Текст книги "Обнаженные Розы (СИ)"

Автор книги: Юлия Поспешная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 39 страниц)

Он был пуст. Вдоль запертых классных дверей распространялась почти идеальная тишина.

Её нарушало только мелкое щелканье больших настенных часов, на стене возле досок для объявлений.

Я огляделась. Прошла вперёд. Настороженно взглянула на запертые двери классов.

Из-за них доносились голоса учителей. Властные, командные, мягкие, добрые, усталые.

Резко, пронзительно зазвонил звонок.

Визгливый, дребезжащий перезвон разлетелся по пустым коридорам.

Я услышала, как ученики в классах начали собираться.

Послышался смех, чей-то возмущенный крик.

Затем, как по команде резко, одна за другой открылись синие двери классов.

Ученики вывалились в коридор шумной, говорливой толпой.

Поток человеческих тел захлестнул и поглотил меня.

Я стояла посреди коридора, и в совершенном смятении вертела головой из стороны в сторону.

Где Демидов? Где его сестра? Что мне делать и куда идти?

Но вот я увидела, как четверо парней затолкали худощавого подростка в мужской туалет.

Я направилась туда.

С очень большей вероятностью тем подростком был именно Александр Демидов.

Я прошла прямо через толпу школьников.

Для них я лишь невидимая, бестелесная совокупность аминокислот и белков.

А они для меня и того меньше-репродукция пережитого события из чужого сознания.

Я подошла к мужскому туалету.

Тут меня неожиданно сковала внезапная стеснительность.

Я никогда раньше в мужские туалеты не заходила.

Как-то не было необходимости.

Я поднесла руку к двери. Замерла.

Чёрт возьми... Я же не могу её открыть. Равно, как и пройти через нее.

Это странно, но в своих воспоминаниях я чаще всего бестелесна только для одушевленных и живых существ. А для всего остального я очень даже реальна.

Правда только в одну сторону. То есть я с предметами взаимодействовать почти не могу, а вот они со мной без проблем!

В этот миг дверь мужского туалета резко распахнулась. Я едва успела отскочить.

В коридор вышел длинный, худой парень в очках, с папкой подмышкой.

Я юркнула внутрь туалета.

Борясь с внутренней неловкостью я прошла дальше. Вдруг услышала чью то бурную ругань и звук удара.

Затем, кто-то заплакал.

–Когда деньги принесёшь *мо?!-спросил чей-то грубый и злой голос с фальшивым басом.

И снова глухой звук удара. Кто-то сдавленно вскрикнул и жалобно, пугливо произнёс:

–Не надо! Не надо! Не бей меня!

Я узнала голос Демидова.

Дверь в туалет резко распахнулась. Я обернулась.

Первой, яростной походкой, с развивающимися волосами влетела Даша Демидова, за ней, более степенно вошли двое мужчин в возрасте и одна женщина в массивных очках на носу.

–Вот!-объявила Даша.-Посмотрите! Что я и говорила! Они избивают моего брата! И уже не в первый раз!

Я наконец-то тоже прошла вперёд, дальше в туалет.

Я увидела избитого Александра и четверых парней вокруг.

Все четверо выглядят, как настоящие громилы. Причем без намека даже на крупицу интеллекта.

–И что это здесь происходит?-спросил один из мужчин, одетый в коричневый пиджак и светлые брюки.

Воспоминание исчезло.

Откуда то издалека доносился настойчивый, требовательный стук. Слышны были голоса.

Воспоминание Александра Демидова извергло меня обратно в реальность.

Я приподнялась на локтях.

–Откройте, дверь! Что, блин, у вас там происходит?!

Дверь в палату сотрясалась от ударов. За ней топтались сотрудники больницы.

–Лейтенант! Что за фокусы?!-гневно восклицал Валерий Климович.-Откройте дверь... Мы слышали выстрел! Зачем вы стреляли?!

–Свалите к чертям собачим!-проорал взбешенный и напуганный Демидов.

Я осторожно села на кровати.

Он обратил взгляд меня, наставил пистолет.

Выглядел он ужасно. Оскаленные зубы, выпученные глаза. На раскрасневшейся коже лица поблескивает пот.

Его полицейская фуражка валяется на полу. Сальные волосы облепили голову.

–Лежать!-рявкнул он на меня и взмахнул пистолетом.-Лежать! Лежать! Не смей двигаться!

Последние слова он процедил с маниакальной злостью на лице, брызжа и захлебываясь слюной.

Дверь палаты резко распахнулась.

–Стой!-крикнул кто-то.

Внутрь ворвался мужчина в медицинской одежде. Ринулся к Дмидову. Лейтенант обернулся, вскинул руку с пистолетом.

Я успела понять, что будет. Закричала. Громко. Истошно.

Я не услышала выстрел.

Только ворвавшийся в палату тучный санитар вдруг странно вздрогнул, удивленно моргнул. За его спиной стену оросила кровь.

А сам мужчина пошатнулся, охнул, отступил назад. В следующую секунду ноги его подкосились, и он рухнул на пол.

–Ва-а-аня!-закричала какая-то женщину.

Несколько человек медперсонала замерли в дверях.

Я перехватила взгляд Валерия Климовича.

–Назад! Назад!-голос полицейского сорвался на лихорадочный, чавкающий злобный шепот.-Назад! Мрази! Мрази! Подонки! Ненавижу! Назад! Грязные твари!.. Все назад! Пристрелю, мразей!

Тут он бросился ко мне.

Я отпрянула в ужасе, но вцепился рукой в мои волосы.

–Отошли от дверей!

–Ай!-закричала я скривившись.

Он буквально стащил меня с кровати. Я ударилась об пол бедром, ребрами и спиной.

Удар об пол выбил из меня воздух, заставил задыхаться. Ломящая боль давила на ребра.

Раны на ногах словно пылали.

Я охнула, застонала. Он дёрнул меня за волосы, потащил за собой. Я беспомощно кричала, а он подтащил меня к себе. Намотал мои волосы на кулак.

–Назад!-проорал медперсоналу Демидов, таща меня за собой.

Я скребла ногами пол, в тщетной попытке подняться.

Я вцепилась руками в его рукав. Он грубо, рывками волок меня за собой.

Мне казалось, что он сейчас сорвет мой скальп! В глазах искрились звёзды, я шипели и стискивала зубы. Тянущая, мучительная боль рвала кожу на голове.

–Пусти!-простонала я, не в силах терпеть.-Пожалуйста! Пусти! Пусти! Стой...

–Заткнись!!!-он резко встряхнул меня за волосы.

Я ахнула, задохнулась, от рвущей, пульсирующей боли на коже головы.

Под дулом пистолета Демидов заставил всех отойти.

Врачи, медсестры и санитары все стояли с поднятыми руками.

–Не двигаться! Не двигаться!-повторял Демидов с неистовой одержимостью.

Он ногой открыл один из кабинетов, затащил меня, зашел сам и быстро закрыл дверь.

Он отшвырнул меня, я плача сжалась на полу.

Боль поглощала меня.

Саднящая боль обжигала всю кожу головы, и проникала глубже.

Болели ушибленные ребра и бедро.

Болевыми схватками пульсировали ступни ног.

Я держалась руками за голову. Крепко зажмурив глаза, я тихо, почти бесшумно плакала, пытаясь справиться с бесконечной болью.

В который раз. Боль, похоже, вместе с ужасом, страхом и омерезнием, становиться моим спутником и наиболее частым противником.

Демидов придвинул к тяжелой двери процедурного кабинета шкаф с биксами, ампулами и прочим медицинским инвентарём.

Сам устало прислонился к стене и медленно сполз по ней.

Он, удерживая в одной руки пистолет, прижал тыльные стороны ладоней к лицу.

–Всё должно было пойти не так.-плаксиво простонал он.-Не так... Чёрт! Чёрт! Вашу мать! Всё должно было быть не так!

Он с ненавистью выкрикнул ещё несколько ругательств.

Я тихо, кротко приподнялась, взглянула на него.

Он был доведен до крайней степени отчаяния.

Я опасливо, со страхом наблюдала за ним. Я боялась дышать и шевелиться.

Он, этот запуганный, в конец спятивший от горя полицейский, сейчас опаснее Романтика.

Потому, что он совершенно не контролирует свои эмоции.

Сомневаюсь, что его поведение сейчас может быть хотя бы наполовину осмысленным.

Он в панике. И он, в данный момент, почти не вменяем.

СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ

Четверг, 19 июня

–Всё хорошо, мам... Да, папа рядом. Я тебя тоже...

Алина улыбнулась, держа мобильный телефон возле уха.

Стас сидел рядом, сложив руки на груди, глядя вперёд, на возвышающиеся дома и уличные дороги.

Корнилов ждал. Он ожидал результатов облавы.

Хотя, откровенно говоря, Стас не верил.

Обдумывая сейчас всё происходящее, он осознавал, что кто бы не прислал розы его жене и дочери, это был не Романтик.

Ему сейчас не до этого.

После того, как Ника сорвала ему запланированное торжество, и уменьшила масштаб его мести, вряд ли Романтик пребывает в душевной гармонии.

Очень вероятно, что он страдает, злиться и пытается достать зубами до локтей.

А может даже случится чудо, и он застрелится...

В стекло дверцы постучали.

Стас подняла взгляд, увидела Аспирина.

Взгляд у генерала был раздраженный и угрюмый.

Стас вышел из автомобиля.

–Задержали несколько человек.-сообщил Аспирин.-Думаю тебе стоит взглянуть на них.

–Хорошо, но...-Стас оглянулся на дочку, сидевшую в автомобиле.

Он открыл дверцу. Алинка выглядела обеспокоенной.

–Олененок, мне нужно отлучится. Но ты не бойся. Я буду не далеко.

–Папа...-жалобно проговорила Алина.

Стас смотрел в её глаза. Его грызла совесть и сострадание к дочери, к её страхам.

–Товарищ генерал, могу я попросить какую-то охрану?.. она запугана...

Аспирин жестом подозвал двух бойцов СОБРа, что стояли возле своего автомобиля.

Те не спешно подошли, держа в руках автоматы.

–Эта девочка возможный объект покушения.-сказал он указав на Алину.-Мы отойдём, а ваша задача и близко никого кроме майора Корнилова или меня не подпускать. Ясно?

–Так точно.-отозвался один из бойцов.

Стас снова взглянул на дочь. Показал пять пальцев на правой руке и два на левой.

Семь минут.

Алинка коротко кивнула.

Стас окинул взглядом спецназовцев. Те нерушимыми, грозными статуями замерли по обе стороны от машины.

Ощущая, как сжимается сердце, Стас вместе с Аспирином направились к автозаку, стоявшему в полусотне метров, через дорогу.

Передвижной СИЗО сторожили двое вооруженных автоматами полицейских.

Аспирин пропустил Стаса вперёд.

Они поднялись внутрь, остановились у дверей.

–Посмотри.-велел Савельев.-Это может быть кто-то из них.

Стас обвёл взглядом восьмерых задержанных.

Видок у всех был более, чем подозрительный.

Первый. Полноватый мужчина в старом, потёртом спортивном костюме синего цвета.

На щеках трёх дневная щетина. Взгляд пустой, равнодушный и отсутствующий.

Второй. Лысый крепыш с татуированными плечами и колючим, дерзким взглядом. На губах застыла самодовольная ухмылка.

Третий. Мужчина в клетчатой рубашке с взъерошенными, темными волосами. Сутулый, взгляд жалобный, боязливый.

Четвёртый. Длинноволосый парень с бледным лицом и запавшими глазами. На шее поблескивает цепь с каким-то амулетом.

Другие тоже выглядели неприятно, отталкивающе и даже пугающе.

Но никто, Стас был в этом уверен, никто из них не был Романтиком.

–Ладони к верху.-приказал он им.

Задержанные не хотя, выставили ладони вверх.

Стас прошелся мимо каждого из них. Внимательно осмотрел их руки.

Вернулся к Аспирину.

–Его здесь нет.-сухо сообщил он, когда они вышли на улицу и не много отошли от автозака.

–Почему ты так уверен?-Савельев остановился и посмотрел на Корнилова.

Взгляд его был чуть прищуренным, сосредоточенным.

–Не беря в расчёт, что никто из них подходит по комплекции, которая мне известна,-ответил Стас.-у них руки не садовода.

–Интересно, Стас.-хмыкнул генерал Савельев.-Просто ради любопытства... какие же должны быть руки у садовода?

–Порезы, царапины, опрелости на коже и прочие дефекты и поражения, связанный с практикой садоводства.-устало ответил Стас.

–Тебя не смущает, что большинство людей работает в перчатках?-сердито спросил генерал.

–Не смущает.-ответил Стас.-Перчатки не гарантируют перманентную защиту от всего, выше перечисленного.

–Уверен?

–Я видел руки Фабиана Армана. На них полным-полно и царапин, и мозолей, следов уколов от шипов роз и тому подобных отметин.

–Это всё?

Стас пожал плечами.

–Если принимать во внимание модус операнди Романтика... То он эстет, художник и ценитель. А эти...

Он с пренебрежением кивнул головой на автозак.

–Алконавты, головорезы, неудачники. Шпана.

–Стас,-вздохнул Аспирин.-Ты хороший бихевиорист, и я привык тебе верить, но... Романтик пока, что тебя обыгрывает. Ты уверен, что правильно его себе представляешь?

Корнилов взглянул на генерала флегматичным, безрадостным взором.

–Когда мы его поймаем, я вам его покажу. Вы сможете убедиться.

Корнилов говорил это со спокойной, совершенно равнодушной уверенностью.

Он знал, что прав.

–Мы, это ты и твои опера? Или ты и Ника?-усмехнулся генерал.

В ответ на вопросительный взгляд Стаса, Аспирин пожала плечами.

–Я её навестил.

–Нику?

–Да, я же тебе говорил, что поговорю с ней.

Корнилов не знал, как ему на это реагировать.

–И... что?-спросил Стас.

–Хорошая девочка.-кивнул Аспирин.-Умная не по годам.

Он прокашлялся.

–Даже слишком.

Стас чуть улыбнулся.

Наверняка Ника сумела впечатлить старого, матёрого, опытного сыщика, каким был Савельев.

–Суждения...-продолжал Антон Спиридонович.-Прямо скажем, у неё не детские.

–Ей пришлось рано повзрослеть.-с некоторой грустью произнёс Стас.-Ника продемонстрировала вам свой дар?

–Да.-веско произнёс Аспирин, отведя взгляд в сторону и задумчиво уставившись вдаль.-Ещё как...

Он прокашлялся, оглянулся и понизив голос проговорил:

–Тридцать четыре года назад, когда я был примерно, как ты... Я спешил на вызов, ловили опасных дезертиров из армии, четырнадцать человек сбежали, прихватив столько же стволов, гранаты, мины и даже гранатомёты... Эти с**и захватили заложников в детском саду...

Он замолчал. Стас видел, что генералу не приятно об этом вспоминать.

–Подтянулись ребята из Альфы, обложили детсад. Начались переговоры... Потом, кто-то, какой-то умник из наших верхов отдал приказ о штурме...

Аспирин замолчал, глядя в сторону. Ему понадобилась пауза, чтобы продолжить.

Корнилов удивился услышав горькую, болезненную досаду в голосе Аспирина.

–Командир Альфы, я помню, отговаривал руководство МВД начинать штурм, говорил, что это идиотизм, они не готовы, но-о...

Савельев резко качнул головой.

–Эти тупицы настояли.

Он вздохнул.

–Начался штурм.

Аспирин снова сделала паузу, затем упёр руки в бока и опустил взгляд. В его голубых глазах тлела горькая и злая печаль.

–Что-то там пошло не так... Раздались взрывы, сразу несколько... помню, как стекла в здании детсада повышибало... А потом начались крики, пальба... В том штурме две трети отряда Альфа погибло. А дезертиры рванули прочь. В рассыпную. Кто с автоматом по дворам, кто-то попытался уйти с заложниками, часть решила выехать на грузовике, который они удачно захватили во дворе детского сада.

Аспирин снова вздохнул.

–Нагрузили полную машину детей и сами сели.

Он пожал плечами.

–А мы все стояли... И сделать ничего не могли. Там такое творилось... Весь город на ушах стоял!

Он прокашлялся.

–Я и несколько моих коллег, вместе с омоновцами бросились за ублюдками, что убегали под шумок, пока все внимание было приковано к грузовику, нагруженному перепуганными детишками.

Стас слушал, не перебивая. Он явственно ощущал гнетущую боль в словах Аспирина.

–А мы ... Тех бандюг, удиравших по дворам, преследовали... как умели...

Стас опустил взгляд.

Он уже догадывался, что из этого вышло.

–Я и мой лучший друг, он тоже опером был, преследовали одного из сбежавших дезертиров.-продолжал Аспирин.-Он оказался не один, с заложницей... С воспитательницей...

Он замолчал, и казалось впал в некую прострацию.

–Вы случайно застрелили её?-спросил Стас, рискнув нарушить тишину.

–Нет.-неожиданно мягким, слабым голосом ответил Аспирин.-Я попал в своего друга. С которым мы со школы дружили, и в армии вместе служили, в афгане были... Там же и оба ранения получили.

У Савельева чуть дрогнул голос. Стас никогда раньше не видел Аспирина расчувствовавшимся и угнетенным.

–Я,-проговорил он, не глядя на Стаса.-прострелил голову своему другу детства. Он скончался на месте. Мне потом устроили разбирательство, чуть со службы не выгнали. Его жена прокляла меня. Его старший сын, потом пытался меня убить.

Аспирин потёр правой рукой шею.

Стас был впечатлен услышанным.

–Ника всё это рассказала?-спросил он.

Савельев кивнул.

–Как будто была там...-произнёс он чуть охрипшим голосом и вопрошающе посмотрел на Стаса.-Как она это делает, Стас?!

Он чуть скривился, дернул плечами.

–Она же мне.. Вообще всё, от начала до конца, в подробностях пересказала.

Савельев сделал правой рукой неопределенный жест.

–До мелочей... А это... Она...

Он покачал головой.

–Никто не знал всей правды. До конца.

–Какой правды?

Аспирин снова ответил не сразу. Подумал, отведя взгляд, затем опустил взор. Горько ухмыльнулся.

–Я стрелял специально.-проговорил Савельев.

Стас уставился на Аспирина с настороженным удивлением.

–Я стрелял специально.-повторил Савельев и посмотрел на него.-Я хотел его только ранить. Я не хотел убивать.

Стас молчал. Ждал. Он надеялся, что у Аспирина были причины. Веские причины. И дождался.

–Ты помнишь Нину? Мою жену?

–Да.-кивнул Стас.

–За неделю до этих событий она была изнасилована.-Аспирин вздохнул.-Как раз в тот день, в день захвата заложников, я узнал, что это сделал Олег... мой лучший друг.

Корнилов не знал, что сказать. Потому, что слов не было.

–Я хотел его ранить.-проговорил Савельев.-Чтобы он больше не смог служить.

Он покачал головой.

–Но, он сместился, и я промахнулся. Попал точно в висок.

Савельев опустил взгляд.

–И вот это всё знаю только я, теперь ещё и ты... и Ника. Она не могла этого знать или где-то услышать...

Аспирин дернул головой.

–Я никому не говорил о причинах, никто не знал, что я сделал это специально. Что я хотел отомстить. Понимаешь?

Стас пару секунд смотрел в его глаза.

–Понимаю.-проговорил он тихо.

Он понимал. За Риту он бы тоже убил. Специально. Даже лучшего друга.

У Стаса вздрогнул и ожил мобильник. Корнилов взял трубку. Звонил Сеня.

–Да?

–Стас!-голос Арцеулова был громким, встревоженным.-Стас, в больнице где лежит Ника, какой-то полицейский устроил стрельбу! Он убил санитара и кого-то там ранил...

–А что с Никой?!-быстро спросил Стас и шагнул вперёд.

Он почувствовал, как возросшее напряжение сдавливает рёбра, сжимает мышцы спины и разгоняет жар по венам.

–Я ещё не знаю, но... Сказали, что он взял в заложницы девчонку. У неё забинтованы ноги, и она беленькая... С косичкой...

Стас широким, быстрым шагом ринулся к своей машине.

–Я сейчас буду.-сказал Корнилов и дал отбой.

Аспирин спешил следом.

–Стас, что случилось?

Корнилов не останавливался.

–Какой-то полицейский взял Нику в заложницы. Он уже убил человека.

–Твою мать...-выдохнул Аспирин.-Ты думаешь...

Стас дернул головой. Он был преисполнен холодного гнева.

–Не знаю.-дёрнул головой Стас.-Не знаю, товарищ генерал.

–Ника же не получала розу?..

–Нет.

Стас подошел к машине, открыл её.

–Олененок,-он мягко обратился к дочери.-Мне нужно ехать.

–Мне с тобой нельзя, да?-спросила она.

–Тебя отвезут домой.-Стас улыбнулся дочке.-Вы с мамой будете в безопасности.

–А ты?-спросила Алинка тихо, грустно и опасливо.

–А я...-Стас чуть скривил губы.-Постараюсь быть осторожным.

–Обещаешь?

–Обещаю.-вздохнул он.

При этом Корнилов не сомневался, что дочка твёрдо знает-обещание он не сдержит.

Пока Стас мчался к сто восьмидесятой больнице он думал о том, что забыл.

Забыл, что помимо ответственности за свою семью, у него есть, как ни крути, ответственность за Нику.

Да эта светловолосая девочка с искристо-синими глазами ему не родная...

Но она же, чёрт возьми, дороже и ближе ему всех его друзей и почти всех родственников.

Стас подумал, что Ника о нём лично знает больше, чем... даже больше, чем Рита.

А потом подумал, сколько раз Ника была в опасности из-за него. Добровольно.

Сколь же ещё его совести нужно грызть его душу, чтобы до него наконец дошла простая и очевидная мысль:

Он должен её оберегать, защищать и... быть с ней.

Возможно, иногда, даже больше, чем с семьей.

Потому, что... Ника всё это для него делает. И даже больше.

Стас ненавидел себя в эти мгновения.

Когда повеяло реальной опасностью, он бросился спасать жену и дочь. Но забыл про ту, что за последнее время, больше всех разделяла с ним все опасности и трудности самых тяжелых уголовных дел.

Корнилов успел подумать, что он был бы не против... удочерить её.

И Рита, наверное, даже согласилась бы, особенно узнав всю правду.

Вот только Ника никогда не согласится на это.

Хотя бы потому, что любит и своего дядю, и... отца, который вряд ли когда-то выйдет на свободу.

Впереди показалось здание больницы.

Стас прибавил скорости. На правила ему сейчас было так же плевать.

Здание больницы опустело. Народ выгнали на улицу и оттеснили за пределы больничного двора.

Вокруг стопились массы любопытствующего народа.

Стас ринулся ко входу. Оказавшись внутри, быстро поднялся по лестнице.

На третьем этаже было четверо полицейских. Обычные патрульные.

Увидев Стаса, они обернулись.

–Сюда нельзя.-сказал толстый, уже седеющий мужик с погонами прапорщика.

Стас молча показал ему удостоверение.

–Проваливайте.-беззлобно бросил он.

–У нас приказ и... начал было толстяк.

Стас оглянулся, внимательно посмотрел на него.

Тот опустил взгляд, приложил руку к бейсболке со значком.

–Есть.-нехотя проговорил он.

Все четверо полицейских направились прочь. Стас услышал, как они спускаются по лестнице.

А потом стало тихо. Тишина на этаже воцарилась почти идеальная, монолитная, нерушимая.

Только через открытые окна, дуновениями ветра влетали звуки города и людских голосов.

Стас без труда обнаружил дверь, за которой прятался тот самый полицейский.

Или кем он там был, на самом деле.

Корнилов остановился у двери. Прислушался. Затем осторожно постучал.

–Кто там?!-вскрикнул из-за двери срывающийся голос.

–Уголовный розыск.-ответил Стас.-Майор Корнилов. Я полагаю, у тебя есть, что мне сказать.

Молчание. Стас ждал.

Тревожное наитие требует, чтобы он спросил про Нику.

Стас этого не делает.

Если он покажет, что она ему дорога, ей конец.

Этот псих убьет её даже зная, что сам за это сядет на всю жизнь.

Стас не сомневался, что это не Романтик. Он прикинул, кто мог бы желать отомстить ему.

Выходило, что потенциальных врагов не мало.

Вряд ли это был кто-то из родственников преступников.

Большинство тех, кого Стас посадил, или не имеют родственников вообще. Или же, прокляты этими родственниками до конца своих дней.

Вторые в этом списке идут родственники жертв.

Конечно, это мог быть кто-то из тех, кто потерял близких от рук убийц, которых оперативно-следственная группа Стаса не поймала быстро и сразу.

Это могли быть родственники Яны Долгобродовой, Богуславы Мартыновой и других жертв.

Но более вероятно выглядела версия с кем-то из родных Зориных.

В частности, Дарьи Зориной, жены и матери, Бориса и Ирины Зориных.

Стас сперва подумал о самом Борисе.

Но муж Даши, по слова того же Домбровского, был так счастлив увидеть дочурку Иру, и так рассыпался в словах благодарности...

Вряд ли он.

Ему больно, он пережил трагедию, которую вряд ли когда-то забудет полностью.

Но, он бы не стал. Ему не до этого. У него есть Ира. Маленькая дочка, которая теперь в большей степени, чем раньше занимает все его время, мысли и всю его жизнь.

Нет. Это не он. Значит близкий родственники.

Отец, дядя... или брат.

Стас вздохнул. Постучал ещё раз.

–Ты слышал меня? Как тебя зовут, парень?

–Тебе лучше помнить, как звали мою сестру!-провыл злой, страдальческий голос из-за двери.

Корнилов тихо выругался. Парень помешался на почве гибели сестры. Нашел виноватого. И преобразил свои душевные страдания в ненависть и месть.

Он обязательно должен отомстить. За свою боль. За свои бесконечные, душевные страдания. За свою горечь. За свое... разочарование?

Кажется, Ника была права, когда объясняла причину мести людей, подумал Стас.

Они ищут утешение. И делают это ради себя. А совсем не для тех, ради кого, по их мнению они мстят.

–Послушай,-попросил Стас.-Я вряд ли когда ни будь забуду Дашу Зорину. Она, как и другие жертвы всегда останется со мной. Понимаешь? Ты хотел это услышать? Ты думал я не запоминаю тех, кто умирает от рук преступников? Ты ошибаешься...

Удар в стену.

–Это вы все ошибаетесь!-Снова удар, и ещё один.-Вы! Вы! Вы-ы-ы!!!

Череда звучных, тупых ударов в стену.

Стас выждал. Затем спокойно, мягко и участливо спросил:

–И чего ты собираешься добиться? А? Справедливости? Какой ты её видишь?

Молчание. Стас прислушался. Кажется, он слышал протяжные всхлипы.

–Ты думаешь, если ты причинишь боль мне или тем, кто мне дорог, ты почувствуешь себя лучше? Спешу тебя огорчить...

–Я хочу, чтобы ты тоже страдал!-прорычал голос из-за закрытой двери.-Как я!

–Не получится.-засмеялся Стас.-Ты думаешь, ты один такой? Мститель...

–Что ты хочешь сказать? Что тебе тяжелее, чем мне?! Да?!

–Нет.-пожал плечами Корнилов.-Только то, что твои страдания и мучения, в сравнении с тем, что переживает кто-то другой могут оказаться куда менее тяжелыми.

–Я потерял сестру!

–А мог ещё потерять и племянницу!-повысил голос Стас.-А девочка, которую ты взял в заложницы, рискую жизнью спасла её! Слышишь! Знаешь, что Романтик сделал?! Нет?! Он заставил её идти по битому стеклу! Её и твою шестилетнюю племяшку. И она её вынесла. Слышишь?! Вынесла оттуда твою племянницу. И так ты хочешь отблагодарить её за спасение? Ты уверен, что это правильно?!

–А что тогда правильно, майор?! Терпеть? Забыть?-проговорил из-за стены брат Дарьи Зориной.-Ты предлагаешь мне простить тебя?!

–Меня?-Стас пожал плечами.-Можешь не прощать. Но если ты убьешь человека, что спас дочь твоей сестры... Сомневаюсь, что она была бы этому рада. И ты знаешь, что это так.

Молчание. Стас снова подождал, прислушался.

–Как тебя зовут?-спросил Корнилов.

–Какая разница?!

–Хочешь, чтобы я разговаривал с безымянным человеком, который представляется братом Дарьи Зориной? Откуда мне знать, что ты её брат?

–Потому, что это я!-вскричали из-за стены.-Меня зовут Александр! Александр! Понятно?! Александр Демидов! Я брат Даши Демидовой...  Она Демидова! Ясно тебе?!

–Хорошо.-ответил Стас.-Теперь я верю. Что ты собираешься делать дальше?!

Молчание.

–Назови мне всех жертв Романтика.

–Что?

–Ты сказал, что помнишь всех жертв, которых убили преступники, за которыми ты охотился...

Стас вздохнул и перечислил. Всех. Начиная с первой, известной ему жертвы Романтика.

Хотя он уже знал, что Романтик начал убивать раньше, и его жертв куда больше. Минимум в два раза.

–Ты доволен?-спросил Стас.-Если у тебя есть ко мне вопросы, открывай дверь и поговорим. А нет... Сам знаешь, чем это закончится.

ВЕРОНИКА ЛАЗОВСКАЯ

Четверг, 19 июня

Когда я услышала голос Стаса, я почувствовала робкое прикосновение надежды.

Я понимала, что Корнилов не способен решить проблему щелчком пальца.

Но затеплившаяся во мне надежда нагоняла успокаивающие мысли.

Возможно, он справиться. Возможно он сможет его убедить. Возможно Демидов не пристрелит меня.

А может и вовсе сдаться... Тем более, что вариантов у него уже не много.

Сама я говорить не отваживалась.

У меня всё еще кровит губа от размашистой пощечины Демидова.

Сам Демидов сидел в углу процедурной, поджав колени и склонив голову.

Он не выпускал пистолет из руки. И то и дело всхлипывал.

Выглядел он жалко, беспомощно. Но от этого ещё более опасным и совершенно непредсказуемым.

–Послушай. Я вряд ли когда ни будь забуду Дашу Зорину. Она, как и другие жертвы всегда останется со мной. Понимаешь? Ты хотел это услышать? Ты думал я не запоминаю тех, кто умирает от рук преступников? Ты ошибаешься...

Размеренным голосом, степенно вещал из-за двери Стас.

–Это вы все ошибаетесь!-внезапно вскричал Демидов.

Я вздрогнула, когда он закричал. Инстинктивно отползла подальше.

–Это вы! Вы! Вы! Вы-ы-ы-ы!-каждый свой выкрик Александр сопровождал ударом по стене.-Это всё вы! Вы все!

Он замолчал и уже себе под нос, всхлипнув громко прошептал:

–Ненавижу!

Стас снова заговорил.

Их беседа шла с переменными паузами. Стас говорил. Демидов кричал.

Потом тишина. И опять. Спокойная речь Стаса. Нервные выкрики Демидова, в ответ.

Я всё это время внимательно следила за лицом и реакцией Александра.

Когда я увидела, что он замешкался, что он в нерешительности, я решила попробовать поговорить с ним снова.

–Твоя сестра не для этого спасала тебя в школе и потом, когда ты...

–Заткнись!-выкрикнул он и направил на меня пистолет.-Заткнись!

Я замолчала. Я смотрела в его глаза.

–А то, что?-спросила я, чуть сузив глаза.-Убьешь меня?!

–А ты... сомневаешься, дрянь?!-процедил он.-Ты могла спасти мою сестру! Могла и не стала! Вместо этого ты... ты...

Он задохнулся страдальческим вздохом.

–Вместо этого ты вынесла эту маленькую паскуду...

Я была поражена таким поведением. Он ненавидит свою племянницу. Ненавидит... И похоже, ещё больше ненавидит её отца, мужа своей сестры.

Поэтому слова Стаса о моем поступке не произвели на него впечатления. Скорее наоборот, усугубили мое положение.

–Твоя сестра сама об этом попросила.-проговорила я тихо.

–Врёшь!

–Нет.-тут же возразила я.-Не вру. Она готова была пожертвовать собой. Так же, как она всегда была готова прийти тебе не помощь. Помнишь? В школе тогда, из-за проигранных тобою денег? Потом ещё раз, из-за того, что запал не на ту девчонку? Потом перед родителями... Даша всегда была сильной и храброй, старшей сестрой. Она защищала тебя. А знаешь почему?

–П-почему?-выдавил он.

Возможно он знал ответ. Но он хотел, жаждал, чтобы ему ответил кто-то другой. Не его голосом. Чтобы кто-то другой сказал то, что ему так приятно слышать.

–Потому, что она любила тебя.-мягко и проникновенно сказала я.

Он снова всхлипнул. Кивнул. Вытер нос.

–Любила.-Демидов покивал головой и снова прошептал.-Любила... И я... Я...

Он запнулся, сделал трудный глоток. С его губы сорвалось страдальческое, дрожащее дыхание.

–Я тоже любил... Я любил её.... Любил... Боже... Боже, я... я так её любил!.. Я...

Я уже поняла, что хотя его любовь была искренней и честной, он любил Дашу по-другому. Не так, как положено брату.

И именно поэтому он ненавидит её мужа и её дочь. И именно поэтому он так взбесился, что мы не спасли её.

Я выждала несколько мгновений.

–Если ты так любил её.-проговорила я осторожно, ласково.-Почему ты не хочешь любить память о ней?

Он взглянул на меня. Кожа вокруг его глаз покраснела. Глаза были влажными, безумными. Он смотрел растерянно и некой надеждой.

–Память?-шепнул он с дрожью.-Что ты... Что ты имеешь ввиду?

Я нервно сглотнула и проговорила:

–Ты не хочешь ценить её жертвы... ради той, кто для неё была дороже всего в жизни. Почему? Ты же любишь её не как брат сестру, ты... Ты желал её... Так ведь?

Его лицо отвердело.

–Да.-проговорил он жестко.-Желал. Да. Желал. Да.

Он несколько секунд сидел, цедил слова, с паузами. И едва заметно покачивался из стороны в сторону.

–Она знала об этом. Догадывалась. Но я никогда... Только раз...

Он зло усмехнулся.

–Я попробовал... Я... Я поцеловал её... Я...

–Она отвергла тебя?-спросила я сочувственно.

Он нервно кивнул. Снова вытер глаза.

Он вздохнул и вдруг встал. Спрятав пистолет за пояс, он отодвинул шкаф в сторону и прислонившись к двери сказал:

–Эй... Корнилов!