Текст книги "Встреча на подсолнуховом поле"

Автор книги: Яна Власова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)

– Благодарю тебя, Карлос, – едва уловимо кивнул юноше Лорэнтиу.

– Вы можете не беспокоиться, – он мельком глянул на Дашу с остальными и снова перевел взгляд на посла, продолжив: – меня никто не видел, я проверял. Поэтому не должны узнать, что вы переправились здесь. Эту дорогу не очень любят из-за обитающих в ней кусачих рыб и змей, которые только к ночи и успокаиваются. Но все равно будьте осторожны, господин Лорэнтиу. Здесь всякое может случиться.

– Карлос один из шепотов, чьим командиром я был.

– Нет, – мягко возразил ему молодой человек, в светлых глазах которого вспыхнуло странное пламя, смысл которого для Даши так и остался загадкой. – Вы не правы, господин. Вы наш командир до вашей смерти или же до последнего дыхания всех шепотов. Наша верность не определяется решением короля, а лишь желанием наших душ и разума. Мы верим, что вы часть нас, а мы – ваша часть, и по-прежнему каждый из нас неизменно встанет на вашу защиту и отдаст за вас свою жизнь.

– Замечательно, – болезненно скривившись, хмыкнул Лорэнтиу.

Когда они загрузили все пожитки в две крошечные лодки, которые были привязаны к вбитым в землю колышкам возле берега, и сами забрались в них, молодой человек помог столкнуть лодки в воду, однако, не дав ему отойти, Лорэнтиу схватил парня за грудки полинявшего тулупа и, склонившись к его лицу, прошептал:

– Все ваши жизни… принадлежат лишь вам.

Выпустив мех из рук, Тин оттолкнулся веслом от берега, оставив ошарашенного юношу на берегу в полном одиночестве этой дивной ночи. Впившаяся руками в бортик лодки Даша беззвучно шептала молитвы бескровными губами, надеясь, что беспрерывное повторение одних и тех же знакомых еще с детства слов поможет ей забыть о темных, бездонных водах озера, от которых ее отделяли лишь тонкие доски суденышка.

Да святится имя твое. Да будет воля и любовь твоя. Да придет царствие твое. Имя твое – любовь. Суть твоя – любовь. Дар твой – любовь. Все свои умения, все силы, все чувства, всю веру и душу мою я вручаю тебе. Распорядись ими верно.

Вновь и вновь произнося слова единственной вспыхнувшей в ее памяти молитвы, Даша неистово сжимала увлажнившиеся от брызг деревяшки; ледяные капли то и дело попадали на ее ладони, заставляя девушку испуганно вздрагивать каждый раз. Со стороны Лорэнтиу раздалась странная возня, и, приоткрыв глаза, она увидела, что тот закрепляет весла в специальные выемки по бокам. Закончив, Тин опустился на пол лодки рядом с Дашей, осторожно обняв дрожащую девушку, тут же крепко прижавшуюся к нему. Судорожно выдохнув, Даша обняла его, сжимая мех на спине.

– Ты боишься воды? – полушепотом спросил молодой человек, на что она только обессиленно кивнула. – Почему ты не сказала сразу?

– Я не хотела доставлять еще больше проблем, – так же тихо ответила Даша.

Покачав головой, Лорэнтиу придвинулся ближе, заполняя для девушки весь мир. Прикрыв глаза, Даша расслабленно доверилась его прикосновениям, растворяясь в теплом дыхании юноши. Глубокую ночную тишину прорезал лишь мягкий плеск волн ударяющихся о корму и отрывистый скрип весел в лодке Вереска и Мирайн. Скрывшаяся за облаками луна поглотила их безопасной, защищающей темнотой, бережно обволакивая и позволяя полностью окунуться в чувственные переживания. Даша ощутила, как юноша немного отстранился и, взяв ее руку в свою ладонь, надел что-то девушке на запястье; опустив взгляд, она увидела тот самый браслет, что молодой человек плел вечером возле огня. Тонкие серебристые прутья, причудливо переплетенные между собой, скрывали в глубине крошечные камни, сейчас показавшиеся девушке насыщенно черными.

– Это ветви Божественного дерева, считающегося священным и способным уберечь человека от тьмы, – пояснил юноша, поглаживая подушечкой большого пальца гибкие прутья, оплетшие руку девушки. – Оно растет только в этих краях и когда-то я забрался на самые вершины гор Мон, где оно и растет. Втайне от наставника, будучи глупым мальчишкой, без какого-либо снаряжения… Фактически я отправился на смерть, что и подумал мой учитель, а после я неслабо получил от него, когда все же вернулся спустя несколько суток. С тех пор я хранил добытые прутья, как и многие другие вещи, напоминавшие мне о моих достижениях и местах, где мне довелось побывать. Я надеюсь, связанные с эти деревом духи всегда будут рядом с тобой.

Девушка замялась, не зная, что ответить.

– Просто скажи спасибо, – фыркнул Тин, словно бы прочитав ее мысли.

– Это очень ценная вещь…

–…которой ты куда ценнее, Даша, – закончил за нее молодой человек и вернулся к веслам. Устроившись на деревянном сиденье, он вновь начал грести. – Совсем скоро мы достигнем другого берега, а ты постарайся не думать о возможной боли, которую тебе способна причинить вода. Оглянись. Разве это не самое прекрасное, что ты когда-либо видела? Страх он лишь ограничивает, взгляни вокруг Даша. Взгляни открытыми глазами, ибо только честный взгляд рассеивает все страхи.

По-прежнему крепко впиваясь пальцами в бортик лодки, девушка выдохнула и посмотрела вдаль, где виднелись голубоватые очертаний гор Мон. Кое-где можно было разглядеть кроны деревьев, усталый шепот которых едва достигал их по хрустальной глади воды. Далекий берег терялся в бархатной темноте, казалось, поглотившей всю вселенную, только лишь бледная дорожка чуть дрожащего на волнах ленного света прочерчивала тонкую линию в густом мраке. И все же здесь было чарующе прекрасно, подобно далекому волшебному царству, где господствует лишь тишина и покой. Робко улыбнувшись, Даша немного расслабилась.

Когда они причалили к другому берегу, Тин сказал, что лодки нужно оттащить чуть дальше, утром их заберет Карлос. На замечание Мирайн, что для шепота он какой-то хиленький, посол лишь насмешливо фыркнул и бросил, что как-то тот победил его в тренировочной схватке, что случалось лишь однажды за все время. Мирайн не преминула поддеть, что он просто задается, но юноша полностью проигнорировал ее. Последующий час ушел на дорогу, извилисто ведущую вверх, пока на одной из узких площадок Лорэнтиу все же не остановился, сказав, что им стоит остановиться здесь до утра, чем вызвал недоумение у Мирайн и Вереска.

– Остановиться здесь? – уточнила у него женщина.

– Выше посмотри, – хмыкнул юноша.

Даша посмотрела, куда он указывал, но ничего не заметила, как, видимо, и Мирайн.

– Ну и что? – нахмурилась женщина. – Может, уже прямо скажешь?

– Там пещеры лимилов, – устало пояснил он.

– Лимилы, – придушенно взвизгнула Мирайн и простонала: – ненавижу лимилов.

– А кто это? – ошарашенно моргнул Вереск.

– Черви, – усмехнулся Тин, – большие черви, покрытые густым белым мехом. У них лица, похожие на человеческие и есть две трехпалые лапы. Они прогрызают в горах огромные лабиринты туннелей, но этот вид почти вымер, поэтому сомнительно, что за все время перехода нам доведется увидеть живого лимила. Я о них только в книгах читал. Мы остановимся не в полноценном туннеле, а небольшом углублении, коих здесь полным полно, и большая часть из которых сохранилась даже спустя столько десятилетий после создания. Однако стоит быть осторожными.

– Что ты имеешь в виду? – повернулась к нему Даша.

– Здесь водятся саламандры, крылатые белые существа, напоминающие крыс и почти сливающиеся с пейзажем. Будьте начеку, у них восемь лап с довольно острыми когтями. Обычно саламандры не нападают на людей из-за размера, они едва больше обычной дворовой шавки, однако кто знает, что им взбредет в их звериные головы. Так же в горах можно встретить Снежных тигров. Поэтому старайтесь все держаться вместе, дабы у хищников не возникло желания вами полакомиться. Многие звери не нападут на группу, но одинокий путник станет для них легкой добычей.

Цепко оглядев окружающие их склоны, покрытые густым, жестким мхом, как показалось Даше, молодой человек первым отправился вперед, и вскоре остановился возле одной неширокой норы, уходящей в гору. Сказав, что чуть выше по склону есть еще такие же, он уже собрался идти дальше, но резко замерев, приблизился к Даше и, сжав ее запястье, склонился, прошептав в самое ухо, что расслышать его могла лишь она:

– Иди сюда. Я не желаю больше расставаться с тобой.

И уже громче добавил, обращаясь к Вереску:

– Защищай Мирайн в случае чего. Утром я разбужу вас.

Дашу охватила промозглая паника, но Лорэнтиу даже прислушиваться к ее робкому возмущению не стал и вскоре оставшихся позади Мирайн с Вереском поглотила темнота, а они вышли к похожему углублению, почти полностью прикрытому свисающим со скалы растением, напомнившим Даше мелколистный вьюн. Забравшись внутрь первым, юноша крикнул, чтобы следовала за ним. Пещера оказалась совсем небольшой, с комфортом здесь удастся разместиться только двоим, но все же ветер не продувал и было относительно сухо. Поежившись с холода, Даша опустилась на землю возле стены и обхватила руками себя за плечи.

– Эти пещеры тоже сделали лимилы? – стараясь не смотреть на Тина, спросила она.

– Угу, – бросил он, расстилая спальные покрывала. – Они здесь детей выхаживают.

– Понятно, – промолвила девушка, пытаясь отогреться.

Еще раз выглянув наружу, Лорэнтиу поправил закрывающие вход лианы и вернулся в глубь пещеры. В темноте юношу почти не было видно, поэтому Даша вздрогнула, когда ощутила на себе его руки. Проворчав, что нечего на земле сидеть, он спровадил ее к импровизированной постели и, устроившись рядом, отвернулся на другой бок. Замявшись, девушка легла на бок, спиной к послу, сожалея, что сейчас осталась с ним. Существующее к нему влечение и чувство слишком сильно перекрывал страх и вина за собственную глупость, что в итоге привела их в эти края, заставив бежать из Клеодерна. И теперь они сковывали ее, делая общение с Тином неловким и скомканным.

– Ты не хочешь есть? – вдруг приглушенно спросил юноша.

Покачав головой, она тихонько отказалась и тут же испуганно пискнула, когда Лорэнтиу перекатился и замер, нависая над ней. Склонившись почти к самому лицу, юноша провел ладонью по ее лбу, отбрасывая с того налипшие непослушные прядки челки.

– Не закрывайся от меня, если действительно я тебе не безразличен.

– Тин…

– Перестань строить иллюзии, Даша. Что тебя так тревожит?

– Я… – девушка отвела взгляд, – боюсь тебя.

Даша ощутила, как вздрогнул молодой человек, и, спохватившись, продолжила:

– Я полностью тебе не соответствую. У меня нет ни благородных корней, ни даже просто фамильного имени, я всю жизнь провела в крошечном поселении, пусть и вблизи от столицы. Я чувствую себя рядом с тобой крайне неловко и беззащитно. Боюсь, что даже если приложу все силы, мне никогда не удастся тебя догнать, ты всегда будешь впереди, а стану для тебя лишь обузой и багажом. Не хочу однажды оказаться для тебя лишней и чужой, не хочу, чтобы ты пожалел об утрате всей своей прежней жизни из-за меня. Я боюсь, что ты видишь во мне лишь глупого, наивного и слабого ребенка.

– Что заставляет тебя так думать? – мягко прошептал Тин.

– Твое снисходительное отношение, – пытаясь поймать его взгляд, ответила она.

– По твоему мне так же легко открыться тебе? – усмехнулся молодой человек, поглаживая подбородок девушки. – Я встретил тебя в тот же день, что и ты впервые увидела меня, но заинтересовала еще тогда и понравилась мне, Даша, именно ты. Настоящая. Поэтому не бойся, что ты должна стать какой-то другой, стать лучше, по твоему мнению, решительнее или сильнее. Ты, конечно, можешь меняться, но делай это только по своему желанию, а не стремясь соответствовать мне. Чтобы ты ни сделала, это все равно невозможно: моя жизнь прошла в другом месте, и рос я, сталкиваясь с совсем иными ситуациями, нежели ты. Ты не можешь быть как я. И по мне, тебе это и не нужно.

– Я буду задерживать тебя, – со слезами в глазах, прошептала девушка.

– Я никуда не тороплюсь, – ласково коснувшись губами ее щеки, улыбнулся Тин.

Ощущая, как горячие слезы стекают по щекам, Даша не смогла больше сдерживать себя и разрыдалась, прижимаясь к расположившемуся рядом юноше, трепетно поглаживающему ее по взъерошенным волосам. Страх и боль вместе с чистыми каплями слез выходили из нее, очищая сознание. Судорожно вжимаясь всем телом в меховую накидку Лорэнтиу, девушка пыталась отпустить все свои сомнения и позволить заполнить себя лишь крепнущим чувствам к обнимающему ее человеку. Вскоре Даша ощутила непривычное расслабление, что оставило ее, когда пропал Аш. Успокоившись, она утерла с глаз слезы и прерывисто прошептала:

– Спасибо тебе, Лорэнтиу.

– А о моей прежней жизни… Успокойся, Даша, и больше не тревожься об этом. Я тоже получил, что хотел, – перекатившись на спину, юноша устало провел ладонями по лицу и сложил руки замком на груди. – Меня с ранних лет готовили стать тем, кем я стал, но моего согласия никто не спрашивал, а я же не видел смысла идти против воли семьи, короля, наставника. И меня все устраивало. Я не ждал от жизни ровным счетом ничего, как ни о чем и не мечтал. Весь мой мир состоял лишь из долга и обязанностей. От меня требовалось быть идеальным командиром шепотов и я им был. Поэтому, – он повернулся к девушке лицом и, почти касаясь ее губ, промолвил, – можешь считать, что вдохнула в меня дыхание истинной свободы.

Даша ощутила на губах осторожный поцелуй юноши и, придвинувшись, взволнованно ответила ему.

Глава тридцать вторая

Вязкий утренний туман наплывал на вершины гор, лениво сползая по их припорошенным снегом склонам и переливаясь золотым огнем в лучах восходящего солнца. Даша зачарованно выдохнула, и ее лицо на мгновение охватило белое облачко пара от ее горячего дыхания. За ночь пейзаж значительно изменился, укутавшись в воздушное белоснежное покрывало только выпавшего снега, невесомые хлопья которого все еще медленно опускались на землю, мгновенно тая и оставаясь прохладными капельками на лице и одежде девушки. Плотнее запахнув ворот тулупа, Даша глубоко вдохнула чуть морозный воздух, прислушиваясь к безбрежной и умиротворяющей тишине, не тревожимой, как в Соари, даже мелодичным пересвистом утренних птиц, таким привычным для слуха девушки.

Отбросив цепко переплетенные между собой ветви плюща, Лорэнтиу выскользнул наружу, вновь прикрыв лианами вход в пещеру. Отряхнув волосы от вороха снежинок, он бросил взгляд на вершины гор и, приблизившись к краю выступа, где они находились, посмотрел вниз, словно что-то мысленно просчитывая, но тут же обернулся, стоило только на уступе появиться Мирайн и еще заспанному Вереску. Сидящий на его плече Бинх радостно ухнул, заметив хозяйку, и перелетел к ней на плечо, недовольно ворча и осматривая окружающие его просторы.

– Снег, – едва слышно пробормотала Даша, когда они приблизились.

– Красиво, правда? – засмеялась Мирайн и, дурачась, бросила в Тина снежок.

Девушка кивнула, зачарованно глядя на сверкающий танец крупных снежинок. В родных ей краях снега зимой почти не было, а если тот все-таки и выпадал, то почти мгновенно таял, обращаясь узкими ручейками небесной воды. Только однажды белое покрывало спрятало под собой все поля и укрыло их деревню, но Даша тогда была совсем маленькой и едва ли помнила ту зиму, поэтому мягкий блеск заснеженных скал, словно припорошенных колдовской пылью, зачаровал ее, вызывая в душе восторженный трепет. На мгновение этот свет стер из ее сердца всю тоску и печаль, наполняя то ослепительным белым сиянием, словно бы эти горы окружены магической завесой, скрывающей их от всего остального мира.

– Раньше я и не представляла, что в этих краях настолько красиво, – произнесла Мирайн, и на мгновение ее лицо охватило белоснежное облачко пара. – Как-то мне довелось бывать в горах, расположенных в Уэйте возле самой границы с Сувером. Тоже довольно очаровательные там пейзажи, хоть и не идут ни в какое сравнение со здешними. Жаль, что мы будем проходить слишком далеко и не сможем увидеть их.

– Одна женщина, – задумчиво пробормотала Даша, – упоминала горы Хваара.

– Чудесное место! – воодушевленно протянула Мирайн. – Они не так могучи и высоки, как горы Мон, но вытянуты до самого горизонта извилистым хребтом. Снег там никогда не выпадает так низко, как здесь, и едва ли прикрывает самые вершины. Зато камни там покрыты причудливым мхом, ты даже не представляешь, какой он приятный на ощупь! И живности там побольше: от мелких грызунов до небольших горных хищников. Рассказывают, что будь у нас возможность увидеть эти горы глазами птиц, то мы смогли бы разглядеть в их очертании русалку, держащую на вытянутых руках нечто, отдаленно напоминающее растущую луну.

– А ты неплохо осведомлена, – бросил через плечо идущий впереди Лорэнтиу.

– Конечно, ведь я часто с людьми разговариваю, а не хожу мрачнее тучи. Поэтому многое знаю, – с задорным блеском в глазах поддела его женщина. Тин на провокацию не повелся, только пожал плечами и отвернулся обратно к узкому выступу, по которому они шли. – Ах, какой ты невеселый и хмурый.

– Зато ты у нас смешливая и юморная, – не остался в долгу молодой человек.

Не вслушиваясь больше в их перепалку, Даша поглядела на природные стены ущелья, через которое они проходили, и зачаровано улыбнулась, заметив под тонкой корочкой льда еще полный жизни, бьющийся о камни ручеек, теряющийся среди корней старого покореженного пня давно исчезнувшего с тела гор дерева. Интересно, каким оно было? На мгновение присев перед пнем, девушка сняла варежку и провела ладонью по шершавой коре, изъеденной временем и, вероятно, способными выжить здесь насекомыми и грызунами, а после поднялась на ноги и поспешила за успевшими скрыться за выступом друзьями, все еще ощущая холодное покалывание на пальцах. Вновь поравнявшись с Мирайн, она поглядела вверх и глубоко вдохнула морозный воздух.

– Здесь так потрясающе, – восхищенно прошептала Даша. – Просто поразительно, что века сменяют друг друга, время так стремительно и неуклонно бежит вперед, стирая людей и их деяния в пыль, а в этих горах властвует неизменный покой. И ничто не может его потревожить, все тревоги людского мира здесь теряют свое значение, разбиваются о тишину. Наверное, если останешься здесь навсегда, то однажды попросту забудешь, кто ты такой, полностью растворившись в дыхании гор.

– Да, это точно, – усмехнулась Мирайн, кутаясь в пушистый ворот тулупа. – Однако как много людей живя за пределами этих гор, знают, кто они? Ох, что-то мне совсем холодно стало. Может быть, мы устроим привал?

– Нет. Мы идем совсем немного, – проворчал Лорэнтиу. – Терпи, раз пошла с нами.

– У-у, вредный, – буквально простонала женщина, но разжалобить посла ей так и не удалось. Смирившись, Мирайн картинно вздохнула еще пару раз и нахохлилась, глядя себе под ноги, что и позволило ей вовремя спохватиться и не наступить на выскочившую из-под снега серо-коричневую мышку с удивительно длинным хвостом и очень крупными задними лапами. Замерев, та принюхалась и шмыгнула в расщелину между рассыпанными камнями, издав тонкий мелодичный свист, и прежде чем ей удалось скрыться, Даша смогла рассмотреть на ее спинке узкую черную полоску. – А здесь не много животных, однако. Я почти не видела следов.

– А ты умеешь различать следы животных? – оглянулся Вереск.

– Да, но самые основные и хорошо известные.

– Наверное, это очень интересно, – кивнул юноша.

Немного времени спустя, заметив небольшое углубление в скале, Тин все же смилостивился и объявил, что им нужно передохнуть, а сам, бросив вещи на землю, сказал, что нужно осмотреться. Вереск увязался следом за ним, и, оставшись в одиночестве, Мирайн предложила развести костер, не забыв пожурить Лорэнтиу за черствость и невнимательность по отношению к ним, девушкам. Однако она и сама очень быстро справилась, благодаря чему вскоре они смогли немножко согреться возле бойкого пламени. Треск веток и шелест огня успокаивали, обволакивая нежным теплом, и Даша расслабилась, отчего и вздрогнула, когда к ней обратилась Мирайн:

– Ты очень дорога Вереску, – ласково заметила она.

– Д-да, наверное, – оторопело пробормотала Даша. – Он мне тоже… очень дорог.

– Вы познакомились совсем недавно, – скорее утвердительно сказала женщина.

– На следующий день после встречи с тобой.

– Вот как, – тихо промолвила Мирайн, не сводя пустого взгляда с трепещущего пламени. Прерывать ее задумчивое молчание Даша не стала, все же поймав себя на мысли, что тон, которым та сказала последние слова ее задел и не понравился. Было в нем что-то настораживающее, словно Мирайн знала о юноше больше, чем сама Даша. Наконец, шумно выдохнув, женщина вновь обратилась к бесцельно шурудящей длинным прутом горящие ветви Даше: – Ты любишь его?

– Да, – после короткого молчания ответила она. – Люблю.

– Я другое имею ввиду. Хотела бы ты стать спутницей его жизни? – в голосе Мирайн девушке послышались стальные нотки, впрочем, та сразу же добродушно улыбнулась и продолжила: – Ладно, можешь не отвечать. И так вижу, что ты испытываешь большую склонность к этому наглому юнцу, Тину. Что ж, я рада. Думаю, и Вереск привязан к тебе, как к сестре или близкому другу. У меня, к сожалению, никогда не было настолько дорогих друзей, кому бы я стала настолько важна. Хотя, может быть, мы подружимся с тобой, а, Даша? Или все-таки не успеем. Скорее всего, нам придется расстаться в Леке и пойти дальше своими дорогами.

Едва ли слушая ее, девушка пыталась осознать свои чувства.

– Вереск...

– Да? – удивленно вскинула брови Мирайн.

– Вереск, он… – медленно произнесла девушка, с трудом пытаясь облачить внутренние переживания и отношение к вечно безмятежно улыбающемуся юноше в слова. – Он разделил мою жизнь на «до нашего знакомства» и «после». Если бы не он, я была бы очень одинока, даже во дворце, где рядом была сестра и добрая, понимающая принцесса Триана, я не могла им открыться и поделиться своими тревогами так, как с Вереском. При этом меня не покидает чувство, что он был рядом со мной всегда. Он помог мне встретиться с самой собой, и пусть все еще не очень хорошо получается, но я стараюсь открыто смотреть на свои истинные желания и чувства. Благодаря ему, его поддержке и присутствию в моей жизни я смогла стать лучше, смогла начать раскрываться. Вереск и в самом деле для меня как светлый дух.

– Вот как, – Мирайн погладила девушку по плечу. – Я рада.

– Ты сказала, хотела бы я стать спутницей жизни, – Даша сняла варежки и коснулась пальцами тонких переплетений серебристых прутьев, между которыми с глухим стуком перекатывались красные неровные шарики, похожие на застывшие вечным сном семена. – Мои чувства к Лорэнтиу отличаются от теплой привязанности к Вереску. Скорее он вызывает у меня восхищение и глубокое уважение, рядом с ним что-то разгорается у меня в груди и странное волнение охватывает меня. Он так же дорог мне. И… мне бы хотелось стать для него важным человеком в этой жизни.

– А то, – невольно прыснула Мирайн, – что он для тебя сейчас делает, разве не говорит, насколько ты уже важный для него человек? Пора бы тебе, Даша, перестать бояться и открыто признать, что этот несносный малец любит тебя, а ты… – хитрая улыбка скользнула по ее бледным губам, – ты имеешь на это право. Вижу тебя насквозь. Все это глупости, отбрось их. К тому же Лорэнтиу теперь в равном тебе положении, так что тебе не о чем больше волноваться.

– По-твоему, не о чем? – вспыхнула девушка. – Ведь я в этом и виновата!

– О, разве вы еще не говорили об этом? Я думала, он тебе уже все объяснил.

– Объяснил, – проворчала Даша. – И все же…

– Ну, в общем-то, со временем сама научишься верить ему. Вереску же ты веришь, что действительно тому дорога и он помогает тебе без злого умысла, – взгляд Мирайн вспыхнул заговорщицким огоньком, и женщина склонилась ближе к напрягшейся в ожидании очередного пусть и беззлобного выпада Даше. – Вот мне все интересно, а что ты чувствуешь рядом с Вереском?

– Тишину, – механически сорвалось с губ оторопевшей девушки.

– О, – протянула Мирайн, – любопытно.

– Рядом с ним меня не тревожат собственные волнения и страхи, мне спокойно и тепло, словно бы меня защищает невидимый, но прочный кокон. Я никогда даже не думала врать ему или неискренне вести себя рядом с ним, понимаю… чувствую, что могу быть с Вереском настоящей, и он никогда от меня не отвернется. Если бы не он, я была бы очень одинока. И я верю, ничто из мною сказанного или сделанного не оттолкнет его от меня, он не осудит за совершенные ошибки. Он всегда будет на моей стороне, всегда защитит и поддержит. Рядом с ним… я могу не бояться себя.

– Понимаю твои чувства, – светлая улыбка тронула губы женщины.

Послышались шаги, сопровождаемые звонким скрежетом снега под ногами, и вскоре Даша увидела направляющихся к ним Вереска и Тина. В руках последний держал несколько вытянутых податливых предметов, оказавшихся тушками пещерных кроликов, как назвал их сам юноша, и Даша с удивлением отметила на головах животных тонкие белые рожки. Вереск, заметив костер, посетовал, что они, олухи, не подумали об этом, чем дал лишний повод Мирайн поддеть их с послом. И по лицу Тина девушка отчетливо поняла, что тот уже всерьез размышляет, а не сбросить ли по-тихому Мирайн с обрыва, до чего, впрочем, не дошло, и посол переключился на разделку тушек и приготовление ужина, не забывая периодически ворчать на докучавших ему Мирайн и Вереска.

Понаблюдав немного за ними, Даша посмотрела на сверкающие в солнечном свете розово-золотым огнем склоны гор. Возле костра тепло и уютно, запах дыма смешивается с морозной свежестью снега и едва уловимым ароматом травы или мха, изредка встречающимся им на пути. Спрятав руки в широкие рукава тулупа, Даша мягко улыбнулась, думая о том, что, пожалуй, готова смотреть на мир прямо и решительно, пусть еще по-прежнему немного страшно. Однако страх может и вовсе никогда не исчезнуть, поэтому важно не отмахиваться от него, а позволить быть, но при этом все же действовать, понимая: есть вещи важнее страха. И есть люди, готовые принять ее страх, не осуждая за него.

Глава тридцать третья

Даша протяжно выдохнула и устало вытерла взмокший лоб, идти по глубокому снегу сегодня было особенно трудно, а ранее выглядевший прекрасным пейзаж за почти полтора месяца их пребывания в горах стал казаться пугающим и даже унылым. Тяжесть перехода омрачила очарование гор, и Даша давно перестала замечать их тонкую красоту, погруженная в горячее желание поскорее оказаться на равнине. Вдобавок к усталости и ноющей боли в теле, что стали ее постоянными спутниками, в последние несколько дней добавилась тревога за странное состояние Вереска, выглядевшего куда бледнее обычного и с залегшими под глазами темными пятнами. Однако сам юноша отмахивался от ее волнения, объясняя все обыкновенной усталостью и постоянным холодом.

Впрочем, Даша была готова согласиться с ним, ведь чувствовала себя измотанной не меньше. Вскоре после начала их перехода через горы удобные выступы и ущелья закончились, поэтому пришлось двигаться значительно медленнее, что порою на преодоление совсем небольшого расстояния уходил целый день. Первое время Даша еще утешала себя чудесным видом, открывшимся ей впервые в жизни, но вскоре даже величие могучих гор Мон перестало отвлекать ее от влившейся в тело тяжести, не оставлявшей конечности ни на минуту. Даже во время остановок и ночевок часто не удавалось толком отдохнуть из-за мгновенно прокрадывающейся боли, охватывающей ноги, едва девушка пыталась расслабиться.

Судя по недовольному взгляду, который Мирайн то и дело бросала в сторону по обыкновению невозмутимого Лорэнтиу, сразу становилось понятно, что и ей этот переход не доставляет ни малейшего удовольствия, и она однозначно предпочла бы совершить его по основной дороге, не рискуя каждое мгновение свалить в пропасть или быть погребенной под снежным обвалом наподобие того, который им удалось увидеть несколько дней назад. При воспоминании о том, как в кристальной тишине раздался громкий треск и с горы неподалеку от них обрушилась, точно воздушное облако, сверкающая белая волна, девушку передернуло. Выглядело это завораживающе, но, несмотря на всю кажущуюся легкость, Даша понимала, что угоди они внутрь этой волны и живыми им уже не выбраться: сомнет, как бумажных кукол.

Единственный, кто, судя по умиротворенному выражению лица и блеску в глазах, действительно наслаждался их путешествием, был Лорэнтиу. Здесь он чувствовал себя раскованно и свободно, даже на крутых обрывах, где едва ли можно было за что-то зацепиться, он передвигался легко и грациозно, подобно гибкому ирбису. Мирайн, правда, глядя на очередные кульбиты юноши, от которых у самой Даши болезненно защемляло сердце, раздраженно шипела, что тот напоминает ей горного барана и ведет себя соответствующе. Посол эти выпады игнорировал, не забывая одарить женщину самодовольной усмешкой, чем доводил ту до бешенства. Однако Даша видела, что за внешней нервозностью Мирайн скрывается тревога за судьбу молодого человека. И Лорэнтиу, вероятно, это так же понимал, словно нарочно продолжая действовать той на нервы. Их постоянные конфликты и желание поддеть друг друга с первого дня не переставали удивлять Дашу.

Вновь бросив полный тревоги взгляд на сосредоточенно глядящего себе под ноги Вереска, девушка повернулась к тянущемуся слева от них обрыву, но ощутив слабую тошноту, предпочла отвернуться в другую сторону, где раскинулось длинное плато, на которое они вышли этим утром. Было приятно вновь идти, не опасаясь куда-нибудь свалиться, хоть и было очень тяжело передвигаться по рыхлому снегу, ноги постоянно увязали, и приходилось всегда быть в напряжении, дабы не оступиться и не упасть. Лорэнтиу в шутку заметил, что назвал бы это место «Плато снежных снов» и сказал, что сегодня и, возможно, следующие пару дней идти будет вполне безопасно, а вскоре и легко. Даша и в самом деле уже отсюда видела, что вдали на склонах низких гор, окружающих плато, кое-где проглядывала ржаво-коричневая земля и темные камни.

На растительность и животных горы Мон и в самом деле оказались скудны: изредка им на пути попадались жухлые поросли низких кустиков, блеклые деревья или мелкие следы, так отчетливо видимые на нетронутом снегу. О странных существах, в созданных коими пещерах не раз останавливались на отдых путники, здесь даже и думать не имело смысла; кроме старых тоннелей не оказалось ни единого намека на их существование, и Даше даже подумалось, что Тин просто пошутил, хотя она тут же вспомнила о реакции Мирайн на его слова и все-таки решила, что не хотела бы увидеть этих созданий.

За все время им едва ли встретилось несколько мышек по пути, однако Тин объяснил это тем, что более крупные животные находятся глубже в горах, и все же те, кого посол назвал саламандрами, однажды попытались напасть на них, а Вереску удалось пристрелить одну из них. Существо оказалось в точности таким, как его описал юноша, только Даша так и не поняла, почему этих животных назвали по имени древнего Бога огня, о котором она читала в одном из томов дворцовой библиотеки, но Лорэнтиу только пожал плечами, предположив, что, возможно, когда-то они умели извергать пламя. Завязавшийся после спор о животных вернул Дашу воспоминаниями к маленькой сестре с ее лисятами, и девушка постаралась тут же прогнать нахлынувшие мысли и, смешанную с чувством вины, мучительную тревогу.