Текст книги "Академия. Невеста мага (СИ)"

Автор книги: Юлия Марлин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 26 страниц)

– Девку жалко? – Шипел второй как змея. – Да брось. Мы ее не на казнь везем, а на обычный отбор невест. Забыл, Лафаэль, что по законам Эостера обличенный властью мужчина должен позволить участвовать всем совершеннолетним девицам, проживающим на принадлежащих ему землях, и только после вступить в брак.

От услышанного по телу прокатилась волна жаркого страха. Я чуть не вскрикнула. Благо, зажала рот мужскими перчатками, в которые предусмотрительно всунула руки перед тем, как уснуть.

Отбор невест? Не понимаю.

– Да, – согласился Лафаэль. – Но ты знаешь, Вэон, что этот князь не чета прочим правителям. Даже замок нарёк Холодная Цитадель. А про самого легенды ходят – одна ужаснее другой.

– Пфф, – усомнился Вэон. – Его Светлость не так плох, как о нем думают. Не зря же, когда встал вопрос, к кому идти во служение, Агарвэн предпочел этого северного владыку. Хотя соседские обещали и плату выше, и условия лучше.

– У командира были причины так поступить. Выбор он сделал добровольно. Принцессе Орисвилльской выбора никто не давал. Уверен, князь Эдуард даже не поинтересовался, хочет ли девушка участвовать.

– Леди никогда не спрашивают, – парировал с усмешкой Вэон. – Если в Дом прибыло Алое приглашение, отец обязан отослать дочь к жениху на смотрины.

Откуда-то издали донесся четкий приказ командира и, умолкнув, эльфы кинулись вдаль. Я села, аккуратно помассировала виски.

В голове царил полный хаос.

Не успела свыкнуться с мыслью, что по чьей-то злой, неведомой воле переместилась в чужой мир (не понятно зачем), так сейчас выясняется, что меня, оказывается, приняли за дочь князя Эдуарда. И теперь везут в Холодную Цитадель на отбор невест, затеянный неким Владыкой Севера, имя которого овеяно ворохом нехороших легенд.

Губы расползлись в нервозной усмешке.

Похоже, я влипла. И влипла – по-крупному.

1.2

К тому времени, когда карета остановилась, я подавила накативший испуг. Мечись – не мечись, в моей ситуации, все одно, не поможет. Настоящая принцесса Орисвилла вряд ли бы устроила сопровождению сцену по поводу того, что ее против воли везут на отбор. Потому, выйдя на улицу, принялась вести себя, будто ничего не случилось.

Присмотрела ближайший костер и, сев у огня, огляделась. Наверху темное небо и тонкий серебряный полумесяц. Тусклый свет озарял снежную равнину, притихший справа лес и разбитый эльфами лагерь.

Тут и там мелькали тени со светлыми, отливающими платиной волосами; за спинами у каждого лук и колчан полный стрел. Кто-то сидел у костра и занимался рутинным делом, кто-то обходил лагерь дозором.

Подумав, что мне пока стоит плыть по течению, потянула руки ко рту, дабы погреть, как рядом прозвучало:

– Замерзла?

Сквозь мерцающие языки пламени просматривался статный силуэт. В простой белой рубахе, с закатанными до локтей рукавами и ослабленной у ворота шнуровкой, который занимался тем, что затачивал лежащие на своих коленях клинки.

Я даже на мгновенье изумилась: вот уж, кому ни пронизывающий ветер, ни лютый мороз не помеха. Но вспомнив слова Лафаэля о том, что лорд Агарвэн – маг Огня, удивляться перестала. Зачем теплая одежда, если в венах кипит настоящий огонь? В случае чего, он и защитит, он и обогреет.

Командир приподнял голову и глянул исподлобья, отчего края его рубахи расползлись и обнажили твердую и гладкую, как обтесанный мрамор грудь.

Мое сердце заколотилось как бешеное. Я видела его второй раз в жизни; по сути, мы друг другу – чужие, а у самой непонятное чувство внутри – будто роднее эльфийского командира у меня никого нет. И быть не должно.

Это очень пугало.

– Чего молчишь? – Спокойно повторил беловолосый.

Я на силу оторвала от мужчины взгляд.

– Не замерзла.

И отвернулась, все же успев заметить, как эльфийские губы исказила недоверчивая усмешка. Еще секунду он буровил меня внимательным взором, а после вернулся к мечам.

– Привет, – отвлеклась я на Лафаэля.

– Миледи, – кивнул в ответ, протягивая исходящую паром пшеничную лепешку и кусок вяленого мяса.

Устроился рядом и обрадовал тем, что уже завтра мы будем ночевать под крышей замка, принадлежавшего местному землевладельцу по фамилии Морэ, куда заедем, чтобы попутно захватить его старшую дочь Камиллу. Девушке совсем недавно исполнилось восемнадцать, и она (как и я) тоже получила Алое приглашение и должна явиться на отбор.

Слушая лучника и анализируя поступающую по крупицам информацию, я все больше мрачнела. А когда он закончил, пришла к одному неутешительному выводу. Женское мнение в этом мире и, правда, мало кого волновало. Родители мечтали побыстрее и поудачнее выдать дочерей замуж; женихи перебирали невест, присматривая ту «единственную» что родит здоровое потомство; мужчины же не обладавшие достаточным влиянием, порой, просто брали понравившуюся девушку силой и уже по факту «ночи любви» свершали брачный ритуал.

Вот такие порядки.

– Чего не ешь? – Выдернул из мрачных мыслей Лафаэль.

Перевела взгляд на руки и поняла, что к мясу с лепешкой почти не притронулась. Еще бы – в груди давило так, что не вдохнуть, не шевельнуться. Но обижать его не хотелось.

– Нет аппетита.

Смотрю, лучник куда-то засобирался. Спросила, на что тут же получила ответ:

– В ночной дозор, леди. Добрых снов.

Добрых?

Ну, после его рассказов, добрые мне вряд ли привидятся. Скорее, что-нибудь об ужасном Владыке Севера, что раздев меня до нижнего белья, будет ощупывать во всех местах, дабы убедиться, что я подхожу ему для постели.

Или как тут у них принято эти отборы проводить?

Даже догадки строить боялась. Не говоря о чем-то большем.

Из леса потянуло стылым. Обожгло лодыжки, растрепало мне волосы, а дальше локоны, словно по волшебству сплелись с соседней корягой. Да так крепко, что с трудом отодрала!

Не иначе лесная нечисть балуется? Странно признавать, но временами я замечала отблески чьих-то глаз в темноте. Слышала пробирающий до дрожи женский смех. Улавливала движение между стволов.

Лаф сказал, здешние дебри кишат мавками и виреями, и строго запретил покидать территорию охранного круга. Спасибо, запомню. Только встречи с голодной нечистью не хватает для полного счастья!

Глубоко вздохнув, я успокоилась. И, чтобы не мучиться, решила заплести волосы в косу, но пальцы мгновенно занемели.

– Давай отогрею.

Напротив возник Агарвэн. Широкоплечий, внушительный, с идеальной осанкой и проницательным взглядом. По белым волосам бегали оранжевые отблески; на рельефах обнаженной груди сверкал медальон в форме капли.

– Ну?

И руку мне протянул, отчего крепкие, словно из стали мышцы перекатились под тонким льном рукава. Зачарованная голосом, уверенностью, красотой, охотно потянулась навстречу, но вдруг осеклась и отпрянула.

– Я еще за прошлый раз не расплатилась.

– А есть чем? – Вроде как удивился целитель.

Ну, знаете!

Меня такая обида охватила. Мало того, что Лафаэль оскорбил намёком, что вроде как я не заслужила помощи, так еще и этот туда же. Будто, я оборванка какая, и кроме как телом отдать долг не способна.

Вздернула подбородком.

– Ты помог, тебе и решать чем мне расплачиваться.

И тут же прикусила язык. Я это сейчас вслух сказала?

Ой, дура. Будто не знала, ЧТО он потребует.

– Договорились, – усмехнулся маг, подтверждая самые худшие опасения. – Поцелуй.

– Что?

– С тебя поцелуй, принцесса.

Со всех концов лагеря послышались тихие сдавленные смешки.

Агарвэн сел и изломил бровь, ожидая решения. Не придумав ничего лучше, я отвернулась глотнуть морозного воздуха и успокоить колотившееся как у загнанного зверя сердечко.

Он зачесал за моё ухо, выбившуюся из косы прядку, после чего жаркие пальцы соскользнули по скуле и мягко обрисовали овал моего лица.

– Согласна?

Не терпеливый какой. И жесткий. Сразу видно, отказов не принимает. Всегда берет, что хочет и когда.

– Или передумала?

Вот чего я упрямлюсь? Ведь могло быть и хуже.

Похвастать большим опытом с мужчинами, сразу скажу, не могла – первым и последним ухажером был Игорь (хотя какой на фиг ухажер, так – сопляк), и все же во мне вспыхнула стойкая уверенность, что уж с одним поцелуем как-нибудь справлюсь. И не важно, что целовать предстоит не человека – а эльфа. Если посудить здраво, в первую очередь Агарвэн – молодой и сильный мужчина. Вряд ли поцелуй эльфийского воина будет уж настолько отличаться от людского.

Даже если так, заодно и проверю.

– Догадывался, что слову дочери князя Эдуарда верить нельзя, – меж тем усмехнулся беловолосый.

Издевается?

Знать не знаю, кто такой Эдуард и что между ними произошло, для себя четко решила – насмехаться над собой не позволю!

Я вскинула голову, собираясь рявкнуть: «согласна», но стоило столкнуться взглядом с синими, как бескрайнее море глазами, вся решимость куда-то испарилась. Вместо твердого ответа, промямлила:

– Я не князь Эдуард. Слово сдержу.

И не заметила, как сидящий напротив мужчина удивился. Потому что сразу же подалась навстречу и зажмурилась:

– Целуй.

По лагерю прокатилась волна тихого смеха. Кто-то сердобольный напутствовал:

– Ты с ней поласковей, командир. Сразу видно, девочка неопытная. Трясется, что лист на ветру.

Неужели моя дрожь настолько заметна? Неважно.

Отбросив все мысли и стиснув кулаки, напряглась.

Секунда, вторая… губы загорелись от прокатившегося по ним морозного дуновения…

Третья, четвертая… раскраснелись, предвкушая горячее мужское дыханье…

Пятая, шестая… почему медлит? Почему не берет, что просил?

Вдруг моё горевшее от смущения лицо согрело теплым прерывистым шепотом:

– Не хочу целовать заледеневшие губы. Вот приедем под крышу, ты отогреешься, приведешь себя в порядок, там и продолжим.

Несмело приоткрываю дрожащие веки, а Агарвэн уже отстраняется. И делает это с каким-то загадочным выражением на красивом лице: брови сведены на переносице, губы плотно сжаты, в синих глазах, глядящих в упор, теплится грусть.

– Ну что, принцесса, – сев прямо и приняв невозмутимый вид, беловолосый стряхнул с плеча снежную пыль. – Надумала греться?

– Надумала. – Вздохнула я и аккуратно вложила хрупкую ладошку в его горячую, протянутую для меня одной руку.

– Расслабься, – легонько сжал за пальцы Агарвэн. – Я не сделаю больно.

– Ага, Ваше Высочество, больно только в первый раз бывает, – хохотнул из темноты кто-то из воинов.

Показалось, голос принадлежал темноволосому красавчику, с которым мы познакомились у кареты. Как успела выяснить, его имя Даэрон. Точно – не прошло секунды, он вышел из сумрака и, опустившись на торчавший из-под снега пенёк, насмешливо подмигнул:

– Потом от этого только удовольствие.

Ну что за намёк?

– Вчера, во время исцеления, призывая белую магию, я на секунду потерял контроль над магией огня, – спустя миг доходчиво объяснил командир. – Почуяв волю, стихия сорвалась и «ужалила» тебя.

– За что?

Красивое лицо беловолосого закаменело.

– Не волнуйся. Такого больше не повториться. Начинать?

Я осторожно кивнула.

Кожа эльфа слегка засветилась, и я уставилась на свою ладонь, лежавшую на крепкой неподвижной руке. Почувствовав, как закололо подушечки пальцев, напряглась, но, как Агарвэн и заверял – это было совершенно напрасно.

На этот раз Огонь эльфийского целителя «закутал» мою кисть в теплую и пушистую шаль. И ласково, будто оставляя на коже легкие, но горячие поцелуи побежал от запястья к локтю и шее. Поднялся к горлу, растекся по груди, прокатился, растапливая холод, от макушки до пят.

В конечности хлынуло бодрящее тепло, разлилось по клеточкам расплавленной сталью, всколыхнулось в душе жарким солнечным светом. От приятных, неизведанных прежде ощущений захотелось стонать, выгибаться. На какое-то время, я даже потеряла над собой контроль, потому что в этот момент тело всецело подчинялось воле эльфийской магии.

Спасибо, – выдохнула чуть слышно, открывая глаза.

– Не за что. – Агарвэн наблюдал за мной с каким-то насмешливым, немного расслабленным выражением и от того был еще красивей и притягательней.

Правда, ненадолго. Позади командирской спины мелькнула рыжеволосая голова лучника, одарившего мою персону днём уничижительным взглядом. Воздух накалился от напряжения.

– В чем дело, Вэон? – Не подумал шелохнуться Агарвэн.

– Сначала спас ее, – кивок на меня с неприкрытым гневом, – потом вылечил, а сейчас еще и теплом поделился?

От злого, сквозящего неприкрытой ненавистью тона похолодело внутри. Я интуитивно уставилась на продолжавшего сжимать мою руку командира, отмечая, что внешне маг выглядел спокойным. Но по тому, как мгновенно раскалилась его ладонь, поняла – пришел в дикую ярость.

Синие глаза полыхнули гневом.

– Приказ Виларда – оберегать всех участниц отбора.

Но подчиненный не услышал (или сделал вид):

– Забыл, чья она дочь? Лечишь. Греешь. Может, и в койку к себе уложишь?

Я и глазом моргнуть не успела, была отброшена в объятия Даэрона.

Агарвэн выпрямился, принимая боевую ипостась. Навис над внезапно стушевавшимся, явно не ожидавшим такой реакции Вэоном. Глянул сверху вниз, ибо был выше на целую голову, и запалил в ладонях багровые метательные шары.

Воздух затрещал, раскалился. Во все стороны дыхнуло жаром и метровые сугробы, кои окружали поляну, где мы встали привалом, молниеносно растаяли. Из темноты донесся истошный женский визг. Это кинулись врассыпную перепуганные могуществом огненного мага бесовки, наблюдавшие за лагерем втихаря. Среди деревьев мелькнули спутанные зеленые волосы, острые когти, чешуйчатые хвосты.

Я шумно выдохнула и оглянулась на эльфов.

К этому времени Вэон осознал собственную оплошность. Стоял, согнувшись в глубоком поклоне, и павшую над поляной тишину сотрясала неразборчивая мольба о прощении.

Беловолосый минуту жег ледяными глазами поникшего, дрожавшего всем телом лучника, потом тряхнул головой и наконец «остыл».

– Ступай в дозор. Чтоб до утра тебя не видел.

– Avatyara nya cano, – не разгибая спины, попятился тот.

И растворился в полутьме. Оставив напоследок обжигающее чувство тревоги, намекавшее – будь у него больше власти, так легко бы я сейчас не отделалась.

– Отпусти, я цела, – заерзала в руках Даэрона, удивленная с какой быстротой улеглась суматоха и эльфы вернулись к привычным делам.

Пока приходила в себя, Агарвэн «затушил» ладони, подхватил ножны с оружием, а после приказным тоном велел мне вернуться в карету. Проследила за его уходом и в полном смятении опустилась к костру, чувствуя медленно затихавший в теле озноб.

Кажется, или сегодня я нажила кровного врага?

– Не бойся, – сжал мое плечо темноволосый.

– А?

– Вэон просто погорячился. Он не желает тебе зла.

– Но недолюбливает? Верно?

– Не тебя, принцесса. Твоего отца, – огорошил признанием Даэрон. Обвёл трепыхавшиеся под порывами усиливающейся метели шатры и поднялся. – Слышала наказ командира? Пошли. Провожу до кареты.

1.3

Джифаред стоял на вершине обледенелой скалы и с жадностью втягивал широкими ноздрями обжигающий до одури воздух, проницал вертикальными зрачками кромешную тьму, слушал звериным слухом ночные шорохи.

Под скалой грозный, неприветливый лес. В воздухе гуляют снежинки.

Еще раз напрягся, прислушался…

Тишина. Магический фон забит. Принцесса как сквозь землю провалилась.

Ясно дело, без древней эльфийской магии не обошлось, так бы уже нагнали.

Слизнув с растрескавшихся губ кровь, волчара выругался. Босые ступни колол снег, голое тело скребли закручивающиеся спиралью вихри, но холод анимагу нипочем. Ни когда он на двух ногах, ни когда под плащом из искрящейся серебристой шкуры.

В занятые поимкой девчонки мысли пробрался вкрадчивый голос подручного:

– «Господин».

– Йонни? – Тряхнул зверь косматыми лохмами. – Что узнал?

Сумерки расступились, открывая волка с густой белоснежной шерстью. Он ступал, припадая на одну лапу, со склоненной перед вожаком мордой:

– «Девчонка поблизости. Но взять след не удаётся. Защищена заклятием «тени».

– Демон побери, – Джифаред неистово полоснул по стволу ближайшего дерева взблеснувшими в свете полумесяца когтями. На коре остались глубокие белые борозды.

Мрачный, немногословный маг, что щедро заплатил мешком золота, приказал прикончить принцессу Орисвилла до того как она прибудет на смотрины в Затмар. Путь Ее Высочества пролегал по пустынным скалистым ущельям и оледенелой тайге, где при должном уровне подготовки можно без труда устроить засаду.

И все бы получилось. Но волчьи планы смешал эльфийский патруль!

Вопреки установленным правилам, предписывающим встречающей стороне дожидаться претендентку на границе княжеств, остроухие плюнули на запрет и выехали девчонке навстречу. В итоге – он не только не расправился с принцессой, как того требовал наниматель, но и позорно упустил «добычу» из лап.

В мрачные как тучи мысли снова пробрался шепот подручного:

– «Метель усиливается с каждым часом. Надо устроить привал».

Вожак обхватил магический перстень, надетый на указательный палец левой руки, призвал чутье зверя. Вслушался, притаился. Нет, перстень был холоден, неактивен. Передавший артефакт маг сказал, что через него будет поддерживать двустороннюю связь, но пока еще ни разу не дал о себе знать, хотя со дня последнего разговора сменилось уже более двух лун.

Ладно, время есть.

Еще успеют нагнать, вцепиться зубами, перегрызть глотки.

Йонни прав. Нужен привал.

2. С широко закрытыми глазами

Я отвела взгляд от натянутой как струна спины эльфийского командира, ехавшего впереди, потому что заснеженные деревья расступились и, повернувшая дорога, вывела к поселению, в центре коего возвышалось добротное трехэтажное поместье, принадлежавшее местным аристократам по фамилии Морэ.

Его окружала высокая, сложенная из обтесанных камней стена, из-за которой виднелась крыша, покрытая красной узорчатой черепицей; слева и справа громоздились одноэтажные крестьянские домики, заметенные снегом.

Едва мы въехали в селение, из домов и харчевен высыпали люди в теплых полушубках и забавных головных уборах, напоминавших шапки-ушанки. Кто был постарше – благоразумно прижимались к обочинам и постройкам, пропуская нашу процессию; кто помоложе – бросались вперед, дабы получше рассмотреть прекрасных эльфийских воинов, восседавших на благородных породистых скакунах. Стайки деревенских мальчишек бежали, что-то выкрикивая в след. С ними на пару, нас облаивали, рвущиеся с цепей сторожевые собаки.

Царившая в этом месте атмосфера уюта, напомнила деревенский дом бабушки, куда родители отправляли меня на летние каникулы лет до одиннадцати. Перед глазами поплыли давно забытые образы колосящихся под солнцем полей, аромат парного молока, заботливые морщинистые руки, месившие тесто у печки, походы за грибами, веселые посиделки с деревенскими ребятами до первой зари…

Стряхнув воспоминания, вернулась к дороге и обнаружила, что мы уже въехали в просторный внутренний двор, и остановились у ожидавших на пороге мужчины и женщины.

На высоком, в годах мужчине темнел строгий наряд цвета темной вишни; темные с проседью волосы, зачесанные назад, серебрились в лучах зимнего солнца. В богатых черных усах, обрамлявших одутловатое лицо, поблескивали украшения. Сразу поняла, что он здесь хозяин.

Перевела взгляд на опиравшуюся на его локоть женщину и по твердому прямому взгляду, немного вскинутому кверху подбородку и полуулыбке на ярко накрашенных губах, признала в ней немолодую хозяйку.

Первым из сопровождения к ним подъехал Агарвэн. Спешился и, передав поводья подростку-слуге, склонил голову со словами:

– Граф. Графиня, – этой эльф легонько поцеловал ладонь.

– Очень рад, – кивнул граф, вальяжно огладив выпиравший из-под камзола живот. И покосился в мою сторону: – Вижу, вы встретили принцессу Орисвилльскую раньше, чем предписывают традиции. Это ваше право.

Снова хмыкнул и мотнул куда-то в тень, где топтались две невысокие фигурки.

– Смею ли надеяться, что мою старшую дочь вы будете опекать столь же бережно и надежно? Камилла! Выйди, милая.

Из тени вышла девушка. Сделала реверанс и, бросив на Агарвэна заинтересованный взгляд, прикрыла сразу же возникшую на губах улыбку.

Высокая, стройная, с карими глазами и правильным овалом лица; наряжена в дорогое, расшитое жемчугом платье; черные как воронье крыло волосы убраны в высокую прическу, поверх коей сверкала заколка в форме тиары. Движения плавные, повороты головы нежные, взмахи ресниц – томные.

Командир оглядел будущую подопечную и после заверил:

– Разумеется, граф.

– В таком случае, я спокоен.

– Что же мы в дверях стоим, – всплеснула руками графиня, – прошу, заходите.

У дверцы кареты возник Агарвэн и протянул мне руку. На сей раз он был без перчатки, и я заметила слабое серебристое свечение, исходившее от мужской кожи, а прикоснувшись, ощутила неистовый огненный жар, кипящий в храбром сердце и текущий по венам вместе с кровью, и испытала волнение.

(Рядом с ним я всегда волновалась).

Спустила ногу на ступеньку, коснулась мужской ладони, как эльф вдруг подхватил меня на руки. Только и успела обвить его за шею и прижаться к широкой горячей груди. Когда мягкие белоснежные волосы защекотали лицо, вовсе смутилась. Отвернулась и уткнулась ему в плечо, успев заметить, с каким удивлением сейчас на нас глядели окружающие люди.

Где-то над головой просвистел ветер, переплёл мои и эльфийские локоны и обволок меня пьянящим мужским ароматом. Приподняв голову с все еще малиновыми от смятения щеками, я уточнила:

– Почему?

Агарвэн изогнул губы в холодной усмешке.

– Не хватало, чтобы ты и здесь свалилась в сугроб. – И дернул плечом, добавляя. – Подстраховался, миледи.

О, ну теперь все понятно.

Он пронес через двор к распахнутым дверям поместья и только там поставил на землю, а после отступил с каменным выражением на лице. Намекнул, что для него это только работа?

Похоже.

Едва ноги коснулись твердых плит, коими был выложен двор, я чуть не оступилась (все еще была слишком взволнована) – благо, беловолосый стиснул мой локоть стальной хваткой, заставив устоять.

– Что с вашим платьем? – Раздался за спиной тихий девичий голосок. – Вас будто в грязи изваляли.

Оборачиваюсь и сталкиваюсь со смотрящей в упор невысокой, закутанной в белоснежные меха девушкой не старше шестнадцати.

– Как неприлично, Лия! – Осадила ее мать.

– Извиняюсь, – потупилась та с тихим смешком.

Я покосилась на свою одежду и повторно залилась краской. По правде говоря, уже забыла, что одета в чужое, изодранное битвой платье.

Спасибо, выручил Агарвэн.

– Экипаж Ее Высочества атаковали наёмники Джифареда, – он одарил холодным взглядом, от какого сердце болезненно сжалось, – мы чудом спасли принцессу от гибели.

Я удивленно переспросила:

– Джифаред?

– Анимаг падкий до денег, – объяснил граф, ударив кулаком по ладони. – Идет во служение к любому, кто посулит богатую плату. Головная боль всех здешних князей. Уж сколько ни пытались его заловить, проворный волчара вечно ускользает в последний момент. Не иначе – заговоренный.

– Анимаг?

– Колдуны такие. По желанию обращаются в птиц и зверей. Увидите такого, не задумываясь, бегите. Одолеть их способны только специально обученные боевые маги, состоящие на службе князей. Все остальные – неминуемо гибнут.

Вспомнила темно-серебристого волка с адскими глазами и плечи передернулись. Вот, значит, кто покушался на мою жизнь.

На мою ли? Или на жизнь настоящей принцессы, с которой я точно, как две капли воды?

– Опять о всяких ужасах заговорили, – разозлилась графиня и потянула меня ко входу. – Идем, дорогая, приведем тебя в должный вид. Еще краше будешь, чем раньше. И нечего ей вопросов задавать, Лия. Лучше ступай с Камиллой на кухню и распорядись о праздничном ужине. А, ты любезный супруг, размести лорда Агарвэна и воинов как полагается. Им у нас всю ночь ночевать. – Дама глянула в темнеющее от снежных вихрей небо и хмуро заметила, – а если метель не прекратится, то и две.

* * *

Меня привели в просторные покои, где тот час раздели и усадили в бадью, до краев наполненную горячей водой, поверх коей серебрилась пена с ароматом лаванды.

Погрузившись в душистые гребни, первым делом смыла грязь, прилипшую за время ночевки в лесу, и взялась за волосы. Намочила, намылила, ополоснула теплой водой и, повторив процедуру, вылезла из успевшей подстыть воды. Завернулась в теплый махровый халат, оставленный графиней на стуле, стянула с тумбы костяной гребень и, шлепая по ковру босыми ногами, подошла к большому стрельчатому окну.

Скупой свет бледного солнца быстро шел на убыль, метель же, наоборот, прибавляла в силе, осыпая стекольную раму ворохом пушистого серебра. Откуда-то снизу слышались громкие мужские голоса. Оказалось, внутренний двор расчищала пара рабочих.

Уставившись на сверкающие в солнечном свете лопаты, ловко кидавшие снег то в одну, то в другую сторону, запустила во влажные локоны острые зубцы и прошлась ими от макушки до кончиков.

Волосы у меня с детства длинные – до талии; как распущу – струятся по спине тяжелым водопадом цвета темного пламени. Густые, блестящие, они всегда притягивали восхищенные взгляды прохожих. Когда мама была жива, то строго-настрого запрещала стричься, приговаривая, что именно в длинных волосах и скрыто главное женское очарование. Когда ее не стало – у меня уже просто не поднялась на это рука. Хотя Катька не раз надо мной подтрунивала, призывая избавиться от густого, вечно путающегося на ветру, «балласта».

Да, уж. Она-то знала толк в смене имиджа. Чуть ли не каждый месяц меняла прически. В последний раз ей взбрело превратиться в блондинку.

– Почему и нет? – Мечтательно улыбалась подруга. – Перекрашусь и зацеплю любого парня из школы. Поспорим?

На счет любого, это она преувеличила, а вот «моего» Игоря очень даже зацепила.

К горлу подкатил горячий комок, по щекам заструились слезы.

Нет, Игорь давно не мой. По правде – никогда им и не был.

У нас даже близости не случилось. Только поцелуи. Помню, сомнет губы, проскользнет в рот языком, «помусолит» немного и тут же засобирается уходить. Спрашиваю – «куда»? Обернется, глянет с обворожительной улыбкой и ответит – «на тренировку, киса».

Сейчас понимаю, что не на тренировку, а просто от меня подальше. Но тогда я была влюблена. Верила ему. Каждому слову. И обещанию. Верила, что после школы снимем квартиру, будем учиться, работать, поженимся. У меня ведь после смерти родителей близких родственников в городе не осталось, только дальние, по чужим регионам. Наверно, поэтому я так тянулась к Игорю с Катей. Пыталась найти в них опору и, может, защиту.

Друзья решили иначе…

– Отмылась? Чудно. – Оторвала от болезненных воспоминаний вернувшаяся в покои графиня.

Вместе с хозяйкой через порог переступили две молодые служанки. У первой на руках лежало платье цвета первого снега из тяжелой, украшенной драгоценными камнями ткани. Вторая сжимала перламутровые бархатные туфельки, расшитые серебром.

– Это мне?

Женщина остановилась, удивленно вскинув брови:

– Принцессы одеваются иначе?

– Нет, все верно. – Ответила вслух, и про себя зареклась впредь говорить в новом мире поменьше. А, если удастся, и вовсе помалкивать. Язык без костей уже довел до поцелуя с эльфом (который тот непременно затребует; рано или поздно, но затребует, в этом не сомневалась), так не хватало опозориться в здешнем приличном обществе, ляпнув какую-нибудь откровенную глупость.

– Ладно, – отмахнулась графиня. – Подойди. Будем наряжаться.

Очень скоро меня нарядили в светлое, богато отделанное платье, что село на фигуру, как влитое и от того подчеркнуло тонкую талию и, пусть маленькую, но высокую грудь. Волосы зачесали наверх, закрутили в жгуты и скололи множеством переливающихся на свету заколок.

– Протяните руки, леди, – попросила обошедшая сбоку служанка.

И надела на них белые, до локтей перчатки. Вторая, закончив шнуровать корсет, притихла в стороне.

Я обернулась оценить внешний вид, но пришла в сильное замешательство. Из зеркала смотрела я. И не я. Волосы (с детства темные, с рыжеватым отливом) почему-то стали чернее воронова крыла. Бледное личико с россыпью озорных веснушек, что по весне доставляли массу неудобств, теперь поражало неестественной чистотой, а кожа на ощупь была бархатистой и нежной. Цвет глаз сменился с синих на – загадочные, светло-карие. Весь облик статной незнакомки источал особый шарм и поражал утонченностью и вкусом.

Настоящая дочь Эдуарда! Сообразила, отшатываясь.

Значит, не померещилось. Я действительно в чужом мире и чужом теле, хочу того или нет. Или тело все же моё? К примеру, вон та чуть приметная родинка над верхней губой определенно принадлежит мне. Как и этот крохотный шрам над левой бровью, полученный в начальной школе по недоразумению.

Я провела указательным пальцем по ровной беловатой линии, нахмурилась.

Сплошные загадки…

– Красавица, – удовлетворенно выдохнула графиня. – Вылитая княгиня Лилиана.

– Знали… родителей? – старательно задавила испуг от осознания факта перемены внешности.

– Отца – нет. А, вот, матушку, пока та была жива, очень хорошо, – женщина махнула, отсылая служанок. – Бедняжка слегла и больше не оправилась после того, как Эдуард расплатился одной из дочерей с соседним правителем. Отдал девушку в уплату старого и очень большого долга. Тот сделал ее то ли наложницей, то ли рабыней и вскоре Алисия погибла.

– Отдал как вещь?

– Твой отец не такое способен, – не обрадовала графиня. – Сначала разбазарил земли и влез в долги. Истратил казну и перессорился с подданными. Жену свел в могилу. Старшую дочь продал, среднюю насильно выдал за богатого старика, посулившего много денег. Еще одна уехала на отбор и пропала. Похоже, – она грустно вздохнула, – настал твой черед страдать, дорогая.

Помолчав, женщина подошла и сжала мне плечи.

– Не вздумай возвращаться к отцу. Как бы ни сложился отбор – не вздумай. Поняла?

Да я и не собиралась. Дороги в «родное княжество» не знаю – с чего мне туда возвращаться.

– Перебирайся в город. Уезжай на Юг. Или закончишь как мать.

После этих слов у меня задрожали колени.

И правда. Я ведь пока не задумывалась, что буду делать после отбора. Куда подамся, чем займусь. То, что не стану женой Владыки Севера, это, как говорится, и ежу понятно. Но вот отбор закончится, меня выставят из столицы и дальше?

Судя по тому, что уже удалось разузнать, с женщинами в Эостере особо не церемонились. Либо выдавали замуж (как правило, без согласия), либо отправляли по рукам.

Ни первый, ни тем более второй вариант меня не устраивал.

Мне бы учиться… может, работу найти.

– Графиня, – подняла я голову, казавшуюся теперь очень тяжелой из-за сложной высокой прически, – лекари в княжествах большим спросом пользуются?

– Как тебе сказать. Не так, чтобы очень, – она легонько потерла подбородок. – Целители, те – да. У их домов всегда народ толпится, просит об исцелении. А вот лекари. В основном к ним обращаются бедняки да те, кто не в состоянии заплатить магу жизни за услуги.