Текст книги "Тропа глупца (СИ)"
Автор книги: Xoma Sleepy
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)
Это обещание возымело действие. Недовольным врачам пришлось ограничиваться лишь мазями, целебными растворами, которые вливались в Антэрна с помощью длинной трубки, и все теми же холодными компрессами, только с уксусом вместо воды. С последним Тишайя не спорила, ей, как и каждому воину, было известно, как хорошо уксус изгоняет из тела демонов лихорадки и всяческую гниль с порчей.
Так продолжалось еще сутки. Наконец, когда жар стал спадать, Тишайя, до того не отходившая от Антэрна ни на минуту, оставила его на попечении двух своих девушек. Она пришла в свою комнату, открыла большой окованный железом сундук, и извлекла из него сверток.
В обрез шелка были завернута пара ножен работы настоящего мастера. Дубленая кожа была выделана и украшена серебром, золотом и драгоценными камнями.
– Привет, друзья. Вот и я, – прошептала она, нежно гладя резные рукояти мечей.
Жнец – тот, что чуть длиннее и Милосердие – тот, что короче. Ее личное оружие, которое было спрятано в сундук на следующий день после того, как Антэрн вернулся с телегой, полной отрубленных голов. Ее старые друзья, с которыми девушка пролила немало чужой крови и прошла через массу приключений.
– Простите, что так давно не выводила вас на прогулку, – улыбнулась Тишайя. – Не было смысла. Теперь появился. Пожалуйста, помогите мне еще один раз.
Она поднялась с колен и подошла к шкафу, заполненному разнообразными одеяниями. Подобрав нужное, Серебряная Молния быстро переоделась, приладила ножны к поясу, что было не так просто сделать одной рукой, после чего вышла прочь из комнаты.
– Ну что же, приступим, – улыбнулась она, кладя ладонь на рукоять Милосердия – короткий меч висел справа. – Приступим.
***
Антэрн плавал в океане мрака и боли, который перемежался кошмарами, вспомнить которые не получалось при всем желании. Что-то снилось, а что – неясно. Или не снилось, быть может, к нему приходили воспоминания из минувших дней, а может, прошлых жизней?
Никогда в жизни ему не было так плохо. Воин пытался понять, что же творится, и когда получится очнуться, но, увы, истина ускользала, а он каждый раз проваливался в новый омут беспамятства.
Казалось, что прошла целая вечность перед тем, как где-то вдалеке забрезжил свет. Медленно и неуверенно он разгорался, становясь все ярче и теплее. Свет звал к себе и Антэрн двинулся навстречу ему. Он бежал все быстрее и быстрее, потом – полетел, потом его понесло потоком...
Резко вздохнув, он открыл глаза, и тотчас же зажмурил их, щурясь от нестерпимого света. С губ воина сорвался протяжный стон.
– Господин, господин, – защебетали у него над ухом. – Как ты? Счастье-то какое, ты очнулся, как ты?
Антэрн с очень большим трудом сумел немножко разлепить веки и посмотреть на говорившую. Ей оказалась миловидная белокурая девчушка лет тринадцати на вид.
"Гайиша", – вспомнил он имя. – "Тишайя использует ее для...особых клиентов, точно. Я в "Серебре и Меди? Почему? А как же герцог"?
Заныла грудь и Антэрн осторожно коснулся ее рукой, которая почему-то очень плохо повиновалась. Пальцы нащупали плотный материал бинта.
"А-а-а", припоминаю. Хороший удар, да. Стало быть, мне повезло, вероятно, Тиша успела прийти на помощь до того, как этот ублюдок закончил дело. Надеюсь, с ней все хорошо".
– А где твоя госпожа? – тихо поинтересовался он.
– На заднем дворе, господин, – пролепетала девчушка.
– С ней что-то не так?
– Да.
У Антэрна засосало под ложечкой.
– Она ранена?
– Если бы. Кажется, она головой двинулась. Ай!
Вторая девушка отвесила Гайише хороший подзатыльник.
– Рот закрой, – грубо оборвала она ее. – Не видишь что ли, господин волнуется. Все хорошо, просто госпожа ведет себя немного необычно, только и всего.
Не то, чтобы это сильно успокоило Антэрна, но он решил не делать скоропалительных выводов и разбираться со всем по порядку.
– Давно я лежал без сознания?
– Шесть дней, господин, – услужливо ответила потирающая затылок Гайиша. – Но тебя еще везли к нам.
"Стало быть, недели полторы-две. Неплохо, неплохо. Повезло, что выкарабкался".
– Руки и ноги у меня на месте?
– Да, вот только, – Гайиша шмыгнула носом.
– Только?
– Шрам на груди...
Ее компаньонка отвесила второй подзатыльник.
– Подумаешь, шрам. Мужчин они украшают. Главное, господин, что ты жив. Но с каким же демоном тебе пришлось столкнуться? Не верю, что человек может ранить тебя.
"Так, как же ее звать? Сил-Лина, точно. Северянка".
– Сил-Лина, – он постарался улыбнуться, надеясь, что лицо выглядит не слишком страшно. – Я и сам бы хотел получить ответ на этот вопрос.
Тут он не кривил душой. Противник просто исчез и появился за спиной, но человек не может так сделать, так не бывает.
"Значит, бывает. Вот что случается, когда бездумно бросаешься в атаку. Что ж, сам виноват".
Он постарался сесть. Кое-как получилось.
– Воды.
Ему тотчас же подали большую кружку с травяным отваром, который Антэрн влил в себя одним глотком.
"Ромашка, конечно же", – безо всякого удивления отметил он. – "Иначе и быть не могло, у меня просто обязана была начаться лихорадка".
– Я хочу поговорить с Тише... с госпожой. Проводите?
– Конечно, – тотчас же согласилась Гайиша.
С помощью девушек он кое-как поднялся на ноги, надел тунику, и, поддерживаемый своими сиделками с двух сторон неуверенно двинулся к двери.
Вечерело, и снизу доносился многоголосый гомон, а из-за закрытых дверей – громкие стоны. Постоялый двор жил своей жизнью, не обращая ни малейшего внимания на Антэрна. Его это устраивало.
Девушки провели воина черным во внутренний двор, затем прошли еще немного – вглубь сада, и до ушей Антэрна стали доноситься звуки сражения.
"Та-ак, кажется, я начинаю понимать", – подумал он.
– Быстрей, быстрей, говорю!
Тишайя сражалась против Эйриши и Рииса, и, надо заметить, не испытывала при этом ни малейшего неудобства. Вот она рубанула Эйришу, та высоко подпрыгнула, приземлилась за спиной Серебряной Молнии и тотчас же получила локтем в нос.
Риис с боевым кличем бросился в атаку, Тишайя изящно и плавно увернулась, пнула Рииса под колено, со всей силы хлестнула его своей покалеченной рукой, управлять которой выше локтя женщина могла, после чего, врезав ему для верности в пах, приставила клинок к горлу.
– И это все? Проклятье! Вы шутите, что ли? С такими навыками вы не продержитесь и минуты против нормального противника! А ну живо поднимайтесь на ноги и продолжим!
Молодые люди дружно застонали, но стали подниматься.
– Тишайя, ты убьешь их куда быстрее, чем любой враг, – громко произнес Антэрн.
Серебряная Молния замерла, а ее спина напряглась. Меч выпал из разжавшихся пальцев.
– Ант? – Тишайя обернулась, и ресницы ее задрожали. – Ант... Ант!
Она устремилась к нему и едва не сбила с ног, столь стремительным оказался этот бросок.
– Живой, слава богу, ты живой!
Она уткнулась лицом ему в грудь, не обращая ни малейшего внимания на ошарашенные лица девушек, поддерживавших раненого под руки.
– Как видишь. Даже ходить могу. Почти.
– Дурак, – Тишайя отстранилась и ткнула его кулаком прямо по ране.
Антэрн зашипел от боли и улыбнулся.
– Я тоже рад тебя видеть.
– Никогда, слышишь, никогда больше так не делай!
– Знаешь, как-то и сам не испытываю желания.
Тишайя фыркнула и приказала:
– Посадите его и выметайтесь отсюда. Кто попробует подслушивать, останется без языка, не волнуйтесь, я найду клиентов, которые оценят и такое.
Девушки дружно пискнули и, положив Антэрна туда, куда было сказано, стремглав кинулись прочь – они прекрасно знали свою госпожу и понимали, что не следует попадаться ей под горячую руку. Антэрн же сидел и смотрел на Тишайю. Он был совершенно сбит с толку – чего-чего, а столь бурной реакции от подруги мастер меча не ожидал.
– Неужели все было настолько плохо? – спросил он, указывая на свою грудь.
– Ты чуть-чуть не успел на свои похороны, – мрачно ответила воительница. – Думаю, что в ближайший месяц тебе нельзя будет держать в руке ничего тяжелее ложки.
– За недельку оклеймаюсь, – отмахнулся Антэрн, демонстративно не обращая внимания на испепеляющий взгляд Серебряной Молнии.
К ним подсели Эйриша и Риис. У первой откуда-то взялось шерстяное одеяло, у второго – кувшин молока.
"Кажется, пока мы тут нюни распускали, они успели сбегать на кухню", – мелькнуло в голове у Антэрна. – "Ну мы и молодцы".
– Учитель, – серьезным тоном произнес Риис.
Одного взгляда на юношу было достаточно, чтобы понять – тот хочет серьезно поговорить.
– Слушаю. – Антэрн укутался в одеяло – несмотря на жару, его ощутимо пробирало от холода, и принял у Эйриши кувшин.
– С кем ты дрался?
Антэрн задумался и отпил немного парного молока. Он бросил короткий взгляд на Тишайу. Та едва заметно кивнула, словно говоря: "рассказывай, чего уж".
– Со сводным братом.
Молодые люди вытаращились на него во все глаза.
– Как это?
– К нас с герцогом один отец, но вот относимся к нему мы по-разному. Он – служит, я – хочу убить.
Эйриша ахнула, Риис закатил глаза.
– Убить...отца? – переспросил он, бледнея.
"Да мальчик, отправить на тот свет человека, который дал мне жизнь", – безо всякой радости подумал Антэрн. – "Отрубить его поганую башку и сжечь тело. Только тогда я смогу обрести покой. Но тебе, человеку, воспитанному отцом и обожающему его больше жизни, такое понять, и, что самое главное – принять, будет непросто".
Но Риис удивил его:
– Что же твой отец совершил?
Этого вопроса Антэрн не ожидал.
"А стоит ли рассказывать? Мне оно надо"?
Недолго поразмыслив, он пришел к поразительному выводу – да, надо. Эти два странных ребенка, прибившиеся к нему и Тишайе один с месяц, а другой – всего две недели назад, неожиданно стали ему очень симпатичны.
"Может, последствия ранения? Травы, там, всякие, снадобья"? – Но, даже если и так, Антэрну вдруг захотелось поделиться еще с кем-нибудь кроме верной Тиши своей историей. – "Почему нет? Хуже от этого мне точно не станет".
– Ладно, так и быть, расскажу. Все началось на самом излете Войны Семерых.
***
Война Семерых... Такие простые два слова, но сколько же боли и страдания они таят внутри. Время, когда кровь залила все Семь Королевств, а пламя пожарищ иногда превращала день в ночь. Десять лет сражений всех против всех: королей, вассалов, озверевших крестьян. Спустя какое-то время стало сложно понять, что же происходит и кто с кем дерется. Короли заключали и разрывали альянсы, дворяне предавали своих сюзеренов, сводили личные счеты и пытались обогатиться за счет кого только можно. Ну а простой народ... Простой народ страдал. Изредка, доведенные до предела селяне брались за вилы и косы, и тогда благородные, забыв о своих распрях, дружно ставили быдло на место, сжигая, вешая и насилуя.
Для сотен тысяч человек этот кошмар, окончившийся четверть века назад стал символом рыцарской доблести, сотни трубадуров как в Семи Королествах, так и за их пределами, воспевали славные подвиги доблестных баронов, графов и герцогов, а также, конечно, королей, старательно избегая скользких тем вроде: "а скольких мальчиков изнасиловал вон тот благородный рыцарь" или "правда ли, что сей справедливый герцог приказал сжечь целую деревню вместе с женщинами и детьми".
Да, вещи, творившиеся во время войны, были столь кошмарны, что даже видавшие виды люди воротили от них нос и старались лишний раз не будить лихо, вороша прошлое. Для всех же остальных кровавое бедствие превратилось в увлекательную сказку про подвиги, благородство и прочие столь же важные, сколь и мифические во времена меча и огня материи.
Ближе ко второй половине войны особую силу набрал новый фактор – наемники. С каждым годом людей в воюющих армиях становилось все меньше – битвы, болезни и дезертирство косили сплоченные ряды. Приходилось что-то менять.
Самым простым оказался вариант: "дать вон тем парням денег, пускай дерутся за меня". Наемничьи роты, насчитывающие сотни, а иногда и тысячи человек, верно служили своим нанимателям, пока у тех не кончались деньги, или кто-то более обеспеченные не предлагал большую сумму.
Во втором случае они столь же верно начинали служить новому господину. В первом же могли отправиться и в свободное плавание.
Одна из таких ватаг, ведомая безымянным капитаном, чьим единственным отличием была красивая татуировка, на самом излете войны взяла штурмом родовой замок баронов Найрских, расположенный на севере королевства Риллия. Солдат у барона, в принципе, достаточно для обороны, но как-то не сложилось. Ворота были открыты, а гарнизон частично разбежался, а частично присоединился к удачливым псам войны. Хозяин замка – между прочим, один из лучших мечей своей страны, был убит наемником, а его жена, приглянувшаяся воину, стала трофеем, с которым тот заперся в спальне на всю ночь, так сказать, подменив мужа.
В принципе, девушке еще повезло – она, в отличие от многих служанок избежала веселья с оравой зверья, ей даже милостиво была сохранена жизнь. Но не честь и не сокровища.
Так или иначе, но спустя каких-то несколько месяцев война закончилась, и наступил мир. Первое время приходилось отлавливать многочисленные банды, расплодившиеся за лихое время, но уже к концу первого мирного года стало спокойней.
К концу же первого мирного года баронесса разрешилась от бремени. Многие сомневались в происхождении ребенка, мать – в первую очередь. Но бабка была неумолима
– Это мой внук! – сказала старая дворянка, которой повезло не оказаться в замке в ту роковую ночь.
Перечить ей не посмели. Так у покойного барона появился прямой наследник по мужской линии.
Мальчик родился здоровым, хотя и не выделялся такой уж особой богатырской статью. Вот только проблемы были не у ребенка, а у матери, жизнь которой закончилась в ту страшную ночь.
Да, она ходила, ела, говорила, пила – о да, пила она хорошо! – вот только живой женщина уже не была. Так, пустая оболочка, лишившаяся всех чувств, кроме ненависти. И чем больше шло времени, тем сильнее становилась эта ненависть, направленная на всех: на слуг, на солдат, и, конечно же, на сына.
Она ни разу за всю свою жизнь не утешила мальчика, не взяла его на руки, не покормила сама, лишь жестоко наказывала его за каждую провинность. А уж если перед этим баронесса прикладывалась к кувшину с вином...
Пока была жива бабка, сходящую с ума мать еще удавалось держать в узде, но после того, как она стала полноправной хозяйкой земель, ситуация начала выходить из-под контроля.
Вина стало больше, злобы – тоже.
Одним из самых ярких воспоминаний Антэрна, запечалившихся на всю жизнь, была мать, рыдающая возле камина в луже собственной рвоты. Она обеими руками держала портрет покойного супруга и разговаривала с ним как с живым.
Когда сын подошел, чтобы утешить любимую маму, та отшвырнула его и заорала, точно баньши:
– Ты – не мой! Ты – не его! Ненавижу!!!
– Что мне сделать, чтобы ты меня полюбила? – глотая слезы спросил ребенок.
– Принеси мне голову своего отца! Найди и принеси! – расхохоталась пьяная перед тем, как потеряла сознание.
На следующий день маленький барон пошел к воинам, нанятым для охраны замка и окрестностей, и приступил к обучению.
Шли годы, мальчик рос. И всем – матери в первую очередь – становилось видно, что он ничем не похож на покойного барона, напротив, все больше и больше в нем стали проступать черты ненавистного насильника. Владение мечом входило в них – одиннадцатилетний парнишка на равных дрался с опытными взрослыми мужчинами, компенсируя нехватку силы и опыта поразительной скоростью и точностью.
Это, конечно же, не прибавляло любви матери, которая пила все больше, и чем больше пила, тем чаще вымещала злобу на сыне.
В один прекрасный день, наследник пропал, прихватив с собой бесценную семейную реликвию – меч, передававшийся из поколения в поколение, а также два здоровенных кошелька: один с золотом, другой – с драгоценными камнями.
Этот мальчик поступил в школу мечников и продолжил тренировки, стремясь превзойти всех.
Шли годы, но жажда мести ничуть не угасала в груди юноши, напротив, он все сильнее и сильнее хотел найти таинственного и неуловимого Дракона, как называли наемника люди, служившие вместе с ним.
Это было непросто, очень непросто. О таинственном Драконе слышали многие, но никто не знал ни его настоящего имени, ни места жительства, а большая часть солдат, служивших в его отряде, либо умерли, либо разъехались по всем королевствам. Ниточка обнаружилась, а потом начала становиться все толще и толще, превращаясь в канат, именно в Тайнирэте. Неизвестно почему, но здесь нашлось больше всего следов, идя по которым молодой воин приближался к цели. Естественно, время от времени ему приходилось прерывать свои исследования и заняться какой-нибудь работой – кошели опустели давным-давно, но, тем не менее, он ни на мгновение не забывал о цели. О том, зачем ищет Дракона, и что сделает, когда найдет.
***
– Вот, собственно, и все, – закончил Антэрн.
– И ты убьешь его? – затаив дыхание спросил Риис.
– Да. И вернусь домой с его головой, – мечтательно улыбнулся Антэрн. – Тогда мама меня полюбит по-настоящему.
Повисло тягостное и неловкое молчание, которое было прервано Тишайей, решившей немного разрядить сложную обстановку.
– Думаю, они поняли суть. Теперь расскажи главное – как ты позволил так себя ранить.
– Да, да, – в один голос присоединились к ней молодые люди.
– Честно говоря, сам до конца этого не понимаю. – Антэрн коснулся рукой одеяла в той части, где оно прикрывало рану. – Мы дрались, и я почти победи – хорошо пропорол ему бок. Еще минута-другая, и все было бы кончено, но тут...
Он замялся.
"А что – тут? Я увидел мать"?
Мастер меча сосредоточенно вспоминал каждую деталь ночного боя и чем больше мелочей всплывало в памяти, тем меньше он понимал произошедшее.
– Короче говоря, вы будете смеяться, но, кажется, он наслал на меня морок.
И Антэрн кратко пересказал события ночи, поведав о том, как перебил рыцарей, как поговорил с герцогом, который, оказывается, решил сделать ловушку на охотника, как дрался и начал побеждать. Не утаил он и о видении и о внезапном появлении врага за спиной.
– Понимаю, звучит дико, но я бы никогда не пустил прижатого к дереву подранка себе за спину, уж вы-то должны понять.
Они поняли.
– Так он что...колдун? – с ужасом в голосе спросил Риис, делая жест, отводящий зло.
– Колдунов не бывает, – заметила Эйриша.
– Ну а как ты тогда это объяснишь? – рыкнул на нее юноша.
– Не знаю, – неуверенно проговорила девушка. – Может, какой-нибудь дурманящий порошок в огонь?
– Неплохая версия, – признал Антэрн, – но есть в ней изъян.
– Какой?
– Почему этот порошок сработал именно тогда, когда я прижал врага? Ни раньше, ни позже. Я не верю в подобные совпадения.
– Стало быть, колдовство? – с сомнением в голосе переспросила Тишайя.
Антэрн прекрасно понимал ее – по королевствам издревле ходили легенды о могучих колдунах, способных творить всяческие чудеса, вот только в реальности ничего такого не встречалось. Нет, конечно, в городах можно было легко найти гадалку или предсказателя, а в деревнях – бабку-травницу, но в большинстве своем эти люди были либо шарлатанами, либо предоставляли услуги, которые никак нельзя было назвать мистическими. И тут такое.
– Вопрос сложный, – Антэрн сосредоточенно размышлял. – Сам я на него ответить не смогу.
– Но знаешь того, кто в состоянии? – безошибочно угадала Серебряная Молния.
– Ты, как всегда права, Тиша. Знаю я одного такого типа. Всегда считал его опасным буйнопомешанным, свихнувшимся на почве легенд и тайных наук, но, похоже, придется пообщаться с ним.
– И как же его зовут?
– Благородный Хис-Тир.
Глаза Тишайи округлились.
– Ты не говорил мне, что знаешь посла шайхранов.
– Это долгая история, которую я расскажу как-нибудь в другой раз.
Он осторожно поднялся.
– Помогите мне добраться до кровати, хочу немного передохнуть.
Риис с Эйришей подхватили его и осторожно повели в таверну.
– Учитель, – подала голос Эйриша.
– Да, Эйриша.
– Мы увидим столицу?
В голосе девушки мастер меча услышал мечтательные нотки и бросил на нее короткий взгляд. Акробатка смотрела на него восторженно, а в ее глазах плясали искорки счастья.
– Правда? Мы же увидим столицу?
– Ты всегда хотела побывать в Кейинтаре?
– Угу, – яростно закивала девушка. – С детства мечтала, но не получалось.
Антэрн пригладил ее волосы.
"Как ребенок, честное слово"!
– Да, мы побываем в столице, ведь посланник императора обитает именно в ней. Только дайте мне немного прийти в себя. Думаю, пары дней хватит.
– Не меньше месяца, – безапелляционным тоном заявила из-за его спины Тишайя.
Антэрн ничего не ответил ей на это.
***
Старый замок возвышался над окрестным лесом. С высоты последнего этажа из него даже можно было наблюдать за океаном. Да, замок этот располагался на крупном острове, затерянном где-то у побережья Тайнирэта. Остров этот ничем особенным не выделялся – рыбачья деревня с неплохим причалом, густые леса да холмы. Ну и замок, естественно.
Мало кто интересовался, почему заброшенные некогда стены были залатаны, почему кто-то возвел новые башни, почему вместо сгнивших дубовых створок на воротах появилась новенькая стальная решетка, а вокруг первого ряда стен – второй, и почему это в замке полным полно вооруженных и постоянно тренирующихся людей.
Те же, кто задавал лишние вопросы, очень быстро убеждались, что так поступать не стоит. В любом случае, жизнь жителей острова если и изменилась, то в лучшую сторону – по крайней мере, рыбу, которую они вылавливали, теперь можно было продать тут же, и не везти на материк.
Сами же обитатели замка также не стремились привлекать к себе лишнее внимание. Хозяин ценил тишину и покой, он привык действовать обдуманно и спокойно, его прозвали Драконом, не только за татуировку, но и за умение ждать столько, сколько потребуется перед тем, как броситься в атаку. Вот и сегодня он не торопился начинать совещание, на котором помимо него присутствовало шесть человек – четыре мужчины и две женщины.
Собравшиеся активно переругивались, каждый стремился доказать, что он круче других, сильнее и вообще – самый лучший.
"Как дети", – подумал мужчина с грустью вспоминая о своей давно минувшей молодости. – "Свора непослушных и глупых детей. Эх, и когда же они повзрослеют? На кого оставлю все, когда придет срок умирать"?
– Олтирн, неважно выглядишь, – поддела герцога, сидевшего на правой части стола, крепко сбитая фигуристая девица с лошадиным лицом.
– Захлопни пасть, Малика, – огрызнулся тот, непроизвольно касаясь бока. – А то взнуздаю и буду кататься по двору.
– Ну-ну, попробуй, – женщина демонстративно положила руку на древко копья, небрежно прислоненного к столу. – Я тебе твой меч по самые гланды в сраку запихаю.
– Малика, умоляю, – фыркнула другая женщина.
Эта была полной противоположностью копейщицы – высокая, с точеной фигурой и прелестным лицом истинной аристократки. Вооружена она была странно – длинным, но тонким прямым клинком, изготовленным по ее собственному рисунку.
– Нидтирна, вот только не надо вот этих твоих дворянских хреней! – сразу же окрысилась Малика. – Вот не надо, не все тута родились во дворце.
– Я заметила, – сморщила изящный носик Нидтирна. – Некоторые – в свинарнике.
– Да хоть в хлеву! – повысила голос копейщица. – Тебе что за дело?
– Барышни, спокойней, – мягко проговорил мужчина, которого иначе как гигантом зазвать было невозможно – огромный, добрых шесть с половиной футов в высоту и три-четыре – в ширину, – он нависал над всеми участниками собрания, но при этом говорил тихо и мягко, даже несколько застенчиво. Он был единственным приемным ребенком Дракона и всегда стеснялся этого.
– Каас, ты, как всегда, сама доброта, – заметил звонким голосом подросток, над губой которого топорщился первый пушок.
Здоровяк вздохнул и пожал плечами, отчего боевой топор на его поясе звякнул о пряжку ремня.
"Зато ты – воплощение зла, Ритииш", – подумал мужчина. – "Моя самая главная проблема. Ребенок той безумной женщины, которого, скорее всего, придется убить уже в этом году. Проклятье, каким-то я сентиментальным становлюсь".
Малика продолжила переругиваться с Олтирном, время от времени отвлекаясь на Нидтирну, Ритииш принялся третировать Кааса, и только Гал-Рим пока что не подключился к перепалке.
Но Дракон знал, что полукровка, сын одной из его многочисленных женщин, лишь ждет удачного момента, чтобы вставить слово, злое и бьющее в самое больное место. Этот мужчина, не проживший и четверти века, был способен, что и неоднократно доказывал, почти на любую подлость.
"Но все-таки, до Ритииша ему далеко, что есть, то есть. Он, хотя бы, безгранично мне предан".
Страсти накалялись, даже спокойный Каас начал подавать признаки злости, и его желваки заходили от плохо сдерживаемого гнева.
"Так, пора с этим заканчивать", – решил Дракон и ударил ладонью по столешнице.
В тот же миг на зал буквально опустилась тишина.
– Мы собрались для того, чтобы поздравить Олтирна с победой, – тихим и спокойным голосом начал он. – Город пал, как то и задумывалось. Теперь предоставим ход его величеству.
"Да, пускай-ка старый Ивилэрн попрыгает, пусть попробует извернуться. Ловушка, которую я ему подстроил, уже затянулась на горле старика, и он это чувствует, не может не чувствовать".
– А где это его так приложили? – совершенно невинным голосом поинтересовался Гал-Рим.
"Ну да, конечно. Большие дети", – с грустью подумал мужчина. – "Никак не повзрослеют".
– Встретил еще одного сынишку нашего дорогого отца, – скрипя зубами, процедил герцог.
Эти слова были встречены шквалом вопросов. Всем было интересно, что именно произошло, кем был противник, и многое, многое другое.
– Он точно мой сын? – не повышая голоса, спросил Дракон.
– Сомнений нет. В нем была сильна твоя кровь, в отличие от всех этих, – герцог презрительным жестом указал на братьев и сестер.
– Сильнее даже, чем в тебе?
Эти слова не понравились Олтирну, очень не понравились, что тотчас же отразилось на его лице.
– Я задал вопрос, – в голосе Дракона появились металлические нотки.
– Да. Он твоя копия в молодости.
– Был.
– Был, – согласился герцог, а его глаза полыхнули злым огнем.
"Олтирн, Олтирн, ты никогда не умел сдерживаться, а ведь это проблема для владыки. Маленькая рана, и вот ты уже бесишься, теряя рассудок от злости".
– Ты уверен, что он мертв?
– Я распорол его от плеча и до бедра!
– А голову? – требовательно спросила Нидтирна. – Отрубил?
Герцог кашлянул и что-то буркнул себе под нос.
"Не отрубил", – понял Дракон.
– А теперь расскажи-ка все по порядку, – распорядился он и стал внимательно слушать сына.
Когда тот закончил, мужчина сосредоточенно размышлял. С одной стороны, по словам Олтирна выходило, что противник его вряд ли смог бы даже дожить до утра. С другой стороны – голова его осталась на плечах, а Дракон за свою жизнь повидал достаточно чудесных исцелений, чтобы считать любой иной способ смерти, кроме обезглавливания, надежным.
К тому же, раненый достался его товарищам, которые, скорее всего, просто не успели к началу драки.
– Ты вернулся туда, верно?
– Да, с десятком надежных людей.
– Ну да, пятерых рыцарей угробил, почему бы еще десять не отправить на тот свет, – зло скривился Ритииш. – У нас же так много верных вассалов.
– Тихо, – не повышая голоса, распорядился Дракон. – Дай догадаюсь, что ты увидел: тела этого Антэрна не было, зато трупы твоих людей кто-то обшарил. Ящеры, скорее всего, остались на привязи – тащить их ночью куда бы то ни было занятие неблагодарное.
– Да.
– Ловушка?
– Я тоже ждал ее, но нет, обошлось.
– Этого я и опасался. – Дракон сложил пальцы в замок и водрузил на него свой гладко выбритый подбородок, а заодно и начавший появляться второй.
– Он мертв!
– Или нет. Ты не можешь быть уверен в этом.
– Почему это? – насупился герцог.
– Все просто, мальчик. Одно проистекает из другого. Факт номер один: у него есть товарищи, которые подоспели вовремя. Факто номер два: они не попытались отомстить за погибшего друга или захватить пару твоих вассалов в плен. Следствие из этих двух фактов: они позаботились о раненом и поспешили в безопасное место.
– Я прочесал всю округу...
– Не перебивай. Итак, факт номер три: они оставили ящеров. Факт номер четыре: ты не сумел напасть на след таинственных нападавших, даже обыскав округу. Следствие из этих двух фактов: они достаточно умны и понимают, что ты будешь прочесывать окрестности, а рана их товарища опасна, но не смертельна. Они посчитали, что смогут довести его в убежище живым. Объединим следствия один и два. Получаем вот что: ты не убил своего противника, зато раскрыл ему массу полезной информации. Он знает, кто ты и знает, как выйти на меня. Для этого лишь достаточно захватить тебя.
– Я герцог!
– И что? Любого человека можно взять в плен силой мышц или силой ума. Не льсти себе, мальчик. То, что ты мой сын и владеешь Даром, не делает тебя бессмертным, что мой другой сын отлично продемонстрировал.
Дракон указал на бок.
– Предположу, что твоя рана глубока, лишь чуть-чуть его меч не добрался до почки. Понимаешь ведь, что произошло бы в этом случае?
Герцог мрачно уставился на отцовский палец, а браться с сестрами как один мерзко захихикали.
– Обосрался ты, братик, – высказала общее мнение бесцеремонная Малика. – Причем жидкой дрисней.
Олтирн презрительно посмотрел на нее и выдавил из себя:
– Даже если это так, я найду его и закончу начатое.
– Верно, тебе придется, иначе начатое завершит уже он сам.
– Он для меня не опасен!
– Рана говорит об обратном.
– У него нет Дара! – пытался защищаться в заведомо проигрышной ситуации герцог.
– Есть, как и у любого моего ребенка. Ладно, не будем о грустном, я верю в тебя, Олтирн, и надеюсь, что следующую ловушку ты все-таки продумаешь лучше. Теперь же давай выслушаем твоих братьев и сестер.
Герцог открыл было рот, намереваясь что-то сказать, но потом передумал и, скрестив руки на груди, надул губы, точно обиженный ребенок, передавая право говорить следующему оратору.
Со своего места поднялась Малика. Эта простая крестьянская девчонка никогда не умела правильно и красиво излагать свои мысли, зато говорила всегда четко и по существу. К тому же она была самой верной из его детей, боготворившей своего родителя.
И, что уж тут скрывать, Дракон любил ее куда больше, чем остальных. Он никогда и никому не признавался в этом другим, но от себя-то правду не утаишь. Если бы только ее Дар был сильнее! К сожалению, Малика, обладая поистине уникальной способностью, могла пользоваться ею до обидного мало, и была самой слабой в магическом отношении членом семьи.
Женщина говорила, но он почти не слушал. Мысли о таинственном сыне заполнили собой весь разум.
