Текст книги "Топоры гномов IV. Пылающий север (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Ипатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

Полтора десятка разумных быстро добрались до нужного места и почти сразу поняли причину, по которой нас позвали – на вершине пирамиды оказались расположены три каменных постамента, сильно источающих магию. На каждом из них был выполнен искусный рисунок. На одном – тянущийся к свету человек, на другом – падающие с небес огненные болиды, на третьем – искаженные в муках лица. Возможно, для впервые оказавшегося в этом мире человека, эти символы не значили ничего, но присутствовавшие здесь разумные обладали немалым опытом и знаниями. Мы мгновенно опознали стелы, обучающие заклинаниям пятого круга. Самым могущественным из возможных.

– Здесь хранятся заклинания Высшего воскрешения, Армагеддона и Темного месива, – подтвердив наши мысли, провозгласил Кронир. – Для их изучения требуется лишь взяться за постамент. Однако существует два важных условия. Первое, вы должны полностью освоить нужную школу магии. Магии Жизни для Высшего воскрешения, магии Материи и Хаоса для Армагеддона, магии Тьмы для Темного месива. Второе – каждый из этих постаментов может передавать знания лишь единовременно. Все способные изучить заклинания, должны коснуться камня в один и тот же момент. Потому сейчас я назову заклинания, а способные их изучить отзовутся.

Собравшиеся подтвердили, что поняли слова Кронира.

– Армагеддон, – ответом стала тишина. Школы антагонисты – Материя и Хаос, исключали друг друга. Лишь демоны и чернокнижники обладали возможностью изучать их одновременно.

– Темное месиво, – на сей раз откликнулось семеро и среди них мой знакомый – Кередвин. Оно и понятно. Школа Тьмы противостояла Свету, при этом давая невероятно обширный арсенал атакующих и проклинающих чар. А потому ее выбирали достаточно часто.

– Высшее воскрешение, – а вот теперь смог отозваться и я сам, не так давно выучивший Магию Жизни V ранга.

Определившись с претендентами, Кронир быстро провел необходимые приготовления и уже вскоре я стал счастливым обладателем заклинания пятого круга. Могущественной магии, которую в самом скором будущем я мог применить. Ведь благодаря «Мастеру магии жизни IV» это заклинание стоило для меня всего триста семьдесят пять единиц маны. А так как я провел немало времени в тренировках и собрал массу ценных артефактов, мой максимум был триста девяносто очков. И теперь требовалось лишь попасть в родной замок и пополнить свой резерв. Ну или воспользоваться эликсирами, восстанавливавшими ману. Жаль, что ни первое ни второе мне было сейчас недоступно. Ибо зелья в моем арсенале изначально было не много, притом в ходе битвы за Меран часть пришлось употребить, восстанавливая дефицитную энергию. Так что с применением столь эффективного заклинания приходилось повременить..

Однако над своими перспективами я смогу подумать и позже. Пока мне стоит воспользоваться возможностью и поспать. Чувствую, что следующий день будет не простым.

…

Гнесин

На дворе царило ненастье. Тяжелые порывы ветра били в стены, струи дождя колотили по слюде. Непроглядный, кромешный мрак властвовал на улице. Однако в новой, всего месяц назад отстроенной церкви, царил уют и покой. Ни слова, ни шороха не раздавалось здесь. Мягкая темнота будто бы теплой вуалью опускалась на каждого гостя, а свет одинокой свечи, зажженной пред изображением равностороннего креста, символизировал неугасающую надежду.

В этот поздний час здесь находился лишь один человек – молодая девушка-аколит, Опустившись пред символом Владыки Света на колени, она беззвучно шептала молитву. Глаза ее были красными от пролитых прежде слез, во всем теле поселилась слабость. Девушка не раз пропускала прием пищи, мысли ее находились далеко от дел церкви и ставшего родным селения.

– О ком вы молитесь, Айлин?

Девушка вздрогнула, резко обернулась и только тогда заметила темную фигуру, стоявшую у дверей церкви. На неизвестном был длинный плащ с капюшоном, с которого обильно стекала вода. Руки его были пусты, однако аколит нутром чувствовала угрозу.

– О ком вы молитесь? – повторил пришелец и сделал шаг вперед.

Движение вышло грациозным, мягким и совершенно беззвучным.

– Кто вы? Зачем вы сюда пришли? – вскочив на ноги, спросила девушка.

Новый шаг вперед, неспешное движение рук, откинувших капюшон с головы. Теперь Айлин узнала пришельца, вот только это ее нисколько не успокоило. Ведь в церковь явился никто иной, как сам Тельдрен. Правая рука тана Далина и несомненный враг ее отца. Сейчас он явился сюда, в Гнесин, и в голове Айлин пронеслись десятки причин такому визиту. Среди них не было ни одной, несущий в себе благоприятный исход для дочери предателя.

– Зачем вы здесь? – тихо, робко повторила девушка.

– Ваш отец мертв, – холодно проговорил эльф. – Он и его люди принесли множество бед нашим землям, но теперь все предатели уничтожены. Из всех Кальяди, лишь ваше сердце еще бьется.

– Но мой брат?!

– Убит викингами три дня назад. Вашего же отца я пристрелил лично из этого лука.

В качестве иллюстрации Тельдрен предъявил оружие, ненавязчиво показав колчан, полный стрел. В этот же момент в душе Айлин разверзлась настоящая буря из чувств. Отчаянье и горечь от известиия о смерти родных, страх за собственную жизнь и конечно же ярость из-за нахождения рядом с убийцей собственного отца. Сдавленным от едва подавляемых чувств голосом, аколит спросила:

– Как, как умер мой отец?

– Он был казнен мной как предатель и пособник демонов. Его голову отделили от тела и уже завтра насадят на кол перед воротами в Найт.

– Что?! Ты… Да как ты мог? Мой отец не служил демонам. Он был достойным человеком! Как ты мог так с ним поступить?

– Барон предал своего сюзерена, предал кровь, пролитую нами совместно. И пусть невольно, но он встал на сторону демонов, в своей гордыне поддался их обману. Если бы существовала кара большая, чем была воздана этой твари, то я бы ее совершил ее не задумываясь!

– Ты!!! – Айлин шагнула вперед, сжав кулаки, желая наброситься на эльфа, выцарапать ему глаза, хоть как-то отомстить.

В ответ Тельдрен лишь криво усмехнулся, а затем сделал резкое, едва уловимое движение. Аколит дернулась, но запоздало. Предмет, брошенный эльфом, успел упасть на деревянный пол и подкатиться к самым ногам девушки. Айлин сразу его узнала – то был меч ее отца, «Чистый», служивший их семье более ста лет.

– С этим вам будет удобнее сражаться, леди, – спокойно произнес эльф.

Айлин тут же ухватилась за рукоять, Шагнула навстречу эльфу, с трудом удерживая оружие. А затем остановилась. Вместе с жаждой мести ей овладело сомнение. Возникли мысли о последствиях. О том, что случится, если она проиграет и даже наоборот, каким-то чудом победит. О том, что будет с жителями Гнесина.

– Почему? – тихо проговорила девушка.

– О чем вы спрашиваете?

– Почему ты пришел сюда? Почему признался в убийстве? Зачем даешь этот меч? Что ты хочешь?

Тельдрен вновь улыбнулся, но на сей раз на его лица проступила печаль.

– Тан Далин привык каждому давать шанс на спасение. Он предлагал вашему отцу остановиться. Прекратить мятеж. И теперь желает дать выбор вам.

– Выбор?

– Вы можете попытаться меня убить, можете позвать прихожан и расправиться со мной совместно. Можете уйти прочь. В этом случае я дам вам лошадь и припасы в дорогу. Вам даже позволено остаться…

– Дочери предателя, остаться настоятельницей церкви?! – Айлин сама удивилась, сколько сарказма было в ее голосе.

– При условии, что вы не станете призывать к восстанию… да, – подтвердил Тельдрен.

Айлин безумно хотелось наброситься на эльфа с мечом, но… разве у нее были хоть какие-то шансы? Даже безоружный, Тельдрен легко мог ее убить и никакая магия Света этому помешать была не способна. Прихожане же… Девушка не могла вмешивать их в это дело, не имела права. Ведь это была ее боль, из-за которой не стоило умирать жителям Гнесина. А значит ей оставалось либо бежать, либо покориться. Эта альтернатива не прозвучала, но являлась невероятно отчетливой.

Айлин вновь вспомнила отца, брата, вспомнила пору счастливого детства. Родные края. А затем неожиданно в ее разуме проступили слова обета, сказанного при посвящении в аколиты. Тогда она отреклась от своего прошлого.

– Я хочу остаться, – проговорила девушка.

– Да будет так, – ответил Тельдрен и повернулся к ней спиной. Несмотря на острое желание, Айлин так и не пустила в ход меч. Уже на пороге эльф остановился и, не оборачиваясь, произнес:

– Тело вашего отца доставят через неделю. Вы сможете его похоронить.

Тельдрен так и не увидел, как обессиленная девушка упала на колени и горько зарыдала. Он в этот момент оказался погружен в свои мысли. Быстро накинув капюшон на голову, эльф дал сигнал дриаде снять звуконепроницаемый купол с церкви, а затем быстро направился к выходу из деревни.

Будь воля Тельдрена, и он бы устранил дочь предателя, а затем спрятал труп так, чтобы его никто и никогда не смог отыскать. Однако приказ Далина был однозначен. Гном решил пойти на риск и оставить в живых затаившую на него зло девушку. Глупое милосердие, способное обернуться тяжелыми последствиями. И все же в глубине души Тельдрен одобрял это решение. Пусть на совести эльфа за долгую жизнь было немало смертей невинных, ему вовсе не хотелось обрывать и эту жизнь.

Глава 18. Живые и мертвые.

Глотка мира, тан Кронир.

Генералу не спалось. Опытный военачальник понимал необходимость отдыха, но на сей раз тревога не давала ему сомкнуть глаз. Всему виной являлся артефакт, о существовании которого знали лишь единицы из более чем тысячи солдат. Только те, кто достаточно хорошо разбирался в магии.

Находился артефакт в самом центре пирамиды, в замаскированной комнате, найденной с помощью духов гранита. Он выглядел как девятилучевая звезда, намертво вмурованная в постамент. Внешне артефакт не казался опасным, однако если прислушаться к течению магии, бурлившей в нем, то даже сердце могущественного чародея пробирал страх. Ибо в артефакте бурлила целая бездна энергии, энергии смерти.

Казалось бы, такая находка достаточно настораживающая, чтобы стараться держаться от нее подальше. Однако осторожные прощупывания чарами вовсе не демонстрировали враждебность артефакта. Даже наоборот, тот, несмотря на свою природу, нес некие защитные чары, действия которых распространялись на здание. Именно по этой причине «цитадель» была выбрана местом для отдыха. Кронир посчитал, что безопаснее будет держать странное явление под наблюдением, с хотя бы теоретической возможностью вмешаться в его работу. И сейчас как раз пытался разобраться в его возможностях.

Осторожное прощупывание выявило одно очень необычное заклинание, которое как раз и относилась к числу защитных. «Бич нежити» – чары магии Смерти, ослабляющие созданий, сотворенных самими некромантами. Необычными они являлись потому, что у некромантов редко возникала необходимость воевать со своими же созданиями. То являлось прерогативой священников или магов жизни, но уж никак не их самих. Сам Кронир данным заклинанием владел, так как жил по принципу «знай врага своего». Однако зачем оно могло пригодиться здесь?

Генерал вновь обратился к артефакту, осторожно распутывая сложное нагромождение чар, совершенных даже спустя сотни лет, а затем едва не отпрянул в страхе, наткнувшись на возможность самоуничтожения артефакта. Однако Кронира можно было понять, ведь у подобного поступка существовал целый спектр неприятных последствий. Например, мгновенная смерть всех разумных в ближайших окрестностях или существование неосторожного чародея в виде призрака, навечно связанного с этим проклятым местом. Только подумав об этом, Кронир испытал серьезные сомнения насчет того, стоит ли ему дальше изучать артефакт. Впрочем, судьба все решила за него.

В один короткий, словно вспышка, момент, энергия в артефакте забурлила, а затем ухнула в бездну, почти полностью испарившись из девятилучевой звезды. Кронир замер, готовясь к смерти, но ничего не произошло. Он не почувствовал никакого воздействия магии. Накопленная артефактом сила попросту испарилась, хотя правильней будет сказать – оказалась использована по своему предназначению, каким бы оно ни было. Только обдумав эту мысль, генерал тут же направил ментальные приказы офицерам, с требованием подготовить солдат к бою. Сам же затребовал доклад от дежуривших часовых.

Сообщения поступили незамедлительно и надо сказать, нисколько не обрадовали. По всему городу, во всех его уголках, в эти секунды проявились призраки. Множество полупрозрачных, мертвых существ самых разных видов. Часовые докладывали о гуманоидах в истлевших рубищах, воинах в полноценных доспехах, о многометровых пауках и гигантских червях из той же полупрозрачной материи. Численность врага составляла тысячи, десятки тысяч существ. Безумно большое количество, способное за минуту смести их армию.

«Замечены вспышки огня в двух километрах от нас» – прозвучал в голове новый доклад. Крониру показалось, что он ослышался, но затем генерал попросту выбросил эти сведенья из головы – сейчас у него имелись куда как более важные проблемы, а именно – армия призраков, не оставившая без внимания тех, кто скрывался в цитадели.

Кронир вслушался в пространство вокруг и неожиданно осознал, что упустил одно важное обстоятельство – в момент активации артефакта не только пробудилась нежить, но еще и запустил ранее выявленные защитные механизмы. В настоящий момент на здание воздействовал мощный комплекс чар, направленных против мертвых. А это обстоятельство, в свою очередь, наконец объяснило генералу суть происходящих событий.

В давние, лишь Богам ведомые времена, жители города решили устроить крайне необычную ловушку захватчикам. Они создали призыв нежити, одновременно устроив для себя убежище. И видимо этот механизм действовал до сих пор, так как даже без команды артефакт активировался тогда, когда в город проникли чужаки, и стоило благодарить Кетана за то, что это произошло уже после того, как армия Мерана достигла цитадели. Единственный оставшийся вопрос заключался в том, как именно создатели артефакта возвращали нежить назад. Возможно, она должна была уйти прочь сама? Впрочем, прежде чем искать ответ на этот вопрос, стоило обратиться к делам насущным.

«Доклад!» – потребовал генерал у сотников.

Череда сообщений сложилась в достаточно благоприятную картину. Солдаты в эту ночь спали, не снимая доспехов, да и сон их был чутким. Воины мгновенно отреагировали на тревогу и со всей доступной скоростью бросились наверх, к подножию пирамиды. В настоящий момент они уже выстраивали круг на отдалении в десять метров от стен, как и подразумевалось планом. Лучники и маги занимали места на уступах пирамиды. Призраки должны были проникнуть сквозь стены раньше, чем солдаты займут позиции, однако первых врагов смогут остановить чародеи, а когда придет основная волна тварей, армия будет готова дать им отпор. Кронир верил в своих солдат, ведь они прошли через горнило Мерана. К тому же он сам не собирался сидеть сложа руки.

Вскочив на ноги, генерал вышел из тайной комнаты, оказавшись на предпоследнем этаже пирамиды. Чуть выше него находилась скошенная вершин с тремя памятными постаментами и группой чародеев, искусных в магии Света – самой востребованной на текущий момент. Кронир не замедлил присоединиться к ним. И едва только успел подняться на вершину, как застал появление первых противников.

Сквозь черные, в тусклом сиянии магических огней, стены, с трудом протиснулись несколько белесых фигур. И тут же развеялись, стоило свистнуть стрелам. Судя по всему, слабым призракам требовалось лишь касание, дабы развеяться. Однако следом за первыми в цитадель стали проникать иные противники, наполняя помещение шелестом несуществующих одежд, хриплыми вздохами, холодом, впивающимся в самую душу.

Толпа призраков качнулась и преодолела десяток метров, отделявших их от строя солдат. Тут же запели мечи, каждым ударом обрывая псевдожизнь одного, а порой и двух врагов. Стрелы действовали подобно снаряды аркбаллист, за раз прошивая по пять призраков. Чародеи в бой не вступали. Время, когда потребуется их помощь, еще не пришло.

Спустя несколько минут методичной, будто удары по наковальне, рубки, в цитадель начали проникать уже более опасные существа. Подернулся белесой пеленой камень в трех метрах от уровня пола, и тут же через него прошла полупрозрачная, восьминогая фигура. Словно стенобитное орудие, внутрь пролез червь, кажущийся почти живым из-за плотности составляющей его субстанции. Откуда ни возьмись, на высоте в шесть метров, показались баньши.

Однако пусть численность врага была велика, пусть уже все пространство от стен до строя солдат белело от тел призраков, воины продолжали работать со слаженностью доброго механизма, раз за разом отправляя за грань неупокоенные души. Громадный червь было бросился в атаку, но ошибся с направлением. На его пути встал гном и девушка-кицунэ, сжимающие в руках оружие с характерным отливом.

Гном выставил навстречу противнику щит и даже не дрогнул, приняв мощный удар. Тут же ответил коротким выпадом, впечатав в морду призрачного червя молот. Эффект вышел превосходным – в стороны брызнули ошметки полупрозрачной плоти. А следом вперед шагнула девушка, быстрыми росчерками клинков оставляя незаживающие раны. Пара секунд и громадное тело призрака истаяло, освобождая дорогу другим врагам, однако и те не смогли пробиться сквозь слаженный дуэт.

Меж тем обстановка на поле боя накалялась. Среди рядов слабой, едва цепляющейся за грань, нежити, все больше оказывалось громадных тварей, способных не только пережить удар меча, но и ударить в ответ. Армия понесла первые потери ранеными и убитыми. И в то же время из стен показались парящие над полом мертвецы, облаченные в балахоны. Личи.

«Дальше медлить нельзя» – осознал Кронир и тут же скомандовал магам атаковать. Воздух наполнился ревом огня и порывами ветра, яркими белыми вспышками. За секунды большая часть пространства оказалась очищена. Однако это произошло лишь затем, чтобы освободить место для новых врагов, не замедливших появиться.

Спустя еще пятнадцать минут Кронир осознал всю бесперспективность подобного сражения. Нет, за это время призраки не нанесли его армии непоправимого ущерба. Все также они накатывали волнами, и раз за разом истлевали под атаками солдат Мерана. Однако эта была именно та битва, в которой попросту невозможно победить. Воины сражались, убивали, получали раны, но главное, они уставали. А ведь солдаты успели отдохнуть лишь пару часов, а до этого прошли через череду жестоких сражений и утомительный поход. Было лишь вопросом времени, когда все пережитое начнет на них сказываться.

Впрочем, имелось обстоятельство гораздо хуже этого. А именно – недостаток маны у чародеев. Сколь не экономили силы маги, но с каждой минутой энергии у них оставалось все меньше и не долог был тот час, когда они иссякнут совсем. А тогда, без поддержки заклинаний, армия окажется обречена. Гибель станет неизбежной, если только ничего не сделать.

Активировав руны, быстро начертанные на камне и щедро влив в них силы, Кронир вызвал кольцо огня, мгновенно уничтожившее призраков, а затем быстро направился вниз с вершины пирамиды, в тайную комнату. Там он подошел к артефакту и не давая себе ни мгновение на сомнение активировал механизм его уничтожения. А затем замер, с тревогой вслушиваясь в магический фон. Если Кронир ошибся, если не правильно понял сущность артефакта, то своим последним действием обрек всех на гибель, убрав все те защитные чары, что оберегали его армию. Если же он оказался прав…

«Тан! Призраки исчезли! Они просто испарились!» – раздался в голове взволнованный голос Гракхета.

Генерал же позволил себе с шумом выдохнуть, выпуская скопившееся напряжение. Его гипотеза о том, что артефакт не только вызвал призраков, но и был их якорем в Глоте мира, подтвердилась. Удача по прежнему была на стороне тана, позволив тому вырваться из очередной, смертельно опасной ловушки.

…

Звон будильника, некогда выставленного в интерфейсе, вырвали меня из сна. Ну как вырвал? Сознание было наполнено мутью, мысли ворочались с трудом. Настолько, что изначально я даже не понял, почему сплю в доспехах, на крайне жестком ложе. Только спустя несколько минут в голове проступили воспоминания последних дней. Картины путешествия по Глотке мира, схваток с монстрами и, конечно же, ночного боя с призраками, столь неожиданно истаявшими. Насыщенный был вчера день, да и новый обещал оказаться не легче. Хотя бы потому, что времени выспаться и восстановить силы у нас оказалось крайне мало. Всего на сон тан Кронир выделил воинам шесть часов. Притом, это время еще и разделилось надвое – до и после атаки призраков. Сложно было отдохнуть при таком распорядке.

С другой стороны, спешку Кронира я вполне мог понять. Ведь мало того, что сама Глотка мира являлось местом отнюдь не гостеприимным, так вчера выяснилось, что мы были не единственными пришельцами в ней. Еще во время сражения с призраками разведчики заметили вспышки магии, а уже затем смогли найти и место боя чужаков со стражами мертвого города. И если до разведки у нас могли оставаться иллюзии насчет того, кем являлись расположившиеся рядом пришельцы, то они успешно развеялись с первым найденным трупом демона.

Радовало лишь то, что убитых врагов оказалось множество. Ночной бой стоил врагу десятков существ. Высказывались даже оптимистичные предположения, что все они сложили головы в сражении с призраками. Однако на столь хороший исход тан Кронир не надеялся. И я его в том поддерживал – в условиях неизвестности стоило придерживаться худшего. А если так, то самым правильным было быстрее покинуть Глотку мира, дабы не провоцировать врага на атаку. То есть слишком долго спать не следовало. Нужно было вставать.

Чуть скосив глаза, я увидел Кацуми, доверчиво прижавшуюся к моему плечу. Девушку серьезно потрепали последние события. На ее лице пролегли тени, волосы растрепались, доспехи успели обзавестись несколькими прорехами. И, тем не менее, Кацуми твердо шагала вперед, не отступала в бою и искренне верила в меня. Такие чувства стоили дорого, и их очень хотелось оправдывать. Уберечь девушку от всех бед, защитить. Или хотя бы дать выспаться в преддверии тяжелого дня. Увы, даже последнего я не мог сделать.

– Кацуми, – тихо прошептал я, осторожно проведя рукой по волосам кицунэ.

Та тут же открыла глаза и улыбнулась. Затем потянулась словно кошка, демонстрируя очень притягательные для глаза формы. Находись мы в ином месте, и утро могло начаться куда как приятно, однако к моему искреннему сожалению сейчас нас окружали сотни солдат, уже сбрасывающих оковы сна. Так что мне достался лишь один короткий поцелуй. Затем кицунэ бодро вскочила на ноги, будто и не было в ее жизни бессонной ночи. На свет показалась расческа, которой девушка воспользовалась, дабы привести в порядок волосы и шерсть на хвостах. Занятие это обещало оказаться достаточно долгим, так что я и сам решил, наконец, подняться, а затем устроить побудку и своим подчиненным.

Воины сбрасывали сон с мрачным ожесточением. Во всех них горело желание выжить просто на зло всем и вся. И лишь один человек вызвал во мне обеспокоенность – отец Антоний, который обнаружился сидящим на полу у одной из стен подвала. Вид священника являлся каким-то пустым, потерянным. В его глазах почти не отражалось жизни. Я и прежде видел в нем тревожные симптомы, проявившиеся с самого момента попадания в Глотку мира, но сейчас они стали ярче, контрастней. Священник был совсем е похож на того жизнерадостного настоятеля храма, с которым мы встретились неделю назад. Впрочем, догадаться о причинах его состояния было не сложно.

– Отец Антоний, мы можем поговорить? – спросил я, опускаясь на пол перед священником.

Тот далеко не сразу отреагировал на мои слова. Только спустя несколько секунд его взгляд стал осмысленным и сфокусировался на мне. Затем бывший настоятель храма медленно кивнул.

– Да…, конечно…, сын мой, – словно через силу, проговорил он.

– Отец Антоний, вы этой ночью не спали?

– Простите сир Далин, я пробовал уснуть, но не смог. Каждый раз, закрывая глаза, я видел Меран. Видел, как он… – на этих слов священник запнулся и замолчал, не в силах договорить. Впрочем, этого и не требовалось.

Вот только что я мог сказать этому человеку, в свое время проявившему искреннюю заботу обо мне и Кацуми? Как поддержать? Сказать, что понимаю его чувства? Но это станет ложью. Мой родной город никогда не придавали огню. Близкие люди не умирали на руках. Подобного не случалось в моей жизни, и, я надеюсь, не случится. И что же тогда говорить? Стоило об этом подумать прежде, точно стоило.

– Вы можете отомстить демонам за случившееся, – наконец предложил я.

– Отомстить? Отомстить?! – отрешенность мигом слетела со священника, сменившись злостью. – Далин, ты хоть знаешь, сколько этих тварей я убил в своей жизни? Десятки, сотни, возможно тысячи. В какой-то момент я просто перестал считать, буквально утонув в крови этих порождений Хаоса. И что? Стало их меньше? Стали они слабей? Нет!!! Эти уроды все также атакуют наши земли, убивают детей, женщин, стариков, искажают саму землю! И сколько бы я их не убивал, они продолжат это делать.

Отец Антоний замолчал. Вспышка гнева быстро исчерпала его силы. Но все же через несколько секунд он продолжил говорить, на это раз тихо, почти перейдя на шепот:

– Однажды я осознал всю бесплодность своей цели и оставил военную стезю. Поселился в Меране, став настоятелем храма. И именно в тот момент почувствовал себя счастливым. Я видел, что приношу людям счастье, что мои советы, моя помощь делают их жизнь лучшей. Я видел влюбленных, стоявших передо мной у алтаря. Видел детей, излеченных моей рукой. Видел стариков, умирающих с покоем в душе. Я жил не напрасно! Мне так казалось. А затем демоны вторглись в Сероводье, уничтожив все и всех.

– Какой прок от моих трудов, если они погибли? – голос священника стал громче. – Погибли все жители Мерана, все, кому я хотел и должен был помочь? Я служил господу сорок лет и чего же добился? Что оставил после себя? И есть ли мне смысл жить дальше? Ответь, Далин! Есть ли хоть какой-то смысл в моем существовании?

Я пытался найти ответ, но все усилия оказывались тщетными. Любое предложение казалось пустым, совершенно бессмысленным. Какую цель я мог предложить этому человеку? Отомстить? Он этого не хотел. Начать жить заново? Он прошел и этот путь. Так что же я должен был сказать? По счастью именно в этот момент рядом с моим левым плечом показалась стройная девичья фигурка.

– Мы остаемся бессмертными до тех пор, пока нас помнят, – проговорила Кацуми.

Священник вскинулся, с удивлением посмотрел на нее. Однако девушке не впервой было привлекать внимание собеседника. Она умела говорить, подбирая слова и тон, что подобно волшебству убеждали слушателей. Да и капля магии в ее речах тоже присутствовала. Так что ее речи неизменно приковывали внимание, как это случилось и сейчас.

– Отец Антоний, вы остались одним из немногих, кто помнил Меран до вторжения. Оглянитесь вокруг – все эти воины сражались за чужую землю. Этот город не был нам родным. Если нас спросят о Меране, то мы расскажем о великом сражении, о храбрости солдат, но вовсе не о его жителях. Ведь мы их попросту не знали. В наших воспоминаниях они будут мертвы. И только вы сможете поведать о том месте, что теперь исчезло. Только в ваших силах подарить жителям Мерана бессмертие в памяти людской.

Отец Антоний глубоко задумался, но затем кивнул. На губах его проступила легкая улыбка.

– Спасибо, дочь моя, – проговорил священник. – То, что ты предложила – слабое утешение, но у меня не было и такого. Я подумаю над твоими словами. Обещаю.

Нельзя сказать, что отец Антоний воспринял духом, разом ожил. Нет. Но все же Кацуми действительно сказало то единственное, что могло помочь в этой ситуации. За что я был искренне благодарен девушке. Все же этот священник был мне симпатичен. Не хотелось, чтобы он умер здесь просто потому, что отказался жить дальше. И тем более нам всем требовалось держаться вместе в связи с будущими невзгодами.