Текст книги "Ликвидатор"

Автор книги: Юлия Гутиева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 33 страниц)

========== Глава 52 ==========

Земля

Фантазии уносили в будущее, известное только ему одному. Блаженство и наслаждение – чувства, характеризующие весь процесс убийства, начиная от выбора жертвы и заканчивая исполнением. Больной разум точно и последовательно планировал каждый шаг, раскрашивая детали обыденности в яркие оттенки красного.

Кто на этот раз? Одной рукой монстр пролистывал фотографии на планшете, другой нежно гладил голову карона, который, в свою очередь, издавал низкие, гортанные звуки, настраивая друга на меланхоличный лад.

Художник, рисующий картины кровью… Внезапно палец замер, с экрана на мужчину смотрело угрюмое, женское лицо, жаждущее свободы. От чего или от кого? Монстру было всё равно. Он сделает ей подарок в нежно-розовых тонах. Так… нежно-розовый, но для этого нужна вода, прозрачная и чистая, способная разбавить кровь.

Мысленно перебирая достоинства и недостатки пригородных водоёмов, монстр накинул куртку и чуть торопливо произнёс:

– Пойдём, малыш, нужно спешить, вода может замёрзнуть.

Карон лениво потянулся, мотнул головой, ударил хвостом об пол и, чихнув, вышел из дома вслед за другом.

Иной мир

Известие о новом претенденте на место вожака стаи пум облетело Иной мир, оставив у большинства кошек неприятное послевкусие.

Кирк – родной брат Демьяна, один из самых жестоких охотников за головами, бесцеремонный и безжалостный боец с тёмным прошлым. К тому же, характер наёмника оставлял желать лучшего. И что хуже всего – его кандидатуру одобрял Ливон. Ходили слухи, что лев сам предложил Кирку занять место брата. Вожаки других стай сжимали челюсти в молчаливом бессилии, не решаясь выяснить отношения с блондином.

Оставалась надежда на поединок, в котором каждый желающий сможет принять участие, и победит сильнейший.

Анализируя телосложение Кирка, многие пумы сделали вывод: охотнику придётся постараться, до мощи и силы брата ему далеко, а главный конкурент – Синти Дон, правая рука Демьяна, настолько могуч, крепок и силён, что велика вероятность – избитый наёмник позорно уползёт с поля боя. Хотя, с другой стороны, вид деятельности Кирка и недостаточное количество информации о нём вселяли тревогу. Иной мир замер в ожидании решающего поединка.

Снежная поляна, напоминающая небольшой стадион, по периметру была обтянута толстыми канатами размером с кулак крупного мужчины. По ним пропустили ток. Не для того, чтобы сдерживать желающих посмотреть битву за место во главе стаи. Согласно правил, противники могли кидать друг друга на данные ограждения, ослабевая ударами тока.

А обычные зрители – кошки всех пород – расположились на деревьях, плотной стеной окружающих поляну. Гепарды, львы, пумы, пантеры, тигры облепили ветви, грациозно свесив лапы и лениво наблюдая за приготовлениями к поединку. Часть кошек ещё не обратились, обмениваясь последними сплетнями. Но кажущееся состояние расслабленности было обманчивым: внутри представителей всех групп кипело недовольство одним кандидатом – Кирком. И если стаи с определившимися вожаками в случае победы брата Демьяна прикидывали варианты сотрудничества с наёмником, содрогаясь от предстоящих перспектив, то пумы боялись даже думать о таком исходе боя.

Судьи – Крис, Джонатан, Селеста – рассредоточились по периметру поляны, внутри ограждений. И только Ливон мог свободно перемещаться по полю во время поединка.

Пять кандидатов заявили о своём участии: Кирк, Питер, Иван, Джонс, Синти Дон. Питер и Иван – сводные братья, обладающие большой физической силой, к сожалению, не абсолютно компенсирующей серое вещество в их головах; Джонс – яркий представитель семейства пум с идеальным телом, острым умом, но слабо развитыми качествами лидера; Синти Дон – претендент, на победу которого рассчитывали практически все кошки, исключая Ливона. В итоге: четыре члена стаи пум и один одинокий, отверженный обществом, охотник.

Все правила поединка сводились к одному – отсутствие правил. Участники имели право драться как в обличии людей, так и зверей. Бой могло остановить слово «Хватит», произнесённое одним из участников, или травмы, не позволяющие подняться с земли. Бывали случаи, когда поединок заканчивался смертью.

Кирк появился на поле, чужой, отрешённый и независимый, сопровождаемый сотнями злобных взглядов. И только страх перед Ливоном помешал кошкам издать недовольный рёв при виде наёмника. Множество глаз с различными оттенками жёлтого буравили охотника, в надежде выбить из колеи перед схваткой. Откровенная враждебность, гнев, злость, ярость, страх, презрение – лишь малая часть эмоций, царивших в рядах зрителей. Но годы, проведённые в борьбе и одиночестве, сопровождаемые диким чувством вины и ненависти к самому себе, научили не реагировать на такие приёмы. Все они казались Кирку единой, безликой массой, кроме взгляда чуть раскосых глаз, полыхающих жгучей ненавистью, готовой испепелить охотника на месте. Клыки пантеры почти беззвучно сомкнулись в попытке сдержать себя. Брат Демьяна скорее почувствовал это движение, чем услышал его.

– Привет, крошка, – ехидный голос наёмника заставил кошку на секунду потерять контроль – издать глухой, надтреснутый рык.

Сдавленный смешок Кирка и вызывающе-дразнящий взгляд чёрных глаз вынудили Селесту расписаться в собственном бессилии.

Ловким движением наёмник скинул куртку, затем футболку, рука потянулась к молнии на штанах – брат Демьяна раздевался, готовясь к поединку. Ненавидя себя за проявленную слабость, королева пантер отвернулась, обратив всё внимание на Синти.

Пять участников в набедренных повязках предстали перед судьями, готовые к бою. Ливон бросил жребий. В первый круг попали пары: Питер с Джонсом и Кирк с Иваном, Синти остался вне битвы, сохраняя силы. Огласив результаты, Ливон услышал глухое урчание довольных кошек: Кирк вымотается, Дон – нет, значит, чаша весов склоняется в пользу Синти. Ни один мускул не дрогнул на лице льва, он отключил эмоции, сосредоточившись на ведении поединка, лишь тяжёлые взгляды, периодически бросаемые на охотника, свидетельствовали о внутреннем напряжении и нелёгком выборе мужчины, а это происходило на уровне инстинктов.

Голос, напоминающий рык, пронёсся над поляной.

– Начинаем, и пусть победит сильнейший.

Кирк с Иваном вышли на середину поляны, ожидая условного сигнала. Ливон обратился, издав грозный рёв, заставивший зрителей замолчать. Наблюдать за поединком блондин предпочёл в обличии льва.

До первого удара по негласным правилам участникам полагалось установить зрительный контакт друг с другом, затем начать бой. Но Иван предпочёл опустить данную процедуру, неожиданным резким ударом ноги в солнечное сплетение швырнув Кирка в сторону канатов с током. Довольное урчание пронеслось над поляной, но порыв не был единым: часть зрителей не испытала восторга от несоблюдения этических норм схватки.

Привыкший вести честный бой с любым противником, брат Демьяна не ожидал подобного приёма, но ему хватило секунды, чтобы собраться. Изящно изогнувшись, Кирк сгруппировался, лёгкая дрожь пронеслась по мускулистому телу, кости деформировались с неприятным, хрустящим звуком, шерсть покрыла кожу, будто принесённая неожиданным порывом ветра. Лицо человека сменилось мордой пумы с оскаленной пастью, из которой торчали острые клыки, в два раза длиннее обычных. Слюна с них капала в снег, оставляя тонкие следы. Горящие глаза казались пустыми и смертоносными, из горла вырывался недовольный, дикий рёв бешеного зверя. Обращение заняло пару секунд, начавшись и завершившись в воздухе. Пума, с трудом сдерживая ярость, приземлился в снег на четыре лапы, коснувшись ограждения лишь кончиком хвоста, что было равносильно едва ощутимому толчку. Рык удивления пронёсся над поляной со стороны зрителей. Кирк ощутил их страх и злость, смешанные с восторгом, и это ощущение обожгло нервы.

И вновь секунды решили судьбы. Разъярённый зверь бросился на Ивана, не успевшего обратится в животное. Когти впились в грудь, зубы – в горло, окрасив снег вокруг в багряные тона. Противник издавал хриплые звуки, отдалённо напоминающие стоны. Наконец, зверь поднял голову, оторвавшись от глотки побеждённого, с длинных клыков стекала кровь, но жертва была ещё жива.

Глаза пумы встретились с глазами другого зверя – льва, так и не вмешавшегося в бой. Истина поразила каждого, находящего на поляне: Кирк не убил Ивана только из-за Ливона – зачем омрачать поединок, устроенный львом, бесполезной смертью.

========== Глава 53 ==========

Иной мир

Поединок Питера и Джонса ничем не отличался от десятков проведённых ранее. Двое мужчин использовали стандартные наборы приёмов, перевоплощались, периодически швыряли друг друга на ограждения, получая мощные удары током. В этом бою главную роль сыграла моральная составляющая.

Спустя двадцать минут Питер начал сдавать позиции. Мысли о брате, позорно побеждённом наглым наёмником, мешали сосредоточиться, давая сопернику преимущество. Казалось бы, план прост: разозлись, одержи победу, отомсти охотнику и стань вожаком стаи пум. Но вместо этого Питер не мог не думать об окровавленном теле брата, не мог не слышать грозный рёв Кирка, не мог не видеть взгляд самого ненавистного зверя на земле, который не убил лишь из уважения к Ливону. Мужчина пытался представить на месте Джонса врага, полчаса назад ставшего личным, безрезультатно. В итоге всё завершилось болевым приёмом и хрипящим криком: «Хватит».

Ливон объявил победителей: Кирк и Джонс. Задав стандартный вопрос о том, хочет ли кто-либо снять свою кандидатуру и получив отрицательный ответ от всех участников, лев провёл жеребьёвку, в результате которой решилось, кто будет драться с Синти. Счастливчиком оказался Джонс. Недовольный рык раздался со стороны зрителей, похоже, чаша весов качнулась в другую сторону: наёмник отдыхает, Дон тратит силы, в итоге 1:1.

А Джонса мало кто принимал в расчёт при данном раскладе. И большинство не ошиблось.

Мужчины дрались в обличии людей. Синти наступал, заставляя молодого соперника постоянно двигаться, уворачиваясь от продуманных, мощных выпадов, и практически не давая возможности бить самому. Но всё же пара ударов Джонса достигла цели, хотя и не принесла противнику реальных повреждений. На четвёртой минуте кулак Дона врезался в подбородок Джонса, оборотень упал в снег и не смог подняться. Часть зрителей недовольно рыкнула, не успев насладиться полноценным мордобоем и быстро забыв о том, что Синти удалось сэкономить силы для решающего поединка.

Ливон объявил победителя, все удалились на перерыв.

Мрачный и холодный, с длинными, развевающимися на ветру волосами, Арон приблизился к ограде, оценивая происходящее печально-ироничным взглядом с нотками превосходства. Смешные попытки льва спасти обречённую стаю. Может, Ливон и не видел всего масштаба проблемы, а может, не хотел видеть, но архаи чувствовал раскол на уровне инстинктов: злость, страх, обида и ненависть исходили от кошек, на первый взгляд, мирно сидящих на деревьях. И кто бы не победил в решающем поединке, ему придётся постараться, чтобы устоять на краю пропасти и не дать упасть остальным. Шансы слишком малы, достаточно лёгкого дуновения ветерка, и пожар разгорится с неистовой силой, сметая всё на своём пути: традиции, устои, долг, свободу и верность.

Колдун глубоко вдохнул воздух, наполненный чужими эмоциями, замер, не спеша выпускать столь чудотворную смесь для своей души, затем медленно выдохнул.

Характерный шелест хвоста, уверенно и грациозно расчищающего себе путь от снега, возвестил о приближении Мелиссы.

Ливон подошёл к гостям и, не утруждая себя приветствием, сразу перешёл к делу:

– Зачем ты здесь?

Арон прищурился, сложил губы в искусственную улыбку и тихо произнёс:

– Я имею право прийти, разве нет?

Лев ответил, не меняя интонации:

– Знаю, что имеешь, я спросил – зачем?

– Забавно посмотреть на игры кошек, а точнее, на жалкие попытки спасти то, что осталось от когда-то сильной и могучей стаи.

Ливон промолчал, понимая, любое сказанное вслух слово станет ошибкой. Но властный и решительный голос, принадлежащий Кирку, прервал неловкую паузу:

– Своим присутствием ты хочешь изменить расклад, понимаю, но зачем таскать с собой эту шлюху? Она портит весь имидж.

Он стоял на снегу, почти обнажённый, с синяками и ссадинами, улыбкой лисицы и взглядом зверя. Противоречивые осколки личности сложились в единое целое, спаянное первобытной энергией монстра. Арон ощутил силу, исходящую от пумы, но не направленную ни на кого конкретно, она просто существовала, делая воздух вокруг наёмника горячим и вязким.

Никогда ранее маг не сталкивался с подобным, он недооценил врага, а судя по опыту, такие ошибки стоили дорого.

Пришло время расставить всё по местам, начав с женщины:

– Не смей называть её так. Она – моя.

Кирк лениво хохотнул, на несколько секунд смутив колдуна.

– И поэтому я должен уважать её. Забавно, но я сужу о людях не по тому с кем они, а по тому, что они из себя представляют и как относятся к себе подобным.

Мелисса изящно вильнула хвостом, швырнув охотнику в лицо порцию снега со словами:

– Ты не знаешь меня.

Улыбка Кирка стала шире, но в голосе появились стальные нотки:

– Я знаю Морана, в твоём случае, детка, этого достаточно.

– Пора начинать, – властно объявил Ливон.

Охотник кивнул, проницательным взглядом скользнул по Арону и тихо произнёс:

– Ты здесь для того, чтобы дезориентировать меня перед решающей битвой. Но ты просчитался. Тот, кто привык к ненависти со стороны окружающих, начинает питаться ею, страшное чувство делает сильнее, главное, научиться этому… И я научился, уже давно.

Кирк на секунду замолчал, посмотрев в сторону Синти, нервно вышагивающему вдоль ограды:

– А он – нет… Ты оказал мне услугу, Арон.

Маг уставился на Дона, пока не обратил на себя его внимание. Но пума быстро отвернулся в неудачной попытке скрыть беспокойство. Колдун стиснул зубы, ненавидя охотника всей душой, насквозь пропитанной мраком и гневом.

Почувствовав новую волну силы, Кирк тряхнул головой, ощущая себя полностью готовым к последнему бою.

Две пумы схлестнулись за право стать вожаком. Мощные удары Синти, иногда попадающие в цель, оглушали Кирка, заставляя терять драгоценные секунды на восстановление, но охотник не оставался в долгу – его выпады реже достигали тела Дона, но были точны и продуманы, заставляя соперника рычать от боли. К тому же, каждый раз встречаясь взглядом с Ароном, в груди Синти росло беспокойство, рассеивающее внимание, мешающее сосредоточиться. На Кирка колдун действовал с точностью до наоборот.

Маг намеренно нарушил баланс поединка, но просчитался с мишенью. Оставалось молча наблюдать: к какому результату приведёт ошибка.

Желая изменить тактику, Дон обратился в пуму, перед этим с силой швырнув охотника на ограду. Острая боль прокатилась по телу наёмника, но разум остался трезвым. Не спеша отдаляться от источника боли, Кирк чуть задержался, лёжа на снегу и давая возможность Синти напасть. Окрылённый мимолётным успехом, Дон потерял бдительность, позволив человеку схватить себя за передние лапы и с силой впечатать в ограду, протолкнув между двумя канатами. Нечеловеческий вой пронзил поляну, слившись с запахом палёной шерсти. Пока Синти выбирался из плена боли Кирк обратился, готовый к наступлению.

В эту секунду Арон почувствовал провал, ощутив истинную силу зверя – жестокую, безжалостную, очищенную от каких бы то ни было эмоций. В обличии пумы Кирк представлял первобытное зло, холодное и расчётливое, способное поглотить и никогда не пожалеть об этом.

Две кошки закружились в бешеном танце смерти, поднимая ввысь вихри снега, клочья шерсти и вырванные куски плоти. Вскоре поляна представляла собой полотно оттенков красного с двумя окровавленными фигурами, беспорядочно перемещающими по периметру. Соперники быстро теряли силы, но никто не желал сдаваться. В какой-то момент Кирк прыгнул на спину Дону, всей силой припечатав пуму. Острые когти вцепились в бока, клыки – в горло, но охотник понимал: в таком положение он долго не продержится, соперник силён и скоро вырвется. Внезапное решение показалось единственно верным. Всё ещё находясь верхом на пуме, наёмник обратился в человека. Крепко сжав коленями бока хищника, мужчина схватил Дона за голову, больно вывернул уши и мощным ударом погрузил мордой в снег, лишив возможности дышать. Пума хрипел и вертелся, но любая попытка поднять голову заканчивалась неудачей. Через несколько минут Кирк почувствовал, как зверь под ним слабеет, но убийство не входило в планы охотника, по крайней мере, сегодня. Вывернув морду пумы вбок, наёмник дал сопернику сделать вдох и вновь ткнул носом в снег. Подобное могло продолжаться до бесконечности.

С тяжёлыми мыслями Арон покинул поляну. Ливон остановил поединок, объявив победителя.

Поднявшись с колен, Кирк ощутил новую волну ненависти, исходящую от кошек. Избитый и окровавленный, со сломанными костями, едва держась на ногах, но растянув губы в улыбке-оскале, охотник посмотрел на толпу взглядом победителя.

Чья-то сильная ладонь легла на плечо, знакомый голос принёс уверенность и облегчение:

– Поздравляю.

Берк Моран собственной персоной. С этого момента двое смотрели в безликое лицо толпы. Спустя мгновение Ливон стал третьим.

========== Глава 54 ==========

Земля

Обтягивающие джинсы, красная рубашка, полы которой сексуальным узлом завязаны на талии, бардовые туфли на шпильках, рыжие волосы, собранные в конский хвост и тёмно-красная помада на губах. Таковы основные штрихи образа Софии, бодро идущей на заклание. Но кто в итоге окажется жертвой – вопрос остаётся открытым.

– С чего начнёшь? – спросила Джули, изображая крайнюю степень равнодушия.

– Ты о чём? – в свою очередь поинтересовалась Гаремова с напускной весёлостью.

– С морга или офиса? – брюнетка скорчила кислую мину, эффектно присев на край стола.

Рыжая бестия сдвинула брови, размышляя над ответом, Джули не выдержала:

– София, хватит ломать комедию и изображать веселье. Я знаю, как тебе хреново, передо мной можешь не притворяться.

После этих слов характеристику Гаремовой составляла одна фраза: «Что ж ты, красавица, ниже плеч голову повесила».

– Спрошу проще: с чего начнёшь – с Леонида или с Сеймы?

Девушка странно хихикнула, сразу пояснив своё поведение:

– Фарион, ты неисправима. С чего начнёшь? Вообще-то, они – люди.

Джули соображала секунд пять, затем виновато спросила:

– С кого начнёшь?

Гаремова внимательно посмотрела на свою давнюю подругу. Впервые за много лет брюнетка уловила в глазах Софии чувство, подобное удивлению. Но не весёлое и приятное, как было много раз до этого, а горькое и немного отчаянное, будто рыжая бестия открыла для себя новую сторону знакомого человека, тщательно скрываемую. Нет, Фарион ничего не скрывала, просто иногда мы не хотим замечать очевидного или придаём ему меньшее значение, чем оно того заслуживает. Искра разочарования против воли хозяйки промелькнула в ореховых глазах, пусть бледная и слабая, но этого было достаточно, чтобы обжечь сердце Джули. За всё нужно платить.

Грациозно соскочив со стола, Фарион повторила вопрос, всем своим видом показывая, что желает вернуться к работе. Что ж, её выбор. София приняла его.

– С Сеймы, – уныло выдала рыжая, оставив горькое на десерт, натянула улыбку и тихо добавила, – пойдём, познакомишь меня с коллективом.

Прихватив две большие сумки с инвентарём для праздника, девушки прошли в общий офис. Знакомство с коллективом, как выразилась Гаремова, прошло удачно. А иначе и быть не могло: доброволец, готовый украсить помещение, и новая пассия Леонида, поцарапавшая ему машину, – в одном лице. Подобного бесплатного зрелища народ пропустить не мог. К тому же, развлечений у сотрудников ликвидатора было не так уж и много, а тут представился шанс, да ещё шеф в командировке. В общем, желающих помогать набралось так много, что Марья невольно задалась вопросом: где они все были, когда она просила о помощи? Вопрос остался без ответа.

Работа продвигалась довольно быстро. Богатая фантазия, отличный вкус и умение Софии общаться с людьми быстро превратили разрозненных личностей в отлаженную команду. Одни рисовали плакат, другие развешивали украшения, третьи что-то вырезали, четвертые склеивали вырезанное третьими. Но абсолютно все бросали нетерпеливые взгляды в сторону лифта, откуда, как они надеялись, мог появиться Леонид.

Нанизывая на проволоку части чего-то яркого и мягкого, Марья случайно перехватила взгляд Ивана, направленный аккурат ниже спины Гаремовой. Подойдя к брату ленивой походкой, Иванова больно наступила ему каблуком на ногу, мило улыбнулась, показав все тридцать два зуба. Иван понял суть наезда, но сестре этого было недостаточно.

– Вань, знаешь, в каком случае я не буду рыдать?

Вампир удивлённо уставился на девушку. Марья, ловко модифицировав улыбку в оскал, сурово произнесла:

– В случае, когда Сейма убьёт тебя собственными руками. Боюсь, я даже помогу ей в этом.

Скорчив виноватую мину, молодой человек клятвенно пообещал впредь вести себя прилично.

«Интересно, сможет ли Сейма заменить тебе всех? – мысль неожиданно прокралась в голову Ивановой, вызвав у вампира чувство, чем-то похожее на стыд. Но на подобном Марья зацикливаться не привыкла, вытеснив неприятную думку другой, более позитивной. – Она не только заменит их всех, она из тебя и дурь выбьет, и страдать заставить, и много чего ещё хорошего, доброго, вечного… бла, бла, бла. В общем, братик, ты попал».

К родственникам подошла София, держа в руках странную конструкцию из материала, чем-то напоминающую плотную бумагу, и ножницы.

– Можно вас попросить? – весело обратилась Гаремова к Ивану.

– Конечно, пожалуйста.

Протянув конструкцию вампиру, рыжая бестия важно объяснила:

– Это нужно очень аккуратно вырезать, именно так, как здесь изображено.

Не успела София указать в чертёж на рисунке, как Марья ловко забрала всё необходимое для кружка «умелые ручки» прямо перед носом брата, пояснив:

– Я сама сделаю. У него на такие дела интерфейс РЖ, лучше не рисковать.

– РЖ? – пытаясь расшифровать аббревиатуру, тягуче произнесла девушка, будто пробуя две буквы на вкус.

– Руки-жопа, – весело пояснила Иванова, подмигнула Гаремовой и удалилась выполнять поручение, прихватив братца с собой.

София молча смотрела вслед своей так называемой сопернице, поражаясь красоте, грации и непосредственности молодой женщины. А в голове вертелся назойливый вопрос: «Неужели у него с ней ничего не было? Совсем, совсем ничего? И как такое возможно?»

Сжав губы в тонкую линию, Гаремова окинула помещение критичным взглядом, живо представив, как будет выглядеть окончательный вариант. Удовлетворившись работой воображения, девушка несмело взглянула на часы. Приготовлений, максимум, на час, затем – в морг.

«Да уж, я явно не это представляла, планируя свой день неделю назад». Перед глазами пронеслись картинки во всё ещё яркой упаковке чувств: Марья и Леонид на стоянке – жгучая волна ревности и боли, приправленная горечью предательства, красивая машина с безобразной полосой – секундное удовлетворение и стыд. Обзор прошлого закончился также внезапно, как и начался, а София продолжала стоять посреди офиса с назойливым чувством стыда, возникшим по многим причинам, в число которых входила и глупость.

Но эмоций из головы не выветришь, переживая их снова и снова. Лучший вариант отвлечься – совершить какое-нибудь действие, пусть и маленькое.

Размышляя о том, с чего лучше начать: разобраться с одной потухшей лампочкой в гирлянде, в причудливой форме развешенной на потолке, или проверить маленький сюрприз, установленный в центре офиса, София выбрала второе. Сейма любила сладости, особенно красиво оформленные. И милое сооружение в виде фонтана из нежного, белого шоколада должно было поднять ей настроение. Улыбнувшись самой себе, Гаремова уверенным шагом направилась к фонтанчику, мысленно представив, как он будет выглядеть с наполнителем.

Знакомый звук проник в сознание, но, поглощённая приятными мыслями, девушка не обратила на него внимания. Двери лифта открылись, Леонид шагнул в офис, встретившись взглядом с улыбающейся, замечтавшейся Софией.

Лицо рыжей бестии преобразилось в одно мгновение: улыбка исчезла, в глазах отразился спектр чувств, начиная от злости и заканчивая неловкостью. Гаремова быстро изменила направление движения, рванув в угол за стремянкой. С трудом дотащив громоздкое сооружение до места, над которым висела злосчастная лампочка, девушка взглянула вверх. Увиденное не понравилось: слишком высоко. Оглядев присутствующих в поисках подходящей кандидатуры для ремонта гирлянды, София неприятно поразилась. Абсолютно все сотрудники делали вид, что жутко заняты, при этом проводили идеальный мониторинг ситуации на расстоянии. К тому же, они умудрились ловко удалиться от Гаремовой, оставив в доступной близости только Леонида. Оценив это, эмоциональная составляющая личности Софии перевесила разумную составляющую. Слова слишком быстро сорвались с губ:

– Вы мне не поможете? – чужой, равнодушный голос и взгляд, плавно курсирующий между Леонидом, стремянкой и лампочкой.

Патологоанатом не шевельнулся, продолжая с любопытством смотреть на девушку.

Чувства отправили разум в нокаут, и Гаремова ехидно выпалила:

– О, простите, я не подумала. Похоже, вы слишком стары для этого.

Едва различимый «Ох» пронёсся по офису. Фарион закрыла глаза, оценивая масштабы катастрофы. И почему, когда нам кажется, что хуже быть не может, жизнь доказывает обратное.