Текст книги "Жизнь (СИ)"
Автор книги: Юлия Ларосса
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 27 страниц)
Глава 34
Ошибки не имеют оправданий
– А я умею делать сюрпризы, согласна? – голос Себастьяна отдавал иронией, взгляд пронзал ледяной стужей, а улыбка – презрением.
От его присутствия в ушах забурлила кровь подогретая вином. Сердце скакало в груди от счастья видеть его, слышать, чувствовать.
– П-привет, – мямлила я.
И ненароком опустила взгляд на огромный букет синих роз в голубой круглой коробке, которая стояла у его ног.
– Зоя, портрет просто невероятно эмоциональный… – приближался голос Гаспара.
Моя голова дернулась в его сторону, и я увидела, как он, так и застыл на полпути в гостиную.
– О, Себастьян! Рад тебя видеть, дружище!
Мой взгляд вернулся к Эскаланту, и я подметила, как нервно начала пульсировать жилка на его шее, а обращенные ко мне глаза передавали уничтожающую ярость.
– Одного Ксавьера тебе не хватило? – процедил он сквозь усмешку.
– Что?.. – отшатнулась я.
– Себ, ты все не так понимаешь! – примирительно подняв руки, шел к нам Гаспар. – Я…
– У тебя, очевидно, страсть к женщинам Эскалантов? – суженные глаза-молнии теперь расстреливали Гаспара.
Тот опустил руки и перестал улыбаться. На его лице отразилась обида, которую причинили слова Себастьяна.
– Не стоит переходить эту черту, Себастьян. Я не заслужил.
Не понимая, что произошло, я все же стала между ними и посмотрела в глаза Эскаланта. Мне стыдиться нечего.
– Себастьян, я обнаружила зашифрованное послание в книге Рамона Солера, – спокойно начала я.
Он медленно перевел на меня взгляд, от которого хотелось скрыться или сбежать.
– Я попросила Гаспара помочь мне разгадать его. А он угостил меня ужином. Причин для такой ярости у тебя нет, как видишь.
– Вижу, что я помешал вам создать эти причины, – надменно бросил он. – И почему ты позвала его, а не меня, черт возьми?!
– Так, я пойду, пожалуй!
Раздался за моей спиной голос Гаспара, который временно оттягивал мой ответ.
– Потрясающая идея! – ехидно подметил Эскалант. – И как она взбрела тебе в голову?
Я наблюдала, как незаслуженно обиженный мужчина брал свое пальто и шел к выходу.
– Гаспар! – окликнула я его.
Когда он обернулся, я попыталась вложить в улыбку извинения, сочувствие и неизмеримую благодарность:
– Спасибо!
Он подмигнул мне в знак поддержки, и бросил в сторону мрачного Себастьяна:
– Ты под контролем, Себ. Помни об этом.
За ним закрылась дверь, и я снова оказалась под прицелом медовых глаз. Суженых, злых и темнеющих.
– Что значит под «контролем»? – дрожала я.
– Почему ты позвонила ему, а не мне? – вторил он.
– Потому что с тобой я теряю себя, – откровенно сказала я, пытаясь вторгнуться в его самообладание.
– Я главный подозреваемый в покушениях на тебя, – невозмутимо ответил он и прошел вглубь квартиры.
Я наблюдала, как Себастьян подошел к столу и взял бутылку вина, которую мы с Гаспаром не допили. Он прочитал этикетку на ней, усмехнулся, покачал головой и поставил обратно.
– Зачем ты это делаешь, Зоя? – повернувшись ко мне лицом, он сунул руки в карманы брюк, так и не сняв пальто.
– Что? – прохрипела я, с сожалением понимая, что надолго он не намерен остаться.
– Пытаешься навредить моей репутации своим поведением.
– Я не буду оправдываться за то, что не совершала, Себастьян.
Я намеренно произносила его имя, чтобы сломить его выдержку.
– Лучше не совершай ошибок, которым нет оправданий, Зоя! – наставлял он низким голосом.
Как же больно от того, что он уверен в моей неверности! Неужели это я сделала его таким циником? Я пошла к нему. Взяла бокал со стола и залпом допила вино. А после поставила обратно.
Он яростно смотрел на меня, и я отвечала ему тем же.
– Зачем ты пришел, Себастьян?
Он поднял руку к внутреннему карману пальто и достал оттуда уже знакомую коробочку с кольцом, которую оставил на столе.
Я отшатнулась и мотнула головой – отрекаясь от нее вновь:
– Нет.
Его лицо снова превратилось в эталон жестокости и властной силы.
– Не заслужил тебя, да?
Я замерла на полуслове.
– Не полюбил меня, – опустошенно прошептала я.
Он поднял руку к лицу, и устало помассировал переносицу.
– Сейчас это не просто брак, Зоя, – он поднял на меня взгляд. – И не просто деньги. Это твоя защита. Твое спасение.
Без тебя мне не нужно это спасение.
– Уходи, – сглотнув, сказала я и отступила в сторону, давая понять, что больше его не задерживаю.
Себастьян сжал челюсти, выгодно демонстрируя мужественный квадрат подбородка.
– Гонишь меня? А позовешь кого? Ксавьера? Или одного из этих студентов? – ядовито спрашивал он.
Боль. Боль. Боль…
– Уходи.
Наши глаза еще минуту выдерживали друг друга. Но внезапный звонок его мобильного прервал это сражение. Он не ответил, лишь скосил взгляд на экран и нажал кнопку, чтобы сбросить вызов.
Двинувшись ко мне, Себастьян остановился подле и сказал:
– Если ты мне изменишь, я тебя не прощу. Никогда.
Но когда он попытался обойти меня, я встала на его пути.
– Ты злишься? – всматриваясь в его глаза, требовала я ответы. – Ненавидишь Ксава и, может, уже Гаспара, не так ли? Ты в ярости?..
– Благодаря тебе, Зоя! – шипел он и шел на меня.
Я отступала от отчаяния, но не освобождала ему путь.
– Ты ведь знаешь, что злость, ярость, ненависть – это чувства, Себастьян? – сжимаясь от уничтожающего взгляда, тараторила я.
Он загнал меня в ловушку, когда я почувствовала, что уперлась спиной во входную дверь.
– У меня нет времени на этот разговор, Зоя! – рыкнул он.
Поддавшись чувственному порыву, я встала на цыпочки и взяла его красивое лицо в ладони, чувствуя, как кожу приятно покалывает уже пробившаяся щетина.
– Скажи мне, ты ведь злишься, да? Чувствуешь эту ненависть, впускаешь ярость и гнев, так?
– Да, черт побери! – его глаза впивались в меня, а жаркое дыхание окутывало лицо. – Чего ты хочешь?!
– Хочу, чтобы ты понял: любовь – это такое же чувство, которое ты уже признал и впустил в себя, – шептала я, чувствуя, что сейчас расплачусь или поцелую его. – Почему же ты не хочешь признать, что обманываешь себя, отрекаясь от любви?
Себастьян сжал челюсти и резко сдавил мои плечи так сильно, что я охнула от боли.
– Потому что только это чувство превращает мужчину в жалкое олицетворение слабости!
Миг и он отбросил меня в сторону.
Я разбито смотрела, как он уходил, так и не оглянувшись. Входная дверь закрылась с резким грохотом, заставив меня вздрогнуть.
Глава 35
Я готова бороться
Очередную ночь я отдала на растерзание моей новой спутнице – бессоннице. Заснув под утро, я с трудом пробудилась от солнечного света, бьющего в глаза.
О, солнце? Это что-то непривычно-воодушевляющее за всю прошлую неделю.
Выпив таблетку от головной боли, позавтракав чаем с медом и имбирем, я пошла в гардеробную, чтобы одеться. Сегодня я хотела выйти из самовольного заключения ради необходимого совета от человека, который способен мне помочь.
Часы показывали половину десятого утра, когда я вышла из автомобиля и стала подниматься по ступеням крыльца, ведущего в особняк Златы и Виктора.
– Зоя? – радостно воскликнула девушка, торопясь мне навстречу. – Как же я рада видеть тебя!
Разместившись на кофейном диване в уютной гостиной, заполненной ярким солнечным светом, я пила чай на травах, пока Латти укладывала только что заснувшего Александра в колыбельку.
– Порой мне кажется, что мне вовсе не нужен сон, – устало, но счастливо, улыбнулась мне подруга, усаживаясь рядом и делая глоток своего любимого кофе.
– А я уже забыла, когда последний раз высыпалась, – не подумав, призналась я и тут же спохватилась, заметив встревоженный взгляд Латти. – Но, несмотря на это, я отлично себя чувствую! – заверила я ее.
Однако эту девушку не так легко обмануть. Она слишком проницательна и умна. Поджав губы, я почувствовала, что уже готова разрыдаться на ее плече. Но задерживаться здесь долго не могу, дабы не подвергать большему риску ее семью.
– Я хочу быть с ним, Латти! – закусив губу, тихо призналась я. – Хочу получить хотя бы робкий намек на то, что он может меня полюбит. Или попытается…
– Зоя! – накрыв ладонью мое запястье, она привлекла на себя мой взгляд. – Любовь – это всегда борьба, компромиссы и труд. Любовь – это всегда жертвенность. Она имеет гору недостатков и минусов, но то счастье, которое она дарит, превосходит все.
Серые глаза девушки заблестели, будто от слез, и она продолжила:
– Но Себастьян видит в любви лишь плохое. Он боится ее. Отрекаясь от этого чувства, он даже не сразу заметит, как уже по уши утонет в ней. И даже тогда он будет, сопротивляется.
– Что же мне делать? – обреченно спрашивала я. – Сдаться? Отпустить?
– Ни за что! – ее глаза вдруг загорелись азартными искрами. – Если твоя любовь настоящая – а я в этом не сомневаюсь – надо бороться!
Я смотрела, как Латти на глазах становилась увлеченной моей проблемой.
– Все мои прежние попытки, были провальные, – вздохнула я.
Латти улыбнулась:
– Милая, ты только подумай о вашей первой встрече. Вы не знали правды, но вас словно магнитом тянуло друг другу. Вы уходили от чувств, подавляли их и опять оживляли. Ну, вот скажи мне, разве это не судьба?
Мои глаза поймали лучик света, играющий на светлом паркете. Воспоминания заблестели в сознании также ярко, как и он.
Она права. Я была обречена влюбиться в Себастьяна.
– Взбудоражь его мир, Зоя!
Я неуверенно хмыкнула, посмотрев снова на Латти:
– И как я могу это сделать? Это же словно второй раз взять в осаду Трою. Только без смекалки Одиссея и Троянского коня!
– Ты меня удивляешь! – усмехнулась молодая мамочка.
– Ну, хоть тебя… – огорченно пробормотала я.
– Так, Зоя! Быстренько выключай свой унылый пессимизм! – строгость в ее голосе была настолько непривычна, что я удивленно уставилась на подругу.
– Ты можешь перевернуть с головы на ноги все его окружение. Взломай его привычки! Сделай его стабильность – хаосом!
Она и Виктор постоянно говорили об этом, но это легко лишь на словах.
Я иронично вскинула брови:
– Интересно, как мне удастся это сделать?
Злата хитро улыбнулась:
– Начни с самого дорого для него.
– Что ты имеешь в виду? – поразмыслив пару минут, спросила я ее.
Улыбка молодой мамы стала шире и она, поднимая чашку с кофе, будто делая тост, ответила:
– То, что сейчас принадлежит тебе.
Из дома молодой семьи Эскалант я выходила невероятно воодушевленная. Я набрала номер Ксавьера, сидя на заднем сидении авто, и ждала, когда монотонность гудков прервет жизнерадостный голос друга.
– Как дела, детка?
– Похоже, что уже лучше, – усмехнулась я, нервно теребя одну из пуговиц на своем пальто. – Ксав, у меня есть хорошая новость для тебя.
– Заинтригован.
– Я дарю тебе свои фотографии, – выдохнула я. – И ты можешь делать с ними, все что хочешь.
Повисла пауза.
Неужели не рад?
– Э-э-э… ты ведь знаешь, что я сделаю с ними? – осторожно спросил Ксавьер.
– Да.
– И я могу сделать это прямо сегодня?
– Да.
Опять тишина.
– Детка, – опять зазвучал голос Ксавьера. – Ты должна знать, что Себ почти никогда не пропускал мои выставки. И сегодня он тоже там будет.
Нервная дрожь пробежала по спине и приподняла волоски на теле.
– Ксав, я отдаю тебе в распоряжения фотографии в честь выставки твоих работ, – протараторила я, боясь, что передумаю.
– Я понял, – серьезный тон друга был непривычен. – Только будь осторожна, Себ в последнее время больше походит на Тора. А когда он увидит тебя такой и публично... Зачем тебе это, Зоя?
Я, прикрыв глаза, откинулась на спинку сидения:
– Хочу разбудить зверя, Ксав.
Я остановил «Майбах» у ресторана «Рэй» на углу Каррер де ла Дипутасьо. Выбравшись из авто, я кинул ключи парковщику и двинулся в сторону входа, застегивая последнюю пуговицу на сером пиджаке.
До конца не понимая, зачем приехал на выставку человека, которого подозреваю в интимной связи с собственной женой, я все же вошел внутрь. Большой зал ресторана был освобожден от столиков и стульев. Вместо них у боковой стены располагался один длинный стол для фуршета. Остальные были увешаны фотоработами Ксавьера Варгоса. Некоторые фотографии разных размеров свисали с потолка, а несколько расположились на трехногих подставках. В центре зала находилось возвышение, на котором танцевала стройная девушка. Она ловко кутала свое обнаженное тело в черный блестящий шелк, который струился по ней во время почти акробатических движений. Танцовщица взлетала и изящно падала, благодаря чуть заметным канатам, которые крепились на ее талии. Громко звучала музыка группы «The Neighbourhood» и световое шоу подчеркивало красивый ритм англоязычной песни.
Любителей творчества и просто личности Варгоса собралось немало. Навскидку, человек двести. Я привычно улыбнулся на камеру паре репортеров и двинулся вглубь зала.
– Себастьян! – окликнул меня Ксавьер.
Я обернулся к нему для приветствия.
– Не думал увидеть тебя здесь! – самодовольно улыбался он.
– От чего же? – я пожимал ему руку сильнее, чем обычно. – Я присутствовал почти на всех твоих выставках. Почему же эта должна стать исключением?
– Не знаю, – протянул тот. – Может, из-за нашего соперничества за общество восхитительной Зои?
Я едва не скривился от силы, с которой приходилось удерживать кулак подальше от челюсти этого прохвоста.
– Ты не соперник мне, Варгос.
И что это за ответ, черт возьми?!
– Эта твоя неаргументированная уверенность дает мне фору, Себ! – продолжая улыбаться, сказал он и хлопнул по плечу. – Думаю, мои новые работы особенно тебе понравятся.
– Обязательно выскажу свое мнение, Варгос! – бесстрастно пообещал я.
Он хмыкнул и, подмигнув мне, добавил:
– Жду с едва сдерживаемым нетерпением! А теперь, извини, должен поприветствовать остальных своих гостей.
Ксавьер покинул меня, и я взял бокал шампанского с подноса, который держал юный официант в белой рубашке и галстуке.
Ну, посмотрим, что же он натворил на этот раз!
Я медленно двинулся вглубь зала, рассматривая работы Ксавьера, и прерывался лишь на приветственные кивки и пожатие рук. Впереди виднелось особо большое скопление поклонников творчества этого плейбоя. Я не торопливо шел к самым популярным фото этой выставки и стал замечать, что ловлю на себе странноватые взгляды присутствующих.
Что-то здесь не так.
Разные эмоции читались в глазах знакомых представителей знати, которые смотрели на меня. Чаще они отворачивались, стоило дать понять, что я замечаю их взоры. Коварное предчувствие проснулось во мне, и я чуть ускорился, уже особо не замечая фотографий.
Сезар стоял в компании Хоакина среди той самой толпы у особенно интересных, но пока неизвестных для меня работ Варгоса. Некогда раненный друг Виктора накинул пиджак на плечи, из-под которого виднелась лежащая рука в повязке.
– Как себя чувствуешь, Хоак? – озадаченно спросил я.
– Лучше, чем в бесконечно скучных стенах больницы! – жизнерадостно сообщил тот.
– Себастьян, как дела? – озадаченно спросил меня Сезар, пока я пожимал руку Хоака.
– Порядок, Сезар. – увильнул я от расспросов друга, но заметил напряжение в его взгляде.
– Ты без Зои? – спросил меня Хоакин.
– А ее здесь нет разве? – нехотя бросил я, желая как можно скорее избавиться от их общества.
– Честно говоря, меня это не удивляет, – закивал Хоак. – Такой решительный и смелый шаг требует особого восприятия. Но и… восхищения, конечно!
Я перевел взгляд на него, потом посмотрел на напряженного Сезара.
– Что ты имеешь в виду? – я нахмурился, снова глядя на Хоакина. – Ее признание?
Тот расширил глаза и даже чуть отступил назад.
– Э-э, нет, – он кивнул за мою спину. – Я толкую вот об этом.
Я озадаченно обернулся. Словно по беззвучной команде или подслушанному разговору, публика тут же расступилась, пропуская меня к особо популярным фотографиям.
Но я не двигался. Я так и застыл, даже до конца не развернувшись.
Моя жизнь всегда была примером стабильности и уравновешенности. Я не мог припомнить ни один сюрприз или внезапную преграду, возникшую на моем пути. Память так и не отыскала событие, которое могло подвергнуть меня в состояния изумления и, тем более, шока.
Однако все в этой чертовой жизни закономерно. За все приходиться платить. Вот и я однажды нехотя принял приглашения брата выпить кофе и забрать его невесту после киносеанса. С того вечера все изменилось. Постепенно моя жизнь давала трещину, которая все увеличивалась и, словно, венозная система судьбы, испещряла мой путь.
Только теперь, я готов перестать отрицать это.
Почему же? Думаю, это из-за того, что я отказался неспособным это делать, так как впервые был обездвижен шоком. Бесконтрольным событием, которое я не смог предугадать. Лавина, цунами и смерч налетели на мой контроль разом и сбили, растоптали и проехались по его бездыханному телу.
Я встретился с зелеными глазами своей жены, которая смело смотрела на каждого из присутствующих в этом зале. Она глядела на нас с огромных портретов, которыми была увешена вся стена до высоченного потолка. Ее огромные фото украшали белые рамки и подсвечивались золочеными фонариками.
Я неотрывно смотрел на каждую из них, не спеша переводил взгляд с одной на другую. Я внимательно изучал, ощущая, как превращаюсь в один сгусток дикой, жестокой ярости. Я глядел на двадцать две фотографии, которые изображали мою красавицу-жену.
Мою обнаженную жену.
Прикрытую лишь черной шелковой простыней, сквозь которую виднелись изгибы ее тела. Светлая кожа с золотистым загаром ярко и эффектно выделялась на фоне темного цвета. Вот она лежит, сидит лицом, стоит спиной с распущенной копной волос, улыбается, грустит, кусает губы… Разные неповторимые позы, пышущие эротизмом, искушением и откровенностью.
Вулкан злости пыхтел во мне, пока я продолжал смотреть на фото, где моя жена соблазняла фотографа, а теперь и каждого из тех мужчин, которые роняют на нее взгляд. Дышать становилось трудно, и я чуточку попустил узел галстука.
– Круто, правда? – раздался радостный голос Варгоса слева от меня.
Мои пальцы сильнее сжали бокал, когда я представил вместо него кадык этого урода.
– Я убью тебя, – просто и спокойно констатировал я.
– Я знаю, Себ, – вздохнул тот. – Но эта женщина стоит того.
Я медленно повернулся к нему лицом. Я понимал, что сейчас на нас смотрят не только все глаза присутствующих, но и камеры репортеров, желающих запечатлеть будущий «вкусный» скандал.
Мой взгляд встретился с наглым взором Ксавьера. Он был в восторге от себя. Он так и пыхтел своей победой.
Конечно! Ведь он трахнул мою жену.
Жаль, что мысли не могут убивать, а глаза – испепелять. Будь это нашей реальностью, то передо мной, вместо этого парня, уже лежала бы тлеющая кучка пепла со зловоньем от его туфель из кожи питона.
Растягивая губы в изощренную улыбку садиста, я допил шампанское и поставил его на поднос подскочившего официанта.
– Поздравляю с удачной презентацией своего творчества! – провозгласил я и сделал резкий наступающий шаг на мерзавца.
Инстинкт заставил его отшатнуться, от чего я, улыбнувшись, сжал до боли кулаки и обошел его.
Я устремился к выходу, абсолютно сосредоточившись на фантазии, где я швырял этого кабеля в разные стороны и разбивал его слащавое, самодовольное лицо. Я не замечал ничего вокруг от пульсирующей невероятной силы злости и жажды кровавой расправы. Уже в дверях я достал мобильный и нажал кнопку быстрого набора.
– Ресторан «Рэй» на углу Каррер де ла Дипутасьо, – удушающее спокойно звучал мой голос, словно со стороны. – Купи его. Сейчас же.
Быстрые шаги привели к автомобилю и прежде чем сесть внутрь, я добавил последнее указание личному помощнику:
– И сожги.
Глава 36
Зверя больше не узнать
– Какой же ты сладкий, малыш! – воспевала я, целуя пальчики своего будущего крестника под счастливый смех его мамы.
– Именно об этом я и думаю, каждый раз вставая среди ночи на его зов.
Я прижала к себе кроху, пока он разглядывал потолок, устроившись на моей правой руке.
– Это, наверное, дико не по-современному, – с капелькой грусти заговорила я, прохаживаясь по гостиной. – Но я уже хочу такого же малыша… или малышку.
Глаза встретились с понимающим взглядом Латти, и грусть нахлынула на меня. Кажется, я совсем забыла о реальности на ничтожно-краткий миг. Но это мгновение закончилось и все прежнее – жуткое и болезненное – вернулось на заслуженное место в моей жизни.
– У вас будут замечательные дети, Зоя, – тихо пообещала Злата.
Она словно желала убедить меня в собственных мечтах о нашем с Себастьяном будущем. Я перевела взгляд на малыша Алекса, который уже засыпал. Мой страх, возникший при первом упоминании о Себастьяне, стал потихоньку растворяться
– Как думаешь, он сильно разозлиться? – негромко спросила я Латти, улыбаясь сонному младенцу.
Не хочу отпускать его! Так приятно чувствовать тепло этого ангелочка.
Латти хмыкнула и взяла чашку с кофе со стеклянной поверхности стола.
– Я даже представить не могу, чтобы со мной сделал Виктор, устрой я подобное! А Себастьян…
Ее речь оборвалась из-за звука подъезжающего автомобиля, и мы переглянулись с немым вопросом-догадкой: Виктор вернулся с деловой встречи или Себастьян приехал с жаждой расправы?
Входная дверь шумно открылась, словно ее ударили ногой. Мы вслушались в звук решительных шагов, которые стремительно приближались к гостиной, и сделали негласный вывод в пользу последнего предположения.
Что-то внутри щелкнуло, боязливо выдавая догадку, пока я передавала спящего крестника в руки Латти. За целый день я так и не придумала, что лучше сказать или сделать. Сейчас уже слишком поздно и пора перестать лихорадочно перебирать безумные варианты, ибо доказательство моего проступка стояло в дверном проеме с перекошенным от злости лицом.
– Себастьян… – неосознанно, показывая свою трусость, выдохнула я.
– Добрый вечер! – его ледяной тон достоин верховного судьи, а глаза – словно колючая проволока. – Злата и мой племянник, оставьте нас, пожалуйста.
Латти бросив на меня слабо-воодушевляющий взгляд по давней договоренности, пошла к выходу.
Себастьян на миг остановил ее и посмотрел на спящего малыша на руках. Я не могла оторвать взгляд от внезапной смягченной улыбки на лице Эскаланта. Он нежно прикоснулся длинными пальцами к головке Алекса, и Латти улыбнулась ему в ответ, хотя ее глаза были расширенны от страха. Она унесла сына, позволив Себастьяну заботливо прикрыть за ними дверь.
Наступила тишина, наполнившая комнату тягучим напряжением. Я стояла в центре гостиной и теребила дрожащими пальцами бежевую ткань платья-рубашки. Мое дыхание, тихое, но судорожное, смешивалось с легким потрескиванием дров, которые ласкали смертельные языки пламени в камине. Я знала, что меня ждет встреча с разъяренным Себастьяном и подготовилась к ней. Я заплела косу и брызнула на себя его любимые духи. Я намеренно осталась в доме его брата и жены, так как сюда не смогут войти без особой нужды детективы Интерпола, и здесь нет видеонаблюдения в комнатах. По-крайней мере, я на это очень надеялась.
Себастьян, внешне излучая спокойствие, двинулся к столику с напитками. Он плеснул темную жидкость в стакан из бара Виктора, пока я изучала его высокую фигуру в сером костюме и черной рубашке. Держа в руках наполовину полный хрустальный бокал на короткой ножке, Эскалант сел в кресло, напротив меня. Он нырнул рукой во внутренний карман и достал тонкую сигару. Зажав ее между зубов, он выудил зажигалку – поблескивающую названием бренда «Зиппо», и щелкнул ею, поджигая сигару.
Наконец, он затянулся. Медленно выпустил дым через ноздри, закинул ногу на ногу и посмотрел на меня.
– Раздевайся.
Я отшатнулась от огненной ярости в его медовых глазах.
– В ...смысле? – мой голос оказался чем-то средним между шёпотом и хрипом.
– По-твоему мой приказ вмещает несколько смыслов?
Э… Приказ?
Я сглотнула, глядя на неузнаваемого мужчину. От прежнего Себастьяна, казалось, не осталось и следа. Жестокость пропитала его голос. Она была в глазах, которые напрочь утратили мягкость, нежность… и уважение.
– Себ... Себастьян…
– Раздевайся.
– Н-нет, – мотнула я головой.
– Сколько раз ты говорила «нет» Варгосу? – снова затянулся он и сделал глоток из хрусталя.
– Не знала, что ты куришь…
– Отвечай! – прорычал он.
– Ни разу, – хрипнула я.
Он же говорит о фотосессии? Уточнить или не стоит?..
– Когда? – бросил он.
– В Мадриде, – быстро ответила я.
– Понравилось?
– Д-да.
Он в один глоток осушил бокал и, сжав его в руке, посмотрел на меня из-под сдвинутых бровей. Раздался хруст. Стакан превратился в осколки стекла, которые посыпались из его ладони.
– Себастьян! – воскликнула я.
Инстинктивно я двинулась к нему, но он резко вскочил на ноги и так устрашающе пошел на меня, что я тут же попятилась.
– Значит, ты уже давно спишь с ним?!
– С-с кем?.. – тупо захлопала ресницами я, ничего не соображая от страха.
– Ах, тебе уже нужно уточнять?! Прекрасно! С Ксавьером, черт возьми, Варгосом! – теперь он почти кричал и продолжал идти на меня.
Обида придала мне силы, и я резко остановилась. Он тоже. Нас разделяла пара метров. Напряженное, яростное поле битвы двух нравов.
Он думает, что я спала с Ксавьером!
При том, что вчера обвинил меня в подобной связи, но уже с Гаспаром! Черт побери, да за кого же он меня принимает?! Неужели он настолько слепой склеротик, который не способен вспомнить мои принципиальные отказы вступить с ним в порочащие отношения, несмотря на чувства к нему?!
Моя гордость сделает меня непобедимой.
Я вздернула подбородок и посмотрела в его жестокие глаза. Он говорил, что читает меня. Ну, так пусть попробует узнать ответ на свой вопрос.
– Говори, – снова приказал мне аристократ, устрашая дикостью во взгляде. – Сейчас же!
Не пророню ни слова!
Он медленно сделал шаг ко мне.
– Ты. Моя. Жена. – Стальной голос звенел в этой тишине.
Я молчала. Лишь губы растянула в ироничную усмешку. Я подливала масло в огонь. Трясла красной тряпкой перед разъяренным быком. Выпустила кошку прямо перед носом злющего бульдога. Зачем же я это делала? Ответ довольно прост: я хотела вытащить этого аристократа из кокона стабильности и столкнуть в бурлящий океан хаоса.
– Ты моя жена! – рыкнул он, давя на меня силой внушительной фигуры.
– Только на бумагах двадцатилетней давности. Уже почти винтаж... – мой голос предательски дрожал.
Злая усмешка посетила его совершенное лицо:
– Это ты так себя оправдываешь, когда трахаешься со всеми подряд?
Мой всплеск обиды и ярости вылился в непреодолимое желание ударить его. Я замахнулась, но руку резко перехватили его пальцы и жестко сдавили. Поддавшись предательскому страху, я попятилась.
Кажется, я добилась желаемого. Я разбудила очень долго спящего льва-людоеда, который жаждал крови. Он шагнул ко мне и, в одну микро минуту, я уже задыхалась от руки Эскаланта, которая сжималась на шее.
Он не душил. Он подавлял. Больно прижимая меня к стене, он приблизил свое лицо, источая ненависть и презрение, прошипел:
– Даже не пытайся сделать нечто подобное, маленькая шлюжка! Ты не имеешь права хлестать меня по лицу! Никто не имеет права, понятно?! Тем более такая жалкая ничтожность, как ты! Теперь, говори! Когда ты дала ему трахнуть себя?
– Пусти! – я яростно толкнула кулаками в его каменную грудь.
Ни за что не отвечу! Я гнала от себя слезы и чувство боязни за свою участь. Я не отвечала, чувствуя боль и унижение такой масштабности, которую еще не знала.
– ГОВОРИ!!! – заорал он и жестко тряхнул меня, удерживая за шею.
Я зажмурилась и в ту же секунду почувствовала, как его пальцы разжались, и мое тело безвольно сползло по стене. Распахнув глаза, я сглотнула, заметив, что он отошел в сторону, снял пиджак, распустил узел галстука, а затем яростно швырнул все это на кресло и стал закатывать рукава черной рубашки.
Я медленно поднялась на ноги, не спуская с него глаз. Наконец, он справился и посмотрел на меня. Я ужаснулась от новой степени ярости смешанной с ненавистью, которые мерцали в его глазах. Он не скрывал своих эмоций. Себастьян Эскалант явно демонстрировал, какие чувства я вызываю в нем.
Но разве вот этого я добивалась?
– Тебя наказывали в детстве? – презрительно спросил он.
– Н-нет, – прошептала я, опять нарушая молчаливый обед. – Я была послушным и разумным ребенком.
– Так вот в чем дело? – покачал он головой и злобно усмехнулся. – Значит, ты компенсируешь нехватку своих детских проделок во взрослой жизни?
Я смотрела, как он потянулся за ремнем брюк со значком «Кавалли» и стал снимать его.
– Ч-что ты делаешь? – напряженно спросила я, хотя догадки уже были.
Он улыбнулся, вопреки сверкающим первобытной яростью глазам:
– Буду восполнять пробелы в твоем воспитании.
Эскалант сложил снятый кожаный ремень вдвое и двинулся в мою сторону.
– Нет, ты не посмеешь… – пятясь от него, замотала головой я.
– Ты уверена? – усмехался дикий Себастьян.
– Себастьян, – пыталась образумить его я. – Мы взрослые люди… Зачем же такие методы?
Его глаза медленно скользнули по мне. Кажется, я, назвав его по имени, перевернула ход будущих событий. И не в свою пользу.
– Ты права, – тяжело дыша, сказал он и ускорился. – Взрослым – взрослое наказание.
Он с такой яростной силой притянул мою голову к себе, что я еле устояла на ногах. Резкая боль от рывка волос на затылке пронзила меня. Но вскрик был приглушен грубым поцелуем-наказанием. Он кусал меня, наваливаясь всем весом, и я поддалась назад. Несколько шажков и я рухнула на диван, проглотив испуганный крик
– Ты заставляешь меня силой взять ответ! – прорычал он мне в рот, не прерывая болезненного и унизительного поцелуя.
– Нет!.. – я смогла выдохнуть единственное слово и снова лишилась возможности говорить и нормально дышать.
Под его весом я, извиваясь, сползла по спинке и сидению дивана, почувствовав бедрами пол. Себастьян навалился сверху и, не обращая внимания на сопротивление, рвал на мне платье. Я слышала, как отлетали пуговички и стучали по паркету. Мое тело изнывало от боли, которую причиняла тяжесть Себастьяна и грубый напор. Он захватил мои запястья, повалив меня на пол, завел их за голову. Мои силы иссякали, а страх перерастал в панику.
Он изнасилует меня, чтобы убедиться в моей измене!
– Пожалуйста… Не надо! – вместо вдохов сдавлено хрипела я, едва шевеля онемевшими губами. – Я… ничего не… делала!..
Но Себастьян погрузился в полный хаос своих скрытых эмоций. Его сила росла с каждой секундой, словно забирая ее у меня. Я почувствовала его жесткие пальцы, которыми он комкал подол платья, грубо задирая его вверх. Мой крик снова заглушил его рот. Паника смешалась с истерикой, слезы омывали щеки.
Но он ничего не замечал и раздвинул мои бедра, намериваясь довести дело до конца.
– Прошу тебя, Себастьян... Не так!!!
Будто в иной реальности я вдруг осознала, что стала свободна. Я шумно дышала – мои легкие снова обрели способность беспрепятственно насыщаться кислородом. Кто-то оттащил Себастьяна от меня.
