Текст книги "Тропа глупца (СИ)"
Автор книги: Xoma Sleepy
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)
Антэрн открыл глаза и пристально воззрился на своего собеседника.
– Не волнуйся, – сказал он, наконец. – Если получится, я тоже буду мухлевать.
Глаза того расширились, затем он резко зажал рот руками, удерживая рвущийся наружу хохот. Смеяться со сломанной челюстью мог бы только полный дурак. Успокоившись, мальчик протянул Антэрну руку и представился:
– Хис-Тир.
"Кажется, он не отвяжется просто так. Ладно".
Антэрн ответил на рукопожатие и произнес:
– Антэрн. А тебе пора идти, скоро придут церковники.
Он оказался прав – не прошло и пяти минут, как появились два копьеносца, облаченные в ослепительно-белые одежды воинов церкви. Они сопроводили его на дуэльную площадку. В одном из монастырских дворов монахи насыпали свежего желтого песка и поставили трибуны, на которых и разместились все желающие. В центре ристалища замерли трое – монах, Килэрн и, как догадался Антэрн, глава школы Клинка, дробящего камни.
Мужчины о чем-то тихо переговорили, затем, пожав друг другу руки, разошлись каждый к своему ученику. Килэрн торжественно передал Антэрну дуэльный меч – простой, с двусторонней заточкой, длинной в два-два с половиной фута.
Ни парного клинка, ни щита, ни, конечно же, доспехов, не полагалось.
– Помни, что я говорил, – произнес наставник и неожиданно поцеловал Антэрна в лоб. После этого он отступил и застыл, точно статуя, скрестив руки на груди.
Сказать, что Антэрн был поражен, означало не сказать ничего. Действия учителя буквально выбили его из колеи, а потому юноше понадобилось несколько глубоких вдохов для того, чтобы успокоиться и сосредоточиться. Восстановив душевное равновесие, он вступил на песок и неторопливо двинулся вперед.
С противником они сошлись возле священника. Парень, измордовавший Хис-Тира, был высок, широкоплеч, явно умел – об этом говорило то, как он двигался. На смазливом лице, обрамленным прекрасными светлыми локонами, застыло выражение столь ярко выраженного презрения, что, казалось, его можно соскабливать и расфасовывать по баночкам, точно снадобье.
"А ну подходи, налетай, кому немножко высокомерия"! – эта забавная мысль вызвала у Антэна улыбку.
Это не укрылось от белобрысого и тот, дождавшись, пока священник договорит ритуальные слова и чуть отстранится, тотчас же выхватил меч, и прошипел:
– Сейчас я сотру эту ухмылку с твоей рожи, недомерок.
Антэрн ничего не ответил – какой смысл в том, чтобы чесать языком во время боя. Вместо этого он принялся осторожно прощупывать оборону своего противника, прикидывая, как лучше вести с ним бой. Один осторожный выпад, еще один, и еще.
Блондин, кажется, решил, что подросток его боится, потому что он гнусно ухмыльнулся и пошел в атаку. Быстро, решительно, напористо, и совершенно безоглядно. Это так сильно отличалось от всего, что вбивали все последние годы в Антэрна, что тот удивленно моргнул и перевел первый же мощный рубящий удар в сторону, отчего бок его оппонента оголился.
Соблазн чиркнуть по нему мечом был велик, но юноша пересилил себя. Что бы там ни говорил мастер, а обойтись одной лишь первой кровью он не собирался. После разговора с наставником Антэрн решил, что получать наслаждение от чужой смерти он не будет. Он пообещал самому себе, что постарается драться спокойно, без эмоций, подходя к сражению как к работе. Он не будет играть со слабым, точно кошка с мышкой, и перестанет задабривать своих демонов свежей кровью, пока это еще не успело войти в привычку. Но и оставлять могущественного врага в живых Антэрн тоже не собирался.
"Хватит с меня и Дракона", – подумал он. – "Незачем плодить врагов".
А это означало лишь одно – его оппонент должен умереть.
Еще одна атака приоткрыла ноги блондина. Еще одна – его левую подмышку. Парень был неплох, исправлял недочеты почти сразу же и, наверное, даже не догадывался, что мог уже получить три ранения различной степени тяжести. Но вот его учитель-то все понимал прекрасно – Антэн краем глаза заметил, как изменилось лицо мастера школы Клинка, дробящего камни. Не будь по краям поля охранников с копьями и не сдай все зрители оружие, тот бы уже бросился на подмогу.
Собственно говоря, именно потому, что такие случаи не были редкостью, церковники пользовались такой популярностью, как посредники.
Еще атака. Антэрн крутился вокруг своего оппонента, выискивая подходящий момент. Этот бой, схватка, которую он ждал последние дни, которую так жаждал, в которой надеялся узнать столь многое, успела наскучить ему. Он понял и выяснил все, что хотел,.
"Да, у меня есть шанс достать Дракона"!
Вот и все, что имеет значение. Только месть.
А всякие напыщенные идиоты – лишь препятствия, которые следует устранять. Спокойно, хладнокровно, без эмоций.
И вот, момент, наконец, настал – блондин, видимо, посчитав себя самым умным, поддел немного песка и, бросив его Антэрну в лицо, атаковал резким колющим выпадом. Антэрн был готов к этому еще в тот момент, когда противник только начал погружать мысок своего сапога, а потому он совершил полуоборот и с размаху ударил по руке. Дуэльные мечи были специально сделаны так, чтобы ими нельзя было рубить руки и ноги, а потому Антэрн не бил со всей силы, иначе лезвие просто застряло бы в кости. Меч рассек сухожилия и вену, а Антэрн, выдернув свое оружие из раны и повернув кисть, коротко чиркнул, проведя глубокую полосу через глазницы своего врага.
Тот взвыл так, что, казалось, еще немного и с веток попадают птицы.
И это тоже не имело значения – Антэрн не испытывал радости. Он не чувствовал грусти. Он вообще ничего не ощущал. Простая работа, которую следует сделать наилучшим образом.
А потому он перевел центр тяжести на другую ногу, обхватил яблоко на рукоятке своего меча левой ладонью и нанес поверженному и истекающему кровью врагу страшный рубящий удар, погрузивший лезвие почти наполовину в его шею.
После этого подросток отступил на шаг и замер, глядя на то, как к умирающему спешит учитель и два монаха. Лицо его было непроницаемым.
***
Тишайя не хотела ничего говорить Антэрну, и у нее была веская причина для этого. Свой небольшой отряд, устроивший засаду, она наняла через одного скользкого типа по имени Гаал, с которым и раньше имела дела. Сами воины не знали о ней ничего: встретились в условленном месте, сделали обговоренное, получили свои деньги полновесным золотом и так быстро, как только могли, разбежались – люди они были опытные и понимали, во что ввязываются.
Поэтому, даже если кто-то из них сболтнет лишнего, это ровным счетом ничего не даст врагам, ну, кроме, разве что, словесного портрета. И хотя Тишайя была очень красивой женщиной, да еще и со сравнительно редким цветом волос, выйти на нее будет нереально. Но есть одно "но". Этот самый Гаал, человек, который собрал всех, и который знает слишком много. А значит, придется заставить его умолкнуть и унести свои опасные секреты в могилу, туда, куда не доберется эта проклятая копейщица!
В то, что враги сумеют выйти на Гаала, сомнений у Серебряной Молнии не было никаких. Вот только им потребуется на это время, быть может, не так и мало – даже если кто-нибудь из наемников решит предать ее и рассказать все, что знает, ему сперва придется вернуться в замок, а потом еще пройдет какое-то время, прежде чем ему поверят и снарядят отряд.
Поэтому, если спешить, то можно будет обрезать единственную ниточку, ведущую в Серебро и Медь, и раствориться прежде, чем за нее потянут.
Именно поэтому Тишайя спешила, загоняя в диком галопе одну лошадь за другой. И именно поэтому уже спустя три дня она подъезжала к небольшому городку, расположенному на морском побережье. Наступал последний вечер в жизни Гаала.
Именно с такой мыслью Серебряная Молния передала своего замыленого скакуна в конюшню, и отправилась в нужный постоялый двор. Тут она кинула пару монет мальчишке-слуге и приказала передать Гаалу, что Тишайя ждет его.
Вечерело, и у нее оставалось еще некоторое время, а потому воительница решила, что имеет смысл перекусить, и заказала себе плотный ужин.
Она как раз заканчивала жареного кролика, когда дверь открылась, и в помещение, в сопровождении двух телохранителей, вошел невысокий мужчина средних лет, чей левый глаз закрывала черная повязка. Он двигался быстро, цепко ощупывал своим единственным глазом окружающее пространство, и вообще вел себя настороженно.
Впрочем, в этом не было ничего необычного – характер работы Гаала подразумевал, что в любой момент он может получить нож в спину.
– Привет, Серебряная, – ухмыльнулся он, остановившись на расстоянии в двадцать шагов от нее.
После этого Гаал взял стул, на который и водрузил свое седалище, и по его напряженной фигуре Тишайя поняла, что он ждет подвоха.
"Молодец, предусмотрительный, вот только это тебе не поможет", – нехорошо подумала она, прикидывая, сможет ли преодолеть разделяющее их расстояние за две секунды, или все-таки нет.
– Здравствуй, Одноглазый, – в тон ему отозвалась Тишайя. – Как жизнь?
– Не жалуюсь, – он исподлобья глянул на собеседницу, одновременно с этим почесав проплешину на голове. – Ты давай, к главному переходи.
– Хм-м?
– Да странно просто, вот пару недель назад ты людей нанимала, а теперь снова заявилась. Напортачили они, что ли?
– Не волнуйся, свое жалование отработали, некоторые – посмертно.
– Жаль, – вздохунл Гаал. – Ну да парни знали, на что шли.
– Да, – кивнула Тишайя, незаметно накрывая ладонью рукоять меча. Что-то ей очень не нравилось, но она не могла понять, что именно.
Какая-то частичка сознания внутри верещала, требуя бросить все, и бежать прочь, пока не стало слишком поздно. Последний раз такое ощущение посещало Тишайю перед приснопамятной дракой с Псами.
Она незаметно огляделась – ничего. Обычный полупустой зал, в котором написались несколько завсегдатаев. Трактирщик, спокойно занимающийся своими делами где-то в углу. Факелы, чадящие на стенах...
И все-таки, что-то было не в порядке.
– Эй, Серебряная, все нормально? – отвлек ее Гаал, и женщина поняла, что слегка отвлеклась.
– Да, извини, – она кашлянула. – Я хотела бы поговорить об одном очень личном и серьезном деле. Не здесь.
Гаал кивнул.
– Понимаю. Серьезное?
"Что-то не так, что-то не так, что-то не так"!
И тут Тишайю словно ударила молния – она еще раз пристально посмотрела на телохранителей Гаала, а затем перевела взгляд на него.
– Ах ты продажная сука...
Тот лишь грустно улыбнулся.
– Тиша, ну не надо так, ты же сама ехала, чтобы меня прирезать.
Она выхватила меч и рванулась с такой скоростью, что ни Одноглазый, ни его мордовороты не успели ничего сделать. Гаал недооценил ее, посчитав, что двадцать шагов и стол помешают Тишайе за пару ударов сердца преодолеть отделявшее их расстояние и нанести удар. Эта ошибка стоила ему жизни.
Алая кровь фонтаном брызнула из его распоротого горла, но Тишайю она не задела – та уже была на ногах, увернувшись от запоздалой атаки одного из мордоворотов, неслась к окну. Один из посетителей заградил ей путь, выхватывая длинный рыцарский клинок. Воительница, не останавливаясь, полоснула его в прыжке, и, приземлившись и перекатившись через плечо, вскочила, чтобы встретиться лицом к лицу с еще одним выпивохой, который, конечно же, простым посетителем также не являлся.
Она с ноги врезала ему по яйцам и пронеслась мимо согнувшегося пополам мужчины – прямиком к окошку. Оно было небольшим, но Тишайя тоже никогда не отличалась излишними габаритами. Располосовав бычий пузырь мечом, женщина рыбкой нырнула в него, оказалась на дворе и понеслась вперед – к выходу.
– И куда спешишь, сука? – раздался до боли знакомый голос.
Тишайя резко развернулась, и увидела лошадиномордую, спокойно стоявшую на крыльце. Судя по всему, та ждала появления своей оппонентки именно в этом месте.
Лицо копейщицы излучало злую радость.
– Вот и снова встретились, – ухмыльнулась она, перехватывая копье и надвигаясь на Тишайю.
Та кинула быстрый взгляд за спину и увидела, что выход перегораживают десять латников.
"Проклятье", – только и подумала Тишайя, готовясь принять свой последний бой. – "Так и умру, ни разу не поцеловав Анта".
Почему-то именно эта мысль, а отнюдь не грядущая – причем весьма болезненная – гибель расстроила ее чуть ли не до слез.
– Не волнуйся, – Малика точно прочитала ее мысли. – Убивать не стану, ты мне нужна живая.
И неожиданно она растворилась в воздухе, оказавшись в следующее мгновение возле Тишайи.
Страшный удар носком копья в живот выбил дух из Серебряной Молнии, бросив ту на колени. А затем в ее голове точно взорвалось что-то, и воительница ухнула в пучину беспамятства.
***
Когда спустя полчаса Малика вместе с сопровождением отправилась в путь, везя драгоценное содержимое в закрытом фургоне, она стала беспокоиться – пленница и не думала приходить в себя.
– Проклятье, – пробубнила она под нос. – Кажется, я перестаралась.
Да, она была очень зла на эту сучку, и, возможно, ударили заметно сильнее, чем следовало.
"А ведь она может дать дуба, так и не придя в себя", – эта мысль заставила ее спину покрыться холодным потом.
Она уже успела послать вестового голубя с отчетом о провале и обещанием, по крайней мере, разобраться с виновниками того, что все их планы пошли в задницу. Спустя пару дней пришел ответ.
Малика поежилась и снова проверила пульс пойманной ею красотки.
"Если она сдохнет, сдохну и я", – пришла копейщица к единственно верному мнению.
Она догадывалась, что наведываться в таверну, которую назвал Гаал, нет смысла – вряд ли ее противники такие идиоты. То, что одна из них решила сразу же после боя обрубить все нити, ведущие к ней, лишь подтверждало это предположение. Скорее всего, они укрылись где-нибудь неподалеку, вот только... Слово "неподалеку" могло таить в себе недели, а то и месяцы поисков, которых у Малики попросту не было – отец требовал результат, причем как можно скорее. Стало быть, вся надежда на эту спящую красавицу.
Малика задержала взгляд на восхитительных серебристых локонах пленницы и ее осенило.
"Хотя-я-я. А чего мне выискивать их, сами придут! А если эта птичка проснется, то и с ней потолкую".
Удовлетворенная своей отличной идеей, Малика сладко зевнула, и улеглась спать.
***
А вот хозяину замка на затерянном островке не спалось. Он нервно расхаживал туда-сюда, кусая губы в бессильной ярости. Тупость любимых деток всегда поражала его, но на сей раз они превзошли сами себя. Устроить примитивную ловушку, сделать так, что ее обернули против них же, а потом еще и сдохнуть!
– Проклятый Олтирн, ну почему именно он родился герцогом? – прорычал Дракон, обрушивая тяжелый кулак на стол, который жалобно заскрипел.
Он еще раз выругался и подошел к окну, чтобы понаблюдать за тренировками многочисленных воинов, собранных в замке.
"Как же не вовремя"! – промелькнула у него в голове грустная мысль. – "Просто невероятно".
Он вздохнул. Жизнь – вообще неприятная штука, но получить столь подлый удар от нее тогда, когда цель оказалась на расстоянии руки – протяни, и созревший плод упадет, – было очень обидно.
Дракон уже успел получить более подробный отчет от соглядатая, приставленного к сыну, и знал подробности. И то, что противник использовал дурманящую настойку – восхитительный прием, которому Дракон аплодировал бы стоя, не будь тот направлен против него, – и про то, что Малика, увлекшаяся каким-то придворным красавчиком, послала куда подальше свои обязанности. Знал он и про пленника, из которого удалось выбить имя Гаала – сравнительно известного в определенных кругах торговца вольными клинками.
Ему очень хотелось самому выдвинуться и проконтролировать Малику, но сделать это было нельзя – не отпускали многочисленные дела. Главной проблемой, конечно же, было удержание власти в герцогстве.
Дракон не был идиотом и прекрасно понимал, что сын-герцог – далеко не такая надежная гарантия, как кажется на первый взгляд. Он всегда может заболеть, пропасть без вести, погибнуть на охоте или получить шальную стрелу на поле боя. Поэтому Дракон успел подстраховаться – кое-кто из графов принес лично ему вассальную присягу, кто-то заложил последние штаны – Дракон за эти годы скопил определенные богатства, которые с умом использовал для достижения цели. И, конечно же, у него имелся малолетний бастард, происхождение которого могли подтвердить два десятка надежных свидетелей.
Возможно даже, что мальчик действительно принадлежал Олтирну.
Проблема только была в том, что ну него не было ни достаточного количества денег для того, чтобы купить каждого в королевстве, ни достаточного количества воинов для того, чтобы их всех запугать. В результате часть вассалов Олтирна подняли восстание, соседи, моментально сориентировавшиеся в сложившейся ситуации, начали вторжение, и, как ни странно, у принцессы, которая, казалось бы, должна больше заниматься своим безумным батюшкой, нашлись кое-какие сторонники.
А все из-за тупости одного сына и ума другого!
"Ну почему мои мозги достались именно этому таинственному Антэрну"? – в очередной раз спросил он себя.
В том, что неизвестный противник умен, сомнений не было никаких. Факт номер один – он практически безупречно привел в действие сложнейший план, подготовившись почти к любым неожиданностям. Факт номер два – при этом он сумел раствориться и залечь на дно, как будто его и не было. Факт номер три, он использовал сторонних наемников, и – Дракон был точно уверен в этом – ни один из них не мог видеть его в лицо.
Следствие?
Следствие простое. Его крови жаждет человек, не уступающий в остроте ума, а значит, это может стать проблемой, куда более серьезной, нежели противостояние с королем.
"Отправить кого-нибудь в помощь Малике, что ли"? – снова подумал он и снова отмел эту мысль. – "Не могу, каждый из моих детей нужен в герцогстве! Все, кто мешают нашим планам, должны умереть"!
Конечно, помимо детей, наделенных магическим даром в полной мере, у него было семнадцать воинов с зачаточными способностями, которые тоже кое-что могли... Вот только пятеро из них и так уже сопровождали Малику, пятеро – тренировали бойцов, а прочие помогали остальным детям навести порядок в герцогстве – вассалов следовало заставить дать присягу "единственному наследнику нашего любимого герцога". И их сил не хватало!
Дракон коснулся рукояти меча, прекрасно понимая, что и ему лично придется замарать руки. Делать это совершенно не хотелось. Во-первых, он уже был не так молод и здоров, как раньше – длительные переезды бередили старые раны, многие из которых все чаще напоминали о себе. Во-вторых, если говорить честно, сражений Дракон наелся так, что его от них тошнило. Вернее, тошнило от личного участия в битвах. Он осознавал, что не молод, и хотел провести остаток лет в покое и роскоши.
Но, увы, Дракон не был настолько богат, как хотелось бы, и попросту не мог себе позволить выбрасывать золото на ветер, платя убийцам за работу, которую мог сделать и сам. Награбленных в молодости денег хватило на титул и домен, а также на то, чтобы набить несколько сундуков, но в последние годы Дракон беззастенчиво запускал руку в сокровищницу Олтирна, полагая, что деньги сына – это его деньги. А теперь с этим возникли некоторые проблемы.
Те же сокровища, что хранились в его замке, как опасался чародей, в самом ближайшем времени могут понадобиться все до последней монетки.
"Если я правильно разобрался характере моего сына, с него станется притащить на хвосте целую армию", – невесело усмехнулся Дракон. – "И тогда мне понадобится собственная армия, не занятая на материке".
Он тяжело вздохнул, ощутив весь груз прожитых лет, приминающий его к земле.
"Ошибки прошлого всегда возвращаются. Иногда – для того, чтобы превратить в кошмар настоящее, иногда – чтобы лишить будущего".
Дракон не питал иллюзий относительно своего нового сына. Если человек ненавидит его так сильно, что готов выкрасть целого герцога из собственного замка, лишь бы только добраться до врага, значит, тому есть очень и очень веская причина. Такого человека не получится уговорить или переубедить. Его придется уничтожить.
"Если, конечно, получится", – с горечью подумал Дракон, сжав и разжав пальцы на правой руке.
Детки не знали всей правды, да он и не стремился ее поведать им, но великий воин чувствовал, как сила утекает сквозь пальцы с каждым прожитым днем. Нет, не Дар, тут ему до сих пор не было равных, а самая обычная сила: мощь мышц, скорость движений, реакция. Да, у него еще оставался опыт, опыт колоссальный, накопленный за многие годы сражений, вот только тело – его единственный друг и товарищ – стало превращаться в злейшего врага.
"А значит, нужно торопиться"! – промелькнула предательская мыслишка, которую маг клинка тут же отогнал.
Дракон знал, что спешка вызывает ошибки, которые приходится решать с еще большей скоростью, допуская все новые и новые просчеты. Этот процесс мог подпитывать сам себя, и нередко заканчивался смертью торопыги.
– Нет, спешить мы не будем, – прошептал он, и звук собственного голоса подействовал ободряюще. – Не будем. Наведу порядок в герцогстве. Потом... Что ж, думаю, что сумею отыскать другого мужа для принцессы, кого-нибудь, кто отвечает моим целям. А нет – ну, всегда остается последний вариант...
Смерть Олтирна не решило проблем короны, а лишь подарило старому маразматику и его слабовольной дочке небольшую передышку, воспользоваться которой король не сможет из-за старческого слабоумия, а принцесса – в силу неопытности и нехватки надежных людей.
"Но сперва...Сперва нужно дождаться отчета Малики и найти, наконец, этого Антерна. Найти и убить"!
Глава 18
Шел третий день с момента их возвращения в «Серебро и Медь». Естественно, ни Антэрн, ни Риис с Эйришей, и носа не показывали в постоялом дворе – распоряжения Тишайи на этот счет были однозначными и крайне здравыми. Все-таки они изрядно нашумели как на турнире – Антэрн был убежден, что таинственного мастера меча, пропавшего в ту же ночь, что был убит герцог, хотя бы то-то да запомнил, – так и после оного. Стало быть, имелся нешуточный риск того, что если не люди Дракона, то, к примеру, какие-нибудь оскорбленные дворяне захотят поквитаться. Поэтому троица проводила свободное время в небольшом домике неподалеку от города.
И все же на сердце у Антэрна было неспокойно – он чувствовал какой-то подвох, хотя и не мог сказать, что именно было не так, а потому – не находил себе места.
Мастер меча буквально замордовал своих учеников тренировками, все свободное время не расставался с мечом, по нескольку тысяч раз отрабатывая давно въевшиеся до автоматизма приемы. Он почти перестал спать – кошмары навалились с новой силой.
Но, увы, на сей раз его старая верная методика дала сбой – от тренировок легче не становилось! Напротив, чем дольше он ждал возвращения Тишайи, тем большая тревога охватывала Антэрна. Наконец, когда мастер меча уже был готов плюнуть на все и отправиться в таверну, чтобы постараться выяснить, куда же могла направиться Тиша, к ним прибежала одна из служанок.
Девушка была не просто встревожена, она была близка к панике.
– Господин! – пискнула она, увидев Антэрна.
Тот при виде лица служанки тотчас же огляделся по сторонам, но врагов не было.
– Что случилось? – резко спросил он?
– Вот, – та передала небольшой футляр для свитков со сломанной печатью. – Пришел человек, просил передать друзьям госпожи. Мы не решились сразу идти к вам и открыли сами.
Она зарыдала.
Антэрн выхватил футляр и извлек его содержимое – длинный серебристый локон и небольшой клочок пергамента, на которым корявым почерком было выведено:
"Прихади на пастаялый двор "Жырнай Парасенок" чирез три дня пасле пысма или ана умирет".
Он заскрипел зубами и сжал футляр так, что тот с хрустом рассыпался.
– Он ушел?
– Нет, мы схватили гонца.
– Правильно. Слежки не было?
– Он был один, это точно.
Антэрн боролся с подступающим ужасом, пытаясь мыслить рационально, но делать это было очень трудно – хотелось как можно быстрее вскочить на лошадь и мчать во весь опор, чтобы успеть к Тише, спасти ее!
Но мастер меча понимал, что такие опрометчивые действия лишь повредят. Антэрн прекрасно знал, где находится место, о котором было написано в письме – пригород столицы. Вряд ли враги скрываются сильно далеко от него, хотя, конечно, нельзя было исключить самый плохой вариант – Тиша мертва и его заманивают в удобное для засады место, не имеющее ни малейшего отношения к его верной подруге.
Силой воли он заставил себя прекратить думать о подобном.
"Хватит истерить, это все равно не поможет"! – напомнил сам себе мастер меча.
Он глубоко вздохнул и принялся лихорадочно соображать. Главным врагом, безусловно, было время. Всего три дня. Этого едва хватит, чтобы добраться до столицы, несясь галопом без сна и отдыха, и загоняя лошадей до смерти. И в этом не было случайности. Быть может, копейщица – а в том, что это была она, Антэрн не сомневался, – и не умеет писать грамотно, но в здравомыслии ей не откажешь. Наверняка у дочери Дракона имелось в распоряжении несколько сотен бойцов и куча ловушек.
Ну и про магию забывать нельзя – в деле чароплетства у Малики явно было больше опыта. Вся проблема была в том, чтобы определить, где же именно скрывается сестричка и, что еще важнее, где держат Тишу.
"Теперь вся надежда на Хиса", – решил Антэрн. – "Но наших сил не хватит, придется попросить о помощи".
И только теперь он обратился к замершей и трясущейся от страха девушке.
– Слушай внимательно, – хрипло проговорил мастер меча, слыша свой голос как будто со стороны, – мне понадобятся два вестовых голубя. Сейчас я напишу письма, одно отправится в имение господина Хис-Тира, он доложен был приносить свою птицу в таверну. Второе – к господину Рилату, его птица тоже у нас есть.
Девушка кивнула, ожидая дальнейших инструкций, и они не заставили себя ждать:
– Как сделаешь это – седлай по три самых быстрых лошади для меня и двух моих спутников. – Он поднял указательный палец. – Для каждого из нас, не перепутай. И вот еще что, как вернешься, прикажи прочесать все окрестные кварталы – мы должны убедиться, что враги не засели в засаде возле таверны. Через час мы придем и потолкуем с посланцем.
Когда девушка убежала, исполнять поручение, Антэрн разыскал Эйришу и Рииса, которые фехтовали во дворе дома, не обращая внимания на отлучку учителя. Рефлекторно он отметил, что молодые люди за последние недели значительно улучшили свою технику и, что было немаловажно, начали превосходно чувствовать друг друга, работая в связке.
Правда, это ничуть не улучшило их взаимоотношений – Эйриша при каждом удобном случае стремилась подколоть Рииса, а тот – ответить ей при помощи своего меча. И все-таки, молодые люди вместе составляли прекрасный боевой дуэт, сами того не понимая. Сила Рииса дополнялась скоростью Эйриши, и Антэрн с некоторым удовлетворением подумал, что через несколько лет эти самоучки станут по-настоящему грозными воинами.
Хлопнув в ладоши, он остановил поединок.
– Собирайтесь, живо. У нас серьезная проблема.
Остановив бой, молодые люди повернулись к нему и разом напряглись.
"Кажется, на моем лице появились какие-то эмоции", – подумал Антэрн, и, сделав над собой усилие, придал ему абсолютно спокойное выражение.
– Что случилось? – Подался вперед Риис.
– У тебя есть хороший шанс с лихвой отплатить мне за спасение, – спокойно ответил ему Антэрн. – Тишайю похитили, и я собираюсь ее освободить. – Для этого понадобится любая помощь.
Глаза юного богатыря расширились, и он взревел раненым медведем:
– Я покараю ублюдков своим собственным мечом!
При этом он высоко поднял над головой свой двуручник и хорошенько раскрутил его. И на сей раз Эйриша не стала отпускать колкости, хотя для того был прекрасный момент.
– Госпожа жива? – тихим голосом, в котором притаились слезы, спросила она.
– Не знаю, – Антэрн не стал кривить душой. – Прислали ее локон и письмо с требованием прийти к назначенному времени в одно место.
– Ты знаешь, куда, учитель?
– Да, знаю. Это около столицы.
Глаза миниатюрной акробатки зажглись недобрым огнем, и она крутанула свои парные изогнутые клинки.
– Значит, на сей раз – никаких хитрых планов?
– Нет. Никаких планов, никаких дуэлей, никаких разговоров. Мы едем, чтобы убивать и пытать тех, кто выживет, – ровный и спокойный голос Антэрна являлся настоящим произведением искусства, однако глаза, определенно, выдавали его, и неудивительно – очень давно мастер меча не испытывал столь ярких эмоций. – Но сперва мы потолкуем немного с посланцем.
Этот самый посланник оказался насмерть перепуганным мальчишкой, который ничего не знал и не слышал. Его нашли в деревне неподалеку от столицы, заплатили золотом за отправку сообщения. Кто нашел? Какая-то баба с лицом, как у лошади. Знает ли он ее? Нет, конечно! Откуда?
Антэрн поверил мальчишке и не стал избивать того, чтобы выудить нужные сведения. Но и выпускать из-под стражи не пожелал. Он распорядился держать гонца в таверне три дня, после чего отпустить, заплатив за неудобство пару серебряных полумарок.
И уже к обеду Антэрн, а также двое его спутников мчались во весь опор, поднимая за собой столб пыли. Они должны были успеть, просто не имели права опаздывать, чего бы им это не стоило!
Вестовые птицы совсем скоро должны были достичь своих адресатов, а уж те точно знали, что следует предпринять.
***
Сказать, что пробуждение было болезненным, означало покривить против истины. Оно было по-настоящему мучительным, и Тишайя не сумела сдержать долгого протяжного стона, полного боли.
– О, поглядите-ка, кто проснулся, – раздался глумливый голос, вслед за которым в ее лицо угодило что-то твердое, и Серебряную Молнию накрыла волна новой звенящей боли, а в голове разом помутилось.
Она едва не провалилась в забытье опять, но тотчас же на голову обрушился ледяной поток, приводящий в чувства. Вода забивалась в рот и нос, мешала дышать, и Тишайя закашлялась, широко распахнув глаза. А точнее, один глаз – второй начал стремительно заплывать после нанесенного удара.
Перед ней со злой усмешкой на лице и ведром в руках возникла Малика.
– Нет, нет, моя прекрасная госпожа. Ты и так слишком долго спала.
Она сопроводила эти слова хорошим тычком под ребра, заставившем Тишайю вскрикнуть от боли.
– Больше недели! Это ж надо, а!
Новый удар, снова по лицу. К счастью, не сильный – зубы и нос не пострадали, а вот губы лопнули, точно перезрелые виноградины, забрызгав все вокруг кровью.
Тишайя захрипела и постаралась сделать что-нибудь, но бесполезно – ее руки и ноги были крепко привязаны, а сама она комфортабельно разместилась на отличной и очень качественной дыбе.
Малика широко ухмыльнулась.
– И не надейся, моя хорошая. Когда стало ясно, что ты выкарабкаешься и скоро очухаешься, мои парни перетащили тебя в эту милую пыточную камеру. Хотели сперва попользовать немного, но я не дала. Ничего, еще успеют, – тут ее усмешка превратилась в по-настоящему злобный оскал, – когда прикончат твоего хахаля.
