Текст книги "Милый, единственный, инопланетный (СИ)"

Автор книги: Юлия Монакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

– Твой велосипед, – терпеливо пояснил он.

– Зачем это? – огрызнулась она. Илья не обиделся и так же спокойно ответил:

– Чтобы определить, в чём проблема, и, соответственно, решить её.

– А ты, можно подумать, разбираешься в велосипедах! – она снисходительно фыркнула.

– Возможно даже лучше, чем ты, – отозвался Илья, которого совершенно нереально было прошибить ироничными подколками. Девчонка хотела было снова сказать что-то едкое, но, покосившись на Лизу, которая молча стояла рядом, отодвинулась в сторону, уступая место Илье.

– Далеко отсюда до моря? – спросила у неё Лиза. Девчонка помотала головой:

– Пойдёте вперёд по дороге, увидите слева тропинку – она ведёт прямиком к пляжу, спуск плавный, хоть и придётся пробираться через заросли травы и кустов. Пляж хороший, чистый и малолюдный, туристов там почти нет, в основном местные. А вы откуда приехали? – с любопытством спросила она, обращаясь к Лизе, но покосившись при этом на Илью, который, казалось, был полностью поглощён её велосипедом.

– Из Москвы.

– Меня Галинка зовут. А вас?

– Меня Ли… тётя Лиза. А его Илья, – ответила за сына она, поскольку Илья по-прежнему не реагировал на вопросы.

– Он правда в великах разбирается? – недоверчиво уточнила девчонка.

– Он вообще во многих вещах разбирается, – уклончиво ответила Лиза.

– Цепь стала слетать, – пояснила эта забавная Галинка, обращаясь уже непосредственно к Илье примирительным тоном.

– Я заметил, – отозвался тот. – Но она не изношена.

– Конечно не изношена! Это совсем новый велосипед. Подарок на день рождения. До этого я на старом каталась…

– Скорее всего, дело в неправильной настройке заднего переключателя, – невозмутимо пояснил Илья.

– Не знаю, – Галинка пожала плечами. – Я ничего там не настраивала. А ты сможешь?

Илья помолчал пару мгновений, оценивая перспективы.

– Думаю, что смогу. Тут имеются регулировочные болты. У тебя есть крестовая отвёртка?

– Какая-какая? – Галинка захлопала ресницами. – Н-наверное, нет… – неуверенно ответила она. – Хотя подожди, я у деда Толи спрошу! – и, засверкав босыми пятками, помчалась к соседнему домику.

Нужная отвёртка у соседа нашлась. Илье удалось отрегулировать переключатель, а Галинка в благодарность за помощь зазвала их обоих к себе домой и познакомила с матерью – неулыбчивой женщиной, которая попросила называть себя тётей Ксаной. Несмотря на внешнюю суровость, тётя Ксана угостила их чаем с ароматными булочками и заодно предложила Лизе покупать у неё домашний творог, масло и сыр. Лиза с удовольствием согласилась: Илья очень любил сырники, и она планировала готовить ему их на завтрак. За чаем договорились ещё и о том, что тётя Ксана каждое утро будет приносить им фрукты и ягоды из собственного сада, а также свежие овощи из огорода. Всё дешевле, чем на рынке покупать…

На следующий день Галинка уже без обиняков, на правах старой знакомой, забежала за Ильёй и позвала его гулять.

– Если хочешь, можем покататься на великах. Я отдам тебе свой старый… Сгоняем куда-нибудь вместе? Я покажу тебе, что тут у нас есть интересного!

– Я не очень хорошо катаюсь, – признался Илья, но Галинка не стала его высмеивать.

– Ничего страшного, я не буду сильно гнать!

– Илья, – встревоженно сказала Лиза, – я не думаю, что это хорошая идея.

И в самом деле: отпустить сына с едва знакомой девочкой, оставить без присмотра, без надзора… а вдруг что-нибудь случится? Однако Галинка развеяла её сомнения.

– Да вы что, тёть Лиз?! – весело удивилась она. – Боитесь, что ли? Илья же уже большой, что с ним может случиться? Не волнуйтесь! Обещаю, что буду за ним присматривать и вообще возьму на себя полную ответственность! Со мной ему ничего не угрожает, я эти места знаю вдоль и поперёк!

А может быть, я и правда веду себя как клуша, подумала вдруг Лиза. Ну в самом деле, что с Ильёй может случиться? Язык у него подвешен, слабоумием не страдает… Да, иногда очень бурно и нетипично для окружающих реагирует на какие-то нестандартные ситуации, но в целом… в целом ведь он нормальный мальчик. Господи, как же ей хотелось назвать его обычным ребёнком!

– Галя, – осторожно сказала Лиза, пока Илья не слышал, – понимаешь, он иногда может вести себя немного странно… Илья – не совсем такой, как ты или твои ровесники, он просто…

– Я это поняла, – невозмутимо кивнула Галинка. – Илья очень умный и немножко не от мира сего, так?

Как точно и ёмко эта девочка сформулировала всю глубину проблемы одной-единственной фразой: “очень умный и немножко не от мира сего”…

– Что-то вроде того, – усмехнулась Лиза, потрепав её по голове и взлохматив светлые волосы.

– Не беспокойтесь за него, – повторила Галинка уверенно. – Я за ним прослежу и позабочусь. С ним ничего не случится, честное слово!

67

Когда её сын с Галей, оседлав велосипеды, покатили куда-то вдвоём, Лиза усилием воли подавила вновь возникшее чувство тревоги и заодно мимолётно отметила, что Илья очень вырос. Они отлично смотрелись с Галинкой вместе: стройная загорелая девочка, высокий худощавый мальчик… А Илюха ведь красавчик, внезапно поняла Лиза, словно впервые увидела собственного сына со стороны. Не похожий ни на неё, ни – слава богу! – на Олега, будто родился и вырос сам по себе. Когда-нибудь, может быть совсем скоро, у него появится девушка – такая же красивая, независимая и уверенная в себе, как эта Галя… Когда-нибудь Илья захочет уйти. Он не сможет всё время находиться под её заботливым крылышком…

Сердце сжалось в сладкой тоске. Лиза отчаянно желала счастья собственному сыну, хоть и понимала, что ему придётся в жизни ой как нелегко, и одновременно не хотела отпускать его. Наверное, правы были знакомые и тётя Алла, которые в один голос твердили, что Лизе нужно заняться собственной жизнью, подумать о личном счастье, не растворяясь в сыне. Но ей самой казалось, что она никогда и никого не сможет больше полюбить… При этом она не могла пожаловаться на отсутствие внимания со стороны противоположного пола – с годами Лиза расцвела и похорошела, выглядела моложе своих тридцати с крошечным хвостиком, с ней часто пытались знакомиться на улице и в общественном транспорте.

Конечно, у неё случались кратковременные отношения с мужчинами. “Для здоровья!” – как называла это неугомонная тётя Алла. Пара Лизиных романов даже продолжалась сравнительно долго: один из кавалеров продержался полгода (он был клиентом ателье, где они с Лизой и познакомились), а второго (тренера Ильи по плаванию) хватило лишь на четыре месяца. Видя полное отсутствие заинтересованности партнёрши в дальнейшем развитии отношений, мужчины постепенно тихонько сливались: никому не хотелось быть всего лишь проходным эпизодом в жизни любимой женщины.

Здесь, в Ялте, Лиза сразу же собрала кучу восторженных мужских взглядов и комплиментов, едва вышла на пляж. Ей делали комплименты и приглашали на свидания, игнорируя наличие взрослого сына. Впрочем, мало кто реально осознавал, что Лиза – мама Ильи, их принимали за сестру и брата и напропалую заигрывали “со старшей сестричкой”.

Илья тоже вызывал восхищённые взгляды – уже со стороны девочек-подростков. Лиза понимала, чем это обусловлено: не зная о проблемах Ильи, можно было подумать, что паренёк спортсмен: чётко выраженные кубики пресса, ярко очерченные бицепс и трицепсы, даже на спине весьма рельефные мышцы, что смотрелось красиво и завораживающе. Но суть-то была в том, что это достигалось не за счёт тренировок и спорта, а за счёт вечного мышечного напряжения. Скачок роста только обострил эту проблему: мышцы у Ильи были как будто каменные, он вообще не мог их расслабить. А ещё он сутулился, и Лизе постоянно приходилось его одёргивать:

– Выпрями спину!

– Мне больно, – отвечал он.

Но в целом переходный возраст, которого так боялась Лиза, пошёл Илье только на пользу.

Стало намного меньше слёз и истеричных рыданий, сын научился сдерживаться, сделался взрослее и независимее. Уже с восьми лет он категорически выпроваживал Лизу из ванной комнаты, заявляя, что её присутствие во время его мытья “категорически неприемлемо”. С годами его стремление всё контролировать только росло. Он постоянно задавал Лизе вопросы: сопоставимы ли его показатели роста и веса с теми, которые должны быть в этом возрасте? Когда у него начнут расти усы и борода? Когда можно будет жениться, а когда – заниматься сексом?

– По-моему, ты слишком уж много размышляешь о сексе, – заметила однажды Лиза в ответ на какой-то очередной провокационный вопрос, заставивший её покраснеть.

– А разве секс – это не самое важное? – осведомился Илья самым невинным тоном.

– Совсем нет… – пробормотала она. – В твоём возрасте лучше бы подумать… ну, например, об учёбе. Об уроках…

– Ты считаешь, что уроки важнее секса?

– Ну… да.

Илья всерьёз задумался над её словами и вынес вердикт:

– Мне кажется, ты ошибаешься. Секс всё-таки важнее. Если бы не секс, не было бы ни тебя, ни меня, ни Василины Георгиевны, ни моих одноклассников.

И вот что на это можно было возразить?!

Пока Илья с Галинкой катались на великах, Лиза решила прогуляться. Вдоль побережья тянулась цепочка оздоровительных санаториев, многие из которых предлагали свои услуги не только постояльцам, но и всем желающим. Лизу интересовал в первую очередь массаж – здесь, по слухам, были отличные специалисты, и ей хотелось хоть немного помочь Илье расслабиться.

Долго искать не пришлось – на заборе одного из санаториев, укрытого в тени кипарисов и пальм, висело объявление:

“Открыта запись на МАССАЖ:

– общий классический,

– детский,

– лечебно-медицинский,

– спортивно-восстанавливающий,

– послеродовый комплекс.

Опытный специалист!

Запись в кабинете 302 главного корпуса или по телефону…”

Лиза не стала звонить – просто вошла в приветливо распахнутые ворота и двинулась по дорожке к нужному корпусу. На территории санатория было тихо и безлюдно – вероятно, отдыхающие были погружены в послеообеденный сон или посещали какие-нибудь процедуры. В самом здании ей тоже не попалось никого навстречу. К счастью, разыскать нужный кабинет удалось практически сразу.

Дверь была приоткрыта, и Лиза нерешительно сунула туда нос. В кабинете за столом – спиной к ней – сидел человек в белом халате и что-то сосредоточенно писал. Лиза отметила широкие плечи, густые и даже на вид жёсткие рыжие волосы… сердце вдруг странно кольнуло, но память ещё не проснулась окончательно.

– Извините, – она деликатно стукнула костяшками пальцев о дверной косяк. – Могу я записать на массаж своего сына?

Услышав её вопрос, человек прекратил писать и замер, не оборачиваясь.

– Мальчику четырнадцать лет, – добавила она торопливо. – Мы только что приехали, вообще-то у нас не так много времени, можно пройти хотя бы какой-то минимальный курс?

– Ну конечно, Лизюкова, – послышался до боли знакомый голос. Мужчина медленно развернулся… и в ту же секунду Лиза с визгом бросилась к нему на шею.

68

– Лизка, подожди… – с трудом оторвав её от себя, Берендеев улыбнулся. – Дай хоть взглянуть на тебя, ненормальная!

Она послушно притихла. Тимка взял её лицо в ладони и смотрел то в один Лизин глаз, то в другой, отчего его зрачки метались туда-сюда, словно не веря тому, что перед ним действительно находится бывшая одноклассница, боевая подруга, обожаемая глупая Лизюкова, которую когда-то (давным-давно, почти полжизни назад!) он подкармливал чебуреками и шоколадками. Да было ли это с ними когда-нибудь наяву – или только приснилось?..

Он изменился. Очень сильно изменился. Не было больше смешного лопоухого веснушчатого Тимки – вместо него Лиза видела обаятельного и симпатичного молодого мужчину, от которого так и веяло надёжностью, силой и одновременно спокойствием. Казалось, у него даже уши больше не торчат!

Лиза вдруг почувствовала резь в глазах и поняла, что уставилась на Берендеева не мигая. Она засмеялась, тут же сморгнула, ощутила влагу на щеках… Тимка как-то беззащитно улыбнулся и аккуратно провёл ладонью по её лицу, стирая слезинки.

– Вот так встреча, – сказал он, не отводя от неё взгляда. – Умеешь ты удивить.

– Да я сама в шоке! – отозвалась Лиза. – Вот уж кого-кого, а тебя точно не ожидала здесь увидеть…

Они помолчали немного, а затем – одновременно, хором, с одинаковыми интонациями – спросили:

– Ну, как ты поживаешь?

Спросили – и сами же засмеялись над собой и своей неловкостью, мешающей им начать непринуждённый разговор так же запросто, как в былые годы. Тимка смущённо кашлянул.

– Так ты… на массаж хотела записаться?

– Это не для меня, а для Ильи. Для сына, – быстро сказала Лиза.

– А что с ним? Спину повело?

– Да вроде нет… – растерянно откликнулась она.

– Зачем тогда массаж? – спросил Берендеев.

– Понимаешь, у него гипертонус.

– В этом возрасте?.. – Тимка с интересом и одновременно неудомением взглянул на Лизу. – Что ж, посмотрим… А сам-то он где?

– Да так… гуляет, на велике катается, – Лиза неопределённо пожала плечами. – Впрочем, наверное, уже скоро вернётся. Мне надо идти. Я ведь сейчас просто записать его хотела…

– Не суетись, – Тимка успокаивающе взял её за руку. – Вы где с ним остановились? В гостинице?

– Нет, мы в частном секторе комнату снимаем. Тут недалеко.

– У меня сейчас часовой перерыв. Пойдём, я тебя провожу. Заодно и с сыном твоим познакомлюсь, если повезёт.

– Ну… пойдём, – Лиза смутилась. Она, конечно, не стеснялась Ильи перед другими людьми, но почему-то разволновалась, подумав о том, как отреагирует Берендеев, узнав, что у неё не совсем обычный ребёнок. Взглянув ей в лицо, Тимка по-своему истолковал её замешательство и сам смутился.

– Или вы… не вдвоём приехали? – с трудом выговорил Берендеев. Краснел он по-прежнему легко, как и раньше. Нетрудно было догадаться, что он имеет в виду, и Лиза тут же замотала головой:

– Нет, нет… больше никого, только я и Илья.

Почти всю дорогу оба неловко молчали, искоса посматривая друг на друга. Лиза кляла себя за то, что не может выжать и пары беззаботных фраз ни о чём – Тимка, наверное, решит, что она совсем отупела за то время, что они не виделись… А он просто молчал, время от времени кидая на Лизу задумчивые взгляды.

– Я очень изменилась? – не выдержала она наконец. Тимка не удивился вопросу, спокойно покачал головой.

– Нет. Совсем нет, – и больше уже ничего не сказал до самого дома.

69

Возле дома Лизу ждал сюрприз – Илья и Галинка сидели рядышком на деревянной скамье и за обе щеки дружно уплетали виноград.

– Всё в порядке, тёть Лиз! – завидев её, весело прокричала Галя. – Видите, вернулись целыми и невредимыми. Очень хорошо покатались! Завтра опять поедем, если вы разрешите. Ой, здрасьте, – смутилась она, обратив наконец внимание на незнакомого мужчину рядом с матерью Ильи, и сползла со скамейки. – Ну я пойду, наверное…

– Егоза, – усмехнулся Тимка, проводив взглядом вмиг упорхнувшую девчонку, а затем перевёл взгляд на Илью и присел на другой конец скамьи.

– Ну что, привет, парень! – сказал он.

Тот продолжал невозмутимо есть виноград. Лиза покраснела и напомнила:

– Илья, надо поздороваться…

Сын покосился на Берендеева, избегая прямого взгляда в глаза, и негромко отозвался:

– Здравствуйте.

– Голова часто болит, правильно? И живот тоже? – произнёс Берендеев скорее утвердительно, чем вопросительно, внимательно рассматривая Илью. – Покричать любишь, попсиховать?

Лиза открыла рот. Она ничего не говорила Тимке, но, тем не менее, он с ходу перечислил все главные проблемы её сына.

– Ну-ка, дай на спину твою посмотреть… можно?

– Зачем? – уточнил Илья настороженно.

– Помочь тебе хочу, чтоб не болело.

– Ладно, – согласился тот. Берендеев ловко и вместе с тем аккуратно повернул Илью за плечи.

– Ага, спина уже поползла, одна лопатка выше другой… не критично, но есть, – бормотал он негромко. – Но позвоночник пластичный, поправить в принципе возможно. Тут надо выпрямить, с плечами поработать, развернуть и опустить, – Тимка повернулся к Лизе, как бы советуясь с ней. – Девяносто процентов проблем уйдёт, парень станет спокойнее, головные боли тоже пройдут, время ещё не упущено.

Лиза, до этого хранившая ошалелое молчание, потрясённо выдавила из себя:

– А как ты всё это понял? Ну, про голову, про живот, про “попсиховать”… по каким признакам?

Тимка по-доброму улыбнулся ей:

– А что тут понимать? Здесь зажато, здесь криво – значит, внутренние органы работать нормально не могут. Плечи подняты, голова вперёд – явно пережаты сосуды, кровь плохо поступает к мозгу, мало кислорода – получается гипоксия, вот тебе головные боли и нервозность, вот его и корёжит… Парень-то в целом отличный у тебя.

Лиза нервно сглотнула.

– Тут явное нарушение в шейном отделе, – сказал Тимка, продолжая рассматривать Илью. – Может быть, ещё в родах произошло… после кесарева такое часто бывает. Он же недоношенным родился, я правильно помню?

– Правильно…

– Ну вот. Тельце маленькое, неокрепшее, там одного неверного движения было достаточно, чтоб искалечить… К сожалению, довольно частая картина.

– Но здесь он спокойней, – сказала вдруг Лиза. – Ты знаешь, я заметила… мы всего третий день в Крыму, но по сравнению с Москвой… это просто небо и земля.

– Логично, – Берендеев уверенно кивнул. – В мегаполисах воздуха мало, вот парню там и тяжело. А тут воздух чистый, море, горы… если бы вы постоянно жили с ним здесь, половины проблем и в помине бы не было. Наверное, он у тебя и болеет часто?

Лиза уже ничему не удивлялась, просто кивнула и подтвердила:

– Да, почти всю зиму.

– Ну вот, всё по той же причине – организм просто не справляется, климат тяжёлый, ресурсов не хватает. Короче, как у вас со временем? Массаж я ему поделаю, что могу – поправлю. Но у меня свободное время только в девять утра или после семи вечера. Когда лучше?

– Давай с утра, – обрадовалась Лиза. – А сколько это будет стоить?

Берендеев посмотрел на неё так, что ей захотелось немедленно провалиться сквозь землю от стыда.

– Чтоб я больше не слышал этих глупостей, Лизюкова, – сказал он. – Значит, завтра к девяти я буду ждать вас в санатории. В том же кабинете, где ты меня нашла. Договорились?

– Договорились. Спасибо тебе… – начала было она, но Тимка торопливо приложил палец к её губам.

– “Спасибо” потом будешь говорить. Пока не за что. И вот ещё что… – добавил он, немного помешкав. – Во сколько Илья обычно засыпает?

Лиза пожала плечами.

– Ну, когда как. Здесь у него сон крепче, может и в десять, и в половине одиннадцатого отрубиться.

– Отлично. Тогда сегодня в одиннадцать я зайду за тобой. Будь готова.

– К чему готова? – не поняла Лиза.

– Господи, Лизюкова, ну как можно быть такой непонятливой?! – воскликнул он вроде бы шутливо, но глаза выдавали явное волнение и смущение. – Я тебя на свидание приглашаю. Между прочим, в ресторан!

Теперь настал черёд смущаться и Лизе.

– На свидание? – переспросила она в замешательстве.

– Ну да. Не бойся, через пару-тройку часиков верну тебя обратно. Просто… так давно не виделись, хочется поговорить, пообщаться нормально… а не так, как сейчас, наспех, – пояснил он и обезоруживающе улыбнулся.

– А в одиннадцать – не поздновато ли для ресторана? – усомнилась она. Тимка рассмеялся, поражаясь её наивности:

– Я тебя умоляю!.. Разгар туристического сезона… для Ялты это детское время, большинство заведений на набережной работает чуть ли не до утра.

– Ну хорошо, – кивнула Лиза, улыбнувшись ему и чувствуя приятное волнение. – К одиннадцати я буду готова.

70

НАШИ ДНИ

Марина, сентябрь 2019

Еду в метро домой и непроизвольно морщусь, всё ещё ощущая неприятное послевкусие после разговора с Лёлькой – прямо как в анекдоте про ложечку, которая нашлась, но осадочек остался. Примерно так же сейчас чувствую себя и я: да, мы спокойно обсудили возникшую неловкую ситуацию и всё выяснили, мне и Русу не за что было оправдываться перед Лёлькой, она нам охотно поверила… Однако на душе до сих пор как-то некомфортно и слякотно, словно я с размаху наступила в грязную лужу. А ещё немного стыдно, как будто мы с Русом вели за спиной Лёльки какую-то тайную игру.

На секундочку воображаю, что почувствовала бы я сама, окажись сегодня на её месте. Вот если просто представить: иду по улице и вдруг вижу в кафе свою лучшую подругу и Илью, Пока-Ещё-Не-Парня-Но-Имеющего-Все-Шансы-Им-Стать, которые завтракают и мило общаются… Наверное, мне было бы больно и обидно, даже если формально не к чему было бы прицепиться.

Возможно, Лёлька ждала от нас более детальных объяснений и оправданий с клятвенными заверениями, что “это не то, что ты думаешь”, однако Рус невозмутимо поцеловал её в щёку и, предложив присаживаться, спокойно объяснил:

– У нас с Мариной важный разговор по поводу Ильи, – и больше не счёл нужным ничего добавить.

– Ах, важный разговор… – Лёлька многозначительно приподняла брови, а я ощутила, как к щекам приливает кровь. Чёрт, но я ведь ни в чём не была перед ней виновата! Откуда же возникло это трусливое стремление оправдываться?

– Лёль, ну правда, – заметила я с нервным смешком. – Мы обсуждали мои отношения с Ильёй, потому что там всё… непросто. Если сомневаешься, могу даже показать тебе нашу с Русом переписку, – предложила я то ли в шутку, то ли всерьёз.

– Марина, прекрати немедленно, – тон Руса сделался стальным, а глаза – ледяными. – Не вздумай ничего показывать и доказывать. Если ты не веришь мне, – он перевёл взгляд на подругу, – то нам с тобой просто не по пути.

– Рус, я верю, – испуганно проблеяла Лёлька, не меньше меня шокированная этим мгновенным перевоплощением из красавчика-обаяшки в готового к прыжку тигра. – Верю и тебе, и Маришке…

– Вот и прекрасно, – тигр тут же исчез, а на его месте снова возник ласковый плюшевый котик. – Пойми, моя женщина должна мне доверять – всегда и безоговорочно. Если я сказал, что не обману – значит, я головой отвечаю за свои слова. Но при этом я тоже должен быть уверен в твоей честности и в том, что всегда смогу на тебя положиться… поэтому я никогда не унижу тебя допросами, чтением переписки и изучением контактов в твоём телефоне.

Лёлька с заметным усилием взяла себя в руки.

– А что, – спросила она неуверенно, – я уже твоя женщина?

Рус обезоруживающе улыбнулся, поднёс её руку к губам и поцеловал.

– Теперь это зависит только от тебя. Я-то уже определился.

Ишь, какие они с Ильёй скорые на определение, подумалось мне тогда. Что один, что другой: пришёл, увидел, победил. Но Лёльку, похоже, ничуть не смущает тот факт, что они с Русом знакомы всего несколько дней, она тоже вполне готова “определиться”… А может, это не они торопятся, а я торможу? Ведь Илья мне нравится, а я всё ещё сомневаюсь, всё ещё раздумываю…

Мы позавтракали все вместе под удивлёнными взорами посетителей кафе. Ай да парень, можно было прочитать практически в каждом взгляде, сразу с двумя крутит! Впрочем, судя по выражению лиц отдельных девушек, они с удовольствием пошли бы в гарем к Русу и третьей, и даже четвёртой женой. Лёлька, конечно, у меня тоже красавица хоть куда, но всё равно представляю, как тяжело лично ей будет даваться вопрос безусловного доверия в этих отношениях: где бы ни появился Рус, он вот так же будет собирать восхищённые женские взгляды, им будут откровенно любоваться, а ей – откровенно завидовать.

Что касается нас с Ильёй, то тут скорее наоборот: все будут тихо недоумевать, как я могла связать свою жизнь с таким странным парнем. Непременно начнут задавать бестактные и даже обидные вопросы… Готова ли я к подобному?

Снова и снова задумываюсь об этом, перечитывая последнее сообщение Ильи в ватсапе.

Пока что мне нечего ему ответить…

71

До дома я доезжаю, кажется, ещё более взвинченной, чем раньше. Перспектива милого душевного ужина в компании друзей семьи заранее вызывает у меня изжогу. Я раздражена и даже не собираюсь этого скрывать, помогая маме и бабушке расставлять на столе тарелки и раскладывать возле них приборы с салфетками.

К моменту, когда появляется семейство Логиновых, я уже не просто киплю – от меня в буквальном смысле летят искры бешенства, не хватает только таблички: “Не подходи – убьёт!” Причём если спросить, в чём причина моего раздражения – я сама не смогу дать внятного ответа.

Тётя Женя, как обычно, на диете – несмотря на то, что она худа как щепка. Салаты Логинова ест без хлеба, мясо – без гарнира, деликатно надкусывает один крошечный пирожок с рыбой из всего того великолепия, которое напекла бабушка. Покосившись на неё, я демонстративно накладываю себе щедрую порцию оливье, мяса с картофелем и несколько пирожков с разными начинками.

– У Маринушки хороший аппетит, – как бы извиняясь, говорит бабушка. Тётя Женя вежливо и понимающе улыбается, но, по-моему, пребывает в шоке от количества еды на моей тарелке. Об этом говорят её сжатые в тонкую полосочку губы, когда она обменивается быстрыми понимающими взглядами со своим мужем – таким же сухим и костлявым, как она сама.

– Ты тоже считаешь, что мне надо худеть? – я поворачиваюсь к сидящему справа от меня Глебу и смотрю на него в упор. Тот приклеивает фальшивую улыбку и с преувеличенным воодушевлением восклицает:

– Ну что ты, Марина! Ты в безупречной форме!

От этой грубой лести меня просто тошнит. Я, конечно, не жирная корова, но прекрасно знаю, что мне есть куда худеть, ни о какой “безупречной форме” речи и быть не может. А вот Илья… Илье я нравлюсь со всеми своими лишними килограммами, но он не стал бы врать, а честно сказал бы, что думает о состоянии моей фигуры, если бы я спросила. Улыбаюсь, вспоминая его пассаж о том, что излишек соли вызывает ожирение…

Замечаю, как Глеб надкусывает подгоревший пирожок. Очевидно, бабушка недоглядела и положила его на общее блюдо: с одной стороны он выглядит румяным и аппетитным, а вот с другой – совершенно чёрным. С интересом наблюдаю за тем, как меняется выражение лица Глеба… и тут же невинным голоском интересуюсь:

– Ну как, вкусно?

Глеб торопливо делает вид, что вкус у пирожка просто божественный:

– М-м-м, восхитительно!

Я отворачиваюсь, скрывая усмешку, но успеваю заметить, как бедолага торопливо заворачивает остатки пирожка в салфетку и прячет, чтобы позже выбросить.

Мне в голову снова лезут мысли об Илье. Он бы честно сказал, что пирог сгорел…

– Ты, говорят, в театре была вчера, Марина? – тётя Женя пытается завязать со мной разговор. – Что за спектакль?

– “Анна плюс Алексей” с Белецким в главной роли, – отзываюсь я, – но до конца мы его не досмотрели. Мой парень не очень любит театры, – добавляю невозмутимо, – так что мы ушли сразу после антракта.

За столом воцаряется напряжённая тишина.

– С парнем? – осторожно переспрашивает мама.

– Ой, мам, только не надо делать вид, что ты до сих пор веришь тому, что я ночую у Лёльки!

Тётя Женя с супругом снова многозначительно переглядываются, а у Глеба делается такое оскорблённое лицо, будто я его подло обманула.

– В чём дело? – обращаюсь к нему я. – У тебя имеются какие-то возражения?

– Н-нет, – бормочет он в замешательстве, ещё не сориентировавшись, как лучше и достойнее реагировать на подобные известия.

Мне начинает надоедать эта недосказанность, ставящая всех в идиотское положение. Не знаю, на что до сих пор надеются мои родители и родители Глеба. Не знаю, почему он всё ещё не сделал первого шага, если имеет на меня какие-то виды, но при этом послушно таскается к нам в гости за ручку с мамочкой и папочкой вместо того, чтобы просто пригласить меня на свидание – одну… В любом случае сил тянуть эту лямку и дальше у меня просто нет. Пора внести ясность.

– В общем так, у меня объявление, – я стучу вилкой по тарелке, требуя всеобщего внимания. – Дорогие родители и бабуля, дорогие тётя Женя, дядя Валера и Глеб. Я встречаюсь с парнем. Он аутист. Точнее, у него синдром Аспергера. У нас всё серьёзно. Предлагаю за это выпить, – в заключение своей короткой и – надеюсь – убедительной речи я салютую всем бокалом вина. – Дзынь!..

– Аутист? – отец недоумевающе хмурится. – Ты хочешь сказать, что он психически ненормален?

– Папа, у него расстройство аутистического спектра. У людей, подобных ему, бывают психические проблемы, в основном связанные с социальным взаимодействием, но они не психи!

– И где же… где ты его подцепила? – подаёт голос мама. Бабушка хранит молчание, видимо, не особо понимая, что такое аутизм и тем более синдром Аспергера.

– В клубе. Представь себе, аутисты тоже ходят в ночные клубы и развлекаются, у них есть друзья и любимые люди, они вступают в брак и рожают детей…

Тётя Женя в очередной раз переглядывается со своим худосочным супругом и поджимает губы – честное слово, эта чопорность уже начинает раздражать. На Глеба я стараюсь не смотреть, подозревая, что ничего приятного всё равно не увижу. Неуютно разбивать чьи-то напрасные надежды, но делать вид, что когда-нибудь они могут оправдаться, я тоже не хочу.

– Ты говоришь, что у вас всё… серьёзно, – голос мамы подрагивает. – Насколько серьёзно?!

– Серьёзнее некуда. Например, я провела с ним эту ночь и собираюсь провести следующую, – спокойно отзываюсь я, хотя эта внешняя показная невозмутимость даётся мне нелегко, меня так и потряхивает от волнения.

– А ты не слишком торопишься, милая? – голос отца полон растерянности и непонимания. – Ты уверена, что именно этот парень – то, что тебе нужно?

– Во всяком случае, насчёт него я уверена больше, чем насчёт Глеба, с которым вы так упорно пытаетесь свести меня столько лет подряд!

Я залпом допиваю вино и выскакиваю из-за стола, едва не опрокинув стул.

– Всем спасибо за приятный вечер, но мне пора. Он ждёт.

Я, конечно же, блефую. Илья не может меня ждать, мы так и не обговорили наши сегодняшние планы. Но зато теперь у меня есть уважительная причина досрочно покинуть это славное застолье…

Слава богу, меня не пытаются остановить. Видимо, от шока.

Я хватаю сумку и, сделав всем ручкой, набрасываю на плечи куртку, а затем выскакиваю за дверь.

Прежде чем связаться с Ильёй, целый час брожу по улицам, пытаясь собрать мысли воедино. То, что произошло у нас дома – всего-навсего мой глупый бунт, я нарочно хотела позлить Глеба и заодно дать понять родителям, что не нуждаюсь в этом унизительном сватовстве… Но сказанного не вернёшь, теперь я не могу просто вернуться домой как ни в чём не бывало.

Напроситься с ночёвкой к Лёльке? А если она не одна, а с Русом?

Наконец я принимаю решение. Возможно, оно спонтанное и неправильное, возможно, я о нём ещё сто раз пожалею… Но пусть это будет моей ошибкой. В конце концов, лучше сделать и жалеть, чем не сделать – и жалеть затем ещё больше.

Я набираю Илью, но, вспомнив, что он не любит разговаривать по телефону, тут же сбрасываю звонок и печатаю сообщение. Конкретно, чётко и по делу:

“Я хочу заняться с тобой сексом. Сегодня. Могу я к тебе приехать?”