Текст книги "Чешские юмористические повести"

Автор книги: Ярослав Гашек

Соавторы: Карел Чапек,Владислав Ванчура,Карел Полачек,Эдуард Басс,Яромир Йон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 36 страниц)

Он сразу выскочил из своей каморки открывать ворота, и в тот же миг свисток – фюит – прекратил свой ужасный свист, тучи и молнии исчезли, над воротами засияла радуга, и Гонза Клапзуба, который никогда никого не обижал, взошел на небо, где маленькие ангелы кувыркались от радости, что все так хорошо закончилось. А когда Гонза посмотрел вблизи на святого Петра, то ахнул: это был тот чудесный старик, с которым он в свое время встретился и от него-то получил в подарок волшебный свисток. Теперь Гонза отдал ему свисток – зачем он ему в раю? Здесь он увидел ангелов, иногда поигрывавших в футбол, и они с радостью позвали его судить их матчи. Ho не забывайте, что это была райская игра – никакой грубости, никаких подножек; ангелы летали кругом, раскланивались, и один другого просил ударить по мячу. Будучи нежного сложения, ангелы вряд ли смогли бы сдвинуть мяч с места, если бы, к счастью, у мяча не было таких же крылышек, как у них, и он сам не летал бы от одних небесных футбольных ворот к другим…

Вот какую сказку выдумал орегонский дедушка, и все ребята признали ее «подходящей».

IX

Нестор чешских поэтов – Винценц Кабрна – уже давно покоился под надгробным камнем в Славине ^{45}, но его гимн, посвященный команде Клапзубы, победно гремел на всех стадионах Европы и Америки. Клапзубы были героями всех народов Старого и Нового света.

 
На зеленой спортплощадке
Белых линий тьму найдешь,
Коль играть захочешь с нами,
Много горя ты хлебнешь.
 

Сколько ветров подхватывало песню, исполняемую одиннадцатью глотками Клапзубов! Сколько миллионов людей дрожало, предчувствуя поражение, когда над зеленым полем разносились далеко не нежные, но впечатляющие слова Кабрны:

 
Миг прошел, вратарь проворный
Даже охнуть не успел,
Как от нашего удара
Мяч в ворота к ним влетел.
 

А сколько команд на континенте и островах чувствовало, как падают их шансы, когда звучал неумолимый припев:

 
Стоп!
Гляди!
Бац!
Низом веди!
Стоп!
Бац!
Считай!
Гол не пропускай!
 

Не было никакой надежды победить Клапзубов, но извечная неугасимая мечта доказать невозможное, являющаяся самой прекрасной чертой спортивного духа, побуждала все команды к новым и новым попыткам. Кроме того, публика хотела видеть клапзубовцев, хотела наслаждаться их игрой и мастерством. Поэтому и в клубах шли бесконечные закулисные споры о том, кто из них будет играть с буквичскими футболистами, а кто этой чести не удостоится. Все старались опередить друг друга со своими предложениями и повышали гонорары, так что вскоре старый Клапзуба улыбался во весь рот, подсчитывая денежки, которые со всего света текли в его шкатулку.

Родная халупка по-прежнему стояла на опушке, как и в то время, когда он начал тренировать своих ребят, но теперь она была хорошо отделана, вычищена и походила на уютное гнездышко. Но зато ближайшие окрестности сильно изменились. На лугу, где в свое время впервые взлетел мяч, подброшенный ногой Клапзубы, была построена образцовая спортивная площадка для тренировок, с раздевалками, гимнастическими залами и душевыми. Секретари и председатели всех клубов съезжались посмотреть на образцовое устройство стадиона. Старый Клапзуба постепенно скупил соседние участки, чтобы для каждого сына выстроить домик. Это были небольшие особнячки в несколько комнат, с садиком и двориком,– словом, семейная колония, возбудившая в округе много всяких толков, а ее фотографии появились во всех иллюстрированных журналах мира. Ребята не понимали, зачем отец затеял эту стройку. Им прекрасно жилось вместе и никогда не приходило в голову расстаться и зажить самостоятельно.

– Пока вам этого не понять,– отвечал старый Клапзуба на их возражения,– но придет времечко, когда эти домики будут для нас находкой!

И он продолжал строить, возводить и отделывать, невзирая на то, что для сыновей его не было ничего более приятного, как растянуться всем вместе на сене или переспать в сарае на соломе. Они стали взрослыми, и даже самый младший догнал Гонзу ростом и был так же широк в плечах. Теперь отец уже не столь упорно тренировал их, но они сами занимались не меньше, чем в те времена, когда стремились попасть в первую лигу. Лишь иногда, обычно накануне матча, вместо тренировок ребята совершали дальнюю прогулку.

Однажды, отправившись в лес, они шли несколько часов, распевая песни и насвистывая. У каждого в кармане лежал ломоть хлеба с маслом, питьевой воды в лесных родниках было сколько угодно, и ребята, имея все, что надо, шагали веселые и довольные. Через несколько часов лес начал редеть, между темными стволами деревьев показались полоска пашни и зеленая площадка луга. Оттуда доносились мальчишеские голоса, то и дело звучали гулкие удары, значение которых не вызывало у Клапзубов никаких сомнений: мальчишки играли в футбол.

Клапзубовцы переглянулись, и у них чуть слюнки не потекли. Неплохо бы после такой прогулки полчасика поиграть!

Всем сразу захотелось погонять мяч. Они вышли из леса. В самом деле, несколько деревенских ребятишек играли в футбол, как обычно играют мальчишки: одна штанина поднята, рукава засучены, футбольные ворота сделаны из снятых курток, пограничные черты проведены мысленно и являются поводом для крика, так же как споры, прошел ли мяч выше ворот или в самом деле был гол. Играли со всем мальчишеским азартом, но самое главное, у них был отличный, хорошо надутый кожаный мяч, и клапзубовцы, выйдя из леса, сразу жадно уставились на него. Однако и игроки заметили пришедших. Один из них только что собирался вбрасывать мяч, но, повернувшись, увидел молодых людей на опушке леса. Руки с мячом опустились, он уставился на лес, и с губ сорвалось одно слово, в котором звучали благоговение, испуг и удивление.

– Клапзубовцы!

Остальные вздрогнули, игра тотчас прекратилась. Ребята сгрудились, не спуская глаз со своих героев. Только один мальчишка – это был владелец мяча – не растерялся. Он жил не в деревне, а в городе, был опытнее других и привык ко всяким знаменитостям. Как только он узнал, кто они такие, то крикнул мальчишкам:

– Свистка не было, продолжаем игру!

Преисполненный мальчишеской гордости, он не мог допустить, чтобы игра прекратилась из-за прихода взрослых. Тем более если это клапзубовцы; честь им и слава, но игра есть игра, и нам нет дела до зрителей. Пусть клапзубовцы видят, что мы играем так же самоотверженно, как они! И пусть знают, что как на зрителей нам на них начхать!

– А ну вас ко всем чертям, давайте играть!

Но городской парнишка напрасно кричал и сердился. Его партнеры словно остолбенели. Особенно, когда клапзубовцы направились прямо к ним.

– Дайте нам ненадолго мяч, ребята! – обратился к ним Гонза Клапзуба.– И сыграйте с нами.

Деревенские ребята опустили глаза. Одни растерянно улыбались, другие пяткой били по траве. Тот, что собирался вбросить мяч, разжал руки, и мяч упал на землю.

– Чей мяч? – спросил Гонза.

– Мой! – задорно крикнул городской мальчик и, подскочив к мячу, схватил и зажал его под мышкой, словно защищая.

– Нам бы хотелось сыграть,– сказал Гонза.– Примите нас в игру!

Наступило молчание. Мальчишки искоса посматривали на своего городского товарища. Побледнев, он стоял выпрямившись и смотрел клапзубовцам прямо в глаза. Затем набрался смелости и ответил сдавленным голосом:

– Не пойдет. Мы с вами играть не можем.

– Почему? Боитесь поражения? Мы разделимся.

– Поражение – для нас не позор. Но играть с вами мы не можем.

– Почему же? Скажи.

– Так. Потому.

– Это не ответ. Объясни почему?

Мальчишка еще более побледнел и выкрикнул:

– Потому что вы профессионалы!

– Что?

– Да, вы профессионалы, и поэтому мы с вами играть не можем. Мы играем ради чести, а вы – ради денег. Я с вами не желаю иметь дела.

Клапзубовцы с изумлением посмотрели друг на друга, а затем на мальчишку. Этого им еще никто не говорил. Младший из них покраснел от злости и хотел наскочить на забияку, но Гонза удержал его. Дело в том, что клапзубовцы об этом никогда не думали. Им даже в голову не приходила мысль о деньгах. Когда они подросли, отец научил их играть в футбол, и они играли, следуя его советам. Игра была их страстью, они играли там, куда их привозил отец, и, кроме желания выиграть, ни о чем другом и не помышляли. Победить соперника – была основная цель игры, притом победить честно, без грубости. В этом заключалась для них радость игры. Какое отношение имели к этому деньги? Они никогда не говорили об этом с отцом, и их никто еще до сих пор не укорял, кроме вот этого веснушчатого парнишки с завернутой штаниной, судорожно ухватившегося за свой мяч, явно готового скорее вступить в драку, чем уступить.

Гонза Клапзуба, капитан непобедимых Клапзубов, был смущен. Видимо, в словах мальчишки была доля правды, но в эту минуту Гонза не мог додумать все до конца. Его понятия были уничтожены одной фразой: «Мы играем ради чести, а вы – ради денег». Правда это или нет? Все его существо восставало против этого. Никогда в их команде не ощущалось жажды денег, даже намека на это не было. Они всегда играли ради чести, но, вспомнив о тысячных ассигнациях в отцовской шкатулке, Гонза с ужасом понял, что ему нечего сказать в свою защиту.

Минута мучительного раздумья прошла. Гонза поднял голову и посмотрел веснушчатому мальчишке в глаза.

– Паренек,– сказал он медленно и необычно серьезно.– Все далеко не так, как ты себе представляешь. Правда, за игру нам платят, но мы никогда не играли ради денег. Я понимаю, что трудно объяснить, когда нет доказательств. Не хочешь играть – не играй, принуждать тебя не будем, но запомни сегодняшний разговор и следи за нами. Возможно, что мы когда-нибудь встретимся – и тогда сможем лучше тебе все растолковать. Прощай!

Гонза Клапзуба повернулся и зашагал к лесу, сопровождаемый десятью братьями, и все чувствовали то же, что и он. Они скрылись из глаз удивленных мальчишек и четверть часа шли по лесу необычно быстрым шагом. Затем Гонза остановился, посмотрел на братьев и сказал:

– Ребята, сегодня команда Клапзубы впервые потерпела поражение, и сразу со счетом 4:0. Этот веснушчатый мальчишка оказался классом выше.

Десять клапзубовцев молча кивнули, ибо это сказал их капитан и они ничего не могли ему возразить.

X

Случай с веснушчатым мальчишкой не прошел так просто. Клапзубовцы об этом даже не заикались, но от их живости не осталось и следа. Прошло время, когда на тренировках они стремительно гоняли мяч или проводили целые вечера, придумывая новые трюки и неожиданные комбинации. Исчезла их обычная веселость, бурная радость от состязаний и побед. Они ходили угрюмые, все упражнения выполняли механически, по привычке, и матчи, на которые старый Клапзуба привозил их в дни, отмеченные в календаре, проводили как мучительную обязанность. Их игра по-прежнему была совершенной и виртуозной, их техника и сыгранность все еще ошеломляли, но в их напоре и мастерстве уже не было захватывающего огонька. Разница в игре команды была так разительна, что, несмотря на все победы, это не укрылось от внимания редакторов спортивных газет.

«Клапзубовцы устали,– писал почтенный А. Э. Уильямс в «The Sportsman».– Не будем обманываться неизменно блестящими итогами их побед. Цифры – сухая формула, которые весьма неточно показывают соотношение сил и совершенно не дают представления о ходе игры. А она у этих мастеров изменилась. Рассеялись всесильные чары, которыми они в свое время завораживали не только противника, но и публику, неописуемые чары бодрости и задора. И неудивительно. Все, что повторяется бесконечно, теряет привлекательность и становится механическим. Мы наблюдали это у всех профессионалов Соединенного Королевства. Только любительский спорт, чистый и бескорыстный, требуя самоотверженности, дает взамен самое прекрасное, что может дать физкультура,– спортивный дух. Всякая другая форма спортивной деятельности ведет к духовному опустошению. Безусловно, команда Клапзубы самая благородная из всех профессионалов, когда-либо игравших на зеленом поле; благодаря прекрасному воспитанию игроков мы никогда не видели у них элементов отвратительного делячества, погони за голом ради вознаграждения, причитающегося за каждый забитый мяч. Несмотря на это, и они оказались подвержены закону автоматизации – именно потому, что они избавлены от всех случайностей, которым подвержены любители, и благодаря достигнутой виртуозности не имеют себе равных. Клапзубовцы устали от собственного совершенства – вот в чем трагизм их судьбы. Этот пример должен служить новым предостережением для молодежи; она должна помнить, что главное в жизни – это здоровый дух, а не мастерство ради мастерства».

Клапзубовцы вряд ли читали эти строчки лондонского еженедельника; они были так подавлены, что даже не разрезали полученных журналов. Но старый Клапзуба не ждал, пока Уильямс поставит диагноз его команде. Он уже давно чувствовал, что ребятам не по себе, и это было для него такой неожиданностью, что он просто не решался об этом заговорить. Он ходил вокруг сыновей, как кот, который не знает, в каком настроении сейчас его хозяин. Королевская трубка раскалялась от беспрестанного яростного курения, но все его тайные наблюдения ни к чему не привели. Сыновья как-то замкнулись, беспрекословно исполняли все, что он требовал, но прежнего веселья дома как не бывало. И наконец после долгого раздумья и мучений старик решил действовать напрямик.

Однажды после матча, вернувшись домой к вечеру, ребята растянулись во дворе. Орешек уселся Гонзе на живот и не сводил глаз с курятника, где сонные курицы дрались из-за удобного местечка. Ребята лежали на земле, раскинув руки, и, скользя взглядом по облакам, медленно и глубоко вдыхали аромат, который ветерок приносил из леса. Старый Клапзуба сидел на пне для колки дров. Он долго вертелся на месте, наконец отплюнулся и пробасил:

– Черт возьми, капитан, мне сдается, что в твоей команде не все ладно.

– А что вам не нравится, отец? Ведь мы выиграли, как всегда,– ответил Гонза, теребя ошейник Орешка.

– Подумаешь, выиграли, выиграли! Я не был бы Клапзубой, если бы не знал, что мы можем и нарваться! Кой черт вас попутал? Вы уже не болтаете, не поете, не свистите, бьете по мячу, словно он вам мешает,– что с вами творится?

Молодые клапзубовцы начали вертеться, переваливаться с боку на бок, словно земля под ними горела, но никто не проронил ни слова. А старый Клапзуба, начав, продолжал допекать их:

– Даже наша мама заметила, что вас словно подменили. Недавно пришла ко мне и спрашивает: «Отец, что ты сделал с ребятами?» Я отвечаю: «А что бы я мог сделать?» Она опять свое: «Они, мол, совсем другими стали». Ее, мол, даже Иржик не замечает. Да в слезы, бедняжка!

По правде говоря, дело обстояло не совсем так, как рассказал старый Клапзуба, но он, тертый калач, ввернул это, чтобы подзадорить ребят и заставить их разговориться. И не ошибся. Иржи, маменькин любимец, сразу выпалил:

– Неправда, что я ее не замечаю! Дело совсем не в этом. А вообще, Гонза, скажи отцу, что с нами. Выкладывай все сразу, и дело с концом!

Старый Клапзуба стал чаще попыхивать из трубки и затем очень мирно и необыкновенно сердечно спросил:

– Так что у тебя на сердце, Гонзичек? Откройся мне!

Гонза согнал Орешка, слегка приподнялся и посмотрел отцу в глаза.

– Отец, сколько у вас денег?

Старик даже вздрогнул. Этого он не ожидал.

– Денег? А на что тебе деньги? Есть несколько сотен, я даже как следует не подсчитывал.

– Понимаете, отец, дело вот в чем. Вы научили нас играть,чтобы мы могли зарабатывать на жизнь. Господь вознаградит вас за это, вы с нами здорово поработали, и мне кажется, что мы вас не подвели. Но вы сами знаете, что мы играли не ради денег. Мы никогда не знали и не знаем, сколько вы получаете за игру. И вообще этим не интересуемся. Нам важно одно: обеспечены ли вы с маменькой до конца ваших дней? Если нет, то говорить не о чем – будем продолжать игру.

Старый Клапзуба дымил как паровоз.

– А если мы обеспечены, то вы уже не станете играть?

– Да отец, в таком случае мы игру оставим. По крайней мере не будем играть за деньги. Мы всегда боролись за честь быть на первом месте, а все, что заработали,– ваше. Мы должны заботиться о том, чтобы вы с мамой были обеспечены. Это нам важнее всего. А раз уж вы завели разговор об этом, то, просим вас, скажите нам все.

– Значит, вы играете ради отца с матерью? Черт возьми, команда, а на что вы сами будете жить?

– О нас не беспокойтесь! Если не устроимся иначе, то пойдем тренерами в клубы. Мы еще будем нарасхват.

– И вы хотите распустить самую знаменитую команду?

– Да. Нельзя же позволить насмехаться над собой какому-то веснушчатому мальчишке: он, мол, играет ради чести, а мы – ради денег!

– Гм… Вот в чем дело? Значит, какой-то веснушчатый мальчишка… Это уже окончательно решено, капитан?

– Окончательно, отец!

– Вся команда согласна?

Ребята зашумели. Старик встал и долго выбивал трубку. Уже стемнело, на небе зажглись звезды. Отец никак не мог справиться с трубкой. Все молчали. Наконец он обернулся к ним:

– Так вот как, плуты? Выходит, вы играли только ради меня? Гм… Значит… значит, со всем покончим… бутсы забросим на чердак… расшнуруем мячи и выпустим дух…

– Только из мячей, отец! – наперебой кричали клапзубовцы.

– Все равно, выпустим дух! Спустим флаг… Команды Клапзубы уже не будет…

Подбородок у него дрожал. Только теперь ребята, поняли, что отец всю свою душу вкладывал в их игру. Они бросились к нему, обняли, стали просить прощения, успокаивать.

– Черт подери, черт подери! – выругался он наконец.– Дайте мне хотя бы набить трубку Их английского Величества. Ведь другой я уже не получу, не сиживать мне больше в ложе с королями! Я все ждал, что придет время, и вы разойдетесь кто куда, но думал – не иначе, как из-за женщин! А оказывается, ну и ну, ребята хотят стать любителями! Ну, пойдите к матери, пусть и она, бедняжка, подивится!

В этот вечер в их хибарке после большого перерыва опять слышались разговоры и громкие возгласы, как в те времена, когда отец впервые собирал их в Прагу на матч. Среди шума ребята даже не заметили, что старый Клапзуба вызвал Клапзубову на крыльцо. Они стояли там в темноте, и старик давал жене указания.

– …не говори им, сколько у нас денег! В гроб мы с тобой их не возьмем, все им останется. Но пока они не должны об этом знать. Эти деньги могут их испортить. Они молодые – пусть не теряются в жизни. Молодому человеку деньги не впрок. Пойдут, пробьются, пусть и в жизни добиваются победы, как на стадионе,– тогда узнают цену деньгам. Настанет пора, захотят жениться, вот тысчонка-другая и будет им весьма кстати…

А Клапзубова, сложив усталые руки под фартуком, едва сдерживала слезы. Но слушала мужа внимательно и на все кивала головой. Ведь он, старый Клапзуба, умел все так устраивать, что ей оставалось только ахать и от удивления всплескивать руками. Она и сейчас поняла его новый замысел, одобрила, и оба, успокоенные, вернулись к своим сыновьям.

Те все еще оживленно разговаривали и строили планы на будущее. Знаменитые футболисты словно позабыли о своей славе; каждый говорил только о том, кем он будет, чем бы мог заняться, как лучше устроить свою жизнь. Их врожденные способности, подавленные бесконечной игрой в футбол, сейчас сразу пробудились. Они вдруг увидели, что жизнь значительно богаче и полнее, чем они до сих пор считали, что в мире для молодого человека существуют обязанности гораздо серьезнее, чем они себе представляли. С той минуты, как спорт перестал быть их профессией и стал тем, чем он в действительности является, то есть здоровой игрой, удовольствием и дополнением к гражданской жизни, они поняли, что главная задача заключается в труде, а не в игре. Да и как молодым людям, выросшим в нормальной обстановке, здоровым душой и телом, было не иметь чувства долга перед обществом. Наоборот, башковитые парни сразу пораскинули мозгами, стали прикидывать все возможности и искать путей, чтобы каждому из них поскорее найти такое место, где бы он с большей пользой мог послужить обществу. Они проверяли свои способности, склонности и влечения, и, если бы после полуночи старый Клапзуба не разогнал их, они проговорили бы до утра. И, лежа в постели, ребята не думали спать – слишком крут был поворот в их судьбе. Петух уже пропел не первый раз, приветствуя новый день, когда у ребят стали смыкаться глаза.

Спали они необычно долго: старый Клапзуба не пришел по обыкновению будить сыновей. Он позволил им спать до полудня и приветствовал их с хитрой улыбочкой, когда они с громкими криками явились к завтраку. Старик глаз не мог отвести от сыновей, видя их за столом молодых, здоровых, полных сил и жизнерадостности. Он тоже до вчерашнего дня видел в них только игроков, и никогда иначе о них и не думал. Только сегодня отец заметил, какие это рослые, сильные молодые мужчины. От радости и гордости он чуть не забыл, что в кармане у него лежит для них сюрприз. И только когда они поели и стали подниматься из-за стола, он встрепенулся и сказал:

– Подождите, ребята, тут вам кое-что пришло!

И, пошарив в кармане, положил на стол телеграмму.

XI

Сложенная квадратиком бумага озадачила развеселившихся молодых Клапзубов. Они растерянно смотрели на таинственную депешу и загадочное лицо отца. Наконец Гонза опомнился и распечатал телеграмму. Она была от Винценца Мацешки из Лондона и гласила:

«Австралия вызывает на матч чемпиона мира через три месяца Сидней телеграфируйте условия Мацешка».

Гонза протянул телеграмму Йозефу, тот дрожащими губами шепотом прочел ее по слогам и передал Карлику, и так шла телеграмма из рук в руки, и каждый собственными глазами читал неожиданное предложение. Через три месяца в Сиднее розыгрыш первенства мира? Клапзубовцы против Австралии? Каждый чувствовал, как от волнения у него захватывает дух. Они растерянно уставились на старого Клапзубу, который, как ни в чем не бывало, передвигал трубку из одного угла рта в другой. Наконец Гонза нарушил молчание:

– А что вы на это скажете, отец?

– Что я скажу? – не спеша ответил старик.– Жаль, что она пришла так поздно! Играть уже не будем, чего тут мучиться… Да и мы с матерью уже решили, что делать дальше. Сегодня я договорюсь в деревне насчет плуга, и, как только получу его, перепашем площадку и засеем ее. Земля тут отдохнула, поле будет заглядение! Конечно, не прими вы своего решения, черт побери этот континент, двинули бы мы в Австралию!

– Еще бы! – хором подтвердили сыновья.– Первенство мира! Разве его нужно еще оспаривать!

– Ясное дело, здесь мы всех обыграли. А с Австралией вы еще не встречались, и она имеет право вас вызвать. Ничего не поделаешь, пошлем Мацешке телеграмму, что клапзубовцы пасуют.

Он сказал это спокойно, не моргнув глазом, но каждое его слово жалило.

– Вообще-то дело неприятное! Когда это станет известно, во всем мире подымется крик, что клапзубовцы испугались Австралии и сложили оружие!

– Нет-нет, отец, такого позора мы не допустим!

– Что вы хотите, чертовы ребята? На этой неделе вспашем площадку и сразу начнем сеять…

– Бросьте, отец, неужели вы сейчас в самом деле думаете об этом?

– А почему бы и нет? Вы отказались играть, и я с этим не могу не считаться. Повторяю, вспашем, заборонуем, посеем…

Все одиннадцать молодых Клапзубов пришли в ярость. Они скрипели зубами, ломали доску стола и вращали глазами. Неумолимая логика старого Клапзубы повергла их в отчаяние.

– Гонза! Капитан! – кричали все наперебой.– И ты это терпишь? Молчишь? Ты можешь снести этот позор?

– Погодите,– прикрикнул Гонза и повернулся к отцу.– Хорошо, отец, перепашем площадку и засеем. А что будем делать дальше?

– Как что? Заниматься хозяйством, черт возьми, ждать нового урожая. До жнивья у нас уйма времени…

– Правильно, отец! Но свободное время надо как-то использовать. Дайте мне какую-нибудь карту…

Двадцать рук потянулось к полке, чтобы поскорее найти старый школьный атлас Козен – Иречек – Метелка, где красными чернилами были отмечены все их поездки. Гонза открыл атлас, нашел карту мира и некоторое время ее изучал.

– Вот здесь: Бриндизи – Бомбей – тринадцать дней, Бомбей – Сидней – двадцать дней. Если все будет благополучно, нам потребуется на дорогу месяц туда и месяц обратно. Это значит, что до начала жатвы мы сможем вернуться домой.

– Значит…

– Значит, едем в Австралию!

– Ура-а-а-а!!!

Этот выкрик был громогласным. Десятеро братьев кинулись Гонзе на шею. Старый Клапзуба опять быстро заморгал и усердно передвигал трубочку во рту.

– Это ваше последнее слово? – спросил он наконец.– Черт возьми, плуты, у меня гора с плеч свалилась! Я уже было в самом деле испугался, что вы под конец свою честь запятнаете…

Теперь все одиннадцать навалились на отца так, что он с трудом удержался на ногах. Затем уселись и вновь стали все обсуждать и прервались, только когда мать внесла первые тарелки дымящегося супа и клапзубовцы приступили, как им казалось, к самому вкусному обеду. В конце концов договорились, что площадку, как предлагал старый Клапзуба, перепашут и засеют, после чего команда отправится в путь.

Но, вопреки их ожиданию, дело с запашкой оказалось не таким простым. Как только старый Клапзуба стал просить в деревне плуг, все удивились, начались бесконечные расспросы, люди ахали и охали, новость летела от усадьбы к усадьбе, взволновала и заняла мысли всех посетителей трактира и к полудню долетела до школы. Учитель Яроушек был одним из самых горячих поклонников клапзубовцев. Правда, не столько из любви к футболу, сколько из местного патриотизма. Нижние Буквички прославились на весь мир, как родина Клапзубов, и учитель Яроушек считал своим первым долгом всеми средствами поддерживать и распространять эту славу. Поэтому не реже одного раза в неделю он писал в «Пражскую газету» подробные отчеты о том, кто за эти семь дней приезжал в Нижние Буквички и о каких новых матчах договорился старый Клапзуба. Если какой-нибудь историк вздумает писать более подробную и более научную историю Клапзубов, чем наша, он в своей работе не сможет обойтись без этих корреспонденций в «Пражской газете». И на этот раз учитель немедленно сел за стол и каллиграфическим почерком написал свое обычное послание:

«Нижние Буквички. Друг нашей газеты нам пишет: „Наша скромная деревушка Нижние Буквички у Коуржима становится ареной событий, так сказать, исторических. Как известно широкой общественности, чешский народ прославился во всем мире своим мастерством в игре, именуемой футболом, родиной которой является Англия. В этом так называемом футболе (правильнее было бы говорить „ножной мяч“), где от игроков требуется большая физическая выносливость, выдающееся место занимает команда семьи Клапзубов, названная Спортивным клубом Клапзубы. С подлинно гуситским мужеством боролась команда Клапзубы за мировую славу. Затаив дыхание следила за ее успехами широкая чешская общественность, особенно мы, жители Нижних Буквичек у Коуржима, ибо только Нижние Буквички у Коуржима могут похвалиться, что под их соломенными крышами стояли колыбели игроков этой выдающейся команды. С болью в сердце доводим до сведения широкой чешской общественности, что команда Клапзубы приняла решение отказаться от дальнейшей игры в футбол и заняться гражданской деятельностью. В ближайшие дни блестящая сталь лемеха врежется в девственную почву клапзубовской спортивной площадки в Нижних Буквичках у Коуржима, с тем чтобы взрыхленная земля приняла в свое лоно семена и к концу года дала урожай. Этот до некоторой степени символический акт означает конец славы команды Клапзубы; но мы, жители Нижних Буквичек у Коуржима, сердечно примем их в свою среду и как простых граждан, не забывая, что они своим усердным и мужественным трудом, а также гостеприимством, оказанным в свое время Его Величеству, принцу английскому, принесли неувядаемую добрую славу Нижним Буквичкам у Коуржима и с этого времени к ним с полным правом относятся слова Евангелия: И вы, Нижние Буквички у Коуржима, „ничем не меньше воеводств Иудиных““».

Редакция «Пражской газеты» даже не предполагала, какую сенсацию она вызовет этим сообщением. Его процитировали все вечерние газеты, телеграфные агентства разослали новость по всему миру, и на следующий день вся спортивная Европа была взбудоражена и взволнована предстоящей ликвидацией команды Клапзубы. С другой стороны, появились лондонские сообщения о встрече команды с Австралией, о мировом первенстве,– словом, письмо учителя Яроушка вызвало большой переполох. Последствия всего этого дали о себе знать нижнебуквичской почте. Старый почтальон Мазуха бегал с телеграммами и срочными письмами к Клапзубам с раннего утра до поздней ночи. Выдающиеся спортсмены, председатели больших клубов и союзов, журналисты и общественные деятели просили прислать им приглашение на тот день, когда клапзубовцы будут перепахивать свою спортплощадку. Было очевидно, что все считают это событие исторической вехой в европейском спорте, и старый Клапзуба был прав, когда, складывая кучу спешной корреспонденции, проронил:

– Проклятая Европа, от нее не так-то легко отделаться!

На следующий день приехало несколько человек из Праги, и в конце концов стало ясно, что хочешь не хочешь, а вспашку спортплощадки следует превратить в большой государственный и международный праздник. Олимпийский комитет немедленно учредил специальную подготовительную комиссию. Старых ветеранов Кадю и Ваника ^{46} попросили произнести торжественные речи, а когда и министерство просвещения направило в комиссию специального представителя В. В. Штеха ^{47}, оказалось, что все лица, необходимые для успешного проведения торжеств, были в сборе.

XII

Торжества в Нижних Буквичках были весьма пышные. От Коуржима бесконечным потоком двигались толпы футболистов, легкоатлетов и тяжелоатлетов, спринтеров и стайеров, метателей ядра и копья, прыгунов и борцов, мотоциклистов, туристов, летчиков, гребцов, бильярдистов, шахматистов, пеших ходоков, автомобилистов, жокеев, яхтсменов, фехтовальщиков, теннисистов, гандболистов, велосипедистов, стрелков, пловцов, боксеров, лыжников, конькобежцев, игроков в поло, в гольф, в регби, в крикет, дрессировщиков собак, канареек и почтовых голубей, рыбаков и джиуджитсистов. Они валом валили по всем дорогам и шоссе, ехали на всех видах спортивного транспорта, и леса вокруг Нижних Буквичек оглашались разноязычным говором. Спортивную площадку Клапзубов окружали флагштоки с государственными флагами, над северными воротами возвышалась трибуна для ораторов, кругом сновали продавцы сосисок, конфет и лимонада. В десять часов изумрудный прямоугольник площадки окружало необозримое море зрителей. В четверть одиннадцатого председатель комиссии по проведению торжеств вывел на ораторскую трибуну седого старичка.