Текст книги "Жизнь (СИ)"

Автор книги: Юлия Ларосса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 27 страниц)

Глава 26
Редкий повод

Забегая наперед

Я помню, как она умирала. Мои руки все еще чувствуют мертвенную холодность ее кожи. Густая, почти черная кровь, медленно вытекала из тела женщины, которую я убил. Жуткий запах с отдаленными металлическими нотками внушал страх и раздирающее чувство бессилия.

Ее волшебные глаза-океаны закрылись в последний раз, когда она лежала на моих руках. Бедная моя малышка…

Нет! Не сметь ее жалеть! Никогда не жалей ее, ничтожество. Гордая, честная, с невероятной силой духа и любви. К тебе любви, подонок.

Я убил ее. Я погубил ее. Я псих. Я убийца, который не достоин смерти. Ведь смерть это милость, которую я не заслужил. Я должен жить с ясным осознанием, что виновен в смерти лучшей женщины на земле, как бы помпезно это не звучало.

Это моя вина, которую я никогда не искуплю. Это мое худшее наказание и я его заслужил.

Пробка из бутылки шампанского марки «Фрейшенет» вылетела с громким хлопком. Я непроизвольно вздрогнула и вжалась в кресло.

– Ух... Извините, дамы! – виновато пробормотал Виктор и разлил розовое игристое вино в пять бокалов из тонкого хрусталя.

Я снова отвернулась к панорамному окну, тоскливо изучая ночную Саррию.

– Будем считать, что это салют в честь Мари! – сказала Латти, принимая бокал из рук мужа.

– Думаю, ее выписку мы отметим настоящим фейерверком! – предположил Ксавьер, подавая мне вино и усаживаясь на подлокотник кресла.

Я поблагодарила его улыбкой и посмотрела на компанию в гостиной своей квартиры. После взрыва прошло чуть больше трёх часов. Шестеро ребят из охраны – нанятой Виктором – и трое интерпрловцев получили ушибы, ссадины и незначительные ожоги. Я отделалась испугом и риском получить кишечную инфекцию, нахлебавшись воды из бассейна. Особняк выгорел. Остались лишь стены и часть крыши. Прессе, которая прибыла вместе с пожарными, сообщили, что взорвался газ, который так давно не пускали в систему обогрева.

Дома я опять обнаружила гостей, которые приехали, чтобы сообщить радостную весть и поддержать меня в очередной раз. Я была тронута их скрытым сочувствием и испытывала благодарность, понимая, что не справилась бы с гнетущими мыслями в одиночку. Однажды ощутив силу искренней дружбы и надёжного плеча, возвращаться обратно в одиночество невероятно сложно.

Мой взгляд скользнул на Гаспара, который искоса наблюдал за Латти, легонько покачивающую переносную люльку со спящим малышом. Его слух еще не заострился после рождения, поэтому сон младенца остался непрерывным.

И тут страх ледяными тисками сжал мое сердце, когда я представила степень угрозы, которой подвергаются люди рядом со мной. А кошмарное предчувствие уже рисовало на холсте воображения жуткие картины.

Нужно уговорить Латти, не видеться со мной!

Встретившись со мной глазами, Гаспар улыбнулся и подмигнул. Я улыбнулась в ответ и посмотрела на маленькие гейзеры из шампанского в своем бокале.

– Ну что, дорогие друзья, – вдохновлено начал Виктор, подняв руку с бокалом, стоя в центре комнаты. – Сегодня произошло чудо, которое вселило в нас веру, вдохновило и сделало еще сильнее в противостоянии с врагом! Давайте же выпьем за милую, добрую и лучезарную девушку по имени Мария, которая сегодня пришла в сознание после ста тридцати шести дней комы!

Именно эту новость Виктор сообщил Себастьяну, заставив его вылезти из бассейна. Я же узнала об этом, когда приехала домой. А вот почему Себастьян утаил эту информацию от меня, так никто и не понял.

– И за Хоакина, – провозгласил Ксавьер, также поднимая руку. – Пусть его поскорее сгоняют с больничной койки, а то мне чертовски скучно в компании женатика Тора!

Прислушиваясь к не обязывающей беседе молодых людей, я улетала вдаль своих размышлений, не вникая в суть их разговора. Неизвестность отягощала, а устрашающие мысли о риске, которому подвергаются окружающие меня люди, вынуждала покрыться холодным потом.

Наверное, именно на такое и рассчитывал неизвестный мститель. Он хотел, чтобы я осталась одна. Ведь внезапное одиночество – это самая губительная участь в людской жизни. Она губит нас, выедая изнутри ядовитыми клыками.

– Как ты? – подошла ко мне Латти и сжала мою руку.

Ксавьер тактично оставил нас и ушел к парням в другой конец комнаты.

– Ох, какой глупый вопрос! – сокрушаясь, подруга мотнула головой.

– Лучше, чем может показаться! – заверила я ее и благодарно улыбнулась.

– Скоро Мари наберется сил и сможет нам рассказать о том вечере, – серьезно заявила Злата. – Я уверена в ее помощи. Она может назвать нам имя или опишет человека, который заставил ее пройти через этот ужас.

Мои мысли вернулись в прошлое на доли секунды. Я вспомнила, как шла по коридору отеля в Монако, а мне навстречу спешил Себастьян Эскалант. Он прижал меня к стене и хотел поцеловать, как раз в тот момент, когда раздался душераздирающий крик бедной девушки.

Меня передернуло от тех жутких воспоминаний.

– Она не в безопасности, – мрачно заключила я и перевела взгляд на Латти. – И ты рискуешь собой, находясь рядом со мной.

– Зоя!.. – попыталась протестовать она.

Я резко встала с кресла и заговорила:

– Нет, Злата! Ты должна понимать, что отныне твоя жизнь тебе не принадлежит. Она отдана этому крохе, который полностью зависит от тебя и Виктора. Вы – это его все.

Девушка открыла, было, рот, чтобы возразить, но я снова опередила ее:

– Ты не имеешь права рисковать, Латти! И убеди в этом Виктора. Поверь мне – опытной круглой сироте. В квадрате.

Злата признавая мою правоту, опустила взгляд и тоже встала на ноги.

– Зоя права, крошка, – прозвучал голос Виктора за моей спиной.

Я обернулась и встретилась с его черными глазами. Он выражал знакомую решительность, которая, очевидно, присуща всем мужчинам рода Эскалант.

– Сегодня стало ясно, что человек, одевший на себя маску мстителя, имеет доступ к тайникам нашей семьи.

Стало понятно, что это признание Виктору далось тяжело.

– Мы должны быть очень осторожны. Каждый из нас обязан стать примером бдительности.

Гаспар и Ксавьер подошли ближе. На их лицах читалось абсолютное согласие со словами Виктора.

– Ты забыл еще одно, Тор, – мрачно дополнил его Ксавьер, привлекая к себе наше внимание. – Каждый из нас может быть этим мстителем.

– Что ты такое говоришь?! – воскликнула Латти.

Но кроме нее, больше никто не возмутился. Мрачная реальность влияла на каждого из присутствующих здесь. Черные нити ядовитых подозрений уже спутывали наши догадки и мерзко переводили стрелки друг на друга.

– Нет, так дело не пойдет! – Гаспар разбил тишину нашего напряженного переглядывания. – Мы должны верить друг другу. Без доверия невозможна победа. Мы будем слабыми и уязвимыми, от съедающих сомнений.

– Ты это Себу скажи, – пробормотал Ксав.

– Что это за намек? – угрожающе воскликнул Виктор.

– Ой, только не говори, что сам об этом не думал! – напал на него Ксавьер.

– Ты подозреваешь моего брата?! – вспыхнул Виктор, наступая на друга.

Но Латти встала между ними, выставив ладони перед каждым из них:

– Так, полегче, парни! Именно так мы и можем проиграть это сражение!

Мужчины бросали друг в друга молнии-взгляды, а Латти продолжила:

– Ксавьер, – обратилась она к другу своего мужа. – Себастьян – последний человек на этой планете, которого можно заподозрить в чем-то, хоть отдаленно похожем, на эти преступления. Его правильность и моральность вызывает зависть у Папы Римского.

– Виктор, – глянула она на Эскаланта. – Сейчас мы все на взводе и можем говорить эмоциями, а не разумом. Нам необходимо постараться контролировать свои поступки и действия. Договорились?

Я с восхищение наблюдала, как умело и ловко моя подруга нашла подходящие слова, и мужчины, нехотя, но все же, закивали и отошли в разные стороны.

Гости разошлись ближе к полуночи. Сходив в душ, натянув шорты и майку, я забралась в постель и уставилась на ночное небо. Туман скрывал звезды и луну. Он таинственной дымкой украшал небо и рассеивал свет ночных светил.

Мобильный зажужжал и сверкнул ожившим экраном. Я потянулась к прикроватной тумбочке и взглянула на имя звонившего.

«Себастьян Эскалант».

Пара выпитых бокалов шампанского, внутренний шторм от пережитых событий и легкое головокружение заставили меня ответить на звонок.

– Себастьян? – дрожа, прошептала я, сев в постели.

– Я... – его голос в динамике звучал c непривычной нерешительностью. – Я лишь хотел убедиться, что ты в порядке.

– Я в порядке, – мои слова насытились хрипотой от переполнявших эмоций. – У меня были гости. Почему ты не приехал с ними?

– Я не хочу видеть никого из них, – неразгаданным тоном ответил он, вздохнул и снова заговорил: – Я должен извиниться. Я вышел из себя. И теперь, мне стыдно, а такое бывает… впервые.

Я выдохнула и сглотнула новый прилив любви. А ведь я могла сегодня его потерять!

Как же я люблю этого мужчину! Хорошо, что его нет рядом, и он не видит моих слез. Я могла плакать и не прятаться.

– Я сказала не правду, – собравшись с силами, призналась я. – Я не в порядке, Себастьян. И не знаю когда буду.

– Зоя, я могу сейчас приехать к тебе? – удивил он меня.

Себастьян Эскалант выходит из себя и спрашивает разрешения?! Все в один день?!

Это словно радуга после дождя в январе и где-то в Антарктиде. Снова моя маленькая победа. Я улыбнулась ей сквозь слезы.

– Себастьян, теперь я точно знаю, зачем появилась в твоей жизни, – шептала я свои переживания.

– Что ты имеешь в виду? – растерялся он.

– Я создана, чтобы любить тебя, Себастьян. И сделать все, чтобы научить тебя любить в ответ.

Он опешил. Да, я и сама удивилась. Но лишь немного. Я давно и отчетливо поняла ключевую особенность жизни. Я осознавала ее краткость, принимала ее быстротечность. Я знала, что могу утратить возможность сказать самому главному человеку в этой жизни самые важные слова.

И я поняла, наконец, что ему эти слова необходимы. Они его излечат. Он сможет подарить свое сердце другой женщине, позволив мне наблюдать за ним из другого мира.

– Не пойму тебя, Зоя! Ты признаешься мне в любви, а после гонишь…

– Я меняю тебя, Себастьян. Чтобы отдать той, которую ты сможешь полюбить.

Как же больно!

– Зоя... – простонал он. – Хватит бунтарского духа! Хватит отказываться от меня! Ты моя, понимаешь? И я не позволю тебе сломать мою клятву, данную нашим семьям.

– Она твоя клятва. Только твоя, Себастьян! – устало напомнила я.

– Хорошо. Моя, – сдержано выдохнул он. – Но она связана с тобой. Поэтому я сделаю все, чтобы ты приняла меня как своего мужа, Зоя. И все будет по-моему! Ты очень сильная, но я сильнее тебя, малышка.

Он прав. Себастьян – сильный, совершенный мужчина. От его вида застывает дыхание, а сердце пускается в пляс. Он влюбляет одним словом истинно-мужского голоса, всего лишь жестом с грацией хищника и уверенными манерами истинного аристократа. Он – воплощение современного принца, но лишенного романтики и любовных надежд. Суровый, строгий и властный идеал мужественности.

– Я знаю, – усмехнулась я, остро ощущая бьющую ключом любовь в левой части грудной клетки. – Твоя сила в моей любви, от которой я хотела бы избавиться как можно быстрее.

– Зачем? – тихо спросил он.

Я облизала губы и сглотнула, чтобы ответ не был пропитан теми слезами, которые омывали мои глаза и щеки:

– Затем, что моя любовь тебе не нужна.

Я нажала отбой вызова. Выключив мобильный, я убрала его на тумбочку и свернулась клубочком в пустой и все еще чужой кровати.

Одиночество всегда со мной. Оно стало моим другом и опорой. Бывали очень редкие моменты, когда я рада этому другу. Сейчас пришло это время.

Я плакала, глядя в темное небо барселонской ночи, доверяя свои истинные чувства своему верному одиночеству.

Глава 27
Подготовка к мечте

Самое важное в мечте – время, когда она становиться реальностью. Если в душе горит огонек надежды, а в глазах отражается ее свет, наступает лучший момент для того, чтобы мечта воплотилась в жизнь.

Я долго жила мечтой о собственной выставке. Я стремилась к ней, пыталась дотянуться и рисковала всем, чем владела. Но стоя в центре огромного зала пятизвездочного отеля «Роял Плаза» и глядя на картины, которые заняли свои места под современной подсветкой, я понимала, что время этой мечты ушло.

Завтра их увидит мир. Но не как творения Зои Рольдан, а как творчество графини Солер, наследницы титула и «семейного проклятия». Вздохнув, я почувствовала душевную неудовлетворенность от отчетливого осознания, что сейчас мечтаю совсем о другом.

– Хорошо, что ты согласилась на этот зал,– деловито кивал Ксав, приблизившись. – В «Четыре Кэтс» не поместились бы ни картины, ни приглашенные. Ты чертовски популярна, детка!

– Это и создает во мне напряжение, – обреченно заметил я и двинулась к выходу. – Лучше быть безызвестной, чем наследницей с такой славой.

– О, что уж тогда говорить звездам фильмов для взрослых?! – шутливо возмутился Ксавьер, двигаясь рядом.

Я вскинула на него возмущенно-пуританский взгляд, и он рассмеялся.

– Э, слушай, Зоя, – замялся он у выхода, помогая мне надеть серое пальто в стиле «оверсайз». – Какие у тебя планы на этот вечер?

Обмотав вокруг шеи белый объемный шарф, я повесила на плечо сумочку и взглянула на непривычно-нерешительного молодого мужчину, который очень редко называл меня по имени.

– О, я планирую около часа поразмышлять о горестях собственной судьбы, полчаса мучить себя догадками на тему «Кто кровожадный убийца и любитель жанра хоррор?», ну а после, приму ванную и попытаюсь поспасть, – пробурчала я. – А что?

Он выждал паузу, набрасывая свою черную короткую куртку, и заговорил, когда мы уже шли к раздвижной стеклянной двери, ведущей на улицу.

– Хотел поужинать с тобой. И поговорить.

– О чем? – я вопросительно подняла брови.

Мы стояли на крыльце отеля в окружении моей охраны. Прохладный ветер декабря приподнял полы моего пальто, и я поежилась.

Ксавьер взъерошил волосы, чем очень сильно напомнил Себастьяна.

– Хочу тебе рассказать кое-что, – уклончиво ответил он, избегая моего взгляда.

Я смотрела на друга, чувствуя себя не очень комфортно от ощущения недоговоренности.

– Ксав? Все в норме? – встревожено спросила я.

– Да, все хорошо! – нервно рассмеялся тот. – Просто поужинаем и поговорим так…. Ничего особенного.

Но тут его взгляд сфокусировался на ком-то или чем-то за моей спиной.

– О, черт! Если конечно, доживу до сегодняшнего вечера, – хмуро пробормотал он.

Я обернулась, ища глазами повод его огорчения и заметила высокую фигуру в пальто цвета капучино, из-под которого выглядывал белый ворот рубашки и узел черного галстука. Себастьян Эскалант стоял возле моего автомобиля и смотрел в нашу сторону тяжелым взглядом.

Сердце обещало непременно совершить побег через горло, стоило мне только приоткрыть рот. Оно все также хотело устремиться к его сердцу, не веря в его безразличность и расчетливость.

– Уверен, что мы поужинаем за беседой завтра, детка, – Ксавьер снова привлек на себя мой взгляд.

– Ты не должен менять планы из-за появления Себастьяна! – воспротивилась я.

Хотя понимала, что его отступление – это разумное решение.

– Не должен, – улыбнулся и кивнул тот. – Но вынужден!

Не позволяя мне продолжить, он привычно чмокнул меня в щеку и прошептал в ухо:

– Повезло мне, что Себ не Медуза-Горгона. Иначе был бы я уже серым камушком.

И пошел обратно в отель.

Я проводила его взглядом и вздохнула. Если представить, что мечта – это чаша, то Себастьян наполнял бы ее собой доверху. Итак, пора идти навстречу к человеку, который олицетворял собой мою мечту.

– Привет, Зоя, – он пронизывал меня взглядом золотых глаз.

– Здравствуй, Себастьян.

Ему нравится, как я произношу его имя. Сам говорил мне об этом. А мне нравиться каждый совершенный звук в его имени.

– Ты немного рано, – улыбнулась я. – Выставка начнется через тридцать два часа.

Ветер шевелил его темные волосы. Мне опять захотелось зарыться в них пальцами, ощутить это наслаждения такой невинной, но в то же время, интимной лаской.

– Зоя, ты поужинаешь со мной?

Мягкость в его голосе подкупала, а губы чувственно манили. Смысл сказанных им слов медленно проник в мой разум.

– Поужинать? – эхом повторила я.

Удивительно! Два приглашения за последние пять минут. Но более странное это то, что Себастьян приглашал, то есть, спрашивал разрешения. А не взял за руку и молча, повел туда, куда ему надо. Мол, нравиться мне, значит, понравится и тебе.

– Да, – кивнул он темноволосой головой, – или у тебя уже есть планы? С Ксавьером?

Колкость звучала неприкрыто. Я улыбнулась и слегка склонила голову набок.

– На самом деле, они были. И с Ксавьером. Но он передумал, когда увидел тебя.

Он самодовольно усмехнулся одним уголком влекущего рта.

– Я пообещала поужинать с ним завтра, – продолжила я, и улыбка тот час исчезла с его лица. – Так что, сегодня я свободна. Пока.

– Пока? – взлетела его темная бровь – Значит, я внушаю страх не всем твоим… ухажерам?

Он так мило поддается на мои наивные и примитивные уловки.

– Просто не все знают о тебе, Себастьян. Как-нибудь познакомлю вас.

– Великолепная идея! – проворчал тот и подал мне руку. – Так ты согласна на ужин в моей компании?

Разве у меня есть выбор, когда он так смотрит и вот так говорит?

– Согласна, Себастьян! – торжественно ответила я и ощутила, как музыка моего настроения приобрела несколько мажорных нот.

Я взяла его за руку, и двинулась в сторону входа в отель.

– Мы пойдем в местный ресторан? – предположила я.

– Нет, – он пропустил меня вперед в открывшиеся двери и добавил: – Мы идем на крышу.

Я изумленно глянула на своего красивого спутника.

– Мы будем ужинать на крыше?

– Сюрпризы – это не твоя стихия, верно? – ухмыльнулся он, указывая в сторону лифта.

– Не знаю. Мне их давно не делали. Давно – это с детства. И я говорю о приятных сюрпризах, – призналась я.

Однако внутри все завибрировало от волнения и предвкушения чего-то приятного. Мы вошли в лифт в компании двух моих охранников. Себастьян оказался рядом, и сжал мою ладошку теплой и сильной рукой.

– Какой последний сюрприз ты помнишь? – он искоса бросил на меня взгляд.

Я подняла глаза к его лицу. Плечо Себастьяна оказалось на уровне моего виска, хотя я в ботинках на каблучке.

– Самокат, – выдала я. – Я пришла со школы, а меня дома ждал самокат. Розовый такой, с белыми ленточками и корзинкой спереди.

Грустная улыбка растянула мои губы.

Хм, интересно, я когда-нибудь перестану чувствовать боль, вспоминая свое прошлое?

Себастьян, словно почувствовал мое состояние и, протянув руку, нежно погладил меня по щеке.

– Я создам тебе новые воспоминания, малышка! Обещаю, они не будут вызывать печаль в твоих глазах, – пообещал он, чуть склонив голову ко мне.

Мое дыхание застыло.

Я очень хочу, чтобы он исполнил свое обещание!

Я не успела ответить, так как двери лифта разъехались, и порыв ветра ударил мне в лицо. Себастьян вывел меня из кабинки, и я поняла, что этот ветер ненастоящий. Его искусственно создали массивные лопасти белого вертолета, который стоял на крыше в специальном месте, отмеченном белым кругом и буквой «Н» в центре.

– Ты летала когда-нибудь на таком? – прокричал Себастьян, пригибаясь ко мне и защищая собой от резкого ветра.

– Ни разу! – восторженно ответила я, пока мы приближались к огромной механической «стрекозе».

И через пару минут великолепная Барселона открывалась вдохновляющей красотой с высоты птичьего полета. Сидя на пассажирском сидении рядом с Себастьяном, ощущая на голове тяжелые наушники и ремни безопасности, сдавливающие тело, я любовалась огромным мегаполисом.

Я тщательно изучала, запоминала и впитывала вид, который хотела оставить в памяти навсегда. Город простирался на километры под нашими ногами. Небоскребы чередовались с жилыми особняками и дворами, трассы пересекались с городскими улицами, деревья украшали парки и крыши, крыши, крыши… Разноцветные, большие и огромные, с причудливыми верхушками и террасами с бассейнами и оранжереями.

Себастьян коснулся моего плеча, привлекая взгляд, и указал рукой в сторону своего обзора. Мне пришлось, чуть склониться к нему, чтобы заглянуть в иллюминатор с его стороны.

Море.

Красивое и бесконечное, оно с жадностью поглощало лучи солнца и вздымало волны под лаской ветра. Зачарованная этим видом, я улыбалась и с наслаждением вдыхала запах Себастьяна, над которым нависала в нескольких сантиметрах. Не сразу я поняла, что он смотрел не на море, а на меня. Смутившись, я отстранилась и снова приняла прежнюю позу.

Теперь мы летели над лесом и горными хребтами, которые могущественно возвышались, красуясь снежными вершинами. А Себастьян продолжал смотреть на мой профиль. Моя рука, покоившаяся на колене, вдруг ощутила прикосновение Эскаланта. Я вздрогнула и посмотрела на него.

Медовые глаза излучали серьезность. Они сбивали ритм моего сердца и дыхания. Я опустила взгляд на наши руки. Он переплетал мои пальцы со своими и сжимал их крепко, но нежно. Чувственно вселял в меня зависимость от своего прикосновения, обещая награду за смелость и несдержанность.

Закусив губу, я опять заглянула в его уже темнеющие глаза. Себастьян нежно улыбался, поглаживая мою ладошку. Слух наполнился техническими переговорами пилотов и диспетчеров, а мне так хотелось слышать только голос Себастьяна. Мягкий, чувственный баритон, с едва уловимой хрипотой.

– Тебе нравится, – заключил он с той же улыбкой на манящих губах, не зная, что только что исполнил мое маленькое желание. – Я очень рад.

Его голос в динамиках наушников звучал приятной мелодией, пока моя рука догорала в огне сладостной неги от его тепла.

Я с усилием отвернулась от него и посмотрела на Барселону. Мои глаза расширились от удивления, когда я увидела только долины и горы. Они простирались бескрайними массивами, укрытыми разноцветной растительностью: от ярко-зеленого до желто-серого цвета. Белый снег выделял вершины, создавая красивый контраст природных чудес.

– Куда мы летим?

Он не отводил от меня глаз и ответил, загадочно улыбаясь:

– В место, о котором знаю только я.

Мои брови взметнулись вверх, а он продолжил:

– Правда теперь, о нем знает полчище твоей охраны и весь отдел Интерпола в Европе.

Я не сдержала смешок и перевела взгляд на пейзажи за стеклом иллюминатора.

– Хочу показать тебе, где я чувствую себя… – он замялся на пару секунд и договорил: – живым.

Дрогнув, я взглянула на мужчину, который открывался мне очень редко и сложно. Для меня каждое его признание становилось выигранной битвой в тяжелой войне наших сердец.

– И что же это за место? – прохрипела я.

Эскалант смотрел на меня так, словно чувствовал то же, что и я. Будто он, наконец, сдался и готов сделать попытку полюбить меня. Готов позабыть о долге, о деньгах и обязанностях. Отключить свою расчетливость и просто… чувствовать.

– Мы уже близко, – тихо заметил он.

Поднес мое запястье к своим губам и поцеловал. Я перестала дышать, ощущая новые приливы дрожи в теле, которое желало принадлежать ему так же сильно, как и сердце.