Текст книги "Ликвидатор"

Автор книги: Юлия Гутиева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 33 страниц)

========== Глава 61 ==========

Земля

– Нет, – в голосе Сеймы Неменцев уловил стальные нотки, о существовании которых ранее не подозревал.

Наёмник с задумчивой заинтересованностью смотрел на оборотня в попытке найти причину столь разительной перемены. Спустя минуту тень печали отразилась во взгляде мужчины, память ненадолго вернула в прошлое.

«Когда-то я был таким, как ты, Сейма… Но обстоятельства заставили сделать первый шаг во тьму, а может, какая-та часть меня ждала этого часа всегда…. Но неужели подобный вид мрака живёт и в тебе? Ты выбрала, но был ли выбор? То, что Берк сотворил с тобой… похоже стало необратимым. И между блаженным небытиём и тьмой ты поставила на второе, всё ещё надеясь сохранить душу? Возможно, что так».

Моргнув, Пётр переключился с прошлого на настоящее. Он никогда не позволял себе долго задерживаться на одной проблеме. А «новая» Сейма представляла для Неменцева реальную проблему: упорная, смелая, точно знающая, чего хочет и как должно быть, плюс поддерживаемая самим ликвидатором.

«Да, вертеть событиями, находящими в юрисдикции этой дамочки, будет намного сложнее».

– Это окончательный ответ? – спросил кор, заранее зная ответ.

– Да, – подвёл итог ликвидатор.

Неменцев терпеть не мог, когда в его планы вкрадывались отклонения, пусть и небольшие. Но в играх на Земле могла понадобиться помощь Морана или же наёмник недооценил влияние Адель на собственную персону. Ирония… Мужчина выругался про себя, поражаясь, как незначительные события в одном мире могли найти значительный отклик в другом. А может, дело ещё и в женщине, стоящей напротив.

«Да, в одиночку всё проще и понятнее, – подумал Пётр, но взглянув на карона и его архаи, добавил, – хотя, при этом раскладе я изначально был не один».

– Хорошо.

– Хорошо? – удивлённо переспросила Сейма, не веря в столь лёгкую победу. И поспешила расставить точки над i, – значит, карон не будет убивать случайную жертву, как ты планировал заранее.

При этих словах оборотень взглянула на самого страшного монстра Иного мира, мирного сопящего у ног юноши архаи. По спине пробежал лёгкий холодок, мысль о собственной казни в случае другого исхода событий с Игорем Коневым противно зависла в голове, затрудняя дыхание. И только ощутив тяжёлую руку Берка на своём плече, Сейма смогла продолжить.

– Ты натравишь карона на того, кого укажу я, тщательно просчитав варианты пересечения нитей и влияние аур.

– Да, – подтвердил Пётр, не в силах скрыть злобной улыбки при замешательстве женщины, случившемся пару секунд назад.

Он не хотел злорадствовать, он был рад, что Берк поступил так, как поступил и спас свою сотрудницу от страшной участи. Но просто проглотить корректировку своих планов наёмник не мог.

Дельфин знала, что кор понял, и от этого знания стало не по себе.

– Не удивлюсь, что жертвой ты выберешь последнего подонка на этой планете.

Сейма победно улыбнулась в ответ:

– Именно так, – в глазах женщины заиграли искры пламени, опасного и безжалостного. Очищающий огонь мести, высшая справедливость, совершённая ещё на Земле.

Ни Берк, ни Неменцев никогда не видели такую Сейму. В головы мужчин пришла одна и та же мысль: «А тебе не чужда тьма, только её следует направить в нужное русло».

– Что ж, я жду наводку на несчастного, – иронично выдал наёмник, собираясь покинуть место встречи.

– Подожди, – тихо произнёс ликвидатор. Этот голос не сулил ничего хорошего.

Кор напрягся, предвидя новую порцию проблем. И он не ошибся.

– Мы должны присутствовать при операции.

Сейму поймала себя на мысли, что нормально отнеслась к слову, которым назвали будущее убийство, пусть и человека, недостойного жизни. Женщина горько улыбнулась самой себе, понимая и принимая перемены. Несколькими неделями ранее её бы передёрнуло.

Неменцев шумно выдохнул, гневным взглядом буравя ликвидатора, Берк ответил ему тем же.

Дельфин же спокойно произнесла, прикинув варианты:

– Конечно, ты можешь сделать всё сам, – сделав паузу, чтобы мужчины перестали меряться понятно чем и обратили на неё внимание, Сейма продолжила через несколько секунд, – но, насколько я знаю, операция официально несанкционирована, всё должно пройти тихо.

Оборотень вновь замолчала, решительно взглянув на Петра, но почему наёмник уловил во взгляде нотки иронии. Или лунный свет сыграл злую шутку.

– Наша обязанность подстраховать: я выбираю жертву и я должна убедиться, что будет уничтожена именно она, и никто другой не пострадает.

– Зачем нам сплетни в определённых кругах, – ехидно намекнул Берк, не оставляя Неменцеву выбора.

Покидая парк, Пётр с грустью подумал о временах, когда работал совершенно один.

Берк настоял на том, чтобы проводить Сейму домой.

– Что со мной может случиться? – улыбалась дельфин, переживая, что ликвидатор впустую тратит своё личное время.

– С тобой – ничего, я думаю о тех, кто может по глупости попытаться обидеть тебя.

Женщина прищурилась, внимательно посмотрев на Морана.

– С каких это пор ты стала заботиться о людях?

– Поймала, – весело выдал ликвидатор, почему-то вспомнив Фарион, и поспешил быстро сменить тему. – Послушай, я правильно помню, если мы уничтожаем какого-нибудь маньяка, то должны поднять пару-тройку ещё не остывших покойников.

– Верно. Причём, это нужно сделать быстро, в общем, я не успею, однозначно.

Моран слабо застонал, поразмыслив над вариантами.

– Таким образом, всё в руках Ивановых. Жесть.

– Они справятся, – выдавила Сейма, не в силах сдержать смех.

– Видишь, ты и сама представила, какое шоу устроит сладкая парочка. Как бы не пришлось Фарион писать очередную статью о чудесных воскрешениях в морге, а нам организовывать сеанс внушения особо впечатлительным.

Просмеявшись, дельфин попыталась помочь шефу:

– В твоих силах поручить это любому.

Берк посмотрел на небо, яркие россыпи звёзд, бледную луну. Ночь вдруг показалась нежной и спокойной, но ликвидатор знал истинную цену манящего миража.

– Нет, я хочу, чтобы Ивановы могли виртуозно не только убивать, но и возвращать к жизни.

Сотрудница замерла, пристально посмотрев на ликвидатора. Мужчина по-прежнему не отрывал взгляда от ночного неба.

Похоже, эта ночь стала откровением для многих.

========== Глава 62 ==========

Земля

Фарион поднималась по лестнице на десятый этаж, мысленно ругая тех, кто не в состоянии грамотно организовать работу по ремонту лифтов. Второй случай за два дня: вчера девушка скупила треть продуктового магазина, похоже, поэтому в подъезде сломался лифт; сегодня она несла к Гаремовой тяжёлую сумку с овощами, фруктами и сладостями, как следствие, карма настигла и здесь. Вывод: есть люди, которым не стоит проявлять инициативу в хозяйственной деятельности, это наказывается самой судьбой, тем более, что к подобным вещам у некоторых нет никакой предрасположенности.

Нажав кнопку дверного звонка, Джули устало опустила сумку и облокотилась о стену.

Дверь открылась, София оценила запыхавшийся вид подруги, озадаченно произнесла:

– Привет. А с лифтом что?

– Привет. Сломался, – грустно выдала брюнетка, наклоняясь за продуктами.

– Странно, с утра ещё рабо… – Гаремова осеклась, заметив сумку. Гневный взгляд остановился на Джули, – ты с ума сошла таскать такие тяжести?

– Я же не знала, что проблемы будут. В кой это веки решила расширить ассортимент, и вот… – бубнила девушка, входя в квартиру.

За спиной раздался знакомый звук, брюнетка обернулась, уставилась на двери лифта, и они открылись, выпустив огромного качка – соседа Гаремовой.

– А…

Мужчину улыбнулся во весь рот, весело заметив:

– Починили три часа назад, просто забыли снять табличку.

– О… – на большее Фарион не хватило.

Гаремова тихо произнесла, смотря куда-то в стену и с трудом сдерживая улыбку:

– И почему я не удивлена?

Затем добавила, обращаясь к соседу:

– Ну ты хоть табличку снял?

– Неа.

– Вот из-за таких как ты и страдают хрупкие женщины, – дверь захлопнулась, оставив молодого человека наедине со своими мыслями.

Приготовив овощное рагу, подруги поужинали, беседуя о мелочах, не относящихся к личной жизни и прочим серьёзным вещам: только общие моменты человеческого бытия – работа Софии, её коллеги и тоска по поводу закрытия на ремонт любимого фитнесс-центра. Но, переместившись в гостиную с десертом и кофе, разговор принял другой оборот. Люди, хорошо понимающие друг друга, точно знают – когда и что можно обсуждать.

Джули забралась на диван с ногами, сделала глоток горячего напитка и тихо произнесла:

– Как у тебя с Леонидом?

София молчала, разглядывая затейливые узоры на обоях. Джули оценила ответ, но останавливаться не собиралась:

– Я впервые вижу тебя такой… Не думала, что скажу подобную банальность, но, похоже, это – любовь.

Гаремова печально посмотрела на подругу:

– Только это – не банальность, это – жизнь.

Фарион цинично улыбнулась:

– Бесполезно говорить той, которой не дано почувствовать.

– Перестань, я сейчас рыдать начну.

Джули прищурилась, слова сорвались с губ против воли хозяйки:

– Забавно, но любовь к Леониду делает тебя настоящей.

Гаремова нервно закурила, пробурчав:

– А я посмотрю, что сделает с тобой любовь к Морану, – сказала и замерла, стараясь не смотреть на подругу в ожидании бурной реакции.

Но тишина заставила поднять взгляд, встретившись со странным взглядом Фарион. В нём поразительно сочетались победа и тоска, смирение и вызов.

– Я тут пришла к выводу: грубое замечание наших предков «с глаз долой, из сердца вон» идеально мне подходит.

Рыжая бестия потеряла дар речи, уставившись на брюнетку. Финт подруги поразил, между тем Джули продолжала:

– Поймав себя на равнодушии к нему после нескольких дней разлуки, – девушка сделала паузу, поражаясь последнему слову, которое подобрала, – я успокоилась. Жизнь вернулась в привычное русло – разум похолодел, сердцу всё равно, душе тоже. И я, наконец, могу трезво проанализировать происходящее в конторе.

София демонстративно поставила чашку на журнальный столик, нахмурила брови, из чего Джули заключила: сейчас будет лекция – и не ошиблась.

– Можешь говорить такое любому человеку, и он ни на секунду не усомнится, но только не мне.

– Излагай, – лениво протянула Фарион.

– Во-первых: разум похолодел – он у тебя и не теплел нифига, по поводу души и сердца – точный диагноз мне не известен, уверена, тебе самой тоже. А то, что ты, наконец, сможешь проанализировать происходящее в конторе – ерунда. Ты и раньше это могла, так уж ты устроена – сначала расчёт, потом чувства. А вот не хотела, тянула, не стремилась – это факт.

София ненадолго замолчала, переведя дух. Её практически злило каменное лицо подруги, молча выслушивающей анализ собственной личности. Но в рукаве Гаремова припрятала козырь:

– И ещё: душу и сердце вспомнила, а по поводу тела ты ничего не сказала. С ним как?

Разговор начинал быть неприятно откровенным, что Джули устраивало далеко не всегда, а точнее, никогда, если дело касалось непосредственно её персоны. Но София заслужила честного ответа.

– С ним тоже просто, вроде искра проскочила, но при отсутствии Морана несколько дней погасла. Сегодня я с интересом разглядывала мужчину-продавца в обтягивающей майке, не думая ни о ком другом.

София тяжело вздохнула, грустно улыбнулась и перевела взгляд на чашку с кофе:

– Мне больно, когда ты такая…

Джули равнодушно ответила вопросом на вопрос:

– На всё есть причина, не находишь?

– И в чём твоя?

– Объясню, но после того, как выпью ещё кофе, – девушка скрылась в кухне.

Через минуту Гаремова ощутила пьянящий аромат молотых зёрен.

– Тебе сварить? – крикнула Джули.

– Нет.

Заполняя возникшую паузу очередной сигаретой, София против воли погрузилась в воспоминания о поцелуе Леонида.

– Ты здесь? – раздался над ухом голос подруги.

– Да. И готова слушать.

Джули сделала вид, что не заметила полёт мечты и сразу перешла к делу.

– Говорю прямо: я веду себя так потому, что впервые в жизни вижу тебя настоящую, но не могу удержать, ты ускользаешь, срываясь в прошлое.

Фарион почти поверила открытому рту и круглым глазам Гаремовой, ключевое слово «почти».

– Ты понимаешь меня… уже научилась понимать, играть бесполезно.

София скорчила рожицу, пытаясь разрядить обстановку. Но брюнетка не уступала:

– Ты любишь Леонида… я не знаю как, когда, где, но уже любишь… – серьёзно произнесла Джули, но затем весело добавила, – иначе бы ты не напала на меня, пытаясь отвлечь от темы и перевести стрелки.

Гаремова улыбнулась, но в глазах заблестели слёзы. Фарион поспешила добавить:

– София, не надо, пожалуйста… какой бы Леонид не был, он не стоит твоих слёз.

Рыжая бестия всхлипнула, но быстро взяла себя в руки.

– Не поверишь… стоит.

Видя отчаянную тоску в глазах подруги, Фарион в сердцах произнесла.

– Да что ж между вами было?

Гаремова склонила голову и обречённо произнесла:

– Он меня поцеловал… там, в морге… И вот я точно скажу банальность – этот поцелуй перевернул жизнь… С моим-то опытом… Бред!

Оправдываясь, София гордо добавила:

– Но пощёчина получилась звонкой.

Джули сделала глоток кофе, съела конфету и многозначительно произнесла:

– Так, я устраиваю обнимашки на кладбище, ты целуешься в морге. Скажи, это нормально?

София закашлялась, затем задумчиво хмыкнула.

– И я о том же, – выдала Джули, забавно сложив губы трубочкой.

Затянувшаяся пауза начинала действовать на нервы, Фарион решительно произнесла:

– Так, градус настроения в этой комнате заметно упал, пора покончить с чувствами и заняться серьёзным анализом того, что творится в конторе Морана.

Гаремова хотела возразить, но лишь в бессилии опустила голову, морально приготовившись к аналитической работе.

========== Глава 63 ==========

Земля

Она почти не кричала. Начав кровавую расправу, карон впрыснул яд, парализующий жертву и лишивший её возможности чувствовать боль. Монстр экспериментировал, анализируя взаимосвязь результата и параметров, заданных на начальном этапе.

А девушка лежала на берегу пруда разодранной тряпичной куклой. Не в силах пошевелиться, она лишь ощущала грубые толчки, когда острые зубы зверя вгрызались в плоть, отрывая кусок за куском. В широко раскрытых глазах ещё теплилась жизнь, она видела собственные внутренности, раскидываемые зверем. Одни падали в пруд, издавая характерный хлюпающий звук и окрашивая воду вокруг в красный цвет, другие приземлялись на пожелтевшую траву, отдаваясь в сознании мрачным шлепком.

Она не могла предположить, что умрёт так, она вообще не думала о смерти. Обычные проблемы, как у всех в её возрасте, сейчас казались пустыми и глупыми. Она слишком поздно поняла, на какие мелочи тратила драгоценное время своей короткой жизни.

С очередным вырванным куском плоти с губ сорвалось тихое:

– Мама, прости.

Возможно, ей было за что просить прощения, возможно, и нет. Но сегодня всё потеряло смысл, быстро и навсегда, осталась только дикая душевная боль от того, что не успела сказать, сделать, простить и попросить прощения.

Предсмертная дымка заволокла красивые глаза, небо перестало казаться таким безупречно голубым и насмешливым, становилось легче, но в последний миг своей жизни она встретилась взглядом с монстром…

Девушка умерла с мыслью о том, что её убил не дикий зверь, движимый инстинктами, её убило существо, разумное и трезвомыслящее, точно знающее, как нужно обыграть смерть.

Она была симпатичной, её кто-то любил, кого-то любила она… но близкие люди не узнают истинных чувств человека, который так и не смог найти подходящего времени для главного.

У грязного пруда в одном из московских парков найдут изуродованное тело. На мёрзлой земле красная кровь быстро станет тёмно-багровой, местами превратившись в чёрную. Но монстр рассчитал и это, рисуя идеальную картину смерти. Внутренние органы, разбросанные в радиусе десяти метров, заставят содрогнуться не одного эксперта, но неужели никто не увидит картину в целом, знак, идеально различимый с высоты птичьего полёта.

Конечно, в прежних убийствах подобный вид сверху сделать было проблематично, да и символ получался смазанным – карон набирался опыта, но сейчас всё иначе.

И часть воды будет окрашена в багровые тона, так сильно напоминающие маленький, домашний ад Арона.

Земля

Подруги потеряли счёт выпитым чашкам кофе. Фарион быстро втянула Гаремову в анализ работы подразделения. Конечно, Джули могла всё сделать и сама, но упустить важную деталь – слишком дорогое удовольствие. Хотя, причиной было, конечно, не это – в последнее время брюнетка устала от изоляции со стороны окружающего мира: сотрудники что-то скрывали, близкие погибли, и только София оставалась лучиком света в кромешной тьме, в которой бродила Фарион, пытаясь понять суть вещей и людей, составлявших её жизнь.

Рыжая бестия задала очередной вопрос, подводя итоги:

– Никто из них не сказал тебе о содержании своих контрактов?

– Нет, – ответила Фарион, сверкнув гневным взглядом в сторону воображаемых сотрудников. – Подозреваю, что и Марья мне об этом сказала только потому, что иначе было не отвязаться, да и случившееся с Сеймой подкосило народ. Хотя, робота Машу трудно вывести из равновесия.

– Откуда ты знаешь? Вы же мало знакомы?

– Чувствую, понимаю, ощущаю, улавливаю – называй как хочешь, но некоторые моменты превращаются в непоколебимые истины. И то, что в Ивановой 95 % металла – одна их них.

Гаремова заправила прядь волос за ухо, с интересом спросив:

– А 5 % чего?

– Скрытности, – выдала Джули, скорчив кислую мину.

– У тебя есть такой контракт?

– Конечно. Но ты не поверишь – в нём нет абсолютно ничего секретного. Сначала я размышляла об уровнях секретности в подразделении, но это оказалось тупиком – ничего подобного просто нет. Есть я со своим контрактом, и есть все остальные сотрудники – со своими. Пересечение охраняется и, как я подозреваю, жестоко карается. Отдел кадров защищён круче хранилища денег в банке.

София закурила, выпустила вниз струйку дыма и сделала вывод:

– Как бы они вообще не слепили для тебя персональный контракт, так как стандартные светить не хотели.

– На этом и остановимся. До этих документов мне не добраться, но стоит поставить галочку на будущее – в них скрыто нечто важное, возможно, даже суть работы подразделения, – последние слова Джули произнесла мечтательно, затем опомнилась, добавив, – но кто сказал, что будет легко.

София сделала пометку в блокноте.

– Следующий вопрос: что ты знаешь о них, о их жизни вне работы?

После этих слов Джули внезапно ощутила прикосновение беды, предчувствие боли, черту, переступив которую дороги назад не будет. Увидев скелеты в шкафу, брюнетка не сможет вернуться – чужая тьма проникнет внутрь и станет её собственной.

Фарион тяжело вздохнула, поднялась с дивана, молча прошла к окну и тихо заговорила:

– Ничего. И это пугает меня до дрожи. Они как будто не люди: нет звонков от родственников, нет разговоров о семьях, детях, обычных жизненных проблемах и неурядицах. Последние недели я собирала информацию по крупицам и пришла к страшному выводу: они все – одиночки, периодически меняющие любовников и любовниц.

Джули обернулась, беспомощно посмотрев на Гаремову:

– Всё, София, на этом всё. У них нет прошлого… нет, не так, – девушка закрыла глаза, пытаясь подобрать слова, чтобы правильно донести мысль до подруги, – прошлое у них есть, но они закрыли его, заблокировали, вычеркнули их жизни. Иногда у меня складывается ощущение, что я работаю не с людьми, а с покалеченными существами, которым было больно когда-то давно… и это сломало их, сломало навсегда… но каким-то образом их вернули… только без части души…

Увидев испуганное лицо Гаремовой, Фарион поспешила добавить:

– Бред… понимаю, я говорю бред. Давай закроем этот вопрос. Просто я много думаю о них, возможно, придумываю лишнее…

София затушила сигарету в пепельнице. Затем заговорила, медленно вытаскивая слово за словом, будто давала себе последний шанс на размышление:

– Меня и пугает то, что придумываешь ты крайней редко и не так масштабно… в основном, ты бываешь права.

Джули резко отпрянула от окна со словами:

– Виски будешь? – и, не дожидаясь ответа, направилась в кухню.

– Ааа… – раздалось брюнетке в след. Следующим звуком был звук открываемой бутылки.

Фарион протянула спиртное Гаремовой со словами:

– Знаю, такое я пью крайней редко, но собственные откровения пугают до чёртиков. Я уже боюсь погружаться в мысли о них в полном одиночестве – засосёт и не выплыву.

– Ты шутишь?

Но по обеспокоенному лицу подруги София поняла – Фарион не до шуток. Решив подбодрить брюнетку, Гаремова твёрдо произнесла:

– Так, а давай разберём что-нибудь конкретное.

– А давай, – иронично произнесла Джули и толкнула речь, от которой у рыжей бестии округлились глаза, – в один из вечеров я забыла телефон в конторе, вернулась и застала злую Марью всю в крови. Не успела я испугаться, как Иванова объяснила: неуклюжая мадам в магазине разбила у её ног бутылку кетчупа. Берк отпустил по этому поводу шутку, но с таким видом, будто я застукала их за убийством невинных. Мне пришлось сделать вид, что поверила.

Девушки ненадолго замолчали. Первой тишину нарушила Джули:

– И что скажешь?

– У меня слов нет… Ну, может ты…

– Даже не думай. Я могу отличить кетчуп от крови. К тому же, объясни: нахрена возвращаться на работу вечером в пятницу после того, как тебя уделали в магазине. В тот день Марья ушла раньше меня, пожелав всем хороших выходных.

– Да, нестыковочка.

Джули опустила стакан на подлокотник кресла, встала и зашагала по комнате. Она то закрывала лицо руками, то поправляла волосы, то замирала на несколько секунд, буравя невидящим взглядом стену. Борьба с внутренними демонами изводит людей, но брюнетка победила, осознав поражение. Невыносимое состояние, в десятки раз хуже публичного признания в совершённых ошибках перед врагами. Гаремова молча наблюдала за страданиями подруги, ожидая развязки, которая не заставила себя долго ждать.

Фарион остановилась, задержала дыхание, сдерживая слёзы, затем злобно произнесла:

– Я ненавижу себя… Ненавижу за слепоту, за доверие, за лень и нежелание видеть дальше собственного носа. Я отлично устроилась за спиной Ричарда, не задавая вопросов и не замечая странностей. И перенесла это поведение в жизнь после его смерти. Я противна самой себе… А статьи в редакции Дениса. Сколько раз я стояла у черты, не решаясь сделать шаг вперёд… Я закрывала глаза себе и другим, ни разу не удосужившись поинтересоваться, что скрываю. Я типа шла к истине, морально готовилась к ней, только это был банальный вариант использования человека, которому не хватало родительской любви… Если быть честной, то всё становится простым и понятным…

Брюнетка замолчала, густая, тревожная тишина наполнила комнату.

Фарион не нужна была жалость, в эту минуту она не нуждалась и в поддержке, только вера. И София справилась, в очередной раз правильно подобрав слова:

– Я знаю, ты во всём разберёшься, а я помогу… Я всегда рядом, Джули, даже когда тебе кажется, что это не так.

Джули не смогла сказать спасибо, не смогла даже посмотреть в глаза подруге, она просто кивнула, и Гаремовой этого было достаточно.

Спустя минуту взгляд Фарион изменился, из гневно-растерянного превратившись в опасный, с тонкими языками разрушительного огня в глубине.

– Что ж, Берк Моран, я выхожу на тропу войны, – грозно выдала брюнетка воображаемому врагу, – причём, партизанской. Ты пытаешься использовать меня, не говоря ни слова правды о том, что происходит. Больше не получится.

«Моран попал», – пронеслось в голове у Софии, но она предпочла промолчать.

Джули подвела итог разговору:

– Итак, мы выяснили, что ни хрена не понятно в нашем королевстве. Значит, пора брать инициативу в свои руки. Я буду периодически следить за Сеймой, чувствую, если выйти на что-то важное, то только через неё, остальные закрыты. А ты…

Фарион осеклась и погрустнела, будто сожалела об упущенной возможности.

– Что я? Говори.

Изобразив крайнюю степень неловкости, Джули спокойно произнесла:

– Я думала, что, закрутив с Леонидом, ты «одолжишь» отчёт по делу Макса. Не даёт покоя его наркотическое опьянение, – брюнетка тяжело вздохнула, – но между вами… в общем, не судьба…

София давно пыталась не удивляться сочетанию разума и чувств у своей подруги, но услышанное ненадолго повергло в шок.

– Ты – нечто, – выдала рыжая бестия, – всё никак не привыкну… Знаю, ты переживаешь за меня, но цинизм и расчёт…

– Я искренне не понимаю, как одно может мешать другому? – выдала Джули, и коту из мультфильма о Шреке было до Фарион далеко.

– Хорошо, хорошо, для пользы дела я наступлю на собственную гордость и пойду на контакт с Леонидом… только для пользы дела, – подумав, что бы ещё сказать в тему, София добавила, – и, конечно, в память о Максе.

И вновь получилось цинично. Грусть коснулась сердца, сопровождая первый шаг по дороге во тьму.

– Хорошо, – согласилась Джули, – сделай это так же мастерски, как ты лжёшь самой себе.

– А почему нет? – ответила Гаремова, – и ты и я знаем – мне нужен только повод.

Они играли со своими чувствами, ясно осознавая последствия. Но это лучше, чем игры вслепую.