Текст книги "Правосудие в Калиновке (СИ)"
Автор книги: Ярослав Зуев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)
– Ну, что? – спросили мы хором.
– Жмот, конечно, конкретный, – сообщил Игорь, отмыкая багажник. Внутри оказалось совсем не так много вещей, как можно было предположить, видимо, Игорь с Ольгой в быту были не привередливее спартанцев. Буксирный трос валялся на виду. – До трассы согласился дотянуть. За сотку. Там, дальше, что-нибудь придумаем. Не ахти что, конечно, но все же лучше, чем тут загорать.
Игорь ловко просунул трос в стальную петлю под передним бампером легковушки. Заклинил гаечным ключом. Вездеход, тем временем, медленно попятился.
– Хорош! – гаркнул Игорь, когда круглые стопы-блюдца на корме грузовика нависли прямо над капотом нашей машины. Не глуша мотора, водитель «Газона» выбрался из кабины. Его движения были по-кошачьи ловкими. Мне это – совершенно не понравилось. Казалось бы, да пускай себе ходит, как тигр, но нет. Когда он приблизился достаточно, чтобы я смог его рассмотреть, тусклые габариты «Вектры» горели не ярче светлячков, первое, негативное впечатление подтвердилось. Перед нами был поджарый, жилистый субъект лет около тридцати пяти, в заношенной шоферской жилетке, одетой на голое тело. Его мускулистые предплечья и руки синели причудливыми узорами татуировок, среди которых превалировали черепа и кресты. Правда, отчетливо мне удалось разглядеть лишь одну, «украшавшую» левое плечо водителя. На ней вертикально расположенный меч с эфесом, венчавшимся черепом, протыкал клинком соединенные цепью кандалы. Выглядела картинка – зловеще.
– Якудза, – пронеслось в голове. Я сделал шаг назад, давая ему дорогу. Игорь протянул конец буксира, водитель живо закинул его на клык вездехода.
– Порядок, – сказал он каким-то странным, надтреснутым голосом. Словно голосовые связки высохли, как у мумии, тысячу лет мариновавшейся в соляном растворе.
– Тогда по коням? – откликнулся Пугик.
Шофер отрицательно покачал головой. Вперился в лицо моего друга своими маленькими, глубоко посаженными глазками, зыркавшими из-под сильно развитых надбровных дуг. Кустистые брови срослись на переносице, как у Урфина Джюса из сказки Волкова, которую я недавно прочел Юльке. Левую бровь когда-то давно рассекли надвое, она так и срослась – неровно, зигзагом, уложенной горизонтально молнией. Впрочем, эти глазки были, пожалуй, единственной живой деталью на землистой физиономии шофера. Кожа была – как у трупа.
– Что не так? – удивился Игорь.
– Деньги вперед, командир, – проскрипел шофер, протягивая мозолистую ладонь. Даже фаланги пальцев, и те у него оказались в татуировках в виде перстней. На одном пальце виднелся сидящий в паутине паук, на другом змея обвила кольцами кинжал. Я испугался, как бы Игорь сдуру не вытащил бумажник при этом типе, но, мой приятель был не лыком шит.
– По месту назначения получишь, дружище.
Шофер грузовика нахмурился. Я уловил исходящий от него странный запах, не лука, не чеснока, и не перегара, не подумайте. И даже не застарелого пота, что частенько бывает. Чего-то совершенно иного, непривычного. Тлена… замшелого камня… не скажу. Запах никак не вязался с повадками хищника, которыми обладал незнакомец, это обстоятельство тоже сбивало с толку.
Таких не берут в космонавты, – пропел внутренний голос, но я не подхватил, стало не до смеха. Напротив, подумал: нервное…
– Может не сложиться… – предупредил шофер замогильным тоном. Интонации, прозвучавшие в его голосе, напугали Ольгу, и она отступила мне спину. Меня это приятно тронуло, если честно.
– Ладно… – Игорь с видимой неохотой пошел на компромисс. – Даю половину вперед. – Он аккуратно извлек новенькую фиолетовую купюру из нагрудного кармана, куда предусмотрительно переложил часть денег из своего «напузника». – По рукам?
Шофер, поколебавшись для приличия, кивнул, при этом, ладонь, протянутая Игорем, осталась не пожатой. Пугик молча убрал руку.
– Может, бабу свою в кабину ко мне посадишь? – предложил водитель вездехода. – Будет дорогу показывать.
Ольгу при этих его словах передернуло. Лицо Пугика вытянулось, но он не стал связываться. Быстро совладав с собой, даже попытался отшутиться, помнится, упомянул ключи от квартиры, где деньги лежат, из известного произведения Ильфа и Петрова.
Смерив моего институтского приятеля хмурым оценивающим взглядом, шофер, отвернувшись, дернул буксирный трос. При этом полы замусоленной жилетки разъехались, явив нам очередную татуировку, на этот раз, на груди. На ней обнаженная красотка в одних чулках возлежала, облокотившись на сложенную из черепов пирамидку. Второй рукой женщина обнимала за шею черную пантеру, над композицией возвышался крест с двумя поперечинами, длинной, прямой, и косой, которая была немного короче. Ольга тихонько взяла меня за локоть.
Удостоверившись, что мы, как бы это сказать, на крючке, шофер пружинисто зашагал к кабине. Глядя ему в спину, Ольга что-то пробормотала под нос. Мне почудилось слово «мразь».
– Чего вы телитесь?! – прикрикнул Пугик, ныряя за руль. – Шевелитесь, поезд уходит!
Лучше бы мы спрыгнули с перрона…
Спереди раздался истошный скрежет, шофер вездехода воткнул первую передачу. Двигатель «Газона» заревел, грузовик резко тронулся. Трос натянулся струной. Нас сильно дернуло. Игорь выругался:
– Вот дурень! Привык у себя в колхозе прицепы на жесткой сцепке тягать…
– У меня от таких – мороз по коже, – призналась Ольга, когда мы поехали. Шины, набирая скорость, зашуршали по асфальту вдвое громче обычного. Неудивительно, ведь мотор нашего «Опеля» молчал.
– От прицепов? – осведомился Игорь с нервной ухмылкой.
– От таких подонков…
Ее оценка личности водителя вездехода целиком совпадала с моей, но, я смолчал.
– Перестань, – отмахнулся Игорь, с наигранной беспечностью, как по мне. – Обычный шоферюга. Каким ему еще быть, как ты думаешь?
– Я думаю, ты сделал ошибку, связавшись с ним… – ее тон сделался ледяным.
– Что ты предлагаешь? Сказала бы лучше спасибо, что остановился. Другой бы вообще мимо проехал, и глазом не моргнул.
– Может, мне перед ним ноги расставить в благодарность?! – вспыхнула Ольга. – Кажется, он тебе вразумительно дал понять, что не против подобной мелочи?!
Я в смущении отвернулся к окну. Игорь молчал с минуту, затем предпринял очередную неудачную попытку перевести все в шутку:
– Оля, ты не любишь народ… – укоризненно молвил Пугик.
– Уголовники – не народ, – отрезала его жена, моя бывшая девушка.
– Любят у нас ярлыки развешивать, – пробормотал Игорь.
– Ты его татуировки ярлыками называешь? Так ему их никто, кроме него самого, не вешал. Точнее, не колол, или, как там они еще эту гадость себе рисуют.
– Ну, увлекается, человек… – примирительно начал Пугик. – Хобби такое…
– Ага, грабеж на большой дороге…
– Журавлев? – Пугик обернулся ко мне за поддержкой. – Хоть ты скажи: снял я с мели наше чертово корыто, или не снял?!
– Ты его туда и посадил, – отрезала Ольга, правда, уже не так агрессивно. Вероятно, тоже не хотела ссориться, к тому же, какой в этом был бы смысл? Да и что было делать Пугику? Ну, не кидаться же на грубияна с кулаками…
– Я посадил? – спросил Игорь, закатывая глаза к потолку.
– А кто еще?! Не уверен в машине – нечего на ней колесить по забытым Богом закоулкам.
– Ну, знаешь ли…
– Вечно у тебя все ломается!
– Не у меня, а у «General Motors & Adam Opel AG» …
– Он же пьяный! – не унималась она. Честно говоря, теперь наши мнения кардинально разошлись. Я не думал, будто шофер навеселе. Меня смутил его внешний вид, и еще запах, исходивший от него. Алкоголем тут – и не пахло. Наркотиками? Кто знает…
Скорее уж он под кайфом, — подумал я, но опять смолчал.
– Да они все тут пьяные, – разглагольствовал Игорь. – Тоже мне, блюстительница нравов! Забыла, в какой стране живешь?! Мы хрен знает где, у черта на куличках, сегодня ночь с субботы на воскресенье! Кого ты рассчитывала здесь встретить, дирижера оперного оркестра в жабо и фраке?! Мстислава Ростроповича со скрипкой?!
– С виолончелью, – машинально поправил я. Никто, конечно, не обратил на мою реплику ровно никакого внимания. Ольга, не сводя глаз с мужа, фыркнула как кошка, демонстрирующая недовольство. Я подумал, она переигрывает и не так сердита, как хочет показаться. Впрочем, радоваться действительно было нечему: мы тащились в фарватере грузовика, за рулем которого сидел откровенный отморозок. Или, по крайней мере, гражданин, с которым станешь крестить детей. Ольга, на заднем сидении, насупилась. Я покусал губу.
– Ты чего надулся, Серега?
– Неприятный тип…
– И ты, туда же, Брут?
– Его наколки не очень-то похожи на тату, которыми балуется молодежь, – сказал я, прекрасно понимая, всякий силен задним умом. Да и какая была у нас альтернатива?
– Не похожи, – Пугик кивнул.
– Ольга – права, – добавил я. – Они у него – профессиональные, что ли…
– Совершенно верно, – как ни в чем не бывало, согласился Пугик. – Это татуировки, которые делают на зонах.
– Так ты знал?! – ахнула Ольга.
– И что с того? – отмахнулся Игорь. – Видели у него на пузе девчонку в чулках? Это чисто воровская картинка, символизирует смелость, преданность и жестокость.
– А клинок на плече? – спросил я, отметив, помимо эзотерики, Пугик, оказывается, рубит и в уголовной эстетике. Ну и ну…
– Если не ошибаюсь, что ее обладатель сидел за разбой.
– А перстни?
– Я не видел. А что там было?
Я рассказал. Пугик ненадолго задумался.
– Паук на наколке в виде перстня, это, по-моему, статья за грабеж. Что же до змеи, обвивающей кинжал, то она символизирует агрессию и тайную угрозу. Наш шофер отбывал за умышленное убийство.
– Я присвистнул.
– А ты думал, он служил в армии врачом? – Пугик ухмыльнулся.
– Обожди-ка, Игорь, – Ольгин голос дрогнул от едва сдерживаемого негодования. – Ты хочешь сказать, что сразу понял, кто он?!
– Естественно. Бывший урка. Ничего, чтобы было из ряда вон. Я достаточно часто мотаю по областям. Во многих маленьких городках – каждый третий – сидел. Редко у кого – всего по одной ходке. Так и что, убить его? Вышел человек, не стану утверждать, будто взялся за ум, но пока баранку крутит. Некриминальное занятие, если, конечно, по пешеходам не ездить. Доставит нас, куда и как договорились, не хуже любого другого. Любезничать с ним тебя никто не заставляет.
– Все равно, нам надо держать ухо востро с этим типом, – сбавила обороты Ольга.
– Это – никогда не помешает, – откликнулся ее муж.
– Похоже, тема была исчерпана. Я кинул взгляд на массивный откидной борт вездехода, который нам теперь предстояло лицезреть ближайший час, а то и два, пока не доберемся на место. Автоматически прочел номерной знак, крупные цифры и буквы, нанесенные белой нитрокраской через трафарет. Причем, похоже, недавно:
12 67 КРЯ
Чуть ниже и левее красовалась табличка, сообщавшая:
НЕ УВЕРЕН, НЕ ОБГОНЯЙ
И, еще ниже, у самой кромки кузова, другая:
ПАССАЖИРОВ НЕ БРАТЬ
Давно таких табличек не видел, подумалось мне, кажется, они вышли из обихода еще в советскую пору. Теперь у водителей грузовиков вошло в моду крепить на лобовом стекле таблички с надписями другого содержания, адресованными персонально гаишникам. Например, «ПУСТОЙ», а также ее вариант, «ПУСТОЙ И ТРЕЗВЫЙ». Я снова рассеянно скользнул по номеру. Поймал себя на нелепой мысли. Подумал, зловещий облик водителя совершенно не вяжется с добродушной серией, выпавшей грузовику совершенно случайно, в полном соответствии с теорией вероятности. КРЯ. Словечко – прямо из детских стишков Сергея Михалкова или Корнея Чуковского, какие и сегодня читают детворе. Разве стоит ожидать чего-то плохого от машины, носящей на борту такие буквы? Обернулся к Ольге, она была мрачнее тучи, обронил, в расчете ее расшевелить:
– Оль? Помнишь, был такой шампунь в детстве, «КРЯ КРЯ»? Его еще продавали разлитым в желтые пластмассовые бутылочки с рисованным красным утенком?
– Какой шампунь, Сережа? – ледяным тоном спросила Ольга. – О чем ты вообще думаешь? – Она раздраженно передернула плечиками, отвернулась. Я решил больше не докучать ей, нет, так нет. Хочет человек лепить из мухи слона, да пожалуйста, сколько угодно. Устроился поудобнее. Коснулся запястья Игоря, еще хмурившегося после недавней ссоры с Ольгой. Надеясь расшевелить, бросил фразу из репертуара Михаила Жванецкого, было время, мы частенько обменивались ею, когда сдавали экзамены в институте:
– Нормально, Григорий?
– Куда уж отличнее, Константин… – вздохнул Игорь. Я счел за лучшее оставить обоих друзей в покое. Умолк. И, постепенно, тягостное ощущение надвигающейся беды, завладевшее ими, передалось и мне, словно вирус гриппа. Более того, начало принимать все более отчетливые формы.
***
– Терпеть этого не могу, – пожаловался Игорь, отвлекаясь от массивной кормы вездехода, с которой не сводил глаз уже минут двадцать. Ровно столько, сколько мы проехали.
– Чего – этого? – спросил я.
– Вот так вот болтаться на шнурке, – пояснил Пугик, потирая левой рукой веки. Я догадался, о чем он. Управлять машиной, которую тащат на прицепе – чрезвычайно утомительное занятие, это подтвердит каждый, кому довелось испробовать это сомнительное удовольствие на собственной шкуре. Монотонность движения удручает, а зевать нельзя – дистанция чересчур коротка. Впрочем, в нашем случае монотонности скоро настал конец.
– Какого черта?! – неожиданно воскликнул Игорь.
Его вопль ошпарил меня кипятком, я грезил наяву. Мысли витали далеко, они снова вернулись в наш номер «Морского бриза». Небо над его крышами едва начало розоветь, море, ближе к рассвету, успокоилось. Робкие волны ласкали берег, нашептывая что-то чайкам, дремавшим на пустынном пляже. Вопль Пугика разорвал эту идиллическую картину в клочья.
– Мама! – взвизгнула Ольга. – Игорь?!!
В следующую секунду наша машина подпрыгнула, как на батуте, меня швырнуло на старого институтского товарища, мы столкнулись головами. Из глаз посыпались искры. Игорь, клюнув носом, выпустил руль. «Вектра» вильнула вправо, но трос удержал ее, не позволив перевернуться. Выбросив руку, я на ощупь поймал баранку, брошенную Пугиком.
– Что он делает?! – закричала Ольга.
– Кто?! – крикнул я, совершенно растерявшись, слишком напуганный, чтобы соображать, как следует. В голове мелькали бессвязные мысли, самая внятная состояла в том, что, либо Пугик, либо водитель грузовика не справились с управлением, и мы летим в кювет.
– Он, что, заснул?! – завопила Ольга. Нас снова тряхнуло. Я едва не потерял руль. Голова Пугика болталась безвольно, как буек в волнах. Корма грузовика, заслонявшая весь обзор, подпрыгнула в панораме лобового стекла. «Вектру» рвануло вперед, и она боднула вездеход в массивный зад. Брызнули стекла, мы остались без фар и подфарников. Трос натянулся, дистанция опять увеличилась. Только теперь до меня, наконец, дошло, в чем дело. Грузовик продолжал идти на приличной скорости. Судя по ухабам, на которых нас подкидывало ежесекундно, и клубам пыли, что летели из-под его массивных колес, мы очутились на проселке. Я, кажется, выругался матом, осознав весь драматизм ситуации. Нас тащили неведомо куда, мы стали заложниками, совершенно бессильными что-либо предпринять.
– Тормози, Игорь, тормози! – надрывалась Ольга. Пугик хрипло застонал, вряд ли в ответ, скорее – от боли.
– Он потерял сознание! – выдохнул я, безуспешно пытаясь протиснуть левую ногу в нишу над педалями, занятую ватными ногами Пугика. Вам это может показаться странным и даже невероятным, но впопыхах мне и в ум не пришло сорвать ручник. Ольга потянулась к мужу, нас снова сильно тряхнуло, припечатав ее затылком к потолку. Охнув, она повалилась назад. Мельком глянув на приборный щиток, я обнаружил, что скорость постепенно растет. Стрелка спидометра переползла отметку пятьдесят и, похоже, не собиралась останавливаться. Мы неслись с горы. В отчаянии я надавил на клаксон. Он разорвал ночь протяжным, хриплым гудком. Видимо, на ходу генератор немного подзарядил аккумулятор, как и надеялся Игорь. Правда, теперь это было до лампочки. Сигнал не возымел никакого действия. Если шофер грузовика спал, разбудить его мне не удалось. Наш автопоезд продолжал разгоняться.
– Что творится? – пробормотал Игорь. Слава Богу, он возвращался к жизни.
– Этот урод нас куда-то тащит!
– Какой урод?!
– Водила гребаный!! Наверное, заснул!
В нижней тоске склона мы угодили в яму. Меня швырнуло так, что я ударился головой в зеркало заднего вида и сломал его, будто тростинку. Зубы клацнули, прикусив язык. Это еще что, я мог совершенно свободно отхватить его, так что мне еще крупно повезло. Игорь напоролся грудью на рулевую колонку. Ольга замычала, наверное, ей тоже перепало. Затем нос «Вектры» задрался кверху, спуск перешел в подъем. Мотор вездехода взревел, его водитель включил понижающую передачу. Как только до меня дошло, что он не отключился, как я предполагал, а делает все это сознательно, сердце провалилось в пятки, а волосы встали дыбом. Мне стало по-настоящему страшно.
– Ручник!!! – крикнула Ольга, самая сообразительная из нас.
Как я не додумался до этого сам, до сих пор не могу понять. Ломая ногти, я рванул на себя рукоять стояночного тормоза. Результат последовал незамедлительно. «Вектра» содрогнулась. Двигатель проклятого грузовика захлебнулся от натуги, и я понадеялся, что он заглохнет. Но, не тут-то было. Нас еще раз дернуло, и мы продолжили волочиться юзом, как какой-нибудь плуг за трактором. «Газ-66» – настоящий армейский трудяга, приспособленный буксировать прицепы куда габаритнее и тяжелее «Вектры». Он неказист, что есть, то есть, зато тягуч, будто здоровенный муравей.
Конечно, подъем больше не давался вездеходу легко, скорость здорово упала, и я решил, что сумею, если повезет, на ходу выбраться из машины, запрыгнуть в кузов «Газона», а уже оттуда перелезть в кабину. Хватит ли у меня сил совладать с жилистым крепышом-водителем? Такой уверенности, естественно, не было. Он смахивал на поджарого хищника, я же раздобрел на сидячей работе, да и в лучшие годы, откровенно говоря, не был прирожденным бойцом. Хоть в свое время увлекался карате, даже заработал зеленый пояс за несколько лет упорных тренировок. С другой стороны, ничего другого, на мой взгляд, не оставалось. И паршивый план – все же лучше, чем вообще никакого. Впрочем, я так и не сподобился его осуществить. Развязка наступила по другому сценарию.
Игорь, окончательно очухавшись, заблокировал все четыре колеса, утопив педаль тормоза в пол. Корма приподнялась – передние тормозные диски гораздо эффективнее задних барабанов. Я даже испугался, решив, что мы вот-вот сделаем сальто, приземлившись на крышу. Этого не случилось. Трос лопнул, щелкнув, как кнут. Игорь инстинктивно пригнулся к рулю, но удар, к счастью, пришелся в капот. Движение прекратилось. Мы были на свободе.
– Ни хрена себе!!! – выдохнул Пугик со смешком, в котором не было и намека на веселье. – Ну и ни хрена себе, ребятки, прокатились…
Я сидел как истукан, провожая глазами вездеход, бодро удалявшийся вверх по склону в клубах поднятой нами пыли. Кусок лопнувшего троса болтался за ним, как остатки невода за рыболовецким траулером. Аналогия заставила меня поежиться.
Хорошенький рыбак…
Игорь выбрался из машины. Я хотел составить ему компанию, но обнаружил, что ноги отказали. Надо же, а ведь всего минуту назад я был готов отколоть каскадерский трюк, чтобы вступить в схватку с обезумевшим шофером вездехода. Нет, я все еще не мог поверить, что с нами произошло нечто подобное, хоть это уже случилось.
– Игорь, ты цел?! – подала голос Ольга. Вместо ответа Пугик, держась за виски и пошатываясь, как пьяный, обогнул капот, разглядывая полученные передком повреждения. Я думаю, это была защитная реакция – сконцентрироваться на том, что, по крайней мере, можно оценить. Ольга поспешила к мужу, обняла за голову, развернула к себе лицом:
– Господи, да у тебя гематома, Игореша! И рассечение! Сейчас, милый, сейчас… Обо что же ты так?!
Да какая разница? – подумал я. Ее причитания действовали мне на нервы. Гематома была наименьшим злом, что грозило Пугику. И не одному ему. Теперь, когда вездеход пропал за холмом, первый испуг прошел, но с ним улетучилось и облегчение. Мне подумалось, что вряд ли мы отделаемся так легко. Слово «рыбак» не шло из головы. Оно не давало мне покоя.
– Об его башку, – сообщил Игорь, с шумом всосав воздух через зубы. – Она у него, должно быть, чугунная. Ух, больно, обожди…
Откупорив пластиковую бутылку минералки, Ольга, смокнув тряпку, безуспешно пыталась остановить кровь, сочившуюся из раны. Теплая газировка рвалась через горловину бутылки, шипя, словно камчатский гейзер в масштабе.
– Ух…
– Потерпи, потерпи, пожалуйста.
– Ну, у него и голова… – жаловался Игорь. Я еще подумал, откуда у него силы паясничать? Ольга обернулась ко мне, подозреваю, чтобы получше рассмотреть мою чугунную, как выразился Пугик голову, главную виновницу его гематомы. И, только тут заметила, что мне тоже досталось на орехи, как когда-то давно любила выражаться моя бабушка.
– У тебя все лицо в крови, Сережа…
– Знаю, – откликнулся я. – Обойдется…
– Сейчас я тобой займусь…
– Пустое, – я провел ладонью по лбу, он был холодным и липким. Пальцы нащупали порез, результат столкновения с зеркалом, которое я разбил.
– Придется накладывать швы, – Ольга озабоченно цокнула языком, сворачивая новый тампон, для меня. Я довольно нервно отстранился:
– Давайте-ка отсюда выбираться! Лично мне наплевать, как я буду выглядеть в гробу. Если он еще будет, этот гроб.
– Что ты имеешь в виду?! – они оба сразу напряглись, став похожими на пионеров, испуганных страшной историей, рассказанной злым вожатым у костра. Только никакого костра не было. Вокруг громоздились холмы, поросшие какими-то жесткими, будто кактусы, колючками. Земля по твердости не уступала граниту, странно, что на ней хотя бы что-то росло. Что же до мрачной истории, то она рисковала приключиться с нами в качестве главных действующих лиц.
– А ты еще не понял?! – крикнул я. – Может, ты полагаешь, этот урод, – я махнул в направлении вершины холма, куда вел проселок, – прокатил нас так, потехи ради?!
Глаза Пугика стали большими, как блюдца. Вероятно, до него, наконец, начало доходить, в какой переплет мы вляпались. Ну, или вот-вот вляпаемся, если ничего не предпримем. Правда, верить ему в это не хотелось, но кругом не было ни горсти песка, чтобы закопать голову, как делают страусы. В замешательстве он огляделся по сторонам. Окрестности были соответствующими. Сцена, обставленная как раз для трагедии. Зарницы на юго-востоке то и дело выхватывали из мрака мрачные склоны холмов, нигде те теплилось никаких признаков разумной жизни. Только очень далеко, к западу, мерцали какие-то огоньки, то ли трансформаторной подстанции, то ли силосной башни, или чего-то еще, в таком же духе. Я подумал, до них километра полтора, как минимум. Здорово сомневался, что там есть люди. Впрочем, даже если бы и были, кто сказал, что они смогли бы нам как-то помочь? Или бы даже захотели…
– Куда же он нас запер? – растерянно пробормотал Пугик, ни к кому конкретно не обращаясь.
– Главное, зачем он это сделал? – поправил я. Никто из нас, конечно, не знал этого, но у меня были кое-какие предположения, опиравшиеся, главным образом, на предчувствия.
– Спьяну, – сказал Игорь без особой уверенности.
Я уже говорил, шофер вездехода не показался мне пьяным.
– Он был поддатым, но не пьяным, – возразила Ольга.
– Он мог прикладываться к бутылке в кабине. Вот моча и ударила в башку. Де-вушка приглянулась...
Я покачал головой. Перед мысленным взором снова возник силуэт зловещего рыболовецкого траулера, прочесывающего темную пучину крепкой стальной сетью.
– Он это специально сделал, – молвил я. – У-мыш-лен-но.
– Это и пню ясно! – с досадой отмахнулся Игорь. – Зачем?!
– Ты не понял! Не для того, чтобы порисоваться перед Ольгой! Ни с тем, чтобы мы с тобой наложили в штаны! Не спьяну или назло, как ты вообразил! Он хотел нас куда-то уволочь. Просто трос лопнул. Не выгорело…
– Уволочь?! Но куда?!
На рыболовецкую базу…
Я чуть не высказал мысль вслух, но сдержался. Не было смысла их пугать, никому не стало бы легче. Мы и без того были очень напуганы и взвинчены до предела.
– Не хотел бы я знать, куда, – честно признался я.
– Но, зачем?! – Ольга взяла меня под локоть. Ее пальцы были холоднее льда. – Зачем мы ему понадобились, Сережа?
– Да мало ли, зачем? – сказал я. – Из-за машины, например. Тачку можно разобрать на запчасти, кстати, по запчастям эта груда металлолома стоит дороже, чем целиком.
– Я бы попросил… – подал голос Игорь. Я сделал ему знак помолчать.
– Ты хочешь сказать, ОНИ были готовы убить нас за эту ржавую рухлядь?! – Ольга шлепнула по борту безжизненной легковушки. Не знаю, осознанно ли она заговорила о проклятом шофере вездехода во множественном числе, ведь мы видели, в кабине он был один. Но, я тоже полагал, если речь о разбое на дорогах, то где-то неподалеку должны быть и другие злоумышленники. Там, например, куда он нас волок.
– А что тебя удивляет? – сказал я. – Иномарка, плюс мобильные телефоны, плюс имущество, какое-никакое. Обручальные кольца, деньги, наконец… в любом случае, Оля, наши жизни стоят гораздо дешевле, потому что в их глазах они не стоят вообще ничего. Ломаного гроша…
Вообще говоря, это гораздо больше походило бы на правду, если бы на дворе стояли незабвенные 1990-е, вот было «славное» времечко, когда на просторах бывшей советской империи буйным цветом расцвел самый откровенный бандитизм. Рэкетиры облагали дальнобойщиков данью, шпана трусила туристов, ловила рыбку в мутной воде. Правда, в последние годы, на фоне дутого изобилия, пришедшего вместе с многомиллиардными долгами, постепенно начало казаться, будто бандитские времена прошли, канули в лету, остались в неприглядном прошлом. Как никак, мы немного цивилизовались на западный лад, а говорили о том еще больше, болтая о, как минимум, половине пути, пройденном нами в направлении старушки Европы. Да и бэушные иномарки, недавний европейский сэконд-хенд №1, как-то незаметно перестали считаться предметом роскоши. Сдали позиции автомобилям с иголочки, приобретенным у официальных дилеров в кредит. С другой стороны, было бы глупо сбрасывать со счетов мировой финансовый кризис, обернувшийся в нашей стране настоящей катастрофой. Кое-кто просто потуже затянул поясок, умерив аппетиты, но кое-кто из бывших бандитов вполне мог вернуться к позабытому ремеслу (тем более, такое не забывается), разбою на большой дороге. Почему нет? Как когда-то выразился (после нескольких рюмок коньяку, опрокинутых прямо в офисе, уж не помню точно, по какому случаю), один из старых партнеров Юрия Максимовиче: кидать всегда выгоднее, чем работать. Трудно не согласиться, не правда ли?
– Ты шутишь, Серега? – молвил Пугик, сильно побледнев. Ничего такого у меня и в мыслях не было. Какие уж тут шутки?
– Если я прав, он скоро вернется, – добавил я. – Значит, мы даром теряем время.
– Я его прибью, – пообещал Игорь и, чтобы слова не расходились с делом, извлек из багажника монтировку. Я покосился на этот инструмент с большим сомнением. Затем перевел взгляд на свою спортивную сумку, валявшуюся здесь же, в багажнике. Собираясь в дорогу, я зачем-то сунул туда пистолет, переложил из бардачка «Октавии», где он пролежал всю неделю, пока мы с Юлькой и Светой были на море. Подчинился какому-то неосознанному импульсу, даже не задумываясь. Теперь получилось, правильно сделал. Я хотел немедленно вытащить пистолет, но сдержался, решив, что Ольга с Игорем черти что обо мне подумают, увидев его.
– Он ведь может вернуться не один… – заметил я, делая шаг к багажнику.
– Славненькая перспектива! – пролепетала Ольга. Она стояла, заламывая руки. Видимо, поверила моим словам, или своему внутреннему голосу, что тоже не исключалось.
– Надо убираться отсюда, – повторил я. Это было разумнее всего. Ничего другого нам не оставалось, как ни крути.
– Каким Макаром, интересно знать?! – воскликнул Пугик.
– Своим ходом, Игорь. Ноги в руки, и ходу…
– И далеко мы, таким образом, уйдем? – с сомнением протянула Ольга.
– Достаточно, чтобы где-нибудь спрятаться, и переждать до утра.
– Я машину не брошу, – заупрямился Игорь.
– Если тебе машина дороже жизни, старик…
– Не брошу, я сказал.
– Тогда попробуй ее завести, – предложил я.
– Нужно позвонить в милицию! – выдохнула Ольга. Действительно, как это сразу не пришло никому в голову. Так просто, взять и набрать 02. Вот он, отечественный менталитет в чистом виде, вспоминать о милиции в самую последнюю очередь. Впрочем, появился он, конечно, недаром.
Хлопнув себя по карманам, я нащупал мобильный, вытащил и выругался в досаде: из трех батареечек индикатора зарядки на экране светилась лишь одна. Вряд ли я мог рассчитывать, что успею произнести, хотя бы пару фраз.
– Проклятие! Моя труба – почти села! – Когда накануне позвонил Юрий Максимович, будь он неладен, я так расстроился, что мне стало не до телефона, посредством которого шеф отправил мне черную весть. Потом мы со Светой поссорились, после обеда я спасал мальчишку, вздумавшего искупаться в шторм, а затем появились Игорь с Ольгой. Чертова мобилка напрочь выскочила из головы. – Давай свою!
Пока Ольга перерывала салон в поисках телефонов, которые куда-то как назло завалились, Игорь молча нырнул за руль. Провернул ключ, в ожидании чуда, рассчитывать на которое не приходилось. Нам весь вечер не везло, с чего бы фортуна повернулась каким-то другим местом в финале поездки, которая проходила исключительно через задницу? Двигатель, вполне естественно, не заработал. Аккумулятор сподобился несколько раз провернуть стартер, слабея с каждой попыткой, пока не испустил дух. Зато Ольга откопала свой LG.
– Вот, – сказала она, протягивая мне телефон.
– Звони сама, – отмахнулся я и, воспользовавшись подходящим моментом, расстегнул сумку. Нащупал пистолет, всунул за брючный ремень, выпустил наружу рубашку, чтобы он не бросался в глаза.
– Зоны покрытия нет! – сообщила Ольга через минуту.
– Как это?! – не поверил я.
– У нас же этот проклятый «Live»!
– А, – сказал я, – тогда ясно…
– Игорь, зоны покрытия нет! – повторила Ольга, с ноткой истерики, обещавшей перерасти в полноценную симфонию. – Игорь?! Ты слышишь меня или нет?! Я никуда не могу дозвониться!!!
– Ничем не могу помочь! – ее муж склонился к рулю и, кажется, что-то шептал. Может, молился, я не знаю. Пока они препирались, я, выключив телефон, снял заднюю крышку и извлек SIM-карту. Отметил, до чего же отвратительно дрожат пальцы, паника – не лучшее подспорье в критических обстоятельствах, только она не спрашивает разрешения, когда приходить. Что до Игоря с Ольгой, то они успели сцепиться не на шутку, наговорив друг другу порядком гадостей.
