Текст книги "Ликвидатор"

Автор книги: Юлия Гутиева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 33 страниц)

========== Глава 81 ==========

Земля

– Я не перестаю гадать, зачем ты привёз меня сюда? – произнесла Сейма, выходя из машины. – О, а что здесь делает авто Леонида?

– Сейчас всё узнаешь, – ответил Берк, пропуская девушку в дом.

Оборотню всегда нравился загородный особняк семьи Моран. В нём не было помпезного величия и напускной роскоши. Просторный и уютный – так Сейма характеризовала дом, в котором сотрудники иногда собирались вечерами по приглашению Ричарда и Адель.

В сердце что-то кольнуло. Наверное, прошлое, давящее на жалость в поисках крохотной щели, чтобы пролезть внутрь изломанной сущности и начать разрушать её. Дельфин тряхнула головой, отгоняя непрошенные ощущения. Прошлое должно оставаться прошлым – Сейма очень хорошо усвоила этот урок после смерти Игоря Конева. И в каких бы мрачных красках не рисовалось будущее, нужно смотреть вперёд, а не искать утешения в статичных картинках, которые никогда не вернуться.

Берк задержался во дворе, оборотень прошла в просторную гостиную. Комната изменилась… После разрыва с Адель Ричард забросил особняк, спустя несколько лет сын привёл его в порядок. Идеальная чистота, слишком идеальная, чтобы быть уютной. Мебель, гармонирующая со светло-серыми обоями, большие окна в пол, на стенах картины. Сейма узнала только одну – «Девятый вал» И.К. Айвазовского. Полотно казалось единственным источником энергии в холодной, равнодушной обстановке. Скрытое безумие стихии и надежда. В памяти всплыла тёплая комната со смеющимися лицами. И пусть они были монстрами, но здесь, в этой самой гостиной Ричард и Адель помогали оставаться собой после всех смертей, что несло в этот мир подразделение ликвидатора.

– Пойдём, – хриплый голос Берка отвлёк Сейму от воспоминаний, и это было к лучшему.

Мужчина и женщина спустились по винтовой лестнице, прошли через несколько комнат. Девушка попутно отметила, что Моран навёл порядок и здесь, при этом создав такую же холодную обстановку, как и наверху. Оборотень задумалась, что это – отражение реальности или эффект, скрывающий душу дома от посторонних глаз?

Остановившись перед стеной, Сейма вопросительно посмотрела на Берка. Улыбнувшись, мужчина коснулся ничем не примечательной части поверхности, и панель поползла в сторону, постепенно открыв картину, от которой у оборотня перехватило дыхание, а в глазах заблестели слёзы.

В просторной комнате не было окон, но встроенные в потолок лампы давали достаточно света. У стены на кровати лежал юноша архаи с перебинтованной грудью. Светлые, влажные от пота волосы падали на лоб, делая лицо детским и беззащитным. На полу у ног молодого человека мирно сопел карон. Тело монстра местами покрывала мазь желеобразного вида. На коленях перед палачом сидел Леонид, усердно вертя хвост своего подопечного в руках и сосредоточенно его рассматривая.

При появлении Морана и Сеймы вампир расплылся в широкой улыбке и счастливо протянул:

– Рад вас видеть.

Девушка судорожно вздохнула, смахнула слёзы и, обернувшись к Берку, произнесла:

– Ты сказал, что они мертвы.

– Иван не должен был знать. И никто за пределами этой комнаты не должен.

Согласно кивнув, Сейма подошла к кровати, всматриваясь в лицо юноши.

– Он ещё совсем ребёнок.

– И не только он, – с нотками грусти в голосе заметил Леонид.

Оборотень посмотрела на карона.

– Странно, а выглядит взрослым, – произнесла Сейма, наклонившись над палачом. Внезапно монстр открыл глаза и уставился на дельфина. Девушка резко отпрянула, инстинктивно схватившись за сердце.

Со стороны кровати послышалось слабое:

– Не бойтесь. Он просто очень любопытный. Его зовут Лози.

– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовался Леонид, переключившись с карона на его хозяина.

– Лучше, – парень улыбнулся.

В голову Сеймы пришла мысль о несовместимости смерти и мальчишки, лежащего на кровати.

Оборотню хотелось задать главный вопрос, но она не решалась. Берк заговорил, будто прочитав мысли сотрудницы.

– Когда Леонид прибыл на поляну, то обнаружил, что Шон ещё дышит. А, вспомнив о глубокой и непостижимой связи карона со своим архаи, проверил монстра, тот был при смерти, но также дышал.

Берк взглянул на патологоанатома, призывая его продолжить. Вампир не отказался:

– Мы перенесли их сюда, и я вспомнил всё, что знал о каронах, достал записи. В итоге, плюс два.

На секунду лицо мага накрыла тень. Чувство вины, обречённость или смирение со своей участью, а может, всё вместе. Сейма не смогла определить точно. Рука женщины легла на плечо мужчины в немом жесте поддержки. Леонид накрыл её руку своей, тихо произнеся:

– Если прошлое настигло, значит, нужно обратить это в пользу.

Патологоанатом печально улыбнулся. Карон поднял голову и ткнулся влажным носом в тёплую ладонь. Брови вампира нахмурились, немой вопрос застыл во взгляде, обращённом к Шону. Парень хрипло произнёс:

– То, о чём я говорил. Лози не похож на остальных. Он точно чувствует не только меня и любит общение. Это часто злило Арона.

– Можешь более подробно? – спросил Берк, присаживаясь на край кровати.

Юноша устроился поудобнее.

– Арон старается воспитывать каронов только в среде архаи, равнодушными, а чаще и злобными ко всем остальным. В большинстве своём, палачи так и устроены, но во всех правилах есть исключения.

Парень ненадолго замолчал, набираясь сил, затем продолжил:

– Лози – особый экземпляр, но не исключение. Меня часто посещала мысль, что смени мы многовековой уклад условий содержания каронов, они могли бы пойти дальше своего предназначения – быть палачами. Конечно, это их природа, основной инстинкт, но они достаточно эволюционировали, чтобы развиваться в иных направлениях.

– Шон, ты ставишь под сомнение многовековые законы? – озабоченно спросил Леонид.

– Да, – спокойно ответил парень, – и я не раз разговаривал об этом с Ароном.

Патологоанатома мало что могло удивить, но сейчас вампир был искренне удивлён. Сложив два и два, мужчина сурово изрёк:

– Поэтому он и отправил тебя сюда.

– Нет. Арон не хотел, чтобы я уходил, хотя многие думали иначе.

Похоже, пределы удивления мага сегодня были весьма нестабильны.

– Что ты имеешь в виду? – осторожно спросила Сейма.

На секунду страдание коснулось лица юноши, но он быстро взял себя в руки.

– Арон хотел избавиться от Лози, а я не смог его отпустить, ведь такое равносильно предательству, – произнеся эти слова, Шон с любовью посмотрел на друга. – Мы с учителем поссорились, и он позволил уйти.

В комнате воцарилось тягостное молчание. Берк думал о личном, так часто вмешивающимся в рабочий процесс, и лучше понимал его неизбежность.

Лози хвостом с острым кинжалом на конце коснулся руки Шона, юноша нежно погладил прозрачную кожу. Зрелище завораживало и пугало одновременно.

Погрузившись в прошлое, Леонид глухо произнёс:

– Странно, я много лет провёл с этими существами, но не думал, что они способны на иные чувства, способны на…

Патологоанатом пытался найти подходящие слова, но не мог.

– Вы не были в их голове, а если и касались тайны внутреннего мира, то только с разрешения и под тщательным надзором Арона. К тому же, вы не работали с детёнышами. Ведь так?

– Так, – в голосе Леонида слышались нотки досады, – не трогать их – было главным условием Арона.

И вновь тишина, и вновь прошлое, настойчиво протискивающееся в узкие щели.

– А Киор мёртв? – спросил Шон, обратившись к Берку.

На секунду ликвидатор нахмурился, затем понял вопрос.

– Если ты о другом кароне, то да – Арон подтвердил его смерть.

На лице Шона читалось явное облегчение. Поймав вопросительные взгляды, парень поспешил объяснить:

– Киор – кровожадный маньяк среди других каронов. Он – полная противоположность Лози. Хотя, – юноша вновь по-детски улыбнулся, – мой малыш – один из лучших палачей Иного мира, он владеет всеми приёмами медленной и мучительной смерти, но не получает от этого удовольствия, он просто выполняет свою работу.

От сочетания детской улыбки, вида одного из лучших палачей Иного мира и страшных слов архаи у Сеймы на голове зашевелились волосы, и мурашки табуном пронеслись по спине.

– Вы напряглись, – заметил парень, обращаясь к дельфину, – разве лучшие киллеры в вашем подразделении не отделяют работу от остальной жизни. Грань тонка, но мы все обречены на это.

Сейма открыла рот в попытке что-то сказать, но не смогла. Шон добавил:

– И не думайте, что читаю ваши мысли, у вас всех есть защита.

Берк с трудом сдержал улыбку, наблюдая, как растерянное выражение лица оборотня постепенно сменяется заинтересованным.

Шон закашлялся. Леонид взял со стола шприц, быстро сделал укол молодому человеку в плечо.

– Ему нужно отдохнуть, – произнёс врач, не сводя пристального взгляда с лица Шона. Через минуту парень уснул.

– У меня ещё один вопрос, последний, – сказала Сейма. – Арон подтвердил смерть Киора, но как быть с Лози и Шоном?

– Их смерть тоже подтверждена Ароном, он абсолютно уверен в потере ученика и его карона, – холодно ответил ликвидатор.

– Но как?

Берк перевёл благодарный взгляд на Леонида. Мужчина лукаво подмигнул дельфину:

– Милая, я не зря столько лет провёл с чудовищами, знаю кое-какие магические приёмы, да и не только. Пора обратить общение с монстрами, включая и Арона, себе на пользу. Он никогда не был другом, так почему мы должны отвечать взаимностью?

Леонид погладил карона по голове, подводя итог:

– Они мертвы для всех, кроме нас. И таковыми останутся, пока не выйдут за пределы особняка, а это случится не скоро.

– Но в таком случае, как мы можем быть уверены в смерти Киора? – Сейма озадаченно смотрела на мага, пытаясь расставить всё по местам.

– Кто бы не был хозяином Киора и какой бы силой не обладал, он – человек, которому не подвластна магия Иного мира. Сила – да, магия – нет. И сомневаюсь в наличии средств. К тому же, причина смерти, заставившая Арона занервничать, – сожжённое заживо сердце, если так можно выразиться, весьма конкретна, – Леонид задумался, в очередной раз представляя медленную и мучительную смерть монстра, – интересно, тот, кто сделал это, понимал, на какую боль обрекает Киора?

Покидая комнату, женщина бросила взгляд на юношу, его друга и патологоанатома, напоминающего ребёнка, которому купили новые игрушки. На душе стало теплее, возможно, от внезапно проснувшейся надежды, а может, просто от спасённых жизней.

По дороге в офис Моран и Сейма не разговаривали, погрузившись каждый в свои мысли.

К тому же, проникновенного: «Берк, спасибо… за всё», – и ответного кивка ликвидатора было вполне достаточно.

========== Глава 82 ==========

Иной мир

Она ушла несколько часов назад, но Петр продолжал сидеть в кресле, невидящим взглядом смотря на закрытую дверь.

Он не смог определить момент, когда вдова Моран изменила его жизнь навсегда. Вместе с этой женщиной в холодную реальность кора вошло его человеческое прошлое, но оно не могло принести ничего, кроме боли.

Много лет назад весёлый молодой человек, подающий надежды в науке, жил полной жизнью, ценя каждую минуту. Он любил путешествовать, встречаться с друзьями, радоваться красоте окружающего мира. Юный Неменцев верил людям и в людей, боролся за справедливость и всегда был готов прийти на помощь. Яркий, сильный и светлый человек раздражал этот несовершенный мир оптимизмом, желанием надеяться в самой безвыходной ситуации и, конечно, способностью любить. И мир не выдержал, превратив свет в тьму, а любовь, надежду и веру в людей – в умение полагаться только на себя.

В прошлой человеческой жизни родителям Петра принадлежал большой частный дом, в который парень приводил бездомных кошек и собак. Лечил, выхаживал и отдавал в добрые руки. Сейчас Неменцев разменивался жизнями людей, добиваясь поставленных целей. Его больше не трогали страдания и боль обиженных и слабых… пока не появилась она. Но расчётливый наёмник не мог позволить чужой женщине разрушить мир вокруг себя, который так тщательно создавал. Его научили не жалеть, не сочувствовать, не сострадать. И так было проще.

Кор продолжал смотреть на закрытую дверь, не в силах выбросить из головы разговор с Адель. И почему её слова вскрыли прошлое, похороненное под тоннами жестокости и равнодушия?

В очередной раз в памяти всплыл образ вдовы Моран: горящие глаза, вызывающая улыбка и слова, вывернувшие сущность убийцы наизнанку.

– Не можешь избавиться от милой картинки в голове, на которой мёртвая летучая мышь неуклюже повисла в кустах на поляне недалеко от особняка семьи Моран? – Адель задала вопрос ехидным голосом, едва войдя в комнату.

Сердце бешено стучало в грудной клетке, кожа горела, ладони вспотели, но женщине было всё равно. Пусть лучший наёмник почувствует её состояние, пусть поймёт, пусть осознает – не важно, главное – правда. Вампир говорила то, что думала, остальное сейчас не имело значения.

В следующий миг Адель показалось: жить ей осталось несколько секунд. Взглянув в глаза Неменцеву, женщину охватил ужас – ему было плевать на неё, только дикая необузданная ярость, плескавшаяся в карих глазах, правила монстром, заслонив собой другие чувства, среди которых была и любовь. Внутри что-то оборвалось, часть сердца превратилась в пепел. Вампир сделала шаг назад, опрокинув стул. Звук получился жалким.

Пётр приблизился, миссис Моран закрыла глаза, не в силах противостоять его силе. Не той мужской силе, от которой кровь быстрее бежит по венам, а силе машины для убийства, чья программа никогда не даёт сбой. Она хотела бороться, но не могла. Страшное состояние, когда, открывая коробку с подарком, ты понимаешь, что в руку впивается ядовитая змея, и душу заполняет пустота.

Почувствовав прикосновение холодных пальцев на своей щеке, женщина стиснула зубы.

– Ты никогда не видела меня таким, ведь так? – зеркальное отражение её ехидного голоса, прозвучавшего минуту назад, только с хриплыми нотками. Закон бумеранга, с Неменцевым он работал безотказно.

Наёмник продолжал, наслаждаясь собственной властью:

– Забавно, мне почему-то вспомнилась сцена, когда ты занималась грубым животным сексом с Ароном, а в это время Ричард ждал тебя в саду на вашем месте.

Грудную клетку сдавила чудовищная сила. Задыхаясь, Адель открыла глаза, встретившись с яростным взглядом Неменцева. Но что-то изменилось. За яростью скрывался холодный расчёт? Или так было всегда?

Пётр отошёл, равнодушно добавив:

– Летучая мышь – маленькое существо, что очень удобно.

– Ты – скотина. Жестокий, холодный, расчётливый монстр, не способный любить.

Мужчина ответил спокойно, тщательно подбирая каждое слово:

– Как и ты, Адель, как и ты. Конечно, есть вещи, в которых мы с тобой не сравнимы, но суть у нас одна. И думать иначе – ошибка.

Она хотела возразить, хотела бросить ему в лицо обидные обличающие слова, но вдруг осознала бессмысленность дальнейших действий, какими бы они ни были.

Адель Моран и Пётр Неменцев шли вместе по дороге, ведущей в никуда.

И последние слова наёмника подтвердили это:

– Адель, я знаю, зачем ты пришла. Поблагодарить за Берка. Но не стоит. Я здесь ни при чём, я бросил твоего сына на растерзание карону, и только случайность спасла его. Я нарушил условия сделки.

Она хотела что-то сказать, но кор не позволил.

– Адель, Берк – первая причина, вторая – я. Ты хотела поддержать меня, а пыталась зацепить только для того, чтобы я не выгнал тебя сразу, как впустил. Но ты не ожидала увидеть монстра без маски. Что ж, теперь ты видела всё. Странно, но мне не жаль.

Он замолчал, затем ударил неожиданно, больно и безжалостно:

– Мы не окажемся в объятиях друг друга на шкуре у камина, как ты планировала. Уходи.

И она ушла, тихо прикрыв за собой дверь. Звук получился жалким, как и часть мёртвого сердца, что осталась в доме наёмника: раненый, никому не нужный, маленький кусочек плоти, упорно ищущий луч света в кромешной тьме.

Земля

– Он жив! – возглас Джули вновь поставил Софию с тупик.

Гаремова молча наблюдала за мечущейся по квартире подругой, периодически выслушивая причитания о том, что Моран не умер. Сколько раз Фарион повторила эту фразу рыжая бестия устала считать, важнее было другое – чувства Джули, с которыми она произносила слова. И в этом вопросе София зашла в тупик, пытаясь проникнуть во внутренний мир подруги, но сегодняшний день не был днём Гаремовой. И девушке оставалось лишь строить логические умозаключения, основываясь на прошлом опыте.

Конечно, Фарион что-то чувствовала к Морану, и не поверхностное, а глубокое и сильное, но дикое возмущение по поводу его дальнейшего существования на этой Земле заставлял Софию серьёзно задуматься.

Узнав о том, что Берк жив, рыжая бестия чуть не прослезилась, удивившись своим эмоциям. И ожидала слёз радости от подруги, но ничего подобного не случилось. Был момент, когда Гаремовой показалось, что Джули готова устранить сию несостыковку, прикончив мужчину собственными руками, лишь бы пазлы сложились в единое целое, не противоречащее схеме, выстроенной самой Фарион.

– Нет, ты только подумай, София, он жив. И, прикоснувшись к нему, да какой там прикоснувшись, я вцепилась в него, чтобы не упасть… – на несколько секунд Джули замолчала, задумавшись, затем продолжила более возмущённым голосом, – он не поморщился от боли, он вообще никак не среагировал. И сквозь одежду я не ощутила бинтов, повязок и прочего, что там положено… после такого.

Наконец, Гаремова не выдержала:

– Я вот уже битый час теряюсь в догадках: ты рада этому или нет? Умер – страдаешь, выжил – страдаешь ещё больше. Определись уже, а?

Джули остановилась посреди комнаты, внимательно уставившись на подругу, затем холодно произнесла:

– Конечно, рада. Я устала от смертей вокруг себя, да и смена начальства всегда стресс. Но дело в другом. София, пойми, он не должен был выжить.

Рыжая бестия от бессилия отпустила голову, громко застонав:

– Опять по кругу. Тебе не надоело.

– Нет, – быстро выдала Джули, продолжив мерить шагами комнату. – Ты не понимаешь главного – после того, что я видела, он не должен был выжить. Сейчас для меня это задача номер один.

И София вдруг поняла: Фарион прячется за логикой, за решением проблемы, за очередной задачкой, прячется от чувств, не желая осознавать, что смерть Морана могла означать для неё. Гаремова закусила губу, поражаясь собственной глупости и бесчувственности.

«Что ж, милая, будем играть по твоим правилам, а когда тебя накроет я постараюсь быть рядом».

Включаясь в процесс, София серьёзно произнесла:

– Хорошо. Он не должен был выжить, но выжил. Может, у тебя хреновый бинокль?

Джули хотелось закричать, но вместо этого она указала подруге на бинокль, лежащий на столе.

Женщина взяла предмет, с суровым выражением лица повертела его в руках, затем поднесла к глазам и посмотрела в окно.

– Говорю же, хреновый, ничего не видно.

Фарион устало опустилась в кресло со словами:

– Солнышко, переверни.

– Оу! Да, теперь видно. Ой, мужик в трусах с ведром воды, ничего так сложен. Ой, на себя вылил. В такой холод!

Джули впервые за долгое время улыбнулась.

– Я смотрела в окно часами, никаких мужиков в трусах, но стоило подойти тебе, и вот он нарисовался.

– Каждому своё, – весело выдала София, но тут же переключилась на проблемы Джули, желая поддержать подругу.

– Допустим, ты видела то, что видела, тогда ставим вопрос ребром – почему он не умер?

Фарион с готовностью ответила:

– Я долго размышляла над этим. Первое: у него есть брат близнец. Но такое сходство… – брюнетка вновь задумалась, Гаремова уловила бессилие в карих глазах, сердце больно кольнуло. – Второе: у него есть клон. С этими каронами и экспериментами военных всё возможно. Третье: он сам результат какого-то эксперимента.

– Четвёртое: он – вампир, – серьёзно произнесла София.

– Ага, – поддакнула Джули, – а ещё в подразделении есть оборотни, ведьмы и прочая нечисть.

– А это бы многое объяснило, – подвела итог София, затем лукаво добавила, – пойдём чего-нибудь съедим. На голодный желудок плохо думается.

– Пойдём, – ответила Фарион, вновь улыбнувшись.

«Уже лучше. Как же хорошо, что Моран выжил, – отметила про себя Гаремова, доставая из бара бутылку вина, – если он вообще умирал».

Глава 83

Земля

Берк устало потёр глаза: однообразный пейзаж, что фиксировали камеры его особняка поздней осенью выглядел весьма уныло, а если учесть статичность картинки, то стоило пожалеть себя и спуститься двумя этажами ниже для разговора с Леонидом. Подобное времяпрепровождение было бы интересней. И Моран пожалел себя, но не сдвинулся с места, привыкнув доводить начатое до конца, проверяя все возможные варианты развития событий.

Конечно, шанс, что незнакомец засветился в кадре был ничтожно мал, хотя, отбрасывать его не стоило. Просмотрев события двух дней, точнее, их отсутствие, ликвидатор решил сделать паузу. Выйдя на балкон, мужчина попытался прикинуть местонахождение незваного гостя, уже в которой раз. И в который раз получал множество нитей судьбы, не в силах остановиться ни на одной конкретной. Печальное ничего. Забавно, в таком контексте значение слова «тьма» приобретало иной смысл, близкий к восприятию обычных людей, а не суперсуществ Иного мира. От пришедшей мысли Берк поморщился, сделал глубокий вдох и вернулся к унылому занятию.

Потратив на анализ ещё два часа, Моран ощутил усталость. Он не просто просматривал изображение камер, он погружался в них, улавливая оттенки происходящего, так называемые вихри, а если повезёт и едва заметные тени аур тех, кто мог находиться рядом с домом в тот или иной момент. На чёткое фото ликвидатор не рассчитывал: хоть незнакомец и был человеком, но не настолько же глупым, чтобы попасть в объектив, а вот уловить присутствие, определить время и начать действовать – на это Моран рассчитывал.

Сосредоточившись на тени вблизи могучего дерева, мужчина приготовился наблюдать, обострив инстинкты, но в следующую секунду мир встряхнуло, как будто на земной шар обрушилась невидимая сила, жестокая и разрушительная в своей слепой иронии, сотрясая каждое живое существо и заставляя его почувствовать боль. Берк не мог оторвать глаз от лица Джули Фарион. Девушка рассматривала особняк семьи Моран, с интересом, но чуть затравленно. И было это за два дня до случившегося.

Ликвидатор закрыл глаза, пытаясь отрицать очевидные выводы. Он искал логическое объяснение её присутствию здесь, но разум упорно протягивал нить от прогулки Джули у дома Берка до странной реакции, когда брюнетка чуть не упала со стула, увидев своего шефа живым и невредимым.

Всё сошлось: детали, эмоции и восприятие. Конечно, оставался вариант случайного совпадения, но с этой женщиной ликвидатор в случайные совпадения не верил. Оставалось тщательно проверить алиби сотрудницы. Поручив задание Сейме, Моран откинулся на спинку стула, не в силах примириться со случившимся.

Противоречия скребли измученную сущность, оставляя ядовитые следы в области грудной клетки. Обречённость смешалась с гневом, и чувство поражения, глубокое и стойкое, взорвалось где-то внутри, впившись в сердце сотнями маленьких осколков.

После осознания необходимости работы Джули в подразделении Берк думал, что хуже быть не может. Оказалось, может, причём, в сотни раз.

Моран тряхнул головой, отгоняя ненужные мысли. Сначала подтверждение, затем новые решения, но внутренний голос настойчиво твердил: «Ты знаешь правду. Ты знаешь правду. Ты знаешь…»

– Всё в порядке? – на пороге комнаты появился Леонид. Таким потерянным маг не видел ликвидатора со времени смерти отца.

Не дождавшись ответа, патологоанатом взглянул на экран, нахмурил брови и озадаченно спросил, пытаясь казаться невозмутимым:

– А она что здесь делает?

Берк задумался, горькая улыбка приговорённого к пожизненному заключению коснулась губ.

– Леонид, не поверишь, но я боюсь ответа на этот вопрос.

Телефонный звонок нарушил беспокойную задумчивость. Позитивный голос Сеймы уверенно отрапортовал:

– В день бойни Джули работала в редакции. Это подтвердил Ситников.

– Спасибо, – тихо ответил ликвидатор, но легче не стало.

Моран задумался, отдавшись на милость интуиции, и последняя кричала о дикой нестыковке в происходящих событиях.

– Сейма, сходи в редакцию, поговори с Ситниковым. Не могу отделаться от ощущения – что-то здесь не сходится.

– Ты намекаешь на… – женщина не договорила, дав возможность боссу произнести мысли вслух.

– Да, на явную ложь, только причину не знаю, пока не знаю. Разукрашенный висок Фарион вкупе с другими фактами говорит, по меньшей мере, об её причастности, если не о прямом участии.

Попрощавшись, Моран нажал отбой.

– А теперь, Леонид, нам остаётся только ждать.

Маг молчал, понимая, любое сказанное слово положит начало ненужному разговору, тревожным догадкам и причинит боль.

– Как твой пациент? – тихо спросил Моран. Голос шефа казался устало-бесцветным.

Погрузившись в невесёлые мысли от предстоящих перспектив, Леонид автоматически ответил вопросом на вопрос:

– Который из них?

Берк многозначительно посмотрел на мужчину. В патологоанатоме ликвидатора всегда поражало умение противоречий уживаться друг с другом. И сейчас боль прошлого соседствовала с открытиями настоящего и возможностями будущего.

– В твоём случае оба.

Уловив оттенок иронии, маг важно отметил:

– Зря ты недооцениваешь младшего, он… – внезапно мужчина запнулся, не в состоянии подобрать точных слов, способных объёмно и всесторонне охарактеризовать карона.

Махнув рукой, Леонид ворчливо произнёс:

– Тебе не понять.

– Куда уж мне до высоких кароньих материй, – почти весело отозвался Берк, но врач уловил глубину тоски, которую Моран пытался скрыть.

– Пойдём, пообщаемся с Лози. Малыш чертовски хорошо умеет поднимать настроение.

Земля

Сейма не спеша подошла к редакции. Жаль, на улице никто не курил, иначе, обострив слух, можно было узнать важную информацию ещё до беседы с непосредственной целью. Поморщившись от грубого определения Дениса Ситникова, женщина толкнула дверь, прошла по узкому коридору, поразившись царившей вокруг тишине, свернула направо и неожиданно оказалась в просторном помещении с большими окнами и множеством домашних растений в горшках разных цветов и размеров.

Кусочек лета среди поздней осени окружающего мира. С первого взгляда могло показаться, что цветы расставлены беспорядочно, но при внимательном рассмотрении в глаза бросалась некая геометрия зелени и стоящих рядом компьютеров. Несколько рабочих мест, продуманно разбросанных по большому кабинету, давали ощущение свободы и одновременно причастности к коллективу. Некоторые стулья пустовали.

– Здравствуйте. Я могу вам помочь? – спокойный голос отвлёк Сейму от изучения офиса.

Обернувшись, оборотень увидела худого мужчину в джинсах и футболке. Проницательный взгляд карих глаз лучился добротой и интересом.

«Неоднозначное сочетание», – отметила про себя женщина, а вслух произнесла:

– Здравствуйте. Меня зовут Сейма. Я коллега Джули Фарион на другой работе, – сделав паузу для создания нужного эффекта, дельфин на секунду закрыла глаза, затем торопливо продолжила, – я пришла к вам без её ведома. И, надеюсь, мой визит останется между нами.

Денис многозначительно посмотрел на женщину, сказав более сурово, чем того требовали обстоятельства:

– Я не могу давать подобных обещаний, не зная сути вопроса. Пройдёмте в кабинет.

В глазах Сеймы на долю секунды удивление смешалось с недоверием. Казалось бы, обычная фраза, но выражение лица, с которым Ситников произносил слова, выдали благородного рыцаря современности. Неужели такое возможно?

Присмотревшись к молодому человеку, дельфин уловила жгучий интерес к цели её визита – ещё бы, ранее никто лично не приходил в редакцию из секретного подразделения, в котором работала Фарион. А ведь самый «горячий» материал для «На лезвии» поступал именно оттуда. Но каким бы не был профессиональный интерес, отношение к сотруднице оказалось выше.

Предложив гостье присесть, Денис устроился в кресле напротив и стал ждать.

– Хорошо, – выстрадано заявила Сейма, не желавшая без надобности применять внушение, – в последнее время с Джули что-то происходит. И я сильно беспокоюсь за неё.

Оборотень ненадолго замолчала, устремив задумчивый взгляд в окно.

– Понимаете, я не знаю, как дела обстоят здесь, но в нашем коллективе мы заботимся друг о друге, искренне заботимся. Мы – семья, и больно ощущать, когда один человек отдаляется по неизвестной причине, – после этих слов женщина пристально взглянула на мужчину.

Да, удар попал в цель. Зная о внушении Морана ради возвращения Джули в подразделение, Сейма коснулась наболевшего: сколько ни пытался Денис вернуть доверие Фарион после странного разговора, когда он был сам не свой, сколько ни вызывал брюнетку на откровенность, ничего не изменилось. Девушка оказалась потеряна для него навсегда. И человеку с умением тонко чувствовать жить с этой потерей оказалось не просто.

– В последнее время она на себя не похожа. Может, дело в каком-нибудь расследовании или работе над сложной статьёй, которое вы ей поручили? Знаю, вы можете возразить, что это не моё дело, не следует лезть в чужую жизнь. Но задумайтесь, сколько боли способно причинить холодное равнодушие людей, находящихся рядом? – глаза дельфина смотрели выжидающе невинно.

И Денис задумался, а в следующий миг Сейма ощутила зацепку, маленькую, едва осязаемую, но в поведении мужчины было нечто важное, возможно, он сам и не осознавал этого. И тогда оборотень пустилась в предположения о причине состояния Джули, плавно подойдя ко времени бойни на поляне, именно с этого дня Фарион ходила словно во сне. Ситников вздрогнул, лёгкая тень сомнения коснулась лица, и этого оказалось достаточно.

– Я понимаю, вы не имеете права раскрывать профессиональные секреты. Я всё понимаю.

– Почему вы не спросите об этом саму Джули? – твёрдо выдал Денис, из последних сил борясь между желанием рассказать очаровательной сотруднице Фарион правду и обещанием, данным самой Джули.

«Наконец-то, я уже решила, что главного вопроса не будет».

Тяжело вздохнув, женщина печальным взглядом посмотрела в окно, затем тихо произнесла, обращаясь более к себе, чем к собеседнику:

– Я так и думала…

Тяжёлое молчание заполнило кабинет. Сейма практически ощущала внутреннюю борьбу Дениса, изображая и у себя на лице нечто подобное. Ей не было стыдно, не было неловко, она просто делала свою работу, поражаясь интуиции Морана и масштабам возможной силы Джули Фарион, если предположения Берка подтвердятся.

– О чём вы говорите? – не выдержал Денис.

– Я говорю о личном. Вы же знаете, Джули – гордый человек, и, если ей стыдно… – Сейма вновь замолчала, предоставляя Ситникову иллюзию выбора.

– О личном…

Внезапно взгляд гостьи из печального превратился в решительный.

– После разговора с вами я поняла, дело не в работе. Хотя, в глубине души всегда знала это. После того дня Джули пришла с синяком, – Сейма не стала уточнять, что синяк был не под глазом, а на лбу, да и не совсем синяк, а почти боевое ранение, похоже, полученное при нахождении в ненужном месте и в ненужное время.