Текст книги "Жизнь (СИ)"
Автор книги: Юлия Ларосса
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 27 страниц)
Семья Эскалант. Книга 4. Жизнь
Юлия Ларосса
Глава 1
Лживый мир
Две недели спустя
Мрак утяжелял интерьер комнаты. Ночь даже не пыталась проникнуть сквозь тяжелые портьеры, которые прятали окна от лунного света. Воздух впитал запах мебели из натуральной кожи и дерева. Высокий потолок утопал в темноте, унося с собой бесчисленные полки книг. Тишина робко нарушалась мягкими звуками, которые оповещали о безупречной работе новейшей техники.
Огромная библиотека, совмещенная с кабинетом, насторожено освещалась настольной лампой и светом горящих мониторов, подключенных к мощным компьютерам. Шесть экранов с диагональю в пятьдесят два дюйма транслировали видеозаписи, стоя на массивном столе из черного дерева.
Эта комната – моя любимая. Только здесь я по-настоящему живу. Вот это и есть мое любимое окружение. Я здесь вырос, возмужал и осознал, зачем пришел в этот мир и кем должен стать.
Люди, которые считают меня своим сыном, другом или выгодным знакомым, даже не догадываются, насколько они поверхностны и глупы. Они наивно полагают, что знают о моих вкусах, интересах, принципах.
Они уверенны, что знают кто я.
Мои пальцы лениво скользят по клавиатуре, а непослушные глаза так и норовят заглянуть в заветный ящик стола. Там, на черном бархате футляра лежит оно – мое оружие. Мой символ, ради которого я выжил, чтобы выполнить свое предназначение – выпустить пулю из него в сердце последней-из-рода-Солер.
Но сейчас мне нужно подождать. Не всем актерам нанесли грим и вручили сценарий. Последняя репетиция перед дебютом. Перед премьерой справедливости.
Жизнь.
Какой смысл затаился среди этих букв и звуков? Жизнь – это сон? Или может игра? Шахматная партия или активная форма существования материи? Полет звезды, как целая эпоха для Вселенной, но один миг для человека?..
Да, под словом «жизнь» каждый из нас хранит свое понимание. Для одних оно заключается в семье. Для других – это путь к внешним успехам: славе, выгоде, почету. Кто-то видит свою жизнь в отражении своих творческих или порочных увлечений. А некоторые губят свои страстные порывы и отдают всю свою жизнь ради достижения чужих целей.
Ну а что же я вкладываю в звучание этого слова?
Недавно я осознала, что больше не могу найти ответ. Его выжгли из меня. Беспощадно. Оставив лишь болезненное клеймо. На долгую память.
Когда-то давно моя жизнь заключалась в самом дорогом – воспоминаниях о близких людях, о том времени, когда они были рядом. Я трепетно берегла каждое мгновение, когда на мой оклик отзывались такие родные, живые, реальные голоса – мои мама и папа. Постепенно, словно наращивая бесценный капитал, я жила своими воспоминаниями, изливая их в творчестве. Растворялась в нем, лелеяла надежды и мечтала.
Приехав в Барселону, я осуществила две самые робкие и сказочные надежды – я стала учиться в лучшей школе искусств и вдохновлялась совершенным мужчиной по имени Себастьян Эскалант. Но я все потеряла.
Воспоминания очерненные. Вдохновение уничтожено. Сердце растерзано.
Я потеряла себя. Моя душа заблудилась в потемках устрашающего леса. Я слышала, как призрак прошлого дышал в спину. Чувствовала мерзкий смрад чужих грехов. Я вторглась в постороннюю жизнь, пытаясь жить в незнакомом мире и стать его частью. Ведь прежняя я уже мертва…
– Зоя, вы готовы? Эфир через три минуты, – вежливый голос режиссера заставил меня вынырнуть из омута раздумий.
Мои глаза встретились с пытливым карим взглядом молодой женщины в отражении ярко подсвеченного зеркала.
– Да, Элен! – кивнула я и встала с высокого стула.
– Супер! Тогда я провожу вас? – и она жестом пригласила меня следовать за ней.
Я послушно направилась за женщиной с «Айпэдом» в руках и наушником с миниатюрным микрофоном у рта.
Глаза улавливали собственное отражение в зеркалах гримерной, мимо которых я шла. Все еще с трудом узнаваемое отражение. Когда же я привыкну к своим прямым волосам, которые теперь тяжелой волной ниспадали на плечи и спину? К умело наложенному макияжу с безупречно обведенными губами темно-розовой помадой? К узкой белой юбке, насыщенной синевой блузке и туфлям на эффектных каблуках, из моего нового гардероба, который скрупулезно подобрал Ксавьер Варгос?
Студия популярного ток-шоу Испании на восемнадцатом этаже небоскреба оказалась обставленной в стиле уютной гостиной. Дизайнеры намеривались создать домашнюю атмосферу, дабы вывести на откровения приглашенных знаменитых гостей. Прежняя я непременно восхитилась бы красочным пейзажем вечернего Мадрида за огромным окном, цветами в искусно сплетенных белых корзинах и ярким блеском глаз ведущей.
Но нынешняя я заметила совсем другое.
Вид из окна – это рисованная картинка, цветы – искусственный пластик, а блеск в глазах телеведущей – всего лишь свет от профессиональных камер. Вот только интерес ко мне неподдельный, корыстный и насыщенный, как свет от этих софитов.
Я расположилась на мягком кожаном диване красного цвета, который стоял напротив своего клона, и часто заморгала, пытаясь привыкнуть к ярким прожекторам направленных со всех сторон в мое лицо. Они не позволяли видеть зрителей, которые непременно пытливо смотрели на меня.
Напротив сидела популярная испанская ведущая – Пилар Карденас. Она мило мне подмигнула, пока девушка-гример наносила последние штрихи на ее безупречное лицо. Тридцатилетняя и успешная брюнетка, с алой помадой на губах и в элегантном наряде белого цвета, уже приготовилась начать свою работу.
Прозвучал обратный отсчет до эфира и...
– Добрый вечер, дорогие друзья! – улыбаясь, заговорила на камеру Пилар, после музыкальной заставки и команды режиссера, которая прозвучала в ее скрытом наушнике. – Выпуск этого вечера не похож на все предыдущие. Трогательная и уникальная атмосфера нашей студии беспрепятственно передастся вам, драгоценные зрители и телезрители. Ведь сегодня у нас сенсационная гостья. Девушка, чье имя сравнивают с русской царевной Анастасией Романовой. Девушка, судьба которой достойная стать книжным бестселлером или отличным сюжетом для фильма. Девушка-легенда, которая вернулась в нашу реальность. Итак, спешу вам представить таинственную героиню современности – графиню Зою Солер!
Зал загремел аплодисментами, снова зазвучала музыка и три оператора с массивными установками камер повернулись в мою сторону.
Я не смогла улыбнуться в ответ ведущей. Счастья от столь активной лести и рекламы у меня не нашлось. Как и волнения от предстоящего публичного интервью.
Когда стихли рукоплескания присутствующей толпы, Пилар опять заговорила:
– Дорогая Зоя! – фамильярно обратилась она ко мне. – Спасибо, что нашли время и оказали огромную честь, выбрав именно наш телеканал, чтобы ответить на вопросы, так интересующие нас и наших драгоценных зрителей.
Лесть. Лесть. Лесть…
– Спасибо, что пригласили, Пилар! – вежливо ответила я.
Красавица-ведущая закинула ногу на ногу, продемонстрировав черные туфли с ярко-красной подошвой, и снова улыбнулась:
– Итак, Зоя, меньше месяца назад ваша жизнь круто изменилась. Настоящее изменило ваше прошлое. Вы обрели богатство, титул, известность и новую семью. Как вы себя чувствуете? Привыкли к внезапным и кардинальным переменам?
Окружение затихло, и камеры снова направились в мою сторону. Мои ответы на заранее известные и установленные вопросы были готовы. Безупречный знаток в публичной жизни Ксавьер написал мне сценарий. Благодаря ему, я должна стать еще популярней.
Он не учел лишь одного: я презирала искусственность.
– Привыкла ли я к переменам? – задумчиво повторила я и усмехнулась. – А как быстро привыкаешь к чужой жизни? Не знаете, Пилар? Не пробовали? Так я вам расскажу.
Боковым зрением я увидела, как нервно заерзал Ксав, стоящий слева за кулисами.
– Очень и очень медленно. Чаще всего мне кажется, что я не живу, а сплю. Или слишком эмоционально переживаю за судьбу героини фильма. Но худшее в этих моментах – это осознание. Понимание того, что ты находишься внутри этого триллера. И нет возможности проснуться, выйти из кинотеатра или выбросить книгу. Ты живешь этой страшной историей. Поэтому вы правы, мне необходимо привыкать.
Ведущая скосила голову набок, слегка обескураженная моим ответом.
– Даже не могу представить как вам тяжело! – сочувственно проговорила она. – Я хочу сказать, что вы – невероятно смелая и сильная девушка. Вы так много потеряли, но приобрели в несколько раз больше. Разница только в самом главном, – отклонилась от сценария и Пилар. – Душевные утраты не восполнить материальными дарами.
О, как точно!
Я была приятно удивлена искренним пониманием этой теле-дивы. Она тронула струны моей израненной души и, мне пришлось отвести взгляд.
Пилар поднялась со своего места и, подойдя ко мне, села рядом.
– На ваши хрупкие плечи взвалилась тяжелая ноша страшного родового проклятья, – умело вернулась она к разговору и сжала мою ладонь, лежащую на колене. – Мир изменился с того ужасного времени, когда страдала ваша семья. Мало кто мог прийти на помощь тогда. Причины этому были разные: бессилие, неверие, но чаще – безразличие…
Ее глаза искусно наполнились слезами, а голос немного подрагивал:
– Но сейчас вся Испания встает за вас, Зоя! После первого анонса, где ваше имя высветилось в списках приглашенных гостей, мы получили миллионы сообщений и звонков! Предложение помощи, высказывание сочувствия, обещания защиты и много-много добрых, искренних слов для вас, Зоя. Теперь вы не одна. С вами Испания! С вами ваша родина!
Бурные аплодисменты взорвали аудиторию после окончания столь пламенной речи. Да что там, даже моя готовность услышать все что угодно, не помешала сердцу трогательно екнуть.
– Спасибо… Я тронута! – искренне признала я.
Пилар опять улыбнулась и вернулась на свое прежнее место.
– Итак, Зоя, – заговорила ведущая. – Вы приехали в Барселону по приглашению школы искусств и даже не подозревали, что вас ждут такие масштабные перемены. Однако за то короткое время, что вы пробыли в нашей стране, ваша жизнь подвергалась серьезной опасности. Настораживало ли вас это? И какие меры вы предпринимали?
Выдохнув, я стала говорить:
– Настораживало, но не меня. Да, случались моменты, когда мне действительно было страшно. Но на помощь всегда приходили люди, которые оказывали свою поддержку, а после и дружбу.
– Вы имеете в виду семью Эскалант?
– Не только, – я, не моргая, смотрела на нее. – Но их имена называть я не буду. Извините.
– Понимаю, – улыбалась Пилар. – А как насчет Себастьяна Эскаланта? Ведь недавно именно он пришел к вам на помощь, не так ли?
Сердце полоснуло острой болью, и я подавила в себе желание поморщиться. Привычный приступ прошлых чувств.
– Мне очень жаль, что я доставила ему массу хлопот. Человек, преисполненный благородства и непосильных обязанностей, был вынужден прийти мне на помощь. Теперь я должна сделать все, чтобы больше не беспокоить этого мужчину.
– Хм… – захлопала ресницами Пилар, явно удивленная моим очередным незапланированным ответом. – Сегодня же вечер откровений, так ведь? Поэтому дабы развеять нарастающие слухи, я должна вас спросить о том, что очень интересует наших зрителей. Как только стало известно, что вы таинственная графиня, будущий герцог расторгнул помолвку с Викторией Энторо. Однако обручальное кольцо украшает его безымянный палец. Странное совпадение, согласны?
Самовлюбленный, эгоистичный и самоуверенный поступок меркантильного Эскаланта.
– Это всего лишь совпадение, Пилар. Мне очень жаль, что помолвка этой замечательной пары распалась. Но я не имею к этому никакого отношения.
Не-на-ви-жу лгать!..
Разочарованная Пилар взяла паузу и откинула темные пряди густых волос за спину.
– Двадцать лет назад ваша семья была приговорена к смерти неизвестным мстителем. Тогда общество верило в проклятье, страшное стечение обстоятельств. Теперь же все знают правду. Ужасную и опасную правду о жестоком человеке, который пока остается ненайденным. Есть ли у вас подозрения, наводки или домыслы о том, кто прячется под маской?
На миг я опустила глаза и собралась с духом, чтобы ответить. Посмотрев на ведущую, я заговорила:
– Я уже знаю, кто этот человек, Пилар.
Послышалось удивленное оханье в студии.
– Кто же он, Зоя? – ведущая не скрывала удовольствия от возможности разыграть более красочный сценарий.
Переведя взгляд с ее лица на «дуло» камеры, устремленное на меня, я обратилась к человеку, который жаждал моей смерти.
– Трусливый психопат, который возомнил себя судьей и палачом одновременно. Мстительный слабак, жаждущий моей кровавой расплаты за грехи родителей, – мой голос сквозил ненавистью и гневом.
– И в чем же грехи вашей семьи? – драматично вопрошала Пилар.
Я снова посмотрела на ее лицо и грустно улыбнулась:
– В их человечности. Они виновны лишь в том, что не отреклись от своих чувств. Любили, боялись, верили и доверяли.
Внизу экрана побежали титры. Телеведущая договорила финальную фразу, заканчивая свое шоу, а я все никак не мог отвести взгляд от экрана. Даже когда началась надоедливая реклама, я продолжал смотреть. Не понимая. Не осознавая. Не принимая ее публичный отказ.
«Это всего лишь совпадение… Я не имею к этому никакого отношения…»
Безупречно отрепетированная фраза, сказанная новой Зоей. От прежней робкой творческой натуры не осталось и следа. А так жаль! Она мне нравилась больше.
Я сидел за рабочим столом в домашнем кабинете. Ночь опустилась на город, внушая мне уже знакомую тоску. Взгляд скользнул на черную папку, в которой заключалась жизнь моей жены. Неделю назад Виктор передал мне обширную биографию, составленную Гаспаром Али-Капуром.
Я прочел ее сразу. С каждым новым фактом про этап судьбы Зои, я злился на себя. В моей памяти вспыхивали фразы и действия, которыми я пытался завладеть храброй девушкой, подкупая ее и соблазняя богатством. Но я не понял самого важного – та, что изведала низость бедноты, познала нищету и голод, та у которой осталось одно единственное – гордость, никогда не продастся. Такую личность подкупить нельзя.
Я задумчиво поворачивал обручальное кольцо на пальце. Моя новая привычка, которая дополняла другую, тоже новую. Она заключалась в моей тоске по юной, мудрой девушке, которую я когда-то вдохновлял и которой мог обладать.
Я обрел свою жену – Зою Солер, но тосковал по Зое Рольдан. Одно имя, но две разные личности. Первую создал я, а вторую – не покорил, но растоптал. Задача в главном – вернуть прежнюю, став мужем новой.
Я всегда достигаю поставленных целей. Преграды неуместны на моем пути. Так было всегда. И этот случай далеко не исключение.
Глава 2
Мадридские дни
Я вошла в номер отеля «Голден Руж» после того, как парни из личной охраны проверили его. Закрыв за ними дверь, я облегченно вздохнула.
Рада тебя чувствовать, одиночество!
Скинув туфли и на ходу стягивая с себя юбку и блузу, я двинулась в сторону ванной комнаты. Открыв кран, выпуская стремительный поток горячей воды, я добавила ароматной пены из фигурного флакона и оживила экран спящего «Макбука». Загрузив первый на очереди трек, я подошла к окну. Красивый и низкий голос Люка Ситла-Сина запел песню «Темнота». Устало вслушиваясь в его слова, я смотрела на ночь в Мадриде.
Шикарный город, но с тяжелой, пыльной атмосферой. Здесь мне сложно дышать. Этот мегаполис подарил много впечатлений и новых переживаний, которые делали попытки меня исцелить. Хотя, разве это город? Нет, это дело рук милого, доброго и настоящего Ксавьера.
Улыбка тронула губы, когда мысли переместились в недавнее прошлое, в то утро, когда я не хотела просыпаться. Это был новый день после того, как моя жизнь перевернулась. Я не хотела входить в эти перемены, отвергала их и не желала принимать. Ксавьер заставил меня сделать это. Постепенно и умело он убеждал, внушая уверенность, силу и веру в себя.
Его дом осадили репортеры, не давая прохода ни ему, ни мне. Вечером того же дня, он собрал вещи, прихватил мои документы и увез в аэропорт. Меня и толпу моих телохранителей, которые уже не скрывались.
Так я оказалась в Мадриде. Здесь я видела то спасение, которое Ксавьер пообещал. Нужна лишь самая «малость» – довериться ему. И я доверилась.
Я плохо осознавала реальность, отрицала ее безразличием и бездействием. Ксавьер выступал перед журналистами от моего лица до тех пор, пока я не очнулась. Охрана, проверки, постоянно звонящий телефон и заваленная почта моего сайта. Пришлось блокировать все входящие вызовы и сообщения. Это было также решением Ксава, которое он аргументировал очередной попыткой стабилизировать мое эмоциональное состояние.
Было непривычно, тяжело и очень, очень сложно. Ведь я не тот человек, которому хотелось жить в таком мире. Мои материальные блага заключались в полнейшем их отсутствии. И я была довольна этим. Я хотела стать художницей. А стала графиней, которую преследует больной психопат для того, чтобы убить…
– Твоя одежда – это копия стиля правильной Златы Эскалант! – ворчливо сообщил мне Ксавьер, когда я проснулась на следующий день после приезда в Мадрид. – Сегодня у нас по плану одно проверенное лекарство от разочарований – шопинг. Жаль, что помогает только женщинам и жаль, что мне придется таскаться по дамским примерочным… Хотя, стоп! Отчего жаль-то?!
В лекарстве я нуждалась. Даже в таком сомнительном и кратковременном. Моя жизнь ощутила такую встряску, что я напрочь лишилась ориентира. Бессильно отдавшись в исцеляющие руки единственного человека, который вселял в меня намек на уверенность в том, что завра я захочу встать с постели.
– Тебе повезло, Зоя. Да, ты получила не то, что хотела. Но благодаря этому теперь ты можешь получить все! Я покажу тебе этот мир. Я познакомлю вас и вы полюбите друг друга! – обещал Ксавьер.
Он помог сменить гардероб. Понимая жалкую подачку бедной сироте от богатой Златы, я вернула ей все то, что пропахло мерзким обманом.
Мой новый стиль был… опасным. Каблуки слишком высокие, наряды чересчур узкие, цвета невероятно насыщенные, а сорванные бирки принадлежали дизайнерам мирового уровня и указывали на катастрофически высокие цены.
Но отныне я – богачка. Даже после того, как я перечислила крупные суммы на содержания детских домов и больниц, нули на моем счете уменьшились незначительно. Спасибо за это я должна говорить семье Эскалант. В частности… Себастьяну.
Он умело управлял наследством моей семьи, приумножая его вместе со своим. Благодарить его я не собиралась. Особенно, после просмотра одного видео, присланного на почту Ксавьера «доброжелателем», пожелавшим остаться анонимным.
Это произошло в уютный вечер после лекарственного шопинга. Надев на себя новое платье, я вошла в номер Ксавьера. О времени моего визита его предупредили заранее, поэтому я, по привычке не постучав, уверенно прошагала внутрь.
– Себ, она простит тебя. Просто нужно время…
Я замерла на пороге кабинета друга, услышав голос Виктора Эскаланта. Ксавьер сидел лицом ко мне за небольшим столом, поверхность которого отливала синим глянцем. Его взгляд сосредоточился на экране компьютера, и он не сразу заметил мое появление.
– О, Зи… – спохватился он, судорожно клацая компьютерной мышкой
– Да причем здесь эта девка?!.. – злобное исполнение голоса, который однажды покорил меня, резко оборвался.
– Э-э, ты роскошно выглядишь! – затараторил Ксав, подскакивая со стула. – Пойдем?
– Что это ты смотрел, Ксавьер? – предчувствие мерзкими тисками уже сжимало внутренности, и я двинулась к его столу.
– Да так! – замялся он, пытаясь отмахнуться. – Фигня всякая! Не стоит…
– Покажи мне! – я упрямо кивнула в сторону монитора уже выключенного компьютера.
Ксавьер опустил глаза:
– Не хочу.
«О, что-то новенькое!» – злорадно усмехнулось мое сознание, пока изрезанное сердце просило пощады.
– Показывай, Ксавьер. Так лучше будет. Ведь сам знаешь, – тихо аргументировала я.
Мужчина вздохнул и склонился к клавиатуре, чтобы снова оживить монитор.
– Только что получил, – печально проговорил он. – Не знаю от кого. Адрес заблокирован.
Перед моими глазами открылось окошко плеера с очевидной видеозаписью камеры наблюдения из кабинета Давида Эскаланта. Там, где я в последний раз говорила с Себастьяном…
Он стоял у горящего камина, напротив него замер Виктор. Запись велась откуда-то сверху, будто с потолка. Ксавьер нажал на кнопку и статные фигуры стали двигаться, а комната наполнилась голосом. Его голосом.
– Хватит уже думать своим членом и грезить бабскими мечтами, брат! Ты хоть понимаешь, что теперь будет?! Половина нашего состояния принадлежит семье Солер! И если эту наследницу одурачит какой-нибудь Ксавьер, то мы с тобой дорого заплатим за это!
– Тогда не стоило вести себя с ней как последний циничный козел, брат! – прорычал ему в ответ Виктор.
– От кровного родства невозможно отказаться. К сожалению, – опять нарушил тишину суровый голос старшего брата. – А вот дружественные связи искореняются с завидной легкостью! – договорил он и круто развернувшись, направился к выходу.
Запись закончилась и в комнате повисла напряженная пауза.
Я сглотнула мерзкие слезы боли и разочарования. Все так, как Себастьян и предсказал. Он лишил меня сияния в глазах, разбил в дребезги. Ведь я не убежала, ослушалась и осталась рядом с ним. Любовь к нему проникла в мое сердце без помех, и отравила своей обреченной безответностью.
– Да, именно это и заставляет его быть со мной, Ксавьер, – хрипло сказала я и усмехнулась. – Таков настоящий Себастьян Эскалант! Как же он чертовски далек от того парня, которого я рисовала... Наивная, влюбленная идиотка!
Деньги, семейный долг и обретенная жена, которая является неопровержимым и главным условием для его получения наивысшего титула испанской монархии после короля.
Я понимала, что Себастьян будет бороться за мое согласие сохранить брак. Ему это невероятно выгодно и удобно. Разделять семейный капитал, который я запрошу при разводе по праву – это один из главных стимулов его борьбы. Прагматичный и расчетливый Эскалант непривычно предсказуем.
Вот так я стала взрослее. И доказательство этого я позволила запечатлеть в предпоследний мадридский вечер.
– Помнишь, ты обещала мне фотосет, Зоя?
Ксавьер азартно поблескивал глазами и вел меня за руку в свой номер.
– Припоминаю, – насторожено ответила я.
– Пришло время, детка, – торжественно провозгласил он, открывая дверь одной из многочисленных комнат его люкса.
– Ты должна выполнить данное обещание!
Я изумленно глядела на оборудованную студию и локацию в дальнем углу под профессиональным освещением ламп.
– Ксав… – пробормотала я, смущенно перевела взгляд на черный шелк ткани, белые стены и диван, которые создавали стиль будущей фотосессии. – Я не смогу!
– Эй, детка! – он взял меня за плечи и мягко встряхнул. – Это необходимо, прежде всего, тебе. Новой тебе, Зоя.
Я сомнительно вскинула брови и посмотрела ему в глаза:
– Не думаю…
– Зоя! – он резко оборвал меня и сильнее тряхнул. – Я хочу показать, какой мы видим тебя. Какую девушку захотел Себастьян Эскалант. Но больше всего я хочу, чтобы он отгрыз себе руки от бессилия и собственного упрямства, когда увидит тебя на моих фото!
Я закусила губу, борясь с нерешительностью и искушением, которое уже набрало значительную силу. Кажется, настало время действительно меняться, а не создавать иллюзию.
И я согласилась.
Я хотела предстать обнаженной лишь перед одним мужчиной. Для него я хотела быть соблазнительной, красивой и желанной. Я хотела этого без обещаний, без надежд и оплаты. Я хотела услышать его властный шепот: «Моя!»
Теперь я хочу этого меньше всего. Жду тот час, когда смогу вспоминать его имя без внутренней встряски. Мне надоела эта невысказанная ненависть, злость, обида и дикое желание не любить его. Доказать его ошибку и свою значимость.
Две недели моего мадридского лечения истекли. Завтра я возвращаюсь в Барселону.
Отойдя от окна, я направилась к мраморной ванне, которую уже наполнила пенная вода. Опускаясь на ее дно, я пыталась насытиться последним вечером в этом городе, в котором родилась новая Зоя.
