Текст книги "Повелительница драконов"

Автор книги: Вольфганг Хольбайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 32 страниц)

– Вы можете с ним разговаривать? – удивленно спросила Талианна.

Храбан засмеялся, как будто она пошутила.

– Ну конечно! Он не животное, дитя, а мыслящее существо, как ты и я. А теперь пошли. Ты хотела посмотреть на гиппоцератов.

В сущности, Талианне уже не хотелось приближаться к огромным животным. Что бы Храбан ни утверждал, она испытывала страх перед многотонными колоссами, высившимися перед ней, как живые горы. Но она не решилась перечить Храбану.

Она осторожно подошла к колоссам поближе. Оба гиппоцерата со всеми их иглами и роговыми пластинами немного напоминали ежей-переростков – так показалось Талианне, и у них были до смешного маленькие головы. Казалось, они спали свернувшись, как большие кошки, и положив головы на пару передних лап, которых всего было шесть. Талианна увидела у них на спинах странные конструкции из кожи и дерева. Седла. Но она тщетно задавала себе вопрос: для чего, ради всего святого, годятся такие огромные и явно неуклюжие верховые животные?

– Они совсем не неуклюжие, – пояснил Храбан. – Возможно, глядя на них, в это трудно поверить, но они бегают быстрее любой лошади и, если нужно, могут мчаться без остановки неделю. А для чего они нужны? – Храбан ухмыльнулся. – Например, чтобы с разбегу пробить городские ворота. Или растоптать вражескую армию.

Его ответ смутил Талианну, потому что она на мгновение забыла, что Храбан – воин, добывающий свой хлеб боями и убийствами. Она посмотрела на него, и, хотя Храбан все еще улыбался, он вдруг показался ей более угрюмым и суровым, чем несколько мгновений тому назад. Внезапно она ощутила перед ним страх, правда, совсем небольшой.

Талианне вдруг расхотелось смотреть на гигантских животных, и, когда Храбан спросил ее, хочет ли она залезть в седло, она отказалась.

Ее охватило странное разочарование, когда они возвращались в расположенный рядом лагерь. Храбан коротким жестом велел ей остановиться и подождать его, затем он пошел к людям у реки, которые были заняты постройкой простого плота, и стал говорить с ними на языке, который Талианна не поняла. Некоторое время она наблюдала за Храбаном, затем стала оглядываться по сторонам, но выполнила приказ не двигаться с места. Слова Храбана, сказанные им без желания напугать ее, не выходили у нее из головы, и вдруг все, что она видела, предстало перед ней в ином свете. Палатки и одеяния – и, прежде всего, эти существа! – по-прежнему казались пестрыми и экзотическими, но теперь их необычность была скорее пугающей, чем вызывающей интерес.

Потом она увидела нечто, что ее действительноиспугало. Полог палатки, расположенной недалеко от Талианны, открылся рывком, и на открытое пространство вышел настоящий монстр из кошмара. В первый момент Талианна подумала, что перед ней стоит низкорослый человек в черных блестящих доспехах, но иллюзия продлилась полсекунды, и, когда правда дошла до нее, она не смогла сдержать испуганного вскрика.

В трех шагах от нее стоял праотец всех жуков.

Он на пядь был выше ее и передвигался в вертикальном положении на четырех из своих шести ног, что делало его осанку нелепой, так как туловище было сильно наклонено вперед. Черный хитин его панциря блестел, как тщательно отполированное железо, а глаза величиной с кулаки Талианны смотрели на дрожащее от страха человеческое дитя с присущей только насекомым равнодушной жестокостью. На его голове непрерывно двигались усики, состоящие из многочисленных члеников. Когда странное существо сделало шаг по направлению к ней, Талианна услышала шорох и шелест, как будто два куска сухой древесины терлись друг о друга. Это были очень неприятные звуки.

Бесконечное мгновение она неподвижно стояла, глядя на черное чудовище, потом повернулась, прикрыла рукой рот и бросилась бежать – прямо в объятия Храбана, который услышал ее крик и вернулся.

– Что случилось, дитя? – спросил он. – Ты кричала.

Талианна так крепко обняла Храбана за шею, что тот не мог дышать, и мягко, но с усилием ему пришлось освободиться от ее хватки. Она хотела ответить, но от ужаса все еще не могла говорить.

– Что с тобой? – снова спросил Храбан, а потом вдруг улыбнулся. – Ах, ты испугалась? Уж не Сиксксы ли? – Он покачал головой, осторожно поставил Талианну на ноги и осторожно развернул ее, держа руки на ее плечах.

Гигантский жук оставался на месте, но его ужасные глаза по-прежнему смотрели на Талианну, и она еще сильнее задрожала. Слабый клокочущий звук сорвался с ее губ.

– Сикскса совершенно безобиден, – сказал Храбан. – Разве ты никогда не видела рогоглавов?

Талианна резко помотала головой, в то время как гигантское насекомое повернулось боком, показав ей свой профиль, как будто хотело дать ей возможность спокойно изучить себя. Но вряд ли с этой стороны оно было красивее, вернее, менее ужасным. Все в нем было твердым и блестящим и казалось каким-то угловатым, даже глаза – полусферы величиной с кулак, каждая из которых состояла из тысяч крошечных шестиугольных фасеток. Его движения были порывистыми и невероятно быстрыми. Они напомнили Талианне зловещие, отвратительные движения пауков.

– Вели… вели ему уйти! – взмолилась она. – Пожалуйста!

Храбан вздохнул.

– Но он же совершенно безобиден, – сказал он, будто не понимая, однако с явным оттенком досады в голосе. Похоже, он не был достаточно терпеливым человеком.

– Вели ему уйти! – настаивала Талианна. – Он… он меня пугает.

Храбан снова вздохнул, но снял правую руку с плеча Талианны и сделал жуку знак. Антенны на голове Сиксксы лихорадочно задвигались; из его треугольного рта раздался неприятный звенящий звук. Однако он послушно повернулся и скрылся в палатке, из которой вышел. Когда полог поднялся, Талианна бросила короткий взгляд внутрь ее и на мгновение ей показалось, что она заметила порывистое движение чего-то черного. Что-то блеснуло. Талианна быстро отвела взгляд.

Храбан снял с ее плеча и вторую руку, обернулся и присел на корточки.

– Мне очень жаль, что Сикскса тебя так напугал, – сказал он. – Я думал, что вы знаете рогоглавов. Они в самом деле безвредны, несмотря на ужасающий внешний вид. – Он засмеялся, но смех прозвучал не очень естественно. – В нашем лагере их много. Они полезные и очень верные. Некоторые из наших детей ездят на них верхом.

Талианна все еще изо всех сил старалась не разреветься от ужаса. Прежде никогда в жизни она не видела ничего более ужасающего, чем черное кошмарное существо, название которого звучало так безобидно: рогоглав. И еще она никогда раньше не слышала о передвигающихся в вертикальном положении разумных насекомых.

– Они… они не-люди? – спросила она, запинаясь.

Храбан наморщил лоб.

– Хороший вопрос, – признал он, – но я не знаю. Иногда мне почти так и кажется, но… – Он на мгновение запнулся, взглянул мимо Талианны на палатку, в которую вошел жук, потом покачал головой. – Нет, не думаю. Они просто животные, хотя и очень переимчивые. Мне кажется, они не думают так, как ты или я.

Эта мысль немного успокоила Талианну. Наверно, хуже всего в Сиксксе были его глаза, переливающиеся всеми цветами радуги, в которых, казалось, таился злой, оценивающийум. Возможность того, что это чудовище разумное, наполняло ее страхом, хотя она не могла бы сказать почему.

Храбан встал. Когда он снова заговорил, его голос звучал иначе.

– Я думаю, для тебя это было уже чересчур, Талианна, – сказал он. – Сейчас я отведу тебя к твоему старику, и ты немного отдохнешь. Когда я закончу здесь свою работу, я приду к вам и мы еще немного поговорим. Согласна?

Талианна кивнула. Храбан отвел ее к Гедельфи, который молча, не сменив положения, сидел перед почти потухшим костром, как будто за все время так и не шевельнулся. Он даже не поднял голову, когда услышал шаги Храбана и Талианны.

И самое странное: он ни слова не спросил о том, что видела Талианна.

– 6 —

Когда солнце поднялось выше, стало очень жарко, и неудивительно, ведь праздник середины лета, который должны были отмечать вчера, действительно приходился на самый жаркий день лета. Правда, и в этом природа лишь в редчайших случаях подчинялась созданному человеком календарю. Но по крайней мере это было самое жаркое время года, и даже здесь, на севере, в полуденные часы люди едва ли решались покидать дома и работа стояла, за исключением работы в рудниках, где всегда была ночь и всегда было тепло, но не жарко. Здесь, на поверхности, где не было никакой защиты от солнца, стало почти невыносимо находиться еще задолго до того, как солнце достигло наивысшей точки своего бесконечного путешествия. Талианна и другие горожане вернулись в тень развалин, хотя непосредственная близость покрытых копотью стен вызывала у них неприятные ощущения, которые были хуже настоящего страха.

Тем временем воины Храбана рассыпались по всей местности, продолжая искать переживших катастрофу. Менее чем через час был готов плот, три или четыре раза туда и обратно он пересек реку, так что теперь поиски могли продолжаться и на другом берегу, прежде всего в шахтах, где, как предполагал Храбан, все еще оставались засыпанные люди. Несколько жителей Стальной Деревни тоже участвовали в поисках, хотя Храбан не скрывал, что ему совсем это не нравилось.

Но поиски оказались безрезультатными. Мелкие группы, которые отправил Храбан, в течение дня вернулись одна за другой, и все они явились ни с чем. Талианна окончательно осознала, что оставшихся в живых больше не было. Истребление было насколько тотальным, настолько и бессмысленным, и все случилось слишком быстро. Она и остальные десять человек были обязаны жизнью случаю. Будь они на двадцать метров дальше от опушки леса, ближе к городу, они тоже были бы убиты.

Как Храбан и обещал, он снова пришел к ней, хоть и к вечеру, и не для того, чтобы поесть. Он пришел не один: с ним было черепахообразное существо Хрхон, что заставило других горожан отскочить или, по меньшей мере, онеметь на полуслове и уставиться на наемника и его необычного спутника с плохо скрытым страхом. Только Талианна не испугалась. Она каким-то образом чувствовала, что создание, покрытое зеленой чешуей, действительно было таким ласковым и безобидным, как утверждал Храбан. Кроме того, ей достаточно было вызвать в памяти черного гигантского жука, чтобы считать Хрхона почти красавцем.

Храбан выглядел усталым, его движения утратили спокойствие и силу, он казался рассеянным. Его одежда была вся в грязи и черной саже, и Талианна заметила царапину на его правой щеке, недавно переставшую кровоточить, потому что корочка на ней была еще очень светлой. Не говоря ни слова, он сел перед Талианной, поджав ноги, положил руки на колени и движением головы дал понять своему спутнику-рептилии, чтобы тот последовал его примеру. Хрхон обстоятельно уселся на землю, втянул в себя ноги и действительно стал похож на черепаху, которая сто лет тому назад забыла перестать расти. Взгляд его темных глаз беспокойно перемещался с Талианны на Гедельфи и обратно.

– Кто пришел? – спросил вдруг Гедельфи.

Он поднял глаза, так точно посмотрел в сторону Храбана, как будто мог его видеть, вдруг повернул голову и потянул носом, не скрывая этого. Талианна подумала, что он, видимо, почуял вагу. Она тоже не могла не заметить резкого запаха рептилии, когда впервые встретила Хрхона.

– Храбан, – ответил воин вместо Талианны.

– А кто еще? – Гедельфи принюхался снова. – С тобой что-то есть. Не-человек.

Храбан кивнул.

– Хрхон, – сказал он. – Мой телохранитель. Он вага. Половина моих воинов – не-люди. Разве Талианна ничего тебе об этом не рассказала?

С этими словами он взглянул на Талианну вопросительно и одновременно укоризненно, так что она развела руками и пояснила:

– Он не спрашивал.

– Вот как? – морщины на лбу Храбана стали глубже. – Это правда, старик? Я всегда считал, что слепцы особенно жаждут узнать, что происходит.

– Мне не нужно ничего узнавать о вас, – враждебно ответил Гедельфи. – Я знаю, кто вы.

Храбан вздохнул, приготовился к резкому ответу, но ограничился тем, что снова вздохнул и покачал головой.

– Стало быть, ты думаешь, что знаешь, кто мы, – только и сказал он.

Гедельфи поджал губы.

– Я не думаю, – подчеркнул он. – Я это знаю.

– Откуда? – сказал Храбан.

– Я стар, – ответил Гедельфи, – очень стар, Храбан. Мне известно то, о чем сегодня знают лишь немногие, известно, какой власти вы служите. Я знал, что вы явитесь, как стервятники, чтобы закончить то, что те… – Он запнулся на мгновение, – что другие не исполнили, – закончил он наконец.

Талианна была полностью уверена, что в действительности он хотел сказать нечто совершенно иное.

Храбан смерил слепого очень долгим испытующим взглядом.

– Значит, ты знал, – наконец произнес он. Потом он засмеялся, слегка присел и сделал размашистое движение рукой. – Не похоже на то, чтобы кто-то здесь знал, что может случиться.

Гедельфи фыркнул.

– Они были глупцами, – убежденно сказал он. – Я их предупреждал, и другие тоже. Но они нас не слушали, и со временем я уже ничего не говорил.

– И надеялся, что мог ошибиться, – добавил Храбан.

На этот раз Гедельфи ответил не сразу.

– Нет, – сказал он наконец. – Вернее, все шло хорошо, и я мог бы не дожить. А теперь все пропало. Я умру до того, как… – На мгновение он умолк, откинул голову и закрыл глаза, и Талианна знала, что таким образом он пытается почувствовать тепло солнца и узнать его положение на небе, что для зрячего было невозможным, и этим он постоянно поражал Талианну и других детей. – Еще до захода солнца, – наконец сказал он.

– Что за чепуху ты несешь? – испуганно спросила Талианна. – Ты не умрешь, Гедельфи. Ты цел, и я присматриваю за тобой.

Инстинктивно она протянула руку к руке старика, но Гедельфи отдернул свои пальцы. Талианна растерянно перевела взгляд с него на Храбана и обратно.

– Оставь, дитя, – сказал Гедельфи холодно, без малейшей попытки утешить или объяснить, даже агрессивно. – Твои слова приятно слышать, но я знаю, что случится: мы все умрем.

– Ну что ты говоришь! – вспылила Талианна. – Мы в безопасности, Гедельфи. Воины Храбана позаботятся о нас, и… и я же буду с тобой! – В поисках поддержки она обратилась к командиру наемников. – Скажи же что-нибудь, Храбан! – взмолилась она.

Храбан посмотрел на нее, но в его глазах было что-то такое, что лишь усилило страх Талианны.

– Я хотел поговорить с тобой об этом, – сказал он и показал на Гедельфи. – Ты любишь этого старика, не так ли? И ты нужна ему.

– Да, – гневно ответила Талианна. Ее взбесила манера Храбана говорить о Гедельфи. Он говорил о слепом как о человеке, который не слышит, что говорят о нем. Его поведение было по меньшей мере невежливым, если не оскорбительным. – Почему вы спрашиваете?

– Потому что мы не можем взять с собой такого старого и к тому же слепого человека, как он, – ответил Храбан. – Для нас это оказалось бы слишком большим бременем. Не говоря уже о том, что наш образ жизни убил бы его за неделю.

– Я… я не понимаю, – пробормотала Талианна. – Что вы хотите этим сказать, что не возьмете его? Неужели вы хотите оставить его здесь?

Гедельфи фыркнул.

– Этим он хочет сказать, что…

– Я хочу сказать, – повысив голос, очень быстро перебил его Храбан, – что я поразмыслил о тебе и об этих людях, Талианна. Ты говоришь, что твоя семья мертва. Из этих людей кто-нибудь тебе родня?

Талианна ответила отрицательно, и снова Храбан смотрел на нее бесконечно долгую секунду.

– Я должен отправляться в путь, – продолжал он. – Часть моих людей пока останется здесь и сделает все, что нужно, но мне необходимо ехать, причем сегодня же. Что ты скажешь, если я предложу тебе поехать со мной? – спросил он напрямик.

– Поехать… с вами? – в замешательстве спросила Талианна. – Почему? Я… я хочу сказать… для чего… – Она стала запинаться, замолчала и почти с мольбой посмотрела на Гедельфи, но слепой, конечно же, не заметил ее взгляда.

– Поехать с вами? – наконец спросила она еще раз.

– Почему нет? – настаивал Храбан. – Что здесь есть такое, из-за чего тебе стоит оставаться? Здесь никто не останется, и десятилетнюю девочку без родственников или друзей едва ли ждет приятная жизнь. Не в такой стране, как эта. К тому же, – добавил он с извиняющейся улыбкой, – должен признаться, что ты мне нравишься. У меня когда-то была дочь очень похожая на тебя и в твоем возрасте.

– Ах! – смущенно пробормотала Талианна, – Мне… мне очень жаль. От чего она умерла?

Храбан звучно рассмеялся.

– Умерла? Ни от чего. Она жива и у нее прекрасное здоровье, дитя. Но она вышла замуж за волосатого бездельника с юга и прижила с ним полдюжины крикливых озорников, и я их прогнал. – Он наклонился вперед. – Ну что? Хочешь? Наша жизнь, конечно, не такая спокойная и устроенная, как та, к какой ты привыкла, но зато она гораздо увлекательней. Я могу показать тебе массу вещей, какие тебе до сих пор даже не снились.

На мгновение Талианна испытала серьезное искушение принять предложение Храбана, так как боль от потери семьи и родного дома была еще слишком свежа, чтобы наступила та стадия оглушающей скорби, когда всякое будущее оставляет равнодушным и жизнь больше не кажется нужной. Кроме того, ей было всего десять лет. Но потом она покачала головой и придвинулась поближе к Гедельфи.

– Нет, – сказала она. – Я останусь с Гедельфи. Я нужна ему.

Но в этот момент произошло нечто странное. Слепой освободился от ее руки и даже немного оттолкнул ее от себя, и, хотя его глаза два десятка лет видели только непроглядную ночь, их взгляд стал таким колючим, что даже Храбан почувствовал себя неуютно.

– Ты думаешь так, как говоришь, – сказал старик.

Храбан кивнул.

– Да. Мне нравится девочка. Кем ты меня считаешь, старик?

– Тем, кто ты есть, – ответил Гедельфи. – За такого милого ребенка, как она, дадут хорошую цену на невольничьем рынке.

Храбан побледнел от оскорбления.

– Ты думаешь, я просилбы ее поехать, если бы так было? – вспылил он. – Я не вижу никого, кто мог бы помешать мне просто забрать ее с собой. – Он сжал кулак и с силой ударил себя по бедру. – Пропади ты пропадом, старик! Мне нет нужды торговаться со старым глупцом.

– Нет, – согласился Гедельфи, сразу став совершенно спокойным. – Тебе нет нужды в этом, Храбан. – Он положил руку на плечо Талианны и слегка подтолкнул ее к Храбану. – Возьми ее с собой.

В первый момент Талианна была настолько поражена, что уставилась на Гедельфи, раскрыв рот. Потом ее охватил гнев. В ярости она стряхнула руку старика и немного отодвинулась от него. Что это им обоим пришло в голову – торговаться из-за нее, как из-за куска железа?

– Я никуда не пойду! – запротестовала она. – Я…

– Ты закроешь рот и сделаешь то, что я тебе скажу! – Голос Гедельфи был таким резким и повелительным, каким она его никогда до сих пор не слышала. Праведный гнев Талианны улетучился так же быстро, как и пришел, – остались неуверенность и смятение.

– Но ты… я нужна тебе! – заявила она. – Как ты будешь без меня?

– Ты нужна мне? – Гедельфи презрительно засмеялся. – Что ты себе вообразила, глупый ребенок? Ты нужна мне так же, как собаке пятая нога или нарыв на заднице.

Удар в лицо не сразил бы Талианну сильнее. В ужасе она уставилась на Гедельфи. Ее глаза наполнились слезами.

– Но мы… мы же всегда были друзьями! – она заплакала. – Я же всегда помогала тебе, а ты…

– Помогала? – Гедельфи презрительно фыркнул. – Ты на нервы мне действовала своими глупыми вопросами. Иногда от тебя была польза, в самом деле. Но это совсем не значит, что я и дальше должен тебя терпеть.

Талианна разрыдалась. Что-то ей говорило: Гедельфи нарочно обидел ее, чтобы облегчить ей решение, она была уверена, что все было совсем не так, как он утверждал. Но от такого знания было мало толку. Из-за его слов ей было больно. Чертовски больно.

Спустя некоторое время она встала и без единого слова подошла к Храбану. Тем же вечером они навсегда покинули разрушенный город, когда-то располагавшийся в излучине реки.

– Это… очень грустная история, – произнесла девочка.

За долгое время это были первые слова, сказанные одной из них. Голос женщины был очень спокойным, очень мягким, в нем звучало что-то похожее на скорбь, – девочка почувствовала это; боль была слишком сильна, чтобы девочка могла сейчас осознать ее истинную меру. Потом обе снова надолго замолчали, и это молчание тоже было наполнено скорбью.

Наконец незнакомая женщина кивнула. Она подняла руку и коснулась руки девочки, и на этот раз ребенок не вздрогнул от ее прикосновения, а даже ответил на пожатие руки незнакомки. У девочки было чувство, что нужно плакать, но она не могла.

– Вот так, – сказала женщина. Она улыбалась. Лунный свет играл тенями на ее лице, которое теперь показалось старее. Возможно, теперь оно соответствовало ее действительному возрасту. – Моя история похожа на твою, по крайней мере до сих пор. Ты тоже единственная, оставшаяся в живых.

– Единственная? – Девочка моргнула, повернула голову и посмотрела на развалины горящего города. Над развалинами все еще висело красное зарево, и ветер доносил запах пожара. – Что случилось с остальными? – спросила девочка через некоторое время, не глядя на женщину. – Со слепым и с сумасшедшей женщиной?

– Воины Храбана убили их, – ответила незнакомка. – Конечно, это были никакие не наемники и проезжали они мимо не случайно. Но все это Талианна узнала позднее. – Она чуть помедлила, и, когда заговорила снова, в ее голосе была горечь. – Намного позднее.

– Что с ней случилось? – спросила девочка.

– С Талианной? – Незнакомка печально улыбнулась. – Ее больше нет, малышка.

– Храбан ее тоже убил? – испуганно спросила девочка.

Неизвестно почему, но эта мысль испугала ее. Она этого не хотела.

– Убил? – Незнакомка улыбнулась. – Нет. Но он… сделал ее другой. Он взял ее к себе, она росла среди его людей, ты понимаешь? А потом он женился на ней.

– Женился? – недоверчиво спросила девочка. – Он?

– Почему бы и нет? Талианна была хорошенькой девочкой и очень умной. И у нее не было больше никого, к кому бы она была привязана.

Девочке было трудно поверить словам женщины, и она сказала ей об этом.

Снова незнакомка улыбнулась, странно, почти зловеще.

– Ты не понимаешь, почему она так сделала, – сказала она. – А ответ очень прост. У нее было нечто такое, что придавало ей силы. Ее ненависть.

– Ненависть? – Девочка теперь уже совсем ничего не понимала. Как можно выйти за кого-то замуж из ненависти?

– Ненависть, – подтвердила женщина. – Та же ненависть, какую сейчас чувствуешь и ты, дитя. Ненависть к тем, кто убил ее семью, кто сжег ее родину, кто сломал ее жизнь. Возможно, сейчас ты этого не ощущаешь, но это чувство придет. Ты должна сопротивляться этому, слышишь? Это большая сила, но недобрая. Не допусти, чтобы она обрела власть над тобой.

– Но Талианна…

– Талианны больше нет, – перебила ее женщина. – Она вышла замуж за Храбана и стала другой. Она даже изменила свое имя и стала называть себя просто Талли.

– Талли. – Девочка мысленно пару раз повторила это имя, прежде чем пришла к выводу, что оно ей не нравится. Не такое доброе, как Талианна. Она сказала об этом.

– Я знаю, – согласилась незнакомка. – Оно звучит… тверже. Безжалостнее. Она ведь и стала такой. Ненависть разъедала ее, сама она этого не замечала, потому что ненависть давала силы. Силы достичь всего, чего она хотела.

– А что это было? – спросила девочка.

– Месть, – ответила женщина. – Власть. Возможность найти тех, кто был ответственен за смерть ее города, и наказать их. Она вышла замуж за Храбана, а через пять лет убила его и сама стала предводительницей клана.

Глаза девочки расширились от удивления, когда она это услышала, но женщина кивнула в подтверждение своих слов.

– Она заняла место Храбана, – сказала она. – О, это было нелегко, потому что она была женщиной, к тому же чужеземкой. Но ненависть давала ей силы для достижения цели.

Мгновение она помолчала, убрала свою руку с руки девочки и посмотрела в небо, будто в поисках чего-то.

– И что она сделала? – спросила девочка, так как эта чужая женщина продолжала молчать.

В девочке проснулось любопытство: история незнакомки помогла ей хотя бы ненадолго забыть про ужасную боль у нее внутри. У девочки было чувство, что услышанное очень важно для нее, хотя она и не знала почему.

– Ее история еще не закончилась, – сказала женщина. – Она подумала так тогда, после смерти Храбана, но нет. Она ненавидела сильнее прежнего, и, когда Храбана не стало, она нашла что-то новое, чтобы ненавидеть его и бороться с ним…