Текст книги "Ликвидатор"

Автор книги: Юлия Гутиева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 33 страниц)

========== Глава 67 ==========

Иной мир

Кирк научился жить с тем, что совершил когда-то. А после взял за правило известную истину: лучше жалеть о том, что сделал, чем о том, что мог бы, но по определённым причинам не решился. Таким образом, оборотень ни о чём не жалел… до недавнего времени. Пока не почувствовал себя нянькой в детском саду, наблюдая со стороны за потугами кошек в демонстрации боевых навыков.

Новый вожак стаи пум разработал набор тестов, содержащих в себе как физическую, так и психологическую составляющую. И каждый член стаи старался показать мастерство и умение. В плане психологии всё оказалось более менее стабильно и ожидаемо: пумы действовали командой, но подобную команду можно завалить довольно быстро, стоило применить тактику, основанную на подлости и хитрости, другими словами – сыграть грязно. А вот зрелище демонстрации силы выглядело совсем печально: все члены стаи развивались одинаково, вне зависимости от индивидуальных особенностей. Конечно, иногда и они учитывались, но весьма поверхностно. В итоге, оборотни напоминали выпендривающихся детей, усердно повторявших сложные упражнения за взрослыми. Кто-то выше прыгал, кто-то быстрее обращался, но воспроизвести последовательность из выматывающих организм действий на «хорошо» смогли лишь единицы.

Кирк тяжело вздохнул, прикидывая масштаб работы. Возможно, он завысил планку, и пумы никогда не смогут совершить, например, прыжок, подвластный гепарду, но можно пытаться, стремясь к идеалу и усовершенствуя свои навыки.

Вожака отвлекли едва слышные шаги и запах, врезавшийся в память. Предстоящий разговор не сулил ничего хорошего. Мужчина криво улыбнулся самому себе.

– И что ты видишь? – усмехнулась Селеста, окинув Кирка раздражённым взглядом, в глубине которого таилось превосходство.

Охотник гневно посмотрел в сторону Мрачного леса и сурово произнёс:

– Что ты здесь делаешь? – он мог разговаривать с ней спокойно, порой даже подтрунивать, наблюдая за реакцией и развлекая себя. Но мужчина не рассчитывал на частые встречи. Эта женщина мешала сосредоточиться… яркое воспоминание о погибшем брате, да и её влияние на стаю не шло вожаку на пользу.

Пантера улыбнулась одними губами, глаза остались холодными.

– Мне Ливон разрешил.

– И так будет на каждой моей встрече со стаей?

– Если посчитаю нужным.

Кирк опустил голову. С ней не пройдут глупые игры, только правда, возможно, болезненная и жестокая.

– Что ж, хорошо. Я вижу солдат, сильных, смелых, готовых отдать жизнь за стаю… и всё.

Селеста нахмурила брови, ожидая продолжения.

– Они не умеют думать, не умеют быть гибкими. Они не идут вперёд, не работают над собой. Они хорошо устроились, принимая изменения как внешний фактор, имеющий к ним весьма посредственное отношение. Они остановились в развитии.

Глаза пантеры полыхнули опасным огнём, руки сжались в кулаки, девушки процедила сквозь зубы:

– Они готовы умереть за свой мир.

Кирк посмотрел на оборотня тяжёлым, пронзительным взглядом:

– Если ты считаешь, что пушечное мясо – это достойно, и это их предел, тогда нам не о чём разговаривать.

– Ты – скотина! Ты полагаешь, что Демьян был плохим вожаком.

Глаза мужчины сузились, скрыв хрусталики льда, способного погасить огонь предводительницы пантер. Пума приблизился к ней, его губы оказались в сантиметре от её губ:

– Никогда не смей говорить о моём брате. Ты любила его, но для меня это ничего не значит, абсолютно ничего.

Кирк отступил так же резко, как и подошёл.

– Уходи и не заявляйся сюда без приглашения.

Оборотень с трудом сдерживала себя, чтобы не вцепиться в лицо брата Демьяна.

– Ливон доверяет мне, и я нужна, чтобы поддержать их, – слова вдруг показались жалкими, а взгляд, брошенный в сторону чужой стаи, беспомощным.

– Нет, ты им не нужна, разве только подтирать сопли, а позже и кровь, что прольётся во время тренировок, а будет её не мало.

Внезапно Кирк изменился, исчезли напряжённость и напор, мужчина сменил кнут на пряник.

– Селеста, прошу, не мешай мне. Дай шанс доказать… помочь.

Слова пантеры напомнили рык раненого зверя:

– Нам не нужна твоя помощь! Ты издеваешься над ними. Посмотри, как тяжело находиться так близко от Мрачного леса. Ты хочешь, чтобы они стали сильнее, но тебе плевать на их состояние.

Пряник не помог, Кирк вновь взял кнут, на этот раз собираясь быстро закончить затянувшийся разговор.

– Ты права, мне плевать. В них нет огня, и кто тебе сказал, что у них есть время… Значит, всё будет так, как решу я.

Губы женщины дрожали, но охотник продолжал:

– Я не хочу видеть тебя здесь. Ты неверно истолковала слова Ливона. Мне не нужна нянька, которая не так давно бросила собственную стаю на произвол судьбы.

Звонкая пощёчина заставила каждого присутствующего перестать заниматься, сосредоточившись на разборках вожаков.

Кирк улыбнулся, потерев место удара.

– Вот, полюбуйся, их способна остановить обычная пощёчина, причём, не в их адрес. Дисциплины ноль, – затем сделал секундную паузу, устало добавив, – уходи, иначе Мрачный лес окончательно выведет тебя из себя.

На миг Селеста забыла о ссоре, посмотрев на очертания деревьев. От них веяло мощным, незыблемым злом, как и от мужчины перед ней. Одарив Кирка презрительным взглядом, пантера удалилась, грубо заметив:

– Не лес выводит меня из себя, а ты!

«Думай так, если тебе так легче», – пронеслось в голове пумы. Охотник бросил печально-задумчивый взгляд в лес, не понимая, почему силу этого места настолько недооценивают, ведь её можно привлечь и на свою сторону.

– Спектакль окончен, продолжайте, – спокойно произнёс Кирк, сосредоточившись на членах стаи.

Завтра он начнёт разрабатывать программы для каждого с учётом индивидуальных особенностей личности, как физических, так и психологических. Но это будет завтра. А сегодня охотник загоняет стаю до полной потери сил. Сейчас они заняты демонстрацией понтов, что ж, пусть продолжают, пока не начнут задумываться, как количество плавно перевести в качество.

Кайла и Ливон наблюдали за деятельностью Кирка издалека, не нарушая границ и не смущая тренирующихся кошек.

– Ты не доверяешь ему? – тихо спросила королева лиан, задумавшись о чём-то глубоко личном.

– Доверяю, мне просто интересны его методы. Хотя, Кирк знает о нашем присутствии, не смотря на расстояние.

– А Селеста там зачем?

Лев грустно улыбнулся.

– Ей нужно переключиться, нужно занять себя. Кирк выдержит её напор, а она выплеснет злость и боль. Понимаю, жестоко, но бывают ситуации, когда другие методы не сработают, так имеет ли смысл тратить на них время и силы?

– Нет, не имеет, – прошептала Кайла, смахнув слезу.

– А зачем ты здесь? – тихо спросил мужчина, заранее зная ответ.

Кайла всхлипнула, но взяла себя в руки.

– В последнее время у нас с Берком что-то не так… я чувствую это, но логически объяснить не могу. И дело не в расстоянии.

Женщина глубоко вздохнула, ответив прямо:

– Я знаю, что Кирк близок с Мораном. И я хочу посмотреть на того, кто занимает место в сердце ликвидатора. Понять, почему…

Рыдания вновь подступили к горлу. Лев обнял королеву лиан, пытаясь утешить. Он не мог ничего сказать, только остро чувствовал боль девушки, что шептала сквозь слёзы:

– Я тоскую по нему… невыносимо…

Земля

Голос Берка звучал глухо и напряжённо:

– Ты видишь этот знак, Ян?

– Да, – раздалось в трубке, затем наступила тишина.

Ликвидатор ждал две минуты, после осторожно спросил:

– Это то, что я думаю?

– Возможно.

– Тогда почему детали не дают покоя?

Ученик и учитель понимали друг друга без слов, последние использовались исключительно для связки.

Моран услышал, как Вонг откашлялся, напряжённо ответив:

– Этот знак очень похож на знак архаи и каронов, как единения двух сущностей, но это не он. Поэтому детали и не дают тебе покоя. Как, впрочем, и мне.

– Что? – Берк чуть не подавился, переваривая услышанное. – Ты не знаешь, что это конкретно?

– Да, точно не знаю, – выпалил учитель, серьёзно заметив, – я не могу знать всё… несмотря на возраст… Есть знак карона, есть знак архаи, есть знак их единения, но это… нечто новое или, наоборот, настолько древнее, что забыто…

– Как будут новости, позвони.

– Хорошо.

Берк нажал отбой, устало потёр виски и вызвал к себе парочку Ивановых.

– Мы с Сеймой в ближайшее время будем заняты. Ваша задача выполнить работу нашего любимого дельфина – поднять тело в морге.

Реакция брата и сестры заставила ликвидатора улыбнуться.

– Я не… убрать, понимаю, но… – лепетала Марья. Этот был тот редкий случай, когда киллер не могла подобрать слов.

Иван замер у стола шефа с широко открытыми от ужаса глазами. Берк уловил едва слышное:

– Морг… поднять… без Сеймы… нет, только не это.

========== Глава 68 ==========

Земля

Джули переступила порог офиса ликвидатора, собрав волю в кулак, нервы в тугой узел, а силы – их как раз у неё и не было этим ранним солнечным утром.

Смелые, опасные решения, за которые нужно платить… Ночь, наполненная кошмарами, светом, включённым во всех комнатах, и работающим телевизором. Увиденное у пруда перевернуло внутренний мир Фарион, сломав что-то важное внутри. Днём она держалась, как могла. И пусть брюнетку тошнило, пусть она огрызалась на каждое слово Морана, пусть уставилась в тёмные воды реки, узнав правду о Ричарде, все эти «пусть» помогали бороться с человеческими останками, постоянно возникающими перед глазами. Но когда вечером она вышла из машины Берка, когда сделала первые шаги на пути к подъезду, липкий, животный страх заполз за воротник, ловко лёг на плечи и плавно потёк по телу, подчиняя себе каждую клеточку сущности.

Джули практически бежала по лестнице к своей квартире, боясь поддаться панике. Три раза девушка роняла ключи прежде, чем упрямый замок поддался. Переступив порог, Фарион быстро закрыла дверь, сползла по стене и просидела два часа в прихожей, пытаясь прогнать страшное видение.

Темнота, сгущающаяся в помещении, заставила подняться, быстро включить свет во всей квартире, найти новостной канал и только тогда позволить себе передохнуть. Но отдых напоминал прогулку в аду. Расслабившись под горячими струями воды, тело обмякло, и каждое движение давалось с трудом, но память озверела, прокручивая картинки случившегося без перерыва. Смотря в зеркало, Джули видела глаза растерзанной девочки, случайный взгляд в окно возвращал к деталям убийства, а когда измученный организм брюнетки уснул за кухонным столом, горячее дыхание карона коснулось шеи, острые клыки распороли кожу, и Фарион проснулась с криком и слезами.

Она хотела позвонить Гаремовой, но глупое желание не выглядеть слабой загнало в ловушку, да и сколько можно терзать подругу, у неё сейчас проблемы на работе.

Джули уснула под утро, когда рассвет успокоил истерзанную сущность, но получасовой сон не придал сил, особенно, если звонок будильника показался чьим-то надрывным криком.

Первой мыслью было позвонить Берку и взять отгул, но, вспомнив его выражение лица после «прогулки» на станцию «Воробьёвы горы», Джули сглотнула ком в горле, умылась холодной водой и потянулась к косметичке.

Спустя час, разбитая и опустошённая, брюнетка появилась в офисе.

Наташа тихо произнесла:

– Привет. Он тебя искал, – сказала оборотень, бросив опасливый взгляд в сторону кабинета шефа.

– Привет. Но я не опоздала, до рабочего дня ещё… – Джули посмотрела на часы, с ужасом выдохнув. Не то, чтобы она боялась Морана, просто Фарион была очень пунктуальной, и, обнаружив собственное получасовое опоздание, корила себя за слабость, да ещё и после вчерашнего выступления в стиле «возьмите меня с собой, я сильная и прочее».

«Хороша сильная: блевала у пруда, теряла сознание, рыдала, а теперь ещё и опаздывает. О внешнем виде лучше промолчать», – проанализировала брюнетка, бросив измученный взгляд в зеркало. Оттуда на девушку смотрела измождённая незнакомка с чёрными кругами под глазами, бледной кожей, в общем, всеми следами бессонной ночи. И это она накрасилась.

Поблагодарив Наташу, Джули прошла к своему рабочему месту, попутно готовясь к нелёгкому разговору с Мораном.

Мимо проплыли Ивановы с низко опущенными головами. Джули невольно подумала: «Похоже, не мне одной хреново этим солнечным утром».

От улыбки Сеймы стало легче, но взгляд дельфина, задержавшийся на Фарион, разбередил глубокую рану внутри. Брюнетка не могла понять, что конкретно это было, но боль показалась давно знакомой. Сейма скрылась в кабинете шефа.

Джули не могла ни на чём сосредоточиться, утешало одно – «живописные картинки у пруда» постепенно темнели и размазывались, растворяясь в дневном свете и окружающих людях. Уже лучше, осталось пережить разговор с ликвидатором.

Сейма и Берк обсуждали детали предстоящей операции. И хоть место было выбрано безлюдное, Морана волновало число участвующих лиц: он, дельфин, Неменцев, юноша архаи, карон, маньяк, затем ещё один карон и, возможно, тот, кто им управляет.

Ликвидатор устало произнёс:

– Мир рушится, если на планете Земля на окраине Москвы собираются несколько монстров, которых не существует, для страшной игры с множеством неизвестных.

Сейма сурово добавила, копаясь в документах:

– Знаешь, а приманка в виде маньяка… кто он? Монстр или всё же человек?

– Странно, я не считаю эту сволочь ни монстром, ни человеком. Почему?

В кабинете повисло тяжёлое молчание. Все детали оговорены, роли расписаны, но дикое количество «если» не давало поставить точку.

– Это будет сложно.

– Знаю… – слова дались Сейме с трудом, но она должна была сказать, чтобы легче стало двоим, – но не сложнее, чем тогда… со мной.

Пару месяцев назад Моран ни за что бы не поверил, что эти слова сорвутся с губ, но они сорвались:

– Ты ведь понимаешь, я должен был.

– Перестань. Я понимаю, даже лучше, чем ты можешь себе представить, – Сейма на несколько секунд замолчала, тщательно подбирая слова, – вчера у пруда… на миг я увидела себя на месте этой девочки, только мир был Иным, и слово «казнь» жгло калёным железом… Спасибо.

Внезапно Берк почувствовал изменение в оборотне, едва уловимое и тщательное скрываемое, проскользнувшее мимо него смутной тенью.

– Что-то случилось?

Сейма внутренне сжалась:

– Это не важно. Сейчас не время и не место.

Моран тяжело вздохнул, устав от загадок:

– Говори.

Дельфин не заставила себя долго ждать:

– Хорошо, это по поводу Фарион.

Ликвидатор застонал про себя, понимая, как ловко захлопнулась ловушка. Но он сам предложил рассказать. А Сейма продуманно сыграла на чувствах.

– Я видела её сегодня утром.

Тщательная дозированная злость мужчины стала ответным ударом:

– Она опоздала, что не красит ни одного сотрудника.

Сейма произнесла тихо и очень осторожно, пытаясь определить кое-что для самой себя:

– Но ты не видел её?

Ликвидатор нахмурил брови:

– Нет, а что это должно изменить?

– Это не моё дело, – вслух произнесла Сейма, а про себя подумала: «Увидев её, ты не был бы таким жестоким… Надеюсь».

Спустя несколько секунд дельфин выпалила на одном дыхании:

– Ты оставил её вчера одну? Ведь так? Когда вы уехали вместе, я думала, ты её поддержишь.

От Сеймы не ускользнули сжатые челюсти и тлеющий огонь в глубине пронзительного взгляда.

– Я довёз её до дома, на этом всё.

– После всего, что ей пришлось пережить?

Берк шумно выдохнул:

– Если я правильно помню, Иван тоже довёз тебя до дома после встречи из больницы, но затем между вами возникла пропасть, ты решила провести время в борделе, а затем пойти на встречу со мной и Неменцевым. Я ничего не путаю?

Из груди Сеймы вырвалось нечто, похожее на рык. Моран с удивлением поднял бровь, его дельфин начинал показывать зубы. Это злило и восхищало одновременно.

– Нет, ты ничего не путаешь. Но, если ты знаешь детали, значит, следил за мной.

– Ничего личного, Сейма, я боялся потерять тебя. И это было только в первую ночь после твоего возвращения.

Оборотень внимательно посмотрела на мужчину, словно решая какое-то сложное уравнение.

– Не оправдывайся, Берк. Не знаю, как остальные, но мне приятна твоя забота. Я слишком долго была одинока, замыкаясь в себе, и теперь знаю цену подобным поступкам.

Моран поймал себя на мысли, что его сотрудница действительно изменилась.

– И тебя не смущает, что я отдал приказ следить за тобой?

– Нет. Ты же сам сказал – это была одна лишь ночь, значит, всё в порядке. Но…

Ликвидатор откинулся на спинку стула, мысленно приготовившись к словам о Фарион. И почему такие разговоры вызывали смешанное чувство страдания и обретения.

– Но почему ты не проявил заботу о ней?

– Я довёз её до дома. Уверен, до квартиры Джули добралась без приключений.

Сейма тяжело вздохнула:

– Знаешь, самое страшное после того, что довелось ей пережить начинается именно в четырёх стенах.

Женщина горько улыбнулась самой себе:

– Я была уверена, что ты с ней, – поймав сурово-настороженный взгляд Морана, дельфин поспешила исправиться, – Берк, я не имела ввиду секс, это не моё дело… Просто поддержка… Я была уверена: ты с ней или оставил вместо себя Гаремову, иначе этой ночью я была бы рядом с Джули.

Моран произнёс, безжалостно буравя взглядом стену:

– Она сильнее, чем ты думаешь. С чего ты вообще решила, что Фарион требовалась помощь?

– С того, что я ещё помню, какого быть человеком. Ты посмотришь на неё и всё поймёшь. Вот только я никак не пойму твою целенаправленную жестокость по отношению к Джули.

– Это личное, Сейма, и тебя не касается.

– Боюсь, как бы это не коснулось всех нас.

Сейма направилась к двери, но, задержавшись, тихо добавила:

– Знаю, это уже совсем личное, но не могу сдержаться… Мне трудно смириться… как ты можешь до такой степени не понимать и не знать эту женщину, общаясь с ней настолько близко.

Комментарий к Глава 68

Эта глава посвящается постоянному читателю – Катерине (пусть и на другом ресурсе). Спасибо за поддержку, солнце)

========== Глава 69 ==========

Иной мир

Макс повернул голову, присмотревшись к цвету дыма, клубившегося у стен пещеры. Багровый, значит, в понятии времени молодого человека наступил вечер.

«Вообще, почему я называю это дымом? А как иначе назвать? Пар… Бред, но почему нет… Нет, всё же дым. Почему? Не знаю, просто… Дым, и всё тут. Если подумать логически, то дым – дитя огня. Так где же папочка? Хотя, может я просто не вижу пламени».

Макс закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться на ощущениях тела, точнее, оболочки. Смирившись с отсутствием физической боли, «агент 007», находясь в стане врага, не терял даром ни одной минуты – он изучал, воспринимал, улавливал, думал, анализировал и чувствовал, понимая, в этом месте существует пресловутое равновесие, и одно нужно заменить другим. Размышляя об огне и дыме, мужчина настроился на ощущение тепла, его просто не могло не быть в этом аду.

Закрыв глаза и расслабившись, Макс выбросил из головы все мысли, настроив сознательное на восприятие окружающего мира только лишь оболочкой. Время текло привычным порядком, и молодому человеку вдруг показалось, что он растворяется в воздухе, смешиваясь с потоком силы, бурлящей в пещере, и становясь с ним единым целым.

Тихая радость поселилась в груди, плавно переходя в ликование. Получилось, у него, наконец, получилось. Пусть это была попытка двухсотая, но оно того стоило, да и чем ещё можно заняться в аду, как не совершенствовать самого себя, борясь с неизбежностью.

Углубившись в ощущения, Макс почувствовал под пятой точкой мягкое тепло, медленно разливающееся по телу.

Мужчина улыбнулся пришедшей в голову мысли: «Вот что значит чуять задницей», но в следующую секунду испугавшись внезапных перемен, «агент 007» резко дёрнулся, перевернулся и, вытянув руки, упёрся во что-то твёрдое и тёплое.

Мозг взорвала истина: «Я впервые почувствовал, ярко и по-настоящему, словно человек». В следующий миг горечь проникла в душу, выворачивая наизнанку поломанную сущность. Горячая капля упала на руку, задержалась на несколько секунд, затем плавно скатилась, канув в неизбежность. Но она была, была, была… Макс вспомнил слёзы на вкус. Никогда ранее он не чувствовал себя настолько живым. Жаль, откровение пришло к мёртвому.

Успокоившись, молодой человек постарался привести мысли в порядок. Нельзя отчаиваться, он многого достиг, но впереди долгий и сложный путь. Тряхнув головой, «агент 007» взял себя в руки и сосредоточился. Закрыв глаза и прижимая ладони к чему-то тёплому, Макс вслушивался, отдавшись во власть восприятия. Шаги слепого в полной темноте… один, два, три… едва уловимый треск достиг ушей молодого человека, до боли знакомый звук… знакомый с Земли. В решающую минуту подключилась память, нарисовав ночь и лица одноклассников, сидящих у костра.

«Треск горящих поленьев… огонь там… внизу. Я не вижу его, но точно знаю о его существовании. Значит, эта мразь сжигает что-то, а мы видим только дым. Но что и где? И как дым проникает сюда, и почему не пахнет, как положено дыму… Хотя, нужно учиться шире воспринимать мир…»

Макс медленно перевернулся и закрыл глаза, всё же плавать в аду на спине было удобней. Горькая улыбка коснулась губ: слишком много открытий для одного раза. Но, начиная с сегодняшнего вечера, он может не просто болтаться в ауре боли, наблюдая за тем, как чахнут другие, теряя себя, он может исследовать, касаясь и чувствуя, он может, может, может… только отдохнёт немного.

Но отдохнуть не получилось: Арон и Мелисса пришли в пещеру насладиться чужими страданиями. Мужчина и женщина разговаривали, а Макс превратился в одно большое ухо. Многое по-прежнему оставалось непонятным, но информация никогда не бывает лишней. Коалиция, кароны, ликвидатор, наёмник, Земля, Иной мир. Из всего вышесказанного «агент 007» усвоил одно: место, где он обитает называется Иным миром, именно сюда попадают люди после смерти. Но в какой части этого самого мира Макс находился – оставалось загадкой.

«Как я и думал раньше, пахнет контрабандой несчастных душ. И я в их числе. Вот зараза, даже на справедливый суд попасть не смог. Везде коррупция: и в жизни, и в смерти. А мы-то наивные надеемся на высшую справедливость. Хрен».

Сверху послышались страстные стоны, Макс скорчил гримасу, размышляя о том, почему эта парочка приходит трахаться сюда, другого места нет что ли?

Внезапно забытое возбуждение охватило оболочку, глаза мужчины округлились, когда он увидел своё достоинство в полной боевой готовности.

«Что ж, я научился ощущать, теперь получаю. Долбанное равновесие сил… И что мне с этим делать?»

Странное чувство овладело молодым человеком: с одной стороны, он гордился тем, что отличался от остальных оболочек, которые бесцельно плавали, постепенно растворяясь и превращаясь в белесые дымки, кружащиеся под сводами пещеры, с другой, одна из важных составляющих мужчины в порядке и функционирует, вот только в этом месте на подобное явно не рассчитывали, и это напрягало. Со столь разительными отличиями нужно было как-то жить дальше. Как? «Агент 007» не имел ни малейшего представления.

«Все души, как души, а у меня член стоит… жесть».

Земля

Не в силах сосредоточиться на работе в ожидании разговора с шефом Джули разглядывала гирлянды на потолке. И пусть они были выключены, брюнетка помнила мягкие, манящие огоньки, странным образом дарующие измученной душе ощущение покоя.

Погружаясь в уютное тепло, краем сознания Фарион уловила раздражитель, он напоминал чёрную точку на чистом листе бумаге, но чем больше девушка думала об этом, тем быстрее точка превращалась в пятно.

Что мешало наслаждаться минутой тишины, расслабившись и думая о хорошем? Покопавшись в себе, Джули быстро нашла ответ – всё та же гирлянда. И как такое возможно?

Брюнетка продолжала смотреть на украшение, не заметив, как отрешилась от окружающего мира, открыв себя восприятию. Море света на потолке, созданное руками Гаремовой в подарок Сейме. Чистое, искреннее, волшебное. Да, всё так и было в самом начале, но потом случилось нечто, изменившее память ощущений от предмета. Что именно?

Фарион закрыла глаза, застыв на границе сознательного. Чёрное пятно превратилось в кляксу, которая быстро расползалась по белому листу. Чужая боль, дремавшая внутри, проснулась, заставив Джули резко открыть глаза и громко выдохнуть. Боль ликвидатора, сильная и пульсирующая, подкрадывалась к ослабленной сущности в надежде завладеть разумом. Брюнетка вцепилась в край стола, пытаясь восстановить дыхание и не поддаться панике. Вот что несла гирлянда вместе с покоем – его боль и часть его силы. В восприятии одного предмета волей судьбы смешались два противоположных чувства. Девушка вспомнила, как ощущение накрыло в первый раз, вспомнила, как застыла посреди офиса со слезами на глазах, вспомнила голос Морана и мысли о том, как он может с этим жить. Но в прошлый раз реальность обрела форму наваждения, разбившегося у ног Джули. Сейчас это было нечто большее – энергия, вызванная Фарион, пусть и против воли.

Костяшки пальцев побелели, но брюнетка продолжала держаться за край стола, как утопающий за соломинку. Оглядевшись по сторонам, девушка немного успокоилась, убедившись, что за ней никто не наблюдает. Но сила, бурлящая в хрупком теле, по-прежнему не желала отступать.

Джули напряглась, пытаясь вытеснить чужеродную энергию. С каждой секундой борьба становилась жёстче: Фарион казалось, будто её грудную клетку сдавили чудовищными тисками. Невыносимо трудно дышать, острая боль раскалывает голову, окружающие предметы расплываются.

В какой-то миг Джули поняла: сила и боль Морана – не прошедшие чувства, идущие фоном, не энергия, существующая сама по себе, они живые и дышащие, они – часть хозяина, и чем дольше девушка будет с ними бороться, тем болезненней окажется поражение.

Мыли завертелись, подталкивая Фарион к единственно верному решению: «Когда я успела впустить часть его в себя? Когда сделала чужую боль своей собственной? И если это случившаяся неизбежность, то как жить дальше? В прошлый раз он появился, и наваждение разбилось, а может, наваждение и разбилось, а реальная энергия успокоилась внутри меня, его энергия… Может, следует перестать сопротивляться?»

Джули отпустила несчастный стол, не делая резких движений, осторожно облокотилась на спинку стула и закрыла глаза, приготовившись к худшему. Но худшего не случилось. Боль ликвидатора успокоилась, свернулась клубочком на сердце у Фарион, укутавшись в одеяло из тьмы, несущей столь знакомые тепло и покой.

Спустя пять минут брюнетка открыла глаза. От пережитого хотелось выть, но девушка не имела на это права. Ступив на тропу партизанской войны со своим шефом, Джули понимала – дальше будет только хуже. Каким-то чудовищным образом она оказалась связана с ликвидатором. И выбор сделан, значит, нужно терпеть и идти дальше… во тьму.

Фарион ещё раз внимательно осмотрела офис, взгляд упал на ежедневник Сеймы, который оборотень часто забывала положить в сейф.

«Что ж, это и будет следующим шагом», – сказала Джули самой себе, стараясь не думать о таких понятиях, как дружба, честность и порядочность.