.

–Совершенно верно.-ответил Стас.

Свои права и полномочия он знал отлично.

–Тем не менее засада была не удачной.-проговорила Ольга.-А организация выставки не законной.

–Выставка была организована в интересах следствия с одобрения выше стоящего руководства.

–Да, но вы фактически присвоили себе имущество задержанного по подозрению в убийстве и изнасиловании Фабиана Арманда.-ответил Максим и чуть наклонился вперёд.

Ему было трудно скрывать свою агрессию к Стасу. Но он наслаждался своей ролью.

–Нет, Арманд дал письменное одобрение на использование своей продукции.

–А в замен вы обещали ему более мягкие условия содержания в тюрьме общего, а не строго режима.-едко заметил Максим Датский.

–Да,-Стас не видел повода скрывать этого.

–Насколько я знаю,-Ольга Датская чуть повысила голоса и добавила звенящего, осуждающего холода в свои слова.-Фабиан Арманд задержан за убийство Кунке Есимовой, так же он фактически признался в изнасиловании другой девушки, и с большей долей вероятности является заказчиком её убийства и соучастником не менее жестокого убийства третьей девушки.

–Фактически,-не дав Стасу ответить, проговорил Максим Датский.-Фабиан Арманд причастен к гибели трёх девушек, с отягчающими обстоятельствами. К тому же две из них были не совершеннолетние.

–А следовательно, вы не имели никакого права, предлагать Арманду какие либо поблажки в уголовном судопроизводстве и последующих условиях наказания,-назидательно проговорила Ольга.-Иначе говоря, господин Корнилов, вы вступили в приступный сговор с убийцей, фактически пообещав лоббировать его интересы в следствии.

–И всё это,-плохо скрывая торжество, произнес Максим.-ради того, чтобы обманом заполучить товар Фабиана Арманда. А вырученные от выставки роз Арманда средства, вы и ваши подчиненные намеревались разделить между собой.

–А кроме ваших фантазий, есть иные доказательства того, в чём вы пытаетесь меня обвинить?-вскинув брови, равнодушно спросил Стас.

–О, разумеется.-с обманчивой мягкостью произнес Максим Датский.

Он извлек и желтой папки лист бумаги и положив на стол развернул.

–Прочтите.-сказал он.

Стас чуть наклонился вперёд, подтянул к себе лист. Это была копия рукописного текста.

Подчерк был не очень. В некоторые слова приходилось вчитываться нескольку раз.

Но не было сомнений, что это письмо было написано от лица Арманда.

«Я Фабиан Арманд, одна тысяча девятьсот пятьдесят восьмого года рождения, признаюсь, что подвергся давлению и шантажу со стороны майора уголовного розыска, Корнилова Станислава.

Корнилов угрожая моей жизни, вынудил меня согласиться на передачу моего товара, на сумму в три миллиона двести тысяч рублей, в его ведение.

Взамен мне обещали меньший срок и более комфортные условия содержания».

Стас продекларировал последнее предложение.

–О каких комфортных условиях содержания, можно говорить в тюремной камере?-спросил Корнилов глядя на близнецов.

Те, сохраняя каменные лица отвечали ему пытливыми взглядами.

–Вам виднее.-туманно ответила Ольга Датская.

–Ах, вот оно что...-ухмыльнулся Стас и отодвинул от себя лист с копией текста.-У меня тоже есть подобный текст, написанный лично Арманом.

Стас сделал ударение на слове «лично». Потому, что стилистика текста только, что увиденного «признания» резко контрастировала с той, которой придерживался Арман, когда писал для Стаса письменное разрешение на временное использование своего товара в целях помощи следствию.

–То, что Фабиан Арманд написал под вашим давлением не может приниматься во внимание...-проговорил Максим.

–Если бы оно было написано, под давлением, то возможно.-перебил его Стас.-Но все было совершено на добровольной основе...

–Господин майор!-повысила голос Ольга Датская.

–... О чём может свидетельствовать видеозапись допроса и разговора на эту тему с подозреваемым Фабианом Армандом,-продолжал Стас, сделав нажим на слове «подозреваемым».-Но, как я понимаю вам не пришло в голову посмотреть эту запись... Или же...

Он сделал красноречивую паузу.

Ольга Датская не выдержала, с досадой поджав губы, посмотрела на брата. Тот ответил свирепым, раздраженным взглядом.

–Или же,-Стас победно усмехнулся.-Спеша предъявить мне обвинения, вы забыли о том, что допросная, где проводилась беседа с подозреваемым Фабианом Армандом снабжена камерами видеонаблюдения.

Датские выглядели разочарованными, и сердитыми. Но, надо отдать им должное близнецы умели держать удар.

–А как насчет самого товара?-сложив руки на стол, и прищурив глаза вкрадчиво произнесла Ольга Датская.-Цветы ведь исчезли.

Стас ощутил неприятный, тревожный толчок, где-то в глубине своего сознания.

Разумеется, после неудачной засады, он вернул все цветы на место, где взял-в оранжереи Арманда.

Но, он не был так предусмотрителен, чтобы предположить, что их могут украсть, а ГУСБ потом сможет обвинить в краже его.

Вроде бы глупость... Какие-то цветы... Вот только вся вместе коллекция роз Арманда, стоит примерно одиннадцать миллионов рублей.

–После неудачной засады,-ответил Стас.-Все до единого цветы были перемещены в розарий, в поместье Арманда. Это задокументировано.

–Да, вот только солидной части цветов не хватает.-сверкнув глазами ядовито проговорила Ольга Датская.-Что вы на это скажете?

Стас пару мгновений смотрел ей в глаза. Её накрашенные, чуточку ярковатой помадой губы не много скривились.

Это была едва заметная, но злорадная ухмылка.

–Я скажу, что вы хорошо подготовились.

–Не пора ли вам перейти от бесполезных обвинений в адрес следователей ГУСБ к признанию?-спросил Максим Датский.

–В чем я был виновен, я уже признался.-ответил Стас, удостоив Максима давящим, ледяным взглядом.-А в том, в чем бы вам хотелось я признаваться не намерен.

–Но цветы исчезли.-настаивала Ольга Датская.-Они пропали... По приблизительным оценкам суммированная стоимость пропавших экземпляров может колебаться от шестисот до шестисот пятидесяти тысяч рублей.

–Охотно верю,-Стас пожал плечами.-Вот только с того момента, как цветы Арманда оказались вновь в его розарии, ни я, ни мои подчиненные, ни УГРО уже не несет за них ответственность.

Но тут Максим Датский пренебрежительно хмыкнул и достал ещё один листок.

–Это расписанное количество экземпляров каждой популяции роз Арманда.-сказал он.-По свидетельствам садовников и слуг Фабиана Арманда, количество цветов, которые вы изъяли для засады, и которые вернули, категорически не совпадает.

Стас мысленно выругался. Попался.

Он знал, что не виноват. Как не виноваты и Сеня с Колей.

Но, он был виноват в том, что не учёл вероятность развития такой ситуации.

Хотя, как он должен был её учесть?

–Я так понимаю, господину майору Корнилову нечего сказать в своё оправдание?-проворковала Ольга Датская.

–Думаю у меня найдутся свидетели...

–Это хорошо, они вам понадобятся.-заметил Максим.-Давайте теперь поговорим о том, что произошло вчера ночью в квартире, где были обнаружены тела Лидии и Аделаиды Зориных.

Ещё около полутора часов его мучали расспросами о случившемся.

Почему он не вызвал спецназ? Почему не доложил обстановку выше стоящему начальству? Почему позволил убийце диктовать свои условия? Почему он не дождался приезда профессиональных переговорщиков? Почему...

Этих «почему» были сотни. Вопросы наваливались монолитной лавиной. Многие из них были совершенно глупыми и нелепыми.

А некоторые и провокационными.

Например, «Рассчитывали ли вы на больший резонанс дела Романтика, если вы позволите ему убить этих женщин и маленькую девочку? Думали ли вы, что поймав его после этого сможете снискать большую славу?».

И, конечно же они очень интересовались Никой.

–С вами видели светловолосую девушку.-говорил Максим Датский.-Кто она?

–Не представляю, о чем вы говорите.-покачал головой Стас.

–Корнилов,-скривилась Ольга.-Вас видели... Есть свидетельства очевидцев, в том числе из рядов правоохранительных органов.

–Вас видели с белокурой девчонкой на руках.-жестко проговорил Максим Датский.-И вам стоит ответить, что делала эта юная особа на месте преступления? Кто она такая? Как её зовут? Как она оказалась в том доме?

Корнилову пришлось серьёзно изворачиваться, чтобы отвести внимание ГУСБ от Ники и не дать им возможности выйти на неё.

Его промучали до глубокого вечера. Его заставили пройти тест на полиграфе и повторили заново все вопросы, плюс, задали новые.

Спрашивали про отдел, про прошлые дела, про «белокурую девушку», про его оперов, про прошлые убийства Романтика, и про прошлые уголовные дела, которые он вёл.

В конце концов у него изъяли оружие и удостоверение. Временно.

Взяв подписку о не выезде, его наконец отпустили домой.

Выходя из здания УВД ЦАО Корнилов не чувствовал подавленности или злости.

Только упрямую, чуть угрюмую решительность.

Когда он приехал домой время было близко к полуночи.

Квартира была погружена в темноту и тишину.

В том показательном равнодушном покое, который выражали эти обе стихии, явственно ощущалась оскорбленная обида и агрессивное возмущение.

Стас физически ощущал те аллегорические искорки большого пожара, который готов был разгореться от единого не правильного поступка.

Он тихо разулся. Прошел на кухню.

Первым, что он увидел на столе были два бокала с янтарно-охристой жидкостью на дне и маленькая, открытая бутылочка бренди.

Стас взял бутылку в руки. Вряд ли это купила Рита.

На одном из бокалов краснел след от помады.

Так же на столе, возле испачканного помадой бокала, лежала забытая кем-то электронная сигарета.

Стас придирчиво осмотрел оба бокала. Затем обратил внимание на две немытые ещё, стеклянные вазочки в мойке.

Обе были вымазаны остатками засохшего мороженного.

Корнилов протяжно вздохнул.

Похоже Рита была не в состоянии самостоятельно пережить случившееся сегодня.

Поэтому позвала свою подругу. Соседку с четвёртого этажа.

Ульяну.

Стас достаточно хорошо знал эту любительницу электронных сигар.

Он покрутил её аппарат в руках. С насмешливым презрением отложил обратно. Взял другой бокал и плеснул туда не много бренди.

Попробовал. Скривился и вылил остатки в раковину.

–Бабское пойло.-проворчал он.

Корнилов достал бутылку коньяка, что осталось с того вечера, когда они с Ритой отмечали день рождения Алины.

Там ещё не много оставалось. Как раз на пару бокалов.

Стас вообще не сторонник заливать проблемы спиртосодержащими средствами.

Но, сегодня даже не повод, а скорее некая необходимость.

После глотка, Корнилов закрыл глаза.

Голова гудела. Все, что он пережил за последние шестнадцать-восемнадцать часов отзвуками слов, криков, звуков и переливающимися с бликами обрывками отдельных событий вращалось в голове.

Он сделал ещё глоток. Почувствовал, как у него ожил и завибрировал телефон.

Корнилов взглянул на дисплей смартфона.

Шестнадцать пропущенных от Арцеулова и пять от Ящера.

Они оба прислали ему по SMS. Но, Стас чувствовал, что сейчас просто не в состоянии адекватно воспринимать информацию.

Он заметил так же не принятый вызов от неизвестного номера.

Корнилов пару секунд рассматривал его, пытаясь вспомнить кому он мог принадлежать.

Внезапно смартфон чуть заметно вздрогнул в его руке. На дисплее появилось изображение звонка и тот же самый незнакомый номер.

Стас, помешкав принял вызов. Молча, без приветствия поднёс к уху.

Тишина.

Но он отчетливо слыша взволнованное дыхание неизвестного абонента.

Стас отставил бокал на стол. Вздохнул.

–Так и будешь молчать?-спросил он наконец.-Или ты просто хотел услышать мой голос?

Молчание. Только все тоже частое, глубокое дыхание возбужденно и с усилием звучит в трубке.

–Как... ты узнал?..

У него был такой же голос, как и вчера, в той квартире.

Только лишенный прежнего злорадного торжества и ехидства.

Сейчас голос Романтика был нервным, звенящим. Он словно задерживал дыхание перед каждым словом.

Стас равнодушным взглядом окинул помещение кухни.

–Это было ожидаемо.

–Ожидаемо?-прошипел Романтик.-По твоему я предсказуемый?

Корнилов закрыл глаза, вздохнул.

–Да.-ответил Стас.-И одинокий.

Романтик сдавленно рыкнул. Стас знал, что злил его. Он делал это осознанно.

Сейчас, если удастся вывести из себя Романтика, тот очень вероятно в кратчайший срок решиться на новое убийство.

Корнилов помнил вчерашний день, и запомнит его надолго.

И по логике ему сейчас стоило быть с Романтиком повежливее. Не злить его.

Вот только в независимости от вежливости или грубости Стаса, Романтик будет желать убивать снова и снова.

То, что случилось вчера, с таким же успехом могло случится и позже.

–Я... не... одинок...-по очереди выдавил из себя слова Романтик.

–О, ты о своих молчаливых зрителях?-не скрывая насмешки спросил Стас.-Твое общество обычные, бессловесные и лишенные рассудка растения.

–Не смей так говорить...-прошептала Романтик злым, но трагичным голосом.

–Они не могут заменить тебе людей.

–Они куда лучше людей.

–Потому, что не могут противиться тебе и не способны иметь разум или собственное мнение?-Корнилов снова взял бокал и отпил коньяк.

Романтик издал странный звук. Похожий не то на мычание, не то на сдавленное рычание сквозь сомкнутые зубы.

Он замолчал, но трубку не бросил. Стас ждал.

Горячительный напиток плавящимся теплом растекался по телу, растворялся в крови.

Стас знал, что главная его вина была не в том, что он спровоцировал Романтика, а в том, что недооценил его и неправильно просчитал.

Корнилов отчасти догадывался, что даже если Романтик не попадётся в ловушку с выставкой роз Арманда, то из-за свойственного ему чувства заносчивого нарциссизма он захочет отомстить за попытку обдурить его.

Вот только Корнилов не рассчитывал, на такую скоропалительную и хорошо спланированную месть Романтика.

Он никак не ожидал, что Романтик отреагирует в первый же день или ту же ночь, что они организовали эту дурацкую выставку.

Стас рассчитывал, что Романтику понадобиться время.

И он никак не мог предположить, что жертв будет сразу три.

И в этом Корнилов потерпел серьёзное поражение.

Он его недооценил. И за это поплатились жизнью две женщины.

И их участь едва не разделили шестилетняя Ира Зорина и Ника.

Его Ника.

И вот этого Корнилов долго еще себе не сможет простить.

А убивать... убивать Романтик не перестанет в любом случае.

И он убил бы всё равно. Позже, в другом месте, при других обстоятельствах, но убил бы, в этом не было сомнений.

Как бы с ним не разговаривали, и как бы задобрить не пытались.

В конце концов вчерашнее, отчасти было и поражением Романтика.

Он переиграл их, переиграл Стаса, но он серьёзно рисковал.

Он так или иначе вошел стадию бездумного азарта.

И он едва не совершил ошибку. А может и совершил, только Стас её ещё не увидел.

И, сейчас могло показаться, что со стороны Корнилова снова намеренно злить и провоцировать Романтика, было и цинично, и жестоко и очень глупо.

Цинично и жестоко раздражать его, задевая его чувства, зная, что за это могут и скорее всего поплатятся жизнью другие люди.

Глупо, потому, что вчера он уже проиграл Романтику.

Но Корнилов знал, что сейчас Романтик, что называется доведён до нужной кондиции психологического состояния.

Взвинчен, взволнован, нетерпелив и встревожен.

Он звонит, дабы насладится поражением Стаса. Узнать, что он чувствует.

Посмаковать свое превосходство.

И Стас это знал. Как знал и то, что издевательский и насмешливый тон взбесит Романтика.

Взбесит на столько, что тот может решиться на ещё более дикий поступок.

Да. Да, возможно Романтик выдумает нечто хуже, чем было вчера.

Даже, скорее всего так и будет.

Но... Что помешает ему сделать тоже самое несколько позже?

А вот поймать его, когда он будучи уравновешен, сдержан и, как следствие расчетлив и осторожен будет куда сложнее.

И его поимка, которая сейчас может состоятся из-за допущенной оплошности, может снова отложится на неопределенный срок.

И за это время он успеет убить куда больше, чем сможет сейчас.

Стас выбирал между малым злом и большим.

Хотя само определение малого и большего зла, в его понимании было донельзя циничным, мерзким и лицемерным.

–Долго будешь молчать?-спросил Корнилов.-Ты хоть жив там?

Романтик не отвечал.

Стас поймал себя на мысли, что ему нравиться бесить Романтика.

Он с удивлением отметил, что получает некое извращенное моральное удовлетворение, издеваясь над ним.

Он, как бы берёт реванш за вчерашнее поражение.

Стас сейчас с некоторым внутренним замиранием осознал, что относится к противостоянию с Романтиком, как к... к спорту.

Как к партии в шахматы. Хотя, нет.

Слишком размеренно и неторопливо.

Скорее их взаимные ходы напоминают биатлон.

Там тоже нужна и скорость, и осторожность, и точность и расчетливость.

Стас дико испугался сегодня за жизнь своей дочери. И едва ли не больше испугался за Нику.

Но... свои отношения с Романтиком он почему-то воспринимал как своего рода соревнование.

Только здесь нет победителей. Это соревнование проигравших.

Он проиграл, когда Романтик начал убивать. Романтик проиграет, когда его поймают.

И Стас сейчас пытался приблизить этот момент.

Была ещё одна причина, которой он руководствовался.

Но о ней могла узнать разве, что Ника. Хотя Стас искренне надеялся, что синеглазая девочка никогда не сможет это узнать.

Он боялся, её презрения.

Презрения за то, что сейчас Стас думал и представлял, как обгадятся умники из СКР, когда Романтик, которого они сейчас должны поймать шокирует общественность новым, зверским убийством.

Цинично? Жестоко?.. Мерзко?

Да! Да! Да, Стас это понимал.

Но отстранение от дела жгло его куда сильнее, чем он рассчитывал.

–Ты не боишься, что сейчас я могу быть рядом?-вдруг спросил Романтик.

–Разве, что ты настолько туп.-немедленно отозвался Стас беспечным голосом.

–Да-а...-едко протянул Романтик.-Ты прав... Я не тупой... Не-ет... Я вижу... два... три, нет уже четыре... пять, шесть... Целый взвод полицейских... Они дежурят вокруг твоего дома, майор. Как думаешь, они смогут спасти от меня твою женушку и прелестную дочурку?

Стас криво усмехнулся.

Романтик предпринял нелепую попытку вывести его.

Достать. Уколоть. Ужалить... Заставить бояться. Заставить злится или умолять не трогать родных.

Он бы получил от этого едва ли меньшее удовольствие, чем от убийства очередной жертвы.

–Рискни.-предложил Стас.-Узнаешь.

Романтик в ответ то ли зло, то ли радостно сдавленно рявкнул, сплюнул и прервал связь.

Стас по-идиотски, самодовольно усмехнулся. Отложил телефон на стол.

Отпил из бокала.

–Ничего...-протянул он с едва заметной, проскользнувшей хрипотцой.-Поиграем.

ВЕРОНИКА ЛАЗОВСКАЯ

Пятница, 20 июня

Небо было прекрасно.

В бездонном, чистом летнем небосводе гармонично сливались все мыслимые оттенки лазурного, бирюзового и синего.

Небо дышало, манило и как будто самостоятельно, без солнца сияло изнутри.

А по нему, не спеша, как будто сонные в совершенной ленивой безмятежности плыли кисейные, зыбкие, полупрозрачные, тусклые облака.

Некоторые из них были словно размазаны по небу, а некоторые походили на неаккуратные капли и застывшие сероватые, бело-голубые пятна.

Мы лежали на траве и вдыхали запах лета.

Запах ласкового тепла, приправленного стойким ароматом цветов и влажной, после дождя травы.

–О чем ты думаешь, когда смотришь на небо?

Я не отвечаю. Безмолвно улыбаюсь.

–Дёма...

Я на мгновение прикрываю глаза. Боже... Как же мне приятно слышать своё имя из её уст.

–Дёма, почему ты молчишь?

Лежащая рядом со мной на траве девушка приподнялась, полулежа оперлась на левую, согнутую в локте руку.

Я смотрю на неё с блаженной улыбкой.

Она чуть склонилась надо мной, убрала прядь своих тёмных волос за ухо.

Я смотрю на неё. Какая она красавица! Она сочетает в себе неповторимое соцветие красоты, нежности и хрупкости.

Она... Она, как редкий, но очень красивый цветок. Как редкая, изысканная роза...

–Дёма.-она коснулась меня.

Легонько. Робко. Осторожно.

–Почему ты молчишь?

Она улыбнулась.

–Ты опять замечтался?

–Да.

–Хм.-она слегка самодовольно ухмыльнулась, чуть вздёрнула нос.

На мгновение небо сверкнуло в её светло-карих глазах.

Я застываю от восхищения.

–И о чём же ты мечтаешь?-спросила она.

Я не сразу решаюсь сказать то, что хочу. То, что так рвётся из души, пробивается через уста.

Но я делаю над собой усилие.

–О тебе.-шепчу я.

Её золотистые глаза расширяются, рот мило округляется. Она изумленно хлопает своими выразительными ресницами.

Я приподнимаюсь на локтях. Несколько мгновений смотрю на неё.

Она, чуть пугливо, взволнованно смотрит в ответ.

Я протягиваю руку. Бережным, чуть боязливым, но очень нежным движением убираю прядь волос с её правой щеки.

Она быстро моргнула. Но не отстранилась.

У меня замирает сердце. Я вижу свое отражение в её глазах.

Я смотрю на её алые, чуть приоткрытые губы.

Сердце в груди лупит ритмичными ударами, словно подгоняя меня.

Но я, нарочито медленно, наклоняюсь к ней. Она не отстраняется.

Я боюсь. И чувствую, что она тоже.

–Что ты делаешь?..-прошептала она с легкой дрожью в голосе.

–Собираюсь тебя поцеловать.-каким то другим, чужим, глухим голосом отвечаю я.

Я чувствую неприятное давление в груди. Мне кажется у меня заканчивается воздух.

–Тогда... я... я жду...-прошептала она в ответ.

Я шумно сглатываю. Меня захлёстывает и переполняет сотрясающее душу волнение.

Я наклоняюсь к ней и припадаю губами к её губам...

Меня выбросило из его тела. Просто мгновение-и я уже наблюдаю за их поцелуем издалека.

Они целовались долго. Честно. Открыто. С необыкновенной для их возраста страстью.

Наконец девушка отстранилась от Демида Хазина.

–Слушай...-услышала я её робкий голос.

–Что?-быстро и оживленно спросил он.

Он сделал попытку приблизится к ней, но она опустила взгляд, поджав губы, посмотрела в сторону.

–Ты же говорил, что... мы друзья.-проговорила она.

Я увидела, как у Демида Хазина опустились плечи.

–Но...-проговорил он с трудом.

Он не смог больше ничего произнести.

–Но, «что»?-спросила девушка с лучистыми, светло-карими глазами и снова взглянула на него.

И снова магические блики света, точно искорки золота сверкнули в её глазах.

–Я...-проговорил он и глубоко вздохнул, словно собираясь с силами.-Я не знал, что... что полюблю тебя... так сильно...

Её губы, медленно расплылись в довольную, счастливую улыбку.

Стремительно нарастающий яркий белый свет, затмил это воспоминание и переместил меня в другое.

Сначала я услышала странный, скрипучий звук металлического лязганья.

Он звучал с переменной периодичностью.

Скрип-скрип-скрип-скрип. Пауза. Снова... Скрип-скрип-скрип-скрип-скрип...

Когда белый свет выцвел и испарился, я увидела, что нахожусь в пустом помещении школьного класса.

Через шторы с портьерами внутрь класса сочился рассеянный, бледный свет солнца.

На стене со старыми голубыми обоями я увидела портреты писателей русской литературы.

В торце класса всю стену от окна до угла занимал огромный книжный шкаф.

Только книг в нём было не много. Всего-то две с лишним полки.

Остальные были заставлены каким-то хламом и картонными коробками.

На буро-коричневой школьной доске, с царапинами, белели разводы мела.

А на второй парте первого от окон ряда сидел Демид.

Сегодня был в тёмной футболке и потёртых, изношенных брюках.

Одежда на нём была явно с чужого плеча.

И футболка, и брюки были явно на пару размеров больше. И на нём висели мешком.

Он, ссутулившись, наклонившись к столу что-то старательно резал ножницами.

Я осторожно приблизилась сзади, ступая между рядов парт.

Демид обстригал ножницами листья и стебли небольшой цветочной композиции.

Я невольно залюбовалась его работой.

Из-под его худых, костлявых рук и длинных пальцев выходила впечатляющая своей гармоничностью и эффектностью изящная флористическая композиция.

В основе всего, конечно же, были розы.

К стыду своему должна сказать, что не имею представления, как они называются, но он точно использовал несколько видов красных, алых, розовых, карминовых и бордовых роз.

Они отличались размерами, формой и количеством лепестков.

Оттенки отдельных бутонов сливались, сплетались в единой, расплывающейся, сочной и насыщенной жизнью красно-алой гамме.

Некоторые бутоны почти лежали, а некоторые, словно нехотя приподнимались на своих тонких стеблях.

Присмотревшись, я увидела, что закрепленные на проволочном каркасе розы представляли собою образ своеобразной короны.

У меня против воли вырвался восторженный вздох.

Но Демид, конечно же этого не услышал.

«Корону» из роз дополняли вкрапления ягод, ежевики, шелковицы, черники и совсем не много малины.

Демид Хазин покрыл их обычным лаком для волос.

Помимо этого, в сложную цветочную композицию он добавил несколько более простых цветов.

Бутоны фиалок и герани.

Обрамляли всю эту красоту три ряда остроконечных зеленых листьев.

Я была поражена, наблюдая за тем, как его бледные пальцы ловко, прямо у меня на глазах мастерят настоящее чудо флористической мысли.

–Каким бы гениальным творцом искусства ты мог бы стать...-прошептала я.

При этом я ощутила всю тяжесть поразившего меня горького разочарования и сожаления.

Но Демид ещё не закончил удивлять меня.

После того, как он закончил с цветами, он достал серую коробку из картона. Снял крышку и извлек на свет миниатюрные, глиняные фигурки.

Они были окрашены в белые и золотые цвета.

Это были фигурки цветов, фей и сатиров. И пусть феи выглядели не много гротескными, и чуточку уродливыми, это их не капельки не портило!

Но зато его работа приобрела некую ауру волшебства и интригующей таинственности.

Да. Его работа была прекрасна. Без преувеличений.

Я простояла рядом с ним ещё около сорока с лишним минут, пока, наконец он завершил свое творение.

Когда Демид, наконец был удовлетворён качеством работы, он поместил своё творение в специальную, подарочную коробку и предвкушением во взгляде завернул в красивую, упаковочную обёртку.

Перевязал лентой. У него не сразу получился бант.

Но, в конце концов он завязал пышный, пусть и кривоватый бант.

Окончив, он откинулся спиной на стул. Устало вздохнул, глядя на упакованный подарок.

Я видела, что он волнуется. Переживания и страхи очень явно выражались на его лице.

Я вспомнила девочку, которую он зверски зарезал в зарослях роз.

Интересно. Тогда он тоже волновался?

Он откинул со лба свои длинные, темно-русые волосы.

Снова шумно, продолжительно вздохнул.

Затем поднялся со стула. Взял коробку с подарком.

Перед тем, как выйти из класса, он остановился перед дверью и посмотрел на себя в зеркало.