Текст книги "Встреча на подсолнуховом поле"
Автор книги: Яна Власова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)
– У вас вся компания любители раннего подъема?
– О чем ты? – ошарашенно моргнула Даша.
– Вереска сегодня уже видел, они с Марин в зимнем саду прогуливались.
– Вы давно знакомы? – поинтересовалась девушка. – Ты так заботишься о ней.
– Не преувеличивай, – отмахнулся Деян, – я выполняю свой долг. А Марин знаю фактически всю жизнь, точнее тот ее отрезок, что провел в столице Сувера. Она почти моя ровесница, младше на два года. В чем-то мне ее даже жаль, из-за дефекта речи ей сложно говорить, поэтому друзей у нее никогда не было, что ее волнует куда сильнее, чем такая же ситуация беспокоит меня. Но Марин хороший человек, надеюсь, саркин позаботится о ее достойном будущем. Собственно, пора мне проверить, как они там, а то еще собьет твой товарищ ее с пути праведного.
Крикнув собаку, Деян махнул девушке на прощание и вскоре растворился среди чернеющих стволов леса, а Даша, пройдясь еще немного, вернулась в комнату, где и пробыла до самого вечера, погрузившись в данную несколько дней назад Мирайн книгу. Мысли время от времени возвращались к словам капитана о Марин и Вереске, но она не придала им значения. За окнами начали собираться сумерки, когда в дверь постучали и вышколенный слуга сообщил ей, что господин Лорэнтиу ожидает ее в своих покоях. Несколько удивившись, девушка все же отложила книгу и, поправив волосы, затушила свечи, после выйдя в пустующий коридор.
Шаги ее поглотил ковер, пестрой лентой протянувшийся до конца коридора, зато мягкий стук в дверь разнесся пугающе громко, что невольно девушка вздрогнула. Через мгновение массивные створки распахнулись, и на пороге возник Лорэнтиу, с благодушной улыбкой пропустивший ее в комнату, погруженную в бархатный полумрак. Плотные шторы скрывали широкие окна, не пропуская молочно-серебристый отблеск луны, в камине напротив накрытого круглого столика уютно полыхал огонь, являвшийся единственным источником освещения.
– Что-то случилось, Тин? – взволнованно повернулась к нему девушка.
– Нет, – покачал головой молодой человек, приближаясь к ней и, бережно взяв за плечи, притягивая к себе, заключил в объятия, скользнув теплой ладонью по спине. – Просто хочу провести это время с тобой. Мы давно не виделись и толком не разговаривали, а нам есть, что обсудить, – его дыхание коснулось виска девушки, шевельнув распущенные пряди волос. – Пришлось кое-что уладить.
Он подвел ее к широкому перламутрово-бежевому креслу и сам опустился в противоположное, закинув ногу на ногу и сложив пальцы в замок.
– В Клеодерне служит один из моих шепотов, я отправил ему указ найти и узнать о твоей бабушке, что он и сделал, – Даша изумленно выдохнула. – Можешь не волноваться, с ней все хорошо. Как и говорила, она живет у своей знакомой, никто к ним не наведывался и не спрашивал о тебе, и я более чем уверен, и в дальнейшем им ничего не угрожает. Я договорился держать со своим подчиненным связь, поэтому и в будущем мы сможем получать от него новости. Так же он рассказал им о тебе.
На глаза Даши навернулись слезы, вскочив, она бросилась к нему и, обвив шею посла руками, крепко обняла, не в состоянии сдержать рвущиеся всхлипы душевного облегчения. Лорэнтиу мягко увлек ее к себе, чуть сдвинувшись, чтобы девушке было удобно, и перебирая свободно струящиеся по ее спине каштановые волосы. Он что-то полушепотом говорил, но Даша не разобрала его ласковых слов, лишь крепче сжимая кофту на плечах молодого человека. С души словно сорвали тяжелые цепи, тянувшие все эти месяцы к земле, и теперь запрятанное и тщательно скрываемое напряжение безудержно изливалось в беззащитные слезы, очищая и принося в душу покой.
– Все хорошо, – Лорэнтиу поцеловал ее в висок, – тш-ш.
Даша устроила голову на его плече, щекой касаясь ворсистой ткани и вслушиваясь в ровное дыхание юноши. Сердце забилось с бешеной силой, когда пальцы Лорэнтиу стерли дорожки слез с лица и прочертили линию ее губ. Он был так близко, сквозь ткань платья ощущался жар его ладоней, губы почти касались друг друга, и Даша судорожно выдохнула, сильнее прижимаясь к юноше. Все время она видела в нем человека, далекого от нее самой, человека, создающего историю своей страны, человека, равной которому ей никогда не стать, но сейчас…
…сейчас Лорэнтиу был просто мужчиной. Мужчиной, который защищал ее и поддерживал, который не единожды спас ей жизнь, который прошел рядом весь путь от ее родного дома до места, где они находятся сейчас. Мужчина, который не отказался и не бросил, встретившись с трудностями и тяготами, который постепенно становился для нее живым человеком, а не далеким таинственным богом. Она множество раз видела, как он уставал в пути, как ему было больно, как он преодолевал себя, как засыпал и пробуждался. Он всегда был рядом. В нем удивительно совмещались и царское величие, и душевная простота.
И Даша, все еще боясь признаться даже себе, все же понимала, что…
– К слову, у меня для тебя подарок, – прервал ее мысли молодой человек; из кармана брюк он извлек шелковый мешочек густо-синего цвета. Развязав тонкие тесьмы, Тин за цепочку вытянул подвешенный на ней круглый стеклянный кулон с навечно застывшим внутри нежно-голубым едва распустившимся бутоном цветка. Когда юноша потянулся, чтобы застегнуть его на шее Даши и кулон качнулся, внутри сверкающим вихрем взметнулись серебристые блестки. – Ты переживала из-за потери подаренного мной браслета, вот я и решил, найти что-то ему на замену.
– Спасибо, – прошептала Даша, зарываясь лицом в волосы посла.
– Между прочим, я сегодня специально выудил нашего повара, хотел поужинать с тобой, – он лукаво прищурился, подушечкой большого пальца поглаживая подбородок девушки. – Не против, составить мне компанию?
Даша с теплой улыбкой на губах покачала головой.
– Я буду счастлива, – прошептала она, погружаясь в глубину разномастных глаз.
Когда девушка вернулась в свое кресло, Тин поднялся и подошел к камину, бросив в огонь несколько новых полений, которых тут же коснулись лижущие языки желто-красного пламени, рассыпав множество мгновенно угасающих искр. Посол вернулся и, вновь устроившись в кресле, посмотрел на девушку, блуждая взглядом по ее лицу и волосам. Желая преодолеть охватившее ее смущение, Даша кашлянула и спросила молодого человека о взволновавшем ее недавно моменте:
– Тин, помнишь, в Даре Карлос сказал, что ты навсегда останешься их командиром, – машинально она взяла в ладонь прядь волос, неловко перебирая ту пальцами. – Как это возможно, ведь… принцесса Юна объявила тебя изгнанником. Он ведь не имел в виду, что все твои подчиненные покончат с собой, после твоего ухода?
– Не переживай об этом, – Лорэнтиу наполнил и протянул ей бокал с густым темным вином. – Карлос подразумевал под этими словами, что я всегда могу рассчитывать на их помощь и защиту, если мои действия и преследуемые цели не будут ставить под угрозу правящую династию Уэйта или же идти в противоречия с интересами шепотов. Вот и все. Соглашение это двустороннее, я так же обязуюсь оказывать им всякое содействие, исходя из моих, – усмехнулся он, – скромных сил.
– Я рада, волновалась, что может случиться что-то непоправимое.
– Не беспокойся, – с улыбкой на мгновение прикрыл глаза Тин, – все в порядке.
– Лорэнтиу, я… – Даша сжала ткань платья на коленях. – Нет, ничего. Прости.
Отведя взгляд на пламя, убаюкивающе потрескивающее и ласкающее кожу теплом, она лихорадочно закусила губу, не зная, как себя вести. Впервые она испытала к кому-то такие чувства, впервые рядом с мужчиной ощущала себя не просто женщиной, а желанной женщиной, ощущала себя кем-то очень важным и дорогим. Это не было похоже на умиротворение, окутывающее ее рядом с Вереском, скорее на фонтан обжигающих искр, скользящих волнами по коже. Постепенно все же спокойствие проникло в нее, но девушка еще долгое время не могла задержать свой взгляд на тонких чертах лица Лорэнтиу, глядя то на огонь, то на отбрасываемые им тени, подобные оживающим в безумном танце волшебным созданиям горнего мира.
– Даша, – услышала она голос Тина и подняла на него взгляд, – я люблю тебя.
Девушка пораженно застыла; весь уже ставший привычным окружающий мир точно лишился своей опоры, пошатнулся, и комната на считанные секунды расплылась перед ее взором, а дыхание в груди перехватило до болезненного спазма. Она едва ли различила, как молодой человек поднялся и приблизился к ней, его ладонь коснулась ее щеки, скользнула, заправляя прядь волос за ухо, и Даша ощутила, как посол поднял ее на руки, через считанные мгновения опустив на кровать, податливо прогнувшуюся под ними. Паника от неожиданности, незнания, что делать и как реагировать, страха ненароком совершить что-то не так охватила ее.
– Ты в безопасности, – дыхание юноши горячим шепотом коснулось ее шеи и уха, он трепетно сжал ее ладонь, успокаивающе поглаживая кончиками пальцев. Губы Лорэнтиу неторопливо коснулись ее щеки, спускаясь к уголкам губ; протолкнув руку под девушку, он крепко обнял ее, накрывая ее губы своими. Смятение сковало Дашу, но она боялась пошевелиться, чтобы юноша не решил, будто она отвергает его. Чувства и ощущения внутри перемешались в жаркий, многоцветный клубок искрящихся волнующим пламенем нитей, и Даша поддалась к Тину, робко отвечая на поцелуй. Руки молодого человека скользнули по ее плечам, ниже, очерчивая контур тела, по которому от его прикосновений разливались волны дрожи.
Почему-то в этот момент перед внутренним взором так ярко вспыхнул образ Вереска, его безмятежная улыбка и лучистый взгляд. Не понимая, откуда взялось это острое ощущение, Даша все же была уверена, что он вел бы себя совсем иначе, для него близость с ней имела бы совершенно иное значение. Внезапная боль кольнула сердце, и девушка крепко прижалась к Лорэнтиу, стараясь выровнять сбившееся дыхание и изгнать из подсознания светлый образ ее верного спутника, ее самого близкого друга.
Ее ангела-хранителя.
Даша мысленно уговаривала себя, пытаясь убедить, что большего женщине и желать невозможно, Лорэнтиу столько сделал для нее, он сильный и удивительный человек, а главное, он любит ее. Теплые ласковые руки коснулись обнаженной кожи ее бедра, и девушка вздрогнула от удовольствия, широко распахнув глаза. Прикосновения Лорэнтиу лишали ее сил, погружая в плотное горячее пространство, делая мягкой и податливой, полностью перед ним беззащитной. Мысли спутались, ощущения трепетом блуждали по телу, а наслаждение граничило с мучительной болью.
– Я не могу без тебя, – донесся до нее точно сквозь толщу воды чуть хриплый голос молодого человека, бережно поглаживающего ее влажную от выступивших слез, которые она и не замечала до этого, щеку. Помедлив, Даша обвила шею посла, дрожащие пальцы взъерошили влажные смоляно-черные волосы, и девушка ощутила, как тонкие длинные пальцы юноши развязывают шнуровку ее корсажа. Она поддалась вперед, теряясь в поглощающих ее переживаниях, прикосновениях нежных рук, неторопливых, контролируемых поцелуев. Коротко выдохнув, Лорэнтиу поймал ее взгляд и решительно прошептал: – Клянусь, не могу.
Глава сорок третья
Мирайн вновь откинулась в кресле и, запрокинув голову, задумчиво закусила губу, изучая украшенный разноцветным узором потолок. Уже несколько дней за окном бушевала метель, и они не выходили из дома, а Лорэнтиу, которому пришла в голову идея, что Мирайн стоит отправиться на Соул вместе с ними, все томительное время скрашивал убеждением в этом самой целительницы. Вот и сейчас, в каминной, где они втроем устроились за игрой в кро, молодой человек снова начал расписывать ей все преимущества и выгоды, которые она получит, если побывает на Лунном острове и познакомится с его целителями, что славятся особыми лекарствами, производимыми из редких трав, растущих только в тех землях. Рьяно отбиваться Мирайн не пыталась, но и соглашаться так же не спешила, лишь отмахиваясь от назойливого юноши.
– Решил свезти меня в дальние края и продать в рабство? – усмехнулась женщина на его очередную реплику. – Я стара, много за меня не выручишь.
– Какая ты противная, – скривился посол, не сводя взгляда с керамических косточек игры на исчерченной доске. – Я тебе помочь желаю, разнообразить твой период обучения, дать возможность изучить новые травы, получить знания, связи, а ты, рабство, продать, старая. Фу, скучная.
– Ой, зато ты каков весельчак, – фыркнула жрица.
– А я согласна с Тином, – посмотрела на нее Даша. – Буду очень рада, если ты поедешь с нами. Ты ведь не была раньше в Климтаре?
– Нет. Однако слышала, говорят, это красивое место.
– Угу, – пробормотал Лорэнтиу, делая ход, – сам остров отличается цветущими деревьями, из которых местные женщины любят делать духи, а Климтаре – это небольшое поселение, но живописное. В чем-то Соари напоминает, только находится посреди холмов и лугов. Густых и темных лесов там нет, но зато рядом море, городок почти на самом его берегу. Точнее на спуске к нему. И еще много ярких певчих птиц.
– И где мы там жить будем? – бросила ему Мирайн.
– Да, – поддержала ее Даша, – я тоже думала об этом.
– Поначалу в доме моей бабушки, – пожал плечами посол, – а потом посмотрим.
– А его никто еще не занял? – удивилась девушка, невольно думая, что же станет с их домом в Соари и удастся ли еще хоть раз его увидеть.
– Кто его займет? – глянул на нее Тин. – Там люди живут.
– Люди? – ошарашенно переспросила Даша.
– Ну да, – хмыкнул молодой человек. – Мои бабушка с дедом, разве не ясно?
– Они живы? – сорвалось с губ девушки. – Ой, прости, я…
– Живы, просто я, наверное, когда-то не так выразился. У них там просторный дом, хоть и старый, но крепкий, в чем-то даже уютный. Последний раз я был у них в гостях за полгода до прибытия в Диару и уже во дворце получил несколько писем. Что произошло за последние месяцы, мне неизвестно, но думаю, они по-прежнему третируют окружающие воды и своих пиратов, неизменно спрашивая совета у «Пташки ее души». Это каменный филин, – пояснил он для жрицы, – статуэтка.
– Забавный соответчик, но всяко лучше многих людей, – заметила та.
– Так что ты решила? – вновь хитро прищурился Лорэнтиу. – Едешь?
– Почему бы и нет? – накрутив на палец каштановый локон, произнесла целительница. – Это будет хорошим опытом, все равно мне еще почти четыре года странствовать, так что поеду. В конце концов, все мы идем домой, каким бы долгим ни был наш путь. И мне стало интересно познакомиться с твоей бабушкой. Занимательный, должно быть, она человек. Ты похож на нее?
– Вот сама и рассудишь, когда увидишь, похож я или нет.
– И кто тут скучный? – заунывно протянула Мирайн.
– Ты, – припечатал Тин, – я ведь говорил, забыла?
Женщина усмехнулась, вновь углубляясь в игру, и комната погрузилась в убаюкивающую тишину. Даша тепло улыбнулась, глядя на них и отвернулась к окну, за которым сверкающей густой дымкой опускались на землю пушистые хлопья снега. Ей нравилось это место, словно отделенное защитным покровом от остальных людей, здесь можно было расслабиться и не бояться наступления следующего мгновения, точно сами стены прорицали защиту и безопасность.
Когда-то Дзин сказал: «Мой дом там, где я, или вернее, там, где мы вместе с Дарой». Пожалуй, теперь Даша понимала его. Пока рядом с ней дорогие ей люди, что бы ни происходило вокруг и куда бы их ни привели ветра судьбы, на ее душе будет светло, и царский дворец, и потрепанная халупа станут для нее домом. Интересно, чувствуют ли они то же? И пусть девушка понимала, что однажды придет тот день, когда ее пути с Мирайн и Вереском разойдутся, ей хотелось побыть с ними хотя бы еще немного.
Лорэнтиу тем временем рассказывал Мирайн о старом обычае Соула сажать в честь рождения ребенка его личное, особенное дерево. Так как, там зачастую семьи из поколения в поколение живут в одном доме, то это не доставляет неудобств и деревья не приходится бросать. В честь его рождения, добавил молодой человек, во дворе дома бабушка посадила амарант, дерево с прочной, но гибкой древесиной, которая после спила приобретает густо-лиловый цвет. Деревья эти не редки, но крайне тяжелы в обработке, однако, при всем этом, в мире несколько мастеров делают из нее единичную и баснословно дорогую мебель и украшения.
Даша задумалась, какое бы дерево подошло ей, но так и не решила.
После почти часа игры партия завершилась победой Мирайн, на что та подозрительно щурилась, пытаясь добиться от Тина признания, что тот ей поддался, но молодой человек неуклонно повторял – она выиграла честно. Еще немного послушав их дружескую перепалку и решение о повторной партии, Даша сказала, что пройдется и вышла из комнаты. Из-за устоявшейся в последние дни погоды отправиться в сад не представлялось ни возможным, ни попросту желанным, поэтому, поразмыслив, девушка решила посетить сначала библиотеку, а затем устроиться в зимнем саду, где всегда было неизменно тепло и чуть влажно.
Деяна она уже не видела несколько недель, вскоре узнав от Мирайн, что тот отправился в соседнюю провинцию по вопросу конфликтов между местными управленцами. Хоть девушка и удивилась, что этим занимается Деян, виду не подала и решила не вникать в вопросы правления, где ничего толком и не смыслила. Саркин сообщил за одним из редких ужинов, которые проводил в их обществе, что ситуация между Диарой и Эром временно застыла на месте, но надеяться на окончательное прекращение конфликта не стоит, не сейчас, так к лету война неизбежно развернется на их землях. Верить в это девушке не хотелось, но вспоминая ледяной блеск в глазах Трианы, когда та упоминала о гибели супруга, невольно соглашалась с Гораном.
В жизни Даше не приходилось сталкиваться войной, поэтому она не могла представить, как золотые поля солнечных цветов ее родного края затопит кровь и ужас смертей. Да и не желала представлять, глубинной частью души надеясь, что благоразумие восторжествует в Триане и она согласится пойти на мирное решение вопроса, разумом все-таки понимая – этому не бывать. Но одно успокаивало девушку: сама она вряд ли уже когда-нибудь увидит последствия опрометчивого решения принцессы, ныне королевы Диары. Да и вдобавок сомнительно, что серьезные военные действия будут разворачиваться вблизи столицы, а это значит, и ее бабушка, повидавшая не одну войну, не станет вновь свидетелем подобного ужаса.
Библиотека оказалась пуста, только в дальнем углу на верхних стеллажах копошился слуга, протирая покрытые слоем пыли тома. Поздоровавшись с ним, Даша скрылась между массивными полочками, рассматривая украшенные золотыми и серебряными вензелями и простые, истрепанные временем и множеством рук корешки. Быстро выбрав наиболее приглянувшийся ей том, девушка вернулась в коридор, направляясь к зимнему саду, занимавшему значительную часть северо-западного крыла здания на четвертом этаже, где стены и крыша помещения сада были полностью застекленными, отчего в солнечные дни комната напоминала кусочек дивного небесного сада, украденный из мира великих богов.
Сейчас здесь было немного мрачно из-за пеленой застилавшей окна метели, но по-прежнему светло и уютно. Возле одного из окон располагались три кресла и небольшой столик, куда было удобно поставить чашку кофе или положить книгу, между цветами и высокими кустами, чьи массивные листья достигали стеклянной крыши, разбросаны громоздкие камни, среди которых девушка и устроилась, прислонившись к одному из них спиной. Совсем скоро придет весна, а с ней им предстоит отправиться с кораблем саркина на Лунный остров, предварительно добравшись в Леон, путь до которого займет больше месяца.
Даша вздрогнула, когда ее ноги что-то коснулось и опустила взгляд, заметив подле себя котенка, бело-рыжая шерстка которого топорщилась в разные стороны, делая его похожим на одуванчик. Не сдержав улыбки, девушка коснулась ладонью подставленной мордочки, различив едва слышимое, но довольное урчание. Раньше она не видела здесь животных, кроме собак на псарне и экзотических птиц здесь, в зимнем саду, которые сейчас ворковали и пересвистывались в верхних лианах, оплетающих крупные кусты. Вероятно, он принадлежит дочери саркина, а сейчас удрал из ее покоев, словно бы вообразив себя маленьким исследователем.
Котенок напомнил девушке Вереска, с такими же вечно взъерошенными, точно после сна волосами, лучистым взглядом светлых глаз, неизменно безмятежному облику. За это время он стал действительно важен ей, куда важнее, чем несколько месяцев назад. Теперь этот юноша, с чьего лица практически никогда не исчезает ласковая улыбка, казалось, стал неотъемлемой частью ее жизни и никогда не исчезнет из той. Даша понимала, что это невозможно, неправильно и в любой момент ее друг может обрести свое счастье, дом, жизненный путь. Даже здесь, в Леке.
Последнее время она часто видела его вместе с Марин, хоть так и не решилась ни о чем спросить молодого человека или вообще затронуть эту тему, только иногда ловля себя на тонком, едва различимом налете ревности на привычном теплом отношении к нему. Ревности, которая возникала, как бы девушка ни внушала себе, что ведет себя глупо и не имеет права владеть Вереском, насколько бы дорог и близок он ей ни был, как вещью, неживым бездушным существом.
В конце концов, он вообще мог и не отправляться с ней в Клеодерн, а выбросить ее из мыслей и своего сердца данным давно. Ей стоит быть благодарной, что жизнь подарила возможность обрести дорого друга, узнать, что такое доверие и душевная близость с, казалось бы, совсем чужим человеком. Узнать, что такое полагаться на кого-то без страха оказаться преданной и брошенной. Вот только… чувствует ли то же Вереск? Она никогда не… или же правильнее будет сказать, старалась никогда серьезно не задумываться о причинах, побудивших Вереска так к ней относиться и делать то, что он делал на протяжении их знакомства. Поэтому она и не допускала в свое сознание мысли, что, возможно, он…
– Даша? – девушка вздрогнула, услышав голос, и подняла голову. – Ты чего?
– Вереск? Прости, задумалась и не слышала, как ты вошел. Погляди, – она неловко улыбнулась, поднимая на ладонях котенка. – Правда, на тебя похож?
– Одно лицо, – засмеялся юноша, беря белый комок в руки. – Очарователен.
– С тобой все в порядке? Ты бледен.
Молодой человек протиснулся в закуток, который облюбовала Даша, и опустился на пол, облокотившись спиной о противоположный камень. Котенок обнюхал его ладони, после требовательно потеревшись о них в поисках ласки. Бледно улыбнувшись, Вереск запустил тонкие пальцы в воздушную шерсть, и тут же был вознагражден глухим мурчанием. Неторопливо поглаживая котенка, он произнес:
– Марин призналась мне в своих чувствах.
Даша ощутила, как что-то холодное вонзилось в ее желудок.
– Каким же виноватым я себя чувствую, – судорожно выдохнул юноша, на мгновение прикрыв глаза. – Мне просто хотелось ее поддержать, из-за сложности с речью она почти ни с кем и не общалась, кроме односложных диалогов с прислугой и родственниками отца. Я думал, что не будет плохо, если мы немного времени проведем вместе, и даже в голову не пришло, что она может расценить это, как…
– Но, а почему бы и нет? – сглотнув, тихо спросила Даша.
– Разве ты не понимаешь, что это не любовь, не искренние чувства? – неловко взъерошил волосы молодой человек. – В ней говорит одиночество, а не теплая привязанность. Она впервые встретила человека, с которым может поговорить, не смущаясь за свою особенность. Ей это все принесет лишь разочарование, ведь захватила ее отнюдь не глубокая симпатия ко мне, и когда она это поймет, будет разочарована. И еще большее разочарование у нее вызовет понимание, что и я ее не люблю.
– Ты так в этом уверен?
– Люди часто привязываются фактически к первому встречному из страха, тоски, уже ставшего невыносимым одиночества, а не потому что действительно видят этого человека, не потому что ощущают в душе притяжение и любовь к нему. Как бы горько это и не звучало, но зачастую так оно и случается. Не хочу стать причиной ее слез в дальнейшем, я ей все это объяснил и надеюсь произошедшее не оставит гниющей раны на ее душе. А я впредь буду осторожнее, ведь ненароком так можно искалечить жизнь человека, даже если никакого злого умысла и не было.
– Мне казалось, они близки с Деяном.
– Сомнительно, – уже спокойнее ответил Вереск. – Деян слишком сильная личность, я даже представить не могу, чтобы он смог кого-нибудь полюбить. На мой взгляд, ему попросту скучно с окружающими людьми, они все слишком для него просты. Хотя и печали я у него по этому поводу не замечал. Мне он кажется странным, но если Деяна такое положение вещей устраивает и он полностью доволен, то остается только за него порадоваться.
– Вереск, а все-таки, почему ты прошел весь этот путь рядом со мной?
– А ты этому не рада? – вопросительно склонил набок голову молодой человек.
– Нет-нет, – замахала руками Даша. – Я очень счастлива, что ты появился в моей жизни. Если бы не ты, во дворце я чувствовала бы себя совсем одиноко, и не знаю, смогла ли бы справиться со всем произошедшим и не впасть в уныние. Без тебя я бы топталась на месте, точно слепая собака. Ты стал мне очень важен, принес в мою жизнь свет и подарил встречу с самой собой. Ты мой родной человек, и порою мне кажется, что без тебя я уже никогда не смогу улыбаться, не смогу жи…
Юноша горько улыбнулся, и покачал головой:
– Неправда, Даша. Даже если меня не будет рядом, ты имеешь право улыбаться.
Глава сорок четвертая
Около полудня они выехали на новую дорогу, вымощенную отшлифованными булыжниками и петляюще уходящую вперед среди леса, по краям которого то и дело попадались невысокие постаменты с водруженными на них вазонами, в коих, вероятно, когда-то росли цветы, украшавшие путь для странников. По окончанию зимы, когда дороги стали безопасными, они покинули гостеприимный дом Саркина, взяв свой путь в сторону Леона, и теперь, спустя немногим меньше полутора месяца, наконец-то добрались до места, откуда им предстоит отплыть на Соул.
Поначалу навстречу им попадались лишь редкие путники, но на подъезде к главным вратам города, людей стало значительно больше, появились фургоны, запряженные волами, реже лошадьми. Мешались вместе стук копыт о камни, треск и скрип колес, людские крики и фырканье лошадей, изредка к которым добавлялся звонкий лай собак. Сам город оказался большим и шумным, однако, как и говорил когда-то еще в доме лекаря Тин, чистым и ухоженным. Здесь не было ни мусора, ни грязи, а вымощенные дорожки между аккуратными домиками старательно выметены.
Едва путники вошли в город, в глаза бросились люди в темной красновато-пурпурной, но все равно заметной форме с множеством нашивок на плечах и груди. Стража. Даша поежилась, надеясь, что им удастся скорее покинуть это кажущееся приветливым, но гнилое изнутри место. Однако все равно придется задержаться: она не хотела уезжать, пока не найдет Дару, в чем ее поддержал Вереск. Девушка хотела сама рассказать, что произошло, и надеялась застать супругу Дзина, если та еще не отправилась в обратную дорогу. Но об этом Даша старалась не думать.
Если девушка увидит, что произошло с их домом, без возможности узнать правду, ее сердце окажется разбито, а разум пошатнется. Поэтому всю дорогу Даша то и дело возвращалась мыслями к ней, моля всех известных богов и духов задержать ту в доме отца до их приезда в город и дать возможность поговорить. Она хотела рассказать то, что Дара наверняка знала и сама, рассказать, как она была дорога Дзину и как много теплых слов тот о ней говорил. Рассказать, что в душе ее мужа жило чувство, изменившее его сильнее, чем все случившееся до и после того, как он обрел ее, свою любовь, свой смысл жизни, свою опору, свое сокровище.
Сейчас Даша, правда, совсем не представляла, в каких словах она объяснит незнакомой девушке о случившемся и стоит ли говорить правду или лучше в чем-то соврать. Во многом она боялась озвучить ту истину, что терзала ее все эти месяцы: Дзин погиб, защищая ее. Если бы она не упала в ту ночь с обрыва, они никогда бы не встретились и добрый лекарь, так милостиво предложивший им помощь и кров, до сих пор был бы жив, трепетно дожидаясь возвращения супруги домой. Ее охватывал промозглый ужас только при мысли о том взгляде, той боли, что будет в его глубине, когда Дара посмотрит на нее после того, как услышит о произошедшем.
Услышит, что ее любимого мира больше нет.
Рядом с ними проехал фургон, и стук его колес отдавался от дороги далекими громовыми раскатами, отчего девушка и вздрогнула, выдернутая из мрачных размышлений. Теперь до ее слуха донеслись и новые звуки: стук молота, тонкий и истеричный плач ребенка, негромкие разговоры ехавших рядом Вереска с Мирайн.
Лошадей вскоре им пришлось оставить возле государственной конюшни, так как дальше с ними проходить было запрещено, и, распределив поклажу, направились дальше пешком. Даша с удивлением отметила, что почти все здания имеют бледно-оранжевые крыши, среди которых за редким исключением попадались синие или лиловые, еще реже зеленые. Тин пояснил, что первые – это жилые дома, а остальные – государственные учреждения разного типа, на коей указывает определенный цвет.
Они продвигались дальше, и камень на душе девушки тяжелел.
Вскоре петляющая среди домов дорога вывела их к нижним ярусам города, откуда виднелось море. Даша поежилась, бросив взгляд на горизонт, где в серо-зеленых волнах поблескивали искры солнечных лучей. С воды подул очередной порыв влажного ветра, обдав лица путников солоновато-кислым запахом. А дальше простирался порт, в котором некоторые стоявшие корабли даже отсюда казались огромными, как дворец, с множеством матч и яркими парусами, украшенными витиеватыми гербами их владельцев. Виднелись там и судна поменьше, торговые галеи, а чуть ближе рыболовные лодки и мелкие парусники, быстрые и маневренные.
Лорэнтиу сообщил, что отправится разузнать все о корабле, на котором им предстоит плыть, а так же переговорит с наставником. Тот специально прибыл в Леон, чтобы встретиться с Тином по отправленной ему ранее просьбе, и Мирайн вызвалась пойти с ним, договорившись встретиться с Вереском и Дашей вечером, в порту, откуда на рассвете им предстоит покинуть город. Вскоре они разминулись и толпа, снующая по улицам, поглотила двух путников, а Даша тревожно огляделась, пытаясь понять, каким образом искать дом семьи Дары. Словно прочитав ее мысли, Вереск припомнил, о чем как-то упоминал молодой человек:
– Дзин говорил, что отец его супруги лучший лекарь города.
– Думаешь, это не преувеличение? – сомнительно глянула на него девушка.
– Кто знает, но мне не кажется, что здесь может быть много хороших лекарей, так что даже если он и не один, мы успеем обойти их всех. К тому же Мирайн отметила нам на карте места известных ей травников и целителей. Уверен, кто-то из них и окажется отцом Дары. Так что не волнуйся, Даша, мы найдем нужный нам дом и человека. – Вереск взял ее за руку. – Держись ближе ко мне, здесь легко потеряться. Начнем с тех, что ближе, хорошо? Я выучил, как нужно спросить и что сказать, поэтому не переживай и полностью положись на меня. Идем, Даша.
