Текст книги "Милый, единственный, инопланетный (СИ)"

Автор книги: Юлия Монакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

О господи. Лиза постаралась сохранить хладнокровное выражение лица.

– И что же, вы… поцеловались? – поинтересовалась она.

Илья снова замотал головой.

– Нет. Я сказал ей, что не хочу.

– Наверное, ты ей нравишься? – предположила Лиза, но снова попала мимо.

– Ей нравлюсь не я, а её сосед Данила. Но при этом он в неё не влюблён. Почему в любви всё так странно и непросто?

– Ох, это действительно сложный вопрос, – Лиза улыбнулась. – Вот поэтому о любви и написано столько книг, песен и стихов – люди пытаются разобраться в данной теме… Но любовь редко поддаётся рациональному объяснению. Ты просто любишь человека – и всё.

– За что?

– Ни за что, просто так. За его улыбку. За его взгляд и голос. За то, что он не похож на всех остальных…

– Глупости. Это полная чушь. Так не бывает, – отозвался Илья.

Лиза усмехнулась.

– Это кажется глупостью ровно до тех пор, пока сам не испытаешь. Вот влюбишься когда-нибудь – и поймёшь.

– Я не собираюсь влюбляться, – упрямо возразил Илья. – Нет, нет, никогда не собираюсь. Это не для меня.

77

Когда они с Ильёй вошли в массажный кабинет, Лизино сердце ухнуло куда-то в живот. Она волновалась как школьница. Машинально одёрнув подол легкомысленного жёлтого сарафанчика, в котором она и в самом деле выглядела как девчонка, а не как тридцатилетняя женщина, Лиза робко улыбнулась Тимке. Тот поднялся из-за стола им навстречу и весело поздоровался с обоими.

– Доброе утро, – глаза его опалили Лизу таким жаром, что она вспыхнула, но Берендеев тут же сделался деловито-сосредоточенным – кивнул Илье на кушетку и велел раздеться до трусов.

Сеанс массажа Тимка вёл неторопливо, но очень уверенно. Лиза залюбовалась его движениями, его сильными руками. Сначала он подложил под спину Илье скалку, завёрнутую в полотенце, и мимоходом заметил:

– Ты можешь проделывать это с Ильёй дома самостоятельно. Дёшево и сердито! Можно и без скалки. Просто валик из полотенца – под поясницу и под лопатки…

Лиза усомнилась было в эффективности этого странного кустарного метода, но решила не возражать. Однако по лицу Ильи было видно, что лежание на скалке даётся ему не так уж легко. Он то бледнел, то краснел, то покрывался испариной, но на вопросы Тимки “Как ты, парень?” неизменно отвечал, что нормально.

– Мужик. Терпишь, – негромко похвалил его Тимка, а затем вдруг добавил официальным тоном:

– Лизюкова, можно тебя на минутку?

– Да, конечно, – испуганно отозвалась она, подумав, что у Ильи какие-то серьёзные проблемы.

Берендеев вывел её за руку из кабинета, сказав напоследок Илье:

– Лежи и не шевелись пять минут.

Не успели они выйти за дверь, как Тимка огляделся по сторонам, торопливо прижал Лизу к стене и быстро поцеловал.

– Я так скучал по тебе, – прошептал он.

– Мы же расстались всего семь часов назад! – поддразнила счастливая до неприличия Лиза. Тимка покачал головой и повторил:

– Я так скучал по тебе… Увидимся сегодня вечером? После отбоя, – он подмигнул, намекая на время, когда Илья будет спать.

– Я подумаю, – кокетливо отозвалась она. Тимка снова приник к её губам с торопливым поцелуем, а затем, тяжело вздохнув, дал понять, что пора возвращаться в кабинет.

Перевернув Илью на живот, Тимка принялся ощупывать его позвонки.

– Ух, поясница – как у сорокалетнего мужика, который полжизни грузчиком отработал. Ладно, это мы поправим, – пообещал он, начиная аккуратно массировать проблемные места. – Спину повело хорошо уже, но это мы тоже уберём… и на ногах мышцы тоже забиты. Илья, у тебя болят ноги?

Тот отрицательно помотал головой.

– Видимо, уже настолько привык к боли, что перестал её замечать, – вздохнул Тимка, ни на секунду не отрываясь от своего занятия: растирал, массировал, надавливал, щипал и похлопывал. – Не дрейфь, Лизюкова, за десять сеансов мы из твоего Илюхи совсем другого человека сделаем!

Лиза была готова ему поверить: итог первой сорокапятиминутной процедуры был просто изумительным. Когда Илья встал и оделся, его осанка изменилась до неузнаваемости, плечи расправились назад, спина выпрямилась. Лиза смотрела на сына и не могла поверить собственным глазам.

– Илья, как ты себя чувствуешь? – спросила она с опаской.

– Нормально, – ответил он.

– Ничего не болит, не тянет?

– Нет.

Лиза обернулась на Берендеева с сияющими глазами:

– Тимка, он прямой!

Тот усмехнулся её наивному восторгу.

– Что, собственно, и требовалось…

– Спасибо тебе! – она едва не кинулась ему на шею, удержало лишь присутствие сына.

– Ну что, Илья, жду тебя завтра в то же время, – произнёс Тимка, повернувшись к своему юному пациенту, а затем покосился на Лизу и добавил беззвучно, одними губами:

– До вечера!

Они уже вышли из санатория, когда Лиза вдруг вспомнила, что забыла в кабинете свой мобильный телефон. Взгляд её упал на лавочку возле забора.

– Илья, сядь здесь и жди меня, никуда не уходи, понял? Я сейчас вернусь…

Она торопливо вошла в главный корпус, пробежала по вечно пустому коридору и деликатно стукнула в дверь – на всякий случай.

– Входите, – откликнулся почему-то не Тимкин, а женский голос.

Лиза приоткрыла дверь и обнаружила, что Берендеева в кабинете нет, а на кушетке, прикрываясь простынкой, сидит блондинка лет двадцати пяти, закинув ногу за ногу.

– Тимура Андреевича нет, он будет через десять минут, – сообщила блондинка. – Вы на сеанс? Только сейчас моя очередь, я по записи…

– Нет-нет, мне просто телефон забрать, извините, – смутилась Лиза. – Я с предыдущего сеанса.

– Вы давно ходите на массаж к Берендееву? Вам нравится? – с любопытством спросила девушка.

– Да я, собственно, только начала… – запнувшись, ответила Лиза, не уточняя, что вообще-то на массаж ходит её сын, а не она сама. – Вроде всё хорошо.

– Ох, он крутой специалист! – с воодушевлением воскликнула собеседница. – Я просто таю под его руками! Растекаюсь лужицей, – поделилась она и заговорщически подмигнула. – И какой мужик потрясающий, просто роскошный экземпляр… не находите?

– Не знаю, – смущённо пробормотала Лиза. – Я к нему не присматривалась.

– Жаль только, что женат, – вздохнула блондинка. – Даже на короткий роман во время отпуска рассчитывать не приходится.

Лизу словно окатили ведром ледяной воды.

– Женат?! – переспросила она. – Тимк… Тимур Андреевич?

– Ну да.

– А вы откуда знаете?

– Да все знают, – вздохнула девушка. – Я как в этот санаторий заселилась, сразу справки о Берендееве навела. Мне медсестричка из процедурной сказала, что он женат. Она и паспорт видела…

Больше Лиза ничего не слышала. Молча взяла телефон и, машинально кивнув, покинула кабинет.

Всё такая же оглушённая, она вышла из корпуса и побрела по дорожке в тени деревьев. Уже покинув территорию санатория и сделав около полусотни шагов, Лиза вспомнила об Илье, которого оставила сидеть на лавочке – прошла мимо сына и даже не заметила этого…

Лиза развернулась и медленно двинулась обратно. Илья послушно дожидался её там, где она его оставила.

– Мам, давай сейчас пойдём на море? – попросил он, завидев её.

Лиза рассеянно кивнула, даже не расслышав, что он сказал.

78

НАШИ ДНИ

Марина, сентябрь 2019

– Послушай, я и в самом деле не понимаю… – мама смотрит на меня в искреннем недоумении, между бровями залегла страдальческая морщинка. – Что это за демарш? Кому и что ты хочешь доказать?

– Никому и ничего, – я продолжаю укладывать вещи, которые понадобятся мне на первое время, в дорожную сумку. – Просто переезжаю к своему парню.

– Но… что это за спешка? Куда так торопиться? Вы что, не можете потерпеть?

– Зачем терпеть, мам? – откидываю упавшие на глаза волосы и, выпрямившись, удивлённо смотрю на неё. – Нам хорошо вместе. Он предложил жить у него. Я согласилась. Вот и всё!

– Но это так… – она пытается подобрать подходящее слово, – демонстративно, словно ты мстишь нам за что-то. И это твоё вчерашнее показательное выступление за ужином с Логиновыми… Что с тобой происходит, Мариш?

– Мамочка, – я улыбаюсь ей от всего сердца, – ну какая месть, о чём ты говоришь? Просто твоя дочь выросла, а ты и не заметила. Я влюбилась, понимаешь? Это совершенно естественно в моём возрасте…

– Естественно влюбляться в нормальных парней, а не в психически нездоровых! – парирует она. – Подумай, каково мне сейчас?! Я, разумеется, не могу тебе запретить совершить этот идиотский – да, крайне идиотский! – поступок, но, дочка, мы же все волнуемся за тебя! И папа, и бабушка… А что, если этот мальчик… что, если он тебе как-нибудь навредит? Вдруг он обидит тебя, причинит боль…

Я скептически фыркаю.

– Ну, ты бы его ещё в маньяки записала. Он добрейшей души человек. И он не псих! Он никогда намеренно меня не обидит.

– Да откуда тебе это известно?! – взрывается она. – Насколько хорошо ты успела изучить его характер и привычки? Как давно вы с ним познакомились?

– Лучше тебе этого не знать, – честно отвечаю я.

Мама закатывает глаза.

– То есть вы едва знакомы – но тем не менее собираетесь вместе жить? Чем ты вообще думаешь? Прежде чем решаться на такой серьёзный и ответственный шаг, человека нужно узнать. О какой любви может идти речь в принципе?! Это дурь и блажь.

– Между прочим, дедушка влюбился в бабушку с первого взгляда и сделал ей предложение прямо в день знакомства. Они прожили вместе много счастливых лет, – невинным голоском напоминаю я. – Считаешь, у них тоже были дурь и блажь?

Как всегда, когда ей нечего возразить, мама выразительно закатывает глаза и делает вид, что её утомило моё упрямство.

– Мы благополучно перескочили твой переходный возраст, я так радовалась этому… но, похоже, он тебя всё-таки настиг, хоть и поздновато, – вздыхает она. – Твой переезд выглядит как дурацкий подростковый бунт!

– Значит, это и есть дурацкий подростковый бунт, – устало выдыхаю я, застёгивая молнию на сумке. Мне тоже надоело спорить и оправдываться.

– Но ты нас хотя бы познакомишь со своим молодым человеком?! – восклицает она почти в отчаянии. – Мы же должны знать, кто он такой… как, кстати, его зовут?

– Вообще-то, именно с этого надо было начинать, – замечаю я сухо. – Илья. Его зовут Илья. И да, я вас обязательно познакомлю. Попозже. Когда он будет готов.

– И с его семьёй мы тоже непременно должны встретиться и поговорить, – добавляет родительница. – Узнать, что это за люди…

– С отцом Илья не общается, его воспитывала мама. И, кстати, она от меня тоже совершенно не в восторге.

Подхватываю сумку и, бросив последний взгляд на свою комнату, выхожу.

Бабушка сидит у себя в кухонном царстве, не вмешиваясь в наш с мамой разговор, и тихонько сморкается в платочек, тоже искренне переживая из-за моего ухода. Могу её понять: во времена её молодости девушки не так часто съезжались с парнями до свадьбы. Хорошо, что папа ещё не вернулся с работы – вынести ещё и его молчаливый укор мне точно было бы уже не по силам.

– Бабулечка, ну зачем ты плачешь? – я целую её сначала в одну щёку, потом в другую. – Я же буду очень часто приезжать. Разве я смогу жить без твоих пирожков?!

Она беззвучно шепчет что-то и крестит меня, отчего мне делается совсем неуютно. Словно на войну провожают, ей-богу!

– Ладно, – я чмокаю напоследок Веника в толстое мохнатое пузо и натянуто улыбаюсь, – мне пора. Папе передавайте привет, я ему потом сама позвоню.

– Звони, почаще звони, Маринушка! – умоляюще произносит бабушка. – Храни тебя бог.

Пока я еду к Илье, настроение делается всё паршивее и паршивее. Немудрено – после такого-то, чуть ли не траурного, прощания с домашними! Нет, я не жалею о согласии, которое дала Илье, и всё-таки… всё-таки с поддержкой семьи мне было бы куда легче сделать этот шаг. Мне, конечно же, страшно. И пусть я не сжигала за собой мосты и знаю, что смогу вернуться обратно, если что-то вдруг пойдёт не так, всё равно меня потряхивает от волнения.

– Я выделил тебе три полки в шкафу. Достаточно? – спрашивает Илья буквально с порога, в некотором ужасе глядя на мою – совсем небольшую – сумку.

– Да, спасибо.

– Мне нужно работать, – сообщает он и, развернувшись, уходит к своему компьютеру. Я остаюсь в прихожей одна и чувствую себя дура дурой. Не то чтобы я ждала, что Илья поможет разбирать моё шмотьё, но… он мог хотя бы не бросать меня в такой момент в одиночестве. Неужели он не понимает, как мне страшно и неуютно сейчас? Впрочем, о чём это я – конечно, он не понимает.

Я быстро раскладываю свою одежду по полкам, расставляю баночки-скляночки и тюбики в ванной, ставлю на кухонный стол свою любимую чашку с Эйфелевой башней и надписью “Salut Paris!” Я привезла её из Парижа, куда мы с родителями ездили на моё восемнадцатилетие, и с тех пор пью чай и кофе только из неё.

– Илья, может, хочешь чаю? – кричу я ему из кухни. Он не отзывается. Я заглядываю в комнату и обнаруживаю, что он сидит за компьютером, сосредоточенно что-то набирая на клавиатуре и пристально вглядываясь в монитор.

Подхожу и обнимаю его за плечи. Илья вздрагивает.

– Не надо… не надо меня сейчас трогать, – говорит он, явно напряжённый. – Я же сказал тебе, что работаю.

– Извини, – я стараюсь сделать вид, что не обиделась. – Просто мне скучно. А ещё я приготовила чай… Хочешь?

Он молчит, увлечённо стуча по клаве.

Я ухожу на кухню, выпиваю свой чай в гордом одиночестве, залезаю в соцсети с телефона и немного переписываюсь с Лёлькой, притворяясь, что всё хорошо.

Слышу, как Илья двигает стул в комнате и идёт мыть руки.

– Ты передвинула мои вещи на полке в ванной! – он появляется в дверях кухни и выглядит ужасно расстроенным. – Ты должна была спросить.

– Прости, но мне тоже нужно было поставить туда кое-что из своего, – отзываюсь я чуть резче, чем хотелось бы. – Не могу же я всё время пользоваться мужским шампунем и гелем для душа!

– Ты должна была спросить… – повторяет он, и тут вдруг его взгляд падает на мой французский сувенир.

– Что это? – спрашивает он в шоке.

Я пожимаю плечами.

– Всего лишь чашка.

– Зачем? У меня достаточно чайных чашек. Твоя здесь совершенно не нужна. Она мне не нравится. Она не сочетается с остальными по цвету, дизайну и размеру.

– Это моя любимая чашка, Илья! – психую я, повысив голос. – Из Парижа! Я привыкла пить из неё чай!

Он отступает на шаг и нервно дёргает себя за прядь волос.

– Ты кричишь, – произносит он утвердительно.

– Я не кричу, просто…

– Нет, ты кричишь, – глаза у него делаются обиженными, как у ребёнка.

– Ну извини! – я протискиваюсь мимо него и сердито иду в спальню.

– После того, как попьёшь чай, чашку нужно мыть, – добавляет он мне вслед.

Прекрасно. Просто прекрасно!

79

Ложусь на кровать и крепко зажмуриваюсь, чтобы удержать давно рвущиеся наружу слёзы. Получается не очень.

Слышу, как Илья возвращается за свой стол и спокойно возобновляет работу. Слёзы всё-таки текут из-под плотно закрытых век, я с трудом сдерживаюсь, чтобы не начать громко всхлипывать. Может, мама права, а мы с Ильёй и правда поторопились?

Чувствую болезненный спазм внизу живота, и меня осеняет догадка. Иду в ванную и убеждаюсь в том, что была права – это действительно месячные. Я совсем забыла, что они должны были вот-вот начаться! Теперь понятно, почему меня так колбасило в последние пару дней: банальный ПМС. Хорошо, что я захватила с собой прокладки…

Живот неприятно ноет. Я возвращаюсь в спальню и ложусь на бок в позу эмбриона, поджав ноги и обхватив себя руками. Месячные всегда проходят у меня болезненно и нервно, на эмоциональных качелях – неудивительно, что я чувствую себя такой несчастной.

В дверях спальни появляется Илья.

– Ты сердишься на меня, – констатирует он, заметно нервничая и вцепившись в спасительный спиннер.

– Не на тебя. Скорее, на себя, – нахожу в себе силы улыбнуться. – На самом деле, я действительно немного раздражена сейчас, потому что у меня… – на секунду задумываюсь, как бы поделикатнее преподнести Илье эту информацию, но затем вспоминаю, с кем имею дело, и честно говорю:

– У меня менструация. Это довольно неприятные ощущения. Потому и настроение плохое.

Он кивает, приняв к сведению мой ответ, и молча уходит.

Я закрываю глаза, уговаривая себя не расстраиваться. Ну да, Илья не умеет считывать чувства и эмоции других людей… Тем более если это касается исключительно женской физиологии. Глупо было бы ожидать, что он усядется возле меня, начнёт гладить по голове и приговаривать: бедненькая моя, маленькая, несчастненькая девочка, дай-ка я тебя поцелую, чтобы ничего не болело. Забудь, Марина. Это – не про Илью…

Минут через пятнадцать, когда нытьё внизу живота становится менее болезненным, я начинаю клевать носом и уплывать в сон. Но в это время в спальню вновь входит Илья и присаживается на кровать рядом со мной. В руках у него – стакан воды и таблетка но-шпы.

– Прими лекарство, – говорит он. – Я прочитал в интернете, что с менструальными болями помогут справиться спазмолитики.

– Спасибо, – ошеломлённо отзываюсь я, приподнимаясь на постели и забирая у него стакан.

– А ещё я заварил чай из листьев мелиссы и ромашки. Говорят, что это тоже работает. У тебя нет аллергии на мёд?

– Н-нет…

– Лучше всего пить травяные чаи именно с мёдом. Могу налить в твою дурацкую чашку. Также помогают лёгкие круговые поглаживания живота по часовой стрелке. Если хочешь, я могу погладить.

– Очень… мило с твоей стороны, – отзываюсь я. – Обо всём этом ты прочитал в интернете?

– Да, – кивает Илья. – У меня же нет менструаций, откуда мне знать, как обычно полагается себя вести в подобных ситуациях.

Затем он набрасывает на меня плед и поясняет:

– Лучше полежать немного в тепле. В некоторых случаях обычное тепло имеет даже больший эффект, чем медикаменты. Надеюсь, я всё сделал правильно и это сработает.

Мои глаза снова наполняются слезами – но на этот раз слезами благодарности. С чего я взяла, что Илья не сможет обо мне позаботиться? Он делает это постоянно – пусть не словами, а поступками. Но ему небезразлично всё, что со мной происходит.

Ему небезразлична я.

80

ПРОШЛОЕ

Лиза, июль 2009

Лиза не помнила, как прожила тот бесконечно длинный день.

Внешне она держалась бодрячком: спокойно общалась с сыном, ходила с ним на пляж, затем отвела его пообедать в кафе, а после отпустила покататься с Галинкой на великах, но внутри как будто застыла.

Телефон Лиза на всякий случай отключила – боялась, что Тимка начнёт звонить или писать, чтобы условиться о вечерней встрече. Она не могла, не хотела, не готова была с ним сегодня встречаться… В голове была такая каша, что она даже не пыталась в ней разобраться. Знала только одно – то, что делал Тимка, женатые люди не должны позволять себе ни при каких обстоятельствах.

Возможно, впрочем, что та блондинка просто ошиблась, напутала, недопоняла… Но ведь и сама Лиза задумывалась о том, что Берендеев не может быть одиноким. Он мечтал иметь семью – что могло ему помешать? Это нормально, если он женат. Нормально, но… очень и очень больно. Наверное, надо было просто поговорить с ним прямо и расставить все точки над “ё”, но пока что у неё банально не хватало смелости. Лиза боялась, что самым глупым образом расплачется на его глазах…

С самого детства она испытывала огромный дефицит нежности и любви. Потребность быть любимой ныла в ней, как больной зуб. И ведь нельзя было сказать, что её не любили вовсе: родителям, конечно же, она была дорога, но… всё равно львиную долю внимания они уделяли старшей сестре Лариске, которая так и осталась “бедняжкой Лорочкой” по жизни. Мать с отцом боялись лишний раз проявить заботу к младшей дочери, чтобы тем самым не ранить чувства старшей, которая умело манипулировала на чувстве вины взрослых и на том, что отец ей не родной.

Затем Лиза влюбилась в Тошина. Любовь, за которую ей было сейчас мучительно стыдно… Стыдно, что она растратила столько времени и сердечного тепла не на того человека, ведь Олегу её любовь была просто не нужна. Максимум, чего он от неё хотел – это быстрого, ни к чему не обязывающего перепихона. Добился своего он лишь однажды – с лёгкостью, просто дав Лизе выпить стакан палёного алкоголя. Ни о какой любви здесь речи, конечно же, не шло. Даже пожив в браке, Лиза так и не узнала, каково это – быть любимой.

Не получила она любви и от своих партнёров, с которыми недолго встречалась. Во многом потому, что сама не могла дать им ничего взамен. Сердце молчало, будто в него попал осколок кривого зеркала из сказки о Снежной королеве…

Материнская любовь? Любовь к сыну и любовь сына? Даже тут судьба над ней посмеялась: Илья, несомненно, был к ней очень привязан и даже любил по-своему, но он не умел этого выразить. Даже просто уговорить его на то, чтобы он обнял её, было нелегко и явно доставляло сыну физический дискомфорт. Бог подарил ей ребёнка, который неспособен был демонстрировать свою любовь.

И вот теперь с Тимкой… Лизе вдруг ненадолго показалось (глупо, должно быть), что это тот самый человек, который сможет полюбить её по-настоящему. Но самое-то удивительное – она откликалась на это чувство и телом, и душой. И когда она доверилась и открылась, когда ей почудилось, что она оттаивает – вдруг получить такой удар…

Значит, Тимка был с ней не совсем честен, раз умолчал о своём браке. А может, он просто не планировал ничего, кроме лёгкого флирта или, быть может, даже секса? Короткий южный роман с подругой школьных лет – Лиза уедет и никто ни о чём не узнает…

Первым трусливым порывом было сбежать. Собрать вещи, отдать хозяйке ключи и – если повезёт – вернуть хотя бы половину денег за проживание, уплаченных вперёд. А затем взять Илью и рвануть на вокзал.

Но… Лиза видела, как изменился сын всего за несколько дней! Каким он стал свободным, раскованным, практически счастливым. Ему полезны морской воздух и вода. Срывать его с места и тащить домой, в пыльную загазованную Москву, только потому, что его мать сошла с ума? Эгоистично и глупо. Остаться в Крыму, но сменить адрес, чтобы Берендеев не смог их найти? Вряд ли она так легко подыщет свободное и недорогое жильё в разгар сезона.

Да, ей необходимо было откровенно поговорить с Тимкой, осталось только выбрать время. В конце концов Лиза решила, что встретится с ним завтра утром вместо сеанса массажа. Жаль было, конечно, бросать только начатое, Илье действительно стало значительно лучше после одного-единственного раза, а полный курс вообще сделал бы из него другого человека. Но нет, нет… она так не могла. Лучше уж найти другого специалиста.

Несмотря на то, что Лиза давно избавилась от розовых очков, против воли ею снова и снова овладевала глупенькая надежда: а может, это всё-таки ошибка? Вдруг у Тимки нет никакой жены? Может, он даже сам распускает эти слухи, чтобы особо любвеобильные клиентки не строили ему глазки… Ну а почему нет?

Она лежала на кровати, прислушиваясь к ровному дыханию спящего Ильи. Время перевалило за половину двенадцатого, но, несмотря на предыдущую бессонную ночь, сна у Лизы не было ни в одном глазу…

И вдруг раздался короткий и осторожный стук в окно.

81

Лиза сразу же поняла, кто был незваным ночным гостем, и сердце пустилось вскачь. Быстро встав с кровати, она на цыпочках подбежала к окну и приоткрыла раму.

– Лиза? – раздался негромкий Тимкин голос. – Можешь выйти ненадолго? Надо поговорить…

– Сейчас, – шепнула она, уже нашаривая одной ногой пляжный шлёпанец. Губы пересохли от волнения, ладони вспотели, и всё-таки где-то в глубине души взметнулась радость – от того, что он пришёл, от самого звука его голоса…

Лиза осторожно приоткрыла дверь и выскользнула на свежий воздух, тут же почувствовав, как крепкие сильные ладони обхватывают её плечи.

– Что случилось, Лизюкова, чёрт побери? – вопросил он с недоумением. – У тебя весь день телефон выключен… Я и писал, и звонил… У тебя всё в порядке? А где Илья, как он?

Лиза почти не видела в ночи его лица и сейчас благодарила бога за эту кромешную тьму, иначе Берендеев рассмотрел бы её несчастные глаза.

– Скажи, а как твоя супруга относится к тому, что ты шляешься по ночам с другими женщинами по ресторанам и целуешься с ними под окнами?

Он отпустил её. С шумом выдохнул. Горько усмехнулся.

– Доложили уже…

Сердце сжалось. Так значит, это правда. Всё правда…

– Ну, во-первых, – начал он, – я не шляюсь с другими женщинами. Ты единственная, кого я пригласил поужинать и… кого поцеловал. Во-вторых… и это касается жены…

– Ну давай, скажи, что это не то, о чём я подумала! – злые слёзы уже подступали к глазам, и фраза прозвучала ехидно. – И что всё не так, как мне кажется. Что всё неоднозначно…

– Лиз… это действительно не то, чем кажется. Всё и правда неоднозначно, как бы тупо это ни звучало!

– Но ты женат?

– Я женат. Но…

Лиза истерически расхохоталась:

– Но с женой у вас нет никаких отношений, и ваш брак давно изжил себя, став простой формальностью?

Он отступил на шаг, беззащитный под её напором.

– Да, так и есть…

– Кто бы сомневался, – язвительно протянула она. – Скажи ещё, что она больна и ты не можешь от неё уйти, потому что тебя держит чувство долга…

– Можешь мне не верить, но это правда так! – почти закричал он.

– Господи, как глупо, – выдохнула Лиза разочарованно. – Я думала, ты умнее и придумаешь отмазку поубедительнее. Ты же пользуешься классическим шаблоном женатых мужчин, которые оправдывают свои походы налево…

– Ты мне всё-таки не веришь, – констатировал Берендеев.

– Извини, но – нет. Не верю и не хочу верить.

– Позволь мне хотя бы объяснить…

– Объяснить что? – перебила она.

– Что я к тебе чувствую, – сказал он тихо.

– Зачем, Тимка? Зачем… – голос предательски дрогнул и сорвался. – Ты даже не представляешь, как мне больно сейчас.

– Лизка… Глупая, бестолковая Лизюкова… думаешь, мне не больно? – его ладони снова легли ей на плечи, и она не нашла в себе сил отстраниться. Впрочем, он и не делал больше ничего недопустимого – просто приобнял. – Я же тебя столько лет любил. С тех самых пор, как мы познакомились.

Лиза задохнулась от этого откровения.

– Любил? Ты любил меня?!

– Сначала в школе и потом ещё несколько лет после выпуска…

– Почему ты никогда не говорил мне об этом?

– Ты бы не услышала, – он невесело усмехнулся. – А если бы и услышала – не поверила и не поняла бы… Тогда я был тебе не нужен. По крайней мере, не нужен как парень. Именно поэтому я и оставался просто другом. Это же лучше, чем ничего.

Лиза не выдержала, уткнулась лбом ему в грудь и наконец расплакалась.

– Идиот… ну какой же ты идиот… ведь если бы я знала раньше… если бы ты сказал мне… может, со мной не случилось бы всего того дерьма… и этого нелепого брака…

– Ты развелась с Тошиным? – спросил он глухо. Лиза кивнула.

– Конечно… давным-давно…

– Я не знал. Чёрт, я ничего не знал, потому что боялся искать о тебе любую информацию, мне просто очень хотелось… вылечиться от этой своей любви, понимаешь?

Он погладил её по волосам. Лиза отстранилась и взглянула ему в лицо, пытаясь рассмотреть в темноте его выражение.

– Вылечился?

– Я честно думал, что меня отпустило… а вот увидел тебя вчера – и как с катушек слетел. Даже не предполагал, что меня опять так резко накроет. Лиз, ты – самое лучшее, что было в моей жизни.

Она снова захлебнулась слезами.

– А… твоя жена?

– Мы учились вместе в институте. Она была мне хорошим другом – правда, так и не смогла стать лучшим другом… каким была для меня ты. Но мне казалось, что брак с ней – отличный способ окончательно тебя забыть и распрощаться с детскими иллюзиями.

– Она больна?

– Да, уже давно и, к сожалению, без надежды на восстановление. Если использовать медицинскую терминологию, то…

– Не надо, – Лиза закрыла ему губы ладонью. – Не надо подробностей. Не хочу чувствовать себя ещё больше виноватой перед ней.

Его пальцы до боли стиснули её плечи.

– Ты ни в чём не виновата, Лизка! Прекрати! Я просто дурак. Я действительно запутался и не знаю, что мне сейчас следует делать… но я не хочу, просто не могу тебя опять потерять, понимаешь? За эти единственные сутки я был счастлив так, как не был никогда в жизни…

– Ты не можешь оставить свою жену, – негромко и твёрдо напомнила Лиза. – Я знаю, что ты не подлец и не предатель. А значит… значит, это очень хорошо, что у нас не успело зайти слишком далеко. Нам просто не следует больше общаться, вот и всё. Тебя опять отпустит. И я… я тоже смогу всё забыть. Благо тут и забывать пока не так много придётся, – она усмехнулась, чувствуя всю неуместность своего смешка и горечь слёз на губах.

– Думаешь, это выход? – отвернувшись, спросил он.

– У тебя есть другие варианты?

Тимка промолчал.

– И вот ещё что… – давая понять, что разговор близится к логическому завершению, Лиза сделала шаг назад, увеличивая дистанцию между ними. – Может быть, ты порекомендуешь Илье какого-нибудь другого специалиста по массажу? Извини, но мы больше не сможем к тебе приходить.

– Глупости… да что за глупости ты несёшь, Лизюкова! – он почему-то страшно разозлился. – При чём тут наши отношения и твой сын? Я сказал, что сделаю для него всё, что смогу, и я намереваюсь выполнить своё обещание.

– Но тогда я тебе заплачу, – твёрдо сказала Лиза. – Полную цену за все десять сеансов. И даже не возражай! Иначе ты больше не увидишь Илью у себя в кабинете.

– А ты… ты сама… не придёшь больше с ним вместе? – спросил он осторожно. Лиза покачала головой.

– Нет. Извини, не смогу. Я буду отправлять его к тебе и ждать снаружи. Так лучше для всех нас.

– Лучше… – повторил он с иронией. – Я не уверен, что хоть что-то для нас теперь будет “лучше”, я без тебя с ума схожу, ты мне нужна, понимаешь?

– Понимаю. Но я не смогу так… – Лиза сглотнула ком в горле. – Прятаться по углам… терзаться угрызениями совести… урвать немножко чужого счастья и затем спокойно уехать…

– Я знал. Догадывался, что ты не сможешь.

– Прости меня…

– Это ты прости. Не надо было всё это начинать. Просто… не справился с эмоциями.

Лиза переступила с ноги на ногу.

– Я пойду, Тимка, ладно? Тебе тоже пора домой.

– Мы с тобой больше не увидимся? – спросил он так тихо, что она едва расслышала.

– Полагаю, что нет.

– Это всё так глупо и так… неправильно…

Лиза вздохнула.

– В моей жизни всё глупо и неправильно, Берендеев. Я уже привыкла.

82

НАШИ ДНИ

Илья, сентябрь 2019

В четверг ко мне приезжает Рус со своим ноутбуком, чтобы я посмотрел, в чём там проблема. Мариши уже нет, она уехала на работу, но Рус всё равно замечает в квартире её вещи и похлопывает меня по плечу.

– Кажется, тебя можно поздравить? – в его голосе слышится нечто похожее на удивление, но я не уверен.

– Мы с Маришей теперь живём вместе, – на всякий случай поясняю я. Он издаёт протяжный свист.

– Ого, вот это скорость… Так ты теперь практически семейный чувак, а?

– Что ты вкладываешь в понятие “семейный”? – спрашиваю я.

– Ну, когда парень и девушка начинают жить вместе, они как бы репетируют свою будущую семейную жизнь. Я имею в виду брак, – объясняет он. – Или я слишком гоню коней? Понятно, что вы едва знакомы и ни о какой свадьбе речи пока не идёт, но…