Текст книги "Тощий Мемед"

Автор книги: Яшар Кемаль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

Деревня Актозлу лежит у самого Агджасаза. Все ее жители больны малярией.

Дойдя до камышовых зарослей, Али стал блуждать. Он начал искать следы. След какого-то шакала завел его в трясину. Али и радовался, что нашел след, и злился. Быть может, шакал обезумел, думал он, но продолжал идти по следу. Наконец след вывел его на сухую землю. «А этот шакал не глуп, – подумал Али. – Должно быть, все шакалы умные…»

На рассвете второго дня Хромой Али добрался до Актозлу. В деревне было дворов тридцать. Куполообразные крыши глинобитных домов в деревнях, расположенных возле болот, обычно покрыты свежескошенной травой. Вдалеке от болот на крышах домов почти всегда лежит рыжая, выжженная солнцем трава.

Хромой Али вошел в безлюдную деревню. Все спали.

Из полуразвалившегося домика высунулась голова женщины и тут же исчезла.

– Сестра! – крикнул ей Хромой Али. – Где находится дом Хусейна-аги?

Женщина подошла к калитке. Она указала на длинный дом, крытый соломой и жестью.

С трудом переводя дыхание и волоча ногу, Хромой Али заспешил к дому. Ворота были открыты. На мгновение Али остановился. В воротах появился высокий человек.

– Что тебе надо? – спросил он.

– Я из деревни Абди-аги. Хочу передать ему весть.

– Заходи в дом, – пригласил человек.

Они вошли. Человек провел его в комнату, где ярко пылал очаг. У очага сидел Абди-ага. Не замечая вошедших, он дремал, склонившись над огнем и медленно перебирая четки. Али остановился на пороге. Высокий мужчина, который привел Али, громко сказал:

– Абди-ага, пришел человек из вашей деревни.

Абди-ага медленно поднял голову, глаза его встретились с глазами. Али. Али стоял, наклонившись на хромую ногу. Казалось, он вот-вот упадет. Абди-ага не сразу узнал Хромого Али; прищурившись, он внимательно всматривался в него. Вдруг он побледнел и что-то пробормотал. Хромой Али подошел к Абди-аге. Широко раскрыв от испуга глаза, ага выронил из рук четки.

– Подойди ко мне, сынок, – с трудом овладев собой, выговорил он. – Какие вести привез?

Хромой Али подошел ближе и сел рядом у очага.

– Ну, какие там новости? – спросил Абди-ага.

Али молча указал на высокого человека, приведшего его, как бы говоря, что его присутствие нежелательно. Абди-ага понял.

– Осман, – сказал он, – нам надо поговорить, оставь нас.

Высокий человек вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Абди-ага придвинулся к Али:

– Какие вести, Али?

И вдруг, словно чего-то испугавшись, он спросил:

– Может быть, ты по моим следам ходишь?

У Хромого Али был такой вид, словно он вот-вот заплачет.

– Ага, – начал он, – чего только не пришлось мне пережить из-за моего занятия. Я вынужден был уйти из родной деревни, бросить дом и семью. Мне хотят отомстить. Тощий Мемед пришел в Чагшак, схватил меня и потащил в вашу деревню. Он сказал мне: «Я казню тебя вместе с Абди-агой». Однажды ночью он сломал двери и ворвался в твой дом. Я сам слышал плач и крики. Я убежал к Хосюку. Он развязал мне руки. Я попросил Хосюка посмотреть, что делается в твоем доме. Он пошел и вскоре вернулся. «Абди-аги в доме нет, – сказал Хосюк. – Мемед запер двери и никого не впускает. Из дома слышатся вопли женщин и детей». Два других разбойника по всей деревне искали меня. Но я убежал из этого ада. Я пришел к тебе, ага, чтобы ты принял меры.

Абди-ага побледнел еще больше. Хромой Али заплакал. Он плакал по-настоящему, всхлипывая.

– Жена, дети мои остались в Чагшаке. Чем я виноват? Как я пойду в горы? Научи меня! А что будет с тобой? Что ты будешь делать здесь, на Чукуреве? Мы-то ничего, а вот ты как? Ты почтенный, солидный человек, хозяин пяти деревень. Люди говорят, что ты испугался трех парней и скрываешься на Чукурове. Я беспокоюсь о тебе, мой ага, – закончил Али.

Щеки и шея Абди-аги побагровели, на глазах показались слезы.

– Али, – сказал Абди-ага. – Я сделал тебе много плохого. Перевези свою семью из Чагшака в родную деревню. Я напишу, чтобы тебе дали вола и семян. Не сердись на меня. Ступай и перевези семью.

– Как я пойду в горы? Убьет меня этот негодяй… – хныкал Али.

– Не бойся. Не долго ему ходить по горам. Он поссорился с Шалым Дурду. Я сказал Дурду, что делать. Скоро я уничтожу Мемеда. Как птицу, подстрелят его мои люди. Пока я жив, можешь не бояться, – успокаивал Хромого Абди-ага.

Он вытащил из кармана пачку денег и вытянул из середины десяток зеленых ассигнаций.

– Возьми на расходы. А теперь у меня к тебе просьба: иди в мою деревню и скажи моим домашним, чтобы пригнали на Чукурову три стада. Но смотри не попадайся на глаза этому мерзавцу. Уходи отсюда ночью, чтобы никто тебя не видел. Передай кому-нибудь из моих людей, чтобы он перевез твою семью из Чагшака. Хорошенько разузнай о моих родных и сообщи мне. Что сделал этот окаянный с моими детьми? Я боюсь за них. Поешь и отправляйся в путь.

Али снова захныкал:

– Не гони меня, мой ага. Не посылай в горы. Один раз удалось мне вырваться из рук окаянного, второй раз не удастся.

– Не медли, прошу тебя! Делай, что я тебе сказал! Не бойся, быть может, его уже схватили жандармы. Какой из него разбойник!.. – сердился Абди-ага.

– Хорошо, ага, я пойду – сказал Хромой Али. – И в самом деле – откуда ему знать разбойничьи приемы?

Принесли еду. Али быстро поел и вскоре отправился в дорогу.

– Я доберусь до деревни и вернусь к тебе с вестями, – сказал он, прощаясь с Абди-агой.

Выйдя на улицу, Хромой Али не чувствовал под собой ног. Временами он даже переставал хромать. Ни разу не отдохнув, за полдня добрался он до дома Сары Уммета.

Дождавшись ночи, он подошел к дому и тихо свистнул. Услышав знакомый свист, Сары Уммет вышел из дома.

– Хорошо, что ты пришел! – сказал Сары Уммет. – Говори тихо, в доме полно жандармов. Они ищут твоего знакомого. Сейчас они спят. Их командир Асым Чавуш взбешен, не знает, что делать. А твои ребята на сеновале пируют. Я зарезал им ягненка… Твой Тощий Мемед – парень скрытный и с железной волей. Молчит все время. Ни во что не вмешивается, видно, переживает. Только глаза иногда как заблестят! Вот увидишь – он прославится в наших горах. Пойдем, я проведу тебя к ним.

Они пошли на сеновал. Сары Уммет поднял два камня и ударил их друг о друга. Дверь тихо отворилась.

– Это я, Хромой Али.

– Я рад, что ты вернулся, – сказал Мемед и скрылся за дверью.

Али вошел и осторожно притворил дверь.

– Твой друг Уммет – смелый и очень хороший человек, – сказал Мемед. – Другой на его месте давно бы нас выдал, и нам пришлось бы схватиться с жандармами. Хорошо, что ты вернулся.

– Я нашел его, – сказал Али, – он в деревне Актозлу, в доме Хусейна-аги.

Мемед обрадовался. Забывая об опасности, он вынул спички и зажег стоявшую на пороге лампадку. В углу, на одной постели, спали Джаббар и Чавуш. Мемед разбудил Джаббара. Раскрыв глаза, тот схватился за винтовку.

– Это я, Джаббар, – сказал Мемед, отстраняя рукой его винтовку.

– Что случилось? – спросил Джаббар.

– Али вернулся.

– Неужели?

– Вернулся.

– Нашел он Абди?

– Нашел.

– Тогда все в порядке.

– Да, надо приниматься за дело.

– Сейчас же в путь! Не так ли, Мемед?

– Да, нужно отправляться немедленно.

– А как же быть с Чавушем? Он не может повернуть шею.

– Что же нам делать?

– А что, если оставить его здесь? – предложил Джаббар.

– Он не останется. Натворит еще чего-нибудь, – сказал Мемед.

– Другого выхода нет. Разбудить его?

– Буди, – сказал Мемед.

Джаббар потряс Чавуша за плечо, по тот только перевернулся на другой бок.

– Вставай, – тормошил его Джаббар.

– Я умираю, умираю, понимаете? – пробормотал Чавуш.

– Поднимайся, нам пора в дорогу, – сказал Джаббар и попытался поднять Чавуша.

– Не трогай меня. Я умираю… – стонал Чавуш.

– А еще считал себя атаманом разбойников! Разве атаманы такие? – уговаривал его Джаббар. Он отпустил Чавуша, и тот снова упал на сено и захрапел.

– Бедняга! Он спит впервые за много дней, – сочувственно сказал Мемед.

– Что же делать? Оставим его здесь? – спросил Джаббар.

– Нельзя, – решительно сказал Мемед. Он схватил Чавуша, поднял его и начал трясти: – Вставай! Абди-ага в Актозлу… Хромой Али только что оттуда.

Реджеп Чавуш открыл глаза.

– Что-о? – протянул он.

– Абди-ага в Актозлу, – повторил Мемед.

– Али нашел его?

– Да.

– Я решил, что убью Хромого, если он не найдет Абди-агу. Выходит, он сохранил себе жизнь, – сказал Чавуш. Вставая, он сморщился от боли.

– Ребята, перед тем как двинуться в путь, полечите мою рану. Реджеп Чавуш совершит благороднейший поступок в своей жизни – он убьет гяура. Пусть аллах простит мне все мои грехи, – сказал Чавуш.

– Я буду лечить твою рану, – вызвался Хромой Али.

Он подошел к Чавушу.

– Если бы ты не нашел его, Али, тебе была бы крышка. Я убил бы тебя, – сказал Чавуш.

– Мы нашли врага бедняков, накажите его, – сказал Хромой Али.

– Еще как накажем! Вот увидишь! – волновался Чавуш. Али наложил на рану Чавуша густой слой мази, перевязал.

– Теперь пошли. Быстрее! Каждая минута жизни этого гяура может принести нам зло, – сказал Реджеп Чавуш Друзья поспешно вышли с сеновала и, забыв даже попрощаться с Сары Умметом, направились в Актозлу.

– Вот это день! – воскликнул Джаббар.

– Я очень рад, что наступил наконец этот день, – отозвался Мемед.

От радости Мемед не знал, что делать. Он шел, не чувствуя под собою земли. Словно летел. Хромой Али еле поспевал за ним.

Хромой Али рассказал, как он обманул гяура, и тот даже дал ему десять лир. Друзья смеялись.

Дойдя до деревни Ялныздут, они вдруг почувствовали страшный голод. Но сознание того, что скоро свершится месть, гнало их в Актозлу. Днем друзья скрывались, как могли, от людей, а по ночам шли по оврагам, обочинам дорог и зарослям.

– Сейчас я вам принесу хлеб, – сказал Хромой Али. – Подождите меня в этой пещере.

Али направился в деревню Ялныздут. На расстоянии получаса ходьбы от нее находилась крепость Анаварза, с которой уже можно было увидеть Актозлу.

Через полчаса Хромой Али принес два мешочка: один – с хлебом, другой – с кислым молоком.

– Кислое молоко я украл, – сказал он. – Висело на столбе перед домом, ну, я и взял, как из родного дома.

Друзья подкрепились, скрутили цигарки и задымили.

По лицу Реджепа Чавуша было заметно, что рана на шее не дает ему покоя. Он то и дело морщился и стискивал зубы.

– Я атаман разбойников, – часто повторял он. – Если бы будете вмешиваться в мои дела, пеняйте на себя. Я не сделал ничего хорошего за всю свою жизнь. Так хоть теперь сделаю доброе дело. Вы будете беспрекословно выполнять то, что я прикажу. Поняли?

Повернувшись к Джаббару, он переспросил:

– Понял, Джаббар? А ты, Мемед?

– Поняли, – в один голос ответили Мемед и Джаббар.

– До наступления ночи переждем здесь. Ночью укроемся в овраге у деревни. Не перебивайте меня! Эти места я хорошо знаю. Мне знаком здесь каждый овраг, каждый камень. Понятно? Каждый камень. Вон там остров на реке Джейхан. За Анаварзой находится Хаджйлар, а дальше – горы. Как расправимся с гяуром, уйдем туда. За нами наверняка пошлют не меньше роты жандармов. Трудно будет нам ускользнуть от них, хотя я знаю эти места как свои пять пальцев. Нас никто не поймает. Вы должны подчиняться мне. Сухорукий брат не послушал меня, и это привело к гибели огромного отряда. Самого его убили. На Чукурове будет теперь хозяйничать Реджеп Чавуш. Не забывайте об этом ни на минуту, – закончил Реджеп Чавуш.

Место, которое служило для них укрытием, представляло собой котлован, размытый потоками вешних вод.

Вода принесла с собой белые камешки, сосновую кору, камыши, корни деревьев, которые застряли возле кустарников, покрывавших склоны котлована. Крестьяне поставили здесь деревянную запруду, возле которой тоже скопилось много камней и ила.

Наступил вечер. Солнце медленно опускалось. Его последние теплые лучи освещали равнину, золотили повисшие над горизонтом тучи.

– Давно я не видел захода солнца на Чукурове, – прервал молчание Реджеп Чавуш. – Смотрите, солнце словно садится на землю. Постепенно краснеет, становится золотисто-красным. Вот оно застыло на миг на месте. Еще мгновение – и солнце исчезнет. Какая красота! Смотрите, смотрите!

Джаббар улыбнулся.

– Над кем ты смеешься, щенок? – с раздражением закричал Чавуш.

– Над Хромым Али, – ответил Джаббар.

Реджеп Чавуш успокоился.

Солнце скрылось. Сразу стало темно. Реджеп Чавуш стоял неподвижно, как изваяние.

– Теперь я могу спокойно умереть. Я еще раз видел заход солнца на Чукурове… – сказал он.

Друзья прошли равнину Ялныздут. Но вскоре дорогу преградили болота, которые они преодолели с большим трудом.

Вдали замерцали огоньки деревни Актозлу. Дальняя окраина деревни была окутана сплошным мраком. Друзья очень устали и присели возле кустов. Хромой Али вынул из кармана спички и хотел закурить.

– Положи сейчас же спички в карман, или я тебя ударю! – закричал Чавуш.

Хромой Али, не сказав ни слова, опустил спички в карман.

– Еще раз повторяю, – строго сказал Чавуш, – я ударил бы даже своего отца, если бы он сейчас не послушал меня. Атаман я или нет?

– Атаман, атаман, Чавуш! – закричали все хором.

После этого Чавуш долго молчал, размышляя. Наконец, подняв бровь, он повернулся к Мемеду:

– Тебе еще понадобится Хромой Али?

– Да, – ответил Мемед.

– Разбойникам всегда нужен такой человек, как Али, – сказал Реджеп Чавуш и опять замолчал.

– Ну, Чавуш, заснул ты, что ли? – не выдержал Джаббар.

– Сукин ты сын! – распалился Чавуш. – Ты думаешь, легко из такой большой деревни, да еще так неудобно расположенной на равнине, похитить человека? Я обдумываю план.

Он опять погрузился в свои мысли.

Через некоторое время Чавуш снова поднял голову, словно кто-то разбудил его. В темноте он различал лишь темные силуэты Мемеда и Джаббара. При слабом свете звезд лиц их не было видно.

– Ребята, – с неожиданной нежностью сказал Реджеп Чавуш. – Я конченый человек. Моя рана не заживет. Я умру, я это знаю. Я думаю о вас, о Тощем Мемеде. Прекрасная у него душа. Много лет крестьяне из пяти деревень Абди-аги не решались выступить против своего хозяина; только Мемед решился. Он человек дела. Если бы я выжил, я бы берег Мемеда как зеницу ока. Но мне суждено умереть. Ты, Хромой, умный человек. К тому же ты не разбойник и можешь здорово помочь Мемеду.

– Я делаю для Мемеда все, что могу. Тяжелый камень лежит у меня на сердце – разрушенный дом и семья, которую прогнали из деревни, – отозвался Хромой Али.

– Теперь о деле, – сказал Чавуш. – В полночь мы подойдем к дому Хусейна-аги. Потребуем, чтобы нам открыли двери. Войдем в дом, убьем Абди-агу и скроемся. Но Хромого Али не должно быть с нами.

– Так уже полночь, нужно идти. Как вы думаете? – спросил Мемед.

Чавуш поднялся, поправил подсумок и зарядил револьвер; потом проверил в карманах гранаты.

– Дай спички. Хромой. Не задерживайся здесь. Поскорее уходи куда-нибудь, – сказал Чавуш.

Вынув из кармана спички. Дли протянул их Чавушу.

– Желаю вам удачи, – сказал он, повернулся и пошел прочь.

– Скоро увидимся. До свидания, Али! – крикнул ему вдогонку Мемед.

– До свидания! – обернулся Али.

Когда он скрылся в темноте, друзья направились в деревню.

Холодный северный ветер свистел, гуляя по карнизам соломенных деревенских крыш. Пройдя по деревне, друзья остановились у дома, крыша которого наполовину была крыта железом.

– Постучи в дверь, Мемед, – сказал Чавуш. – А ты, Джаббар, будь наготове. Зайди за угол и стреляй в каждого. кто попытается подойти к дому. Никого не слушай, что б тебе ни говорили.

Через некоторое время из дома послышался голос:

– Кто там? Что надо?

– Это я, брат, крестьянин из деревни Абди-аги. Отвори – я принес ему весточку, – сказал Реджеп Чавуш.

– Приходи утром. А сейчас проваливай!

На другом конце деревни залаяли собаки.

– У меня срочное дело. Я должен повидать Абди-агу. Открой дверь, брат! – твердил Реджеп Чавуш.

Дверь приоткрылась, но тотчас захлопнулась. Послышался скрежет задвигаемого засова.

– Эх, рана мешает, а то бы я уже давно был в доме! – вздохнул Реджеп Чавуш. – Но ничего, я заставлю их открыть дверь, – и вдруг закричал: – Я Реджеп Чавуш, атаман разбойников! Выдайте мне гяура Абди! Если не выдадите его, пеняйте на себя. Хусейна-агу я не трону. Ну, давайте гяура!

Потом закричал Мемед.

– Я Тощий Мемед, пришел отомстить за мать и невесту, за крестьян моей деревни. Я буду мстить за бедняков! Выведите гяура во двор. Мы не уйдем, пока он не выйдет к нам!

– Нет у нас Абди-аги, – раздался голос из дома. – Уходите подобру-поздорову. Нет его здесь.

– Меня зовут Реджеп Чавуш, я атаман разбойников. Пока не выдадите Абди-агу, я не уйду отсюда. – Сказав это, он обратился к. Мемеду: – Мемед, достань-ка гранату я подложи под дверь. Подорвем ее.

Из дома послышался вопль:

– У меня семья, дети! Нет у меня Абди…

– Тогда открой дверь!

– Не открою!

– Мемед, запали гранату! – закричал Реджеп Чавуш.

– Готово, Чавуш. Взорвать?

– Да чего ты ждешь?!

За дверью послышался лязг оружия.

– Мемед, ложись! – крикнул Чавуш. – Ложись! Гяур собирается стрелять!

Раздались выстрелы.

– Бросай гранату! – скомандовал Реджеп Чавуш.

– Пожалейте детей! – взмолился хозяин дома. – Мы сдаемся. Что хотите, то и делайте. Абди, перестань стрелять! Мы выйдем, а вы делайте что угодно.

Стрельба прекратилась. Дверь дома распахнулась, выбежали полураздетые, испуганные женщины с сонными детьми. Они побежали куда-то вдоль улицы. За ними из дома вышли старик и два парня.

– Абди там, расквитайтесь с ним, – сказал старик разбойникам.

Из дома снова начали стрелять. Это стрелял Абди-ага.

Услышав выстрелы, к дому Хусейна-аги сбежались крестьяне.

– Это разбойники, – сказал кто-то. И через минуту возле дома Хусейна-аги уже никого не было.

– Сторожи дверь, – приказал Реджеп Чавуш Мемеду. – И продолжай стрелять.

– Это не поможет. Мерзавец спрятался в доме. Скорее он нас всех убьет, – сказал Мемед.

– Убьет, говоришь, – улыбнулся Чавуш. – А вот я ему сейчас покажу. Стреляй в дверь и не спорь со мной! Делай, что я приказываю!

И вдруг он закричал:

– Эй, Абди, вместо того чтобы сдаться и просить пощады, ты стреляешь в меня? Спрятался и палишь? Ну, я тебе покажу!

Реджеп Чавуш обогнул дом и подошел к нему с наветренной стороны. Мемед без передышки стрелял в дверь. Что же задумал Реджеп Чавуш? Не прекращал стрельбы и Абди-ага. Джаббар неподвижно лежал на земле и следил, чтобы никто не подходил к дому. Абди-ага стрелял очень метко. Мемед залег немного в стороне от двери, и это спасло его.

Крестьяне разбежались по домам. На улице не было ни души, как и в тот момент, когда разбойники входили в деревню.

Прошло много времени. Мемед непрерывно обстреливал дверь. Сколько это будет продолжаться? Чавуш скрылся и не возвращается. Мемеду надоело стрелять впустую. Но как только он остановился, раздался голос Реджепа:

– Почему перестал стрелять? Стреляй сейчас же!

Мемед повиновался.

Из-за тутового дерева послышался чей-то голос:

– Хоть до утра стреляйте, но как вы вытащите Абди– агу из дома?

– Кто это? – спросил Мемед.

– Я, Хусейн-ага. После Курда Решида ни один разбойник не спускался на Чукурову. Решид погиб здесь. Утром и вас подстрелят, как дичь. Бросьте пустую затею и уходите.

– Что вы там разговариваете с этим предателем! – закричал Реджеп Чавуш. – Заткните ему глотку!

Джаббар выстрелил несколько раз в сторону тутовых деревьев.

В этот момент со всех четырех сторон и на крыше дома показались красные языки пламени. За секунду огонь охватил весь дом.

– А ну, Хусейн-ага, старый хрыч1 – закричал Реджеп Чавуш. – Курда Решида могли подстрелить, но меня подстрелить вам не удастся. Реджеп Чавуш – волк в этих краях. Или я сегодня ночью убью Абди-агу, или подожгу всю деревню!

Хусейн-ага вскрикнул. Вслед за ним заголосили женщины, дети. Казалось, кричала вся деревня.

– Мемед, прекрати огонь, пусть этот гяур выйдет из дома, – приказал Реджеп Чавуш.

Мемед перестал стрелять.

Ветер наклонял из стороны в сторону огромные, как тополя, языки пламени. Пожар разрастался. Огонь быстро перебросился на два соседних дома, а через десять-пятнадцать минут пламя охватило уже десяток домов.

Джаббар с Мемедом лежали перед дверью, ожидая Абди-агу. Реджеп Чавуш метался вокруг дома и кричал:

– Выходи, Абди-aгa! Не то сгоришь. Выходи и проси пощады у Мемеда. Быть может, он сохранит тебе жизнь.

Из дома никто не отзывался. Только возле уха Реджепа Чавуша прожужжала пуля.

Высоко в небо поднимались языки пламени. Красные искры, взлетая вверх, рассыпались в воздухе. Было светло, как днем. Огонь освещал темные скалы Анаварзы до самой излучины реки Джейхан.

Полуголые люди, поднятые пожаром с постелей, метались по деревне, вытаскивая свой скарб из охваченных пламенем домов.

Всюду царили паника и смятение.

– Выходи, Абди, не то поджаришься, как шашлык! – продолжал кричать Реджеп Чавуш.

– Другого выхода в доме нет, – успокаивал он Мемеда. – Абди-ага сейчас выскочит, и ты пристрелишь его на месте.

– Положись на меня, – ответил Мемед.

Пожилая женщина выскочила из-за тутового дерева и бросилась в горящий дом. Реджеп Чавуш молча наблюдал за ней. Вскоре она выбежала из дома с тюфяком. Потом снова кинулась в дом и вынырнула с сундучком из орехового дерева. Женщина выносила ковры, одеяла, кастрюли, подносы. Последним она вынесла большое свернутое одеяло. Пламя охватило дверь.

Джаббар и Мемед лежали на своих местах, а Реджеп Чавуш ходил вокруг дома, ожидая появления Абди-аги. Но Абди не было. Скоро обрушилась крыша. Рухнули стены. Из дома никто не выходил.

Внезапно налетел северный ветер. Он разметал пламя по всей деревне. Огонь охватил все дома. Стало светло, как днем, словно над Чукуровой взошло солнце. Ивы и тутовые деревья отбрасывали на землю длинные тени. По деревне метались перепуганные люди. Пламя бушевало. То там, то здесь к небу взвивались огромные снопы искр.

– Упустили… – пробормотал Мемед.

– Да, упустили, – повторил Джаббар.

– Не было такой лазейки, где бы он мог проскочить, – сказал Реджеп Чавуш. – Я все время ходил вокруг дома. Он, наверное, сгорел. Решил лучше сгореть, чем попасть к нам в руки.

– Может, и так, – согласился Джаббар.

– Даже если и так, хотелось бы собственными глазами увидеть его труп, – вздохнул Мемед. – Жаль только, что из-за этого подлеца сгорит большая деревня.

– Ох, горит, – печально сказал Джаббар.

– Ну и пусть горит, – со злорадством заключил Реджеп Чавуш. – Пусть горят камни и земля Чукуровы.

– Что же останется беднякам? – с горечью спросил Мемед

– Все равно у них ничего не было. Теперь не будет и дома. Их судьба от этого не изменится. Какими они были, такими и останутся, – ответил Реджеп Чавуш.

– Чавуш, долго мы будем здесь стоять и чего-то ждать? – не вытерпел Мемед.

– Чего мы ждем? – спросил Реджеп Чавуш.

– Давно уже дали знать в касабу, и там, наверное, переполох, – сказал Мемед.

– И в Анкару послали телеграмму о поджоге деревни, – расхохотался Чавуш. – Вот наделали паники! Мы должны уйти в горы Анаварзы. Если они настигнут нас на равнине, мы пропали.

Друзья еще раз взглянули на горящий дом. Каждый из них по-своему переживал неудачу. Но делать было нечего, нужно было спешить. Выйдя из деревни, они обернулись. Повсюду были видны языки бушевавшего огня.

– Ни один дом не уцелел. Это потому, что ветер с севера. Не будь ветра, этого бы не случилось. Лучше бы я умер, – сказал Мемед.

– Да, все сгорело, – подтвердил Джаббар.

– Когда мы выходили из деревни, все смотрели на нас окаменевшими глазами. Вы заметили это? Никто слова не проронил, – продолжал Мемед. – Никто не ругал нас и камня не бросил. Только их застывшие глаза смотрели на нас. Лучше бы мне не видеть этого, лучше умереть…

– Ничего не поделаешь… Ох, шея моя… умру я, наверно. Ой, режет шею, – застонал Реджеп Чавуш.

Он присел на землю, закрыл лицо руками и некоторое время сидел так. Мемед и Джаббар стояли возле него. Вдруг Реджеп Чавуш вытянулся на земле и забился в судорогах. Джаббар попытался удержать его, но не смог.

Со стороны деревни донесся шум толпы.

На востоке, над самым горизонтом, появилась большая звезда. Она ярко мерцала на темном фоне неба.

Шум приближался. Послышался чей-то голос:

– Они пошли в эту сторону. Только что прошли.

И тут же кто-то спросил:

– В какую сторону?

Мемед нагнулся к Джаббару:

– По голосу это Асым Чавуш.

– Да, это он. – взволнованно сказал Джаббар. – Нужно бежать. Чавуш, мы перевязали твою рану. Вставай.

Джаббар взвалил на спину Чавуша, и они пошли куда– то в темноту. Вскоре пожар стал затихать.

– Перережьте им дорогу. Держитесь на Анаварзу. – донесся до них голос Асыма Чавуша.

– Пропали, – сказал Джаббар.

– Если бы я знал, что гяур погиб, я не думал бы о себе. Ах, если бы я знал, что он сгорел… – размышлял Мемед.

– Чавуш успокоился, – сказал Джаббар.

– Спусти его, может быть, с ним что-нибудь серьезное?

– Ничего страшного, – простонал Реджеп Чавуш. – Все прошло. Спусти меня на землю.

Изумленный Джаббар опустил Чавуша на землю.

– Куда мы идем? – спросил Реджеп Чавуш.

– Нас преследует Асым Чавуш, – ответил Джаббар.

– Приподними меня, – обратился Реджеп Чавуш к Джаббару. Джаббар приподнял Чавуша, и тот долго всматривался в темноту.

– Слушайте меня, – сказал он. – Сейчас мы недалеко от зарослей. Если бы мы смогли добраться до гор Анаварзы, мы были бы спасены. Но это невозможно, по дороге они схватят нас.

Реджеп Чавуш умолк и прислушался.

– Они совсем близко. Слышите голоса?

– Слышу… – ответил Мемед.

– Я тоже… – сказал Джаббар.

– В зарослях от них трудно будет укрыться. Завтра крестьяне ближних деревень станут нас искать. Но другого выхода нет, – сказал Реджеп Чавуш.

– Да, ты прав, – согласился Мемед.

– По ту сторону зарослей – река Джейхан. Бросимся в реку, поплывем по течению. Может быть, так спасемся, – предложил Реджеп Чавуш. – Знать бы только, сожгли мы этого язычника или нет, – добавил он.

– Конечно, сожгли, – уверенно сказал Мемед.

– А может быть, ему удалось бежать? – усомнился Джаббар.

– Да ты сам язычник! – рассердился Чавуш. – Уж не радуешься ли ты что ему удалось бежать? Как мог он удрать? У дверей караулил Мемед, я ходил вокруг дома. Дом без окон. Ну скажи, как он мог убежать?

– Он сгорел в доме, – сказал Мемед. – Теперь мне и умереть не страшно.

– Это верно, – поддержал его Чавуш.

Джаббар молчал.

Ночную тишину нарушал только нарастающий топот ног преследователей. Люди ступали по стелющемуся по земле кустарнику, и звук их шагов напоминал шум морского прибоя.

– Они догоняют нас, – прошептал Джаббар.

– Быстрее к зарослям! Возьмите меня под руки, – приказал Чавуш.

Мемед и Джаббар подхватили Чавуша и побежали к зарослям. Преследователи были совсем близко. Беглецам казалось, что за ними гонятся горы, скалы, деревья, кустарники. Надвигается огромная волна, которая вместе с темнотой ночи задушит их… Вот-вот настигнут. Равнина… многострадальная. Как широко ты раскинулась! Эх, мамочка!

Вдали виднелись небольшие холмы. За ними – скалы Анаварзы. Добраться до них, и они спасены. Но впереди еще река Джейхан. Бурная, темная. Лишь местами она течет спокойно. Джейхан бежит через черноземы, унося с собой плодородную землю. По заросшим тростником берегам ее не пройдешь. Здесь укрываются лишь длинноногие дрофы… И только посреди равнины одиноко стояло тутовое дерево с пыльными листьями. Если бы впереди не было зарослей, им негде было бы укрыться. От зарослей пахло болотом. К ним страшно было подойти. Сюда еще не ступала нога человека.

Шум нарастал, он летел по равнине, словно ветер.

– Сюда, ребята, – тяжело дыша, прошептал Реджеп Чавуш. – Осталось немного.

Неожиданно впереди раздался ружейный залп.

– Ложись! – скомандовал Реджеп Чавуш и бросился на землю. – Они уже в зарослях. Тихо! Не стрелять. Ползите в кусты. Разрядите винтовки. Если кто-нибудь выстрелит, мы пропали. Крестьяне этой деревни разорвут нас на куски.

Навстречу им сыпался град пуль; шагу не сделаешь.

Занималась заря. Стрельба вдруг прекратилась.

– Здесь их нет, – сказал кто-то совсем рядом. – Если бы они были здесь, они бы ответили.

– Крестьяне идут, – послышался другой голос. – Они– то знают…

Было слышно, как подходили крестьяне.

– Они, наверное, ушли в Анаварзу…

– Конечно, в горы… Они не сумасшедшие, чтобы скрываться в зарослях Чукуровы.

Большая группа крестьян, среди которых были женщины и дети, присоединилась к жандармам. Говорили все сразу… То тут, то там слышались возгласы, крики. Ночная тишина наполнилась шумом голосов. Жаждущая мести толпа гудела и металась по полю у самых зарослей, пытаясь отыскать беглецов.

Вдруг со стороны Анаварзы раздались выстрелы.

– В Анаварзу! – заревела толпа.

С криком и проклятиями все бросились в Анаварзу.

– Не шевелитесь, – шепнул Реджеп Чавуш, – нас спасли крестьяне. Они сбили с толку жандармов. Не шевелитесь, ради аллаха!

Дыхание Реджепа Чавуша обжигало ухо и шею Мемеду.

Совсем рядом, метрах в пятнадцати от них, сновали жандармы. Беглецы лежали под кустами, припав к земле. Если бы жандармы остановились и прислушались, они услыхали бы биение их перепуганных сердец.

Шум толпы у подножия Анаварзы не утихал. Это было на руку беглецам. Крестьяне побродили по полю, поговорили и, никого не найдя, решили уйти… Жандармы пошли следом за ними.

Реджеп Чавуш с облегчением вздохнул.

– Ох! Слава аллаху! Попадись мы в руки крестьян, нас разорвали бы на клочки. А теперь быстрее в горы, подальше…

Они поднялись. Сделав несколько шагов, Реджеп Чавуш остановился.

– Что с тобой? – спросил его Мемед.

Реджеп Чавуш застонал.

– Что же нам делать, Чавуш?

– Туда, дальше… дальше, – бормотал Чавуш. – В горы…

Мемед с Джаббаром подхватили Чавуша под руки. Ноги атамана волочились по земле.

Так шли они до рассвета. На востоке верхушки кустов пожелтели. Темная зелень посветлела, окуталась голубоватой дымкой. Над зарослями медленно поднимался густой туман.

Ноги разбойников были изодраны колючками ежевики. Мемед вспомнил о зарослях колючек на своем поле. В голове у него вдруг, словно молния, промелькнул желтый блеск латуни… Он вспомнил, как мальчишкой впервые попал в касабу.

Друзья осторожно положили Чавуша на землю. Шея его распухла и почти слилась с плечами… Чавуш попытался что-то сказать, но не смог. Он указал рукой на Анаварзу, потом на землю и не отрываясь смотрел на нее. По лицу его текли слезы. Он закрыл глаза и вдруг как-то вытянулся, чуть приподнялся и упал на землю.

– Чавуш! – крикнули одновременно Мемед и Джаббар.

– Мне и в голову не приходило, что он может умереть, – сказал Мемед.

– Он ведь все время говорил об этом.

– Исполнилось ли его желание? – спросил Мемед.

– Никто не знал, кто он и откуда, как стал разбойником. Я не знаю, исполнилось ли его желание, – сказал Джаббар.

– Он сильнее меня желал смерти Абди. Для чего ему это было нужно? Ведь Абди был моим врагом. Когда ты сказал ему, что Абди не сгорел, а сбежал, он готов был разорвать тебя на части.