Текст книги "Повелительница драконов"

Автор книги: Вольфганг Хольбайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 32 страниц)

– 3 —

Когда они добрались до города, уже наступила ночь. Шахта заканчивалась в огромной пещере, северная стена которой обрушилась, так что шельф лежал перед ними и нужно было сделать лишь несколько шагов, чтобы выйти на свободное пространство. Но то, что при взгляде сверху выглядело узкой песчаной полосой, отделявшей утесы от первых домов города, в действительности оказалось участком в добрых две мили. К тому же эта территория была совершенно непроходимой, так как ее покрывали обломки скал и разросшийся густой кустарник, что делало ходьбу настоящим мучением.

Но Талли все же была рада таким обстоятельствам, потому что только благодаря этому у них вообще был шанс попасть в город незамеченными, что после беседы с Веллером казалось ей важнее, чем когда-либо. Она была обеспокоена намного больше, чем показывала. Она знала, что за Хрхоном и ней продолжается погоня, так же как и за тысячами других по тысячам разных причин. Тем не менее ее потрясло то, что такой человек, как Веллер, с первого взгляда узнал ее и Хрхона.

Они приблизились к городу, и внимание Талли переключилось на другое. Границы города в буквальном смысле не было: между развалинами и мусором, целые горы которого высились на песке шельфа, вдруг возникли первые хижины, маленькие и убогие, сделанные из того же мусора, на котором они были построены. Глухое гудение города, которое в последние часы непрестанно приближалось, разбилось на отдельные голоса, пронзительный смех и крики, визг детей и звучные удары молотка. Веллер, который ушел вперед настолько, насколько позволила ему Талли, остановился и подождал, чтобы она и вага присоединились к нему.

– Лучше нам теперь держаться вместе, – сказал он. Талли не знала, правильно ли она истолковала выражение его лица, но в его голосе звучал страх. – Это плохое место. Многие, попавшие сюда, так и не вернулись.

Талли остановилась, оглянулась назад, на утесы, превратившиеся в узкую черную полоску на фоне ночного неба, и задумчиво посмотрела на Веллера.

– Твоих клиентов это тоже касается? – спросила она.

Веллер безразлично пожал плечами.

– Я никогда не говорил, что путь безопасен, так ведь?

Талли не ответила. Спорить с Веллером не имело смысла, и, в сущности, ей следовало быть благодарной ему за предупреждение. Кто бы ни были живущие здесь люди, в любом случае они скорее были его друзьями, чем ее.

– Пошли дальше, – сказала Талли.

Скоро она поняла, что имел в виду Веллер. Хижины из мусора, сначала немногочисленные и маленькие, увеличивались в количестве и размерах, и уже через несколько дюжин шагов они передвигались по настоящему городу, построенному из мусора на горах отбросов. В воздухе ужасно воняло, и Талли почувствовала, что все ее тело стало липким и грязным. А ведь была зима и там, где земля не была растоптана в болото, лежал снег. Талли спросила себя, каково же здесь летом. У нее было чувство, что она не может нормально дышать.

И какой была эта часть Шельфхайма, такими были и ее жители. Темнота скрывала большинство из них от взглядов или превращала людей в плоские тени, боязливо ускользавшие, когда Талли, Веллер и вага подходили ближе, но те, кого им удалось увидеть, были ужасны. Это были люди – большей частью во всяком случае, но они казались такими же грязными и опустившимися, как и дома, в которых они жили. Исхудавшие бледные существа, одетые в лохмотья, с голодными глазами, они жадно уставились на них. Немного позже Талли заметила, что их преследуют.

Преследователи были ловкими, и, вероятно, только непрерывным бегством от погони можно было объяснить то, что Талли вообще это почувствовала: никто близко к ним не подходил, но теней, мелькающих на границе поля зрения, становилось все больше, и что-то изменилось в негромком хоре голосов преследователей. Талли могла почти потрогать угрозу, вдруг нависшую над ними.

– Что это, Веллер? – спросила она.

Она подошла немного ближе к нему и ваге. Ее рука скользнула под плащ и обхватила рукоятку меча. Опыт воительницы подсказывал ей, что оружие сейчас очень мало поможет: они были окружены дюжинами, если не сотнями снующих туда-сюда черных фигур. Но прикосновение холодной стали успокаивало.

– Эту часть Шельфхайма приезжие обычно не видят, – ответил Веллер. – Только спрячь свое оружие, или мы умрем прежде, чем ты успеешь прочесть молитву.

– Проклятье! Куда ты нас привел? – прошипела Талли. – Все твои клиенты пропадают здесь?

– Некоторые, – невозмутимо признался Веллер. – Это предместье. Множество людей и не-людей приезжает в Шельфхайм, чтобы попытать счастья. Кому-то удается, а кому-то нет. Те, кому не повезло, пропадают. – На ходу он повернул голову и нагло осклабился. – Я же советовал тебе воспользоваться мостом, не так ли? – Он рукой показал на запад, и когда взгляд Талли последовал за его жестом, она увидела цепочку крохотных красных огней, которая наискось протянулась по небу и где-то впереди них сливалась с городом. – Здесь мир клоршей. Слам. Если повезет, они нас пропустят.

– А если не повезет?

– Они нас убьют, – равнодушно сказал Веллер. – Твоя одежда привлекает внимание. Ты выглядишь богаче, чем ты есть. Но обычно они требуют только дорожную пошлину.

– Ну тогда мне остается надеяться, что ты прихватил свой кошелек, Веллер, – сказала Талли.

Веллер заморгал, на какой-то миг уставился на нее с открытым ртом и решил, что будет умнее не продолжать разговор.

Да он и не смог бы его продолжить, потому что кольцо теней, окружавшее их, сжималось все туже и еще через несколько десятков шагов случилось то, чего Талли втайне уже давно опасалась. Они свернули в грязный переулок, окруженный домами без окон, сооруженными из камня и дерева, и Веллер остановился так резко, что Хрхон чуть не наткнулся на него.

Пути вперед не было. Добрая дюжина оборванных и, как на подбор, очень рослых головорезов, возглавляемых настоящим великаном, который небрежно опирался на дубину размером в рост человека, перекрыла переулок. Лицо предводителя имело такой вид, будто совсем недавно он столкнулся именно с этой дубиной – впрочем, это не сделало его безобразнее большинства своих спутников. Талли покрепче обхватила рукоятку меча.

– Это кто? – прошептала она.

– Браку, – ответил Веллер. – Самый худший из всех. Провалиться мне в пропасть, этого не должно было случиться!

– Что в нем плохого?

– Он ненавидит меня, – нервно ответил Веллер. – Он поклялся меня убить. А до сих пор он всегда сдерживал слово.

– За что? – спросила Талли. – Ты с ним обделывал делишки?

Веллер страдальчески улыбнулся.

– Да. Но клянусь, все было честно. Только Браку из тех, кто чувствует себя обделенным, если не может обмануть своего партнера.

– Если вы закончили, было бы и в самом деле великодушно с вашей стороны уделить нам часть вашего драгоценного внимания, – раздался зычный голос. – То есть, конечно, если я не помешаю господам в их важной деловой беседе.

Веллер побледнел еще больше, но поспешным жестом приказал Талли не вмешиваться и сделал шаг навстречу клоршам. Браку окинул его холодным взглядом, но в его глазах был блеск, который Талли совсем не понравился. Мысленно она взвесила свои шансы, если попытается подскочить к нему, чтобы снести голову с его грязной шеи. Вывод, к которому она пришла, существенно не улучшил ее настроения.

– Рад тебя видеть, – сказал Браку, ухмыляясь, когда Веллер подошел поближе. – Я полагаю, ты здесь для того, чтобы помириться со мной, а? – Он засмеялся, привел свое тучное тело в движение и немного приблизился в Веллеру. При этом он положил дубину себе на плечо, будто она была невесомой. – Мне тебя давно недоставало, мой друг. Что случилось? Твои дела идут так плохо? И что это за висельники тут с тобой?

– Оторватьх емух головух? – спокойно спросил Хрхон. Талли испуганно вздрогнула. Хрхон говорил так громко, что Браку должен был оглохнуть, чтобы не понять слов ваги, и он действительно поднял глаза и окинул Хрхона очень странным, отчасти оценивающим, отчасти почти сострадательным взглядом. На его лице появилось выражение плохо разыгранного удивления.

– Ого! – сказал он. – Оказывается, малютка разговаривает.

Он небрежным жестом отодвинул Веллера в сторону, перекинул дубину с правого плеча на левое и неторопливыми шагами подошел поближе. Теперь Талли увидела, что он был немного выше Хрхона. Кроме того, от него воняло так, что помилуй бог!

За два шага до ваги и Талли он остановился, отвесил преувеличенно уважительный поклон и воткнул свою дубину в землю, чтобы на нее опереться.

– Позвольте вопрос? Кто вы такая, благородная дама? – насмешливо спросил он.

Прежде чем отвечать, Талли нервно посмотрела на Веллера.

– Некто, кого ваш спор не касается, Браку, – сказала она. Ее голос звучал не столь твердо, как ей хотелось бы. – И некто, кто не желает иметь к нему никакого отношения. Мой спутник и я хотим попасть в город, вот и все.

Что-то в ее словах, казалось, развеселило клоршей сверх меры, поскольку вся банда разразилась громким хохотом, пока Браку повелительным жестом не навел порядок.

– О, стало быть, вам всего лишьнужно в город, – с ухмылкой сказал он. – Ну-ну. А Веллера вы наняли гидом? Это было не очень умно. Его здесь не любят, чтоб ты знала, сладкая.

– Такх отрыватьх илих нех отрыватьх? – спросил Хрхон.

Браку наморщил лоб, мгновение смотрел на вагу сверху вниз, а затем громко вздохнул.

– Что, твой спутник забыл хорошие манеры? – спросил он.

Слова предназначались Талли, но при этом он не сводил глаз с Хрхона.

– Тихо, Хрхон, – торопливо сказала Талли. Она продолжила, обратившись к Браку: – Прости моего спутника, Браку. Мы здесь чужие и не знаем ни ваших нравов, ни обычаев. Если мы вторглись на вашу территорию, то мы сожалеем об этом.

– Действительно, вторглись, – невозмутимо сказал Браку. – Но боюсь, одними извинениями вам не отделаться.

Талли кивнула.

– Я знаю. Веллер… проинформировал меня, что вы требуете дорожную пошлину.

– Правда? Он так сказал?

Талли отпустила меч, вместо этого засунула руку за пояс и вынула кошелек.

– Это все, что у нас есть, – сказала она, вручая Браку изрядно похудевший кошелек. – Возьмите и отпустите нас с миром.

Клорш выхватил кошелек у нее из рук и сунул его в карман своего плаща. Он даже не потрудился посмотреть, что в нем лежит.

– Это великодушно с вашей стороны, – насмешливо сказал он. – Но боюсь, этого не вполне достаточно.

– Больше у нас нет, – ответила Талли. – Вы, конечно, можете довести дело до драки, и, вероятно, вы даже победите. Но больше, чем вы уже имеете, вы не получите, и, вероятно, парочка из вас при этом умрет. Ты будешь первым, – улыбаясь, добавила она.

Одновременно ее рука снова скользнула под плащ, но на этот раз не за мечом. Талли никогда не использовала ужасное оружие, которое она отобрала у всадниц драконов, против людей, и она поклялась себе никогда этого не делать, но для чего же добрые намерения, как не для того, чтобы от них отказываться?

Браку уставился на нее разинув рот и, казалось, не знал, рассвирепеть ли ему или снова расхохотаться.

– Ты храбрая, – сказал наконец он. – Это мне нравится. Но твой тон меня не устраивает, малышка.

Талли молчала. Она знала, что не следует слишком провоцировать Браку: если ему покажется, что он теряет лицо перед своими людьми, ему не останется ничего другого, кроме как убить ее.

– Стало быть, денег у тебя нет, – продолжал Браку. Глаза его сузились. – Это прискорбно. Но если к тебе хорошенько приглядеться, то, пожалуй, можно придумать и другой способ расплаты.

Он недвусмысленно хихикнул, поднял руку и потянулся к Талли. Хрхон угрожающе зашипел, и Браку не довел движение до конца.

– Не делай этого, – спокойно сказала Талли. – Хрхон порвет тебя на части.

Стало тихо. Люди Браку слышали каждое слово, и Талли увидела, что стена оборванных фигур очень медленно приблизилась. Позади тоже были слышны шорохи. Они были окружены.

– Ты в самом деле ставишь меня в трудное положение, детка, – с угрозой произнес Браку. – Возможно, я удовлетворился бы тем, что порвал бы твое тряпье на куски и пару часов поразвлекся бы с тобой.

– Не верь ему, – сказал Веллер. – Он всех нас убьет.

Браку нарочито медленно повернул голову.

– Кто говорит об убийстве? – спокойно спросил он. – Возможно, мне будет достаточно отрезать тебе руки и заставить тебя их сожрать. Или я выколю тебе глаза и…

Что-то прошипело в воздухе над самой головой Талли, оставило тонкий кровавый след на лице Браку и с тупым ударом вонзилось в грудь стоявшего за ним человека. Клорш захрипел, покачнулся, сделал полшага назад и рухнул на колени. Его руки обхватили оперенную стрелу, торчавшую у него из груди.

–  Стража! – взревел кто-то.

Узкий переулок превратился в ад. Воздух вдруг наполнился звенящими смертельными стрелами, и так же неожиданно люди Браку стали наперебой кричать и бесцельно метаться из стороны в сторону. Упали еще двое клоршей, и что-то, с отвратительным шумом пролетев над ухом Талли, высекло искры из стены, перед которой она стояла.

Талли молниеносно кинулась в сторону, перекатилась по земле, снова стала на ноги и как раз увидела, что Браку поднял свою дубину и с могучим криком набросился на черное нечто, которое, как демон, возникло из ночи.

Он не довел удар до конца. Целая дюжина стрел и дротиков с губительной точностью вонзилась в него. И вдруг мощная передняя лапа богомола сделала молниеносное хватательное движение, и от Браку осталось лишь обезглавленное туловище, которое странным медленным движением опрокинулось назад. Затем взгляд фасеточных глаз величиной с кулак устремился на Талли.

Позади первого богомола появились безобразные головы других рогоглавов, увенчанные небольшими, по-дурацки выглядевшими шлемами из блестящего металла, а с другого конца переулка раздался звонкий отвратительный свист других гигантских насекомых. Талли торопливым шагом отошла к стене, пригнулась, уклоняясь от стрелы, и в отчаянии выхватила из-за пояса меч.

Клинок, высекая искры, ударил по мощной рабочей лапе богомола. Удар пришелся мимо цели, и хотя Талли осталась на месте, но от энергии удара она пошатнулась и упала на колени. Ее руку парализовало. Она еще держала меч, но у нее не было сил его поднять.

Ее снова спас Хрхон: вага с разбегу прыгнул на спину богомола, сцепил обе свои руки над головой и с огромной силой опустил их на затылок гигантского насекомого. Долю секунды рогоглав стоял как невиданный конь, на спине которого сидел совсем уж невообразимый всадник. Потом тонкие ноги богомола подломились, и Хрхон беспомощно скатился с его спины, тогда как богомол рухнул, наполовину придавив собой Талли.

Когда она выбралась из-под неподвижного гигантского насекомого, переулок превратился в ад. Клорши, уцелевшие после первого града стрел, отчаянно и с удивительной ловкостью отбивались от рогоглавов, но борьба была безнадежной. Богомолы свирепствовали, мечась среди оборванных фигур, а их мощные хитиновые панцири делали насекомых почти неуязвимыми. Бой велся настолько беспощадно, что не мог продолжаться долго. От воинства Браку в живых не осталось и половины, а с обоих концов переулка приближались все новые гигантские боевые насекомые!

Тяжело дыша, Талли поднялась на ноги, засунула меч за пояс, а вместо него вынула оружие Майи и быстро помолилась небесам, умоляя их не отступаться от нее.

Талли не обольщалась: несмотря на это ужасное оружие, их шансы уйти из переулка живыми были крайне малы. Стражи, которую призывали клорши, не было и в помине, правда, в этот момент Талли с величайшей охотой променяла бы две дюжины гигантских насекомых, с обеих сторон напиравших на нее, на сотню шельфхаймских воинов.

В сущности, спас их случай. Ряды клоршей, до сих пор ожесточенно сопротивлявшихся рогоглавам, окончательно распались, и Талли вдруг увидела перед собой сразу двух гигантских черных чудищ. Она выстрелила, быстро отскочила в сторону и пальнула снова, когда над ней навис богомол с протянутыми лапами. На этот раз она не совсем попала в цель: одна из могучих лап-дубин богомола превратилась в пыль, но позади рогоглава загорелась стена и извергла в переулок ливень тлеющих головешек и горящих обломков. Трещина шириной в ладонь расколола дом от крыши до фундамента.

– Хрхон! – закричала Талли. – Веллер! Ко мне!

Она быстро повернулась, перескочила через горящее нечто из черного хитина и стрельнула еще раз, но теперь не в рогоглава, а специально по дому.

Стена разлетелась на куски, как от удара громадным молотом. Яркие белые языки пламени взметнулись вверх и превратили переулок в содрогающуюся преисподнюю с расплывающимися тенями. Талли понеслась дальше, еще раз сделала глубокий вдох – и мощным прыжком преодолела стену огня.

Жара, чудовищная, невообразимо ужасная жара окутала ее. Воздух в ее легких, казалось, сгустился в кипящую лаву. Что-то больно двинуло ее по ребрам, обломок горящего дерева упал ей на волосы. Она увидела несущуюся на нее тень, инстинктивно попыталась откатиться и с ужасной силой налетела на остатки стены.

От удара она почти потеряла сознание. Оглушенная, Талли какое-то время лежала, потом привстала, быстро откинула тлеющие головешки, упавшие на ее волосы и плащ, и осмотрелась.

Она находилась посреди моря огня. Оружие драконов превратило в пыль не только стену дома. Внутри все было разбито вдребезги и воспламенилось все, что только могло гореть. Жара была невыносимой, хотя пожар бушевал лишь несколько секунд. Рядом с Талли лежало скрюченное тело, обгоревшее до неузнаваемости, но даже после смерти прижимавшее к себе огромный топор, а перед дырой в стене размером в человеческий рост боролись между собой две тени.

Талли привстала, сбила пламя, лизавшее край ее накидки, и, прикрывая лицо от огня поднятой левой рукой, прошла в глубь опустошенной комнаты. Талли почти ничего не видела. Огонь, который разожгли невидимые молнии, извергаемые оружием драконов, горел намного ярче и жарче, чем любое другое пламя. И распространялся этот огонь с фантастической скоростью.

Едкий синий дым отравлял воздух. С потолка дождем падали деревянные обломки, а когда Талли приблизилась к противоположной двери, под ней провалились гнилые половицы. Если бы под домом был подвал, возможно, она разбилась бы насмерть, но так она провалилась лишь до колен, увязнув в отвратительном рыхлом грунте.

Она торопливо высвободилась, яростно вышибла дверь ногой и вслепую выстрелила из своего оружия. Напротив Талли что-то взорвалось. Яркий свет и мелкие желто-оранжевые языки пламени ударили ей в лицо, когда она плечом оттолкнула остатки двери.

Перед ней тянулся низкий коридор без окон, несколько секунд тому назад заканчивавшийся у основания деревянной лестницы. Теперь с потолка торчали четыре или пять раздробленных и горящих верхних ступенек, а там, где была стена, зияла огромная дыра с тлеющими краями. За ней обнаружился еще один узкий переулок. Горящие руины и раскаленный камень образовали на рыхлом грунте причудливый узор.

Талли обернулась, услышав шум, который не был треском огня. Она увидела блеск рогового покрова, подняла оружие и в последний момент узнала Хрхона, который неуклюже пролазил через брешь в стене. В правой руке он держал оторванную лапу богомола, а второй рукой тащил что-то барахтающееся, в чем Талли через несколько мгновений опознала здорово потрепанного Веллера.

Огненные обломки падали на обоих. Хрхон, вероятно, этого даже не чувствовал, но Веллер закричал от боли, когда раскаленный добела уголек попал ему в лицо. По его бороде побежали крошечные красные огоньки. Одним прыжком Талли оказалась рядом с ним, руками сбила пламя и помогла Веллеру стать на ноги.

– Уводи его! – закричала она Хрхону. – Быстро!

Талли так толкнула Веллера, что тот пролетел несколько метров через горящую комнату, а сама отскочила в сторону, пытаясь увернуться от падающих горящих балок и разлетающихся искр. И тут она увидела в проломе стены внезапно появившийся гигантский силуэт рогоглава. Она инстинктивно вскинула оружие и выстрелила.

Невидимая молния попала в богомола, оторвала две из его конечностей и раздробила треть его брюха, но насекомое продолжало нестись по направлению к Талли, как живой снаряд, увлекаемый вперед инерцией движения. Огромная лапа чудовища дернулась в агонии, задела руку Талли и выбила из нее оружие.

Талли упала и почувствовала, как волна ужасной жары охватила ее левую руку, и в отчаянии снова вскочила на ноги. Ее плащ горел. Она сорвала его, голой рукой сбила пламя, лизавшее куртку, и, шатаясь, пошла туда, где на фоне пламени, будто вырезанная ножницами из бумаги, плясала тень Хрхона.

От боли и жары у нее на глазах выступили слезы. Полуслепая, она пробежала через горящую комнату, больно ударилась о дверной косяк, и вдруг нечеловечески сильная рука схватила ее и рванула вперед.

Коридор тоже был охвачен ярким пламенем. Огонь достиг потолка, сделанного из смеси глины и соломы, и охватил его. Пол тлел, и воздух был так горяч, что Талли вскрикнула от боли, когда попыталась сделать вдох.

Хрхон, не долго думая, вскинул ее на плечо, рукой попытался прикрыть ей лицо от пламени и пустился бегом на своих коротких ногах так быстро, как только мог. Получилось не очень быстро.

Хрхону понадобилось десять секунд, чтобы пересечь коридор длиной в несколько шагов, и если бы он потратил на это еще десять секунд, то на воздух он вынес бы труп. Талли больше не могла дышать: жар выжег ей глотку, а удушливый дым разъедал ее легкие, как кислота. Ее лицо и руки были сплошной раной. Когда Хрхон осторожно снял ее с плеча и поставил на ноги, она пошатнулась от слабости и упала бы, если бы вага быстро не сориентировался и не подхватил ее.

– Мнех тебях нестих? – спросил Хрхон.

Талли устало покачала головой. От одной мысли, что испытывающие невыносимую боль мышцы нужно напрячь, чтобы сделать даже один-единственный шаг, ей стало дурно. Но Хрхон был слишком медлительным.

– Где… где Веллер? – прохрипела она.

– Здесь, черт побери! Вернее, то, что от меня осталось по вашей милости!

Талли отпустила плечо Хрхона и обернулась. Веллер стоял на коленях в нескольких шагах позади нее, прижав левую руку к обожженному лицу. На его фуфайке было множество прожженных дыр, в одном месте она даже тлела. Но в глазах Веллера горела ярость.

Он со стоном встал, шатаясь, подошел к Талли и ваге и, не убирая руки от лица, показал на улицу.

– Прочь отсюда! – прохрипел он. – Пока вся эта навозная куча не загорелась. Пожар распространяется очень быстро.

– Я знаю, – сказала Талли. – В этом и был смысл моей проделки. Думаю, теперь у них есть чем заняться вместо того, чтобы гоняться за нами.

В глазах Веллера вспыхнул гнев.

– Да! – взревел он. – Нам тоже есть чем заняться, глупая корова: попытаться остаться в живых! Ты вообще понимаешь, что значит здесь пожар? – Он гневно сжал кулак и сразу сам ответил на свой вопрос. – Конечно, нет. Ну сейчас увидишь.

Он оказался прав.