Текст книги "Повелительница драконов"

Автор книги: Вольфганг Хольбайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 32 страниц)

– 4 —

Через некоторое время к ней пришел Каран. Талли и ждала его прихода, и опасалась, потому что подозревала, что переубедить старого чудака едва ли сможет. Однако она встретила его так приветливо, как только могла, а с учетом ее настроения в данный момент получилось не особенно любезно.

– Ты разочарована, – начал разговор Каран, – поскольку Каран не выполнил твоего желания.

Талли молчала. У нее было четкое чувство, что старик пришел не для того, чтобы обменяться с ней парой общих фраз. Не тот он человек, чтобы болтать просто так. Она внимательно смотрела на него.

– Ты не знаешь, чего требуешь от Карана.

– Нет, знаю, – возразила Талли. – Но для меня это очень важно.

– Важно? – Каран странно улыбнулся. – Важнее собственной жизни?

– Да, – ответила Талли настолько горячо, что Каран мгновение смотрел на нее испуганно, прежде чем снова улыбнулся. На этот раз улыбка получилась слабой и почти грустной.

– Ты еще ребенок, – сказал он. – Женщина, но ребенок. Твоя жизнь по-настоящему еще не началась, а ты хочешь покончить жизнь самоубийством. Зачем? Что заставляет тебя сделать это? – Он вздохнул, развернулся на месте и левой рукой сделал приглашающий жест. – Идем, неразумное дитя. Каран покажет тебе кое-что.

Талли неохотно встала и последовала за стариком. Они спустились по лестнице и пересекли комнату с камином, в которой они разговаривали до этого. Веллера нигде не было видно, и Ян, сын Карана, тоже не показывался. Вообще в доме было очень тихо. Талли не знала почему, но мысль остаться одной с полусумасшедшим стариком в этом доме над пропастью вызвала у нее неприятное чувство.

Каран подошел к большому окну и сделал что-то, но Талли так и не разобрала, что именно. Вдруг часть оконного стекла высотой в рост человека с едва слышным жужжанием отъехала в сторону. За ней появился балкон едва ли в метр шириной с изящными коваными перилами. Каран шагнул на балкон, улыбнулся ей и повторил приглашающий жест рукой.

Талли помедлила. Сердце ее заколотилось. Под балконом лежала бездна. Абсолютное ничто. Пропасть глубиной в мили.

– Что с тобой? – насмешливо спросил Каран. – Испугалась? Еще час назад ты просила Карана отвести тебя туда. А сейчас ты боишься даже посмотреть на пропасть. – Он покачал головой. – Ты еще ребенок, – повторил он.

Его слова разозлили Талли настолько, что она тут же шагнула к нему и положила руки на перила, – как раз этого он и добивался. У Талли закружилась голова оттого, что она так неожиданно заглянула в пропасть, к тому же она поняла, что действительно вела себя как ребенок. Каран играл с ней, даже не прилагая особых усилий.

– Значит, ты Талли, – тихо сказал Каран. – Женщина, которую ищут по всей стране дочери драконаи все бандиты и убийцы. За твою голову назначено целое состояние, ты знаешь?

– Вряд ли я осталась бы в живых, если бы не знала об этом, – резко ответила Талли. – Чего ты хочешь? Объяснить мне, что я в опасности?

– Поговорить с тобой, – спокойно ответил Каран. – Ты не первая, кто пришел к Карану с таким желанием. Остальных я отослал, не расспрашивая. Ты заинтересовала меня.

– Какая честь! – зло проворчала Талли. – Может быть, я заинтересую тебя настолько, что ты исполнишь мое желание?

Каран остался серьезным.

– Ты действительно этого хочешь, – сказал он тихо. – Ты хочешь туда. – Он указал рукой вниз, в гигантское ничто, не отрывая взгляда от Талли. – Ты взялась за все это лишь для того, чтобы умереть.

– Нет! – резко ответила Талли. – Я хочу вниз, но не собираюсь умирать. Поэтому мне нужен ты.

– Это одно и то же, – спокойно ответил Каран. – Пропасть – это смерть.

– Ты живой пример того, что это не так, – взволнованно сказала Талли. Она почувствовала, что снова на грани потери самообладания, но ей было все равно. Если потребуется, она заставит Карана помочь ей. – Я должна попасть туда, Каран, неважно как и…

– Зачем? – спокойно перебил ее Каран. – Что ты надеешься там найти, Талли? Славу? – Он покачал головой. – Посмотри на Карана. Он там был, но славы не нашел. Богатство? – Он снова покачал головой. – Там, внизу, нет ничего ценного. Ничего, что ты могла бы взять с собой. Приключения? – Он покачал головой в третий раз. У Талли вдруг возникла глубокая уверенность в том, что Каран точно такие же слова произносил уже тысячу раз, и именно на этом месте. Заученная сцена, которую он разыгрывал перед всеми глупцами, приходившими сюда. – Внизу нет приключений. Только смерть. Так что же тебя заставляет?

– Ничего, что касалось бы тебя, – гневно ответила Талли.

Каран рассмеялся.

– Ты требуешь от Карана, чтобы он отвел тебя вниз, и считаешь, что его это не касается. Почему?

– Ты пойдешь, если я скажу тебе? – спросила Талли.

Каран ответил отрицательно.

– Но может быть, он поможет тебе иначе, – добавил он. – Ты пойдешь вниз, неважно, с помощью Карана или без нее. А он много знает. Но он передаст свои знания не каждому. Так что ты там ищешь, если не смерти?

– Именно смерти, – тихо ответила Талли. – Но не своей.

Она сама испугалась этих слов. До сих пор она ни с кем не делилась своей тайной и поклялась никогда не делать этого. Но у нее было такое чувство, что Каран непременно распознал бы ложь.

– Месть, стало быть… – сказал Каран. Он покачал головой, вздохнул. – Кого они убили? – спросил он. – Твоего возлюбленного? Твоих родителей? Твою семью?

– Всех, – резко ответила Талли.

– И они там, внизу?

– Я думаю, ты знаешь пропасть? – недоверчиво спросила Талли.

Каран улыбнулся.

– О дитя! – воскликнул он. – Как человек может знать вот это? – Он снова указал рукой вниз, в ничто, затем повернулся и тяжело оперся локтями на железные перила. – Каран был там, но то, что он видел, – лишь маленькая часть вечности. Даже если бы он отвел тебя туда, ты можешь искать всю свою жизнь, но так и не найти. Что ты знаешь о пропасти?

Талли помолчала. Она знала много чего о большом ничто за краем света – массу всякой ерунды. Не было никого, кто мог бы сказать, что скрывается под сине-бело-зеленым узорным покровом глубоко внизу. Может быть кроме Карана.

– Ничего, – тихо сказала она.

– Тогда ты знаешь столько, сколько все, – улыбнулся Каран. – Каран не отведет тебя вниз, но он расскажет тебе о пропасти, если хочешь. Ты хочешь?

Странно, но Талли заколебалась. Она сгорала от желания проникнуть в тайну, лежащую рядом, и одновременно боялась этого. Она думала, что сон может внезапно превратиться в кошмар, который она должна будет познать…

«Да, – подумала Талли, – вот оно!» Она боялась, что Каран убедит ее. Вдруг он докажет ей, что спуститься туда невозможно?

Через некоторое время она все-таки кивнула.

– Тогда посмотри вниз, – сказал Каран. – Посмотри вниз и ощути простор.

Талли повиновалась, хотя она не совсем поняла, что Каран имел в виду. Ей пришла в голову мысль о том, что сумасшедший старик издевается над ней, и ей это не понравилось. Но что ей оставалось?

А через некоторое время она, похоже, поняла, что Каран имел в виду. Она не ощутила ни простора, ни возвышенных чувств – ничего того, что Каран мог бы ожидать от нее, но впервые в своей жизни она действительно смотрела в бесконечность. Горизонта не было. Создавалось впечатление, будто все известные представления через некоторое время растворились. Не было «здесь» или «там», никакого «сверху», «снизу», «справа», «слева» – пропасть просто была, и была огромной. Направления не играли никакой роли, раз не было ничего, что они ограничивали бы.

– Что ты знаешь об истории нашего мира? – через некоторое время спросил Каран.

– Немного, – ответила Талли.

Говорить она могла с трудом: картина беспредельного простора под ней парализовала ее разум. Она увидела чудовищную массу в белых пятнах, глубоко, невероятно глубокопод собой, а еще ниже, под ней, было что-то зеленое, синее и коричневое. «Что это?» – подумала она в ужасе.

– Мир очень стар, дитя, – продолжал Каран тихим глухим голосом, будто произнося какой-то монолог. Вероятно, это он и делал. – Он уже был стар, когда человек только мыслью проникал в бесконечность. Некоторые утверждают, что мир умирает и что мы последние, для кого он стал родиной. Некогда, в незапамятные времена, он был богат и щедр – рай, вмещавший всех существ. Были богатые страны, плодородные равнины – необъятнее, чем ты можешь себе представить, – и моря, такие огромные, что корабль мог год плыть под парусами, не встречая суши. – Каран показал вниз. – Раньше пропасть была морем.

Талли с сомнением посмотрела на старика. Пропасть – море? Она видела моря – восточное соленое море, такое большое, что мужчине в гребной лодке нужно было десять дней, чтобы пересечь его, и на западе большое море с плавающими городами, – но пропасть?! Невероятно!

– Ты не веришь Карану, – сказал старик. – И все же так и было. Прежде все это было водой, таким огромным количеством воды, что никто не в состоянии представить его. Каран не знает, существовал ли тогда Шельфхайм, но если да, то он располагался не на утесах, а был портом, в который заходили корабли, а затем под парусами они плыли на север. Все это было заполнено водой, и пропасть – преисподняя – была тогда дном моря.

У Талли голова закружилась от одной только мысли, что у нее не было серьезной причины сомневаться в словах Карана. Напротив, теперь сказанное им звучало почти убедительно. Но это не означало, что Талли действительно хоть что-то поняла. Такая мысль просто взорвала ее фантазию.

– Но куда… куда все делось? – пробормотала она. – Я хочу сказать, если… если ты говоришь правду, куда исчезла вся эта вода? Не могла же она высохнуть!

– Этого никто не знает, – ответил Каран. – Некоторые говорят, что она просто высохла, как высыхает озеро в жаркий год. Другие утверждают, что люди совершили преступление перед богами и те в наказание забрали воду. Третьи считают, что человек обратился к звездам и освободил их мощь, а потом не смог совладать с нею. Кто скажет, что есть правда? Каран не может. – Он тихо рассмеялся. – Некоторые даже утверждают, что она здесь, только глубоко – под дном прежнего моря, заточенная в огромных пещерах, которые раскрылись, когда человек обратился к запретным знаниям.

– А что действительно там, внизу? – тихо спросила Талли.

– Ад, – ответил Каран. – Или рай.

Талли вопросительно посмотрела на него.

– Он еще есть, этот мир, о котором говорил Каран, – продолжал старик. – Мир, полный жизни. Ты видишь зелень?

Талли кивнула.

– Это жизнь, – сказал Каран. – Жизнь, которую ты даже не в состоянии себе представить. Но она опасна. Она зла, и она убьет тебя даже прежде, чем ты что-то заметишь. Внизу есть леса, больше, чем наш мир, и такие густые, что свет солнца не достигает земли.

– Похоже, ты действительно там был, – проворчала Талли.

Каран улыбнулся.

– Ты в этом сомневалась? – мягко спросил он. – Каран был там, но он поклялся никогда больше этого не делать. Ни за что на свете.

– Это было так плохо? – спросила Талли.

– Так прекрасно! – серьезно ответил Каран. – Это рай, Талли. Но Каран не может в нем жить так же, как и ты или кто-либо другой. И это ад, потому что ты видишь и никогда не можешь достичь.

– Поэтому ты живешь здесь? – спросила Талли. Каран кивнул. – Тогда я не завидую твоей жизни, – продолжала Талли. – Это должно быть… ужасно.

– Иногда, – признался Каран. – И все же Каран не может жить нигде, только здесь. Когда-нибудь, когда придет его время, он найдет здесь свой конец.

Талли хотела ответить, но что-то удержало ее. Она слишком много узнала за последние минуты, слишком много о том, чего она еще не понимала, чтобы иметь возможность беседовать об этом с Караном. Голова у нее кружилась, но теперь это происходило не только от огромной высоты. За несколько минут она больше узнала об истории этого мира, чем за двадцать пять лет своей предыдущей жизни.

– Насколько… насколько там глубоко? – спросила она, но, скорее, лишь для того, чтобы сказать что-нибудь, чтобы прервать ужасное молчание бездны.

– Бесконечно глубоко, – ответил Каран. – Многие пытались спуститься с утеса. Пути вниз есть. Но все ведут в ничто. Некоторые вернулись, проведя неделю, а то и больше на стене, но большинство – нет. Они мертвы.

– Откуда ты знаешь? – спросила Талли. – Кто тебе сказал, что они не добрались вниз? – Она говорила быстро и чуть громче, чем следовало бы. Эти слова были произнесены оправдывающимся тоном, но так оно и было: Талли чувствовала себя виноватой.

– Откуда я знаю? – мягко переспросил Каран. – Пропасть убьет тебя. Десять дней ты спускаешься в эти глубины и достигаешь места, откуда дальше пути нет, но ты больше не можешь вернуться, потому что твоих сил не хватит. Или ты срываешься, когда обламывается скала. Или ты добираешься до дна, и пропасть убивает тебя уже там. – Он сделал неопределенный жест рукой. – А теперь скажи Карану, что ты там ищешь, если не смерть?

– Но ты вернулся! – запротестовала Талли. – Ты знаешь путь! Ты можешь мне его показать!

Каран молчал.

Талли тоже ничего больше не сказала, а бросила последний, очень долгий взгляд на бело-голубую бесконечность и, опустив плечи, пошла в свою комнату, чтобы собрать свои немногочисленные пожитки. Глухая боль еще не до конца осознанного разочарования бередила ей душу.

Но до комнаты она не дошла. На полпути она услышала то ли стон, то ли шумный вздох и в беспокойстве остановилась и огляделась.

Вначале она не заметила ничего необычного, но потом снова услышала этот звук и, посмотрев в том направлении, откуда он исходил, увидела, что часть казавшейся массивной стены была на самом деле образована занавесом, туго натянутым, под цвет скал, так что при беглом взгляде он был незаметен.

С любопытством, но и с некоторым беспокойством она подошла к нему, осторожно протянула руку и откинула ткань в сторону. За ней открылся невысокий чулан, не больше метра в длину и ширину.

То, что Талли увидела, потрясло ее до глубины души.

В первый момент она подумала, что видит человека, но это было не так: его тело было непропорционально маленьким для огромной, казавшейся раздутой головы. Кожа существа была очень светлой, неприятного серого цвета, как кожа трупа, а конечности были тонкими, просто до нелепости. Существо было голым. Каран или Ян связали его тонкими кожаными ремнями таким образом, что оно едва могло пошевелиться. Его голова была опутана прямо-таки сеткой из тонких лямок, а его руки были привязаны к туловищу таким образом, что существо могло ими двигать, но не могло достать до своего лица.

Талли подавила отвращение, вызванное этой картиной, торопливо посмотрела по сторонам и, убедившись, что она здесь одна, полностью откинула занавес.

Она нерешительно вошла в чулан и присела перед жалким существом, при этом старательно следя за тем, чтобы не попасть в пределы досягаемости его тонких рук. Видимо, у Карана были причины связать существо подобным образом.

– Кто ты? – спросила она, содрогнувшись.

Она на это не рассчитывала, но все же получила ответ. Где-то в тестообразной массе, там, где, очевидно, было лицо существа, открылась пара удивительно больших ясных глаз. Тонкий рот скривился в идиотской улыбке.

– Байт, – сказал уродец. Голос у него был удивительно чистый.

– Байт? – повторила Талли. – Это твое имя?

Существо не ответило. Его глаза снова закрылись.

– Что ты здесь делаешь, Байт? – спросила Талли. – Каран держит тебя в плену? Почему?

Никакого ответа. Талли вздохнула, протянула руку, как будто хотела прикоснуться к уродцу, но не сделала этого, потому что перспектива ощутить под пальцами серо-белую кожу трупа вызвала у нее почти физическое отвращение.

– Почему ты не отвечаешь? – спросила она. – Я тебе не враг.

Байт уставился на нее, снова улыбнулся как идиот и стал пускать слюни. Пенистая слюна стекала у него по подбородку. Талли попыталась подавить чувство отвращения.

– Ты можешь мне доверять, Байт, – сказала она. «Может быть, Байт действительно слабоумный», – размышляла Талли. У нее не было большого опыта общения с идиотами, но она вспомнила, что больше всего шансов на успех, когда с ними говоришь как с очень маленькими детьми.

– Скажи мне, почему Каран держит тебя в плену? – продолжала она как можно спокойнее и с самой дружелюбной улыбкой, на какую только была способна. – Возможно, я смогу тебе помочь.

Байт тупо ухмыльнулся.

– Сколько тебе лет, Байт? – спросила Талли.

– Тридцать семь лет, девять месяцев и четыре дня, – ответил уродец.

Талли с открытым ртом уставилась на него.

– Значит, ты можешь говорить, – сказала она наконец. – И ты понимаешь, что я говорю. Почему ты не отвечаешь?

Байт молчал. Его большие темные глаза бездумно разглядывали ее. Талли не была уверена, воспринимает ли ее слабоумный вообще.

– Тебе не нужно меня бояться, – продолжила она наконец. – Наоборот. – Талли снова улыбнулась, всеми силами подавила отвращение и провела кончиками пальцев по голове Байта. Ее прикосновение не вызвало ни малейшей реакции на его лице. Его кожа была холодной, как камень, и казалась очень тонкой. Талли смогла ощутить под ней быстрое биение его сердца.

– Если бы я знала, как с тобой поговорить, – пробормотала она, больше обращаясь к себе. – Похоже, ты понимаешь меня, но не отвечаешь.

– Он отвечает только на прямые вопросы, – раздался голос у нее за спиной.

Талли так резко обернулась и выпрямилась, что головой ударилась о потолок низкого чулана, ругнулась, не сдержавшись, и так быстро вышла в коридор, что Ян непроизвольно отступил на шаг. Тем не менее он весело улыбнулся, когда она подняла руку и потерла на голове ушибленное место.

– Что это там такое? – раздраженно спросила Талли. – Эта ваша с Караном жуткая тайна? Искалеченный внебрачный сын, которого он прячет от всего мира?

Ян выглядел весьма озадаченным. Затем он рассмеялся, так громко и раскатисто, что Талли в свою очередь ошеломленно уставилась на него.

– Разве ты еще никогда не видела вспоминальщика? – спросил он, после того как снова успокоился и до некоторой степени отдышался.

– Вспоминальщика?.. – Талли растерянно повернулась, уставилась сверху вниз на изуродованного карлика и затем снова посмотрела на Яна. – Нет, – призналась она. – Никогда.

– Байт один из лучших, – заявил Ян. – И пока ты не спросила: мы связываем его не из жестокости, а для его же безопасности. Тот, который у нас был раньше, однажды выцарапал себе глаза и умер. Вот так.

Он вздохнул, присел перед Байтом и положил руку ему на плечо. Другой он показал на Талли.

– Это Талли, Байт, – сказал он. – Посмотри на нее. Она наш гость и имеет доступ ко всем сведениям, которые явно не обозначены как секретные. Зарегистрировать и подтвердить.

– Талли, – повторил Байт. – Гость дома с доступом ко всем несекретным сведениям. Зарегистрировано и подтверждено.

– Хорошо, – сказал Ян. – Ее присутствие здесь секретно. Зарегистрировать.

– Зарегистрировано, – подтвердил Байт.

Ян удовлетворенно кивнул, снова встал и обернулся. Улыбаясь, он отошел в сторону и приглашающим жестом указал на калеку.

– Спроси у него что-нибудь, – предложил он. – Его знания тебя поразят.

Талли со все возрастающим удивлением слушала этот разговор между Яном и вспоминальщиком. Ей было трудно поверить в то, что она видела. Конечно, она знала, что есть такие существа, как вспоминальщики, но она никогда не видела ни одного из них. Она даже не представляла, насколько ужасны они были.

Ян, неверно истолковав ее нерешительность, снова улыбнулся и опять обратился к уродцу.

– Шельфхайм, – сказал он. – Краткое описание и количество жителей. Ответ.

– Шельфхайм, – начал Байт. Его голос был полнозвучным, приятным. – Крупнейший город северного шельфа. Подчиняется дочерям дракона. Количество жителей официальное – двести пятьдесят тысяч, однако ориентировочно реальное количество почти в два раза больше. Центральный торговый узел для…

– Стоп, – резко остановил его Ян. Байт замолчал. – Шельф, – сказал Ян. – Общие сведения. Ответ.

– Шельф, – ответил Байт. – Большей частью неплодородная, но густонаселенная песчаная полоса, расположена между плоскогорьем и так называемой пропастью. Его ширина колеблется от пяти миль на севере до ста пятидесяти миль на юге. Крупнейший город Шельфхайм. Сферы влияния…

– Прекрати! – прохрипела Талли, но Байт продолжал:

– …правительств трех крупных империй плоскогорья пересекаются в…

– Стоп, – строго приказал Ян.

Байт онемел на полуслове.

– Он реагирует только на определенные слова, – улыбаясь, сказал Ян. – Ты должна их запомнить, если хочешь… – Он перестал говорить и наморщил лоб, увидев, как побледнела Талли. – Что с тобой? – спросил он. – Тебя так пугает его внешность? Он безобиден, я уверен. И очень полезен. Тебе пришлось бы сверху донизу наполнить книгами пять домов – таких, как этот, – чтобы собрать только половину знаний, хранящихся у него в голове.

– Это… это ужасно, – пробормотала Талли.

В какой-то момент отвращение почти овладело ею. Ей пришлось собрать все силы, чтобы просто смотреть на Байта. Талли встречались и более ужасные твари, при виде которых возникало желание бежать с криком, и сильно изуродованные люди. Но это…

– Что, ужасно? – сконфуженно спросил Ян.

– Эта… эта штука, – заговорила Талли, жестом указывая на вспоминальщика. – Это бесчеловечно, Ян.

– Бесчеловечно? – Непонимание Яна не было наигранным. – Что ты хочешь этим сказать, Талли? Он не-человек.

– А что тогда? – резко спросила Талли. – Машина? – Она сделала гневный жест рукой. – Он живое существо, Ян. Жестоко так с ним обращаться.

– Чепуха, – возразил Ян. – Он получает пищу, и связываем мы его для его же безопасности. Эти существа глупы. У них фантастическая память, но они глупы как пробки. – Ян на шаг подошел к Талли и снова остановился, когда она инстинктивно отпрянула на такое же расстояние.

– Я говорю тебе правду, – заверил он. – Поверь мне. Байт – не живое существо, заслуживающее твоего сочувствия. С таким же успехом ты могла бы сочувствовать рогоглавам.

– Это нечто другое, – не согласилась с ним Талли. – Он… он человек. Вернее, был им, пока вы… не сделали из него вот это!

– Нет! – возразил Ян, но уже немного резче. – Поверь мне, различие между ним и рогоглавом не так велико, как ты думаешь. Рогоглавы – большие глупые животные, созданные для боев и работы, и он такой же. Его внешность пугает тебя, наверно, но она обманчива. Он дышит, он ест, но это все, что есть в нем от живого существа. Он не думает. Он вспоминает, вот и все.

Талли ничего не сказала и, бросив последний, полный ужаса взгляд, повернулась и убежала так быстро, как только могла.